За завтраком Гарри был бодр как никогда, несмотря на поздний отход ко сну.
Вчера после пира он заселился в общежитие к остальным однокурсникам, не забыв узнать пароль от гостиной Гриффиндора. Он не удивился портрету Полной Дамы, висящей на входе, только потому, что заранее знал о таких… выдающихся особенностях Хогвартса. Чтобы попасть в холл общежития в Дурмстранге, не нужно было никаких паролей, а все студенты как нормальные люди пользовались обычной дверью по её прямому назначению.
Для Гарри домовики специально поставили в комнате мальчиков ещё одну кровать, и теперь их было шестеро. Близнецы Пруэтты долго и громко сетовали на тесноту, но от предложения Гарри расстелить им постель в комфортабельной каморке для швабр и вёдер отказались. Поттеру едва хватило сил на то, чтобы добраться до гостиной после плотного ужина и познакомиться со всеми в более неформальной обстановке, несколько раз пересказывая историю своего появления, которая с каждым новым слушателем всё укорачивалась и укорачивалась. Гарри рухнул на постель уже за полночь (он прозевал очередь в их ванную комнату, а идти в общую после отбоя не хотелось — не хватало ещё в первый же день получить выговор!), и долго размышлял об отличиях таких похожих, но в то же время абсолютно разных школ. В его голове смешались прошлые годы, когда они всем курсом грелись у камина и лениво перекидывались в карты, и сегодняшний день, когда от обилия красного и золотого начало рябить в глазах. Гарри уже понял, как сильно факультеты гордились своими символами и стремились во всём показать принадлежность к тому или иному Основателю. Рассмотреть внутреннее убранство Хогвартса повнимательнее Гарри решил с утра — после того, как хорошенько выспится.
И вот он сидел в Большом зале, лениво поглощая тосты с джемом. Гарри уже пять минут пялился в листок с расписанием, которое выдал всем староста. На сегодняшний день у Гриффиндора стояло четыре урока: пара по Истории магии, Травология со слизеринцами и ЗоТИ с рейвенкловцами. От Истории он многого не ждал: профессор Бинс преподавал ещё его родителям и уже тогда был слегка прозрачным, а занудность его навряд ли искоренилась с годами; Травология обещала быть куда интересней: седьмой курс, всё-таки, пора бы уже начать заниматься действительно опасными и интересными растениями; а вот ЗоТИ немного беспокоила Гарри. Он прекрасно знал свои сильные и слабые стороны, а Защита была одной из его любимейших дисциплин. Гарри великолепно справлялся со всеми магическими и не очень существами, любил учебные дуэли и в целом показывал себя способным учеником (когда не срывал урок, разумеется, абсолютно случайно и не по своей вине). Но этот профессор… Реддл был молод, наверняка амбициозен и очень, очень заносчив — в этом Гарри уже успел убедиться. «Тёмная лошадка», — думал Поттер, пока краем уха слушал спор Пруэттов. Фабиан набил рот овсянкой и пытался что-то объяснить брату.
— Да послушай же ты! — выходило не очень разборчиво. — Я говорю тебе в сотый раз — нет, прошу как брата! — ну чего тебе стоит продолжать ходить со мной на Историю искусств? Всего годик!
Гидеон скептично взглянул на брата из-под бровей и скривил рот.
— Всего-то годик мучений и страданий! Во-первых, я больше не интересуюсь Историей магических искусств. Во-вторых… Гарри, скажи ему!
Гарри немного отвлёкся от завтрака и рассеяно оглядел близнецов.
— Не знал, что вы вообще интересуетесь таким, — Поттер выписал ложкой неопределённую фигуру в воздухе. — Я ожидал скорее Древних рун и Артефакторики.
— Хо-хо, такого ты о нас мнения, да? — Гидеон поцокал языком. — Гарри-Гарри, сам-то, небось, пойдёшь на Прорицания, чтобы спать на занятиях?
— И на Маггловедение. В этом году как раз проходят политическое устройство и прочую скукотищу — это для тех, кто мечтает работать в международном сотрудничестве.
Гарри подпёр кулаком голову и задумчиво проговорил:
— Если честно, я ещё до прибытия записался на Артефакты и…
— А-а-а, профессор Латгард, она такая милашка! — Фабиан беззастенчиво перебил Гарри и поиграл бровями. Гидеон присвистнул.
— Сложный предмет, особенно на седьмом курсе. Ты понимаешь, что тебе, помимо еженедельных занятий, нужно будет делать целый проект, писать по нему во-о-т такую, — он развел руки в стороны — курсовую, м?
— А ещё квиддич.
— Учёба, экзамены.
— Личная жизнь, девоч…
— Ну хватит! — Гарри перебил их, пока они не привлекли к их компании ещё больше внимания. — Ничего страшного не вижу. В Дурмстранге я тоже много работал, боевой магией занимался. К тому же, мне действительно интересны артефакты.
— А артефакты ли? Кстати, Латгард не замужем…
— Ой, заткнись ты! — Гарри рассмеялся и потянулся к кофейнику. Он уже не слушал, о чём говорили Пруэтты.
Спустя пару минут раздалось недовольное шипение. Гарри не отвлекался — Пруэтты обсуждали что-то своё, но когда громкость голосов выросла до неприличия, он повернулся к братьям.
— Да никак, дурья башка, это был пример! — прошипел Фабиан, но Гарри совершенно не мог припомнить, о чём он говорит.
— «Плимель, дульябаська» — Гидеон показал Фабиану язык и отвернулся.
Фабиан не выдержал такого грубого передразнивания и швырнул полную ложку каши в брата, но то ли прицел сбился, то ли руки у Пруэтта росли далеко не из плеч — склизкий комок полетел прямо в Гарри. Поттер машинально сделал движение рукой — каша, повинуясь порыву его магии, резко сменила своё направление — и только после этого поднял глаза от своей тарелки. Близнецы сидели с выражением глубочайшего ужаса на лицах, но смотрели они не на него, а на сидящую через двух человек от них девушку. «Билли Брайт», — вспомнил Гарри её имя. Она училась с ними на курсе и была вполне милой девочкой, пока не начинала злиться — тогда её верхняя губа оголяла зубы и придавала лицу гриффиндорки сходство с гриндилоу. Прямо как сейчас, когда нечто неопределённое и неприятное залепило ей нашивку со львом на мантии.
Не сговариваясь, парни поспешно выскочили из-за стола и направились к выходу. За их спиной Билли уже очистила одежду заклинанием и кидала по сторонам злобные взгляды. «Ну вылитый водяной чёрт», — Гарри уже не мог сдерживать смех, когда они покинули Большой Зал. Привалившись к стене и всеми силами сдерживаясь, Фабиан взглянул на Гарри из-под бровей.
— Мой юный друг, да вы владеете магией из областей, недоступных нам, простым смертным!
Пруэтты, казалось, уже забыли свой недавний спор об образовании и вновь были не разлей вода. Гарри немного растерялся. Он владеет чем?..
«Беспалочковая магия. Чёр-рт», — мысленно выругался он. Гарри не планировал так скоро светить своими умениями, но решил, что у него нет причин скрывать это от близнецов.
— Да, я… Много практиковался. Очень много, парни, серьёзно. Не то чтобы я мог сделать что-то крутое и масштабное, но в чрезвычайных ситуациях, — за этим последовал следующий взрыв хохота, — в таком случае могу и сколдануть что-нибудь.
— Сколдануть? Гарри, ты точно не в лесу вырос?
— Тоже мне, нашёлся образчик чистоты языка!
Гарри припомнил, как вчера вечером Фабиан уронил себе на ногу чемодан. Поттер тогда даже испытал желание записать некоторые выражения — чтобы не забыть. И это он ещё не присутствовал в моменты, когда Гриффиндорская команда проигрывала в квиддиче — от таких слов у рядом стоящих уши заворачивались в трубочки.
Шутливо толкаясь, гриффиндорцы направились на первый в этом году урок.
***
Спустя три урока и один прокушенный палец (первое же растение, которое проходили на седьмом курсе представляло из себя уродливую зловонную лозу с большой пастью, которая непрерывно извергала из себя слизь и пыталась сожрать всё живое в радиусе двух метров. К счастью, студенты работали лишь с её «детками», как ласково называл этих уродцев в горшках профессор Бири) Гарри с каким-то несвойственным ему внутренним волнением ожидал профессора в кабинете ЗоТИ.
Просторный светлый класс представлял из себя любопытное зрелище. Большие окна, арки которых уходили в потолок и смыкались над головами студентов; чуть скрипящий деревянный пол, натёртый воском; каменные стены, увешанные движущимися схемами и иллюстрациями. Под потолком парил скелет дракона, который Гарри с интересом рассматривал. В Дурмстранге было нечто похожее в музее, куда можно было прийти и посмотреть на чучела животных, в том числе и вымерших сотни лет назад, большие зачарованные инсталляции и множество других интересных вещей. Гарри со смесью теплоты и ностальгии вспомнил о «Зале Инквизиции». Сейчас он не совсем понимал, кому вообще в голову пришла идея поместить в школе орудия пыток, но тогда ему было очень интересно посмотреть на настоящие дыбы и клетки.
На полу, прямо перед учительской кафедрой, выделялся на фоне тёмных половиц огромный пентакль Соломона. Этот знак был известен даже магглам, но они, как обычно, понапридумывали себе всяких демонов и бесов и рисовали его где ни попадя. Без настоящей магии волшебника это было затеей абсолютно бесполезной. «Вот сам Соломон бы над этим посмеялся», — думал Гарри, пока внимательно рассматривал искусную работу. Тонкая вязь магических символов, переплетённых в нужных местах, идеальные геометрические фигуры — всё это выдавало руку профессионала. Гарри не мог похвастаться обширными знаниями в области сигиллов, но кое-чем всё же интересовался и знал толк в хороших специалистах.
Его размышления прервал звон колокола. Семикурсники разом прекратили говорить и разошлись по своим местам за партами. Остался лишь тихий шепоток то там, то тут. Гарри ещё на входе решил, что профессор Реддл либо забыл про тот инцидент, либо нет — в любом из этих случаев прятаться было бесполезно, поэтому он смело занял место за первой партой у окна. Рядом с ним сидел какой-то хмурый рейвенкловец с выдвинутой вперёд челюстью. Его, кажется, звали Олаф или как-то так — Гарри уже успел забыть половину однокурсников, которых ему представили близнецы. Сами Пруэтты сидели, притихши, позади Гарри, что было на них не очень похоже, но Поттер не стал заострять на этом внимание. Он огляделся по сторонам. Никто не доставал ни учебники, ни перья, ни пергамент, поэтому Гарри решил последовать их примеру и сложил перед собой руки в замок в ожидании.
С последним ударом колокола бесшумно отворилась дверь, к которой вела лестница за учительским столом.
***
В свой первый рабочий день Том Реддл был в прекрасном настроении. Он рано встал, не изменяя своим привычкам, привёл себя в надлежащий (идеальный, как и всегда) вид, позавтракал и успешно провёл несколько уроков у младших курсов. Том нисколько не волновался за дисциплину на своих уроках, и не зря — дети могли быть капризными и непослушными, но одного взгляда Реддла хватало для того, чтобы даже самые несносные хулиганы захлопывали свой рот и сидели смирно.
Ему внимали множество пар глаз. Его слушали. Его уважали. Это было… приятно. Хоть Дамблдор и некоторые коллеги, эти старые дураки, сомневались в его педагогических способностях, Том, играючи, доказал им, что не нужно иметь пугающий вид драной летучей мыши и много опыта, чтобы вести какой-либо предмет. За время своих путешествий Реддл научился многому, хотя и не все его знания стоило открыто демонстрировать студентам и преподавателям, с улыбкой замечал он.
Том посмотрел на наручные часы. Через две минуты должен был начаться урок у седьмого курса. «Вороны и Львы… Это будет занимательно. Если, конечно, там есть хотя бы пара человек умнее самки флоббер-червя», — размышлял он. Реддл встал из-за стола у себя в кабинете, движением волшебной палочки откладывая недописанное письмо и чернильницу в ящик.
Том, бросив мимолётный взгляд на своё отражение, оправил складки чёрной мантии и открыл дверь с последним ударом колокола. «Вот оно», — внутренне восхитился он пьянящему ощущению чужого внимания, когда студенты повставали со своих мест и молча следили за его (пусть он никогда себе в этом и не признается) эффектным появлением. Склонностью к драматизму Том обладал нехилой.
Он, не глядя на толпу подростков, начал медленно спускаться вниз по каменной лестнице, ведущей из его личного кабинета в класс. Каблуки начищенных ботинок тихо стучали с каждым его шагом: тук, тук, тук.
Наконец, он шагнул на кафедру и, выдержав паузу, спокойно поздоровался с классом. В ответ ему раздался нестройный хор голосов. Том внутренне скривился, но на лице его всё так же играла доброжелательная и приятная улыбка. Он с удовлетворением отметил нескольких человек, смутившихся от его взгляда.
— Садитесь, пожалуйста. — Под шорох и лёгкие шепотки студентов Том присел на край стола и вытянул длинные ноги. Ему не хотелось корчить из себя строгого и неприступного преподавателя. Напротив, пусть лучше ученики воспримут его как «своего», молодого и позволяющего некоторые вольности — тогда будет проще поддерживать дисциплину и доверительную атмосферу среди них.
— Меня зовут профессор Том Реддл, но вы уже это знаете. Директор любезно представил меня вам за ужином, поэтому не буду распинаться о своём великолепии, — он шутливо поиграл бровями. По классу пронеслись смешки. — а перейду сразу к делу.
В этом году нас ждёт активная подготовка к П.А.У.К. Я очень надеюсь, что вы знаете, что это за зверь такой, иначе что вы вообще тут забыли? — ученики окончательно расслабились в присутствии нового преподавателя. Он казался им вполне нормальным, шутил и был не похож на своего предшественника, ворчливого древнего Мэтлока, вечно бубнившего что-то себе под нос. — Я позволил себе небольшую вольность и немного пересмотрел программу, одобренную Министерством.
Строго говоря, так делать было нельзя, но когда это останавливало Тома? Тем более, здесь, на территории Хогвартса, всем теперь заправлял Дамблдор. Том не хотел этого признавать, но должность директора одной из лучших магических школ мира давала свои преимущества, и Альбус, очевидно, приобрёл ещё больше веса в обществе — будто не хватало ему того благоговения, какое перед ним испытывал каждый волшебник (за исключением Тома, разумеется). Как же, великий победитель Гриндевальда! Смотрите и рты разевайте! В общем, этот чудак не нашёл ничего подозрительного в небольших изменениях и нововведениях Тома и всё отдал ему на откуп.
— Учебники вам сегодня не понадобятся. Пергамент и перья тоже. — Том полностью завладел вниманием учеников, которые удивленно смотрели друг на друга и в предвкушении ерзали на своих местах. — Наш первый урок мы начнём с практики. Да, мисс…? — Том кивнул кудрявой черноволосой рейвенкловке, тянущей руку вверх.
— Декстер, сэр. Профессор, но П.А.У.К. состоит из вопросов по программе, и как мы… — договорить она не успела. Том спокойно перебил её:
— Мисс Декстер, я хотел бы, чтобы седьмой курс владел не только теорией, но и всесторонней практикой. Никакого толку не будет от бездумной зубрёжки — поверьте, я знаю, о чём говорю — а подготовиться к тесту… Не сомневаюсь, что у вас, — Том обвёл взглядом аудиторию — у вас хватит ума на это несложное действо. А теорию я задам вам в виде конспекта. Сдать на следующий урок основные положение первого параграфа и ответы на вопросы.
Не говоря больше ни слова, Том двумя жестами ладоней приказал студентам встать и отойти к стенам. Ученики, переглядываясь и пожимая плечами, послушались. Том молча, не прилагая никаких усилий, взмахнул, словно крыльями, руками, в одной из которых держал палочку. Повинуясь его воле, парты со скамейками отлетели к дальней стене класса и сложились в устойчивую башенку. Под удивлённые ахи каких-то студенток Том сделал ещё одно движение, и молочно-белый купол начал опускаться на класс. Когда его края достигли пола, купол мигнул и растворился. Том удовлетворённо кивнул и сдул с лица выбившуюся прядку волос. Он скинул с себя мантию, являя классу выглаженную черную рубашку и чёрный жилет, и вопросительно взглянул на семикурсников.
***
Когда Реддл зашёл в класс, Гарри забыл обо всех своих смелых размышлениях и старался сидеть тише воды ниже травы, что было сложно, если учесть, что место он занял прямо перед учительским столом. К счастью, профессор обратил на него внимания столько же, сколько на висящий под потолком скелет — то есть, даже не удостоил взглядом.
Когда Гарри понял, что Защита будет включать в себя настоящую практику, внутренне возликовал. Наконец-то! Поттер никогда не питал иллюзий насчёт себя и своей магической мощи — он понимал, что выехать на одном лишь нападении невозможно. В Дурмстранге он худо-бедно изучал щиты, заклятия сокрытия и защитные чары, но никто из его прежних преподавателей не ставил оборону превыше атаки.
Реддл скинул с себя мантию. Гарри, услышав возбуждённые шёпотки сокурсниц («у него кольцо?» — «да не, это какой-то перстень, того самого нет!») поморщился. Ничего выдающегося он лично не заметил, а западать на преподавателя считал моветоном.
Преподаватель посмотрел на своих учеников вопросительным взглядом, который уже почему-то начал раздражать Гарри, и пригласил их разделиться на пары. Пока Поттер медленно соображал, его сокурсники мигом распределились по группкам. Он неловко потоптался на месте, посмотрел в одну сторону, в другую, и собирался было уже окликнуть какого-то низенького рейвенкловца позади себя, как вдруг наткнулся носом на чью-то грудь. Гарри сделал осторожный шаг назад и медленно-медленно начал поднимать взгляд. Сначала его взор выцепил расстёгнутую верхнюю пуговицу, бледную длинную шею, острый подбородок и насмешливо скривлённые губы, потом — такие же насмешливые и холодные серые глаза.
«Ладно, особенность есть. Одна. Какого книззла эта сволочь такая высокая?», — подумал Гарри и сглотнул вязкую слюну. На самом деле Реддл возвышался не больше, чем на полголовы, но так давил своей аурой, отчего казалось, что выше он на все две.
— Мистер Поттер. — Повело холодком. Гарри стало жутковато от того, что его фамилию Реддл уже знает. — Судя по всему, вам не досталось пары?
Гарри не мог с точностью сказать, что такого было в голосе Реддла, но звучал он так, будто профессор безмерно счастлив был бы увидеть величайший позор Поттера. Никто, кроме него, не заметил издевательской нотки в словах преподавателя.
— Нет, всё в порядке. Я… — Гарри обернулся и к своему ужасу заметил, что это действительно было так. Фабиан поймал его взгляд и, извиняясь, пожал плечами. — Постою у стеночки, да. Так и сделаю.
Только Гарри попятился было к толпе учеников, как Реддл громко всех оповестил:
— Раз у мистера Поттера не нашлось человека, желающего постоять с ним в паре, — раздались смешки, и Гарри ощутил, как в груди нарастает горячий ком раздражения, — то пусть он продемонстрирует нам свои знания, а мы с вами посмотрим, чему учат в Дурмстранге.
Сказать, что Гарри опешил — значит не сказать ничего. На него тут же уставились все присутствующие. Он что, цирковая обезьянка? «А я ещё и не хотел светить своими умениями, ха. Как же, Поттер, держи карман шире!»
— Но для начала ответьте, что за заклинание я использовал, — не дал ему ничего возразить Реддл.
Гарри почувствовал себя глупо, стоя посреди класса, напротив всех, а раздражающе улыбающийся профессор не придавал спокойствия. Подавив желание вытереть ладони о мантию, Гарри выдохнул и сказал тоном, не соответствующим его внутреннему состоянию:
— Я сказал бы, что это чары Протего тоталум… — Гарри заметил, как блеснули глаза Реддла и резко добавил — И был бы не совсем прав. Могу сказать, что заклинание модифицировано. — Гарри в доказательство своей теории бесстрашно подошёл к тому месту, где предположительно была граница, и помахал рукой. Вокруг неё заклубился молочный пар. — Думаю, этот купол абсорбирует в себя заклинания, а не просто отталкивает их. Достаточно умное решение, профессор.
Ни один мускул не дрогнул на лице Реддла. Гарри показал ему язык (только в своей фантазии, разумеется). Тогда профессор сухо похвалил гриффиндорца и вновь обратился к классу.
— Что же, этот купол действительно направлен на защиту. Не вас, кабинета. Мне бы не хотелось выслушивать от коллег, что я в первый же день позволил разгромить класс. — Реддл обворожительно улыбнулся, и с задних рядов послышалось хихиканье. — А теперь, мистер Поттер, раз вы у нас прекрасно осведомлены в области защиты, — Гарри сразу почувствовал неладное и на всякий случай отступил на шаг от профессора, — назовите и продемонстрируйте заклинание, способное возвести щит из камня.
Гарри соображал очень быстро. Он вдруг словно ощутил себя на поле боя, где присущая ему рассеянность испарялась и на её место приходила сосредоточенность и молниеносная реакция.
— Лáписмýрус, сэр. Только я не могу вам продемонстрировать. Ваши коллеги будут недовольны, если вы в первый же день позволите разгромить класс, профессор.
Гарри самым невинным взглядом посмотрел на Реддла. Тот, будто задумавшись, отошёл от Гарри на несколько шагов и вытащил из кармана небольшой, с перепелиное яичко, бугристый серый камушек. Реддл взвесил его на руке и резко, не раздумывая, кинул в сторону Гарри.
Поттер отреагировал мгновенно. Он рассёк воздух палочкой и крикнул:
— Лаписмурус!
Камушек всего за несколько мгновений с громким хрустом сменил свою форму, расширился, будто перетёк из одной формы в другую — и вот перед Гарри, от пола до высоты его роста и ещё чуть-чуть выше, стояла каменная фигура, напоминающая волну, только угловатую и с заострёнными краями.
Реддл, не делая паузы, махнул палочкой и спокойно произнёс:
— Ступефай! — На уроках он проговаривал всё вслух — не все ученики, по его мнению, обладали достаточным количеством мозгов для того, чтобы определить заклинание лишь по его внешнему виду и действию.
Каменный щит треснул, но устоял. Оттуда на секунду выглянула голова Поттера, снова скрылась, потом опять появилась, а после Гарри вышел из-за щита уже полностью. Класс во все глаза наблюдал за происходящим. Реддл откашлялся и объяснил:
— Мистер Поттер продемонстрировал нам средний уровень владения заклинанием Лаписмурус. — Гарри на этих словах возмущённо подавился воздухом: «Средний?! Он издевается? Да этого заклинания вообще в программе нет, лукотрус проклятый!». Чары были достаточно энергозатратными, и у Гарри даже немного начала кружиться голова. Реддл продолжил. — Созданный щит может заградить вас от несильных магических и физических воздействий, однако у неопытного мага это заклинание отнимает много сил, поэтому применять его стоит с осторожностью. — Он строго осмотрел учеников. — Сегодня я хотел бы, чтобы мы изучили именно его — в бою можно создавать целые каменные гряды из того, что будет валяться у вас под ногами, если обладать должными умениями.
— Профессор! — неожиданно вклинилась та же самая Декстер. — Почему вы не разрушили щит Гарри?
Реддл снисходительно посмотрел на неё. Не отрывая взгляда от её слегка покрасневшего лица, он сделал лёгкое движение палочкой. Каменная волна раскололась на тысячи мелких осколков и разлетелась во все стороны. Девочки и мальчики взвизгнули и попятились, но крошки не долетели до них, будто столкнувшись с невидимой преградой по желанию Реддла. О Гарри этого сказать было нельзя. Он, хоть и успел немного отскочить, стоял весь белый, будто вылез из ведра с мелками. Его чёрные лохматые волосы собрали на себе целый слой каменной крошки. Гарри чихнул, утер глаза и негодующе посмотрел на профессора под смешки класса. Реддл, невинно хлопая глазами, проговорил:
— Ой, прошу прощения, мистер Поттер. Мне казалось, вы вполне способны на такое простое заклинание, как Протего.
Гарри скрипнул зубами. Реддл стряхнул со своего плеча невидимые крошки — «Будто до тебя что-то долетело, пижон!», — внутренне негодовал Гарри — профессор стоял всё такой же чистый и сияющий, каким вошёл в класс, и на его фоне Поттер смотрелся особенно комично.
— Теперь, пожалуйста, встаньте друг от друга на расстоянии чуть ближе, чем регламентировано для дуэли, — Реддл посмотрел на пустые лица учеников и слегка раздражённо добавил, — это примерно десять шагов.
Класс завозился. Гарри до сих пор стоял в стороне и размахивал палочкой, шепча под нос очищающее заклинание — оно всегда давалось ему со скрипом — и даже не заметил, как Реддл призвал к себе целую корзину с мелкими камушками, как один похожими на тот, что ранее лежал у него в кармане. Каждой паре в руки досталось по одному. Реддл оглядел студентов и показал им движение палочкой.
— Сначала без камней.
Раздался нестройный хор голосов и взмахи палочек. Гарри, наконец приведя себя в более-менее приличный вид, мялся в стороне ото всех. По крайней мере, Реддл больше не спрашивал его ни о чём и вновь не обращал никакого внимания. «А то спросил бы он у меня что-нибудь из курса высшей магии, а потом потешался бы», — угрюмо заключил Гарри.
— А теперь так же, как я показал ранее. Кидаете камень, делаете щит. Не ожидайте, что получится с первого раза. — Реддл отошёл к столу и опёрся на него. — И со второго. И даже с десятого. Заклинание кажется простым, но быстрая трансформация мелкого движущегося предмета потребует от вас усилий, — он кинул насмешливый взгляд на Гарри, — и сосредоточенности.
И началась бойня. Ученики кидались камнями, взвизгивали, отскакивали, причитали, попадали под перекрёстный огонь и в целом веселились, как могли. Спустя половину урока один только Фабиан смог добиться мало-мальски внятного результата — и то его щит был размером с чайное блюдечко (над чем не мог перестать хохотать Гидеон, пока в него не прилетел целый град снарядов от возмущенного брата). Гарри даже порадовался, что не принимает участие в этом безобразии — не хватало ему ещё было получить по лбу камнем!
Спустя какое-то время Реддл хлопнул в ладоши, и запыхавшиеся ученики разом остановились. Последний камушек почти долетел до цели, отскочил от пола и прикатился к ногам Реддла. Профессор выглядел довольным. Он поднял этот камень, поднял его над головой, словно в руках у него был огранённый алмаз, и торжественно произнёс:
— Вы все большие молодцы. Я и не ждал, что кто-то сможет с первого раза создать что-то. Мистер…? — он обратился к Фабиану.
— Фабиан Пруэтт, сэр.
— Пять очков Гриффиндору. Чудесная вышла тарелочка. — раздались смешки и одобрительные возгласы со стороны Львов. — Снял бы с вас за то, что пытались прибить своего брата, — гудение стало расстроенным, — но, так уж и быть, на первый раз прощаю. — Гриффиндорцы снова приободрились. — Впредь, пожалуйста, ведите себя соответствующе вашему физическому, а не психологическому возрасту.
Гарри раздражённо посмотрел на Реддла. Ему за полноценный щит баллов не дали, а никому и дела нет!
Набрав в грудь воздуха и даже не потрудившись убавить нахальства в голосе, Гарри спросил:
— Профессор, а почему вы не показали, как владеете заклинанием?
Реддл немного растеряно взглянул на Поттера, словно видел впервые.
— Мы всё понимаем, правда! Оно очень сложное, и не хотелось бы заставлять вас перенапрягаться. Это же такая большая ответственность — учитель Защиты! — Гарри понимающе покивал головой.
На лице Реддла ни дрогнул ни один мускул. Он кинул взгляд на класс — студенты стояли, ожидая чего-то — и вновь обратил взор на Гарри. Поттер немного стушевался. «Ну и пугающие же у него глаза!», — подумал он, но отступать было поздно.
Реддл резко вышел из ступора, наградил учеников улыбкой, словно говорящей: «сейчас, дети, я покажу вам фокус!», и попросил отойти всех назад. Он элегантно прошёл на середину класса и поднял палочку. На его лицо вновь упала прядь волос, но Реддл не обратил на это внимания.
Повинуясь движению руки, сразу десяток камней взлетели с пола и начали парить вокруг мужчины. В один момент они все разом полетели на Реддла, но тот, сделав полный оборот вокруг себя, крикнул:
— Лаписмурус!
Мгновение — и раздались восторженные возгласы, переросшие в аплодисменты. Ученикам предстала ломанная исполинская фигура — каждый камень преобразился до неузнаваемости. До самого потолка достигали острые пики, угловатые части щита врастали друг в друга, а Реддл, проделав себе выход изнутри этой странной пугающей конструкции, склонился в скромном полупоклоне. Гарри фыркнул. «Позёр», — подумалось ему, пока остальные смотрели на профессора, открыв рты.
— А теперь, пожалуйста, соберите всё, что раскидали тут, в ту корзину. — Реддл сдул со лба прядку и прошёл к своему столу, крутя в руках волшебную палочку.
Ученики бросились подбирать камушки, но сосед Гарри, тот самый Олаф, остался на месте. Он задумчиво оглядел класс, взмахнул палочкой и произнёс заклинание. Камни собрались в кучку и один за другим запрыгнули в корзину. Реддл глянул через плечо и одарил ученика одобрительной улыбкой.
— Пять очков Рейвенкло за догадливость!
Прозвенел колокол с урока. Ученики похватали свои вещи и повалили прочь из класса, наперебой прощаясь с Реддлом. Все были в восторге, несмотря на то, что никому не удалось сотворить приемлемый щит. Ещё бы, ну где ещё в Хогвартсе можно беззастенчиво швыряться камнями друг в друга?
Реддл молча кивал всем уходящим. Гарри плёлся в конце толпы, и стоило только ему сделать шаг за порог, как его остановил голос Реддла.
— Мистер Поттер.
Гарри скрипнул зубами, но постарался придать своему лицу растерянный вид и обернулся.
— Десять очков Гриффиндору. — Реддл уже не улыбался. Он задумчиво крутил палочку в своих руках. — А теперь, пожалуйста, улетайте из моего класса. Поклюйте зёрнышек на обеде, или чем вы, вольные птицы, там питаетесь. — Профессор тихо хмыкнул.
Иногда Поттер умел соображать быстро. Он захлопнул рот и моментально испарился из класса.
Уже по пути в Большой зал Гарри почувствовал, как его щеки заливает предательский румянец.