— В жизни ничего тупее не слышал!
Гарри насупился и шумно вздохнул. Уж от кого-кого, а от Фабиана он такой реакции никак не ожидал!
— Да брось ты, звучит весело! — возразил Гидеон, устраивая ноги на коленях у брата и вольготно откидываясь на подушки.
— На носу П. А. У. К., а ты даже не начинал готовиться. Боюсь, на экзамене наша близнецовая связь нам не поможет…
— А я согласен с Гидеоном. Мне уже надоело пергамент переводить, если честно, — сказал Лиам, не отрывая взгляда от альбома, в котором он рисовал. — Пора бы и практикой заняться, пока мы не разучились палочки держать.
Они вчетвером с самого утра засели в их «Штабе» на пятом этаже. Школьный завхоз, мистер Прингл, который час носился по Хогвартсу и пытался найти виновников страшного безобразия: кто-то зачаровал пол в вестибюле, отчего тот превратился в настоящую миниатюрную пустыню — с кактусом и выбеленным бычьим черепом в наличии. Стоит отметить, что ни Фабиан с Гидеоном, ни уж тем более Гарри отношения к этому никакого не имели, но решение переждать бурю было принято гриффиндорцами единогласно — от греха подальше. Лиам же подвернулся им по пути совершенно случайно, и, так как хаффлпафец был посвящён во все (или почти все) дела Пруэттов, те потащили его с собой.
Гари уже и сам начал сомневаться в своём решении собрать «кружок по интересам» (разумеется, не ставя в известность преподавателей — так было куда надёжнее). Первый запал прошёл, и идея найти таких же, как он, недовольных, чтобы практиковаться в Защите, уже не казалась ему столь же блестящей. Даже если они смогут собрать больше двух отчаянных, готовых рискнуть, что они будут делать? Найти место и выделить время — это ещё ничего. Найти учителя — вот задачка посложнее.
— И кто тебя будет обучать? — скептично спросил Фабиан, озвучивая мысли Гарри вслух.
— Как кто? Поттер и будет, — и Лиам дернул плечами так, словно это было само собой разумеющееся.
Гарри опешил. Он фыркнул, думая, что Данбар шутит, но тот молчал. Поттер перевёл взгляд на близнецов, ища поддержки, но Пруэтты ничего не сказали, что было для них большой редкостью. Гидеон смотрел на него из-под светлых полуопущенных ресниц и в задумчивости кусал губу, и даже Фабиан призадумался. Гарри тяжело сглотнул. Ну не может быть, чтобы они всерьёз говорили об этом!
— Да брось, я же…
— Идея неплоха. Ты бы подумал! Никто не станет отрицать, что ты неплох в Защите, а если начнёшь практиковаться — так вообще выйдешь вперёд всех.
— Не хочу я быть «впереди всех»! Я просто…
— Ты «просто» маленький бунтарь, мы поняли, — хихикнул Гидеон и ткнул Фабиана острым локтем в бок.
— Да-да, а ещё хочешь произвести на кое-кого впечатление!
— Так, давайте без этого вот! — Гарри вспыхнул. Не хотел он вовсе впечатлить никого, и уж тем более Реддла. Профессор на своём веку повидал куда более опытных магов, и пытаться доказать ему, что он достоин его похвалы, было жалко и попахивало нездоровым фанатизмом. Нет, нет и ещё раз нет! — Тем более, как вы себе это представляете? «Профессор Реддл, у нас тут тайный незарегистрированный клуб, мы практикуемся в вашем предмете, потому что вы, змеюка такая, не желаете нас учить! Ой, только не говорите Дамблдору, а то нас всех исключат!», так что ли?
— Причём тут вообще Реддл? — нахмурился Гидеон.
— Мы про Элис, если что. Но про «змеюку» было смешно, надо запомнить.
Гарри почувствовал румянец на своих щеках и, чтобы скрыть его, встал и начал мерить шагами комнату. Он был слишком смущён, чтобы обратить внимание на прямой намёк от Пруэттов, и потому смолчал.
Разумеется, они говорили не про профессора. Это было бы странно и нелепо. С чего бы ему вообще пытаться его впечатлить? Он же не какая-нибудь фанатка-младшекурсница, чтобы бегать хвостиком за преподавателем и заглядывать ему в рот!
И всё же… Одна мысль о выражении лица Реддла, когда — если — тот увидит, каких успехов Гарри добился самостоятельно, порождала желание моментально взяться за волшебную палочку и без устали колдовать. И тот их разговор, который всё никак не выходил у него из головы, совершенно не вносил ясности. Гильдия Мастеров маячила впереди уже не эфемерной, а вполне реальной целью, и, хоть дальше неё Гарри ещё не загадывал, ему уже сейчас стоило начинать готовиться ко вступлению, если он хотел попасть туда сразу по окончании школы. Ничего плохого ведь не случится, если он попутно будет помогать другим? Это было бы даже хорошо — волшебному миру нужны не столько дипломированные и умные маги, сколько люди, умеющие свободно мыслить и критически оценивать любую информацию. История, увы, знает слишком много случаев, когда толпы «зомбированных» творили благо для общества, постепенно превращающегося в кошмар. Что, как не подпольный клуб по Защите от Тёмных искусств поможет раскрепостить остальных и показать, что можно мыслить куда шире, чем велят правила?
— Я не знаю, — выдохнул Гарри и взлохматил свои и без того топорщившиеся волосы. — Звучит, конечно, неплохо, но я совершенно не представляю, что я должен буду делать.
— Открою тебе секрет — большинство людей вообще не понимают, что творят, и просто плывут по течению, — фыркнул Лиам и повернул альбом лицом к остальным. С бумаги на Гарри смотрела забавная карикатура на него самого, в отчаянии рвущая слишком лохматые волосы на голове. Поттер не смог сдержать улыбки. На душе у него стало чуть легче. В конце концов, что бы не случилось, его друзья всегда будут рядом.
Это странным образом придало Гарри решимости.
— Тогда помогите мне найти место, где можно без проблем разместить несколько человек.
— И чтобы преподы не нашли? — Гидеон задумчиво посмотрел на брата. Тот поддержал:
— И завхоз не шастал?
— И чтобы кровь падших товарищей не въедалась в стены?
— И звукоизоляция хорошая нужна, не забывай. Ну знаешь, крики боли и страданий…
— Хватит, это не шутки! — Гарри рассмеялся вопреки своим словам. — Вы поможете или нет?
— Тихо, далеко, заброшенно… Есть у меня одна идея, но она вам не понравится, — пробормотал Лиам. К нему повернулось три головы, и хаффлпафец немного смутился. — Мне нужно поговорить с Майклом.
— Разуме-е-ется, — протянул Фабиан и состроил глупую рожицу. — Куда уж мы без светлого лика Монтгомери. Ещё немного, и я начну думать, что ты влюбился.
— Ах, дитя! — Гидеон резко подскочил со своего места и, плюхнувшись на соседнее от Лиама кресло, мечтательно подпёр голову. — Знал бы ты, какие слухи ходят про твоего милого Майки, ты бы не крутился рядом с ним всё время!
— Какие подробности! — Фабиан проделал то же самое и сел по другую руку от Лиама. Тот спросил обманчиво-спокойно, глядя прямо перед собой:
— Это какие же?
— Самые что ни на есть паршивые. Начать хотя бы с того, что он…
Гарри с тревогой заметил, как сжались кулаки Лиама на его многострадальном альбоме. Напряжение, повисшее вдруг в их спокойном до этого логове, Пруэтты, казалось, не почувствовали. Пока дело не приняло неприятный поворот, Гарри перебил Фабиана:
— А про тебя говорят, что ты по ночам в одной пижаме бегаешь в Рейвенкло к Скарлетт Кросс.
— А это и не выдумки вовсе, — моментально отвлёкся Фабиан и, опустив глаза, нервно оправил свой пиджак. Щёки у него слегка заалели. — Не про пижаму — это неправда. Обычно я одет.
— Ей же всего пятнадцать! Фу таким быть! — Гидеон перегнулся через Лиама и влепил брату подзатыльник. Завязалась шутливая потасовка.
— Мы ничего такого не делаем, это ты не о том думаешь! Сам-то уже обтёр всю скамью рядом с Голдштейн! И ей тоже «всего пятнадцать»!
Лиам, застрявший между двумя взбалмошными гриффиндорцами и пытающийся не попасть ненароком под раздачу, лишь бросил благодарный взгляд на Гарри. Поттер в ответ дёрнул уголком губ. Если для исполнения его несомненно глупой и столь же заманчивой авантюры им придётся спеться со слизеринцами — так тому и быть.
Он в предвкушении потёр ладони и бросил взгляд в окно, на далёкие, покрытые снегом горы.
***
— Мне кто-нибудь скажет, куда мы идём?
— Нет! — в три голоса ответили Гарри.
Поттер ругнулся себе под нос и коснулся рукой холодной стены, по которой бежали капли. Они шли по формально открытой, но на практике заброшенной части подземелий — тут было слишком холодно и влажно из-за протекающих внутрь вод Озера, и ни один ученик в здравом уме не забредал в эти коридоры. Двери, встречающиеся на пути, были заперты, а некоторые и вовсе совершенно по-магловски заколочены. Факелы на стенах тлели едва заметным голубым пламенем, и путь приходилось освещать Люмосом. Белые отблески танцевали в лужах на полу, и тихие шлепки шагов эхом отдавались в ушах. Ни единого портрета не висело на стенах — только иногда встречались пустые рамы с табличками, на которых не было надписей.
— Никто не знает, где обитатели картин и есть ли они вообще, — пояснил Майкл, заметив взгляд Гарри. В дрожащем свете палочек лицо слизеринца выглядело ещё угрюмее. — Из этого даже сделали страшилку для первокурсников, мол, не ходите, дети, гулять по подземельям, а то затянет вас в одну такую, и останетесь там на веки вечные.
Гарри поёжился и отошёл подальше. Страшилки страшилками, а пустые портреты выглядели жутко даже для обители слизеринцев. Кто вообще сюда их повесил..?
— О-о, а помните ту историю, с этой, как там её? — бодрый голос Гидеона вывел Гарри из оцепенения. — С Рейвенкло девчонка. Пропала лет десять назад. Милли… Миранда… Ми…
— Миртл? — подсказал Лиам. — Ты что же, думаешь, что её в картину затянуло?
— Почему бы и да? Непонятно только, что она могла тут забыть. Тайную Комнату искала? — хихикнул в ответ Пруэтт.
Сердце Гарри тревожно забилось. Уж не об этой ли девчонке оговорилась когда-то Латгард? И какое отношение к школьным россказням имеет Реддл?
— Только не говорите мне, что вы всерьёз думаете, что ученица могла просто взять и исчезнуть! — усмехнулся Майкл. — Говорят, она с первого дня ныла и просилась домой. Спустя три года её просто забрали — так она всех достала.
— Нет дыма без огня, — назидательно сказал Гидеон.
— Если бы тут был «огонь», то Хогвартс бы просто закрыли. Сам подумай — ученица пропадает средь бела дня. Никто её не ищет. Родители не терроризируют школу письмами, авроры не обыскивают замок. Да и куда она могла бы исчезнуть?
— А я слышал, что дело замяли. Что нашли её тело в женском туалете на втором этаже, и именно поэтому тот теперь закрыт.
— Кузина моего отца училась в то время, — сказал Лиам. — История какая-то мутная, это правда. Многого не знаю, но ходили слухи, что Миртл не просто пропала, а действительно умерла. В любом случае, — он поёжился, — это жутко. Не удивлюсь, если Диппет и впрямь замял эту… историю.
— Может, он поэтому ушёл?
— Ага, — усмехнулся Гидеон. — Вовсе не потому, что ему тогда было уже три сотни лет.
— И что же, ей разве никто не писал? — спросил Гарри, когда они повернули за угол. Впереди чернел мрак. Откуда-то подул холодный ветер.
— Писали, — неприятно усмехнулся Майкл. — И до сих пор пишут — просто так, из любопытства. Совы всегда возвращаются обратно с теми же конвертами.
— Но говорят, что если написать своё самое сокровенное желание и окропить письма кровью, — загадочным низким голосом поведал Гидеон, — то на третий раз сова вернётся ни с чем.
— И желание сбудется?
— А чёрт его знает, — Гидеон беспечно пожал плечами и вернулся в своё обычное состояние. — Я не пробовал, а история умалчивает. Мы, кажется, пришли.
Гарри сделал мысленную пометку и выкинул из головы школьную легенду, едва они оказались на месте. Он бросил вопросительный взгляд на друзей. Коридор, где они остановились, ничем не отличался от тех, которые они проходили до этого, и был пуст — не было ни дверей, ни пустых рам, ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.
— А это, Поттер, одна из придумок Великого Салазара, — хмыкнул Майкл и подошёл к голой стене. — Вспомнить бы ещё, где она открывается…
— Попробуй тут, — тихо сказал Лиам, ткнув в один из камней. Они стояли очень близко, и Гарри заметил, как на секунду их плечи соприкоснулись. Оба тут же отскочили, как ошпаренные. Майкл молча отвернулся и провёл по нужному камню волшебной палочкой.
Несколько секунд ничего не происходило. Потом Гарри услышал, как где-то рядом упала капля воды. Потом ещё одна. И ещё…
С тихим скрежетом часть стены вдруг провалилась внутрь. Майкл навалился на неё, но она не поддалась.
— Заело… — прорычал он. — Вы так и будете стоять?
Гарри спохватился и бросился на помощь. Он, Лиам и Майкл принялись толкать дверь, ещё недавно притворявшуюся стеной, под ободряющие комментарии Гидеона. Наконец, раздался хруст. Медленно, нехотя, дверь открылась. Повеяло холодным сухим воздухом.
— Милости прошу к нашему шабашý, — с серьёзным лицом сказал Майкл и сделал приглашающий жест рукой. Гарри первым шагнул внутрь. — А ты, — Монтгомери остановил Пруэтта ладонью, — постоишь на стрёме.
— Ещё чего, — фыркнул Гидеон и грубо отбросил от себя руку слизеринца. — Не буду я торчать тут один!
Дальнейшего спора Гарри не слышал. Они с Лиамом зашли внутрь, и звуки снаружи как отрезало. Темнота внутри была зачарованной, и Люмос на их палочках нисколько не рассеивал её. Гарри не видел даже собственных ног, не говоря уже о чём-то ещё. На секунду он позволил страху взять верх, но сразу же успокоился. Темноты он не боялся.
— Кажется, нужно что-то сказать, — предложил Лиам. — Какое-то заклинание, или ещё что…
— Эм… — Гарри откашлялся и приказал громко: — Зажгись!
Ничего не произошло. Он попробовал ещё раз:
— Да будет свет!
Опять ничего.
— Ты б ещё станцевал, — усмехнулся где-то сзади подошедший Майкл. — Вáнитас!
Резко, с хлопком, на стенах запылали факелы. Под потолком на раскидистой люстре зажглись свечи. Гарри зажмурился на секунду, а потом в изумлении открыл глаза. Сначала ему показалось, что он стоит на пороге бального зала: круглое помещение без углов, высокие чёрные колонны из древнего, как и сам замок, камня, пол, некогда глянцевый, теперь же матово блестящий в свете огней… Потом он понял, что зал этот куда больше походил на дуэльный. Он был небольшой по сравнению с тем, что встретил его в Хогвартсе в первый день, но этого точно было достаточно для тех немногих, кто захотят прийти.
— Вот это да! — присвистнул Гидеон. Он всё же не остался снаружи, и первым прошёл на самую середину. Дверь за ним с тихим скрежетом встала на место и слилась со стеной. Гарри заметил, что пол под его ногами был испещрён рисунками и знаками. Круги, исписанные руническими формулами, пересекались, образуя странный, но зачаровывающий узор. Гидеон встал в самом центре зала, раскинув руки, и громко ухнул. Эхо разнесло его голос до стен, звук пошёл наверх и исчез где-то в вышине.
— Только не спрашивайте, откуда я знаю про это место. Я всё равно не скажу, — сказал Майкл, привалившись плечом к потрескавшейся колонне. Он без особого интереса рассматривал убранство комнаты, то и дело останавливая взгляд на Лиаме. — Отсюда ведёт ещё один коридор, — он указал пальцем на дверь, — но он завален камнями. Мы пробовали разобрать, но, кажется, он полностью обрушен, так что ничего не вышло.
— «Мы» — это слизеринцы, — проницательно заметил Гидеон. — Значит, не такое уж это место и секретное.
— «Мы» — это я и ещё несколько семикурсников. Не думаю, что кто-то из младших здесь был. Вообще, кажется, раньше здесь проводились слизеринские дуэли, но это было слишком давно, — Монтгомери неопределённо махнул рукой на общую заброшенность зала. — А у декана, сами понимаете, спрашивать никто не стал.
— И ты просто так привёл нас сюда? — Гарри был бы бесконечно благодарен, если бы Майкл по одной лишь доброте душевной показал им столь интересное место, но жизнь никогда не была настолько простой.
— У всего есть своя цена, — туманно ответил он, смотря себе под ноги, и резко перевёл тему: — Так что, решили уже, когда будем собираться?
— Неужто ты собрался присоединиться? — Гидеон оказался за спиной у Гарри и теперь сверлил Майкла недовольным взглядом.
— Я, а ещё, думаю, Сьюзен будет это интересно. Она наверняка подтянет Мерулу, Микки и Лиззард. Старосты тоже не обойдут неожиданные исчезновения старшекурсников вниманием… Короче, — он нахмурился, — мне не нравится то, во что превратились наши уроки, как и вам. Мы либо работаем вместе, либо валите со своим клубом сумасшедших в другое место. Благо, что Запретный лес всегда открыт, хе-хе.
Гарри задумчиво кивнул. Он и не рассчитывал, что Майкл останется в стороне, и блеснувшая перспектива помирить враждующие факультеты — пусть и таким необычным образом — ему понравилась.
— По рукам, — согласился он. Гидеон цокнул, но спорить не стал. — Сегодня вечером у большинства свободное время, попробуем собраться. Кто знает, может, мы все тут передерёмся и ничего не выйдет.
— Кто знает, — тихо повторил Лиам. — Может, у тебя всё получится.
— Мой сынишка вырос таким оптимистом! — воскликнул Гидеон и, притворно утирая слёзы, обнял одной рукой Лиама за шею. — А теперь нам всем пора, пока обед не закончился.
Они вышли. Свет в дуэльном зале померк. Дверь с тихим скрежетом встала на место и вновь превратилась в обычную, ничем не примечательную стену. Только сейчас Гарри заметил, что в самом низу, на одной из плит, выгравирована крошечная змейка. Он хмыкнул. Ориентир, конечно, не бог весть какой, но всё же лучше, чем ничего — плутать в подземельях, среди пустующих картин и тусклых факелов, ему не хотелось совершенно.
— Идите, мы вас догоним! — сказал Майкл и схватил Лиама за локоть.
— Вот уж дудки! Лиам? — Гидеон сделал попытку пройти с ними, но Гарри остановил его.
— Пойдём. Давай-давай, топай!
— Но он…
— Пошли, кому говорю!
— Гарри, ты не понял…
— Да всё я понял! Сами разберутся, не маленькие!
— Я слежу за тобой, Монтгомери! — прошипел Гидеон и позволил себя увести.
— Слижи, если тебе так угодно, — фыркнул слизеринец.
Гарри не дал потерявшему дар речи от возмущения Гидеону встрять в бесполезный спор и потащил друга за собой.
Они завернули за угол, и Пруэтт вырвал свою руку из хватки Гарри.
— Да отпусти ты, не кинусь я за ними! Больно надо!
Гарри отпустил, но с места никто из них не сдвинулся. Синхронно, не сговариваясь, они заглянули за угол. Там, стоя на расстоянии нескольких дюймов друг от друга — куда ближе, чем было прилично, парни о чём-то жарко спорили. Майкл где-то растерял свою извечную холодность: щёки его пылали, и он отчаянно размахивал руками. По напряжённой спине и агрессивно опущенной голове Лиама мало что можно было сказать, но Гарри на всякий случай уточнил:
— Стоит ли их разнимать, или ещё рано?
— Ставлю на Лиама. Он же загонщик, уделает Монтгомери на раз плюнуть.
— А Майкл — вратарь. Как по мне, силы равны.
— С каких это пор ты на стороне Слизерина?
— Я вовсе не..!
Тем временем произошло что-то, чего и следовало ожидать: Лиам, резко схватив Майкла за отвороты мантии, с такой силой впечатал слизеринца в стену, что даже у Гарри заболел затылок. Данбар занёс кулак, но Майкл даже не дёрнулся. Гарри приложил руку ко рту, сдерживая шипение, когда сжатая рука Лиама впечаталась в стену рядом с лицом Монтгомери. И ещё раз. И ещё.
— Святая Моргана, — пискнул Гидеон.
Казалось, самое странное уже произошло, но тут Майкл резко схватил окровавленный кулак Лиама, извернулся и…
Приложился губами к его губам.
Мерлин, они же целовались!
Гарри и Гидеон как ужаленные отскочили от угла. Они переглянулись и, стараясь не шуметь, понеслись к выходу из подземелий. Больше им здесь делать было нечего.
— Мы никогда не заговорим об этом, понятно? — сдержанно выдохнул Гидеон. — Даже Фабиану. Особенно Фабиану!
Молчание.
— Тебе… противно? — не смог сдержаться Гарри. Он и сам не понимал, почему, но отчего-то страшился услышать ответ друга.
— А тебе? — вопросом на вопрос.
— Я первый спросил.
— Да! То есть… Он же слизеринец, понимаешь? Сли-зе-ри-нец! Он меня бесит, а Лиам… Лиам слишком наивный — ромашка на подоконнике! А Монтгомери — ядовитая лоза. Он же растопчет его!
— То есть проблема только в этом? — уточнил Гарри, когда они добрались наконец до лестницы, ведущей в их гостиную, и остановились отдышаться. Гидеон привалился к перилам и сказал:
— Этого мало? Да кто угодно был бы лучше! Вокруг столько девчонок, и…
— А если ему не нравятся девчонки?
Гидеон странно на него посмотрел и задумчивым жестом поправил рыжие волосы.
— Бабуля бы в обморок упала… — пробормотал он. — Если честно, меня это не особо волнует. Просто… странно? Или нет. Никогда об этом не задумывался.
— Ладно.
— Ладно.
Они шагнули на лестницу.
— Знаешь, Гарри, — после недолгого молчания сказал Гидеон. В его голосе слышался намёк на веселье. — Если вдруг решишь пообтирать каким-нибудь парнем стенки, просто убедись, что перед тобой не слизеринец. А что до остального… это всё неважно, вот что я думаю!
Гарри в ответ лишь рассмеялся, но странное, сосущее чувство где-то у сердца не покидало его ещё долгое время.
Остаток дня пролетел, как снитч на матче — быстро, блёкло и едва заметно. Гарри ни разу не столкнулся с Реддлом, и был за это скорее благодарен, чем нет. Проницательный взгляд профессора и в обычное время воспринимать было непросто, а теперь, когда на его уме тяжелела такая тайна, он не был уверен, что не сболтнул бы лишнего. Несмотря на то, что именно Реддл подал ему идею собрать клуб для практики по Защите, ставить его в известность не входило в планы Гарри.
Пока что, по крайней мере.
Он шёл по коридорам подземелья, уже знакомым, и за его спиной тихо переговаривались семикурсники. Никого, казалось, не пугала атмосфера запущенности и заброшенности, и голоса гриффиндорцев звучали как никогда бодро.
— День с самого утра отстойный, а вчера вообще…
— И тут она мне говорит: «На пересдачу»! А я что? А я ничего!
— Куда Поттер нас ведёт? Мне здесь не нравится. Почему мы не могли собраться в гостиной?
— А вот это, — Фабиан навалился на нервно вышагивающую Морин и заговорщицки ей подмигнул, — было бы крайне недальновидно!
Гарри молча остановился, когда они дошли до крошечной змейки на стене. Его руки немного тряслись, и ему пришлось сделать пару глубоких вдохов. Дверь была открыта, и, хоть изнутри не доносилось ни звука, он понимал, что внутри уже кто-то есть.
Зачем он вообще решился на всё это?
— Нам сюда? — поторопили его сзади, и Гарри пришлось шагнуть внутрь. Дольше мяться у порога не представлялось возможным.
Как и несколько часов назад, на секунду яркий свет ослепил его. Когда он проморгался, то сердце его ухнуло: куда больше народу, чем он рассчитывал, собралось в зале — почти весь поток. Кто-то вытолкнул его из прохода, и разговоры в зале стихли. На него смотрели десятки глаз, заинтересованные, равнодушные, недоверчивые, приветливые…
— Явились, не запылились, — вместо приветствия сказала Сьюзен, возглавлявшая группку слизеринцев. Гарри кивнул ей, опасаясь, что голос его даст петуха, и откашлялся.
— Эм… Всем привет!
Молчание. Спустя секунду нестройный хор ответов обрушился на Гарри, и ему стало чуть легче. В конце концов, это всего лишь его однокурсники — никто не собирается его съесть за недостаток артистичности. Пруэтты, оставшиеся за его спиной молчаливой поддержкой, придавали уверенности. Лиам, сидящий в окружении хаффлпафцев, показал два больших пальца вверх, и Гарри окончательно овладел чувствами. Он старался не замечать сбитые костяшки на его руке. По ногам дул сквозной ветер, и то ли от холода, то ли от волнения ноги у Гарри закоченели.
— Я думаю, все в курсе, зачем мы здесь собрались. Для тех, кого задуло сюда случайно, поясню: многие из вас наверняка заметили, что с приходом нового и. о. министра наше обучение, скажем так, весьма покачнулось. — Гарри выдохнул. Пока что, кажется, никто не собирался кидаться в него навозными бомбами.
— И тебе пришла гениальная идея взять всё в свои руки. Браво, Поттер! — саркастично вставила Мерула. Гарри задержал взгляд на её чёрной помаде, и прежде, чем он сумел что-либо ответить, Гидеон за его спиной тем же тоном пояснил:
— Не «ему», а «нам», это во-первых. А во-вторых, дверь там — никто тебя не держит.
Мерула подняла ладони вверх и сделала вид, что застегнула рот на замок. Гарри благодарно кивнул Пруэтту и продолжил:
— Да, мы взяли всё в свои руки. Мы должны были! Неужели никому из вас не хотелось бы изучать настоящую Защиту, а не то, что пытаются подсунуть нам сейчас? — голос его окреп, и он продолжил куда увереннее: — Потому что сейчас мы учимся полнейшей ерунде! Да, мы сдадим П. А. У. К. Да, мы сможем по памяти назвать все места обитания существ класса пять-икс. Да, возможно, нам никогда и не придётся применять наши знания на практике, да! Едва ли пятая часть выпускников захочет пойти в авроры после выпуска! — собравшиеся переглянулись. Это было правдой. — Но что, если нет? Вы ведь читаете газеты, вы видите, что происходит! Мы едва избавились от Гриндевальда, так теперь опять происходит что-то неладное!
— Помнится мне, — сказал какой-то рейвенкловец. Люди перед ним немного раздвинулись, и Гарри узнал Исаака О’Коннора, вратаря их команды. — Что ты сам выходец из Дурмстранга. Разве твоя семья не поддерживала Гриндевальда? Вы, Блэки, никогда не стояли на стороне света.
— Я никогда не поддерживал Гриндевальда, — жёстко осадил его Гарри. — И я на столько же Поттер, насколько и Блэк. Мой отец чуть не погиб, а мой дед отдал жизнь за то, чтобы мы сейчас могли есть, пить, играть в квиддич и жить нормальной жизнью! Или это уже не считается? И вообще, со своим делением на «свет» и «тьму» вы только поддерживаете сепарацию одних волшебников от других. Мы живём в мире, где важна сплочённость. Магическое сообщество не переживёт ещё один раскол!
О’Коннор только кивнул, признавая правоту Гарри. Поттер сделал пару глубоких вдохов и продолжил уже без той отчаянной ожесточённости, с которой реагировал обычно на все намёки на участие его семьи в войне. Он даже не заметил, как изменилось настроение в зале. Семикурсники начали по-настоящему его слушать.
— К чему я это веду… В общем, я немного поразмышлял, и мне кажется, что нам стоит начать на практике применять теорию. Вот и всё. Защитные и боевые заклинания, чары, возможно, стоит заглянуть в библиотеку…
— Как мы будем передавать друг другу сообщения? Что? — Мерула невинно похлопала глазами, когда на неё уставились все присутствующие. — Это важно. Если будем бегать по гостиным, то это привлечёт ненужное внимание. И я совершенно не желаю видеть у дверей своего факультета никого из вас — достаточно того, что вы собрались в нашем подземелье.
— Я… Эм-м… — Гарри начал нервно потеть. Об этом он не подумал.
— Зачаруем пергамент? Ну знаете, как наши родители передавали друг другу записочки на уроках, — предложила Пенни, староста Хаффлпафа.
— И ты сможешь связать между собой такое большое количество? Не смеши меня!
Поднялся гул. Каждый считал своим долгом высказаться, и Гарри совершенно не понимал, как это прекратить. Он сделал робкую попытку воззвать к тишине, но его никто не услышал.
— Я смогу. Но мне понадобится помощь! — Оливия Декстер, всем известная зазнайка, окинула взглядом собравшихся и кокетливо поправила волосы. Гарри кивнул ей с благодарностью — в кои-то веки от рейвенкловки поступило дельное предложение. — Дайте мне пару дней.
— Отлично, тогда всё? — Гарри задумался. Вроде действительно всё. К его облегчению, встреча прошла куда лучше, чем он предполагал.
— Не совсем, — предусмотрительный Гидеон вышел вперёд и показал всем большой лист пергамента. — Нам стоит подписаться, чтобы знать, кто был на собрании и собирается участвовать. А ещё, подписываясь, вы обязуетесь молчать о нашем обществе!
— Что-то вроде магической клятвы на случай, если кто-то захочет покрысить? — спросила Сьюзен сардонически. Гидеон угукнул, и она, к вящему удивлению Гарри, первой подошла к нему. — Давай сюда свою бумажку!
Она вписала своё имя прямо под именами Поттера, Пруэттов и Данбара. За ней подтянулись и остальные. Некоторые, пусть и с очевидным недовольством, но всё же подписывались, и список постепенно рос. Из четырёх, пяти, шести, их имена превратились в тридцать. Последней к ним подошла Мерула. Она хищно подмигнула Гарри и острым почерком поставила заключительную точку.
— Ну вот и всё, — проговорил Гидеон и аккуратно вложил сложенный пергамент во внутренний карман пиджака. — Теперь мы все соучастники!
— Предлагаю не терять вечер зазря и начать прямо сейчас! — Фабиан хлопнул в ладоши и с предвкушением толкнул Гарри в плечо. От его недавнего скепсиса не осталось и следа — как и говорил Гидеон, Пруэтты нашли это мероприятие исключительно забавляющим.
— Сейчас? Но я… но как же… — нервно забормотал Гарри, но потом он увидел, что никто не собирался уходить.
«Мерлин и Моргана, они же рассчитывают на меня!», — подумалось ему. Если он действительно верил в то, что сказал ранее, не было смысла откладывать. Гриндевальд не стал бы дожидаться, пока созреет какой-то нервный гриффиндорец.
Никто не станет ждать, пока Гарри соберётся с мыслями.
— Тогда нам следует начать с чего-то простого, просто чтобы примериться друг к другу, понять общий уровень подготовки…
— Только не говори, что мы начнём с Вингардиум Левиоса, — хмыкнул кто-то из хаффлпафцев.
— Нет, — Гарри улыбнулся. — Для начала сойдёт и Экспеллиармус.
Они разделились на пары, и Гарри не препятствовал тому, что разбились все исключительно по своим факультетам — начинать стоило действительно с малого. Он был прав, дав простое на первый взгляд задание — хоть и семикурсники, но некоторые ребята всё же заметно отставали по уровню от других. Повсюду летали палочки, раздавались вскрики и ругательства, кто-то падал, но тут же вставал. Гарри почувствовал странную гордость: он совсем недавно познакомился со всеми этими людьми, но они приняли его, и приняли его предложение. Защита была страстью Гарри, и ему был приятен сам факт того, что он помогает кому-то в овладении и этим непростым искусством.
Даже если затея выгорит, даже если (на что он очень надеялся) эти знания никому не пригодятся — сам факт того, что ему удалось собрать под одной крышей представителей всех четырёх факультетов, грел Гарри душу.
Он ходил между парами, стараясь не попасть под шальное заклятие, и временами поправлял кому-то стойку. Уж этому его в Дурмстранге вышколили как надо, что было неудивительно — когда тебя шлёпают деревянной рейкой за оттопыренную спину или криво поставленную ногу, как-то не до витания в облаках.
— Руку отведи подальше, так ты сможешь вложить больше силы в удар. Ага, а теперь наклонись, чтобы стоять устойчивее… Не так сильно! Отлично, попробуй! — Он отошёл от Пенни, и в ту же секунду мощным заклятием она вышибла палочку из рук партнёрши. Хейвуд улыбнулась Гарри, и тот не смог сдержать ответной улыбки.
— А ты, Поттер? Так и будешь расхаживать в одиночестве?
«Долго ждать не пришлось», — обречённо подумал Гарри и обернулся. Постепенно звуки стихли. Сьюзен, поигрывая палочкой, привалилась к колонне и с вызовом глядела прямо на Гарри. Она не выглядела уставшей, хотя прошло уже довольно много времени и пора было уже закругляться.
— Как насчёт поставить заключительный аккорд в нашей пьесе? Ну, знаешь, доказать своё превосходство?
— Мне нечего доказывать, Рэйнольс. Ни тебе, ни кому либо ещё.
Сьюзен прищурилась. Все знали, что в Дуэльном клубе её имя никогда не сходило с первой строчки. Гарри попал в западню: если он выиграет, это может нехило ударить по самолюбию гордой слизеринки. Разъярённые Змейки — последнее, что Гарри сейчас было нужно. Если проиграет, это подорвёт его едва установившийся авторитет. Отмазаться, судя по тому, как приглашающе разошлись к стенам собравшиеся, у него не выйдет.
— Я вызываю тебя на дуэль. — Она встала в одном конце зала, прямо напротив Гарри. — Любые заклятия, кроме откровенно тёмномагических. Бьёмся, пока противник не останется без палочки, сдастся или, — она мило улыбнулась, — будет уже не в состоянии этого сделать.
Гидеон за её спиной бешено замахал руками, отчаянно артикулируя «НЕТ», а Фабиан кивал, лыбился и потрясал кулаками в жесте молчаливой поддержки. «Нашлись помощники», — мысленно выдохнул Гарри и, не медля больше не секунды, согласно кивнул.
Зал загудел. Дуэлянты подошли друг к другу вплотную, и Гарри отстранённо отметил, как азартно горели глаза у Сьюзен. Это немного успокоило Поттера — по крайней мере, она не хочет убить его в приступе ярости, а просто желает посмотреть, достоин ли он быть лидером их сборища. Волосы у неё выбились из высокого пучка, рубашка помялась, но элегантность, присущая чистокровным волшебницам, сквозила в каждом движении. Они поклонились и разошлись. Гарри позволил звукам вокруг отпасть за ненадобностью, и сосредоточился лишь на шорохе шагов противницы.
«Хочешь дуэли? Ты её получишь!», — подумал он, и в ту же секунду лучи, сорвавшиеся с их палочек, столкнулись в воздухе.
— Инкарцеро!
— Аква Эрукто!
Следующим движением Гарри отвёл от себя мощный поток воды, потеряв пару ценных мгновений — Сьюзен пустила в него невербальные чары замедления. Он увернулся, и, двигаясь по инерции, едва не улетел головой вперёд.
— Что, реакция подводит? — усмехнулась Сьюзен и возвела сияющий щит. Остолбеней Гарри врезалось в него, но не отразилось. Купол над слизеринкой запульсировал и резко выплюнул усиленное заклинание обратно.
— Протего! — выкрикнул Гарри, и от силы удара его ноги проехались чуть назад. Щит выстоял, хоть и треснул, и в следующую секунду он отправил сотни осколков в сторону Сьюзен.
— Авифорс! — лёгким движением палочки осколки превратились в чёрных колибри и мгновенно разлетелись по залу. — Играем по-взрослому? Ну наконец-то! Орбис!
— Протего! — Гарри отразил опасное заклятие и призвал птичек, в панике носившихся вокруг него. — Кризалис! Опуньо!
Колибри обратились в сверкающие чёрные кристаллы и ринулись на Сьюзен. Едва она возвела щит у головы, Гарри резким взмахом направил их ей под ноги. С оглушительным треском кристаллы рассыпались на миллионы осколков. Сьюзен пошатнулась, и, падая, сумела сковать льдом ноги Гарри.
— Миррора Максимум!
— Редукто!
Два заклинания — зеркальное и взрывающее — схлестнулись, и мир вокруг дуэлянтов заволокло чёрной пеленой. Гарри расколол лёд, не чувствуя от холода ног, и попытался рассеять мрак. Как сквозь толщу воды до него донёсся голос Сьюзен, но её заклятие пролетело мимо. Зеркальные чары сработали и против неё — когда тьма начала рассеиваться, Гарри понял, что множество отражений слизеринки не исчезнут просто так. Он применил контрзаклятие, и в ту же секунду, едва мелькающие двойники исчезли, выкрикнул:
— Экспеллиармус!
Сьюзен не успела повернуться для отражения атаки, и палочка вылетела из её рук. Гарри поймал её левой рукой, машинально отмечая гладкость осинового дерева, и замер.
В абсолютной тишине вдруг раздались одинокие хлопки. К ним присоединилась ещё пара, и спустя несколько секунд весь зал аплодировал и свистел. Сьюзен медленно, с достоинством подошла к Гарри и забрала свою палочку. Он с опаской посмотрел ей в лицо. Они оба дышали тяжело, загнанно. Рэйнольс откинула назад спутавшиеся белые волосы и улыбнулась вдруг широко и удивлённо.
— Это было лучше, чем неплохо, Поттер! — и она, приставив два пальца к губам, задорно засвистела. Стало ещё громче — слизеринцы, к удивлению Гарри, всё же выразили своё одобрение и сдержанно захлопали в ладоши. Семикурсники завозились, кто-то подошёл ближе. Отовсюду были слышны возбуждённые возгласы.
— Экспеллиармус, кажется, и в правду может спасти жизнь! — хихикнул Гидеон, наваливаясь на Гарри. — Учитесь, олухи!
— Орбис, серьёзно? Ты же могла его убить! — Лиам недовольно глянул на Сьюзен и сжал кулаки. Та лишь беспечно пожала плечами — мол, не убила же!
— Всё, теперь нам точно пора расходиться! Время, время! — поспешила напомнить всем Пенни.
Гарри, Гидеон и Фабиан встали у выхода, выпуская семикурсников небольшими группками. Поттер не мог перестать улыбаться, ведь на выходе почти все одобрительно улыбались ему, прощались, а Морин, заметно повеселевшая, даже позволила себе растрепать его волосы.
— У меня в команде самый крутой ловец за всю историю Хогвартса! — сказала она, и Гарри едва ли не лопнул от похвалы. По крайней мере, на душе у него вдруг стало легко и беззаботно.
— Ты идешь? — хором спросили Пруэтты, когда последний семикурсник скрылся в проходе, предварительно взяв с Гарри обещание показать, как насылать Опуньо на неживые предметы. Поттер мотнул головой, чтобы друзья шли без него — ему было необходимо проветрить голову в одиночестве. Близнецы, шутливо отдав честь и раскланиваясь, вышли из зала. Свечи на люстре погасли, и лишь факелы, сияя непривычным зеленоватым светом, освещали зал.
Гарри глубоко вздохнул и зажмурился на несколько секунд. Несмотря на короткую и изматывающую дуэль, магия бурлила в нём, как в кипящем котле. Он чувствовал её мощные потоки, текущие по венам — от кончиков пальцев до самого сердца. Повинуясь смутному желанию, он достал палочку из кобуры и наколдовал большую стайку бабочек. Бесполезное, но красивое заклинание: мягкие движения полупрозрачных крыльев завораживали и притягивали взгляд. Взмах, и бабочки рассыпались на мириады цветных искорок. Резкое горизонтальное движение, и искры собрались в один широкий поток. Они облетели вокруг него, разделились на две струйки и разлетелись в стороны. Гарри улыбнулся и развёл руки. Искры словно взорвались и замерли в воздухе. Весь зал окутало пеленой блестящих в свете факелов огоньков. Он смотрел на них, ни о чём не думая и просто наслаждаясь моментом.
Неожиданно позади него раздался шорох, звучавший оглушительным выстрелом в тишине. Искры окрасились в зелёный, став словно маленькие неогранённые изумруды, и засияли ещё ярче.
— Красиво, но бесполезно, — озвучил мысли Гарри голос, который он никак не ожидал, но втайне, глубоко внутри себя, надеялся услышать.
— Профессор, добрый вечер.
Мысли текли ленивым потоком. Умиротворение — именно так Гарри описал бы своё состояние в ту секунду, если бы это потребовалось. Он помедлил, прежде чем обернуться.
И правильно сделал — от вида Реддла, стоявшего в проходе, его сердце ухнуло.
Он крутил в руках волшебную палочку и с неподдельным интересом наблюдал за парящими искрами. В изумрудных отблесках его лицо казалось таким же спокойным и мягким, как и у Гарри. Умом Поттер понимал, что это не так. За этой маской скрывался кто-то. Какие мысли одолевали Реддла? Чем он жил, чем дышал? Гарри ведь совершенно ничего про него не знал. Человек-закрытая книга, человек-загадка, человек, чью маску вдруг нестерпимо захотелось сорвать, залезть под кожу, узнать, каков он на самом деле.
«О чём я вообще думаю?», — краем сознания спросил себя Гарри, но взгляда от серых глаз Реддла не отвёл. Да и не хотелось ему — магия момента могла в любой миг разрушиться.
— Что ты тут делаешь? — спросил Реддл.
— У меня к вам тот же вопрос, но, полагаю, мне нужно ответить первым.
— Полагаю, что так, — усмехнулся профессор.
Гарри закусил губу.
— На самом деле, вы не хотите знать ответ.
— Ну ладно, — просто пожал плечами Реддл и медленно двинулся к Гарри, поворачиваясь вокруг себя и разглядывая зал.
— Серьёзно? — Гарри удивился. — И никакого разноса? Отбой уже был, а я стою тут, в подземельях, в тайном Дуэльном зале Слизерина, в окружении странных огней, и позволяю себе пререкаться с преподавателем.
— Не нарывайся, — усмехнулся Реддл, касаясь пальцем одной из искорок. Та отлетела немного и вновь повисла неподвижно. — Давненько я тут не был…
— Вы были здесь?
— Ну конечно, — Реддл наконец перевёл взгляд на Гарри и, наклонив голову к плечу, вытащил из его волос искру. От прикосновения тело прошибло током, но Поттер сдержал порыв отдёрнуться. — Я с друзьями часто бывал здесь. Это же одна из занимательных тайн Хогвартса, а я их, признаться, чертовски люблю. Сначала ты думаешь, что сумел разгадать всё, что тебе предлагает замок, а потом вдруг натыкаешься на что-то куда более интересное. Тогда приходит осознание, как огромен магический мир, и сколько ещё загадок он хранит.
— Любитель загадок, так и запишу.
— О, так ты ведёшь фанатскую книгу? Как мило. Где подписать?
Гарри хотел ответить что-то колкое, забавное и ёмкое, в духе всех их разговоров, но из его открытого рта не донеслось ни звука.
— Потерял дар речи, так и запишу, — передразнил его Реддл, и Гарри рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что гриффиндорец выберет подземелья Слизерина для практики.
— Я не практикуюсь! Я…
— Гуляешь. Просто гуляешь, — подсказал ему Реддл и Гарри закивал. — Тогда тебе стоит прямо сейчас прогуляться обратно до своей гостиной, пока мистер Принглс дежурит в другой части замка. Я провожу.
— Так вы на дежурстве? — спросил Гарри, одновременно взмахивая палочкой. Изумрудные искры начали постепенно меркнуть.
— А ты думал, что мне просто нравится по ночам дышать сыростью? Я, конечно, слизеринец, но тёплая постель в это время суток была бы куда предпочтительнее.
— Соглашусь. А от влаги у вас волосы вьются.
Реддл машинально провёл рукой по чёрным прядям и предупреждающе сощурился.
— Я же сказал, не нарывайся.
— Иначе..? — весело спросил Гарри. Отчего-то он чувствовал полную безнаказанность и азарт, ходя по грани в общении с Реддлом. — Снимете с меня баллы?
— Иначе не покажу одно интересное заклятие, которое, несомненно, пригодилось бы тебе в твоих, кх-м, прогулках.
Гарри бросил заинтересованный взгляд на профессора. Это было что-то новенькое.
— Зачем вам что-то мне показывать?
— Ну как же, — протянул Реддл, закатывая рукава рубашки. — Я же учитель. Моё дело — вкладывать в юные умы знания.
— Ага, понял. По ночам, видимо, учится лучше? — заметил Гарри, но, чувствуя трепет предвкушения внутри, встал рядом с Реддлом.
— По ночам нет лишних глаз, — резонно заметил профессор. Гарри бросил на него взгляд, отмечая, как бледно его лицо, и принял боевую стойку. Он был заинтригован.
— Мерлин, ты же не в Дурмстранге! Где твоя лёгкость? Где грация? — сморщился Реддл и подвинул ногой ступню Гарри. — Не подпирай ты так землю, никуда она не убежит. Руку, — он встал сзади и прикоснулся к его локтю. Его дыхание опалило ухо Гарри, и Поттеру стало жарко, — расслабь. Чуть выше… Твоя кисть, — Реддл провёл рукой от локтя до запястья. Гарри выдохнул, когда холодные пальцы коснулись его разгорячённой кожи. — Тоже должна быть расслаблена. Ты не кинжал держишь, не цепляйся так сильно за палочку!
— А если я её выроню? — разлепив пересохшие губы, просипел Гарри.
Реддл хмыкнул, и от этого звука поползли мурашки. Гарри очень хотел обернуться и взглянуть в лицо профессора, но не мог пошевелиться.
— Не выронишь, — уверенно сказал Реддл. — Левой рукой необходимо поддерживать равновесие. — Он аккуратно разжал кулак Гарри и отвёл его чуть в сторону. — Представь, что ты стоишь на узком верёвочном мостике. Баланс очень важен. Магия — это не всегда про грубую силу, а грация — почти никогда про показушность. Ты — не каменная глыба, а гибкое дерево, понятно?
Гарри медленно кивнул. Реддл стоял вплотную, но не прижимался, и Поттер физически ощущал его тяжёлую, тягучую магию за своей спиной. На секунду он подумал, что случится, если он чуть пошатнётся назад, если коснётся Реддла?
— А теперь повторяй за мной, — он чуть отодвинулся, и Гарри ощутил пустоту позади себя, показавшуюся ему неприятной. Реддл поднял свою руку рядом с его рукой. Поттер машинально отметил гладкость и прямоту тисовой волшебной палочки, тогда как его собственная была шероховатой и неровной.
Реддл сделал быстрое, но плавное движение вниз, а потом нарисовал в воздухе острый угол и перечеркнул его. Гарри повторил.
— Плавнее и острее.
— Так «плавнее» или «острее»? — переспросил Гарри и попробовал ещё раз.
Реддл закатил глаза, но ничего не ответил.
Они взмахивали палочками, и постепенно это стало напоминать танец — молчаливый, синхронный и неподвижный. Гарри не удивлялся тому, какие слаженные движения у них были — казалось, что нет ничего естественнее, чем вот так стоять плечом к плечу в полутёмном зале Слизерина. Искры давно погасли и опали пеплом, и загадочный свет факелов блестел на перстне Реддла и в его волосах.
— А теперь слова, — чуть повернув голову тихо сказал, почти что прошептал Реддл. — Чётко и ясно, чтобы ненароком не отрастить себе третью ногу: Фèрра ферѝтас!
С тихим воем сверкнула алая молния. Беззвучно она пролетела вперёд и, не найдя цели, растворилась в воздухе.
— Что это значит? — спросил Гарри, не спеша колдовать. Он заинтересованно смотрел туда, где исчезла молния.
— О, это одно очень опасное заклинание, — проникновенным шёпотом поведал Реддл. Его глаза хитро заблестели. — «Ярость берсерка», слышал о таком?
— Н-нет.
— Разумеется, что нет. Это я его придумал. Ты ведь знаешь, кто такие берсерки?
Гарри пробила дрожь. Он кивнул. Могучие и свирепые войны, о которых слагали песни древние скальды. Они были опасными магами и тёмными колдунами, полагавшимися по большей части на свою силу и неистовство.
Реддл опустил свою палочку и продолжил:
— Мне показалось забавным взять за основу заклинания что-то грубое, жёсткое, и добавить к этому немного… изящности. Помни, что тут не нужна и не важна сила, которую ты вкладываешь, а только лишь концентрация.
Тяжело сглотнув, Гарри усмехнулся. Только Реддл мог видеть в этом что-то забавляющее.
Он выдохнул и, идеально повторив движение, проговорил:
— Ферра феритас!
Во второй раз сверкнула молния, куда ярче, чем до этого у Реддла. Она с треском врезалась в колонну. Ожог, оставшийся на ней, исчез спустя несколько секунд. Гарри выдохнул и попробовал снова, контролируя свою магию. Следующая молния, издав такой же вой, не долетела до стены, а растворилась в воздухе. Он опустил волшебную палочку.
— Что конкретно оно делает?
— Не хочешь проверить? — хмыкнул Реддл.
— Нет! — поспешно ответил Гарри.
— И правильно. Не используй его ни на ком. Особенно в стенах Хогвартса.
— Это не ответ на мой вопрос, — Гарри отлепил взгляд от колонны и полностью повернулся к Реддлу. Тот глядел на него заинтересованно, с одобрением.
— «Потрясая мечами, выли берсерки. Валькирия лютых вела в сраженье», — нараспев процитировал Реддл. — Врага можно заставить следовать его тупой ярости, заволочь его разум красной пеленой. Мало что можно наколдовать в таком состоянии.
— «На врага»? А на себя?
Реддл лукаво дёрнул уголком губ.
— Та же песня, только в профиль.
Гарри вложил палочку в кобуру. Он не мог не признать, что это было интересное заклятие (или всё же проклятие?). Возникал вопрос, сколько ещё подобных тайн есть у Реддла, сколько ещё знаний хранится в его прекрасной голове? И зачем Реддл научил его собственному заклинанию? Поддаваться минутным порывам было на него непохоже, но за тот срок, что он успел узнать профессора, Гарри так и не научился видеть его мотивы.
В любом случае, по головке за такое их никто не погладит, и Поттер твёрдо решил молчать. Не только из-за нежелание навлечь наказание, но и по более эгоистичным мотивам (хоть он в этом и ни за что бы не признался): внутренний голос жадно твердил, что никто, никто кроме них двоих, не будет знать о сегодняшнем занятии. Это был их маленький секрет.
Странный день и ещё более странное его завершение...
— Нам пора, пожалуй, — и профессор, как ни в чём не бывало, пошёл к выходу. Гарри, не желая больше оставаться в одиночестве, поспешил за ним.
Они молча шли по мокрому полу подземелья, и, когда Гарри наткнулся на засохшие следы крови на стене, крови Лиама, он едва сумел отвести взгляд и не остановиться.
Лиам и Майкл. Они же целовались!
«Ну и что?, — яростно спросил он сам себя и так же ответил: — Ну и ничего!»
Гарри уставился на высокую фигуру Реддла, и сердце его болезненно сжалось.
Что с ним, чёрт побери, происходит?