Гордыня с Похотью ревностно оглядывали перепуганную до полусмерти женщину в чёрном деловом костюме. Та затравленно озиралась и жалась к столбу в центре залы всякий раз, как голодные языки пламени тянулись к ней. Правда, выглядело так, будто больше она берегла свои дорогущие туфли, а не физическое тело. Или, прости господи, душу.
— Видно же, что моя, — властно возразил Алчность, уже протягивая загребущие руки к вопящей женщине, но в последний миг к ней метнулось склизкое щупальце в жёстких чёрных волосках и обвило шею.
— Всё хорошо, Ольга Вячеславовна, — утробно грохнуло из угла бесформенное Чревоугодие и распахнуло здоровенную пасть с острыми зубами. — Можно больше не прятаться от налоговой.