- Дольче, ты не могла бы поторопиться? Я не хочу опоздать в первый же день занятий!
- Да-да! – не отрываясь от зеркала розовокрылая ангелесса, в отличие от своей нервничающей соседки, с самого пробуждения веселая и бодрая, словно птичка зорянка, с почти медитативной вдумчивостью расчесывала, взбивала и то так то этак укладывала свои легкие и пышные, словно клубничная сахарная вата, волосы. – Я уже иду!
- Ты «уже идешь» так почти целый час!
И это при том, что проснулась прихорашивающаяся девчушка гораздо раньше Мики, наверное, еще до того, как окончательно рассвело, завозившись и принявшись привычно чистить перышки. В том числе и в буквальном смысле – еще одна щетка, помягче и более плоской формы, предназначенная для ухода за крыльями, уже была отложена в сторону на столике перед зеркалом.
- Все, должно быть, уже собрались в классе!
- Ну и что? Ты что, не слышала Ури, когда она залетала поздороваться? Нас четверых пригласили перед началом занятий в зал заседаний!
С Ури Мики этим утром не сталкивалась, вероятно, мулатка заглядывала в тот момент, когда после долгой и упорной осады удалось все-таки отвоевать хоть ненадолго оккупированную Дольче ванную.
- Что? Зачем?
Соседка неопределенно передернула плечиком и кончиками крыльев.
- Так тем более, чего же ты копаешься! Пошли скорее!
Скорее не получилось, так что в зал девочки пришли не просто с запозданием, хотя преподаватели появляться не спешили, зато туда уже успели сползтись незабвенные оппоненты. О чем-то да говорит, учитывая, что на кафедре искусителей считали ниже собственного достоинства куда-либо приходить вовремя! Не то, чтобы присутствие четверки рогатых оказалось такой уж неожиданностью…
Но угодивший прямо в лоб, стоило только порог переступить, шарик скомканной бумаги мало кому улучшил бы утреннее настроение!
- Черт! – уворачиваясь от града таких же мятых бумажек, воскликнула девочка.
- Какая наблюдательность, Стрекоза, да ты сегодня просто в ударе! – согласился Гас, развалившийся на ближайшем в выходу кресле, картинно подбрасывая на ладони еще один мятый лист. Остальные дьяволята захихикали.
- Трудно не заметить чего-то, ухитряющееся половину зала перегораживать! – с возмущением подалась вперед Ури. Гаса это заявление ничуть не задело, зато возмутилась Кабирия, по всей видимости, считавшая, что над ее приятелем только ей одной и дозволено подтрунивать:
- Это что еще за тявканье? Эй, Раф, тебе следовало бы лучше дрессировать свою ручную пуделиху!
- Как вам не стыдно! Неужели так необходимо начинать с самого утра очередную свару на пустом месте? – оскорбившись за лучшую подругу, воскликнула блондинка.
- Ну вот, снова эти нравоучения и чтения морали! – Сульфус немного наигранно зевнул и потянулся. – Общение с вами, птички небесные, полезно прописывать в качестве снотворного!
Несмотря на то, что шпилька ей досталась наименее обидная из прозвучавших, Раф отчего-то растерялась сильнее всех и застыла буквально соляным столбом. Остальные ангелы, не рискуя не тормошить ее, ни занимать места без подруги, тоже топтались у самого входа под одобрительные восклицания противников, как видно, засчитавших за собой победу в этой короткой перепалке.
- Проходите и садитесь, девочки, не надо всех задерживать! – вывел из короткого ступора незнакомый женский голос. Нет, он не был резким и отличался той же мелодичностью, что и у большинства ангелов, однако первым же эпитетом, пришедшим Мики на ум, была характеристика «властный». И властность эта не имела ничего общего с демонстративным высокомерием, принятым у дьяволов – спокойной уверенности тона автоматически хотелось подчиниться. Подействовало это и на Раф, искоса кинувшей на дьяволов обиженный взгляд (ну словно бы всерьез ожидала от них какого-нибудь еще приветствия!) и последовавшей за остальными девочками рассаживаться в дугообразном ряду слушателей.
Заговорившая женщина неторопливо прошествовала между рядов. Возраст ее невозможно было определить ни с первого, ни со второго или третьего взглядов: овальное, лишь слегка заостренное лицо с правильными чертами было лишено признаков как старости, так и молодости. В волосах очень светлого оттенка каштанового (еще чуть-чуть светлее, и они были бы скорее золотисто-русыми), собранных в пышный хвост головным убором, напоминающим помесь декоративного шлема с диадемой, змеились две седые пряди, но невероятно прямая, даже какая-то чуть «деревянная», осанка и легкий уверенный шаг исключали даже мысли о том, чтобы назвать незнакомку «пожилой». У нее были большие сияюще-белые крылья и золотистый нимб, выдающие персону довольно высокого небесного статуса. Чуть хуже получалось рассмотреть ее спутника – дьявола вспышек пятидесяти с виду. У того был орлиный профиль, пегие от седины волосы и необычной формы тускло-алые драконьи крылья, не совпадавшие по цвету с мощными синеватыми рогами.
- Меня зовут Кессиди, а это…
- Мое имя Кубрал! – резко вставил мужчина, не пожелав почему-то быть церемониально представленным.
- И мы какое-то время будем замещать Аркана и Темптель на должности ваших деканов. Сейчас…
- Так Темптель не будет?
Как бы ни была удивлена сама Мики, она едва сумела сдержать смешок при виде того, как огорченно вытянулось круглое лицо ее противника. Похоже, бедняжка лишился единственной своей мотивации хоть к какому-либо учебному усердию!
- Помолчи, пока говорят старшие, Гас! – все тем же ровным тоном потребовала Кессиди, поднимаясь по пологим ступеням на учительское место с ангельской стороны. – Сейчас у ваших деканов возникли срочные дела, вынудившие их на время уехать, поэтому Высшие Сферы…
- И Низшие, разумеется! – тоже занимая свое место, добавил Кубрал. – Поручили нам проследить, чтобы Золотую школу за время их отсутствия не слишком ломали.
Оскалившись в широкой улыбке, дьявольский профессор дружелюбно подмигнул практикантам. Кажется, в отличие от новой коллеги, он не желал перебарщивать с официозом.
- Слушайте внимательно, это не единственная новость для вас всех на этом курсе. В этом учебном году очень многое будет иначе. Вам предстоит познакомиться с новыми преподавателями, начать изучение многих новых предметов. И – начать работать с новыми землянами-подопечными.
- Что? – на последних словах профессора встрепенулась Раф. – Как это?
Из знакомых землян среднюю школу (если Мики правильно поняла земную систему образования) должен был закончить только музыкант Мэтью, который и в основной штат их подопечных, вообще-то, не входил. Всем остальным должен был предстоять еще один год в выпускном классе перед поступлением в школу старшую.
- Ваши прежние подопечные участвуют в программе по обмену с одним австралийским колледжем и вернутся не раньше, чем через полгода. Мы решили, что вам еще рано начинать самостоятельную практику вне школы, но и терять столько времени зря не годится, поэтому вам подобрали новых подопечных, учащихся классом младше. Поскольку земляне взрослеют гораздо быстрее вас, для тех вы также подходите по возрасту.
- Кроме того, в этом году вам придется глубоко изучить многие реалии человеческого мира. Во-первых, это будет полезно в последующей практике, во-вторых, история и устройство небесного и подземного миров в действительности тесно взаимосвязано с земной историей, культурой и, разумеется, религиозными представлениями людей. Чтобы научиться выявлять эту взаимосвязь, придется познакомиться с Землей и человечеством, так сказать, более глобально, чем на уровне частной жизни подростков-подопечных.
- Кроме того, Сферы согласились с нашим предложением сделать вашу подготовку более разносторонней и интенсивной.
- И когда же мы будем вообще следить за землянами, если вынуждены окажемся все время тратить на какие-то там разносторонние занятия? – кисло осведомилась Кабале, не особенно любившая уроки и учебники, зато весьма инициативная в экспериментах и отработке умений на практике.
- О, на этот счет можете не беспокоиться!
Синхронно вскинув руки, новые деканы так же синхронно хлопнули в ладоши. В воздухе, прямо перед носом у восьмерых практикантов возникли томики. С обложки на Мики, задорно улыбаясь, смотрела девчушка с темно-каштановыми хвостиками и бирюзово-зелеными, с легкой хитринкой, глазками. «Катерина» – гласило лаконичное название.
- Как говорится, каждый человек пишет книгу своей судьбы! – со смешком провозгласил Кубрал. – А вам вот, доведется почитать чужую. Это личные дела ваших новых подопечных, все, что вам может потребоваться быстро узнать о них, не преследуя при этом землян на каждом их шагу.
- А портреты на обложке – миниатюрная проекция портретов душ из Галереи. От которой, как я надеюсь, – чуть понизив голос, Кессиди встретилась взглядом с Раф. – Практиканты в этом году будут держаться подальше! Эти портреты так же помогут вам отследить, какой выбор сделал подопечный.
- То есть, кто из вас выиграл на сей раз.
- А теперь вам лучше поторопиться, с остальными уже начали слушать лекцию об истории мировых культур.
Немного оглушенные валом обрушившихся сведений практиканты почти в абсолютном молчании покинули зал. Причем дьяволы, кажется, находились в аналогичном настроении. Мики в какой-то мере ожидала, что Гас, едва перешагнув порог, примется бухтеть на тему того, что теперь в школе и вовсе ничего интересного не осталось, но тот помалкивал, наверное, не до конца еще осмыслив полученный ворох сведений.
Ангел и сама не знала, как относиться ко всем этим новостям и переменам. С одной стороны, врученные блокноты значительно упрощали работу с землянами, что было несомненным плюсом – так можно было успевать за год практики значительно больше. Да и обещание новых предметов несколько интриговало…
Но не всем счастливым ожиданиям, как Мики быстро поняла, суждено было оправдаться. Из-за встречи с новыми деканами их четверка пропустила часть первой лекции – той самой истории культур, которую читала слегка чудаковатая старушка с необычным именем Омния, но, как девочка поняла, едва заняв свое место за партой, они ничего из-за своего опоздания не потеряли. И вряд ли потеряли бы, если бы вообще не приходили на лекцию! Пожилая преподавательница, обращавшаяся к аудитории практикантов не иначе как «детишки», «малыши» или «крошки», невольно заставляла припомнить заявление Сульфуса о том, что некоторых ангелов можно прописывать в качестве снотворного и даже в какой-то мере с этим хамоватым утверждением согласиться. Минут через пять в аудитории Дольче принялась клевать носом, а в итоге и вовсе засопела, уронив голову Мики на плечо, сама же девочка, чтобы хоть как-то развлечься, стала листать под партой личное дело своей новой подопечной. Попытки выучить наизусть всю многочисленную родню Катерины и то, кто там кем кому приходился, не говоря уж о сложных запутанных взаимоотношениях, оказалось неплохим тонизирующим упражнением, отгоняющим дрему.
Уроки персонификации и проекции – что бы эти загадочные термины ни значили – теперь вел знакомый по летней школе молодой профессор Теренс. По мнению Мики, этот богемного вида ангел на самом деле мечтал стать театральным дизайнером или костюмером, но чего-то в его жизни не сложилось, вынудив заняться педагогикой, однако же и от увлечения отступиться не заставившее, и то, чему пытался учить Терри, больше всего напоминало помесь косплея и актерского мастерства.
В противовес первой преподавательнице Теренс был молод, держался с учениками дружески, почти панибратски, благодаря чему он и его факультатив быстро завоевали огромную популярность у практикантов – в особенности, девчоночьей половины, оценившей как ассортимент «реквизитных» нарядов, так и самого симпатичного профессора. Мики, правда, к этому большинству не примкнула и в объявленном факультативе смысла видела ненамного больше, чем в лекциях по истории культур.
Да только все это, как оказалось, было сущими цветочками. Ягодки пошли на инструктаже, собственно, по непосредственной работе с землянами, который по-прежнему проводил сам декан. Ну, вернее, теперь – проводила сама декан.
Отнюдь не завершившая программу сюрпризов на сегодня.
- Все, что вам следует знать о подопечных, вы и сами разберетесь, изучив папки с их личными делами. Люди мало чем способны удивить.
После прочтения занимательнейшей семейной истории в одной из этих самых папок Мики могла бы несколько усомниться в этом утверждении.
- Дьяволы – вот кого вы должны как можно более пристально изучить. Как гласит старая поговорка: друзей надо держать близко, но врагов – еще ближе. Вы должны понять их образ мышления, научиться просчитывать их логику и предсказывать поступки.
- Но мы и так все о них знаем! – пискнула Дольче. – Иногда даже больше, чем хотелось бы…
Кессиди изящно крутанулась, заложив руки за спину.
- Действительно? И что же ты можешь рассказать нам о Кабале?
- Она… она нахалка и обманщица, постоянно жульничает в состязаниях, может даже напрямую игнорировать правила. И ничего не понимает в моде, как-то вообще заявила, что розовый цвет морально устарел.
- И каким же образом ты можешь противостоять этому?
- Не знаю… получается обычно, как повезет…
- Вот об этом я и говорила. Вы ничего не знаете о своих противниках, вы, по сути, пытаетесь фехтовать с завязанными глазами. Хотя, если хотите победить, вам следует изучить их так же пристально, как и подопечных. Хотя это будет далеко не так же просто – ведь от дьяволов экранирование не укроет. Придется приложить усилия на то, чтобы наблюдать за ними, оставаясь при этом незаметными.
- То есть, мы должны за ними шпионить? – подвела итог Раф.
- Мне не слишком нравится это слово. Но разведка и умение добывать сведения – одна из важнейших составляющих на любой войне…
- Только вот в мирное время это обычно называют «копаться в чужой грязи»! – возможно, не стоило прерывать преподавателя, но Мики поворот лекции заставил передернуться. Кессиди перевела взгляд с Раф на черноволосую девочку.
- Вижу, мой урок пришелся тебе не по душе. Можешь обосновать свои слова?
- Разумеется, могу! – подняв ладонь, Мики стала демонстративно загибать пальцы. – Во-первых, копаться в чужих личных вещах невежливо. Во-вторых, копаться в вещах парня – неприлично. В-третьих, когда этот парень кто-то вроде Гаса – это уже просто-напросто ПРОТИВНО! Да и вообще такой шпионаж, как я считаю, мало согласуется с ангельскими этикой и моралью.
Лишенное возраста лицо профессора Кессиди оставалось совершенно невозмутимым, пока девочка говорила. В классе за спиной раздалось несколько согласных, хотя и не слишком-то уверенных возгласов – почему-то это спокойное молчание новой преподавательницы нервировала даже сильнее, чем если бы та сердито хмурилась на пререкания.
- Если ты закончила, – ровно произнесла Кессиди. – то я отвечу. Всякий бездельник имеет коронные отговорки, в этом я не сомневаюсь.
- Но…
Указательный палец профессора предостерегающе вскинулся, заставив Мики смолкнуть на полуслове.
- Аркан, как я посмотрю, позволил вам тут порядком распуститься. Считаете необходимым делать только то, что вам самим интересно, легко и приятно! И совершенно не задумываетесь о том, что путь ангела – это путь долга. Суровой необходимости, а не праздных желаний. Многое, что вам придется делать в жизни, не будет простым и приятным, но если вы хоть чего-то надеетесь достичь, то придется перешагивать через свою лень, а не оправдывать ее мнимыми моральными принципами. Не может быть никаких моральных принципов в отношении врагов – к дьяволам вообще неприменимо понятие морали. Настали новые времена… и кое-кто из вас, кажется, вообразил, что с противниками можно быть чуть ли не в приятельских отношениях, считая противостояние забавной игрой. Никакой мирный договор на словах не отменяет коварства дьяволов – и это главное, о чем вам следует помнить. И нечего корчить физиономии, девочка! Твой противник весьма убедителен в роли дурачка и увальня, но ты никогда не задавала себе вопроса: почему в таком случае вы весь прошлый год вы шли вровень, а заработать преимущества тебе так и не удалось? Вы забыли о том, что значит – враги! О том, что мнимое благодеяние, оказанное недостойному – аморально. В военное время таких белоручек, как вы, сожрали бы живьем в два счета – и не стоит думать, будто нынешнее затишье продлиться вечно! Рано или поздно вам всем придется действовать решительно.
- Мы можем действовать решительно! – упрямо возразила Мики. – И видели настоящих врагов…
- Ах, ты говоришь о Рейне? – Кессиди едва заметно улыбнулась, не отводя от девочки цепкого взгляда. – Кажется, ты вообразила себя героем за компанию, только из-за того лишь, что болталась неподалеку, вроде как участвуя в событиях. Но что сделала для победы ты сама? Чего ты вообще добилась, чего достигла за прошлый учебный год – ну, не считая того, что со второй попытки все-таки смогла его закончить: без особых успехов, но и без явных провалов. Что, сделать хоть что-то тоже было неприятно, утомительно или неохота? И ты, разумеется, находила оправдание для своего безделья.
Захлебнувшись набранным для попытки возразить воздухом, девочка молчала, не в силах отвести взгляд от блеснувших металлом голубых глаз профессора. Что она сделала… Она пыталась делать все, что в ее силах, но – если подумать – этого оказалось так мало, что с тем же успехом действительно можно было бы не делать ничего вовсе.
- И теперь ты будешь прикрываться каким-то чистоплюйством, чтобы отлынивать от полученного задания?
Цепкий взгляд наконец-то отпустил, позволив девочке практически уронить голову, уставившись на встроенный в парту темный экран монитора. Лицо пылало так, что, коснувшись сейчас кожи, наверное, можно было обжечься.
Мики любила учиться. Она не так уж редко жертвовала прогулками или посиделками с подругами ради того, чтобы посидеть над книгой в библиотеке или отработать какой-нибудь новый трюк – узнавать и осваивать новое действительно было интересно и увлекательно. Вот только с применением полученных знаний на практике не все и не всегда выходило гладко. Стоит только вспомнить, как лихорадочно она отрабатывала все свои умения перед Турниром света и тьмы в прошлом году, как перечитывала конспекты, хорошенько заучивала формулы заклинаний… и для чего – чтобы позорнейшим образом продуть оппоненту, который если и заглядывал в тетрадь, то разве что решив использовать выдранный оттуда лист в качестве салфетки! Работа с подопечными тоже проходила как-то без глобальных свершений. Мики предпочитала учитывать все факторы и не всегда сама была точно уверена, что существует какое-то единственно-правильное универсальное решение.
Может быть все эти колебания, сомнения в правильности поступка – все это и впрямь было просто самооправданиями, когда Мики просто не хотелось чего-то делать?
- Нет… профессор.
Ну, и ладно. Не умрет же она от эстетического шока при виде пары коробок из-под пиццы или вороха пустых пакетиков от сухарей и шоколадных батончиков. Учебный год только начался, даже Гасу за столь короткий срок не удалось бы развести в своих пожитках полноценного свинарника!
- Вот и отлично. Если больше ни у кого не будет возражений, то сегодня после лекции вы отправитесь в подвалы и хорошенько исследуете вражескую территорию!
В жизни своей Мики не чувствовала себя настолько раздавленной. Это при том, что на ней в прошлом году пару раз отрабатывали не самый спортивный, но не лишенный определенной эффективности боевой приемчик «обними и сверху упади» – что в земном обличье, вынужденно принимаемом для контактных поединков, едва не стоило целостности костей! Ни за что бы тогда не подумала, что моральная прессовка может оказаться куда более тяжким – во всех смыслах – испытанием, чем самая буквальная!
- А мы-то еще профессора Аркана считали очень строгим! – ностальгически шепнула Дольче, когда девочки уже выходили из аудитории. Мики хмуро промолчала.
- Не нравится мне эта затея! – призналась Раф, когда девушки уже вышли после лекции в парк. Остальные промолчали, вероятно, мысленно вполне согласившись, а черноволосая девочка почувствовала легкий укол раздражения.
- Ты же слышала профессора!
Все слышали профессора – и в аудитории после того показательного прессинга, что она устроила для Мики, никто больше не решился прямо спорить с Кессиди. Почему бы Раф тогда было не высказать свои возражения, хоть немного поддержав подругу.
- Иначе мы не можем узнать, что наши противники думают о нас.
«Но как раз Раф-то, наверное, действительно может оказаться интересным узнать, что же думает о ней… соперник»
В том, что сама уж точно не узнает ничего нового, девочка совершенно не сомневалась. Гас не склонен был делать секрета… да в общем-то, абсолютно ни из чего. Если у него и появлялась какие-то тайны, то сам же толстяк их и разбалтывал всем раньше, чем это успевало бы стать компроматом. При всем внушительном наборе недостатков заподозрить своего противника в коварстве ну никак не получалось…
Может ли это быть всего лишь маской?
Маловероятно, но Мики готова была согласиться выполнить абсолютно любое, даже самое абсурдное, задание профессора – только бы больше не пытаться с ней поспорить и никогда больше не испытывать перед всем классом такого же мучительного унижения!
Тем более им, кажется, и не требовалось придумывать какого-то специального плана. Именно в этот вечер все дьяволы, оживленно о чем-то переговариваясь (увы, до зарослей, куда вынуждены были поспешно нырнуть ангелы, не долетело ни одного разборчивого слова), всей компанией высыпали из полуподвальных комнат во внутренний парк и куда-то отчалили. Более удобного момента поскорее отстреляться с неприятным заданием и представиться не могло, поэтому подруги решили не терять времени.
- Как странно… весь курс искусителей куда-то запропастился! – опасливо заглядывая из коридоров в пустующие кошмарни, заметила Ури. – Что они могли затеять?
- Да ладно тебе, наверное, отправились в город развлекаться. Не припоминаю, чтобы у дьяволов была привычка торчать в свое свободное время по комнатам… не домашнее же задание им делать, в конце-то концов! – попыталась приободрить ее Мики. – Вы постойте на стреме, пока мы исследуем комнату, позже поменяемся.
- Мне не нравится выражение «стоять на стреме»! – сконфузилась Дольче. – Профессор Кессиди сказала, что разведка и сбор информации – естественные и необходимые занятия, но… у меня все равно чувство, будто мы делаем что-то плохое! Отвратительное!
- Тогда можешь называть это хоть почетным караулом, но я, уж извини, когда вижу ишака, то и говорю – «ишак»!
- Где? – искренне озадачилась розовокрылая, с любопытством завертев головой.
- Мы быстро! – пообещала Раф, расставив таким образом точки в обсуждении, и, подцепив Мики за руку, утянула в двери нужной кошмарни.
Вопреки опасениям, беспорядок здесь царил в пределах разумного. Наверное, из-за совсем недавнего заселения жильцов. Оставив Раф неуверенно оглядываться посреди мрачно оформленной комнаты, Мики, надеясь поскорее со всем этим покончить, не без опаски приблизилась к кровати Гаса. На смятом покрывали красовался живописный натюрморт из перевернутого ноутбука, нескольких скомканных пакетов не то от чипсов, не то от сухарей или сырных палочек с характерным душком химически чистого ароматизатора, коробки шоколадных батончиков с орехами, примерно половинка на половинку наполненная как нетронутыми шоколадками, так и пустыми фантиками, и нескольких журналов. На невысоком деревянном столике рядом с пустующим сейчас террариумом, в котором, вероятно, ночевала жаба Гарсида, валялась книга в яркой обложке. Самая обычная книга из земных типографий, той категории, где все сюжеты обычно укладываются в канву «школьник в эльфам в мир попал, с темным магом там сразился и весь мир, конечно, спас», наспех заложенная немного мятым бумажным листочком.
- Хочешь шоколадный батончик, Раф?
Неуверенно кружащаяся на второй половине кошмарни блондинка с возмущением обернулась.
- Чужое брать нехорошо. К тому же, мы не должны оставлять следов!
- Да что он их, по-твоему, пересчитывает? - присев на деревянную лестницу, Мики взяла и без особого внимания перелистала книгу, пока не наткнулась на закладку, оказавшуюся черновиком какого-то письма. Вглядевшись чуть внимательнее, Мики зафыркала от смеха. – Ты только послушай! «Не знаю, сколько раз мне еще надо это написать, но – не волнуйся, пожалуйста, мамочка, со мной все в абсолютном порядке! Сколько можно относиться ко мне, как к пятивспышечному младенцу? И нормально нас здесь кормят! И теплые вещи я с собой взял! И вообще, я взрослый и вполне могу сам о себе позаботиться…» Дальше тут пятно какого-то соуса, нифига не разобрать. Знаешь, мне даже жаль его немного! «И насчет…», – Мики слегка поперхнулась словами и, понизив голос, совсем другим тоном продолжила зачитывать. – «И насчет ангела тем более можешь не волноваться. Эта кахексичная курица никому не принесла бы пользы даже в супе, не говоря уже о роли чьего-то Хранителя. Как ты знаешь, я предпочитаю не лезть на рожон и не делать больше необходимого – чтобы после того большего и не начали ждать, но с подобным противником приходится изображать из себя даже несколько большую бестолочь, чем обычно, чтобы не схлопотать перебор…» Ты слышала? Оцени только поэтичность оборота «кахексичная курица»! Ну, он у меня… Эй, Раф!
Но вторая девочка, казалось, ее даже не слышала, отсутствующим, даже слегка остекленевшим взглядом пялясь в экран открытого ноутбука, поднятого с кровати Сульфуса. Матово горящий экран освещал побледневшее лицо блондинки, делая его каким-то слегка призрачным или мертвенным.
- Раф, с тобой все хорошо? Что такого ты там про…
За стеной грянул оглушительный взрыв и не менее оглушительный вопль. Раф, словно очнувшись от забытья, уронила ноутбук обратно на кровать, а Мики кубарем скатилась с лестницы.
- Дольче! – в один голос констатировали они, бросаясь к выходу. В коридоре никого не было, Ури тоже услышала вопль и грохот, поэтому первой успела нырнуть в кошмарню по соседству – как раз в нужный момент, чтобы подхватить в клубах едкого вонючего дыма слегка измазанную в какой-то гадости, но, кажется, вполне живую и здоровую Дольче.
- Что случилось? Мы же договорились дождаться, пока мы…
- Наплевать теперь! Помоги мне, пошли, отведем ее в больничное крыло. Дольче, ты слышишь?
- Оно… в… взорвалось! – оглушено пролепетала подружка. И тут же, слегка очнувшись, пронзительно взвизгнула. – Что это за дрянь на моих ВОЛОСАХ?!
Только после торопливой транспортировки в медпункт и возвращения в свои мечтальни ангелы, наконец, раскрыли тайну тотального отсутствия всех дьяволов в кошмарнях. Причем за прежнюю свою недогадливость становилось очень стыдно, таким это теперь казалось очевидным.
Рогатые всего лишь получили от своего нового куратора полностью аналогичное задание и теперь в мечтальнях наблюдались не слишком-то старательно заметенные следы «промышленного шпионажа». По сравнению со взрывом, который Дольче устроила в комнате Кабале и Кабирии, это казалось мелочью… Хотя, наверное, у Кабале взрывы вовсе и не редкость… Но все-таки!
Гитара в чехле под кроватью оказалась неаккуратно брошенной струнами вниз и сплошь захватанной, в маслянистых отпечатках. Земляне каким-то образом могли определять кого угодно при помощи индивидуального рисунка на кончиках пальцев, но Мики этого хитрого умения, пожалуй, и не требовалось. Хватило для установления истины и того, что от загвазданного инструмента, к которому девочка всегда относилась так бережно, сейчас отчетливо попахивало колбасой и каким-то горчичным соусом! У девушки едва слезы из глаз не брызнули и на такое свинство и на сам факт, что ее гитару кто-то посмел трогать в отсутствии хозяйки, но вспышка гнева почти сразу отступила. Если сами ангелы теперь копаются в чужих вещах, то в чем вообще можно обвинять дьяволов, для которых некрасивые поступки, в общем-то, совершенно естественное состояние?
Дольче по-прежнему оккупировала ванную, пытаясь в буквальном смысле смыть с себя последствия вылазки. Что именно за гадость была во взорвавшейся пробирке, ангелам понять так и не удалось, но розовокрылая девчушка в итоге с ног до макушки оказалась изгваздана не только копотью, но и какими-то разноцветными пятнами с резким запахом ацетона, судя по то и дело раздающимся сквозь дверь и шум воды причитаниям – очень трудно смывающимися. По крайней мере, Дольче не поранило серьезно осколками и не обожгло…
Конечно, после того, как профессор Кессиди упомянула увлечение Кабале алхимией, следовало бы проявить осмотрительность и осторожнее обращаться со склянками с неизвестным содержимым – но кто бы всерьез мог ожидать такого от Дольче? Да уж… ангелам приходится делать не только то, что легко и приятно – иначе и не скажешь. От сегодняшней вылазки, в правильности которой Мики все равно продолжала сомневаться, крайне неприятные впечатления остались абсолютно у всех – и если бы это ограничилось только тем, что неловко оказалось чувствовать себя шпионом! Самой-то черноволосой девчушки хватало и этого, но подруги…
Что же такого нашла в ноутбуке Раф? Мики непременно расспросила бы блондинку прямо на месте, но прогремевший в соседней кошмарне взрыв и истошный вопль Дольче вынудил обо всем забыть – остальные ангелессы в панике метнулись туда, а потом были полностью заняты пострадавшей подружкой и ее транспортировкой сперва в медицинское крыло, а потом и в мечтальню. Дольче отделалась испугом – ну, испугом с небольшой истерикой – но реально никакой опасности не подверглась. Следовало бы все же аккуратно выяснить, что так поразило Раф.
Закончив полировать гитару, Мики аккуратно убрала ее в чехол и, с какой-то паранойей задвинув теперь поглубже под кровать, направилась в мечтальню Раф и Ури. Блондинки там, однако, не оказалась, только мулатка сидела за письменным столом, внимательно вчитываясь в личное дело своей подопечной и время от времени что-то помечая там карандашом. Вокруг на столе громоздилась целая горка раскрытых на разных страницах учебников и вспомогательной литературы – брюнетка успела разглядеть книгу из раздела по психологии землян о взаимоотношениях детей с разведенными родителями и почему-то нотную тетрадь с классической музыкой. Ури даже не сразу подняла от книг копну каштановых кудряшек, когда подруга переступила порог.
- А где же Раф? – спросила Мики, которой всегда казалось глупым просить внимания банальными способами типа вежливого покашливания, лучше было сразу переходить к делу – так и меньше от других от их занятий отвлекаешь.
- Куда-то ушла! – исчерпывающе откликнулась мулатка, снова углубляясь в чтение. Мики немного помолчала, но золотокрылая, кажется, и впрямь считала, что полностью ответила на вопрос, поэтому девочка подошла поближе и присела на краешек кровати Ури.
- Тебе не показалось, что Раф что-то сильно беспокоит? То есть, что-то сильно шокировало, когда… ну, там, в кошмарне.
- Там было много чего шокирующего. В комнатах дьяволов это норма.
- Нет, я не об этом. Она что-то прочитала в ноутбуке Сульфуса и потом… вообще Раф какая-то странная почти с самого нашего прибытия в школу. Ты не думаешь, что у нее могут быть какие-то проблемы?
Ури глубоко вздохнула, оторвавшись, наконец, от своего чтения, и подняла на гостью усталые фиалковые глаза.
- Проблемы? У Раф? Мики, я тебя умоляю! Если ты забыла, Раф в одиночку победила Рейну, когда нам всем только и оставалось, что стоять в сторонке и не отсвечивать! И это после того, как она же придумала план, как обезопасить землян, прежде чем ввязываться в бой! Как и сказала профессор Кессиди, нас всех с тем же успехом могло и вовсе там не быть! Это же только на словах… только разговоры обо всей этой силе в единстве, а на деле подвиг совершают в одиночку – особенные, незаурядные личности. Те, кто сам по себе, по определению незауряден, а не вынужден все время и силы бросать на то, чтобы чего-то в жизни достичь! – мулатка выразительно кивнула на гору учебников. – Раф вполне способна справиться с ситуацией, которая была бы проблемой для кого-то из нас, мне самой трудно было в это поверить, но с фактами-то не поспоришь. А вот нам нужно бросить все время и силы на учебу и практику, чтобы не оказаться в неудачниках!
- Ури, с тобой-то все в порядке?!
- В совершенном. Но извини, Мики, у меня еще много работы, хочу как следует изучить все о своей новой подопечной, прежде чем приступать к практике. И тебе советую сделать то же самое! Профессору Кессиди явно не понравилось, когда ты попыталась с ней спорить сегодня, так что лучше не давай поводов для придирок.
Мики молчала. В словах Ури был смысл… неприятный смысл, с которым не хотелось, совсем не хотелось соглашаться, но возразить, как и в сдуру затеянной перепалке с профессором, было совершенно нечего. Может, следовало дождаться Раф и расспросить ее саму? Но… не будет ли это таким же грубым вторжением в чужое личное пространство, как и обыски кошмарен? С противниками еще можно допустить бестактность, но не с друзьями.
Или Мики просто ищет отговорки, опасаясь от Раф в третий раз сегодня услышать примерно то же, что высказали ей сперва Кессиди, а потом – хоть и в других выражениях – и Ури. Просто желает увильнуть от неприятного и неинтересного занятия?
«Не нравится мне эта Кессиди… но… а что если она действительно права? Я ищу себе оправдания для бездействия… или просто безделья»