— Михалыч, ты че? — поинтересовалась Нина, глядя на зависшего над журналом друга.
Впрочем, догадаться было несложно: Брагин все время ходил как в воду опущенный, упирался в никуда пустым взглядом и оживлялся только тогда, когда сталкивался с Нарочинской.
Хотя оживлялся — это громко сказано. Просто Марина осталась единственным человеком, к которому у Михалыча сохранился интерес. И таких виноватых глаз, которыми мужчина смотрел на Нарочинскую, он, на памяти Дубровской, не смотрел ни на кого и никогда.
Олег вопрос подруги даже не услышал. И спросил о другом:
— Нинуль, это че за бумажки? — указал на стопку, возвышающуюся на стойке.
— Копии старых документов. Выкинуть их пора давно, все руки не доходят.
— То есть они тебе не нужны?
— Нет, а че?
Вместо ответа Брагина все-таки поставил подпись в журнал, взял несколько листочков и, сев на лавку, стал выполнять с ними непонятные манипуляции.
Регистратор несколько минут понаблюдала за хирургом и не выдержала:
— Михалыч, а ты че делаешь?
На сей раз он отозвался:
— Птичку. Или кораблик. Еще не определился.
— Оригами, что ль? На тебя это не похоже, — Нина все пыталась вывести Брагина на разговор, потому что его состояние ей категорически не нравилось.
Состояние Нарочинской Дубровской тоже не нравилось. Но Марина гасилась от любых поползновений в свою сторону еще более умело, нежели Олег.
— Поплыла кукуха – пусть земля ей пухом, — медленно пропел Олег Михайлович и, прежде чем Нина Дмитриевна успела оценить его креатив, отвлекся на звонок телефона.
Уже через пару секунд от его меланхоличного состояния не осталось и следа. А Нина подумала, что оглохнет.
— Что с тобой?! — завопил мужчина. — Что… Как ты?! Глаза?! Точно? — он выдохнул, словно уменьшился в размерах, и нервно протер ладонью лицо. — Да, я понял. Найду… Да спокоен я, спокоен. Ты сама доберешься? Уверена?.. Ладно, я понял, — он нажал на сброс и резко помотал головой, отгоняя дурные мысли.
Дубровская вышла из-за стойки:
— Брагин, че случилось?
— Марина в аварию попала, — не подумав, выдал он. Оценил мимику подруги, вспомнил о ее положении и затараторил. — Она не пострадала, успокойся. Просто испугалась.
— Врезалась куда? — Нина положила руки на живот и стала поглаживать — так было спокойнее. — Или въехали в нее?
— В нее, — Олег сжал и разжал кулаки. — Маршрутка с пассажирами. И там у девушки травма глаза, — сообразил, наконец, что ему сказали, и резко собрался. — Отмени там, что я ушел. Я ищу офтальмолога.
***
— Ну что, ты в порядке? — Олег вышел навстречу взволнованной Нарочинской.
— Да я в порядке! Представляешь, какой-то придурок меня подрезал, я резко по тормозам, — начала рассказывать она, активно жестикулируя. — В меня газель, маршрутка, въехала, в задницу. Но я не виновата! — Марине почему-то очень хотелось оправдаться. — Если бы я не тормознула, то врезалась бы. И маршрутка бы следом.
Брагин не думал — приблизился и осторожно прижал женщину к себе. И от этого по телу прошла дрожь. Причем — как показалось Олегу — и у Марины тоже.
Он всегда был тактильным человеком. Но встреча с Нарочинской возвела это качество в абсолют. Марина же сперва, если дело не касалось постели, наоборот держала дистанцию. А потом, благодаря Брагину, привыкла к постоянным касаниям, стала получать от них удовольствие и отвечать тем же. А иногда и начинать.
Прикосновений безумно не хватало.
— Все-все-все, успокойся. Все хорошо, — тихо, но уверенно сказал Олег, чувствуя, как Нарочинская тоже обняла его. — Все правильно сделала. Что с девчонкой?
— Да она красилась во время поездки, — Нарочинскую передернуло. — Карандашом.
— Ну, за это ты точно не ответственна. Мы сделаем все возможное, слышишь? Дергачев уже подъезжает, все будет в порядке. Работать можешь?
Марина отстранилась:
— Конечно. И я с вами иду, мало ли что там этот карандаш задел.
— Хорошо, — Брагин на пару мгновений сжал ее ладошки. — Собирайся.
***
В процессе хирурги увидели нехорошие симптомы, которых быть не должно, и Марина предположила, что надо вскрывать еще и голову. Оказалась права — там образовалась субдуральная гематома, требующая удаления.
Операция прошла успешно. Девушке сохранили не только глаз, но и зрение — пусть уже и не на том уровне, что был изначально. А еще, вероятно, в будущем требовалась пластическая операция, чтобы скрыть следы на лице.
Но это было уже не в их зоне ответственности.
***
Марина попрощалась с Дергачевым и только сейчас заметила, как устало выглядит Брагин:
— Ты чего такой измочаленный? — не удержалась и легонько прикоснулась к его руке.
Олег устало улыбнулся:
— Все нормально.
Врать он не умел — ей, по крайней мере. Нарочинская ненадолго задумалась и спросила:
— А когда у тебя смена началась?
— Вчера, — Брагин понимал, что Марина будет переживать, и попытался сгладить ответ бодрой интонацией.
На Нарочинской все равно стало стыдно:
— Прости, — положила ладонь Олегу на плечо. — Я растерялась и не знала, кому звонить.
Мужчина погладил тонкие пальцы и пристально посмотрел в синие глаза:
— А никому другому и не надо звонить.
— Спасибо, — женщина отвела взгляд.
— На здоровье.
Нарочинская хотела вызвать Брагину такси — он отказался. Но пообещал отписаться, когда доберется до квартиры Лазарева.
***
— Нина, добрый день, — в приемном появился Покровский. Вместе с ним зашла неизвестная женщина.
— Здравствуйте, — кивнула Дубровская, изучая незнакомку.
Было на что посмотреть. Красивая, с явным, но не очень ярким налетом восточных кровей, неопределенного возраста — такой может быть с равным успехом как тридцать, так и пятьдесят. Особое внимание привлекали густые каштановые волосы, собранные сейчас в высокий хвост. Эта женщина явно знала, что привлекательна, но не придавала этому большого значения.
— Познакомьтесь, — продолжил Алексей Абрамович. — Диана Валентиновна Меркулова. — Шатенка кивнула, подтверждая, что речь о ней. — Заведующая отделением экстренной хирургии с сегодняшнего дня. А это Нина Дмитриевна Дубровская, регистратор.
— Здравствуйте, Нина Дмитриевна. Я — торакальный хирург, — уточнила Меркулова.
Дубровская тоже кивнула:
— Очень приятно. И ко мне можно без отчества.
— Нина, — снова позвал ее главврач, — у меня собрание в Министерстве, сами понимаете. Можете показать все Диане Валентиновне? Или, — мужчина явно смешался. — Найдите кого-нибудь, кто покажет. Хорошо?
Дубровская вновь кивнула:
— Конечно. Не переживайте.
Покровский, оставшись довольным договоренностями, спешно удалился, а Нина вопросительно глянула на новую коллегу:
— Чай, кофе?
Диана отрицательно мотнула головой:
— Мне бы лучше познакомиться со всеми для начала. — Регистратор вышла из-за стойки, и Меркулова поняла реакцию руководства. — Можете просто показать, куда идти, я сориентируюсь.
— Что ж вы так все реагируете, — Нина не удержалась от смешка, — я беременная, а не больная.
Диана Валентиновна хмыкнула:
— Да бывали случаи в моей практике, не хочется повторять.
Дубровская расслабилась — кажется, новая заведующая не собиралась гнуть пальцы:
— Мне еще очень рано рожать, не переживайте, — она двинулась к ординаторской. Диана направилась следом.
В комнате обнаружились сразу три сотрудника: дрыхнущий после ночной Лазарев, отчаянно зевающий Гафуров и недавно пришедший, потому и бодрый Хромов.
Последние два при виде женщин встали со стульев и одновременно сказали:
— Здравствуйте.
— Привет, — ответила им Нина и, сделав пару шагов по направлению к кровати, гаркнула. — Проснись и пой!
Костя перевернулся на другой бок и невнятно пробурчал:
— ОлегМихалыч, идите в баню.
Хромов покачал головой. Салам хихикнул и смутился. Дубровская развела руками и посмотрела на Меркулову:
— В ночную парень трудился, операция долгая была. — Диана кивнула, и Нина продолжила. — Ребята, ваша новая заведующая: Меркулова Диана Валентиновна. Это — Иван Николаевич Хромов и Салам Магомедович Гафуров, — Дубровская указала на каждого подбородком, хотя пояснения были излишни. — А спит — Константин Германович Лазарев.
Хирурги вновь обменялись приветствиями — кажется, первое впечатление оказалось благоприятным для всех сторон. Потом Гафуров, вопреки сонливости, вызвался показать отделение, но его остановил Хромов:
— Салам, вы на ногах не держитесь, отдыхайте. Я покажу.
Но не успели они выйти, как в ординаторскую влетел Куликов:
— Вы не представляете, что сейчас бы, — начал он, но, увидев новое лицо, осекся. — Здрасьте.
Взгляд Меркуловой не предвещал ничего хорошего:
— Здравствуйте, господин, опаздывающий на смену, — она направилась в коридор и глянула на Хромова. — Иван Николаевич, вы идете?
— Это че сейчас было? — ошалело поинтересовался Сергей им вслед.
— Это называется, ты влип, Сергей Анатольевич, — поведала Нина. — Начальница ваша новая, Меркулова Диана Валентиновна.
Куликов присвистнул:
— Во попал. Стоп, — опомнился он, — а че только я-то? Брагина тоже нет, — обрадовался как ребенок.
— Нет, не тоже, — обломала его Дубровская. — Брагин в отпуске.