8 августа 2022, 15:43
Вигго смотрит в зеркальную даль моря за окном, молча прокатывая мысли в голове и ожидая непонятно чего. Ему исполнилось двадцать пять и это значило, что в сегодняшнюю ночь он увидит своего соулмейта. Охотник не знает, что он чувствует…Равнодушие? Он хотел бы в это верить, но душу всё равно тревожит какая-то надежда. Она очень слабая и глухая, так что он легко мог бы задушить её и жить дальше без какой-либо любви, как делал всё это время, но… Может все-таки посмотреть? Вигго не мог обманывать себя, утверждая, что ему не интересно узнать о своём предначертанном. Небо ещё голубое, но лиловый закат уже начинает поддевать края горизонта и мужчина тихо выдыхает. Он надеется, что его истинная пара не окажется глупой. Или хотя бы скучной. Видят боги – если окажется что так, то он даже пальцем не пошевелит, чтобы найти своего соулмейта.
* * *
Первым, что он видит, оказывается густой лес. Он дремучий, очень старый, с поваленными деревьями и пнями, а когда вид отдаляется, Вигго понимает что это остров. Он довольно каменистый, высокий со старыми, вымытыми солью и временем, скалами и берегами. Затем мелькают величественные статуи викингов и Вигго ловит надежду, что это место где-то на архипелаге, потому что он не видел похожих орнаментов где-то за пределами территориий викингов.
Поначалу небо чёрное-чёрное, тихое и спокойное, но практически через минуту его раскалывает драконий огонь. Да. Это определённо было на островах викингов. Мелькают первые люди и Вигго внимательно всматривается в их лица, но сон не желает задерживаться на них очень долго и мужчина понимает, что соулмейта среди них нет.
Затем его перекидывает к мальчишке: худой, неумелый, очень неловкий с большими зелёными глазами и растрепанными волосами. Он выглядит как рыбья кость, на фоне остальных викингов, и мужчина уже думает, что фокус сна снова переключится на кого-то другого, но этого не происходит. Вигго непонимающе хмурится.
Вы хотите сказать, что…?
Мужчина трясёт головой, но отдёргивает себя от того, чтобы прервать показ и закрыть зеркало. Может, это какая-то ошибка? Его высокомерная натура очень ядовито скалит зубы и кипит от того, что боги выбрали ему в пару вот это. Парнишка с трудом поднимает молот и начинает точить меч, внимательно смотрит на драконов вокруг и поджимает губы. Вигго сразу может понять, что мальчишка мечтает о бое с одним из этих монстров. Видимо, это залог успеха в его краях, как и в остальной части архипелага. Но…Вот он. Он сможет убить дракона?
Я – вождь племени охотников на драконов и мне дают…его?
Вигго ещё раз хмурится, трёт переносицу носа и успокаивает сам себя: "Это всего лишь его прошлое, не все родились с мечом в руках. Может он раскроется и станет великим и достойным меня охотником?". Мальчишка усердно рассказывает кузнецу что-то про своё изобретение: обычная машина для метания сетей, но, судя по всему, эта вещь была новинкой для его деревни. Он изготовил её самостоятельно? Сколько ему лет? Четырнадцать? Если он смог в таком возрасте придумать и сделать что-то новое, учитывая явную...отсталость его деревни в технологиях и методах борьбы с драконами (он не видит ни стрел из драконьего корня, ни арбалетов), то может он не так уж и безнадёжен?
Покажи мне, зеркало, что будет позднее.
Картинка меняется: весь дым и пепел выгорает и зеркало отражает утренний лес. Он такой же дремучий, но теперь отдает холодной свежестью и влажностью, небо сияет светлым голубым цветом и изредка кричат птицы. Мальчишка карабкается среди этих мхов и коряг, что-то ищет у себя в карте, а затем гневно зачеркивает это всё и фырчит. Вигго усмехается, но только на долю секунды. Подросток выглядит таким хрупким и незаметным на фоне огромных сосен: его коричневая меховая накидка и каштановые волосы хорошо попадают в буро-зеленую картину леса, как и глаза, которые темнеют изумрудом из-под нахмуренных бровей. Не проходит и минуты, когда его с размаху бьёт ветка, которую он сам и ударил. Взгляд мальчишки становится таким же внимательным и напряженным, как и взгляд мужчины, когда зеркало медленно показывает переломанные ветви и изрытую от болезненного падения землю.
Ох, он сделал это. Он подстрелил…ночную фурию?
Охотник знает только одного человека, который смог убить ночную фурию, и его соулмейт стал вторым? Вигго удивленно смотрит на чёрного дракона: тот с натяжкой дышит, тяжело фырчит и его тело вздрагивает от каждого вздоха, перетянутое крепкими верёвками. Чешуя совсем тёмная, с некоторыми бледными пятнами, как некая полосато-пятнистая расцветка и очень хорошо выделяется на фоне леса, как единое, немного подбитое, чернильное изваяние. Мальчишка в спешке достает небольшой ножик, а Вигго продолжает наблюдать. Сон с зеркалом полностью подвластен ему, а потому мужчине ничего не стоит придумать себе удобное кресло и откинуться на него, упершись лицом на один из кулаков. Он щурится в сладостном ожидании славы для своего избранного, когда подросток заносит нож над головой дракона.
Сейчас он станет достойным охотником
— Я убью тебя, дракон… Я вырежу твоё сердце и отнесу его отцу, я ведь викинг… — он сдавленно дышит, жмурится, а затем истерично добавляет. — Я – викинг!
И перед кем ты оправдываешься? Перед этим зверем?
Вигго почти что приподнимает верхнюю губу в отвращении, его глаза холодные и резкие. Таким взглядом можно было колоть людей, если бы кто-то его сейчас видел. Охотник ощущает как его рука становится более напряжённой, хотя он сам оставался неподвижным. Мальчишка ещё раз заносит нож над рептилией, и Вигго чётко видит, что у него не получится: ребёнку не хватает смелости и силы, чтобы добить дракона; он дрожит, держит нож ослабевшими руками, а затем - сдаётся.
— Получилось… — он продолжает сжимать ножик, когда делает пару неуверенных шагов прочь от фурии и останавливается.
Вигго все-таки морщится в неприязни от этого проявления слабости. И как его соулмейт не умер, если не может даже добить и так связанного дракона? Охотник отворачивается и трёт глаза, испытывая добавившийся стыд, разочарование и непонимание.
Ты только что отказался от великой славы? И ради чего?
Мужчине снова становится тошно, и он больше не хочет смотреть в зеркало. Он порывается, чтобы закончить это представление, но тут щёлкают оборвавшиеся верёвки и он распахивает глаза: мальчишка собственными руками освобождает фурию, которая, как и охотник, выглядит очень удивлённой. Изумрудные глаза бешено смотрят на подростка, а затем мир переворачивается, смазывается чернилами и человек лежит под драконьими когтями. Несмотря на былое пренебрежение, Вигго чувствует страх.
Сейчас ему покажут смерть его пары?
Секунды движутся также неторопливо и угрожающе, как и приподнимающийся дракон. И охотник, и мальчишка жмурятся в ожидании синей вспышки и смерти, но, вместо огня, по лесу прокатывается надрывный вой и шорох листвы под лапами раненого зверя. Он убегает и мелькает тёмным пятном между скал, когда пытается взлететь, но неуклюже врезается в камни и так же болезненно воет. Вигго сразу понимает, что фурия серьёзно подбита и не сможет далеко улететь, а вот парнишка уже лежит в обмороке. Мужчине остаётся только потереть глаза и сдавленно выдохнуть. И к чему это всё приведёт его соулмейта? Он не решается смотреть дальше и закрывает зеркало, желая переварить увиденное и успокоиться. Ему дали в пары идиота, не так ли? И что же с этим делать?
* * *
Корабли плавятся в объятиях драконьего пламени и над головами ещё уцелевших охотников проносится тонкий свист. Он набирает высоту и скорость, дребезжит на чёрных крыльях и заставляет кровь застывать в жилах. Люди проигрывают и они понимают это, ощущая дыхание смерти над головой. Раздаётся взрыв, ночное небо озаряется фиолетовым отблеском напалма, чтобы снова погаснуть и укутаться в дым через пару секунд. Драконы кричат и уносят людей, кидают в ледяную воду или раскусывают на части, и во всем этом хаосе крови, шумов и дыма звучит очень отчётливо один лишь свист. Раздается ещё один пламенный грохот и главное судно начинает разламываться и тонуть, не забывая хрустеть обрушенной мачтой и вопить людскими голосами.
Люди больше не хотят сражаться и прыгают либо в воду (больше от паники, нежели от разумного отступления) или уплывают назад. Иккинг щурится на отступающих своими зелёными драконьими глазами и в горле само клокочет пламя. Он ведёт войну уже три года и привык к людской горящей плоти и крикам, но что-то прежнее всё ещё сжимается под грудью, когда он видит муки умирающих. Ночная фурия прикрывает глаза на пару мгновений, а затем снова ныряет вниз и разрывает пространство синевой и свистом. Драконы ныряют за ним, за своим командиром и отработано поливают остатки флота огнём, а когда заканчивают, то ночь встречает их пеплом и смертью.
Он не хотел, чтобы так происходило, но по-другому быть не может.
Иккинг успокаивает себя этой мыслью, когда спускается на ближайший берег и отпускает тьму. Она клубится, послушно танцует и расходится в стороны, позволяя человеческому телу вынырнуть из своей оболочки, а потом тает и разбегается песком в пространстве. Драконы довольно урчат и приземляются рядом, толкая своего лидера под руки и в бока. Спасённые из рук охотников рептилии также садятся на берег и уступчиво водят носами в стороны, кланяясь пред Иккингом. Он может только улыбнуться и бросить взгляд на догоревшие остатки флота.
Это были солдаты Драго. Одна из перехваченных операций, которой теперь не суждено сбыться. Иккинг по-прежнему не любит насилие, потому убивал только солдат, а обычных охотников, которые просто поставляли ему драконов для своего выживания оставлял вживых. Правда, рептилий забирал, но это война – если он будет мелочиться с врагами и жалеть их, то они с удовольствием станцуют на его костях в будущем. Иккинг не может этого допустить. Каждый раз, когда он видит свою счастливую деревню, радостных драконов и родных, то все мысли о правильности пролитой крови уходят. Это война, которую начал не он, а на войне нет морали и милосердия. Если он хочет остановить Блудвиста и принести мир архипелагу, то ему нужно победить. А победы без крови не бывает. Иккинга отвлекает хлопанье синих крыльев и рычание подлетевшего ужасного чудовища, которое бросает к его ногам охотника. Зверь шипит и скалится, поблескивает голубыми глазами во мраке, но потом отходит и преклоняет голову перед альфой. Броня охотника отличается от других, показывая более высокий статус, и альфа щурится на него, поднося конец меча под подбородок человека. Лезвие ещё не горит за ненадобностью. Иккинг взмахивает посохом и стрекочет им из стороны в сторону, чтобы рептилии раскрыли рты и осветили пространство. Он выглядит почти как божество в этом рыжем полумраке с десятком драконов за спиной, которые распахивают клыкастые пасти по команде.
— Какой у тебя статус в армии Драго? — лезвие скользит вниз и отгибает край дорогой, но потрепанной брони.
На блестящей от пота и темной от гари коже показывается старый знак Блудвиста. Клеймо тёмное, но уже зажившее. Либо этот человек провинился, либо был важен для Драго. Иккинг остро прищуривается и возвращает взгляд на испуганное лицо перед собой.
— Командир северного флота.
— Думаю, командир северного флота может многое рассказать в обмен на свою жизнь, не так ли?
Он не может видеть того, как красиво переливается его броня в отблесках драконьего пламени, как утонченно расходятся щели в маске, пряча его зеленые глаза и делая его похожим на Дьявола. По взгляду охотника он понимает, что выглядит внушительно (только неясно: его видели демоном или богом?) Человек спешно кивает и Иккинг подтверждает свои догадки: ни новые, ни старые люди не отличаются верностью к Драго, ведь он управляет с помощью страха, а страх и преданность – разные вещи.
— Когда следующая атака? Где? Сколько будет воинов?
— Драго перестал получать новые партии драконов. У него и раньше были проблемы с этим, но сейчас поставок вовсе нет, а старые драконы улетают, — Иккинг хмыкает, потому что прекрасно знает это. Он сам стоит за пропажей драконов из армии Блудвиста: рептилии видят в нем более надёжного и сильного лидера, а потому улетают с ним. Особенно, если Драго нет в поле их видимости. — Он отступил к своим личным секретным землям. На самом севере. Он не планирует атаковать вас в ближайшее время, он решил набрать больше сил, а также ожидает возвращения части своего флота с раннее захваченных земель.
— Мне нужны более точные координаты его убежища.
— Это архипелаг небольших островов вблизи Штормового острова, — человек опускает взгляд и моргает несколько раз, видимо, из-за слепящего огня, который все ещё ворочается в пасти драконов. — Он также ищет второго Короля драконов.
— Второго? — Иккинг тут же напрягается и хмурит брови. — Есть второй?
— Есть… Он засек его следы и теперь выслеживает.
Всадник нервно поджимает губы и щурится, в голове быстро крутятся мысли. Нельзя допустить, чтобы Драго подчинил великого смутьяна – это может положить конец его армии и племени. Если такая сила окажется в руках безумца, то архипелаг сгорит в огне, и уже никто этого не остановит.
— Это всё, что я могу сказать. Вы отпустите меня?
Иккинг отвлекается на человеческий голос и приходит в себя. Руки ещё держат меч, направленный в сердце охотника. Всадник медленно уводит его в сторону, достает посох, крутит, показывая куда-то за спину пленника, а затем и на него самого. Человек уже готовится к смерти, но его всего лишь хватают когтистыми лапами и взлетают. Иккинг свистит, берёт за рога первого добровольца из своей стаи – фиолетовый змеевик с голубым отливом на шипах – и приказывает взлетать всей стае. Он хмурится, снова прокручивая неприятные новости в голове и даже не догадывается, что в это время его соулмейт снова глядит в его прошлое.