Маркетинг
Леночка знала, что пишут об этом человеке в интернете. Злые наговоры её не смущали, ведь она видела результат его работы: шикарные полные губы в виде очаровательного бантика — от таких форм все мужики попадают штабелями к её ногам. Дикую боль можно перетерпеть, что ж она, не женщина? Мастеру виднее, нужна анестезия или нет. И синяки сойдут со временем, и отёки, и новыми слезами будут только слёзы счастья. Ей обещали. Сейчас только врач пропишет спасительную таблетку.
— Ну, что скажете? Что это? — с надежной поглядела на равнодушного мужчину Леночка, шевеля надутыми синюшными губами.
— Что-что... Некроз.
* * *
Сестринская любовь
— Я влезу, — упрямства выпускницам не занимать. Заказанное платье Мэри без примерки забрала сегодня утром, а сейчас, за пару часов до бала, выяснилось, что молния не сходится на талии.
— А я говорила, что ты потолстела, — мерзко хихикнула сестра, накручивая свои блондинистые локоны. На ней платье сидело, как влитое. — Значит, с Джейком на вечер пойду я.
— Ага, держи карман шире, — Мэри схватила с туалетного столика расчёску и швырнула в сестру, прицельно угодив в затылок.
— Мама! — заверещала Луиза, но Мэри первой выскочила из комнаты и сбежала по лестнице, придерживая платье.
— Мам, где эластичный бинт? Задохнусь, но на бал пойду в платье!
* * *
Трудовые будни
— А потом что?
— А потом я закрасила всё чёрной краской.
— Закрасили блонд чёрной краской.
— Ну так они сожжённые были, жёлтые, не расчёсывались.
— А сейчас надо их обратно осветлить.
— Ну да! Только чтобы белыми стали и не сыпались.
Ага, чудо сотворить. И чтобы на всё про всё ушло два часа. А потом мне моча в голову ударит, и я снова всё закрашу. Откуда ж вы такие берётесь вечно, почкованием, что ли, делитесь? Женщина, от ваших волос уже сейчас осталась сплошная труха, за такое браться можно только под расписку. И ценник не в три копейки выйдет.
— Сколько-сколько?!
— И сантиметров тридцать под срез.
— Тридцать?!!
— Либо походите полгодика в чёрном цвете. Так хотя бы волосы все разом не осыпятся.
* * *
Устами младенца
Ну, какая красота! И взрослая теперь совсем, и пахнет вкусно на всю квартиру. Щёчки румяные, глазки блестящие, губки яркие, бровки изогнутые. Остался последний штрих — шикарный наряд.
Вернувшуюся с работы маму Катенька встречала в её шифоновой блузке, испачканной тональным кремом, на высоченных каблуках, которые нелепо волочила по паркету, и с невероятным боевым раскрасом на лице. Судя по аромату, вылила девочка на себя примерно полфлакона дорогих духов. Мама глухо застонала при виде разорённой косметички, а Катя поучительно выдала:
— Мамочка, ты что же, не знаешь? Красота спасёт мир.