О том, что Олег не в настроении, Марина поняла, едва он повернул ключ в замке.
Когда мужчина зашел в квартиру, женщина подошла ближе и с вопросительной интонацией протянула:
— Привет.
Он улыбнулся и поцеловал Марину в щеку, но Нарочинскую было не провести. Она видела, что Брагин как минимум чем-то крупно недоволен.
— Что случилось?
Олег пожал плечами и разделся:
— Все нормально.
— Ну я же вижу.
— Марин, все в порядке, — будничным тоном убеждал он, но по одному скептичному взгляду с ее стороны понял, что не сработало.
Впрочем, женщина докапываться не стала: пошла на кухню, чтобы поставить чайник и подогреть еду.
Поужинали они в непривычной тишине. Оба чувствовали, как сгущается напряжение, но не могли это изменить. Точнее Марина считала, что Брагин мог. А он, в свою очередь, не хотел что-либо объяснять, потому что понимал, что Нарочинской это не понравится.
Но когда женщина собралась идти в кабинет, не сказав ни слова, мужчина не выдержал:
— Куликов просился пожить, — он встал из-за стола. — Я отказал.
Марина развернулась на 180 градусов и оказалась лицом к лицу с Олегом:
— Спасибо, — искренне отозвалась она. — А что случилось-то?
Брагин махнул рукой:
— Да он, — скривился, не желая закладывать товарища.
Но Нарочинская спрашивала о другом:
— Я про тебя спрашиваю. Ты-то че такой перевернутый? — вообще-то она догадывалась о причинах, но надеялась ошибиться. Увы.
— Чувствую себя предателем.
— С чего вдруг, Брагин? — женщина вскинула бровь. — Ты, что ли, Куликова в постель к Ладе подкладывал?
Мужчина посмотрел на нее офигевшим взглядом:
— А откуда ты…
— Я тебя умоляю, — она хмыкнула. — Весь Склиф гудит. Немудрено, что Ольга его выгнала.
Брагин поморщился:
— Хорош издеваться. Человек попал в беду, а ты…
Господи, Олег не перестает ее поражать. Сергей, известный своими изменами со времен Ларисы, снова наступил на те же грабли, а виноватым Брагин почему-то считает себя. Отлично.
— В какую беду? — Марина скрестила руки на груди. — На сторону сходил? Зашибись беда!
— Не ерничай. Ему жить теперь негде, — он чувствовал, как она раздражается, и понимал причину: Нарочинская остро реагировала на людей, изменяющих своим партнерам.
Олег до сих пор удивлялся иногда, что она его простила.
Только перед Куликовым все равно было стремно.
— Потому что головой надо было думать!
— Ну, подумал один раз другим местом, — примиряющее отозвался Брагин.
— Один раз?
Не один, да. Только Олег не считал, что за это стоит линчевать. Все ошибаются, в конце-то концов.
— Не придирайся.
Нарочинская кивнула:
— Ладно, — подозрительно легко согласилась она. — Пусть он в беде. Только почему ты решил, что это наша с тобой проблема?
Неожиданно хлесткий взгляд карих глаз резанул ее как скальпель:
— Хорошо, — Олег сделал шаг назад. — Пусть это будет моя проблема. Только решить я ее не могу и от этого чувствую себя сволочью. Довольна?
Марина закатила глаза к потолку, пытаясь успокоиться, но не вышло. Тогда она снова посмотрела на мужчину:
— Ну почему не можешь. У тебя есть квартира. В ней, конечно, живет Гафуров, но ты же можешь попросить его потесниться.
Он ненавидел, когда она «включала» стерву:
— Марин, ты издеваешься? Там вообще-то не только Салам живет.
— Я издеваюсь?
— Да, ты, — на самом деле Брагин понимал, что его несет, но остановиться не мог. — Там еще и Юля, которой Куликов никто!
Нарочинская обожгла его взглядом:
— Прекрасно. То есть Юлю ты напрячь ради Куликова не можешь, а меня, стало быть, можешь? Чем я хуже девушки Салама, интересно?.. Слушай, может, ты не с тем человеком живешь вообще? Может, вам с Куликовым сойтись, а?
Он в раздражении всплеснул руками, проигнорировав последние две фразы:
— Да что ты все переворачиваешь! При чем тут хуже или лучше? Тут две комнаты, а там — одна.
Ей натурально захотелось его стукнуть. И это несмотря на то, что Нарочинская с детства была ярой противницей любых проявлений физической агрессии.
— Только это мои комнаты, делить их с Куликовым я не намерена, — Марина ядовито усмехнулась. — Я тебя предупреждала!
— Так я и сделал, как ты сказала.
Сделал, да. Только ведет себя сейчас так, словно она его под дулом пистолета заставила совершить вселенскую подлость.
— И сейчас меня же выставляешь крайней. Мол, ты якобы предал друга, потому что я тебе сказала!
Нарочинская хотела закончить на этом и уйти в другую комнату, чтобы не наговорить чего-нибудь еще, но мужчина схватил ее за локоть:
— Что ты несешь?!
Марина посмотрела на его пальцы так, что Брагин моментально их убрал.
— Не ты толкал Сергея на измену. Он давно уже взрослый человек, который в состоянии нести ответственность за все свои действия, — женщина чеканила каждое слово. — У него есть работа, руки и ноги, здоровье. Так какого черта?
— Потому что я мог бы ему помочь, — мужчина замялся.
— Если бы не я, да? Только это ты ко мне переехал, а потом пригласил в свою квартиру Гафурова. Я тебя не заставляла — просто просила не тащить сюда посторонних. Ты согласился, а сейчас в этом меня же и обвиняешь.
Он протер лицо ладонью:
— Я думаю, как помочь Куликову, и специально не хотел тебе говорить! Знаю, как ты к изменам относишься, — брякнул, не подумав.
Она издевательски рассмеялась:
— Еще бы ты не знал.
— Марин!..
— Слушай, — Нарочинская сощурилась и неожиданно поинтересовалась, — а вот когда ты куда-то влипаешь, тебе кто-нибудь помогает? Ну, вот так, самоотверженно, во вред себе?
Брагин мимолетно дернулся, потом отвел взгляд и словно стал меньше ростом. Он и рад был не отвечать на этот вопрос, но знал, что Марина от него не отстанет.
— Ты, — после долгого молчания сказал мужчина. Нарочинская кивнула, соглашаясь, и Олег добавил. — Нинка.
— Ну, Дубровскую я, может, и пустила бы. Хотя она и не попросится, — Марина пожала плечами. — И не только потому, что у нее своя квартира есть. Просто Нина — адекватный и отвечающий за свои поступки человек.
— А Куликов, значит, нет?
— Значит.
Ее категоричность убивала, а желание добить, вместо того чтобы помочь, вызывало порыв зарычать. Брагин чудом сдержался:
— Че ж ты тогда со мной живешь, раз тебя мои друзья не устраивают настолько, что ты до унижений опускаешься?!
У Нарочинской сделалось такое лицо, что Олегу показалось, будто она сейчас его укусит:
— Вообще-то это ты со мной живешь, — от холода в ее голосе у него поползли иголки по коже. — По собственной инициативе.
— Вот как, — еле слышно отреагировал Брагин.
— И я не унижаю твоих друзей, Олег, а берегу свое личное пространство в своей собственной квартире. Я имею на это право! — Марина стала говорить громче. Сколько можно защищать Куликова, и, главное, зачем — она не понимала. Лучше бы действительно не спрашивала, что случилось….
— От меня тоже бережешь? Мне уйти?
Этот мужчина своим стремлением угодить всем посторонним доведет ее до ручки. Когда-нибудь. Определенно:
— Что ты все «я», «мне», «меня»? — Нарочинская понимала, что еще чуть-чуть — и она взорвется. — Вечно своими самопожертвованиями занят! А я у тебя так, побочное явление, — выпалила женщина и, не дожидаясь ответа, ушла в спальню, плотно закрыв за собой дверь.