Нарочинская услышала стенания Брагина, ввалившегося в квартиру как медведь, и вышла из спальни:
— Что случилось?
Олег демонстративно похрустел всеми костями, которые могли хрустнуть, и поскрипел всеми мышцами, которые могли скрипеть:
— Все болииит, ничего не помогааает, — нараспев пожаловался он и тут же, забыв, что ему плохо, попытался притянуть Марину к себе. — Полечи меня.
Но женщина коварно ускользнула:
— В ванную дуй, спортсмен.
— Не хочу туда, хочу к тебе, — надулся Брагин и снова протянул к ней лапы. Нарочинская не больно, но ощутимо шлепнула его по рукам, и он ойкнул. — Злая ты, уйду я от тебя.
Она фыркнула:
— Куда?
— В ванную. Закроюсь и буду плакать.
Через тридцать минут все такой же стенающий, но уже нормально пахнущий Олег с комфортом валялся на диване. Марина сидела сверху и массировала ему спину и руки, параллельно втирая согревающую мазь. Мужчина время от времени сдавленно охал.
— Кто тебя просил так упахиваться? Ты же завтра не встанешь.
— Увлекся.
— За все надо платить, — Нарочинская закончила и, напоследок пробежав пальцами по спине Брагина, погладила его по плечам. — Полегче?
Олег перевернулся так быстро, что она чудом не улетела на пол. Благо, реакция у Брагина всегда была отменной — Марину поймали и усадили обратно:
— Угу, — он блаженно прикрыл глаза. — Спасительница моя.
Мужчина был таким умиротворенным, что женщине даже не хотелось возмущаться, что мазь, не успевшая впитаться в кожу, может измазать диван.
Нарочинская погладила Олега по груди:
— Есть хочешь?
— Неа.
— А что хочешь?
— Лежать с тобой, — в подтверждение этим словам Брагин притянул ее ближе к себе, и Марина, завозившись, перетекла из сидящего положения в лежачее.
Они притихли. Нарочинская слушала, как бьется сердце под ухом, ощущала, как родные руки гладят ее со всех сторон, и балдела. Она, наверное, всю жизнь была согласна так лежать. Или хотя бы до завтрашнего утра.
Олег тоже балдел. Такой уютной и нежной Марину не знал никто из их общих знакомых. А может, и никто из ныне живущих на Земле. Да Брагин и сам мог не узнать из-за своего поведения.
Ему задним числом стало стыдно, хотя тот факт, что Нарочинская сейчас с ним, говорил о том, что она давно его за все простила.
Святая женщина.
А он сволочь последняя.
Мужчина попытался отогнать это чувство, но оно кружило как назойливое насекомое, почуявшее еду.
Марина приподняла голову и посмотрела Олегу в лицо:
— Брагин, ты чего?
Вот это да. Он был уверен, что его переживания незаметны. Олег открыл глаза:
— Ничего.
«Врет» — подумала Нарочинская, но не стала это озвучивать, хотя было не очень приятно. Сам расскажет, если посчитает нужным. Она ему не нянька, в конце концов.
Брагин видел, что Марина ему не поверила. От этого стыд стал невообразимо жгучим.
Олег дождался, пока Нарочинская снова опустит голову ему на грудь, прикрыл глаза и выпалил:
— Прости меня.
Женщина снова посмотрела на Брагина и постаралась скрыть напряжение, которое стало сковывать тело. Да уж, сложно оставаться спокойной, когда извиняется человек, который извиняется только в редких случаях.
Мужчина молчал, и ей пришлось поинтересоваться:
— За что?
Олег заставил себя посмотреть ей в глаза, но быстро отвел взгляд:
— За Нинкин юбилей…. За Лену…. За все, — выдавил с большими паузами.
Нарочинская села и попыталась слезть, однако он удержал ее.
— Зачем ты сейчас мне это говоришь? — Марина правда не понимала. И почему-то начала злиться, изучая его каким-то сумбурным взглядом.
Брагин тоже сел:
— Ты че взъелась-то? Просто хотел сказать, что был неправ.
— Это я и без твоих слов знаю, Брагин, — она скрестила руки на груди.
Теперь и он напрягся:
— И что дальше?
— Это я тебя хочу спросить: дальше что?
— Марин, ты издеваешься? — Олег нахмурился.
Нарочинская все же опустилась на пол и сделала шаг назад:
— Я? По-моему, ты первый начал.
Он поднялся и оказался рядом:
— Я просто извинился и ничего не начинал.
Кажется, назревала ссора. А ссориться с Мариной Брагин ненавидел. Особенно когда не понимал причины. Ну извинился же, ни в чем не обвинял, ничего не требовал, че наезжать-то?
А Нарочинская не понимала, что он сейчас от нее хочет. Столько времени прошло…. Да она вообще предпочла бы не вспоминать о произошедшем. А Олег напомнил. Зачем?
Ответа у нее не было. Брагин же ничего не объяснял, разглядывая ее потемневшими глазами.
— Ты так и будешь молчать? — через пару минут произнес он.
Марина поджала губы:
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
И глаза ее сверкнули так, что Брагин понял: он сделал что-то не то, поэтому Нарочинская и ушла в глухую оборону. Олег решил действовать привычными методами — притянул Марину к себе и стал целовать лицо.
Но в этот раз не сработало:
— Не надо, — она легонько оттолкнула его, но Брагину показалось, что ему выстрелили в грудь.
Марина ушла в спальню, а Олег так и остался в гостиной, пытаясь осознать, чем конкретно ее расстроил и как быть дальше.
***
Когда хлопнула входная дверь, Марина даже не удивилась. Она бы тоже ушла после такого.
И чего выбесилась, спрашивается? Олег же ничего плохого не сделал, даже наоборот — признал свои ошибки. Радоваться надо, а не кидаться на человека.
Но выбесилась. Будто бы с нифига.
Не обладай Нарочинская критическим мышлением, она бы на этом выводе и остановилась. Но Марина с подросткового возраста знала, что любая реакция имеет причину. Только искать эту самую причину не хотелось. Потому что на самом деле Нарочинская хорошо ее знала, но надеялась, что прожила и отпустила. Или хотя бы спрятала так, что никто не доберется.
Марина ненавидела себя в тот вечер. За то, что напилась, что наговорила гадостей о Лене, что призналась в любви. Жалела, но понимала, что поступить иначе не могла.
И Брагина она в тот вечер тоже ненавидела. Потому что он ее растоптал.
Последний раз Марина признавалась в любви на старших курсах Академии. Первой о чувствах не говорила вообще никогда, потому что всегда со скрипом открывалась людям. А Олегу взяла и призналась, после чего он ее отверг.
От этого было очень паршиво, возможно, паршивее, чем когда-либо. Слишком сильно Брагин ее ранил.
В тот вечер она себя ненавидела. Но потом они все выяснили, и Марина верила, что перевернула эту страницу.
Не перевернула. И сейчас, когда Олег напомнил о том злополучном разговоре, на душе снова образовался нарыв.
Они были вместе чуть больше года, и все это время, оказывается, Нарочинская не могла забыть ту ситуацию. Это стало неприятным открытием. Возможно, причина была еще в том, что Марина подсознательно ждала признания, которое не услышала до сих пор.
Дура.
Чем больше она анализировала, тем отчетливее понимала, что сегодня, после извинений Брагина, которых она не хотела, она ждала именно слов любви. Ну просто потому, что Олег был с ней нежен даже во время их первого захода на роман. И это не мешало ему параллельно спать с Михалевой.
Нет, Нарочинская знала, что Брагин давно ей верен, и чувствовала, как сильно он влюблен. Но хотелось какого-то словесного подтверждения. Просто услышать «люблю», произнесенное любимым человеком.
Хотя бы один раз.