Дольче уже не спала, а лежала, с почти отсутствующим видом рассматривая небо и верхние этажи многоэтажек сквозь фасетчатый стеклянный купол, заменяющий мед-отсеку потолок, когда решившая навестить ее с утра пораньше Раф заглянула туда. В одиночестве занимая комнату замечаешь, что время утром почему-то начинает тянуться скучно и невыносимо долго, как завязшая в меду муха – девочка даже подумывала, не попросить ли Мики съехаться хотя бы на время, но, учитывая, что Дольче должны были выписать уже буквально со дня на день, сама не видела в этом никакого смысла.
- Как самочувствие? – придавая голосу несколько большую бодрость, чем в действительности испытывала, попыталась привлечь к себе внимание блондинка. Подружка повернула голову и слабо улыбнулась, но ничего не ответила – последнее время она вообще отличалась какой-то аномальной для привычной Дольче молчаливостью. Раф пересекла помещение и присела на край койки. – Ну, почему ты опять такая кислая? Мне сказали, с тобой уже все в порядке и уже на этой неделе ты сможешь вернуться к занятиям!
- Мне тоже, – едва слышно согласилась розовокрылая, сев на кровати и подтягивая согнутые колени к груди. – вчера ко мне заходила профессор Кессиди и… она отказалась отстранить меня от занятий и даже не захотела перевести к другому подопечному! Говорит, что ошибки надо исправлять, а не прятаться в кустах от последствий!
- Ну, разумеется – что она еще могла тебе ответить! – вероятно, сказано это было и с излишней суровостью, но все-таки не согласиться с абсолютной правотой такого утверждения было нельзя. – Неужели ты действительно хотела бросить практику?
- Не хотела бы… но… Раф, разве не очевидно, что я ее провалила?! Да еще так… не могу избавиться от мысли, что кто-то из землян мог бы погибнуть во всем этом кошмаре, о чем бы я ни пыталась думать, сколько бы раз ни напоминала себе, что все ведь обошлось, но… но…
Блондинка мягко погладила Дольче по сложенным поверх одеяла ладошкам. Что же, она помнила, как это бывает – почти точь-в-точь повторялись ее собственные мысли после Катаклизма, разрушившего Золотую Школу в прошлом году. Вот только… тогда в случившемся все же была степень ее собственной вины, пусть Рейна лишила ее воли к сопротивлению чувствам и желаниям, но это все-таки были собственные чувства и свои желания, а подруга оказалась жертвой эха чужих. И, что особенно грустно, сейчас ей от этого наверняка ни капельки не легче.
- Уроков персонификации у нас больше не будет, – напомнила Раф.
- Дело не в них. Мне теперь будет стыдно даже смотреть на Лю, как я могу с ней после такого вообще разговаривать… Я и раньше-то не особенно успешно с ней разговаривала! У Илларио и Клары в этом году лучшие результаты практики, чем у меня!
- О чем ты говоришь? Лю – настоящий герой! Ури и Мики же должны были тебе рассказывать…
- Да. Но это не благодаря мне. Я, я должна была поддерживать ее, а в итоге подопечная оказалась гораздо сильнее меня самой, она сумела справиться – а я просто сломалась! Как я могу называть себя хранителем после такого? А что, если я опять сделаю что-нибудь не так, что, если все станет еще хуже – хотя даже не представляю, как такое вообще может быть! Я… я же пошла вместе с Александро, потому что хотела поговорить с ним о Лю, но почти сразу обо всем забыла! Неудивительно, что она догадалась… обо всем догадалась! Даже как-то сумела узнать меня в предыдущем воплощении!
- Прошу тебя, перестань, Дольче! Все иногда совершают ошибки…
- Но хранители гораздо меньше прав имеют на то, чтобы ошибаться!
- Да… Но профессор Кессиди совершенно права, Дольче. Ошибки надо исправлять, а не оплакивать до скончания дней. Или, по крайней мере, делать все, чтобы искупить их! В конце концов, произошедшее все равно не сравниться с тем, что натворила я, когда… когда поверила Рейне.
«И Ури, возможно, имела все основания подозревать, будто и на этот раз все случилось исключительно по моей вине! Я сама уже почти не сомневалась, что, если какая-нибудь чепуха должна случиться на наземной практике, то случится непременно со мной!»
У Ури, возможно, были все основания – но это не помогало себя убедить. Обидно все равно было. Наверное, Раф чересчур привыкла к тому, что подруги во всем должны ее поддерживать, поэтом просто оказалась не готова к этой обиде, в итоге вонзившейся куда глубже, чем могла бы. Просто как заноза!
- Раф! – негромко позвала Дольче. – А почему вы с девочками ни разу не приходили всем вместе навестить меня?
- Что?
- Вы либо ходите по отдельности, либо ты приходишь с Мики… либо Ури с Мики… а всех вместе я вас так ни разу за всю эту неделю даже не видела. Что-то случилось?
- Ну… как-то так все получается! – уклончиво ответила Раф. Признаваться подружке, которой и своих переживаний было более чем достаточно, что в каком-то затмении ухитрилась разругаться с Ури, а потом еще и ушла, фактически хлопнув дверью, было невыносимо стыдно. Почему-то стыдно было и пытаться помириться: несколько раз девочка хотела подойти к бывшей соседке, но каждый раз что-то как будто ее не пускало. А что, если Ури подумает, будто она теперь просто пытается сделать вид, будто ничего не было? Как уже выяснилось, срыв при виде Сульфуса с какой-то девушкой никто оправданием для Раф не считал, скорее даже наоборот…
- Знаешь, Дольче, хоть уроки персонификации и оказались опасными, я думаю, это не отменяет того, что не только землянам у нас, но и нам у землян всегда будет чему поучиться. Ты сама сказала, Лю оказалась сильной, а ее чувства сильнее разрыва, сильнее обиды и злости – она готова была собственной жизнью рискнуть для спасения Александро и Глории. Почему бы тебе не попытаться взять с нее пример? Изводя себя чувством вины, ты ничего не исправишь, не сделаешь никому лучше. Я… то есть – все мы непременно тебе поможем, если возникнет необходимость, мы же всегда помогали друг другу. Я очень, очень не хотела бы, чтобы ты решила сейчас прерывать свою практику и уходила от… от всех нас.
- Чтобы бежала и пряталась! – глухо пробормотала розовокрылая и, помолчав, с робкой надеждой подняла на Раф свои васильковые глазищи. – Если ты научилась жить с этим, может быть, и у меня получится?
Блондинка помолчала. Первым порывом было выразить надежду, что для Дольче все обойдется меньшей ценой, что не зайдет так далеко, но… это звучало бы как нытье и жалобы, наверное.
- Я уже говорила тебе. Треск и вспышки не продляться долго – а потом… потом либо будет ровное светлое пламя, либо не останется ничего и придется себе признаться, что совершила ошибку и настоящая любовь где-то еще… Я… Мне пока, увы, нечем тебя утешить – я сомневаюсь в том, что сама обрела способность видеть ясно.
Да уж… стоило почти уже поверить, что разобралась, наконец, в себе и собственных чувствах, как все в очередной раз перевернулось вниз нимбом! И дело было даже не в том, что Раф видела… Это все-таки дело исключительно Сульфуса – и тут уже ему предстоит разбираться в его чувствах, желаниях и предпочтениях. Ей и свои бы, наконец, понять! «А для дьяволов, наверное, действует презумпция виновности!» – а ведь действительно, действует. И это считается таким естественным, таким самим собой разумеющимся, что об этом как-то даже и не задумываешься, пока кто-то не озвучит со стороны – а услышав, первым делом ловишь себя на мысли: «А что, может быть иначе?». Спустившись впервые с небес, с трудом учишься принимать к сведению, что все, кроме ангелов, умеют – а дьяволы так еще и любят – обманывать, а потом обо всем судишь именно с этой точки зрения, считая малозначительной случайностью то, что дьявол может быть искренен или честен. Раф по-прежнему ни капельки не сомневалась в том, что видела… и разговор – нет, она не слышала, о чем именно Сульфус говорил с этой неизвестной девушкой, но тон его проникновенных увещеваний сомнений почти не оставлял. Но разве в этом действительно было дело?
«Какой бы привязанности я ни испытывала, до тех пор, пока я не умею и не считаю даже возможным доверять ему – могу ли я вообще говорить что-то о «любви»? Если бы речь шла о ком-нибудь еще, я твердо сказала бы, что такие вещи несовместимы. Не понимаю уже, чего хочу я сама…»
- Раф?
- Могу только сказать, что просто избегая, прячась, ты в своих чувствах не разберешься – это я уже сумела понять. Слушай, Дольче, если ты уже нормально себя чувствуешь, может быть, лекарь позволит тебе пойти в столовую вместе с остальными? Если что, мы ведь тебе поможем, а валяясь тут в одиночестве, ты только еще сильнее в хандру впадаешь!
Кажется, последнее приободрило подружку значительно эффективнее, чем все попытки утешения – в медицинском крыле наверняка было до невыносимого скучно, а девочки, пусть даже и по очереди, могли навещать выздоравливающую только в свободное от занятий время. Радостно пискнув, Дольче отбросила одеяло и вспорхнула над кушеткой, перекувыркнувшись в воздухе и повиснув у Раф на шее.
- Пойдем!
В столовой обнаружился период самого столпотворения, когда и более-менее организованно обычно приходившие ангелы еще не успели позавтракать и разойтись, и дьяволы, имевшие привычку полусонно заползать, когда кому на ум взбредет, особенно не считаясь с расписанием – уже собрались почти всем курсом. Ури и Мики повскакивали из-за столика Дольче навстречу, забросав оживленными расспросами – оказывается, они навещали ее только вчера вечером и теперь не понимали, почему им ничего не сказали о сегодняшней выписке. Клара осталась сидеть, снизу вверх немного испуганно глядя большими хрустально-серыми глазами.
- Доброе утро, Раф – всего на миг встретившись взглядом чуточку напряженно сказала Ури. Дольче, ничего не знавшая о переезде, а потому не понявшая, как соседки могли не увидеть друг друга до прибытия в столовую, растерянно завертела головой, переводя взгляд с Раф на Ури и обратно.
А сама Раф в задумчивости смотрела на Клару. Она не подумала об этом заранее, но – их привычный столик был рассчитан на четверых… и эти четверо, кажется, там уже сидели: Дольче Мики заботливо усадила рядом с собой, только после этого обратив слегка сконфуженный взгляд на Раф.
- Я… я лучше пересяду к Дону! – нервно поерзав на стуле, предложила Клара, цепляясь за поднос со своим завтраком. Ури положила руку ей на плечо.
- Постой, мы же собирались обсудить… а, хорошо, я с тобой пересяду, а девочек потом введем в курс дела. Дольче, солнышко, тебя же уже выписали окончательно?
- Если и нет, то на занятия я пойду все равно! – отламывая ложечкой край клубничного пирожного, отрезала розововолосая. – Кажется, я даже по лекциям Омнии успела соскучиться!
- Ты просто невероятно вовремя! Клара, Дольче у нас – признанный эксперт, как раз кстати!
- Ой, да бросьте вы, ну в чем я могу быть экспертом?! – опять слегка погрустнев, помотала Дольче головой. Наверное, опять принялась вспоминать свои неудачи…
- Именно в том, что нужно! – отрезала Ури, тоже приподнимаясь и берясь за свой поднос.
- Клара, постой, не стоит! – Раф осторожно удержала сероглазую девочку. – Останься.
- Но я заняла твое место! – едва слышно пролепетала та.
- Что они, пронумерованы разве? Ты здесь уже сидишь, лучше я сегодня где-нибудь еще найду местечко. Тем более, Ури хочет что-то обсудить со всеми…
- Завтра выберем столик побольше, чтобы на пятерых хватило места! – слегка натянуто пообещала Мики. Ури снова ненадолго встретилась взглядом с Раф, но так ничего и не сказала. Присевшую обратно Клару темнокожая девочка приобняла за плечи и что-то начала негромко рассказывать остальным о подопечной тихони – Федерике. Да уж… не повезло!
«Заняла мое место, да? – косясь на Ури, в чем-то мягко убеждающую однокурсницу, мысленно переспросила Раф. – Ну… речь всего-то лишь о столике! Угу, и о комнатах, которыми захотела поменяться я сама! Нечего теперь и жаловаться на то, что одной скучновато!»
В конце концов, Раф и не ждала, что девочки начнут ее переубеждать и просить остаться – не хватало еще только обидеть Клару намеками, что в сложившейся компании делать уже нечего. Не ждала же?
С ободряющей улыбкой кивнув окончательно растерянной Дольче, Раф присела за соседний столик рядом со светловолосым Доном и уткнувшимся носом в очередную книгу очкариком с восточной внешностью – Анг Ли. Тот уже минуты три, не отрываясь от чтения, тыкал вилкой то мимо своей тарелки, то с легким скрежетом задевая самый край. Девочка беззвучно хихикнула и, протянув руку через стол, слегка сдвинула поднос Анга вправо. Вилка наконец-то нашарила цель и мальчишка даже на миг оторвался от чтения, поверх книги, как из-за веера, бросив на Раф короткий благодарный взгляд.
«Наверное, есть все-таки вещи, которые друзья не должны говорить друг другу ни при каких вообще обстоятельствах? Вещи, которые…»
Мысли Раф прервало негромкое, но почему-то легко перекрывшее шум и разговоры недовольное шипение:
- Слушай, ты, болван рыжий, я тебе на всех известных языках должна была повторить: мне! Без! Майонеза! Со слухом проблемы или не доходит что-то?! Вот сам теперь эту гадость и ешь!
- Это что, форма возмущения такая? Не слишком удачно…
- Ничего, меня устраивает!
- Да, в общем-то, меня – тоже…
«Вещи, которые НОРМАЛЬНЫЕ друзья не должны друг другу говорить!» – внесла небольшую правку девочка, украдкой косясь на жизнерадостно хохочущих дьяволов в паре столиков от своего.
Подружки сидели гораздо ближе, за соседним, и о чем-то довольно бойко переговаривались, но в гомоне переполненной столовой Раф не удалось разобрать, о чем конкретно там шла речь. Ну, в общих чертах: Ури придумала какой-то план по обработке Клариной подопечной и теперь излагала его остальным. Можно, конечно, было уже по дороге в класс подойти и расспросить девочек, не нужна ли и ее помощь тоже, но… что, если Ури решит, будто она навязывается или подлизывается? В итоге в класс они шли впятером, со стороны – оживленно болтая, но для самой Раф оставалось очевидным – Ури ни разу не обратилась к ней напрямую, хотя с Дольче и Мики обе разговаривали, как ни в чем ни бывало и, кажется, ничем не выдавали напряженности, но все-таки в основном темнокожая ангелесса обращалась к Кларе, подбадривая и пытаясь разговорить тихоню.
Что же, по крайней мере, Дольче оживилась и – неясно, надолго ли – но все-таки позабыла о своей хандре, наверное, план стоило считать удавшимся.
С самого начала недели Раф сидела за одной партой с Мики, чего Дольче, разумеется, не знала, поэтому, когда девочки вошли в класс, розовокрылая, естественно, заняла свое обычное место. Раф бросила короткий взгляд на прежнюю свою парту, где теперь сидели Ури и Клара, и, беззвучно вздохнув, отправилась в третий ряд, чтобы сесть рядом с Доном. Мики что-то шепнула недоуменно обернувшейся Дольче, отчего та снова слегка погрустнела.
Практически весь урок розововолосая вертелась и постоянно с печальным непониманием оглядывалась на Раф, пока даже профессор Омния с ее невероятно мягким характером не вынуждена была сделать ей несколько замечаний. Дольче просила прощения, но минуты через три снова принималась крутиться на стуле. Кессиди наверняка бы вообще заявила, что, если Дольче пока еще не может сама сосредоточиться на учебе, то лучше ей вернуться в медицинское крыло и не мешать остальным. Кстати, второй парой после истории культур шли как раз лекции по методам Охраны и Защиты… ну, может быть, Дольче сама решит, что на сегодня с нее пары уроков будет достаточно?
Как выяснилось, не решила. На первом же перерыве розовокрылая девчушка вспорхнула из-за парты и подбежала почему-то к Ури с просьбой пройтись вместе с ней до жилого корпуса, чтобы забрать книгу с личным делом Лю из мечтальни. Удивившись было, почему Дольче не обратилась с этой просьбой к Мики, Раф мысленно оборвала себя на полуслове и со стыдливой удрученностью уставилась на парту перед собой. Ну, конечно же – Дольче собиралась расспросить о том, что же случилось в компании в ее отсутствие…
«Но почему у Ури, а не у меня?»
Со второго урока Омнии улетел Сальвио – у его новой подопечной возникли какие-то трудности даже при отсутствии занятий в земной школе, и, когда лекция закончилась, Дольче подошла, чтобы попросить Дона пересесть за пару к Анг Ли, а сама устроилась рядом с Раф. Если сменившую Омнию за учительским столом профессора Кессиди эти перемещения практикантов и удивили, то виду женщина не подала, как обычно, любезно поздоровавшись с аудиторией и начала урок.
«Наверное, этот новый факультатив ей понравилось бы вести больше, чем Охрану и Защиту… Кессиди же была Воином, а не Хранителем. Интересно, почему она поручила все Теренсу?»
В отличие от занятий Омнии, где от учеников требовалось преимущественно слушать (впрочем, если кто-то и не слушал, это оставалось целиком на его совести, пока он не мешал другим), Кессиди всегда не только цепко следила за вниманием класса, но и вынуждала учеников поддерживать постоянный диалог. Отвлекаться на ее лекциях было крайне нежелательно, а уж болтать – тем более.
Тем не менее, дожидаться следующего перерыва Дольче оказалась не способна.
- Почему ты все еще сердишься на Ури? Ведь почти неделя прошла! – склонившись к самому уху Раф и обдавая подругу ароматом клубники и ванили, шепнула розовокрылая. – Не понимаю, что на вас вообще нашло, но еще и упрямиться теперь – это еще глупее!
- Я сержусь?! – чтобы не сказать это громче, чем следует, Раф пришлось приложить немалое усилие, поэтому она компенсировала вынужденно-тихий тон ошарашенно вытаращенными глазами. – Это она со мной с тех пор не разговаривает.
- А Ури сказала, что ты избегаешь ее и даже переехала из мечтальни! Это что, неправда?
- Ну… правда. Но я же… Она же…
- Она говорит, что и не думала на тебя сердиться, просто, если ты больше не хочешь с ней общаться, то это твое право… хотя она расстроена из-за этого не меньше! И ты тоже, я же вижу! Вы до бесконечности собираетесь валить друг на друга нежелание просто поговорить?!
- Раф, Дольче! – ровный голос Кессиди стал жестче, девочке даже почудился в нем далекий звон столкнувшихся клинков. – Что это вы так увлеченно обсуждаете на моем уроке?
Блондинка дернулась и замерла, до неестественного выпрямившись на стуле. А Дольче и вовсе вскочила из-за парты.
- Мне нужен совет в связи с моей практикой, профессор Кессиди!
Глаза цвета утренних сумерек немного недоверчиво изучили девочку, но потом декан кивнула.
- В таком случае тебе следовало поднять руку и обратиться ко мне, Дольче, а не отвлекать свою соседку. О чем же ты хотела спросить?
- Это касается Александро, гм, друга Лю, моей подопечной! Он не может простить ее за то, что Лю не хотела, чтобы он сближался с девушкой, которая ему нравилась, ревновала его. Но Глория, эта девушка, почти сразу простила Лю, тем более, та помогла им спастись… А Алекс – не может, как бы ни был ей благодарен. Потому что они были очень давними и хорошими друзьями, он доверял ей абсолютно – и из-за этого удар получился чересчур болезненным. Но это же нелепо, не прощать человека именно потому, что он тебе слишком близок, слишком дорог! – персиковое личико Дольче стало почти таким же розовым, как одежда и перышки. – Да, разочарование в самом близком болезненнее, чем в том, к кому относишься просто с общечеловеческой приязнью или даже безразлично – но все же иногда совершают ошибки, все иногда говорят или делают то, о чем сами очень жалеют – ведь к другу, напротив, следует быть милосерднее – именно потому, что он друг!
Раф, вспыхнув, уткнулась взглядом в свою книгу. Лица сидевшей за первой партой Ури она видеть сейчас не могла, но, кажется плечи и золотые крылья темнокожей девочки невольно напряглись. Кессиди какое-то время молчала, размышляя над ответом.
- Когда был подписан мирный договор, – негромко произнесла она, наконец. – многие иерархи Небесного Воинства поддержали как вопрос о прекращении военных действий, так и об моем отстранении от командования Воинством. Это были ангелы и архангелы, с которыми мне в прошлом через многое пришлось пройти: я была неисчислимое множество раз обязана жизнью им, а они – мне, мы безгранично доверяли друг другу, постоянно сражаясь крылом к крылу… Но все устали, невыносимо устали от войны – и они тоже, а я не могла понять, что за безумие происходит в Высших Сферах, не могла понять, о каком мире может идти речь, пока мы не одержали окончательной победы, пока на Земле еще существует зло – о каком счастье или благополучии для кого бы то ни было может идти речь. Я готова была рискнуть, возможно, безрассудно – но другие оказались осторожнее. Как мне тогда казалось – трусливее. Потребовались годы и десятилетия, чтобы понять, что их поступок не был по отношению ко мне предательством, понять, но… я еще очень долго не могла потом избавиться от чувства, что даже заклятый враг понимает меня лучше, чем те, кого я считала друзьями. Хотя… он, определенно, тогда понимал меня лучше кого бы то ни было во всей вселенной! В связи с перемирием генерал Кубрал весьма… емко высказал многое, о чем я думала, но чего из благоразумия и элементарного приличия не могла бы произнести вслух. Можно понимать умом причины, слышать аргументы – но все равно чувствовать себя, будто тебя предали. Отдельный разговор, кто из нас совершил или совершает ошибку, но если мы говорим о дружбе и близких дорогих людях – то вопрос тут даже не в том, кто был прав, а кто нет. Лучше задуматься не о том, насколько кто-то хороший друг для вас – а насколько вы сами хороший друг, в свою очередь, для него. Много ли это для вас значит, хотите ли вы, чтобы именно этот человек оставался рядом. Так что, если Александро не в состоянии простить – стоит задуматься, действительно ли он сам именно такой друг для Лю, как привык себя считать. Возможно, их разочарование будет взаимным.
В классе на некоторое время воцарилась звенящая тишина.
- А потом, профессор Кессиди? – в итоге нарушила ее со второй парты Филетта. – Вы сказали, что годы и десятилетия…
- Если ты хочешь спросить, считаю ли я теперь всех этих ангелов такими же друзьями, что и прежде – я не могу тебе ответить. Я этого не знаю. Наступила эпоха мира, отныне редко выпадает необходимость рисковать ради кого-то жизнью, нет необходимости воевать с кем-то и вновь вставать крылом к крылу. Единственный способ проверить, сохранили ли мы прежнее единство и доверие… мало кому понравился бы. А теперь… как мне понять, что я значу для других и что они значат для меня? Приглашать по вечерам на чай или бегать вместе по магазинам? Отныне я понятия не имею, кто мой друг, а кто – просто добрые знакомые, к которым я хорошо отношусь. Пусть теперь это и вошло в обиход, но знака равенства я тут никогда не поставлю. Однако вернемся все-таки к нашему занятию! Я ответила на твой вопрос, Дольче?
- Гм-м… должно быть…
- Думаю, для смертных горящая школа – вполне ощутимая опасность, перед лицом которой проявляется истинная суть каждого и истинные отношения. Лю, что бы она ни натворила, все же оказалась настоящим его другом, когда дело казалось жизни и смерти. А мальчик… это вам с ней еще предстоит выяснить.
Почему-то Раф рассуждения Кессиди совсем не понравились. Хотя все, кажется, было и абсолютно правильно – не нравились и все тут. Конечно, если бы у Александро ничего и не получилось бы с Глорией – это не было бы для него смертельной опасностью. Не факт вообще, что именно Глория должна оказаться любовью его жизни… И готовность Лю пожертвовать собой ради других, безусловно, более серьезная ее характеристика, чем из заблуждения и мелкого эгоизма ревнивое отношение к другу или друзьям. Но что-то в этом было ускользающе-неприятное…
После уроков Дольче выписали из лекарской уже официально и девочки пришли помочь ей перетаскивать вещи, которые за минувшие дни как-то ухитрились «переехать» из мечтальни в медицинское крыло, теперь все это следовало вернуть обратно. Раф смутило устроенное Дольче на уроке представление – хотя, а что еще она могла бы ответить Кэссиди? Ну, они могли просто извиниться и вести себя тихо – пожалуй, она даже немного сердилась. Ури тоже держалась слегка отстраненно.
- Забавно было все это услышать, не правда ли? – попыталась приободрить всех Мики.
- Что?
- То, что говорила профессор Кессиди! Если так рассуждать, то ведь и дьяволов можно считать нашими с вами друзьями – какие бы ни царили отношения обычно, каждый день – перед лицом опасности мы и с ними тоже всегда друг друга поддерживали. «Вставали крылом к крылу»!
Раф неопределенно пожала плечами. Мысли о дьяволах и сложных запутанных (а как иначе?) с ними взаимоотношениях она, хоть и не очень успешно, но старательно от себя гнала. Между своими, ангелами теперь разобраться бы!
- А что забавного?
- То, что Кессиди до сих пор не поддерживает возможность мирного с ними сотрудничества. Говорит, что ВЕТО, как цепь, сковавшее руки и им и нам – единственное, что удерживает их от бесчинств, но даже так нам просто морочат голову, играя в этот мир и добиваясь своего интриганством, где мы, в отличие от честного боя, однозначно проигрываем… Ну и так далее. Забавно, что из ее же других слов прямо делается вывод, что при всех противоречиях дьяволы оказываются нашими настоящими друзьями!
- Тогда я, пожалуй, предпочитаю другие критерии дружбы! В безвыходных ситуациях и когда просто взаимовыгодно сотрудничать – так поступит кто угодно, без всякого особого к себе отношения!
- Кроме того, она же сказала, что Кубрал оказался единственным, кто мог ее понять – но что-то я не заметила, чтобы они по этому поводу стали относиться с дружелюбием…
- Ну, а я о чем? Они просто оказались перед одинаковыми проблемами.
- Вообще трудно как-то провести границу между искренней приязнью и все-таки элементом расчета. Какие-то качества же привлекли, что-то стало отправной точной для этой приязни…
Ну да, а потом все как будто готово рухнуть из-за пары неосторожных или чересчур резких слов! Не вмешиваясь в разговор, Раф закрыла глаза. Если признать свои собственные чувства в первую очередь расчетом, разумеется!
Когда Ури, зачем-то ненадолго отлучилась в свою мечтальню, Раф последовала за ней, зачем-то заготовив глупейшую отговорку, что тоже чего-то хочет забрать из оставшихся после спешного переезда вещей – и тут же запретив себе даже случайно это брякнуть, вместо того, чтобы просто…
- Я же просто хочу поговорить! – негромко напомнила себе девочка вслух, перешагивая порог бывшей своей комнаты. Направившаяся было с деловитым видом к шкафам Ури замерла и недоуменно обернулась.
- А… Раф? Я не заметила, что ты тоже пошла за мной, – растерянно, явно не зная, о чем вообще говорить, пробормотала темнокожая. – что-то…
- Ничего, я уже успела к этому привыкнуть! Ты, кажется, так увлеклась проблемами Клары, что вообще перестала видеть меня даже в паре шагов!
Последнее блондинка выпалила неожиданно для самой себя, не говоря уже о собеседнице. Ури непонимающе хлопнула фиалковыми глазищами.
- При чем тут вообще Клара? Только не говори, что ты еще и меня теперь будешь ревновать – я все еще о тебе лучшего мнения! Кроме того, напомню, это ты сама решила поменяться с ней местами…
- Местами в общежитии, а не… где-либо еще. Мне и в голову бы не пришло, что ты воспримешь это как необходимость найти мне замену…
- Не искала я тебе никакую замену! – возмутилась темнокожая девочка. – Хотя, наверное, что-то общее с тобой у Клары есть. С тобой – прежней… Можешь считать это эгоизмом или… или тщеславием, Раф, но Клара нуждается в моей помощи, нуждается в дружеской поддержке – дело тут не только в практике даже. Да, мне, возможно, приятнее общаться с теми, для кого я чувствую себя нужной и полезной – но главное не в том, что мне это приятно, а в том, что я ей действительно нужна!
Раф помолчала, в задумчивости покусывая губы.
- Я не могу понять одного – почему ты решила, что я… что мне ты не нужна? Из-за того, что я накричала – я же уже сказала, я сожалею. Потом я и сама поняла, что у тебя были все основания подумать на меня, но… тот вечер выдался слишком уж нервным, я все воспринимала не вполне адекватно. Мне стыдно за то, что я так себя вела, но, Ури, неужели этот единственный случай должен перечеркнуть все наши отношения с самого детства? Из-за одного неосторожно брошенного слова ты теперь действительно считаешь, что перестала быть мне нужна? Или… из-за моего переезда…
- Да при чем здесь все это, Раф? Это ты все решила, а не я, я совершенно не хотела с тобой ссориться. Просто… мы давно уже не дружим так, как прежде, это превратилось в обыкновенную привычку и не более того, тебе перестала быть нужна моя помощь, и ты… ты действительно особенная. Это следовало признать еще из-за победы над Рейной, для которой никто на самом деле оказался не нужен! – закрыв глаза, Ури помотала головой, заставив локоны-пружинки упруго заплясать. Теперь настала очередь Раф потрясенно на нее уставиться.
- Ты не хуже меня знаешь, я даже не поняла толком, что вообще с Рейной произошло!
- Я не говорю об окончательной победе, хотя, конечно, это было тоже по-своему весьма показательно. Немногие могли бы использовать один-единственный Луч эффективнее, чем целый спектр. Но я говорю о всей борьбе с Рейной с самого начала: ты придумала этот план, ты рисковала, отправляясь к Рейне, ты сумела ее обмануть – никому этого не удалось бы…
- Разумеется, потому что ангелы не обманывают, а дьявола она просто не стала бы слушать! Ури…
- Ты уже тогда совершила невозможное! Как будто знала, что следует говорить.
- Я знала. Действительно знала, – отвернувшись, Раф отошла к окну и прислонилась лбом к стеклу, рассеянно уставившись в небо. – знала ее вину и отчаяние, знала, как Рейну сводит с ума это одиночество и понимала, что она наверняка захочет мне поверить, даже если разум будет призывать ее к обратному. Ведь после того, как я помогла ей украсть портреты, я была абсолютно уверена, что меня ждет точно такая же участь, участь преступника и всеобщего изгоя, чуждого одинаково и для ангелов, и для дьяволов и для людей – я очень хорошо понимала Рейну. Чувствовала себя такой же… практически такой же, как она – недостойной крыльев, потому что поставила свои чувства и желания выше долга и выше чести. Вы все решили, что я придумала план… я его не придумывала, Ури. Тогда, когда я ходила по пустому, словно бы вымершему городу и думала, думала, думала… тогда я действительно решила, что Рейна может оказаться последним, кто теперь примет меня. И что рано или поздно я сама приду хотя бы к ней – потому что не вынесу абсолютного одиночества! Понимая всегда в шаге стоишь от сочувствия… Я думала о том, как должна буду прийти к ней и что сказать – я чувствовала, что она хочет услышать, чему захочет поверить. Не знаю, сколько прошло бы времени – но я действительно пошла бы к ней. Пошла бы за ней. Если бы ты и девочки не нашли меня тогда, на побережье – я непременно так и поступила бы, ты понимаешь? – девочка резко развернулась, уставившись на застывшую подругу полными слез глазами. – Я действительно считаю себя особенной, Ури. Как оказалось, я все-таки отличалась от Рейны, несмотря даже на такое невероятное количество совпадений – у меня были друзья, такие друзья, как вы. Были те, за чью руку можно удержаться даже в момент, когда собственные крылья потускнели и ослабли, те, кто все-таки не позволил мне сделать решающий роковой шаг… поэтому Рейна сорвалась в бездну когда-то, а я все-таки сумела снова расправить крылья у самого края пропасти! Теперь – понимаешь?! Все, что действительно делает меня особенной – это мои друзья! Ты, девочки… и даже, наверное, наши дьяволы тоже – в каком-то смысле.
Очнувшись от потрясения, Ури опустила глаза и еще раз едва заметно качнула головой.
- Мне очень жаль, Раф. Действительно жаль. Но сейчас это ничего не меняет, Клара…
- У меня и в мыслях нет требовать, чтобы ты больше не помогала Кларе – ей действительно нужна помощь и поддержка. А тем более – я не собиралась выставлять ее из комнаты. Я… если вы обе не будете против, я, может быть, тоже хотела бы чем-нибудь помочь, хотя даже не представляю, как. Просто никогда, никогда больше не смей говорить и думать, что ты можешь стать мне больше не нужна! – оттолкнувшись от подоконника, блондинка шагнула вперед, заключила подругу в объятья и уткнулась носом ей в шею, почти зарывшись лицом в темно-каштановых локонах. – Даже если я опять случайно скажу какую-нибудь глупость в запале, просто вспомни о том, что я рассказала тебе сейчас. Я… я совершенно не уверена в том, что не совершу еще какой-нибудь глупости и в будущем, должно быть, мне действительно труднее справляться со своими эмоциями… потому что я не совсем ангел…
- Не глупи! – Ури запустила пальцы ей в волосы, мягко отводя голову подруги от себя. – Потом… ты еще узнаешь. Ты, возможно, оказалась в большей степени ангелом, чем я сама…
- Если то, что побуждает тебя заботиться и помогать тем, кто в этом нуждается – называть «тщеславием»… Не знаю, Ури! Если это так, может, его и нельзя считать однозначным злом!
Подруга мягко усмехнулась и, привстав на цыпочки, коснулась губами лба Раф.
- Спасибо. Это слабое для меня оправдание, но если ты действительно думаешь…
На несколько секунд мулатка смолкла, широко распахнув глаза.
- В чем дело?
- Раф, ты – гений! – отступая на шаг, пробормотала Ури. – Если дурные черты характера действительно могут побуждать при этом к хорошим поступкам… Я думала об этом … теперь точно знаю, как Кларе стоит вести себя с Федерикой! Теперь я… теперь МЫ сможем ей помочь, верно?!
Вспорхнув было в сторону, Ури рывком метнулась обратно и, крепко обняв Раф за плечи, прижала к себе.
Когда девочки отправились разыскивать подопечную Клары, Раф последовала за остальными из любопытства и отчасти рассчитывая, что и ее тоже пригласят поучаствовать в затее, но, видимо, Мики и Дольче решили, что в чужой план не могут вносить свои коррективы, а Ури и Клара помалкивали – первая так загорелась своей идеей, что ничего вразумительно объяснить не могла, сбиваясь на жестикуляцию и пантомимы, вторая просто по природной застенчивости. Поэтому Раф просто осталась наблюдать.
Подростки не без восторга воспользовались двухнедельной отменой занятий и возможностью целыми днями гулять по улицам и паркам городка – даже с наступлением зимы земляне предпочитали максимум возможного времени проводить на улице. Да и начало зимы выдалось теплое – только высоко в горах иногда выпал снег, а на побережье тянулись по-осеннему солнечные погожие денечки. Уж трио второгодниц было бы последними из школьников, кто стал бы скучать по учебе, так что их ангелы без труда обнаружили на одной из скамеечек в городском парке, в компании с Мирко, при виде которого Раф невольно поморщилась. Все четверо оживленно болтали, девушки то и дело заливались немного визгливым хохотом.
Перевоплотившаяся первой Клара, ежась и пряча взгляд, вышла на парковую дорожку с папкой каких-то бланков в руках, которые, смущаясь и едва слышно лепеча, стала предлагать их школьникам для подписи. Чаще всего на нее просто не обращали внимания, только две девчушки согласились. Впрочем, трудно было осуждать землян за это – Клара и без экранирования ухитрялась быть почти такой же невидимой для них, что и в истинном обличье.
Федерика, однако, не только сумела заметить ее прежде, чем преображенная хранительница приблизилась к их скамейке, но и узнала.
- О, нет, это снова ты! – сердито скрещивая руки на груди, процедила невысокая брюнетка и с наигранной усталостью откинулась на спинку скамьи. – Мне надоело, что ты постоянно цепляешься именно ко мне со всеми своими глупостями! Я же сказала, вся эта чепуха с благотворительностью меня не интересует!
От окрика Клара отступила на шаг, испуганно втягивая голову в плечи.
- Но это всего лишь подпись…
- Я же ясно выразилась – отлипни! Если нечем заняться – поди купи себе нормальные тряпки и заведи хоть какого-нибудь парня, может, тогда недосуг будет людей доставать!
- Да ладно тебе, тоже еще проблема! – красотка Фабиана сегодня, кажется, оказалась в более благодушном настроении, чем маленькая кудрявая «атаманша». – Чего там тебе подписать?
Рика кисло покосилась на златовласку, а осмелевшая хранительница подошла поближе.
- Тебе чего, тоже заняться нечем? – хихикнула Анна-Лиза, но Фиби в ответ покосилась на нее со снисходительном высокомерием.
- Селестино написал мне, что красивой девушку делают ее поступки, а не только внешность, а его вкусу можно доверять!
- Ты что, опять связалась с инопланетянином?
- А это еще кто? – ревниво встрял Мирко. Фабиана с величественным видом приняла у Клары бланк и, обернувшись к подруге и пареньку, пояснила:
- Мы переписываемся иногда по интернету с тех пор, как закончилась его программа по обмену. Тино – настоящий английский джентльмен из аристократической семьи, я думаю, очень влиятельной. И он очень интересуется культурой и историей других стран, пока учился у нас, постоянно просил показать ему всякие музеи и памятники… он столько про них рассказывал, я и сама этого не знала, а он где-то вычитал. И теперь о разном спрашивает…
- Вот уж не подумал бы, что ты способна связаться с занудой! – блондин скривился.
- Способна, – с ехидцей вставила Анна-Лиза. – если это – неземной красоты блондин почти двухметрового роста, отличный спортсмен и талантливый пианист! Да и, если она, конечно, не привирает, настоящий аристократ! Тут и музеи стерпишь…
- Тебя-то и в музей не пригласят! – не осталась в долгу красотка. – Где его еще могли так воспитать? Он умный, внимательный, добрый, вечно говорит о том, что люди должны помогать друг другу…
- К твоему сведению, лапуля, аристократы – это потомки разбойников-завоевателей и тиранов!
- Важно, какие они ТЕПЕРЬ! Кроме того, его семья, похоже, весьма богата…
Мирко еще более ревниво помрачнел. Кажется, только за собой он признавал право быть красавчиком из состоятельной семьи, говоря о котором подобные девчонки от восторга повизгивают. Раф все это слушала с некоторым, признаться, недоумением. Хранитель Фабианы Селестино действительно целое полугодие изображал ученика по обмену среди землян, но вряд ли ему самому принадлежали легенды как насчет аристократии, так и вообще – Англии (Фиби даже не смутило то, что имя юноши мало подходило англичанину) – видно, златовласка щедро мешала то, что слышала от самого хранителя, с собственными фантазиями и желаниями. О топчущейся рядом Кларе все, кажется, забыли.
- Красота настолько неземная, что вы его и обозвали «инопланетянином»?
- Да просто он слегка не от мира сего! – фыркнула Рика. – Совсем как пришелец!
- Скорее – настоящий небожитель! – оскорбилась за «хранителя по переписке» Фиби. – Он добрый, заботливый, щедрый, всем помогать готов – весь буквально неземной!
- Так вот почему тебе так и не удалось набиться ему в подружки! Ангелы, типа не по этой части…
Хмуро слушавший препирательства подружек Мирко резко вскочил.
- Ах, он значит «добрый, щедрый, заботливый», нашла уникум, тоже мне! Да это вообще чепуха сущая! Эй, ты!
Клара испуганно встрепенулась.
- Да, ты, что там у тебя за организация добровольной помощи! Чем автографы черкать которые ничего не решают, давай сюда лучше номер счета, куда пожертвование надо перечислить! Для меня сумма – вообще не проблема!
- Конечно! – тут же вставила Федерика, покачивая закинутой на ногу ножкой. – Зарабатывают-то родители, а ты этими деньгами только соришь! Лучше бы сводил куда девушек!
Но блондин пропустил комментарий мимо ушей. С поджатыми губами забив нужный номер в ай-фон, он с торжествующей резкостью повернулся к Фабиане.
- Вот хоть прям сейчас пойдем к любому банкомату – могу прямо при тебе любую сумму перечислить! Не хуже всяких там заграничных аристократов, только болтать и умеющих!
- Ну, ладно, давайте, тогда и я подпишу…
Договорить Анна-Лиза не успела, едва не подпрыгнув от рявка Федерики в самое ухо.
- Да вы чего все, с ума посходили? Слушай ты, моль бледная, я тебя в последний раз по-хорошему предупреждаю – вали отсюда, а! Еще и не деньги разводить вздумала?
- Но вы же сами…
- Да кто вообще в здравом уме станет…
- Это Вы от благотворительной организации? Как хорошо, что еще не ушла! – на восторженное щебетание Дольче повернули головы все, каким-то образом той удалось перекрыть даже негодующую речь Рики. Раф тоже перевела взгляд на перевоплотившихся подруг, выбравших на этот раз такие броские наряды, что это уже балансировало на самой границе, едва-едва не скатываясь в крикливую вычурность. Только Мики в строгом полуделовом костюме держалась чуть позади. – Я непременно хочу поучаствовать! В последнем интервью для «Звездной Аллеи» говорилось, ничто не выглядит так круто, как забота об окружающем мире!
«Атаманша» наметанным взглядом оценила одежду Дольче и стоящей рядом Ури, кажется, вполне впечатлившись, однако виду постаралась не подавать.
- Ну, если вы верите этому самопиару звезд и моделей!
- Когда я сама отправлюсь на пробы, это произведет на всех впечатление! – сжав кулачки, отрезала Дольче. – Между прочим, мы должны стать первыми, кто продемонстрирует новую коллекцию Терензо Росиньелло * – следует во всем показать себя с лучшей стороны! Возможно, весь мир будет смотреть на нас!
- Ты права! – тон Ури показался Раф немного странным, но почти тут же невидимая для землян блондинка беззвучно захихикала, сообразив, что подруга передразнивает высокомерный тон Кабирии. – Нет ничего хуже, чем показать себя напрочь отставшими от жизни! Ни красота ни талант не произведут должного впечатления, если не следить за тенденциями! Внимание к людям – вот что теперь позволяет произвести благоприятное впечатление.
- Между прочим, я тоже всегда считала, что помогать тем, кто в этом нуждается – это круто и стильно! Я даже помогала немного в приюте для животных! – не выдержав снисходительного взгляда, встрепенулась Анна-Лиза. – И вообще, я как раз хотела поставить подпись, но эта вот ворона что-то каркнула под руку и отвлекла!
Федерика, как подброшенная пружиной, взвилась со скамейки.
- То есть, вы станете меня уверять, будто все эти дурацкие сборы подписей, пожертвования и работа в пропахшем псиной приюте – это теперь модно и стильно? Да что за ерунда? И почему тогда! – брюнетка обвинительно ткнула взглядом в Клару. – Такие вещи поручают какой-то мямле, которая сливается с выбеленной стеной и шарахается ото всех, словно ее покусать готовы? Разве так это надо делать? Уж поверьте мне, я с двенадцати лет распространяла косметику по каталогам – даже в школе! Если жаться по углам – никого не заинтересуешь! Ты… как тебя там?
- Клара, – слегка испуганно пролепетала сероглазая Хранительница.
- Так вот, не у всех, конечно есть возможность сорить, не глядя, деньгами с родительской кредитки! – Рика сердито покосилась на Мирко. – Я тебя лучше введу в курс дела, как таким вещами следует заниматься, чтобы привлечь побольше народу! Все равно школа весьма удачно сгорела, заняться еще больше недели как нечем будет!
- Точно, я тоже буду помогать с распространением! – поддержала Фиби, заработав от подруги хмурый взгляд. – Селестино говорит, что люди, готовые протянуть другим руку помощи, достойны восхищения, он даже…
От очередного упоминания «инопланетянина» блондинчик скрипнул зубами.
- Ах, так? А вы… все равно ничего у вас толком не получится, если просто бегать по улицам с этими листовками! – отрубил он. – Уж я в таких вещах кое-что смыслю, мама всегда устраивает… О! Я могу устроить в воскресенье прием в нашем загородном доме, посвященный благотворительности – и всех пригласить, раз уж это так модно и круто! Увидишь, что какой-то там с луны свалившийся аристократ – не единственный красивый, богатый, щедрый и благородный парень… и даже не самый! К тому же вечеринка в школе так неудачно сорвалась – до сих пор выясняют, что там было с проводкой или от чего вообще началось возгорание… А вы, красавицы, не желаете присоединиться? – Мирко подмигнул Ури и Дольче. – У нас бывают не только школьники, но и многие…
- Сожалею, но у нас график съемок и кастингов расписан на несколько недель вперед! - отрезала Ури. – Может быть, в другой раз – если вам действительно удастся привлечь к проблеме внимание, мы непременно еще пересечемся!
- Пока он строит грандиозные планы – пусть сперва хоть чего-то реально сделает! – Федерика многозначительно подмигнула Кларе, приобнимая ее за плечи. – А мы пока делом займемся! Надеюсь, до воскресенья он еще не передумает, а то много обещать они умеют… Девчонки, пойдем!
Сорвавшись со скамейки, троица второгодниц упорхнула, решительно утягивая за собой и Клару. Ненадолго замешкавшись, Мирко рванул за ними, недовольно ворча, что пока что он был единственным, кто реально предложил хоть что-то, а не только разводил шумиху.
Оставшиеся вчетвером – включая невидимую Раф – ангелы переглянулись и негромко рассмеялись.