— Нин, где Маринка?
Дубровская ответила с опозданием — перебирала лекарства в аптечке, чтобы убрать просроченные:
— На операции.
— До сих пор? — Олег неуловимо напрягся.
— Да нет, — регистратор пожала плечами — Она ту закончила и Шейнману пошла ассистировать, — сообщила, не подозревая, что только что вырыла подруге яму.
У Брагина вытянулось лицо.
— Чего? Она обалдела? Пятый час на ногах без передышки.
Дубровская хмыкнула:
— Освободится — спросишь.
— А ты куда смотрела? — неожиданно наехал на нее Олег и, не дав ответить, развернулся в сторону операционных.
— Нет, ну нормально? — возмутилась ему вслед Нина и раздраженно отбросила очередную упаковку. — Я крайняя.
***
Нарочинская, не оборачиваясь, почувствовала на себе взгляд Брагина. Стены операционной были прозрачными и это, в текущем моменте, не сулило Марине ничего хорошего.
Как минимум потому, что Олег будет ее отчитывать за небрежное отношение к собственному здоровью.
Тот факт, что он постоянно делает точно так же, мужчина в расчет не брал.
Ну, хоть в операционную не зашел, на том спасибо.
***
Как только он увидел Нарочинскую в приемном, вся злость испарилась, будто ее и не было.
Марина выглядела уставшей, но довольной. Так было всегда, когда получалась сложная операция. Да Брагин и сам был таким же, что уж тут лукавить.
Олег в два шага оказался рядом и, оттащив женщину в сторону, прижал к себе, игнорируя попытки вырваться.
— Что ты, — Марина уперлась руками ему в грудь.
Но у мужчины был план, отступать от которого он не собирался. Его руки скользнули на напряженную поясницу и начали ее массировать.
Нарочинская прикрыла глаза и сквозь зубы протянула:
— Брагиин.
— Молчи, пока я тебя в угол не поставил.
Она распахнула глаза:
— За что это? — от массажа становилось легче, поэтому сильно возмущаться не хотелось.
— За подвиги на профессиональном поприще, — пробурчал Олег. — Сколько ты уже на ногах?
Марина посмотрела в сторону:
— Часов восемь.
Брагин надавил ей на мышцы чуть сильнее:
— Я тебя скоро контролировать начну с секундомером и приковывать наручниками к кровати в ординаторской, чтобы отдыхала нормально, — пригрозил он.
Нарочинская вздрогнула, и Олег, верно это интерпретировав, ослабил «хватку».
— Павлова нас уволит обоих, если ты так сделаешь, — парировала Марина и, будучи не в силах наблюдать за беспокойством на лице Брагина, добавила. — Случай очень интересный был, редкий. Я не смогла отказаться, — извиняющимся тоном продолжила она.
Олег оставил в покое ее поясницу и перешел на плечи:
— Не смогла она, — проворчал он. — Ты спасешь всех, а кто спасет тебя?
— Кто бы говорил, — Нарочинская скользнула руками по телу мужчины и сдалась: наплевав на возможных свидетелей, положила голову ему на грудь.
Брагин зарылся носом в светлые волосы.
— Пойди в ординаторской поваляйся, — он поймал готовность Марины возразить и добавил. — Проверю я твоего пациента, как он там, Птичкин?
— Сорокин. Олег, я сама пойду. У него была тяжелая операция, я должна….
Брагин приложил палец к ее губам:
— Марин, сказал, что я посмотрю, значит, я. Если что — позову тебя. — Пообещал он, но Нарочинская знала, что не позовет. — Ложись давай.
Она очень хотела настоять на своем, но слишком устала:
— Прям здесь?.. Я лучше в столовую схожу: есть хочу, а наши все схомячили.
— Я принесу тебе. Нарочинская, иди ложись, а то покусаю!..
***
Олег вернулся в приемное и затормозил, увидев сияющую физиономию боевой подруги.
— Чего ты?
— Не-не, ниче.
Мужчина подошел к стойке и опустил пакет с теплыми ароматными блюдами прямо на нее.
Дубровская чуть слюной не подавилась:
— Совести у тебя нет, Михалыч.
— Тоже хочешь, что ли? — он улыбнулся, поиграв бровями. — Ну заказывай. Это, — указал подбородком на пакет, — Нарочинской отнесу и тебе сгоняю куплю.
— Серьезно сгоняешь, что ли? — недоверчиво поинтересовалась регистратор.
— Ну да, — подмигнул ей хирург. — Лови момент, пока я добрый.
Брагин двинулся в сторону ординаторской вместе с едой, и Нина не выдержала:
— Ни за что бы не подумала раньше, что ты вокруг Маринки на цыпочках бегать будешь. Че она с тобой сделала, а? — развеселилась Дубровская.
Олег повернулся к подруге и пафосно прижал пакет к груди:
— Околдовала.
Нина усмехнулась:
— Вполне рабочая версия. Рада я за вас, Михалыч, вот чего, — соизволила пояснить свое сияние она.
Мужчина в кои-то веки не стал отшучиваться:
— Да я сам рад.