Эйлис лихорадочно пытается понять, что говорить и как себя повести. И почему она не заметила его приближения? Узор должен был предупредить, но даже сейчас… ответ приходит моментально: жжение серебра гораздо сильнее и заметнее тепла узора и затмевает собой все остальное.
— Да, милорд, благодарю, — не желая затягивать паузу, произносит Эйлис, надеясь, что голос не выдает поселившуюся в душе тревогу. — Добрый вечер.
Быстрый реверанс чужд обстановке, но привычка берет свое.
Эйлис хочет понять, что собирается делать Тристан, а потому осторожно обращается с фразами и украдкой поглядывает в небо, ожидая появления стражи или же слуг. Едва ли он здесь совсем один. А он, кажется, тоже чего-то ждет, возможно, объяснений, как она здесь оказалась. От внимательного, обеспокоенного взгляда становится неуютно. И совсем непонятно, что будет теперь. Эйлис неосознанно перемещает правую руку назад.
— Добрый, — он отвечает легким поклоном. — Я невероятно рад отыскать вас, миледи. Едва услышав о вашем исчезновении, я не мог найти себе места от беспокойства, а сегодня, почувствовав тепло узора, не мог не поблагодарить Создательницу за то, что она благословила нас этой связью. Позвольте, я провожу вас на постоялый двор, город по ночам может быть опасен, да и вам, должно быть, хочется отдохнуть перед возвращением домой.
Эйлис чувствует, как внутри все замирает, и невольно отступает на шаг.
— Нет, — тихо, но твердо произносит она. Во взгляде Тристана проскальзывает удивление. Кажется, она впервые ему отказывает. — Прошу меня простить, но в данный момент я не могу вернуться.
Объяснимое удивление становится заметней, Эйлис надеется, что усталость не мешает изображать уверенность, которую она едва ли ощущает. Ее учили не спорить, не ставить под сомнения слова других: родителей, братьев, и Тристан, как будущий муж, также относится к этому кругу альвиндов. Но сейчас с его словами соглашаться нельзя. Она слишком далеко зашла, чтобы отступить. Хочется верить, что он сможет понять.
Тристан смотрит в глаза Эйлис, и она понимает: нельзя отводить взгляд. Это будет признаком слабости, позволит предположить, что она сомневается, что ее можно переубедить. А это не так.
— Позвольте узнать, почему? — Его тон очень серьезен и позволяет понять, что стоит тщательно выбирать слова. — Если вам нужна помощь, с чем угодно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, обещаю.
Эйлис хочет в это верить, но все же медлит. Ей нужно время. Хотя бы немного. Подумать, решить, как лучше поступить. Все еще кажется, что говорить о заклятье — не лучший вариант, но Тристан — не альвинды на постоялом дворе, он не поведется на наскоро придуманную ложь.
Поблизости слышится хлопанье крыльев. Эйлис резко поднимает голову, вглядываясь в ночное небо, и различает троих альвиндов, явно направляющихся к ним.
— Лорд Тристан, могли бы мы поговорить наедине? Вдали от внимания стражи и слуг, — она добавляет в голос и взгляд немного искренней мольбы, надеясь, что этого хватит.
Тристан смотрит на нее, оборачивается на быстро приближающихся альвиндов и обращает задумчивый взгляд к Эйлис.
— Если вы согласны рассказать, что делаете так далеко от замка Дэ’Лэй. — Эйлис кивает, рассчитывая что-нибудь придумать. — Подождите здесь, я скрою ваше присутствие заклинанием.
— Благодарю.
Тристан разворачивается, произносит что-то, должно быть, то самое заклинание, но Эйлис не разбирает слов, и делает пару шагов в сторону.
Альвинды медленно опускаются на камни площади, и в свете небольшого магического огонька, сопровождающего Тристана, Эйлис различает форму, похожую на форму городской стражи Флара, а в одном альвинде узнает слугу, что не раз сопровождал Тристана. Она оборачивается, невольно ищет, куда можно отступить, где скрыться, но одергивает себя и прикусывает губу. Если бы ее увидели, едва ли бы стали так спокойно спускаться, а значит, чары Тристана работают. Придется им довериться.
— Ваше Сиятельство, с вами все в порядке? — обеспокоенно спрашивает один из стражников, обводя взглядом лежащих на земле альвиндов.
На мгновение накатывает страх, что обращаются к ней. Особенно когда взгляд стражника скользит по Эйлис, но стоит ему остановится на Тристане, который чуть сильнее расправляет крылья, словно желает закрыть ее еще и ими, как становится спокойнее.
— Разумеется. Однако вам стоит обратить внимание на безопасность старой части города, — в его голосе отчетливо слышны недовольство и легкое раздражение, и Эйлис не уверена, фальшивые они или же нет. А, если искренние, не вызваны ли они ее ответом и отказом возвращаться.
— Вы совершенно правы, милорд, — поспешно произносит второй стражник, — мы сообщим об этом капитану.
— Лучше вам поспешить, — от жесткого тона становится не по себе.
Эйлис не припоминает, чтобы хоть раз до этого его слышала, и уж точно не хотела бы оказаться на месте стражников, к которым он обращен.
— К-конечно, милорд!
— Сейчас же этим займемся!
Стражники быстро кланяются и поднимаются в воздух. Эйлис едва слышно выдыхает. Остается слуга, но с ним едва ли возникнут сложности.
— Леон, вернись на постоялый двор, я буду через несколько часов, — тон уже не такой жесткий, но все еще требовательный и не подразумевающий возражений.
— Как прикажете, Ваше Сиятельство, — кланяется слуга. — Поиски все еще не дали результат?
Эйлис даже дышать старается заметно реже.
— К сожалению, — не задумываясь, отвечает Тристан. — На мгновение показалось, что я что-то почувствовал, но, видимо, просто мысли разыгрались.
Эйлис не может полностью понять, что за игру он ведет. Убеждает, что ее здесь нет? Возможно, но вариант кажется слишком хорошим, чтобы оказаться правдой. Нет ли в его словах скрытого смысла?
— Мне жаль, милорд, — слуга расправляет крылья, — надеюсь, в скором времени мы что-нибудь обнаружим.
— Я тоже, — кивает Тристан.
Проходит не меньше минуты прежде, чем хлопанье крыльев перестает доноситься, и лишь после этого Тристан оборачивается в сторону Эйлис, но смотрит не на нее саму, а на пустое пространство поблизости.
— Я не стану пока что развеивать заклинание, это позволит вам спокойно перемещаться, но держитесь рядом со мной, у чар весьма ограничена область действия. Здесь есть еще один приличный постоялый двор, не тот, в котором я остановился, поговорим там. Следуйте за мной.
Он говорит сухо, явно не желает слушать никакие возражения, да и Эйлис не знает, что стоит сказать. Лучше сосредоточить мысли на грядущем разговоре, постараться разобраться, что она может рассказать.
Тристан взмахивает крыльями и поднимается в воздух. Мелькает безрассудная мысль остаться здесь или полететь в другую сторону, но Эйлис быстро ее отгоняет. Бесполезно. Он быстрее, узор подскажет, в каком направлении искать, да и, кажется, Тристан сейчас не в духе, не исключено, что из-за ее туманных ответов, не стоит узнавать, как далеко он может зайти в своем недовольстве.
Игнорируя усталость и боль в мышцах, Эйлис взлетает.
Комната на этом постоялом дворе оказывается гораздо светлее, теплее, просторней и приятней. Здесь есть и камин, в котором уже разведен огонь, и широкая кровать, и письменный стол с креслом с низкой спинкой, и шкаф для вещей, и ширма, за которой можно переодеться. В первый момент это кажется невероятным, словно за это недолгое путешествие Эйлис успела позабыть, как жила до этого.
— Это, конечно, не сравнится с замковыми покоями, но, надеюсь, вас устроит эта комната, — произносит Тристан, и по устремленному на нее взгляду Эйлис понимает, что скрывающие чары развеяны.
— Она весьма хороша, — особенно в сравнении с ночевками на жесткой земле, но об этом она решает умолчать, — благодарю.
— В таком случае располагайтесь, — голос Тристана все еще звучит непривычно сухо, — я спущусь и распоряжусь насчет ужина и всего остального.
Он не дожидается ответа и выходит, закрывая за собой дверь.
Эйлис тихо вздыхает. Она всю дорогу пыталась придумать, что делать, но так и не смогла выбрать лучший вариант. Рассказать правду в ответ на помощь кажется правильным, но она боится, что Тристан не поверит или не поймет, скажет, что ей в любом случае необходимо вернуться. Но и другая подобающая причина бросить все в голову не приходит.
Эйлис делает несколько шагов, оставляет сумку на полу около стола, снимает накидку и замечает свое отражение в ростовом зеркале за ширмой. Она замирает, затем подходит ближе, с трудом веря в то, что видит. Она, конечно, понимала, что вид для встречи неподобающий, но не настолько же.
Кожа заметно бледнее, чем раньше, разве что под глазами темные следы, черты лица и правда выглядят острее, особенно около щек. Грязное, местами рваное платье без корсета с едва затянутыми завязками висит, словно шилось на кого-то другого, и смотрится отвратительно. Лента на рукаве совсем неуместна и лишь привлекает внимание, но хотя бы наруч сквозь ткань не виден. В волосах и перьях, кажется, скопилось все, что только можно: паутина, пыль, травинки, мелкие листья.
Может, переодеться? Вроде у нее еще оставалось чистое платье. Хотя самостоятельно она ни за что не успеет до возвращения Тристана. Они и так отходят очень далеко от этикета, оставаясь вдвоем, не стоит еще сильнее ухудшать ситуацию.
А вот волосы и крылья можно привести в хотя бы подобие порядка.
Только об этом ли ей сейчас стоит беспокоиться? Тристан уже увидел ее, какая теперь разница?
И все же ей хочется сделать хоть что-то. Думать можно и так. Записать свои мысли все равно не удастся.
Эйлис распускает ленту, удерживающую растрепавшуюся прическу, достает из сумки гребень, аккуратно проводит им по волосам.
Как и на все остальное, на расчесывание уходит заметно больше времени, чем требовалось слугам, но Эйлис старается об этом не думать. Главное — результат. И теперь волосы спокойно лежат на плечах.
Теперь можно заняться крыльями. Эйлис садится в кресло, достает из сумки щетку для перьев и, все так же левой рукой, начинает приводить их в порядок. С самыми длинными проблем не возникает: достаточно подятнуть крыло к себе, придержать правой рукой, игнорируя жжение серебра, и можно свободно вычищать все необходимое. А вот гибкости, чтобы дотянутся до плечевых перьев, не хватает.
Со стороны двери доносится тихий, предупреждающий стук, и пару мгновений спустя она открывается, впуская Тристана. Эйлис поспешно откладывает щетку, но он успевает заметить.
— Миледи, позвольте я помогу, — его тон мягкий и теплый, совсем не такой, как когда он уходил. Похоже, ему тоже нужно было определиться, как себя повести.
Эйлис медлит, но все же передает щетку. Эту деталь уж точно не имеет смысла скрывать.
Она расправляет крылья, чтобы Тристану было удобнее, перекидывает распущенные волосы на грудь, чтобы они не мешали, и невольно вздрагивает, когда его пальцы касаются чувствительной кожи у самого основания крыльев.
Движения щетки медленные, плавные и очень осторожные, словно Тристан боится случайно навредить. Совсем не похоже на действия служанок. Эйлис прикусывает внутреннюю сторону губы. Она запретила себе думать о доме, нужно и дальше придерживаться этого правила.
А между тем Эйлис чувствует, как освободившимся от грязи перьям становится легче и приятнее, Они больше не липнут друг к другу и слегка приподнимаются, реагируя на нежные прикосновения. Ей и самой неожиданно приятно, настолько, что на губах сама собой проступает расслабленная улыбка, словно вместе с пылью и грязью Тристан медленно и аккуратно счищает усталость, тревоги и переживания, впервые позволяя поверить, что теперь все наладится.
Эйлис никогда не думала, что простая чистка перьев может действовать так успокаивающе. Впрочем, в прошлом это было одним из привычных действий, да и такому количеству грязи на крыльях неоткуда было взяться. Да и служанки, опять же, походили к процессу иначе, делали все хоть аккуратно, но достаточно быстро, и ощущалось это совсем иначе.
Тристан кладет щетку на стол и становится около угла. Внимательный взгляд лазурных глаз останавливается на Эйлис.
— Спасибо, — со слегка смущенной улыбкой произносит она.
— Я всегда готов вам помочь, — тепло отзывается он. — Ужин должны скоро принести, оставят у дверей, также поступят с завтраком. Если желаете, чтобы какие-то ваши вещи привели в порядок, положите их за дверью, работники постоялого двора не станут задавать вопросы, но, раз вы желаете сохранить все в тайне, не стоит лишний раз выходить. Рядом с приличными местами всегда есть городская стража, иначе бы они такими не были.
— Я очень признательна вам за помощь, — кивает она, — и за то, что согласились поговорить наедине.
— Я надеюсь, у вас была веская причина, — голос Тристана становится серьезнее. — Желаете дождаться ужина или поговорим сейчас?
Кажется, он готов дать ей еще время подумать или решиться, и ведь, скорее всего, догадывается, что она может обдумывать ложь, детали игры, которую ведет. И все равно готов подождать. И в этом есть нечто странно приятное.
Эйлис задумывается. Не в первый раз за эту недолгую встречу. Как долго она сможет тянуть время, пока терпение Тристана не закончится? Едва ли даже до утра.
Она опускает взгляд на правую руку, где под тканью рукавов скрывается серебряный наруч, переводит на левую, где скрыто теплое рыжее перышко. В сознании тут же вспыхивают недавние нежные прикосновения к перьям и спине, и на щеках норовит проступить румянец.
Эйлис тихо вздыхает и все же решается:
— Решим этот вопрос сейчас. Вам известно о связывающем заклятье? Оно называется карх… карихиривиа, — она никогда не произносила это название вслух, да и не знает, как должен звучать древний язык.
Все же, насколько ей известно, Тристан — хороший маг, если он сможет помочь, подсказать или хотя бы не будет препятствовать поискам, станет проще. Да и она не станет рассказывать обо всем, только самое основное.
— Karhiriwia? — в голосе слышится удивление. — Я… лишь знаю о его существовании. И, миледи, это древнее, малоизвестное и весьма непростое заклинание, разве оно имеет хоть какое-то отношение к происходящему?
Она понимает его недоверие. За ночи, проведенные в библиотеки, начало казаться, что узнать об этом заклятье можно либо от кого-то, либо когда ищешь именно его. Ей тогда встретилось лишь одно упоминание: в той книге, описывающей древние чары.
— К происходящему оно имеет самое непосредственное отношение, — Эйлис старается говорить твердо и ровно, тщательно обдумывает каждое слово. — Я ощутила его воздействие на себе во время прогулки к водопадам, конечно, я не сразу поняла, в чем дело, но после поисков в библиотеке поняла, что ничто больше не подходит под описание. — Она внимательно наблюдает за Тристаном, не хочет упустить его реакцию, но замечает лишь усиливающееся удивление. — И сейчас все больше убеждаюсь, что, к сожалению, не ошиблась. Его сложно с чем-то спутать.
— Миледи… — в голосе, как и в выражении лица, все сильнее заметно беспокойство и растерянность, словно Тристан не знает, что ему ответить, — почему… нет, — он едва заметно покачивает головой, — что вы намерены делать теперь? Вы что-то ищите? Думаете, что тот, кто наложил эти чары, может быть в Крандо?
Его реакция отличается от той, что предполагала Эйлис, похоже, Тристан и правда верит ей.
— Я не знаю, кто это был. — Догадки, конечно, имеются, но озвучивать их без доказательств не стоит. — И в библиотеке замка Дэ’Лэй я смогла найти лишь одно упоминание этого заклятья, так что в первую очередь я хочу узнать о нем больше и отыскать иной способ избавиться от него.
Идею перенести особенность своего магического узора упоминать, пожалуй, не стоит. Хватит и одной вещи, которая выходит за рамки приличий и положенного.
— Но почему вы не поручили поиски кому-то еще?
Эйлис чуть медлит, размышляя, как лучше ответить.
— Я не уверена, кому могу доверять, — понизив голос, признается она. — Насколько я поняла из описания, тот, кто использовал эти чары, должен быть сильным магом, вероятнее всего, влиятельным, и вполне мог узнать о моих намерениях. Не знаю, что могло меня ждать в этом случае, — она добавляет в интонации немного опасения и заставляет крылья слегка вздрогнуть.
— Вы всегда могли сказать мне, — Тристан чуть наклоняется, вытягивает черное крыло и кончиками перьев касается лица Эйлис.
— Прошу простить мое недоверие, милорд, но я все еще считаю, что с этой проблемой должна разобраться самостоятельно, — голос вновь звучит твердо, — и поэтому я не могу вернуться, пока не найду ответы. Надеюсь, вы сможете это понять.
Теперь задумывается Тристан, долго не сводит внимательного взгляда с лица Эйлис, затем опускает его и ненадолго задерживает на ленте на правой руке.
— Я понимаю, миледи, но позвольте еще один, скорее всего не самый приятный вопрос, — Эйлис кивает, хоть и догадывается, что просьба — не больше чем формальность. — Насколько мне известно, это заклинание усиливает свое воздействие по мере удаления от объекта, с которым оно вас связывает, как вам удалось добраться так далеко?
Эйлис тихо вздыхает. Она понимает причину вопроса, осознает его уместность, но очень не хочет на него отвечать. Вот только она сама не оставила себе других вариантов.
— Вы правы, милорд, воздействие заклятья и правда усиливается, но в книгах я нашла и способ немного снизить его, — она тянет за один из концов ленты, распуская некрепкий узел, — серебро. — Она приподнимает ткань рукава, позволяя Тристану увидеть часть наруча, и видит, как его перья взъерошиваются и приподнимаются, а во взгляде мелькает нечто похожее на… испуг?.. Она не уверена. — Я уже почти привыкла.
Она не знает, кого хочет подбодрить или убедить этой фразой: Тристана или саму себя. Не желая, чтобы украшение напоминало о себе еще и попаданием на глаза, Эйлис оборачивает вокруг руки ленту, пытается ее завязать. Непослушный шелк вновь скользит, выпадает из пальцев. Как же не вовремя! Тристан касается ее руки, перехватывает ленту и быстро делает пару узелков.
— Спасибо, — Эйлис отчего-то не хочется поднимать взгляд.
Еще одна волна усталости выбирает самый неподходящий момент, чтобы накатить, захлестнуть с головой, и контролировать ее все сложнее.
— Леди Эйлис, — голос Тристана серьезный, но при этом теплый. Эйлис поворачивает к нему голову, — я не представляю, как тяжело вам было решиться на все это, и понимаю ваше стремление разобраться, — сердце сжимается, готовясь услышать кажущееся неизбежным “но”, — но я не знаю, насколько это возможно в одиночку. Позвольте мне помочь и присоединиться к вашим поискам, разумеется, без участия слуг и стражи, только мне.
Глаза удивленно распахиваются, и крылья норовят расправиться, но Эйлис сдерживает это желание.
— Вы уверены, милорд? — Тристан кивает. — Но что насчет ваших обязанностей?
— Думаю, отец сможет понять, что ваши поиски, — на его губах мелькает улыбка, — для меня важнее всего. Объяснить, что в одиночку я буду быстрее, тоже вполне возможно. Не волнуйтесь, я никому ни о чем не расскажу.
Эйлис все еще с трудом верит в происходящее, кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Вижу, вы не ожидали этого предложения, — со все той же легкой улыбкой произносит Тристан.
— Так и есть, милорд, — нет смысла отрицать очевидное, — однако я очень вам за него благодарна и с радостью приму его. Спасибо.
— Рад это слышать, — в голосе Тристана слышится тепло. — Тогда вы не будете возражать, если я зайду завтра ближе к полудню? Обсудить дальнейшие действия.
— Разумеется, милорд, — обсуждать что-то сейчас она явно не может. Слишком устала.
— В таком случае не буду больше мешать вашему отдыху, — он отходит от стола и вежливо кланяется. — Хорошего вечера, миледи.
— Хорошего вечера, — она поднимается с кресла и приседает в вежливом реверансе.
Стоит двери за Тристаном закрыться, как Эйлис садится обратно, и резко выдыхает, ослабляя контроль над эмоциями. По телу и крыльям проходит нервная дрожь.
Слишком много произошло за этот длинный день. Слишком много эмоций и волнения остается в душе. И даже усталость, сильнейшая из всех, не может заглушить остальные. Правильно ли она поступает? Ей не помешает помощь, это точно, да и Тристану едва ли станут задавать лишние вопросы, тем более он — хороший маг. Когда найдется способ избавиться от заклятья, ей все равно понадобится кто-то, кто сможет им воспользоваться. Ведь едва ли избавление от чар может произойти без магии.
Все должно получиться.
Она очень хочет в это верить.
В дверь тихо стучат. Эйлис поворачивает голову, но никто не заходит. Наоборот, слышатся удаляющиеся от двери шаги. Должно быть, ужин. Прекрасно. Поесть, поспать и до прихода Тристана выработать план действий.
Эйлис опускает взгляд на пятна на платье. Стоит все же поискать в сумке чистое, а все остальные оставить за дверью, как сказал Тристан. Если есть возможность отстирать их, стоит ею воспользоваться. Неизвестно, когда она выпадет в следующих раз.
Эйлис позволяет себе слабо, неуверенно улыбнуться. Все не так плохо, как она ожидала.