Шепот стен и танцы теней,
При свете луны разжигают огонь.
Открыты глаза, но все как будто во сне.
Возьми свой свет, протяни ладонь…
Тонкая красная нить — «Танцы теней»
Иногда мир вокруг рушится…
Воспоминания, события, память, сны, сама жизнь… всё становится таким призрачным и разлетается на осколки. Но это закономерно. Разрушения неизбежны. Только кажется, что со мной это происходит слишком часто. Как будто нет времени ждать. Пора, пора, пора… сгореть и рассыпаться в пепел, дать свет, тепло и стать ветром, самой силой.
Глубокая осень. Самайн. Кружатся в хороводе краски — чёрное и красное, тёмно-синее и оранжевое. Тыквы, листья, небо, ночь. Всюду рыжее пламя. Деревья будто объяты им. Исступлённо, от сполоха к сполоху, конвульсивно мечутся тени. Краски вспыхивают, чтобы завтра поблекнуть до весны, оставив после себя лишь бледных призраков, которые ещё месяц будут напоминать об ушедшем времени и закрытых за спиной вратах.
Гул пламени, шорох ветра и тихий перезвон, сплетаются в единое целое, призывая самые тёмные тени покинуть свои укрытия, заставляя танцевать.
— Ты должна вернуться, ты должна… — нашёптывают они, вторя тихой запредельной мелодии. Я слышала это, но где и когда уже не вспомню. Быть может, она звучала в далёких давно позабытых снах или одной из тех позабытых жизней. Возможно всё, истина же скрыта за тонкой завесой грёз.
Загадочная фигура в тёмном плаще, преследует неотступно, словно тень. Самый близкий незнакомец. И я точно знаю — он не человек. Когда-то он был другим, но ныне проклят за то, что пошёл против воли своего же народа.
— Вот тот, кто станет твоим мужем, — звучит издёвкой, и сквозь пламя костра я вижу его бледный лик, будто освещенный луной.
Столько боли в его взгляде, скрытом за тонким, но прочным льдом смертельного заклятия. От этого ли потемнели зелёные глаза? Безумный чародей, отважный воин. Он изменился, но не предал. Прошёл через ад перерождения в нечто чужое, мёртвое, лишённое жизни.
Но я чувствую, искра внутри ещё теплится. Тонкие обескровленные губы шепчут невероятное:
— Я не могу противиться приказу, прости.
Он протягивает ко мне руки, и я чувствую эти ледяные объятия. Мне больно, но не физически — ранит само осознание, и слёзы текут по щекам почти непрерывно.
— Скажи, как спасти тебя?
— Пути назад нет.
— Освободить?
— Ты не понимаешь…
— Я не смирюсь.
— Я должен был стать твоим мужем.
Киваю, потому что знаю продолжение. Помню. И позабыть не сумею. Он помог мне бежать, а потому наказан. Мой бедный зеленоглазый чародей. Теперь он один из немёртвых.
И мне почудился в ветре лай псов и дрожь земли.
— Я не отдам тебя никому. Мёртвого или живого. Потому что не забываю сделанного для меня и не оставляю долгов.
Рассечь его ладонь, полоснуть свою — на это уходят считанные мгновения. Чёрная ледяная кровь смешивается с алой горячей. Жжёт. Но и ему приходится несладко. Часть высвобожденной силы жадно впивается в его суть, причиняя боль, которой нет равных.
Нет, я не собираюсь привязывать его к себе, обрекать на новые обязательства. Я отпускаю. Связи рвутся, стремительно крошится смертельный лёд. Зелёное пламя глаз ярко вспыхивает в последний раз.
— Зачем?..
— Ты заслужил свободу, — отвечаю я, хотя мой ответ уже не имеет значения. Легкокрылая тень взмывает птицей к ночным небесам. Ещё одна тень.
Мир рушится, меняется, но высшей степенью милосердия по-прежнему остаётся свобода. И я дарю то, чего сама не имею. Есть ли в этой иронии смысл? В ту ночь я его не искала. Я уходила прочь, оставляя за собой закрытые врата и призраков прошлого.
А где-то там взвыли псы, учуявшие запах крови…
Рабочий день подходил к своему завершению. И вопреки предостережениям и собственному волнению, за последние несколько часов не происходило ничего такого, что могло бы предвещать беду. Тени вели себя вполне спокойно и в книжную лавочку не наведывались странные посетители; даже за кофе, я, как и раньше, ходила сама. Но отчего-то нехорошие предчувствия, одолевавшие меня с самого утра, по-прежнему тревожили своим присутствием. Ночное явление Габриэля и неожиданно пришедшее во сне воспоминание, внесли своё лепту.
К слову, сам Габриэль вёл себя, так же как обычно. Лишь раз он заметил моё внимание и поинтересовался, хотела ли я от него что-то. Я не ответила, отрицательно покачав головой. Всё, чего мне хотелось, это чтобы ему не пришлось прибегать к крайним мерам и жертвовать собой. Лишних вопросов я ему больше задавать не буду.
Закрыв лавочку, мы вместе вышли на улицу. Воздух пропитанный зимней свежестью звенел тревогой. Зверь стал чётче и, выдвинувшись из моей тени, оскалил клыки. Габриэль будто тоже почувствовал неладное и даже сбился с шага, настораживаясь. Ощутив чей-то пристальный взгляд, я обернулась, но никого не увидела. Мы были во дворе совершенно одни и только где-то вдалеке слышался чей-то приглушённый голос.
— Идёмте, — окликнул меня мужчина.
Только вдруг оказалось, что спешить некуда — машина не завелась.
— Автобусы ещё ходят… — попыталась напомнить я, но замолкла под тяжёлым потемневшим взглядом.
— Знаю я, сколько потом вам до этой остановки добираться, — ворчливо отозвался он. Похоже, Габриэль сам был не в восторге от происходящего, но чувство ответственности зашкаливало мыслимые пределы, и он вызвался меня провожать пешком. Мне же оставалось только смириться.
И потом, пусть я вслух об этом не говорила, но мне было спокойнее, когда он был рядом. Беспокоилась я не столько за себя, сколько за него. Наверное, следует признать, что чувство ответственности зашкаливало в тот вечер не только у Габриэля. Не чуждо оно и мне.
Хотя тут и без меня прекрасно справлялись раньше, узнав часть правды, оставаться в стороне я не могла. Поэтому пришлось настоять на том, чтобы он никуда сегодня не ходил и остался на ночь у меня. Согласия удалось добиться с превеликим трудом, когда я уже на это не рассчитывала и была готова использовать последние аргументы и хитрости.
Но он остался. Мы спокойно поужинали, а затем я постелила ему в зале и отправилась спать, надеясь, что наутро ощущение незримой угрозы исчезнет. Мне уже казалось, что ночью не может произойти ничего плохого. Только я ошибалась…
Резко проснувшись посреди ночи, как будто меня холодной водой окатили, я встала с кровати и подошла к окну. Снаружи было очень темно и мне почудилось некое движение там внизу под деревьями. Затем мне послышалось тихое постукивание. Не понимая, откуда именно исходит этот звук, я направилась в коридор и столкнулась там с Габриэлем. Вид у него был встревоженный.
— У вас всё в порядке? — спросил он.
— Да, я шла, чтобы поинтересоваться о том же самом у вас, — отозвалась я. — Вы слышите стук?
— Слышу, — неохотно признал мужчина. — Лучше не реагируйте на это.
Я удивлённо приподняла брови и отступила. Не реагировать? Разве он не понимает, что этим не решить проблему?
Вспомнив о предупреждении другого Габриэля, я вздохнула, попытавшись успокоиться и придумать что-нибудь. Ситуация повторялась. Неважно за кем именно пришли за мной или Габриэлем, возможно за обоими, но эти существа явились к порогу моего дома.
— Это всё из-за меня. Не стоило приходить к вам сегодня и оставаться на ночь… — начал было мой гость, но я пресекла его сожаления, взмахнув рукой и приложив палец к своим губам в знак молчания.
Стук стал настойчивее и громче, темнота наполнилась неясными шорохами и поскрипыванием.
— Вспомните о том, что случилось с вашим прежним помощником, — уверенно проговорила я. — Он был один.
Габриэль что-то ответил, но я не расслышала. Внезапно ощутила, будто что-то надломилось во мне, и мгновенно поняла, что это не выстояла защита. Тёмная враждебная сила, заполняющая пространство, поражала. Воздух подрагивал, словно от высокой температуры, шёпот теней почти оглушал.
Мужчина собирался рвануться прочь от меня, но я вовремя перехватила его за руку.
— Стойте!
Он медленно повернулся ко мне и глаза мрачно сверкнули во тьме.
— Я вас во всё это впутал, мне и отвечать…
Он не успел договорить, я не успела возразить. Просто вцепилась изо всех сил в его руку, не намеренная отпускать. И в этот момент нас волной накрыла тьма, за которой таились щупальца чужой силы, нацеленной на нас обоих.
Хотелось крикнуть Габриэлю, чтобы он не сдавался, но я вдруг поняла, что даже не могу нормально вздохнуть, будто на грудь навалилась тяжёлая плита. Я по-прежнему цеплялась за его руку, но уже не видела — темнота чернилами заливала глаза.
В груди резко вспыхнуло болью и теплом, приводя меня в чувство и придавая сил. Вытянув свободную руку вперёд, я зажгла пламя, освещая им окружающее пространство. Только в тот момент, когда тени отступили, пришло осознание сразу двух вещей — мы каким-то образом переместились в другую реальность и теперь я снова могу дышать.
Обратив внимание на Габриэля, я сразу поняла, что это тот другой. Он печально улыбнулся, отводя взгляд в сторону и высматривая что-то в сплетениях зловещих теней. В его руке сверкнул клинок, сияющий ровным белым светом, будто отражающим невидимое солнце. Он взмахнул им, и тьма на время отступила трусливым зверем.
— Габриэль, не нужно. Это неправильно.
Он говорил, что всему своё время, но я не думала, что оно придёт так скоро.
Мужчина вдруг повернулся и, снова улыбнувшись, потрепал меня по голове. Я растерялась, а моя рука сама собой соскользнула с его запястья.
— Я не хотел этого, но ни о чём не сожалею.
Потом он просто шагнул во тьму и исчез среди теней, оставив меня одну с пламенем в ладони.
Нет, он же говорил, что ему нужна помощница. Так для чего всё это было? Чтобы уйти вот так? Не верю!
Я побежала за ним следом, а тени бросились врассыпную. Казалось, вокруг не было ничего, только бесконечное тёмное пространство, исчезли такие понятия как верх или низ. В этом мире существовали только тени и биение тёмного сердца где-то там впереди. Я должна успеть вовремя, помочь. Не всегда же мне приходить в самый последний момент…
Внезапно я со всей дури налетела на что-то, больно ударившись носом и сразу почувствовала тепло ладоней на своих плечах. Вскинув голову, утонула в тёмном взоре бездонных глаз.
— Ты… — лишь сорвалось с губ недоверчиво.
— Я обещал, — откликнулся Локи, не намереваясь меня отпускать. Тени избегали его, будто боялись светлых одежд, в которые он был облачён.
— Мы должны помочь Габриэлю, — встрепенулась я.
— Нет, он справится сам. Ты вернёшься, — сухо отрезал тот, кто когда-то назвался моим верным хранителем.
— Я знаю, что справится. Но не такой ценой. Надо помочь ему. Отпусти! — забилась я в его руках, но пальцы только сильнее впились в мои плечи.
— Это было неизбежно. Он знал к чему шёл…
— Ничего он не знал! — заорала я, не желая отступать. — Его человеческое «Я» до последнего оставалось в неведении. Он верил мне, надеялся. И я не могу просто так развернуться и уйти.
Извернувшись в его руках и получив свободу, я сорвалась на бег. Хотя «бег» — это громко сказано. Мои ноги как будто постоянно вязли в тёмном тумане, пламя в руке мерцало тусклым пламенем свечи. И чем дальше я бежала, тем слабее оно становилось.
Неожиданно я запнулась и пролетев пару метров, упала на колени. Больно не было, да вот только теперь я оказалась в кромешной темноте и тени липли, заключая в свои холодные объятия.
Стиснув зубы, я затаила дыхание, стараясь расслышать что-нибудь помимо навязчивого и неразборчивого шепота бестелесных существ. И тут пространство содрогнулось от громового раската и мне показалось, что впереди сверкнула молния.
Вырываясь из плена теней, я упрямо двинулась туда и вскоре, услышала чей-то злой смех и едва не ослепла от новой вспышки. Потом я позабыла как моргать и неотрывно глядела на разворачивающуюся на моих глазах картину — в темноте будто в странном яростном танце сошлись двое — Габриэль и тёмная безликая фигура, очертаниями напоминающая его самого.
Вокруг сражающихся мелькали тени, но я прекрасно видела, что Габриэль больше не был тем, кто убежал навстречу врагу, оставив меня одну. Движения, взгляд и смех… изменилось всё. Да, это он смеялся, будто обезумев, всякий раз, когда теснил противника или ранил. В этом смехе, от которого мурашки бежали по коже, слышалась горечь и одновременно издевательские нотки. Его сверкающий клинок вспыхивал ещё ярче, когда встречал лезвие противника и тени окружавшие их кричали, рассыпаясь в прах.
Смотреть на него такого оказалось страшно. Я больше не была уверенной в том, что поступила правильно, кинувшись следом за ним. И, тем не менее, заметив кровь на его плече, дальше я действовала по наитию — ринулась к сражающимся и ударила противника Габриэля небольшим сгустком пламени в спину. Особого вреда тёмной фигуре это не принесло, но отвлекло и этого хватило, чтобы Габриэль рассёк врага пополам. В этот же момент меня перехватили поперёк талии и развернули от Габриэля, который сразу же направился в нашу сторону.
Потемневший и полный ненависти взгляд мужчины был страшен.
— Беги… — бросил Локи, пихнув меня к себе за спину.
Я по инерции сделала пару шагов, но никуда убегать не стала. Не могла я допустить, чтобы они тут поубивали друг друга.
— Прочь! — крикнул блондин, обернувшись лишь на краткий миг и меня будто смело потоком воздуха и я отлетела в самую гущу теней.
В глазах потемнело от мельтешащих кругом угольно-чёрных тел, а потом подо мной будто разверзлась бездна и я совершила короткий, но не менее головокружительный полёт вниз. Сделав глубокий вдох, я вдруг обнаружила, что нахожусь на полу собственной комнаты, примерно там же, где нас с Габриэлем и настигла тёмная волна. Тут же поднявшись на ноги, я бросилась на поиски начальства, но его нигде не было. Более того, ничто не напоминало о его присутствии, и входная дверь оказалась запертой изнутри. Никаких теней и ощущений присутствия враждебной силы. Только тишина… и сумасшедшее беспокойство за двух мужчин оставшихся среди танцующих в жутком хороводе теней. Даже не знаю за кого я волновалась больше, судьба любого из них была мне небезразлична.
Ситуация из разряда тех, что хуже не придумаешь. Ведь попасть обратно я теперь не могу и всё, что мне остаётся это ждать. Снова ждать, проклиная себя за проявленную слабость и глупость, а ещё точно знать, что если кто-нибудь из них погибнет там, виновата буду только я.
Разрушения неизбежны. Но почему всякий раз я чувствую себя ответственной за них, как будто разрушаю всё к чему прикасаюсь?..