Глубоко вдыхая свежий ночной воздух, Эйлис стоит на уступе рядом с выходом из потайных ходов и вглядывается в темно-синее, затянутое облаками небо. Еще немного, пара шагов, мощный взмах крыльями, и она поднимется в воздух, где не будет места тревогам и сомнениям. Полет приносит лишь спокойствие и свободу.
Она еще раз обводит взглядом небосвод и замирает: впереди, заметно выше и правее небольшим пятном выделяются чьи-то белые крылья. Должно быть, стража, один из патрулей. Эйлис оборачивается, смотрит на потайной ход, затем на стражу. Открытие двери могут услышать. Но и ее могут увидеть. Бежевые крылья и светлое нижнее платье все же заметны среди темного камня. Она оглядывается, старается найти место, где можно укрыться. Раздавшийся в ночи шум скорее всего привлечет внимание. А если выяснится, что он исходит от потайных ходов, стража обыщет их все, и не факт, что к тому моменту Эйлис успеет вернуться в спальню. Лучше затаиться и переждать, надеясь, что стражники не будут разглядывать каждую деталь.
Стараясь делать все как можно тише, Эйлис подходит к краю уступа, расправляет крылья и делает шаг вниз. Знакомые потоки воздуха чувствуются между перьями. Хочется улыбнуться, взмахнуть со всей силы и устремиться к самым облакам, но нельзя. Сейчас нужно спрятаться. Ее не должны заметить. Она залетает под уступ, останавливается так близко к камню, что при каждом слабом взмахе крылья слегка его задевают. Теперь остается лишь ждать. Сколько? Эйлис не знает. Ей не знакомы маршруты стражи. В прошлые разы везло, удавалось не столкнуться. Когда-то это должно было произойти. Эйлис горько усмехается. Самое время. Быть может, это — знак Создательницы, что нечего ей делать за пределами замковых территорий. Ее место здесь. Она должна способствовать процветанию своего рода. Она его наследница.
Эйлис кусает внутреннюю сторону губы. Неужели Создательница и правда хочет, чтобы она провела всю жизнь в стенах замка? Это ведь неправильно. Так не должно быть. Конечно, статус наследницы одной из правящих семей накладывает свои ограничения, но даже редкие поездки в замки других родов вполне устраивали Эйлис. Пока не проявилась ее особенность, и они не остались в прошлом.
Эйлис вздыхает, прислушивается к ночной тишине, пытается понять, где сейчас стража и стоит ли рисковать. Как и во время пути по потайным ходам, круговорот мыслей останавливается на одном вопросе: «Как далеко она готова зайти?» Однако ответ не спешит явиться. Эйлис ждет, и каждая минута кажется вечностью. Единственный способ ориентироваться: считать про себя и вслушиваться в происходящее вокруг.
Она не знает, сколько прошло времени, лишь чувствует, что крылья и спина начинают уставать. Надо осмотреться. Скорее всего, стража давно уже улетела. Вот только сердце стучит громко, быстро и отчаянно, а в голове все крутится мысль: вдруг ее все же заметили и теперь ждут, когда она сама решит показаться. Эйлис глубоко вдыхает, стараясь унять эмоции. Хлопанье крыльев поблизости она бы услышала. Рядом не должно никого быть. Она может вернуться на уступ.
Убеждая себя подобным образом, Эйлис медленно вылетает из-под каменной поверхности и смотрит по сторонам. Никого. Она с облегчением выдыхает, поднимается выше и становится на камни уступа.
Ночное небо вновь приковывает взгляд. Хочется оказаться там, где никто не увидит, как свободно, совершенно неподобающе статусу, она может летать; хочется ощутить под крыльями воздушные потоки, взмывать и падать вместе с ними, расправлять крылья лишь над самыми верхушками деревьев. Однако Эйлис не двигается. Стража все еще патрулирует территории. В следующий раз можно не успеть спрятаться. А если ее заметят сейчас, о побеге придется забыть.
Эйлис вытягивает правую руку вперед, словно желая коснуться если не звезд, то хотя бы облаков, но тут же отдергивает ее. В этом жесте нет никакого смысла. Она оборачивается ко входу в потайные ходы, смотрит на него пару мгновений и подходит ближе. Не стоит сегодня рисковать. День выдался долгим, она устала, сделает еще какую-нибудь глупость. Лучше вернуться к себе и отдохнуть. Попробовать хоть так навести порядок в мыслях. А просто полетать можно в другую ночь. Пока что ей некуда спешить.
Самоубеждение постепенно начинает работать. Эйлис бросает еще один быстрый взгляд в сторону неба и скрывается в потайных ходах. Все в порядке. Просто… так правильней. Она обязательно выберется наружу через пару ночей. Все в порядке.
Однако даже заснуть удается лишь ближе к рассвету, мешают постоянно крутящиеся в голове мысли, вопросы, сомнения. Кажется, она постепенно перестает понимать, чего хочет сама и на что готова ради этого пойти. Прогулка в город оказалась даже слишком познавательной. И все стало еще сложнее.
Просыпается Эйлис с трудом, чувствуя, что проспала не больше двух-трех часов, однако пришедшую фрейлину это мало волнует. Она об этом и не знает. Не должна знать. Поэтому Эйлис привычно вежливо улыбается, умывает лицо и долго смотрит в зеркало, убеждаясь, что полностью контролирует эмоции. Просто еще один день хорошо знакомой игры. Она с этим справится.
За завтраком, отвечая на вежливые вопросы о вчерашней поездке, Эйлис порой чувствует на себе взгляд Виттео, но брат отводит его прежде, чем она успевает посмотреть в ответ и убедиться. Все же интересно, что именно Тристан рассказал о произошедшем в лавке с артефактами? Но едва ли ей это расскажут. Уж точно не сейчас. Лучше вообще не упоминать ни саму лавку, ни тем более какие-то ошибки в работе артефактов. Пока ее не спросят, она ни о чем не скажет.
— Леди Эйлис, вы составите мне компанию на небольшой прогулке? — интересуется Тристан, когда все уже заканчивают трапезу.
— С удовольствием, милорд, — с легкой улыбкой отвечает она.
Возможно, хотя бы так удастся отвлечься.
Поддерживая привычную светскую беседу, они выходят из замка, и Эйлис краем глаза замечает, как слуги перемещаются туда-сюда по двору, наполняют вещами повозки, готовят лошадей. Прогулка действительно выдастся короткой. И неизвестно, когда они с Тристаном увидятся в следующий раз. И, если она все же решится на побег, увидятся ли они вообще. Нет. Нельзя сейчас об этом думать. Тристан может заметить. Его вопросы — последнее, что сейчас нужно. Эйлис переводит взгляд на деревья в парке, сосредотачивается на беседе, старается не думать больше ни о чем.
— Я бы хотел задержаться здесь хотя бы еще ненадолго, — догадавшись, где бродят ее мысли, произносит Тристан, — но, к сожалению, это не мне решать.
Он направляется к одной из ближайших к замку беседок.
— Вы и так провели здесь немало времени, — Эйлис надеется, что улыбка не выглядит совсем уж фальшиво, — и я очень благодарна вам за это, для меня это очень много значит. Но я также понимаю, что у каждого из нас свои обязанности, свой долг, — Эйлис усиливает контроль над голосом и старается отогнать лишние мысли, чтобы он случайно не дрогнул, — и мы не можем ими пренебречь.
Кажется, что она говорит это не Тристану, а самой себе, продолжает таким образом рассуждать над появившимися ночью мыслями, убеждает саму себя в одном из вариантов.
Тристан похоже чувствует эту перемену: он останавливается посреди аллеи, поворачивает голову и внимательно смотрит Эйлис в глаза. На мгновение ей хочется отвести взгляд, но это, скорее всего, лишь усилит возможные подозрения, так что она смотрит на него в ответ, отгоняя лишние мысли и эмоции. Для них будет время потом.
— Когда Ринкан закончит обучение, — произносит Тристан, двигая крыльями и слегка касаясь ими Эйлис, — я переговорю с отцом, надеюсь, смогу убедить его передать брату часть моих обязанностей хотя бы на пару лет, а сам проведу их здесь. Полагаю, мне все равно придется время от времени отлучаться, но, думаю, я смогу провести рядом с вами большую часть года.
— Благодарю, милорд, — улыбка на лице Эйлис становится чуть шире и искренней, — для меня это действительно очень важно.
Эта мысль, даже сама идея, отзывается в душе приятным теплом, быстро погаснувшим от пришедшего за ним осознания: если она сбежит, этого никогда не произойдет. Еще один довод в сторону того, что она должна здесь остаться, должна смириться с заклятьем. И каждая новая мысль все сильнее колеблет и без того хрупкую решимость.
— Не спешите благодарить, миледи, — в теплом тоне Тристана слышится тихий смешок, он вновь направляется к беседке, — пока это лишь слова, я не могу обещать, что отец согласится с моей идеей.
— Я верю, что за ними скрывается нечто большее, — Эйлис старается, чтобы голос звучал бодро и весело, как и должен. Никому не следует знать ее настоящих эмоций. Даже Тристану, — и что лорд Сильнао обязательно к вам прислушается.
Прогулка продолжается до тех пор, пока слуги не сообщают, что к отправлению все готово. Во время прощания Тристан еще раз повторяет, что будет писать письма и с нетерпением ждать на них ответа, что обязательно вернется, как только у него появится возможность. И Эйлис в этом не сомневается, однако может изобразить лишь вежливую улыбку. Все остальное выйдет слишком натянутым, фальшивым.
Она наблюдает, как за экипажами закрываются ворота замка, и только после этого заходит внутрь. Пожалуй, стоит заглянуть в святилище Создательницы, попросить у нее спокойного пути для Тристана и, возможно, подсказки, что делать ей самой. Мысли запутываются окончательно.
В тишине святилища Эйлис вглядывается в центральный витраж, словно в цветном стекле написаны ответы на все вопросы. Или хотя бы на один. Бежать или остаться? Еще вчера Эйлис была вполне уверена: сбежать и сделать по-своему. Сегодня она не знает ничего. Она не представляет, что ждет ее за пределами замковых территорий, что она будет делать там совсем одна, но она не хочет смиряться, не хочет оставлять все как есть. А ведь помимо неизвестности существует еще и долг. Она не может думать лишь о себе, она должна понимать, что побег отразится на ее семье, репутации, влиянии, может, приведет к упадку. Стоит ли оно того? Эйлис не знает. Да и идея Тристана… Если он был серьезен, если сможет убедить лорда Сильнао и проводить здесь гораздо больше времени, все станет лучше. Приятнее. Да, этого надо дождаться, но впереди почти вся жизнь. Спешить некуда.
Эйлис прикусывает внутреннюю сторону губы. Сможет ли она провести всю жизнь в стенах одного замка, покидая его лишь ради визитов в ближайший город? Эйлис не знает. И десяти лет не прошло с момента, как проявилась ее особенность, а она уже думает, как отсюда сбежать. Что будет лет через пятьдесят? Сто? Двести? Неужели ее жизнь никак не изменится?
Эйлис вглядывается в витраж, надеясь найти там ответ, но ничего не происходит. Создательница не спешит делиться своей мудростью.
Эйлис поднимается и выходит из святилища. Надо чем-то себя занять.
Она неспешно шагает по коридорам замка, размышляя, вернуться ли к себе и заняться вышивкой, уже в одиночестве пройтись по парку или же подняться в любимую скрытую комнату рядом с оранжереей. Слуга, только что быстрым шагом завернувший в коридор, останавливается и уважительно кланяется.
— Леди Эйлис, Его Сиятельство лорд Виттео желает с вами поговорить.
— Передайте ему, что я сейчас подойду, — почти не раздумывая, отвечает Эйлис.
Тема разговора для нее весьма очевидна: случившееся вчера в лавке с артефактами, однако загадкой остается, что рассказал Тристан и что говорить ей самой. Брату все же не стоит знать об ее интересе к артефактам, так что по пути к одной из множества гостиных в замке Эйлис обдумывает различные варианты.
По виду эта гостиная гораздо больше напоминает кабинет: широкий письменный стол недалеко от окна, пара шкафов с книгами — все выполнено в строгом, официальном стиле с небольшим количеством украшений, что мало сочетается с мягким, ворсистым ковром у камина, низким столиком и парой кресел с короткой, заканчивающейся у основания крыльев спинкой.
— Добрый день, Виттео. — Быстрый, вежливый реверанс. Эйлис подходит к стоящим около письменного стола креслам. — Ты хотел меня видеть?
— Добрый день, Эйлис, — он поднимает взгляд и кивает в ответ, — да. Оставьте нас на пару минут, — обращается он к фрейлине, стоящей у Эйлис за спиной. Фрейлина приседает в реверансе и выходит из гостиной. — Что ты вчера делала в лавке, торгующей артефактами?
Он даже не предлагает ей сесть, а тон его голоса меняется, становится суровее и похожим на отцовский, из-за чего Эйлис в первый момент теряется, едва не забывая, что собиралась сказать. Но проходит пара секунд, и она успокаивается, решается оставить все так, как задумала по пути сюда.
— Я лишь наблюдала за лордом Тристаном, только и всего, — голос звучит на удивление ровно. Похоже, контролировать эмоции удается даже лучше, чем она думала.
— И что там произошло? — Виттео чуть плотнее складывает крылья.
Над этим ответом Эйлис раздумывает чуть дольше, старается понять, как лучше его сформулировать.
— Тристан изучал разные предметы, наверно, это и есть артефакты, — Эйлис пожимает плечами, — взял какую-то бронзовую брошь, и она треснула, после этого мы ушли. Я не думаю, что это вообще хоть что-то значит…
— Уж точно не для тебя, — останавливает ее Виттео, и в его тоне слышится одновременно и насмешка, и твердость, приказывающая не продолжать. — Не рассказывай никому об этой лавке, тебя в ней никогда не было. Это понятно?
— Да, — в голосе проскальзывает незнакомый холодок, и Эйлис замолкает, не решаясь добавить что-то еще. Однако она чувствует нарастающую внутри злость. Брат, похоже, сам уже все решил, и теперь ему нужно лишь чтобы она не мешалась, не испортила его игру.
— Тогда можешь идти.
Кажется, Виттео не заметил перемены в интонации. Хорошо. Эйлис сама не может понять, что вдруг произошло, брату этого тем более не стоит знать.
— Хорошего дня, — удерживая на губах вежливую улыбку, она приседает в реверансе и выходит из гостиной.
Теперь уж точно стоит подняться в комнату рядом с оранжереей.
Опираясь на тонкие балконные перила, Эйлис вглядывается в затянутое тучами небо и размышляет. Как бы ее ни раздражали интонации и приказы брата, не вмешиваться и сделать вид, что ее не было в лавке, — наиболее разумное, правильное решение. Отцу не стоит об этом знать. И все же то, что Виттео решил все сам, даже не подумал поинтересоваться ее мнением, сейчас злит гораздо сильнее, чем раньше. Как и понимание, что она ничего не может с этим поделать. Ее слова не значат ничего.
Эйлис глубоко вдыхает, вновь унимая эмоции. Желание оказаться где-то, где она сможет сама что-то решать, усиливается. Она опускает взгляд на леса и город внизу, переводит его дальше, туда, где уже не может оказаться, где не действует ее особенность. Может, все же сбежать?
Еще один глубокий вдох. Спокойнее. Нужно все обдумать, не поддаваться эмоциям. От них никакой пользы, только выше шанс сделать что-нибудь глупое.
Эйлис слегка поворачивает голову и боковым зрением смотрит на часть балкона позади, для чего приходится опустить крылья. Здесь никого, кроме нее и молчаливой фрейлины, стоящей поодаль. Если продолжать контролировать выражение лица, можно подумать обо всем и не вызвать лишних вопросов. Едва ли в ближайшее время удастся избавиться от этих раздумий, лучше окончательно с ними разобраться.
Она переводит взгляд на небо и ненадолго прикрывает глаза, чтобы окончательно загнать эмоции на границу сознания и убедиться, что она полностью их контролирует. Эйлис представляет, как отгораживается от них высокой каменной стеной и открывает глаза только когда убеждается, что эта стена достаточно прочна.
Итак, еще раз, что она имеет? Ее особенность действительно полезна для магов вокруг и определенно способствует процветанию рода Дэ’Лэй. Но насколько сильно это влияние? Эйлис слегка наклоняет голову набок. Из слов Тристана этого не понять. До появления этой особенности город с замком вполне спокойно существовали, да и Эйлис не припоминает каких-то серьезных изменений за последний десяток лет. Не исключено, что ей о них никто просто не рассказывал, как и о многих других вещах, но все же Эйлис думает, что заметила бы что-то важное помимо запрета покидать замковые территории. Тогда, возможно, замок все же простоит какое-то время без нее. Ведь даже если она сбежит, это не навсегда. Она найдет способ избавиться от заклятья, что-то, что сможет сделать из ее особенности артефакт, и вернется. На губах проступает легкая полуулыбка. Ну конечно! Побег не обязан быть окончательным. Да, после возвращения придется столкнуться с отцовским гневом, и не хочется думать, какую форму он может принять, но к тому времени она скорее всего поймет, что с этим делать.
Эйлис вглядывается в кроны деревьев далеко внизу, и на смену растерянности и злости приходит спокойная уверенность. Насколько же удобнее и проще размышлять, когда эмоции не мешают, не путают мысли. Даже когда она вспоминала про время до проявления особенности, она думала лишь о себе, о своих чувствах и упускала из виду, что и жители города, и обитатели замка жили примерно так же, как и сейчас. А теперь это очевидно, даже если есть детали, которые она упускает. Какое-то время все смогут прожить и без нее. А после возвращения, когда она найдет все ответы и того, кто сможет создать подходящий артефакт, отпадет необходимость постоянного присутствия в замке, а значит очень многое изменится. И Тристану не придется бросать свои обязанности, договариваться с отцом. Все станет гораздо проще. Да, такой расклад ей определенно по душе. Главное — верно его воплотить, а значит впереди еще множество ночей в библиотеке в попытках отыскать все, что может быть полезно.
***
Дни вновь сливаются в однообразную череду. Раз в две-три ночи Эйлис выбирается в библиотеку, ищет книги то про артефакты, то про древний язык, желая в первую очередь узнать про клятвы. Нужные сведения находятся не сразу, да и на их разбор без возможности записать уходит почти две ночи: Эйлис старается покидать библиотеку хотя бы за час до рассвета, так что времени на чтение остается совсем немного. И все же ей удается узнать, что клятвы на древнем языке считаются нерушимыми — хоть можно попробовать обойти их условия — да и в целом фрагменты языка, оставшиеся со времен почти забытой первой эпохи, не терпят лжи, не позволяют солгать. Такие клятвы определенно пригодятся. Надо лишь подготовить такие формулировки, которые непросто будет обойти, и найти способ заставить или убедить кого-то дать эту клятву. А для начала понять, у кого именно Эйлис собирается требовать клятву.
Для этого она незаметно, но внимательно вслушивается в разговоры как знати, так и слуг, выискивает в них любую информацию об артефактах и тех, кто их изготавливает. Однако большая часть новостей и обсуждений сосредотачивается на других темах, в особенности на грядущей свадьбе лорда Нарди. Эйлис с привычной вежливой улыбкой поддерживает беседы, делится своими предположениями, как пройдет торжество, и ничем не показывает, что ее интересует совсем другое.
Из отголосков услышанных украдкой разговоров ей все же удается узнать, что еще в нескольких лавках были найдены блокирующие артефакты, созданные кем-то одним. И пусть Эйлис не может знать точно, она догадывается, что это связано со случившимся с ней и Тристаном во время прогулки. Вот только этого мало.
Эйлис потирает переносицу, переворачивает страницу очередной книги и смотрит в окно. Пора возвращаться. Скоро начнет светать, да и ей нужен отдых. Еще одна книга об артефактах оказалась сложна для понимания, и Эйлис все меньше уверена, есть ли смысл читать их дальше. Даже если она выучит тексты наизусть, пользы от них будет немного. Ей нужен тот, кто сможет применить эти знания.
Она опускает лоб на сцепленные ладони и тихо вздыхает. Время идет, а она ни на шаг не продвинулась в поисках. Ей не хватает связей. Особенно тех, которые не расскажут отцу или кому-то еще о ее целях. Эйлис думала написать леди Адэлин, младшей сестре Тристана; пусть лично они встречались лишь раз, из рассказов Тристана казалось, что она была бы рада помочь при наличии подходящего повода, который вполне можно придумать. Однако Эйлис все же слишком плохо ее знает, чтобы с уверенностью сказать, что леди Адэлин никому ничего не расскажет. А слухи любят распространяться и приукрашиваться. Так что чем меньше альвиндов в курсе, тем лучше и безопаснее. Эйлис вспоминала и про других представительниц знатных семей, но после размышлений приходила к тем же выводам. Балы и приемы — не самые подходящие места, чтобы хорошо узнать чью-то личность. Многие их посетители ведут свои игры, и, если довериться этим образам, можно сильно пожалеть. Эйлис интересовалась у Айли, невзначай, скорее рассуждая, какой подарок можно было бы преподнести Тристану, и намек, похоже, оказался уж слишком тонким. По крайней мере фрейлина ничего не сказала на этот счет.
Поэтому Эйлис продолжает проводить время в библиотеке, читать об артефактах, хоть с каждой ночью все больше сомневается, имеет ли это хоть какой-то смысл.
Эйлис дожидается, когда стихнут шаги очередного патруля, проходящего мимо закрытых дверей библиотеки, убирает книги и направляется к потайным ходам. Времени должно хватить еще на пару часов сна, хотя днем все равно придется скрывать усталость. Пока еще это удается, но чем больше таких вылазок, тем сложнее это делать. Очень хочется спать. И сейчас Эйлис даже рада тому, что ее дела мало кому интересны: меньше шансов, что кто-то заметит и заподозрит неладное. Но перед следующим походом стоит все же отдохнуть побольше, а заодно подумать, что еще ей стоит изучить. Нельзя останавливаться лишь на артефактах. За пределами замковых территорий целый мир, и стоит узнать, что может там встретиться.
Идя по потайным ходам, Эйлис чувствует, как уголки губ расходятся в легкой полуулыбке. С момента, как она решила, что не обязательно сбегать навсегда, все стало восприниматься иначе. Спокойнее. И неизвестность уже не пугает так сильно. Она должна будет вернуться и вернется. Как только найдет ответы.
Обсуждения за завтраком мигом прогоняют сонливость. Эйлис не вмешивается в них, но ловит каждое слово: нашли альвинда, создавшего и оставившего в лавках блокирующие артефакты, им оказался некий Деррэк Фауронс, который с недавних пор владел одной из лавок в самом сердце квартала магов.
Всего за пару часов новости и слухи разносятся по замку, и Эйлис не упускает возможности послушать что-то еще. Чаще всего она молчит, иногда, когда кажется уместным, задает один или два вопроса и постепенно составляет цельную картину.
Деррэк прибыл из земель на границе с Ларихтой, еще одной преимущественно людской страной к западу от Ауранда. В своем городе он был весьма известным артефактором, многие желали приобрести его изделия, особенно среди людей, однако после переезда во Флар Деррэк столкнулся с тем, что здесь и так немало хороших артефакторов, работающих порой не первый десяток лет, да и артефакты альвиндам нужны не так уж часто. И даже выгодное расположение лавки не помогало привлечению посетителей, так что спустя несколько месяцев после приезда Деррэк решил, что если помешать работе других, кто-то все же решит заглянуть к нему. Так что он отправил пару подмастерьев оставить в лавках блокирующие артефакты, однако затея провалилась, и одного из них поймали в самый неподходящий момент, а он не стал упрямиться и рассказал обо всем.
Однако Эйлис гораздо сильнее интересует другая часть этой истории, основанная по большей части на слухах, по крайней мере пока. Хоть все стало известно лишь вчера вечером, удачно расположенной лавкой быстро заинтересовались другие маги, причем не один и не два, а городские власти изъявили желание, чтобы выбор нового владельца происходил под контролем правящего рода Дэ’Лэй, чтобы ничего подобного не повторилось. И если это окажется правдой, это — шанс, отличный шанс найти того, кто согласится с требованиями и желаниями Эйлис.
Теперь главное еще внимательнее прислушиваться к слухам и новостям, присматриваться к новым лицам, если они появятся в замке, и постараться ничего не упустить. И понять, как именно она может помочь, ведь в обмен на помощь вполне можно потребовать клятву.