Субботнее утро началось легко. Остаток вечера пятницы он провёл «дома», если так можно было назвать место, в котором он теперь жил. На удивление, он мало думал о том, что произошло в клубе и, наверное, это просто имело какой-то отложенный эффект, потому что стукнуть по голове это обязательно должно было рано или поздно. Тэхён был нормальным, в своём личном понимании. Он даже позанимался перед сном, чтобы освободить субботу для свидания с Юнги, и утром проснулся вполне бодрым.
После быстрых сборов он вышел из комнаты, собираясь перекусить перед выходом. За несколько дней, что он тут жил, он слышал шаги в соседней комнате и не слышал ничего с верхней комнаты. На данный момент соседи казались призраками: он ещё не видел их лиц и даже не слышал их голосов, только видел наклейки с именами на еде в холодильнике.
По их примеру он и на свою еду тоже стал клеить стикеры, несмотря на то, что по большому счёту он мог бы не волноваться об этом, у него хватало денег на всё, что ему могло бы понадобиться, и он умел с этими деньгами обращаться так, чтобы они не улетали за первые пару дней месяца. Очевидно, его соседи тоже не из бедных, иначе они бы здесь не жили. Тем не менее он просто делал, как делали все, потому что это самый первый принцип выживания в этом мире — не выбиваться из толпы.
После завтрака он обулся и, стоя перед входной дверью, уже почти вставил наушники в уши, когда услышал шаги позади. Обернувшись, он широко раскрыл глаза и рот, удивлённо глядя на человека в проёме между кухней и прихожей.
— Ты, — выговорил он.
— Ты, — точно так же ответил сосед.
Если быть точнее — это не был просто сосед. Это был один из тех мудаков, кто носился с телефоном, подбирая по интернету всякий мусор о Юнги. Тот, кому Тэхён разбил телефон и разбил бы лицо, если бы не появился Чонгук. Тот, с кем они обменивались средними пальцами при встречах в коридоре последние несколько дней, изображая холодную войну.
Таким образом, очередная ложь о хороших соседях раскрыта. Тэхён должен был догадаться, что что-то такое свалится на него. Хотел, как в фильмах, — получил, да только не тот поворот сюжета, о котором он мечтал.
— Не могу поверить, что мне придётся жить с уличным псом. Надеюсь, ты не будешь тащить мусор в дом, — с насмешкой сказал Тэхён.
— Рот закрой, — огрызнулся парень.
— Гав, — высокомерно передразнил Тэхён и скрылся за входной дверью, как только парень двинулся в его сторону.
Драки в этом доме нужны были меньше всего. Наблюдателя тут не было, но эта женщина могла появиться в любой момент. Наверное, стоило бы и правда держать свой рот на замке во благо всех, но Тэхён не смог удержаться. Может, в следующий раз получится. Может, можно научиться просто игнорировать друг друга. И, как ни странно, при всей ненависти к этому человеку, Тэхён всё же считал совпадение с местом жительства скорее вещью весёлой, чем раздражающей. Он с радостью поездил бы этому парню по нервам, если бы это не грозило дракой, которая, опять же, совсем не нужна в том месте, где они живут.
Тэхён подъехал к месту встречи с Юнги и, по всей видимости, поторопился, потому что пока на месте был только он один. По тротуару туда-сюда гуляли люди, и Тэхён невольно провожал их всех взглядом, высматривая своего соулмейта. Через несколько минут напряжённого ожидания, Юнги появился в поле зрения, и Тэхён был так рад видеть его, что первым делом кинулся обниматься. Когда он вспомнил, что они находятся в общественном месте, он отстранился, но Юнги обнял его в ответ.
— Ты же сам говорил: мы соулмейты, нам можно, — напомнил он. — И вряд ли здесь кто-то знает нас.
— Так мы поэтому на другом конце города? — Тэхён отступил, улыбаясь. — Чтобы обниматься у всех на виду?
— Это вторая причина. Но первая в том, что здесь… — он указал пальцем на кофейню за спиной Тэхёна. — …продаётся лучший кофе.
— Я не люблю кофе, — Тэхён поморщился.
— Здесь есть много другого, помимо кофе, и я уверен, что качество на том же уровне, — уверенно заявил Юнги.
«Кстати об уровнях…», — промелькнуло в голове Тэхёна.
— Кстати об уровнях… — он повторил свою мысль вслух, но сразу прикусил язык.
Возможно, это теперь тоже часть тайной комнаты и, значит, разглашению не подлежит. Но на удивление Юнги не выразил никакой негативной реакции.
— Тот другой уровень, о котором ты говорил… — снова заговорил Тэхён, чтобы убедиться, что намёк будет понят так, как нужно.
Юнги прервал его, мягко улыбнувшись:
— Мне кажется, сейчас не время для этого, — увидев растерянность на лице Тэхёна, он сразу добавил. — Или ты любишь, когда первые свидания заканчиваются так?
— Зависит от того, насколько удачное свидание, — Тэхён хитро улыбнулся.
Юнги тоже улыбался, но его ответ не был весёлым:
— Звучит, как что-то, что ты практиковал раньше.
— Раз или два… — пробормотал Тэхён, опуская глаза.
— А если не на первом свидании? — Юнги был заинтересован в ответе и в то же время нет. Равно как и Тэхён, когда то же самое касалось Юнги.
— Ну… не раз и не два…
— Понятно, — Юнги был спокоен и это помогало Тэхёну тоже оставаться спокойным, но неловкость это не отменяло, поэтому Юнги надеялся просто прекратить эту тему и открыл дверь кофейни. — Проходи.
Тэхён шагнул внутрь и сразу остановился, поворачиваясь к Юнги. В отличие от своего соулмейта, он пока не был намерен завершать разговор. Хотя бы до тех пор, пока не узнает то же самое о нём.
— Ты ведь тоже, — негромко сказал он.
— Тебе не нужно пытаться оправдаться, Тэхён, всё в порядке, — ответил Юнги. — Я взрослый человек, ты студент на пике молодости, на дворе двадцать первый век. Никто уже не «хранит себя» для соулмейта. Повезло, что мы вообще познакомились.
Юнги всё понимал. Тэхён всё понимал. Инстинкты не понимали. Поэтому в головах их обоих всё было спокойно, а в сердцах — нет. Ничего серьёзного и в то же время что-то внутри неприятно шевелилось от мысли, что тело соулмейта могло принадлежать кому-то другому хоть на одну минуту. Что уж говорить о Тэхёне, который уже давно поселил в своей голове эти мысли на постоянной основе, и успешно мучил себя этим в клубе и вне его.
— Куда сядем? — спросил Тэхён, отвлекая себя от неприятных мыслей.
— Может, у окна? Там солнце.
Тэхён кивнул и направился к столику, на который указывал Юнги.
— Любишь на солнышке погреться? — усевшись, он широко улыбнулся.
— Вроде того, — Юнги занял место напротив.
Такая простая тема разговора помогла им перейти от неприятных бесед к более привычным, повседневным. Тэхён любил слушать Юнги. Вообще-то, он любил говорить больше, чем слушать, но с Юнги всё было по-другому. Речь Юнги была особенной, хорошо построенной, и так удивительно сильно отличалась стилем и подачей от того, как он говорил в клубе. Тэхён заметил это только сейчас. Наверное, требовалось много практики, чтобы даже разговаривать, как другой человек. Простая повседневная речь со словечками, которые были бы в самый раз скорее такому, как Тэхён — это был просто образ? Или, наоборот, все эти профессорские зрелые речи и добрые, заботливые прикосновения были образом?
Как бы там ни было, каждый раз Тэхён, как ребёнок, слушал новые и новые рассказы о пианино и работе, не уставая от этого ни на секунду. Ему казалось, что он слушал внимательно и часто это именно так и было, но сейчас что-то было по-другому. Тэхён задумчиво помешивал какао и смотрел на Юнги, подперев подбородок. Слушал, но не мог осмыслить ни одного слова, словно это был просто бессмысленный набор букв. Смотрел, как двигаются губы, но ничего не понимал и сам этого не замечал. Юнги говорил, и Тэхён слушал, а перед глазами — зеркало и напряжённый взгляд в отражении.
Прошлый вечер прошёл легко, утро прошло спокойно, а всё только потому, что сознание Тэхёна всё это время просто блокировало воспоминания, и сейчас эта волна накрыла его с головой. Накрыла настолько сильно, что Тэхён не сразу заметил, что Юнги перестал говорить. К этому моменту он уже был погружён в воспоминания, разморённый солнцем, и смотрел на Юнги туманным взглядом с едва заметно приоткрытыми губами.
— Тэхён.
— А? — Тэхён откликнулся, медленно сосредотачивая взгляд. Только сейчас он понял, что всё это время выглядел, наверное, очень глупо.
— Что насчёт фестиваля?
— Да, фестиваль, — Тэхён начал приходить в себя, нервно отпивая своё какао. — А, точно. Фестиваль!
— Ты в порядке? Кажется, тебе сильно припекло, — Юнги выглядел взволнованным, прикоснувшись к его лбу тыльной стороной ладони.
Тэхён занервничал, но, когда он бросил взгляд в сторону, он понял, что никого не волнует, что у них происходит. И во второй раз осознал, что они больше не в универе, где приходится оглядываться, потому что второй удачи, как с Кимами, уже не будет.
— Чёрт, я совсем забыл.
— Не ругайся, — Юнги убрал руку.
Надув губы, Тэхён сощурился и посмотрел на Юнги с недовольством, но на самом деле он уже начинал привыкать, да и замечания не были такими уж частыми. Или это Тэхён меньше грубых слов стал использовать. Нет, явно не последнее.
— Наверное, в этом году я пропущу, — легкомысленно сказал Тэхён.
— Почему это?
— Просто не знаю, что там делать, — пожав плечами, Тэхён снова отпил из чашки. — Мне кажется, что я могу как-то… зря потратить время, что ли.
— Разве университет не создан для того, чтобы тратить время? Хотя бы иногда, — привычным рассудительным тоном сказал Юнги, смягчив эти слова лёгкой полуулыбкой.
Тэхён усмехнулся:
— Может, ты и прав, — улыбнувшись, он договорил более воодушевлённо. — Я знаю, что я сделаю! Я узнаю, могу ли я снять и сделать фильм об этом фестивале.
— Это уже похоже на план, — Юнги, очевидно, гордился им, и это не прошло мимо его внимания.
— Ты же знаешь, я не люблю планировать.
— Ладно, назовём это идеей, — Юнги перефразировал. — Но я правда рад, что ты не останешься в стороне.
— Ещё ничего не решено, — пробормотал он, улыбнувшись уголками губ. — А что насчёт тебя? Ты придёшь посмотреть?
— Не уверен, — честно сказал Юнги. — Хотя я хотел бы побывать там с тобой.
— Профессор по музыке развлекается со студентом-режиссёром на фестивале. Совсем не подозрительно, — усмехнулся Тэхён.
— Конечно, мы не сможем просто ходить вместе, но можно же что-то придумать, — Юнги внимательно посмотрел на него. — Или ты не хочешь?
— Я хочу, — убедительно сказал Тэхён, осторожно взяв Юнги за руку. — Мы же соулмейты, мы можем делать, что хотим.
— До тех пор, пока никто не знает, что мы делаем, — дополнил Юнги.
Тэхён выпустил смешок, сжимая его руку крепче.
— Я бы хотел остаться тут насовсем, — сказал он через несколько секунд молчания.
— Потому, что мы можем держаться за руки или потому, что ты не хочешь возвращаться в дом? — Юнги посмотрел ему в глаза.
— И то, и то, — свободной рукой, Тэхён взялся за чашку.
— Ты вроде говорил, что у тебя удобное общежитие, — Юнги не очень понимал, откуда вдруг взялось такое недовольство.
— Да, у меня своя комната и там всё так похоже на дом, но я сегодня встретил своего соседа и разочаровался, — недовольно сказал Тэхён.
— Всё так плохо?
— Прикинь, это тот пацан, с которым я чуть не подрался пару недель назад, — по его тону сложно было понять, жаловался он или был раздражён этим фактом.
— Не «чуть». Я видел твои руки тогда, — напомнил Юнги.
— Это были мелочи, это не важно, — отмахнулся Тэхён. — Важно, что теперь мне с ним жить под одной крышей. И что, если второй сосед окажется каким-то его дружком? Я буду в ловушке.
— Воспринимай это как возможность наладить отношения, — оптимистично посоветовал Юнги.
— Зачем мне налаживать отношения с псом?
Юнги рассмеялся:
— «С псом»?
— Ну да, он ведёт себя как бродячий пёс, — спокойно сказал Тэхён, будто это что-то совершенно очевидное.
— В таком случае ты должен быть вдвойне добрым. Хорошие люди заботятся о животных.
Посмеявшись, Тэхён посмотрел на него и вскинул брови:
— Хочешь сказать, надо быть снисходительнее к нему?
— Ты не можешь винить пса за то, что он пёс, — Юнги пожал плечами, а потом сделал серьёзное лицо. — Но это был чисто человеческий совет. А как преподаватель из твоего университета я бы сказал, что твоё отношение к нему, как к животному, выглядит неразумно и неподобающе. Вы должны извиниться друг перед другом и помириться.
— Я выбираю человеческий совет, — сдерживая улыбку, Тэхён тоже пытался состроить серьёзный вид.
— Рад, что мы поняли друг друга, — Юнги удовлетворённо кивнул.
— Ты не такой дипломатичный, как я думал, — признался Тэхён.
— Я вообще не особо дипломатичный, — поправил Юнги. — Это всего лишь терпение.
— Отсыпь мне немного своего терпения.
— Оно придёт само со временем, — уверенно сказал Юнги. — Представь себя лет через пять. Разве ты всё ещё видишь себя таким же, как сейчас?
— Наверное, нет. Я стану скучным взрослым, — Тэхён подпёр голову.
— Ну, я не скучный, — Юнги широко улыбнулся.
— Ты не такой уж взрослый. У нас разница шесть лет, — Тэхён фыркнул.
— Вот и ты через пять лет не будешь типичным взрослым. У тебя просто будет больше знаний и жизненного опыта, — рассудительно сказал Юнги. — С этим и придёт терпение. А если не придёт, значит, жизненные уроки ты выучил плохо.
— Надеюсь, я выучу их хорошо благодаря тебе, — Тэхён с улыбкой посмотрел ему в глаза.
— Надеюсь, — коротко подтвердил Юнги.
За время их посиделки они успели выпить по две чашки своих напитков и попробовать какой-то пирог дня, который им очень настойчиво советовали. Но наговориться они не успели, поэтому продолжали болтать, несмотря на стремительно переходящее к вечеру время. Тэхён понял, как много часов пролетело, когда заметил, что его больше не греет солнце.
— Кажется, уже вечереет, — вслух подметил Тэхён.
— Хочешь домой? — предложил Юнги.
— Не особо. Это первый нормальный день с тобой, — Тэхён выглядел счастливым. — Я не хочу просто пойти домой, как будто я пришёл с универа.
— Кстати, мы обычно как раз в такое время прощаемся, если не ошибаюсь, — Юнги проверил время на телефоне одной рукой. Вторая всё ещё была занята тем, что держала ладонь Тэхёна.
— Не хочу прощаться.
— Тогда… — Юнги наклонился, улыбнувшись уголками губ. — Можно закончить наше свидание чем-то боле романтичным.
— Неужели мы всё-таки сделаем это на первом свидании? — хитро щурясь, выговорил Тэхён.
— Нет, — Юнги усмехнулся. — Я всего лишь хочу сыграть тебе, как обещал.
— Точно, ты обещал, — Тэхён вспомнил. — Значит, мы всё равно пойдём к тебе домой.
— Да. Но я правда собираюсь просто сыграть тебе, — предупредил Юнги.
— Зная тебя, даже не сомневаюсь.
Тэхён сказал это без всякого сарказма, но секунду спустя понял, что это звучало, как шутка над самим собой и над их ситуацией. А знал ли он Юнги на самом-то деле?
— Тогда схожу расплачусь, — Юнги неторопливо встал.
Кивнув, Тэхён проводил его задумчивым взглядом. Он был в своих мыслях о том, как хорошо он знал Юнги. Если задуматься, то да, но это относилось только к вот такому Юнги. К профессору-правильному-человеку Юнги. Он знал Юнги, но он не знал того Юнги, которого он видел в клубе. С ним было не так абсолютно всё, вплоть до его прикосновений, хотя, казалось бы, уж это должно было оставаться прежним.
Тэхён продолжал думать об этом, пока они добирались до квартиры Юнги, но уже на подходе к дому он переключился на реальность. Только сейчас, глядя на высокое здание, он полноценно осознал, где он оказался. Удивительно, как всего за сутки, можно побывать в стольких местах и почувствовать столько разных эмоций. Удивительно, как Юнги удавалось создать целое приключение из обычных вещей. За эти сутки Тэхён прошёл большой путь эмоционально и физически. От клубной приватной комнаты до квартиры Юнги, чтобы романтично закончить свидание игрой на пианино. Если, конечно, Юнги действительно планировал делать именно это.
Какова вообще вероятность, что после вчерашнего это будет простой спокойный вечер вдвоём?
В любом случае, Тэхён уже сейчас понимал, что как бы ни сложились обстоятельства, он не смог бы переспать с Юнги хотя бы по той простой причине, что его воротило от мысли о том, что Юнги делал это с другими людьми и не в каком-то призрачном прошлом, а сейчас. Может, даже сегодня, перед их свиданием, он был с кем-то.
Его лицо изменилось, и Юнги, заметив это, взял его за руку. Это помогло. Это всегда работало. Даже просто быть рядом с Юнги было достаточно, чтобы неприятные мысли уходили, а прикосновения вообще работали безотказно. Ну, или почти. Кто знает, что не так с той комнатой, но она творит что-то непонятное с их связью. Там её как будто просто нет.
— Не думал, что ты живёшь в квартире, — заговорил Тэхён. — Разве соседи не жалуются на твоё пианино?
— Я сделал звукоизоляцию в той комнате, где оно стоит, — Юнги явно ожидал такой вопрос, он ответил слишком быстро. — И это прозвучит самоуверенно, но я думаю, даже если они что-то и слышат, им не на что жаловаться.
— Это и правда звучит самоуверенно, — Тэхён тихо посмеялся, с интересом оглядываясь по сторонам, как только они вышли из лифта.
— Когда дело касается фортепиано, для неуверенности нет места.
Юнги довёл его до своей квартиры и открыл дверь, впуская его внутрь первым.
— Так просторно… — сказал Тэхён, шагая вперёд с раскрытым ртом.
— Слишком много места для одного человека, — хмыкнул Юнги, закрывая дверь. — Но это единственная квартира, которая подходила мне.
— Здесь реально много места, — подтвердил Тэхён, заглядывая в одну из комнат, в которой не оказалось ожидаемого пианино; комната была похожа на гостиную. — Ты почти не обставил её.
— Здесь есть всё, что нужно, — с непониманием сказал Юнги.
— Да, но я имею в виду всякие штучки, — не глядя на него, пояснил Тэхён. — Ну, знаешь, цветы или типа того.
— Уют.
— Точно, — Тэхён закрыл дверь вероятной гостиной и повернулся к Юнги. — А то это похоже на какой-то офис.
— Значит, тебе будет чем заняться, если когда-нибудь переедешь сюда, — Юнги разулся и тоже прошёл в глубь квартиры.
Смутившись, Тэхён посмотрел в другую сторону и открыл вторую дверь, натыкаясь, наконец, на пианино:
— Пианино!
— Ты же знал, что оно тут есть, — Юнги зашёл в комнату и положил телефон со всякими мелочами на рабочий стол.
— Нет, я знал, я просто думал, это будет синтезатор. Ты реально поставил пианино в квартире, — Тэхён усмехнулся, шагнув в комнату вслед за ним.
— Я ценитель пианино.
— Очевидно, — улыбнувшись, Тэхён осторожно прикоснулся к крышке, которая скрывала под собой клавиши, но не решился открыть её.
Взглянув на свои подушечки пальцев после этого, Тэхён удивился: ни одной пылинки. Либо Юнги часто играет, либо он очень заботится об этом пианино. И то, и другое было бы очень привлекательно. Тэхён чувствовал лёгкое приятное волнение внутри от мысли, что Юнги заботится о том, что любит. Тэхён хотел бы быть в этом списке.
Пока Тэхён любовался инструментом, Юнги заметил бумажку у себя на столе, рядом с местом, куда он положил телефон. Записка была короткой, но исчерпывающей, и автор был очевиден, исходя из сказанного: «Думал, у тебя выходной, но тебя нет дома. Я оставил флешку на третьей полке. Надеюсь, скоро увидимся».
«Надеюсь, нет», — мысленно ответил Юнги, сразу сминая бумажку и пряча её в карман, пока у Тэхёна не появились вопросы.
Лучше бы ему не видеться с братом как можно дольше. И лучше бы он не приходил вот так без разрешения. Стоит забрать у него ключи от квартиры, пока не случилось чего. В этот раз пронесло, он ушёл раньше, чем Юнги привёл Тэхёна, но что, если бы он всё ещё был здесь? Это было бы самое неудачное стечение обстоятельств в самое неудачное время. Юнги ещё не готов к этому. Он, к счастью или к сожалению, всё ещё не до конца уверен в Тэхёне. Что-то в нём беспокоило его. Иногда казалось, что всё шло идеально, а иногда в глазах Тэхёна мелькало что-то непонятное и неприятное, о чём, наверное, Юнги не понравилось бы знать.
Бросив взгляд на полку, он убедился, что там есть флешка, и после этого повернулся к Тэхёну:
— Ну, что, может, хочешь чего-нибудь?
Тэхён поднял голову и отрицательно покачал ею:
— Я перепил какао.
— Тогда, если ты не против… — Юнги подошёл ближе, открывая крышку пианино. — Я сыграю.
— Я ждал слишком долго, чтобы быть против, — Тэхён широко улыбнулся, с воодушевлением наблюдая, как Юнги садится.
— Тебе нужен стул? — спросил Юнги.
— Нет, я встану здесь, — он немного отступил, стоя сбоку и опираясь на пианино. — Играй-играй.
Юнги улыбнулся, увидев такое нетерпение, и опустил глаза. Подняв руки над клавишами, он на пару секунд замер, перебирая в голове варианты того, что можно было бы сыграть. Он должен был подумать об этом заранее, но был слишком увлечён Тэхёном, а потом ещё эта записка от брата. Всё как-то немного смешалось в голове.
Незаметно выдохнув носом, Юнги прикрыл глаза и невесомо коснулся пальцами клавиш. Тэхён безотрывно наблюдал, погрузившись в эту паузу настолько, что когда прозвучали первые ноты, он невольно вздрогнул. Юнги начал играть, и Тэхён удивился такому быстрому темпу в самом начале.
Он ожидал, что это будет что-то очень медленное, с долгим тянущимся разогревом, но Юнги, будто зная об этом, выбрал совсем другое. Да, мелодия, как ожидалось, не была весёлой, но она была достаточно быстрой, чтобы это было удивительным.
Юнги открыл глаза, глядя на свои руки, и Тэхён тоже перевёл взгляд вниз, поражённо наблюдая за быстрыми движениями пальцев. Глаза с трудом успевали отслеживать, но слух улавливал каждую ноту, и это казалось каким-то волшебством. Казалось, что удивляться ловкости пальцев Тэхёну уже не придётся, но то, как они передвигались по клавишам, не шло ни в какое сравнение с какими-то там пуговицами.
Это была самая настоящая магия, невероятно приятная для ушей. Впервые Тэхён был настолько поглощён классической музыкой. Всё, что он слышал об этом, это то, что эта музыка успокаивает, но его ощущения не заканчивались на чём-то настолько типичном, но он не смог бы найти для этого подходящих слов. Он просто чувствовал себя хорошо и хотел, чтобы это продолжалось бесконечно. Чтобы мелодия продолжала литься, чтобы пальцы продолжали перебирать ноты. Чтобы взгляд Юнги продолжал быть таким спокойным и удовлетворённым.
Едва ли Тэхён видел его настолько удовлетворённым. Будто его душа была одним целым с инструментом и выходила наружу тонкими нитями через каждую нажатую клавишу. Вчера Тэхёна пытались научить, что отсутствие одежды оголяет душу, но сейчас он мог бы поклясться, что ничто так её не оголяет, как инструмент. Будь он хоть музыкальным, хоть даже не музыкальным — делая то, что человек любит больше всего, у него нет другого выбора, кроме как раскрыть душу. И, слушая эту музыку, Тэхён всё больше убеждался — душа Юнги поистине прекрасна.
Мелодия замедлилась и стала звучать светло, почти радостно. Это очень контрастировало с началом и звучало как то, что Тэхён ожидал как раз от начала, а не сейчас, спустя минуту от произведения, после такого насыщенного и эмоционального первого куска. Такое изменение дало Тэхёну возможность прийти в себя, вынырнуть обратно в реальность, взглянуть на всё ещё сосредоточенное, но на удивление расслабленное лицо Юнги, и, наконец, суметь рассмотреть, как пальцы нажимали на клавиши. Эта возможность появилась только сейчас, когда рукам и пальцам не нужно было перемещаться слишком быстро, и Тэхён был восхищён тем, как гармонично и красиво это выглядело. Пальцы Юнги и клавиши пианино были просто созданы друг для друга.
Через пару минут музыка вернулась к своему начальному стилю, быстрому и драматичному, и Тэхён снова погрузился в неё. Пальцы, быстро перебирающие ноты, почти гипнотизировали его. Он с трудом успевал понять, какие клавиши нажимались, но всё равно увлечённо смотрел, следил, слушал, не отрываясь ни на секунду, пока музыка не закончилась. Когда стало тихо, он проморгался и медленно выпрямился. Юнги ожидал реакции или каких-то слов, но вместо этого Тэхён молча подошёл ближе и наклонился, целуя его.
Стоять так было очень неудобно, но желание Тэхёна подарить Юнги этот поцелуй было слишком сильным. Не было ничего важнее в этот момент, чем крепко держать в руках его лицо и сминать его губы под звучавшие в голове отголоски только что сыгранной мелодии. В этот поцелуй Тэхён очень старался вложить всё то, что он чувствовал, но как бы он ни старался, ему казалось, что этого недостаточно. Сколько бы их губы не двигались вместе, этого было мало, чтобы выразиться достаточно хорошо.
Юнги повернулся всем телом, и Тэхён получил возможность сесть, но понял это только тогда, когда чужие руки потянули его ближе. Приоткрыв глаза, он отстранился на секунду, чтобы сесть, и сразу после этого снова прижался губами к губам Юнги. Он никогда не смог бы выразить никакими словами, насколько хорошо он чувствовал себя прямо сейчас, поэтому просто целовал и целовал, опустив руки к спине и крепко обнимая.
Ему было хорошо, и он хотел, чтобы Юнги знал об этом. Было хорошо от музыки, от поцелуев, от Юнги. От того, что они оказались здесь и от того, как спокойно это ощущалось — быть вместе. Тэхён не умел передавать чувства лучше, чем в поцелуях, потому что поцелуи были тем, что он любил. Может, даже больше, чем секс. Поцелуи были чем-то особенным для него и, конечно, это не могло идти в сравнение с игрой на пианино, но из всех проявлений любви этот способ был для него особенным, и он с удовольствием применял его на Юнги.
А Юнги был рад принять это и ответить тем же. Потому, что любил Тэхёна. Именно это осознание заставило его чувствовать себя так тепло. Словно в груди что-то нагревалось и расходилось по телу, как только что оттаявшая вода. Как будто в нём началась весна. Такая же, как в реальности, которая началась с Тэхёна и будет продолжаться с ним. Понял ли Тэхён, что он чувствовал, он не знал. Почувствовал ли это изменение в Юнги — не понятно.
Тэхён продолжал целовать и с каждой секундой всё больше казалось, что его невозможно будет остановить. Положив руки на его плечи, Юнги немного сдвинулся, прерывая поцелуй. Он не хотел этого делать, но и целоваться без перерыва он тоже не мог. Кажется, он вообще впервые так долго целовался. Это уже казалось чем-то нездоровым. Разве не лучше целоваться так, чтобы осознавать, что происходит, а не теряться где-то посреди инстинктов? Тэхён, похоже, того же мнения, потому что, несмотря на небольшую досаду, он не выглядел недовольным. Да и досада эта, возможно, не его личная, не совсем осознанная.
— Если бы я знал, что фортепиано так действует на тебя… — Юнги улыбнулся уголками губ.
Тэхён выпустил смешок, взглянув на него немного смущённо:
— Я и сам не знал, — негромко сказал он. — Ты играешь очень хорошо.
— Спасибо, — в том же тоне ответил Юнги.
— Это твоя музыка?
Юнги улыбнулся шире, польщённый таким предположением, но это была не его музыка.
— Нет. Это Шопен.
— Он круто сочинил, — Тэхён хмыкнул.
— Он мой любимый композитор из классиков, — Юнги сдвинул Тэхёна и встал с места, потянув его за собой к дивану. Этот фортепианный табурет хоть и был удобным, всё же не был предназначен для долгого сидения, особенно вдвоём.
— Уверен, если бы он жил в наше время, он был бы в восторге, — с гордостью сказал Тэхён, следуя за ним.
— Я думаю, у него были бы парочка замечаний, но вообще да, возможно, ему бы понравилось, — Юнги сел на диван, отпуская руку Тэхёна, чтобы он сам мог решить, как ему сесть.
— Теперь я понимаю, почему ты был так самоуверен. Это было очень круто, — вместо того, чтобы снова садиться сверху, Тэхён выбрал вариант проще и удобнее: сел рядом и опустил голову ему на колени, а затем подвинулся и лёг удобнее, глядя вверх.
Юнги улыбнулся, опустив взгляд на него:
— Спасибо.
— Почему он твой любимый? — спросил Тэхён.
— Это будет сложно объяснить.
— Я постараюсь понять, — Тэхён очень хотел узнать. Если даже он и не поймёт, то хотя бы послушает голос Юнги.
— Хм… — Юнги задумался, подбирая слова.
Пока он думал, Тэхён взял его за руку, перебирая пальцы и думая о том, как эти пальцы очень круто могут играть музыку всяких Шопенов, как будто это не было чем-то очень сложным, что Тэхёну пришлось бы очень долго и усердно изучать и даже так вряд ли вышло бы что-то настолько же крутое, насколько выходит из-под пальцев Юнги.
— Кто-то говорил, что его музыка больше всего отражает фортепиано. Я тоже так думаю, так что, наверное, это одна из причин, — сказал Юнги.
Тэхён снова посмотрел вверх на него:
— Значит, другие хуже?
— Нет, они все были талантливыми. Они великолепные, но у Шопена фортепиано звучит, как фортепиано, — сказав это, Юнги снова ненадолго задумался, прежде чем продолжить. — Если послушать известные работы других, если вслушаться, фортепиано звучит почти как оркестр. Это тоже очень круто, они старались сделать звучание фортепиано богаче. Но Шопен не делал этого.
— Он любил фортепиано, — пробормотал Тэхён, снова глядя на руки, продолжая то ли гладить, то ли играться с ними.
— Все они, — добавил Юнги. — Просто Шопен принимал его таким, какое оно есть. Он не пытался сделать из него какой-то новый инструмент, но он хотел как можно лучше раскрыть все его стороны. Поэтому его музыка отличается чисто фортепианным звучанием.
— Для таких знатоков, как ты, наверное, да, но я не уверен, что я бы отличил, — Тэхён хмыкнул.
— Однажды сможешь, — уверенно сказал Юнги.
— Если ты будешь много играть для меня, — игриво намекнул Тэхён.
— Я буду играть для тебя, — не сомневаясь, подтвердил Юнги.
Тэхён улыбнулся по-детски широкой улыбкой, не поднимая взгляд. Юнги тоже не сдержал улыбку, прикоснувшись свободной рукой к его волосам и легонько поглаживая. Его прикосновения всегда были деликатными, но только сейчас Тэхён понял это в полной мере. Эти прикосновения были совсем не такими, как вчерашние. Вчера они не были грубыми, но всё же ощущения были совсем другие. Не только из-за того, что не было каких-то инстинктивных изменений, но и из-за того, что они просто сами по себе были слишком другими. Более настойчивыми, возможно.
Прикрыв глаза, Тэхён наслаждался поглаживаниями пару минут, а потом расслабленно заговорил:
— Мы должны были сделать это раньше.
— Что? — Юнги вскинул брови.
— Прийти к тебе. Тут так хорошо и не надо ни о чём волноваться, — если бы он знал, как волновался Юнги за непрошеных гостей и вероятность случайного знакомства, он бы так не говорил. — Как в той кофейне, только ещё лучше.
— Недавно ты сказал, что тут неуютно, — за мягкой полуулыбкой Юнги скрывалось волнение.
— И ты сказал, что я мог бы это исправить, — заявил Тэхён.
— Если всё будет хорошо, — поправил Юнги.
Тэхён открыл глаза, но не поднял взгляд, признавшись задумчиво:
— Я бы хотел, чтобы всё было хорошо.
— Я тоже, — коротко ответил Юнги.
Казалось бы, если оба хотят, значит, всё и правда должно быть хорошо. Значит, они оба будут стараться для этого. Но Тэхён не знал, что в их случае всё работало совсем иначе потому, что их было больше, чем двое. Иначе усилия уже давно могли бы себя оправдать, как и инстинкты, которые вполне справедливо говорили ему доверять Юнги. Доверять ему даже больше, чем самому себе. Но Тэхён по-прежнему доверял себе больше. В любой другой ситуации это было бы правильнее всего, но только не в этот раз.