В жизни Тэхёна стремительно разворачивалась драма. О какой-то её части он уже знал, о какой-то — нет. Но, несмотря на это и растущее чувство беспокойства, он смог вполне продуктивно провести воскресенье за учёбой. Из своей комнаты он почти не выходил, поэтому даже соседи не были ему помехой, да и вели они себя тихо, что было немного удивительно. Хотя бы Дворняга должен был как-то прицепиться к нему, но нет. Тэхён был даже немного разочарован, но в хорошем смысле.
Он учился правильно, делал короткие перерывы каждые полчаса, неплохо разобрался в материале, который нужно было выучить, и успешно справился с письменными заданиями. Но он не был доволен собой. К вечеру, когда он освободился, он встал из-за рабочего стола и понял, что что-то не так. То ли с предметами, то ли с ним. Вроде отучился хорошо, вроде и радоваться есть чему после свидания, а что-то всё равно потягивало внутри.
Суббота, несомненно, стала одним из лучших дней за последнее время. Свидание было прекрасным, и Тэхёну даже удалось вернуться домой в приличное время. Юнги был слишком хорошим, чтобы допустить позднее возвращение Тэхёна домой в одиночестве. Несмотря на то, что Тэхён был вполне способен постоять за себя. Несмотря на то, что и район Юнги, и район Тэхёна вполне безопасные. Тэхён и вовсе жил на территории кампуса. Единственный потенциально опасный человек делил с ним дом, да и то справиться с ним было бы очень легко, если бы понадобилось. Тем не менее, Тэхён не был раздражён или обижен тем, что Юнги отправил его домой пораньше. Удивительно, но он был этим скорее польщён.
Да, суббота была очень приятным и вдохновляющим днём.
А ещё была пятница. Ох.
На свидании Тэхён не соврал, когда намекнул, что опыта у него достаточно. И хотя гордиться тут было нечем, он в каком-то смысле был не против иметь этот опыт. Во всяком случае, большая часть этого опыта не случалась по глупости или от спешки. И всё же пятница засела в его голове. Весь прошлый опыт начинал казаться ему лишним и смешным. По той простой причине, что он не задумывался о том, как много было вещей, которых он не знал, и как разнообразна на самом деле та сторона жизни. Этого получаса, за время которого он, чёрт возьми, даже не почувствовал ни одного прикосновения к своей коже, хватило, чтобы он задумался о том, что делал раньше.
За незнание нельзя было винить, и он не винил себя. Но он был по-настоящему разочарован тем, что провёл так много времени, занимаясь тем, о чём не имел вообще никакого представления. По-видимому, его партнёры тоже. Будь хоть один из них хоть сколько-то близок к умениям и знаниям Юнги… нет, Шуги… всё было бы по-другому уже тогда. И теперь Тэхён не мог перестать генерировать в голове разные варианты «а что если…», перебирая в воспоминаниях всё, что мог вспомнить. Чего, кстати говоря, оказалось не так уж много. Он не обращался к этим воспоминаниям раньше и потому был удивлён осознать, что в его памяти почти нет того, что отложилось бы накрепко. Чего-то особенного.
Насколько же посредственно и бесполезно он занимался сексом всё это время. Он действительно распоряжался своим телом небрежно, хоть и верил всё это время в обратное.
Разочарование разочарованием, а это уже дело прошлое, на это он не мог повлиять. Зато на будущее повлиять он мог, и как раз этим он и собирался заняться. Он не знал, откуда начать, но, наверное, будет вполне неплохой отправной точкой научиться «правильно раздеваться». Совершенно очевидно, что смысл не был в том, как правильно пуговицы расстёгивать. Смысл был в том, чтобы понимать ценность момента, в который ты решил раздеться. Потому, что та сторона человеческой жизни, на которой люди находятся без одежды, не менее важная и не менее интересная, чем сторона «в одежде».
Двадцать два года жизни и только сейчас к Тэхёну пришло это осознание.
Прогулявшись по комнате с задумчивым видом, Тэхён остановился и косо посмотрел на шкаф. В голове мелькнуло сомнение, но ноги всё равно повели его туда. На полпути он остановился, разворачиваясь в другую сторону, и подошёл к двери, чтобы проверить замок. Убедившись, что всё закрыто, он снова повернулся в сторону шкафа и неуверенно шагнул к нему.
Взяв рубашку, он снял её с вешалки и несколько секунд смотрел на неё, прежде чем по какой-то причине решил понюхать её. Может, он хотел убедиться, что с ней всё в порядке, ведь это единственная рубашка, которую он взял из дома. А может, дело было в том, что он надеялся, что на ней остался какой-нибудь запах, который мог бы напомнить ему о той комнате.
И оказался прав. Запах был, только почему-то пахла только задняя часть рубашки. Спина. Тэхён быстро догадался, в чём дело. Это не был запах комнаты.
Думая об этом, Тэхён невольно вспомнил ощущение прижавшейся к его спине груди. Два слоя одежды, его и чужая, а он всё равно хорошо это чувствовал и очень хорошо это ощущение запомнил. Запах казался ему новым, и он не помнил, чтобы Юнги когда-то так пах. Вообще-то даже в той комнате от него не чувствовался этот запах. Или это было сделано намерено; запах нарочно был слабым, чтобы почувствовать его можно было только если находиться совсем близко. Тэхён мог бы унюхать этот запах, если бы его лицо находилось в сантиметрах от чужой кожи.
Тэхён открыл глаза и резко опустил руку с рубашкой вниз. Он должен был заняться важным и полезным делом, а не стоять посреди комнаты и нюхать одежду. Бросив рубашку на кровать, он оглянулся на окно: шторы закрыты.
Сняв футболку, он кинул её на стуле и по пути к кровати взял со стола небольшое зеркало. Его размера едва хватало, чтобы видеть лицо и плечи, но Тэхён был сообразительным, поэтому пожертвовал видом своего лица и установил зеркало на кровати так, чтобы оно было опущено ниже обычного. Затем сел к стене и отставил зеркало немного подальше, чтобы точно вместить самое важное. Ему нужно было только видеть пуговицы.
Он надел рубашку, застегнул её и остановился на этом. Он не знал с чего начать. Несмотря на действительно сильное желание попрактиковаться, он чувствовал себя немного глупо и оттого неуютно. Стараясь подавить это, он решил не торопиться и позволил взгляду гулять по небольшому отражению до тех пор, пока мысли не стали более расплывчатыми. Размер отражения постепенно переставал беспокоить его, бегающий взгляд стал замедляться. Глаза понемногу привыкали к виду. Дыхание становилось спокойнее, тишина комнаты становилась более ощутимой. Почти осязаемой. Та самая тишина, которая была в тот раз. Та, при которой каждый шорох и вдох привлекал внимание.
Продолжая смотреть на отражение, Тэхён увидел, как его рука поднялась, и только лёгкая дрожь в пальцах при касании к воротнику напоминала, что эта рука принадлежала ему. В отражении она смотрелась почти как чужая. Часть плеча была за пределами зеркала, и из-за этого некоторые движения выглядели как не свои.
От воротника он неторопливо спустился ниже, к пуговице. На вдох он коснулся её, на выдох… хотел бы он, чтобы он мог расстёгивать пуговицы так легко. Но ведь он как раз для этого и занялся всем этим. Он собирался научиться, а в итоге увлёкся. И даже учитывая, что в его голове было это осознание, оно оказалось недостаточно сильным, чтобы вернуть его в реальность.
Уже было поздно. Уже разум не хотел ничему учиться. Уже пальцы обеих рук расстёгивали пуговицы, методично и неспеша, одну за одной под беспрерывным наблюдением глаз. Пока рубашка не разошлась в стороны полностью. Тэхён гнался за тем, что помнил. За теми ощущениями, прикосновениями, впечатлениями. Спустя двое суток он всё ещё был взбудоражен произошедшим и до этого момента не понимал, что настолько сильно.
Настолько, что готов плюнуть на всё ради попытки воспроизвести это заново.
Он старался, но будто бы старался недостаточно хорошо. Он хотел повторить это, он хотел пережить это заново. Почувствовать это как впервые. Пальцы на подбородке, шорох пуговиц в вязкой тишине, едва слышный стук браслетов-цепочек друг о друга каждый раз, когда рука шла ниже. Тэхён полуосознанно пытался сделать всё, что было в его силах, чтобы сымитировать это. Успехи были так себе, но он не останавливался, потому что не знал, зачем тормозить. Он уже даже не понимал, что он делал. Он не думал, что он делал, а делал то, о чём думал.
Пальцы, пуговицы, шорох. И рука на бедре. Глубоко внутри Тэхён жалел, что испугался тогда. Жалел, что не поставил чёртовы галочки в предпочтениях. Жалел, что не выбрал время побольше, чем полчаса, которые, как оказалось, могут пролететь в один щелчок. Он жалел, что не почувствовал, как чужие пальцы сжались на его бедре, поэтому сделал это сам, и сразу за этим в тишину вырвался сдавленный выдох. Чёрт, это было бы чертовски хорошо, случись это тогда.
Тэхён гнался за сохранившимися в памяти ощущениями и за теми, которых не испытал, но хотел бы. И проигрывал по всем фронтам. Заводился и разочаровывался, но по какой-то невнятной причине продолжал заводиться. Подушечки пальцев на бедре побелели, и ещё один выдох вышел из лёгких. Спина коснулась стены, и Тэхён удивился, когда почувствовал лопатками твёрдую поверхность. Он был уверен, что там окажется что-то помягче.
Пытаясь повторить прошлое, он потерялся в разочаровании и возбуждении, не улавливая и половины того, что он пережил, когда это случилось впервые. Первые впечатления невозможно воспроизвести в той же мощности.
Вместе с тем он получал много нового. Слишком много. Слишком хорошо и слишком плохо.
Тэхён сдался и закрыл глаза, убирая руку с бедра только для того, чтобы расстегнуть ширинку. Металлический звук молнии разлетелся по комнате, но уши Тэхёна не уловили этого. Он был сосредоточен на том, чтобы сесть удобнее, но то ли штаны слишком неудобные, то ли стена слишком холодная — всё было как-то не так. Тэхён опустился на бок и торопливо стянул брюки немного ниже, моментально запуская руку под бельё.
Другую руку он прижал весом, когда лёг, и это большая трата руки впустую, но Тэхён не был в состоянии менять положение. Он не собирался вообще двигаться, пока не закончит. Но эта рука всё ещё годилась для того, чтобы притянуть подушку к лицу и удерживать её, чтобы Тэхён мог уткнуться в неё носом и заглушить звуки. Он сделал это очень вовремя — как только свободная рука коснулась члена, он длинно выдохнул, и хоть это было просто дыхание, оно было действительно достойно того, чтобы заглушить его. Такая реакция наверняка понравилась бы Шуге больше, чем бесконечные вопросы и пугливое одёргивание ноги от всего лишь одного прикосновения.
Может, Тэхёну не пришлось бы делать всё это сейчас, если бы он не нервничал так сильно в тот раз. Может, ему не пришлось бы удовлетворять себя самостоятельно, если бы он не был таким неуверенным и предвзятым, когда заполнял анкету. Может, сейчас он понимал бы лучше, к чему всё это было, и даже если он уже понимал какую-то часть, он был уверен, что понимал не всё. Он знал, что что-то упускал. Но ничего из этого не имело значения в данный момент. Только удовольствие, которое он получал, подогреваемое всплывающими в голове образами прошлого.
Чем быстрее двигалась его рука, тем сильнее лицо вжималось в подушку, неосознанно, но вполне обосновано. От стонов спасало только чудо и какая-то выжившая часть подсознания, но это точно не было благодаря умению держать себя в руках. Прямо сейчас он не смог бы держать в руках что-то кроме своего члена.
В какой-то момент подушка оказалась прижата к лицу так сильно, что дышать становилось тяжело. Горячее дыхание прогрело её, и это заставляло чувствовать себя более разгорячённым, чем было на самом деле. Вскоре она оказалась прижата к лицу настолько сильно, что дышать стало по-настоящему тяжело, почти невозможно, но Тэхён не мог сдвинуть её. Ему не приходила такая мысль, а если бы и пришла, он не смог бы сдвинуть руку. Тело было слишком напряжённым, мышцы ощущались как каменные.
Недостаток кислорода спровоцировал головокружение, но даже так Тэхён не менял положение и не останавливался, пока, наконец, не кончил, сжимая подушку в одной руке и член в другой. И где-то на краю сознания в этот самый момент всплыл на удивление ярко, будто по-настоящему, голос над ухом: «Умничка».
Минута. Тэхён насчитал минуту. Столько он лежал неподвижно, игнорируя, что он испачкал руку и испортил рубашку из-за того, что вспотел. К тому же, теперь она вся помятая, а это единственная рубашка, и она очень нужна, если он хотел пойти в то место снова. А он хотел, это было ясно даже для него самого ещё в тот момент, когда он покидал ту комнату.
Тэхён думал, что должен чувствовать стыд или хоть что-то похожее на это, но к чёрту стыд. Только что он подрочил лучше, чем за последний, возможно, год. Он ещё ни в чём не разобрался, ничего особо полезного не узнал, даже рубашку так и не научился снимать, но, чёрт, он уже получил результат, получше которого припомнить не мог.
В конце концов он собрался с мыслями и приподнялся, с удивлением обнаружив зеркало на полу. Он не заметил, когда и как скинул его, он даже не слышал звук падения на пол. Повезло, что кровать низкая, зеркалу удалось остаться целым. Больше никаких зеркал на кровати.
Тэхён вытер руку салфетками и проверил кровать, прежде чем сменить рубашку обратно на футболку. Нужно её постирать и придумать способ погладить её, потому что утюга у него не было, а если бы и был, он с трудом понимал, как это работало.
Тихо пробравшись на кухню, Тэхён кинул рубашку в стиралку и добавил туда пару полотенец, чтобы не стирать вхолостую. Включив все нужные кнопки, он обернулся и чуть не подпрыгнул от испуга:
— Твою ж… — ругнувшись, он приложил руку к груди, глядя на парня в нескольких шагах от него. — Зачем подкрадываешься?
Снова этот пёс.
— Я пришёл поесть, — таким же недовольным тоном ответил сосед. — Не все такие шумные, как ты.
Тэхён запаниковал, моментально разворачивая в голове десятки разных вариантов для оправданий, но прежде чем он что-то сказал, парень договорил:
— Ты громко хлопаешь дверьми, — после этих слов он отвернулся и подошёл к холодильнику.
— Буду тише, — на автомате ответил Тэхён, чувствуя огромное облегчение.
— И не ставь ничего на вторую полку, — недовольно добавил сосед, переставляя продукты. — Твоя третья.
— Какая разница, если там везде стикеры? — Тэхён свёл брови.
— Просто не ставь. Трудно, что ли? Это не твоё место, — в голосе парня начала слышаться агрессия, и Тэхён знал, что это его вина.
Он должен был просто согласиться. Он ведь собирался быть терпеливым и снисходительным к собачкам. Как только он это понял, как только он стал воспринимать это более хладнокровно, он понял, что слова этого парня звучали как-то слишком доминантно. Не может же быть, что он съехал от родителей, чтобы оказаться в доме с уличным псом, да ещё и доминантом? Ведь нет же? Или да, и тогда это объяснило бы очень многое.
Тэхён решил уйти из кухни раньше, чем сказал бы или сделал что-то неудачное и спровоцировал бы ещё одну проблему. Это вообще не имело никакого значения. Ни этот парень, ни его принадлежность. Тэхён один раз уже почти избил его и смог бы сделать это снова, если бы понадобилось, так что он не проблема. Считая себя сильнейшим, Тэхён должен был быть умнейшим и, значит, более терпеливым.
Хочется обнять Юнги.
Иногда Тэхён пугался внезапности и несвоевременности подобных мыслей. Жизнь просто шла своим чередом, но внезапно бам — и хочется чего-то вроде рук Юнги на своей спине. Природа, видимо, решила не учитывать, что в некоторых случаях у людей помимо инстинктов бывает разум, и в таких случаях требовалось время, прежде чем соулмейты смогли бы жить вместе и оказываться рядом каждый раз, когда это требуется кому-то из них.
Иногда люди просто не хотят никуда спешить, но тело говорит: «К чёрту ждать, нужны обнимашки». И от таких чувств не избавляются за пять минут, как от стояка. Такие чувства сидят и грызут изнутри, пока не найдётся что-то достаточно интересное, чтобы отвлечься. В редких случаях это проходит само.
Для своеобразного отвлечения Тэхён решил заняться тем, что откладывал уже два дня — записаться на следующую встречу.
Когда он открыл сайт, он уже почти привычно перешёл на нужную вкладку и выбрал первого в списке. На экране выскочило уведомление, в котором его спрашивали, хотел ли бы он использовать предыдущий вариант анкеты в качестве основы. Тэхён отклонил это и перед ним открылся свежий лист с пустыми квадратиками возле слов.
Признаться, Тэхён слышал о подобных вещах больше, чем видел в этом списке. Не сказать, что его сильно интересовали причины, но у него была мысль, что эта основа для анкеты базировалась на предпочтениях самого работника. В каком-то смысле это было бы логично. Их способности и интересы тоже должны были учитываться, иначе в чём смысл. Значит, если бы он выбрал другого человека, список мог бы быть другим. Но даже так Тэхён уже в третий раз был поражён разнообразием этого списка.
Самая лёгкая часть анкеты — ник и время. Первое всегда одно и то же, второе Тэхён увеличил вдвое. Так же было и в прошлый раз. После первой встречи он понял, что ему нужно чуточку больше времени. А в прошлый раз он понял, что и получаса ему тоже мало. Теперь это час. Хотелось бы, чтобы это время осталось как есть надолго. Тэхён не наберётся денег, если его жадность будет расти. Он всё ещё студент и всё ещё умел обращаться с деньгами.
Но даже если он понимал, что эти траты не были обязательными и вообще не должны были осуществляться, он всё равно не мог удержаться. Вроде с расходами всё хорошо и умно, а вроде внезапно с карточки уходит немаленькая сумма. Оставалось только надеяться, что родители не следят за счётом на карте. Он не был готов отвечать на вопросы по этому поводу. Он и сам ещё не до конца понял, нахрена.
Больше двух часов мучений, стыда и волнения, и в итоге, Тэхён всё-таки осилил анкету. В этот раз она не была пустой. Подробной она тоже не была, но он старался, он действительно очень старался сделать её хоть сколько-то живой. После отправки, он встал из-за стола и отошёл, нервно почёсывая голову.
Вот бы кто-то объяснил ему, какого чёрта он творит.
В это время за много-много кварталов от него, находился тот, кому тоже было очень интересно, какого чёрта он творит. Только этот интерес не был связан с разочарованием или стыдом. Это был простой, чистый интерес.
Глядя на новую анкету, которая только что появилась в его личном кабинете на сайте, он едва заметно улыбнулся. После подтверждения сайт перенаправил его на страницу с рабочим графиком, чтобы выбрать день и время. Выходные по-прежнему были более оптимальным вариантом, особенно теперь, когда точно известно, что «Тэ» студент. Всё было готово буквально за пару минут и после ещё одного подтверждения автору анкеты отправилось системное уведомление.
Теперь у него появилось время на телефон, где уже несколько минут висело уведомление. Открыв его, он увидел сообщение: «Проверил файлы, спасибо». Откинувшись на спинку кресла, он качнулся в сторону и напечатал ответ: «В качестве благодарности скажи мне: как долго ты собираешься прятать от меня своего соулмейта?».
Ответ не пришёл, и в этом не было ничего удивительного. С самого начала было понятно, что Юнги будет тянуть с этим как можно дольше. В чём-то его можно было понять, но чем дальше, тем больше казалось, что это уже перебор. В этот момент неожиданно пришло новое сообщение: «Сколько понадобится». Это вызвало лёгкую улыбку и ничего, кроме неё. Такие странные убеждения могли вызывать только это. С этой улыбкой он напечатал: «Во всём нужна мера».
Как бы братцу не встала боком его чрезмерная осторожность.