Утро началось так себе.
Во-первых, настроение из-за вчерашней ссоры было откровенно мерзким. Во-вторых, они с Брагиным впервые за совместное существование спали раздельно. В-третьих, Марина долго не могла уснуть, потому что привыкла спать под теплым боком у Олега, соответственно, не выспалась. В-четвертых, утром они не увиделись: смена Нарочинской начиналась днем, и Брагин ушел до того, как женщина проснулась.
Меньше всего Марина подозревала, что причиной их с Олегом конфликта станет Куликов.
Нашли повод, блин.
***
Неожиданно большая очередь в банке тоже не обрадовала. Но приходить повторно Нарочинской не хотелось, тем более повод был незначительный — забрать перевыпущенную карту. Поэтому Марина надеялась, что успеет и на работу не опоздает.
От нечего делать она начала разглядывать всех людей в отделении. Внимание привлек один из охранников: мужчина явно нервничал и тоже сканировал окружающих глазами. Отчего-то Нарочинской стало тревожно, но подумать об этом она не успела — в дальнем углу согнулась в три погибели женщина преклонных лет.
К ней тут же кинулась девочка-консультант:
— Что с вами, вам плохо? — затараторила она, явно испугавшись.
— Да ничего, внученька, — выдавила та из себя, — сейчас пройдет, не волну, — бабушка не договорила и снова охнула.
Нарочинская подошла, отодвинула консультанта и склонилась над женщиной:
— Дайте я вас посмотрю. — Марина поймала смущение в ответном взгляде и успокоила. — Не переживайте, я врач.
То ли Нарочинская была очень убедительна, то ли старушке стало еще хуже, но она не возражала.
Осмотрев бабушку и задав уточняющие вопросы, Марина велела:
— Скорую вызывайте, на аппендицит похоже.
Дожидаясь коллег, Нарочинская пропустила свою очередь, но сейчас об этом не думала.
Затем она попросила фельдшера отвезти бабушку в Склиф и хотела взять новый талон, но ее, учитывая все обстоятельства, пропустили вперед.
Однако и тут что-то пошло не так: карту долго не могли найти, поэтому пришлось ждать. Наконец-то освободившись, Марина позвонила Брагину — старушку вот-вот должны были привезти, и было бы неплохо, если бы ее оперировал именно Олег.
Но мужчина не ответил, и тогда Марина набрала Дубровскую:
— Нин, привет. Не знаешь, Брагин свободен?
— Здорово, да рядом ошивается. Дать трубку?
— Не надо. Вам сейчас бабушку привезут, у нее, возможно, аппендицит. Если Олег может, пусть ее возьмет.
— Лады. — Нарочинская не видела, но могла поклясться, что Брагин подслушивает их с Ниной разговор, прилипнув с другой стороны телефона. — Ты где ее надыбала-то? — Дубровская хохотнула.
— В банке.
— В стеклянной или жестяной? — продолжила веселиться регистратор, но нейрохирург ее уже не слышала, потому что за спиной раздались крики, грохот и что-то похожее на взорвавшиеся петарды.
Нарочинская обернулась и увидела, как на нее направляет пистолет человек в маске:
— Телефон вырубила, курва, — сиплым голосом приказал он. — Медленно и никого там не пугая.
— Нина, я перезвоню, — спокойным тоном озвучила Марина, нажала на «сброс», не сводя глаз с оружия, и выключила мобильник.
***
— Нин, чего? — забеспокоился Брагин, увидев озадаченную физиономию подруги.
— Там, — медленно начала она, не веря самой себе, — не знаю…
— Что, Нин?! — с нажимом поинтересовался Олег, чувствуя, что еще секунда — и он начнет трясти Дубровскую за плечи.
— Шум какой-то… Выстрелы, что ли?
От вопля Брагина вздрогнули все посетители в приемном:
— Какие выстрелы?! Где Марина?!
— Сказала, что в банке, — по-прежнему плохо осознавая происходящее, отозвалась Нина. Олег рванул к выходу, и она опомнилась. — Да стой ты! Ты знаешь, в каком она отделении?!
Мужчина замер, развернулся на пятках, и, протерев лицо рукой, вернулся к стойке:
— Рассказывай все, только быстро.
***
Нарочинская сидела на полу и очумело разглядывала тела.
Их было два — охранника и грабителя. Еще один нападавший был ранен в ногу и костерил на чем свет стоит второго охранника — того самого, который Марине не понравился ранее. Третий, то есть Сиплый, который угрожал Нарочинской, караулил заложников с помощью пистолета.
— Твою ж мать! — уже выдыхаясь, говорил Раненый. — Тебя самого прибить надо! — прорычал он и навел пистолет на Охранника.
— Да стой ты, — остановил его Сиплый. — Этот нам еще пригодиться может, он тут хотя бы знает все.
— Да он уже нас подставил!
— Убрать его мы всегда успеем.
Если Нарочинская правильно поняла, то в происходящем «виноват» был именно Охранник. Он был наводчиком и обещал устранить коллегу. Но что-то пошло не по плану: другой охранник успел застрелить одного грабителя и ранить второго, после чего сам оказался мертв.
Марина ни черта не соображала. В голове истерически кружилась мысль о том, что же будет с Олегом, если ее, Нарочинскую, тоже сейчас убьют.
***
Как Брагин добрался до нужного отделения — он не помнил.
К банку его не пустили — там все уже было оцеплено полицией и ОМОНом. Олег попытался прорваться, но его скрутили и оттащили еще дальше, чем позволено было стоять:
— Пустите! Да у меня жена там! — в отчаянии прошептал он, потому что голос куда-то делся.
— Какая жена? — послышался женский голос.
Брагин опустил голову и увидел, что рядом стоит девушка в форме — судя по всему, капитан.
— Марина, — он попытался проглотить ком в горле, но тот стремительно разрастался с каждым вдохом. — Она… там, — договорил Олег, понимая, что его не пропустят.
Увидев, что мужчина больше не пытается приблизиться к банку, капитан знаками велела отпустить его:
— Мы сейчас ведем переговоры с грабителями, — она увидела на мужском лице гнев вперемешку с болью и поспешила добавить. — Среди них есть раненые, — капитан прекрасно понимала, что не имеет права разглашать информацию, но на этого человека было страшно смотреть даже ей, привыкшей ко многому. — В отделении очень вовремя оказалась врач, когда она окажет помощь, всех отпустят.
— Это жена моя! — Олег крикнул и не узнал свой голос. — Она врач! Обменяйте меня на нее, я тоже врач, хирург! Пожалуйста!..
***
— Как? — Марина поражалась, что еще способна ясно мыслить. — У меня нет ни инструментов, ни даже дезинфицирующего средства.
— Да плевать! Делай, — Раненый навел на нее пистолет, но Сиплый его остановил:
— Подожди. — Он посмотрел на Нарочинскую. — Слушай меня внимательно, врачиха. Или ты достаешь из его ноги пулю, или мы тут всех, — он обвел пистолетом мертвенно-бледных и еще больше притихших людей, — перестреляем. На твоих глазах. По одному.
Нейрохирург нервно сглотнула:
— Нужен спирт, иголка с ниткой и что-то длинное и тонкое, чем можно подцепить пулю. Бинт или жгут.
Из угла послышался знакомый голос. Марина, не поворачивая головы, сообразила, что говорит девочка-консультант, которая помогала ей с бабушкой:
— Иголка и нитки у меня в сумке. В подсобке есть строительный пинцет, а в холодильнике коньяк.
Раненый кивнул напарнику:
— Иди с этой, — указал на консультанта, — принесете все.
— А этот? — Сиплый кивнул на Охранника.
Раненый хмыкнул и достал из кобуры второй пистолет:
— Я разберусь, — он навел одно оружие на не оправдавшего надежд «коллегу», а другим стал размахивать. — Ты же знаешь, я с двух рук стреляю. Да и вообще — меня докторша защитит, — грабитель надтреснуто рассмеялся, и Нарочинская поняла, что живой отсюда не выйдет.
Как Брагин будет жить дальше, если у него уже есть анамнез в лице Ларисы Куликовой, Марина даже предположить не могла.