Когда Брагин зашел в Склиф, то увидел, что на стойке опять красуется большой букет. На сей раз — из белых тюльпанов. Рядом со стойкой красовался Лазарев, который, вместо того чтобы работать, пытался выведать у Нины происхождение цветочков.
— Вот любопытное создание, — отмахивалась Дубровская, занимаясь своими делами. — Не тебе и не мне принесли. Ты вообще не по этой части, вроде, — хмыкнула она и, проигнорировав возмущение парня, переключилась на Олега. — Здорово, Михалыч.
— Привет. Че, снова Нарочинской букетец притащили?
— Угадал, — отозвалась женщина, пытаясь отразить, как Брагин относится к этому факту. Впрочем, дело оказалось дохлым номером: по Михалычу всегда было сложно что-либо понять, если он сам того не хотел.
— А почему ему сказали, а мне нет? — по-детски обиделся Костик.
Олег улыбнулся и по-отечески потрепал парня по плечу:
— А передо мной никто устоять не может.
— Кроме Нарочинской, — не удержалась Нина.
— Научишься со временем, — пообещал Лазареву мужчина, не обратив внимания на выпад боевой подруги.
Объект обсуждений тем временем пришел на работу:
— Всем привет, — сказала Марина и с легким удивлением посмотрела на тюльпаны.
Троица почти одновременно поздоровалась, после чего регистратор сообщила:
— Тебе тут опять передали, — она указала подбородком на цветы.
На лице нейрохирурга на пару секунд проступило явное замешательство, и Дубровская не могла это не отметить.
— Снова курьер? — Нарочинская взяла букет в руки и, к удивлению Нины, зарылась в него носом.
— Угадала, — подтвердила Дубровская. — Какие вы догадливые с Брагиным, любо-дорого посмотреть. — Ни тот, ни другая на ее слова не отреагировали и друг на друга даже не посмотрели. — Чего-то я не замечала раньше такой твоей любви к цветочкам.
Марина вынырнула из цветов:
— Тюльпаны обожаю. И белый мой любимый цвет.
Костик тоже пытался понять, почему эти двое ведут себя так, будто между ними ничего не происходит:
— Мы в курсе, — кивнул он на одежду Нарочинской и как бы мимоходом глянул на Брагина, который уже вовсю сверлил нейрохирурга глазами.
Да, любовь Марины к светлым нарядам было трудно переоценить. Поразительным при этом оставалось то, что даже в непогоду одежда Нарочинской за километр сияла белизной. Как Марина это делала, Олег не представлял. Сам он даже в чистой стерильной комнате мог бы грязь найти.
— Что, МаринВладимировна, — Брагин наконец-то «ожил». — Нашли поклонника подешевле?
Лазарев с Дубровской, предвещая очередную перепалку, притихли.
— В смысле?
— Ну как, — начал кривляться он. — Раньше вам такие шикарные цветочные композиции преподносили, а теперь какие-то тюльпашки. Хорошо еще, что не ромашки.
Нейрохирург приподняла бровь:
— Оставьте моих поклонников в покое. Своими поклонницами займитесь.
— А у меня с ними все в порядке, — широко улыбнулся Олег.
Марина пренебрежительно фыркнула, делая вид, что не замечает, как почти синхронно вытягиваются физиономии Нины и Кости:
— Ну, в этом я даже не сомневаюсь.
Неизвестно, до чего бы дошла эта милая беседа, если бы в приемном не появилась главврач:
— Доброе утро, — Вера Георгиевна дождалась, когда ей ответят, и заинтересовалась бывшей студенткой. — О, Марина, наконец-то тебе подарили что-то нормальное. А то вечно какие-то экспонаты преподносят: что сейчас, что в Академии. И где только деньги брали, студенты же.
— Да, лучше бы едой отдавали, — будничным тоном согласилась с начальницей Нарочинская и снова зарылась лицом в цветы.
У Лазарева от происходящего глаза на лоб полезли, а более привыкшая к неожиданностям Дубровская с трудом сдержалась, чтобы не застыть с открытым ртом.
Брагин же сощурился:
— А вы что же, за личной жизнью всех студентов следили?
Зименская усмехнулась:
— Только за теми, кто каждое занятие появлялся с новым букетом. Таких было всего две. Одна потом замуж вышла и отчислилась с четвертого курса.
Нейрохирург тоже усмехнулась:
— Всегда подозревала, что брак ни к чему хорошему привести не может.
— Согласна, — кивнула главврач.
***
Ближе к вечеру они столкнулись в ординаторской.
— Ну что, удалась маскировка? — поинтересовался Олег, глядя на Марину, которая снова наслаждалась букетом.
— Какая маскировка? — не поняла Нарочинская.
— Да вот эта, в которую ты носом утыкаешься весь день, вместо того чтобы трудиться на благо общества.
— Ты обалдел? Сам подарил, а теперь возмущаешься, — парировала Марина, пытаясь понять, что у мужчины в голове на этот раз.
Она вообще не ждала презентов. Во-первых, повода вроде бы не было. Во-вторых, Брагин скорее последний бутерброд отожмет, чем цветы подарит.
Не то чтобы Олег к ней плохо относился, но такие поступки были на него мало похожи.
Однако мужчина сам на днях выпытал, какие цветы нравятся Нарочинской. И оказался вторым человеком в ее жизни, который преподнес то, что Марина любит на самом деле. Первым был отец.
Остальные же, пытаясь произвести впечатление, вечно дарили что попало. В лучшем случае красные розы, к которым Нарочинская была фантастически равнодушна.
— Зато теперь никто не заподозрит, что мы вместе, — равнодушно спрогнозировал Брагин и отвернулся к холодильнику, усиленно изображая, что реакция Марины его ну вообще не интересует.
Нарочинская приподняла брови:
— Ааа, так это ты о моей репутации беспокоишься, — с наигранным разочарованием протянула она. — Я-то думала, хотел приятное сделать.
Он, конечно, хотел. Но признаваться в этом было максимально неловко:
— Больно надо.
— Ну ладно тогда, — тем же тоном продолжила она. — Я пошла, — Марина встала и вместе с букетом направилась к двери.
Олег поймал ее за талию и притянул к себе:
— Стоять-бояться.
— Чего тебе?
Он посмотрел в ее прозрачные глаза и углядел-таки там хитринку:
— Хотел.
Нарочинская умело прикинулась ветошью:
— Чего ты хотел?
«Вот зараза, а».
— То, о чем ты подумала.
Она спрятала лицо за букетом:
— И что дальше? — прошептала вкрадчиво.
Ох, какой это был шепот… Таким же она прошедшей ночью просила Брагина не останавливаться. Да его и просить не надо было, особенно после вынужденного перерыва из-за повреждений от Саввы и Ко.
Олег отобрал цветы и, не слушая возмущения, крепко прижал Марину к себе, оставив тюльпаны за ее спиной:
— Целуй уже.
Нарочинская не выдержала и рассмеялась. Она была очень довольной, и мужчине в голову закралась крамольная мысль, что периодически дарить тюльпаны — не такая уж и дурацкая затея.