Очередное раннее утро встречает Сынмина головной болью и затекшей шеей. Всё же спать за столом над учебником по макроэкономике, да еще и в очках, не очень удобно и вообще не входило в его планы. Однако заданий было столько, что одному богу известно, как можно их сделать всего за двое суток. В общем-то, двое суток Ким их и делал, каким-то чудом все-таки закончив, с перерывом на сон в два часа. Этого совсем мало для и так ослабшего омежьего организма.
Подниматься совсем не хочется. Лицо все помятое, конечности и шея затекли настолько, что, кажется, кровоток не то что нарушился, а вообще отказался функционировать. Омега пытается подняться, параллельно разминая тело базовыми упражнениями из каждодневной зарядки, кое-как не падая. Когда его положение стало более-менее устойчивым, он мог вздохнуть спокойно, но спать хотелось ужасно, что послужило причиной головной боли.
Взглянув на настенные часы, Сынмин радуется, что не проспал. Всё же годы ежедневного подъёма в шесть утра не прошли даром, и он поднимается уже самостоятельно, действуя на одних рефлексах. Ким отправляется на кухню, роется в аптечке в поисках таблеток от мигрени и включает чайник, чтобы сделать кофе — без него в студенческом аду совершенно не выжить. Найдя нужные таблетки, Сынмин достаёт ещё парочку своих каждодневных лекарств и тяжело вздыхает, но лекарства все же выпивает, укладывая поочерёдно: по одной капсуле на язык и запивает водой, как и сказано в очередном рецепте, которых за все его двадцать три года было огромное множество.
Сынмин — омега без запаха, а значит миру неинтересный, дефектный и ненужный. Так думают все: окружающие, родители парня и сам он тоже. И что, что все функции в организме функционируют абсолютно так, как нужно? Это всего лишь из-за таблеток, что поддерживают его омежью сущность, регулируя какие-никакие течки, хоть и с минимальными выделениями смазки, но совершенно «пустые», потому что запаха не имеют так же, как и Ким. Течки не пахнут, а значит и альфу привлечь не могут, как и сам Сынмин, как бы сильно ему этого не хотелось. Хорошо хоть, на саму функцию зачатия отсутствие запаха никак не влияет, а то лечиться пришлось бы намного тяжелее и вряд ли дело кончилось только таблетками.
В этой ситуации, конечно, есть не только минусы, но и плюсы. Например, Сынмина часто принимают за бету, и в его сторону не летят похотливые взгляды, а в преддверии течки не поступают различные предложения пошлого характера, что кажутся максимально отвратными. Его не используют, как средство удовлетворения своих потребностей, а ещё не очень-то интересуются каким-то не пахнущим заурядным ботаником. Конечно, например одногруппники знают, что парень омега, ведь он пользуется омежьей раздевалкой, да и в документах везде числится половая принадлежность, но это особо роли не играет. Его не трогают и это замечательно.
Однако во всем этом есть огромный минус, и нет, это не затратность на препараты и постоянные обследования. Сынмин из обеспеченной семьи и мыслить о том, где достать денег на лекарства или очередные анализы не приходится. Этот минус намного хуже отсутствия обеспечения и даже крыши над головой.
Ким — романтичная натура. Омега, что мечтает встретить любовь всей своей жизни. Найти свою судьбу. Своего истинного. И посвятить себя ему без остатка.
Волей судьбы, каким-то чудом или посланием небес, Сынмин его нашёл. Своего альфу. Проблема только в том, что альфа не нашёл его и, судя из увиденного, даже искать не собирается.
Омеге даже думать об этом не хочется — устал уже за несколько лет с разных сторон рассматривать эту проблему. Если судьба решила, что так нужно, значит, так тому и быть. Не то чтобы Ким не боролся, нет, просто он ничего не может сделать с тем, что не привлекает альф. Так решила природа и тут, приложив все усилия, которые не привели ни к чему адекватному, уже самостоятельно, без команды мозга, опускаются руки.
Сынмин бы ещё долго находился в своих мыслях, думая о разном, может даже немного помечтал бы, но занятия никто не отменял, и омега возвращается к каждодневным делам. Дурацкая макроэкономика и ее преподаватель должны быть прокляты трижды родовыми проклятиями, потому что нельзя так издеваться над людьми. Нельзя.
Переступает порог института омега как всегда — спокойно и в полном одиночестве. Друзей за четыре года обучения Сынмин в институте так и не завёл. Разве что с Феликсом немного общался и старостой группы Чонином, но общение дальше «привет-пока» и групповой работы не заходило. А вообще-то хотелось бы поболтать по душам, просто поговорить и с кем-нибудь обсудить дела насущные, перекинуться парой улыбок и пошутить что-нибудь нелепое, после чего непременно можно было бы смеяться до колик в животе и выпить вместе кофе. Только вот никто первого шага навстречу омеге не делал, а сам он боялся быть слишком навязчивым и скучным.
У Сынмина есть одна такая характерная черта — задумываться. Каждый раз, когда он пропадает в своих мыслях, то из реальности выпадает напрочь. Так и сейчас, задумавшись, омега ничего не видит на своем пути. Он кого-то задевает плечом и спасибо, что это происходит не на лестнице, и Ким отделывается всего лишь толчком и парой ссадин на коленках от падения. Джинсы безбожно рвутся, оставляя часть колен открытыми, представляя всеобщему взору небольшие назревающие гематомы и царапины.
— Блин, — шипит омега. Черт бы побрал собственную неловкость. Сынмин пытается подняться, превозмогая неприятные ощущения, но замирает, смотря на протянутую руку.
Бровь вопросительно изгибается, а взгляд устремляется на человека, предложившего свою помощь. Это омега, судя по всему, ровесник самого Кима, но он его ни разу не встречал. Не то чтобы Сынмин знал весь институт поименно и в лицо, нет, но просто на их курсе мало синеволосых омег с двойным проколом губ. Парень выглядел достаточно ярко и вызывающе. А еще улыбался так лучезарно, что Сынмин просто не смог отказаться от помощи.
— Прости, я тебя не заметил, — говорит омега, и тянет Кима на себя, поднимая с пола. — О боже, из-за меня ты порвал джинсы!
— Да это пустяки, — Сынмин неловко улыбается, отряхивая руки. — Я сам виноват, задумался.
— Ну, раз уж на то пошло, будем вместе виновными, — от улыбки омеги все же невозможно было отвести взгляд, от чего Ким даже подвисает на пару секунд, пока не слышит звонкое: — Меня Джисон зовут, а тебя?
— Ким Сынмин, — парень слегка тушуется.
— Очень приятно, — новоиспеченный знакомый растягивает губы в ещё более широкой, привлекательной, заразительной и очень красивой десенной улыбке, отчего Ким не может сдержаться и смущённо улыбается в ответ. — Мне пора идти, но, думаю, мы еще встретимся.
Джисон как бы невзначай подмигивает, разворачивается и следует дальше по своим делам, не дожидаясь тихого «пока» со стороны Сынмина. Омега провожает Хана взглядом, прижимая ладонь, в которой сохранилась частичка чужого тепла к груди, и снова теряется в своих мыслях.
Если быть честным, Сынмину бы очень хотелось быть таким, как Джисон. Они перекинулись всего парой фраз, а парень уже произвёл неизгладимое впечатление на Кима, оставляя массу положительных эмоций. Такие омеги считались эпатажными, что ли, и разбивали кучу сердец альфам, вопреки тому, что обычно происходит наоборот. Почему-то Ким уверен, что Джисон может и на место поставить, и пококетничать, и даже делать это одновременно.
Невероятный.
На паре скучно и спать хочется неимоверно, что аж моргается дольше обычного, но Сынмин держится. Омега усиленно записывает лекции, удивляясь тому, как ещё не отвалилась рука. Профессор не щадит и рассказывает быстро и без повторений. Сынмин пытается понять ещё и суть занятия, и у него это даже получается. Он активно отвечает на вопросы, получая не очень приятные взгляды со стороны одногруппников из разряда «заучка скучный» и один тёплый взгляд от старосты. Это хоть немного, но заставляло расслабиться.
Когда скучные пары закончились, Сынмин решил, что немного позаниматься в кафе напротив университета за любимым латте с капелькой коньячного сиропа и шоколадным чизкейком — именно то, что нужно после тяжелого учебного дня. Всё-таки омега хорошо потрудился, сдал сложное задание, чуть ли не единственный из всей группы и, конечно же, мозгу нужна сладкая подзарядка.
У Кима был любимый столик в углу, возле окна, и то, что он был свободен — прекрасное стечение обстоятельств. Омега расположился за ним и сделал заказ, доставая нужные книги и конспекты, ещё раз разбирая материал для закрепления. Количество чизкейка на тарелке постепенно уменьшалось, а лицо Сынмина становилось хоть чуточку, но радостнее. Однако радость эта спадает вместе с появлением за его столиком незваного гостя.
— Привет, — говорит альфа, соблазнительно улыбаясь, обнажая ровные зубы, и растягивая безумно сексуальные губы.
Сынмин бы даже поверил в чудо, что такой красавец обратил на него внимание. Проблема только в том, что чудес не существует. А Ким не дурак.
— Ты что-то потерял? — невзначай спрашивает Ким, не отрывая взгляда от учебников. Сынмин знает, что если посмотрит на альфу, то пропадёт. Потому что тот слишком красивый. Мимо таких просто так не проходят — либо шею сворачивают, либо сразу в обморок падают. Ему не хотелось быть ни одним из этих вариантов.
— Да, знаешь, — альфа зачесывает волосы назад и — ого! — скромненько так опускает взгляд в пол. И нет, Сынмин видит это лишь боковым зрением. Взгляд все ещё поднять не решается. — Я потерял твой номер телефона.
Вот с такого заявления Сынмин не может уже взглядом игнорировать альфу и поднимает ничего не понимающие глаза.
— Ты не мог потерять то, чего у тебя никогда не было.
— Поэтому я потерял ещё и возможность, а ещё ку-учу времени, — альфа дуется, брови хмурит и выглядит просто супер мило. Сынмин бы растаял с большой радостью, если честно. Вот только он не кубик льда в чашке с чаем.
— Времени для чего? — не то чтобы Ким строил из себя идиота, просто он действительно не понимает, что тут происходит.
— Я хочу с тобой встречаться, — альфа вытягивает руки вперёд и бесцеремонно касается ладони Кима.
«Вот это приплыли», — думается омеге.