Налия сидела на своем привычном месте — на матрасе у заколоченного окна склада, обхватив руками колени. Рассвет все не наступал, и как бы она ни устала, не выходило даже просто сомкнуть веки и подремать. Мозг распух от мыслей, они толкались в голове, тяжелые, тягучие и хаотичные.
Еще совсем недавно было проще, намного. Нали хотелось просто спасти Ким и бежать отсюда без оглядки. И ради этого она была готова на все. Получилось переманить на свою сторону нескольких верхнеотрядцев, а потом и прочих, из тех, кто не был полностью ослеплен местной пропагандой? Удалось вовремя влиться в струю, ведь общество и до ее прибытия начинало понемногу раскалываться? Чудесно! Все должно было привести к освобождению Кимми. А потом… Налия не смела думать ни о каком «потом».
Но шли дни, она только и занималась тем, что вербовала новых помощников, рассказывала им о своем мире, жизни, о друзьях. А они вначале неохотно, но затем точно так же увлеченно стали рассказывать Нали о себе. И теперь уже не получалось видеть в этих людях только обратный билет из Сьюма.
Взять хотя бы ее «круг доверия». Залвин, который так внимательно ловил каждое слово Налии, для него теперь все, что делали в других мирах, по определению было хорошо и интересно. Суровая, жесткая, до ужаса правильная Залн, при этом довольно умная и справедливая, которая относилась к ней, как к младшей сестре и всегда грозной тенью стояла у нее за плечом, настороженно всматриваясь в лица новоприбывших адептов «братства айч-ара», готовая в любую секунду отреагировать.
Больше всего Нали привязалась к близнецам. Золлан — на редкость прямолинейная и решительная, Зэлла — на вид куда более сдержанная, но на деле — саркастичная и ехидная, настоящий мастер каверзных вопросов. Обе — большие любительницы пошлых шуток, при этом очень душевные. Даже не скажешь, что они родились и выросли в этом стерильном мире.
И Зи-Эл. Зил. Совсем иной случай. В нем, в отличие от остальных, она не могла назвать ни одной черты, делающей его приятным. С ним было непросто, и это еще мягко сказать. Они оба старались держать себя в руках, но регулярные стычки, сопровождаемые сжатыми кулаками и напряженным молчанием, порой приводящие к эмоциональным взрывам, стали неизменным атрибутом их общения. Зил, как никто, мог вывести Налию из себя. И каждый раз, когда она уже теряла над собой контроль, у него будто бы резко улучшалось настроение.
Порой у Нали не укладывалось в голове, что он тоже на их стороне. Что спасал ее не один раз. И что именно у Зила были веские причины, чтобы переметнуться на сторону мятежников, куда более серьезные, чем у всех собравшихся.
Зи-Эл никогда не смеялся вместе с остальными, не участвовал в оживленных беседах, где сравнивались миры, люди, живущие в них, привычки и нравы. Не предлагал вариантов для новых диверсий. Ничего не произошло с тех пор, как они побывали у Саат-хо и провели несколько собраний.
Он продолжал разрабатывать какие-то планы, но вовсе не собирался делиться ими с Налией. Собирал некие данные. К нему то и дело приходили люди, которых она знала плохо — видела мельком в толпе на встречах. Они охотно оставались поболтать после того как заканчивали свои дела, но выжать из них хоть какую-то информацию не выходило.
Нали приставала к Зилу, просила, умоляла, выказывала готовность помочь, чем бы он там ни занимался, но он всегда жестко отбривал ее, и в итоге они ругались. Когда забегали близнецы или Залвин с Залн, он уходил в свой кабинет и появлялся лишь для того, чтобы напомнить всем о возвращении к своим обязанностям.
Обязанностями в основном были бесконечные отчеты, которые в Сьюме требовалось делать буквально на каждое телодвижение. Компьютеров здесь не было — приходилось работать вручную. Местные технологии находились где-то на уровне пятидесятилетней давности по меркам мира Налии. Она все не могла сообразить, хорошо это или плохо. Решила, что все-таки хорошо — нет следящих камер. В том числе в Центре, где держали Кимми. Но это место все равно хорошо охраняли, уж это Зи-Эл ей продемонстрировал.
От бездействия и безысходности у Нали уже ехала крыша. Она была близка к тому, чтобы натворить глупостей. Приступы паники перемежались с отчаянным желанием броситься в атаку с голыми руками. Ребята из отряда отвлекали Налию как могли, но они все слушались Зила, который по-прежнему не давал ей участвовать ни в чем полезном. Как всегда в таких случаях, помогла беда.
В тот день Нали нашла чей-то забытый огрызок карандаша. На автомате схватила его, пододвинула к себе смятый листок бумаги, а дальше все было как во сне. Рука, соскучившаяся по рисованию, двигалась быстро, пусть и несколько беспорядочно. Очередной городской пейзаж с медузами.
Золлан и Зэлла заинтересованно заглядывали ей через плечо, удивляясь и восхищаясь, а она несколько недоумевала — как всегда, когда кто-то хвалил ее работы. Рисовать для Налии было чем-то естественным, вроде дыхания. Ведь не принято же восхищаться тем, как кто-то вдыхает или выдыхает воздух? Но Нали все равно кайфовала от процесса, комментарии близнецов вовсе ее не смущали.
Вдруг Зи-Эл, до этого молча сидевший в стороне, резко встал со своего места и зло бросил, что они занимаются полнейшей ерундой, и совсем забыли, в каком серьезном положении оказались. Он явно собирался сказать намного больше, но все же сдержался и вышел, хлопнув дверью. Налия озадаченно посмотрела ему вслед. Ведь не мог же Зил так взбеситься просто из-за того, что она сидела и что-то тихо калякала на листке? Так и дышать запретить можно, ей-богу!
− Зелвитт тоже постоянно рисовала… всякое… − шепнула Зэлла. Сестры переглянулись, вид у них почему-то был виноватый. Но Нали сейчас больше интересовал Зи-Эл.
Она знала, что сейчас он стоит на черной лестнице и буравит взглядом стену. И что если попробовать подойти и заговорить, из этого не выйдет ничего хорошего. Зил станет до последнего изображать из себя статую, и лишь глаза будут злые, бешеные. В итоге он психанет, схватит Налию за плечи и прижмет к стене. Они будут долго смотреть друг на друга, пока он не процедит сквозь зубы: «Ты ничего не знаешь» и не уйдет, а она лишь будет стоять, глупо смотря ему вслед, и почти физически ощущать ярость Зи-Эла, которая останется висеть в воздухе, всего лишь ее малая толика, но явственно ощутимая. Как жар от огня.
Сколько раз уже такое происходило, не сосчитать! Порой Нали спрашивала себя, что именно ему хочется уничтожить − Сьюм или вообще все живое. Судя по всему, второе.
Сложно представить, что та ночь на болотах у Саат-хо действительно была реальной. Когда они сидели и смотрели на звезды, не говоря ни слова. И тишина была такой мирной, не гнетущей, когда они с Зилом, тем самым Зилом, лежали рядом в кузове, пьяные, и он прижимал ее к себе, хотя ощущалось это так, словно он намеревался переломать ей все кости.
Налия вздохнула и все же поднялась на ноги.
— Ой, сейчас лучше не стоит, — начала была Золлан.
Но Нали только дернула плечом и шагнула на лестничную площадку. Сейчас она выскажет ему все. Мало того, что приходится сидеть здесь почти безвылазно, так даже за безобидные развлечения ее осуждают! И вообще, пора было действовать. Налия порой чувствовала себя бродячим котенком, которого тайно принесли в дом и сообща прятали от строгих родителей. Она уже устала от этого чувства.
— Зил, — начала Налия мягко, но решительно.
Но в следующий момент снизу раздался окрик:
− Чем тут занимается верхний отряд?
Голос она узнала — то была Роззен. Вездесущая Роззен. Глава Сьюм-центра. Кто-то там по делам молодежи. Обладательница еще нескольких непроизносимых, но явно высоких должностей. Нали застыла на месте, не зная, куда бежать. Несколько пар ног затопали по лестнице.
Справа находилась морозильная камера, которую недавно починили. Зи-Эл сориентировался мгновенно, втолкнув Налию внутрь и заперев засов. Затем он практически бесшумно взлетел вверх по лестнице. Сквозь гудение механизма и стук собственного сердца Налия слышала, как Роззен и ее сопровождающие поднимались. Вот-вот откроют они дверь... Но несколько пар ботинок все же прогрохотали мимо.
— Мы закончили с работой на сегодня, — услышала она голос Залн. Ответа не разобрала.
Потянулись долгие, мучительные минуты. Шаги и голоса раздавались то дальше, то ближе. Вскоре они совсем перестали волновать Нали. Холод, который сначала был даже приятен — последние дни выдались ужасно душными и жаркими, полностью захватил ее. Не помогало ничего — ни старательное вдыхание воздуха через нос, ни самовнушение, ни со всей одури сжатые губы. Налия стиснула плечи мертвой хваткой.
В какой-то момент ей стало все равно — пусть ее хоть казнят, лишь бы хоть на секунду вновь оказаться в тепле. Нали било крупной дрожью, руки онемели, она совсем потеряла счет времени. Села на пол, борясь с собой, пытаясь не терять рассудок. А потом вдруг боль сменилась абсолютным равнодушием.
Налия никак не отреагировала, когда двери ее ледяной тюрьмы, наконец, распахнулись, и появился Зил. Накинул на нее свою форменную куртку и выбежал обратно. Спустя некоторое время он появился снова, выругался и перекинул Налию через плечо.
Очнулась Нали от ужасающей ломоты в руках и ногах, закутанной уже в несколько бежевых курток. Золлан удерживала ее руки в тазу с каким-то раствором.
— Ты ее чуть не заморозил заживо! — негодующе воскликнула она.
Зил внимательно взглянул на Налию, оценивая ее состояние. Пожал плечами.
— Роззен ненавидит холод. Она бы нипочем туда не сунулась. Я сказал ей, что этот корпус слишком рано вывели из строя. Холодильники-то рабочие…
Нали закусила губу. Конечности выкручивало так, что хотелось заорать в голос. Однажды она заплутала на лыжах в зимнем лесу и проторчала на холоде несколько часов, отморозив ноги. Так вот, это были сущие пустяки…
— Ладно, — вдруг произнес Зи-Эл. И, наклонившись, начал разминать Налии плечи. Со всей силы. Было так больно, что у нее невольно выступили слезы, но, как ни странно, спустя пару минут этой пытки она пришла в себя и даже смогла прикрикнуть:
— Да перестань же меня ломать!
Зил удивленно остановился. Хмуро перевел взгляд на вошедших Зэллу и Залвина.
Налия закуталась в куртки и чуть прикрыла глаза, переживая остатки боли в пальцах, которые накатывали точно волнами, но с каждым разом все слабее. Кто-то дал чашку кипятка. Как же тяжко в мире, где нет ни крепкого чая, ни кофе, чего уж говорить о горячем вине со специями… Но она не жаловалась, вполуха слушая, как ребята обсуждают произошедшее.
— Ну конечно, лучше, если бы Роззен нашла ее, ты же знаешь, что делают со странниками в Центре? − вдруг вспылил Зи-Эл в ответ на чей-то выпад.
Нали моментально очнулась от своей дремы и резко села.
— Что делают со странниками в Центре?
— Ты все еще дрожишь, − Зил вновь сжал ее плечо.
— Не вздумай меня ломать снова. Ким надо вытащить, немедленно. И нечего тут заливать про «относительную безопасность»!
Он махнул рукой.
— Вперед. Иди, прямо в Центр.
— И пойду! — в свою очередь вскипела Налия.
Золлан предупреждающе вскинула ладони.
— Тихо-тихо… Им нужно больше младшего персонала. Я видела объявления. Мы вполне можем придумать тебе легенду. А я, как бывший работник Центра, поручусь за тебя.
— А дальше что? Даже если этот идиотский план сработает? Ее раскусят в два счета! Вас схватят еще на пороге!
Золлан совершенно спокойно встретила уничтожающий взгляд Зила.
— Отделом кадров по-прежнему заведует Рэзн. Этой старой бульдожихе плевать на твою квалификацию. В документы она даже не посмотрит. Ты, главное, будь молода, свежа да не отказывайся искупаться с ней и остальными в перерывах.
Налия в шоке примолкла. Стало ясно, почему каждый раз при упоминании бывшей работы на лице Золлан появлялась эта презрительная ядовитая усмешка. Почему ее руки непроизвольно сжимались в кулаки.
— А сьюмменсов, которых там чуть ли не больше, чем пациентов, вы как нейтрализуете? Тоже демонстрацией своих… — Глаза Зила метали молнии.
Залн, до этого сидевшая молча, вдруг встала.
— Вы пока не знаете, но завтра об этом сообщат на собрании. Люди Каарлота вновь занялись провокациями на границе.
Нали уже слышала это имя. Некий лидер протестного движения Саат-хо, которого все никак не могли изловить.
— Они говорят, «провокации», но дело явно серьезнее. Пропало больше пятидесяти служащих. Саат-хо продолжают где-то доставать гранаты и огнестрелку. На пограничных постах требуется подкрепление, и немаленькое, народ требует, чтобы Каарлот был устранён.
Зэлла фыркнула.
— Уже третий год его устраняют. Сколько там устранителей потонуло в болоте?
— Подожди, — перебила Залн. — Это значит, что Центр временно лишат права первого приоритета. До завершения миссии.
Все потрясенно примолкли.
— Да быть не может! — Залвин снял очки, протер и надел снова.
Залн кивнула.
— Роззен была в ярости. Завернула такую речь.... Но ей сказали, что сьюмменсы куда нужнее на границе, где идут бои с повстанцами, а не в «замке с психами». Так прямо и сказали!
Нали попросила объяснить, о чем идет речь. Как выяснилось, Роззен еще давно затребовала в Центр усиленную охрану и добилась признания его объектом государственного значения. Если вкратце — даже местный парламент не охраняли так, как это учреждение. Но теперь из-за Саат-хо и их партизанских движений вооруженные силы затребовали перераспределение ресурсов.
— У нас ведь и правда давно не появлялось новых странников. Вы с подругой первые за много месяцев. Роззен уже не так убедительна со своими россказнями о внешних угрозах. — заметила Залн.
Зи-Эл напомнил, что всю охрану из Центра не отзовут, даже если Каарлот достанет танки и въедет в город через главные ворота. И что там в любом случае останется огромный штат докторов и санитаров. И вообще, разве они забыли, что буквально несколько часов назад были в двух шагах от того, чтобы попасться?
— Если кто-то еще заикнется о том, чтобы проникнуть в Центр… — Он окинул всех собравшихся тяжелым взглядом, и, не договорив, вышел, как всегда, хлопнув дверью.
Налия, уже полностью пришедшая в себя, пожала плечами. Волна ярости, исходящая от Золлан, которую она невольно подхватила, точно придала ей сил. И впервые за долгое время в голове защелкали идеи.
— Значит, охрану Центра ослабят? Но не уберут совсем… А если в это же время кто-то и правда нападет на город?
Близняшки дружно повернулись к ней, серые глаза их засветились азартом.
— Есть еще группа быстрого реагирования, их вполне достаточно чтобы устранить… Но если… — задумчиво проговорила Зэлла, склонив голову.
— Нападут сразу на несколько объектов одновременно… — продолжила Золлан.
— Главная проблема в том…
— Что Зил нас раньше прибьет, да.
***
Больше всего на свете Зи-Эл терпеть не мог непродуманных планов. Все у него было тщательно выверено и просчитано. Так было всегда.
В шестнадцать лет в жизни его все было просто, его намерения были ясны, путь в завтрашний день был прямым и ровным, точно проспект Несокрушимости, и так же хорошо освещался фонарями.
Он будет лучшим в своей группе, затем перейдет в Верхний отряд, как только ему исполнится двадцать один. Будет сражаться за Сьюм − с дикарями Саат-хо, с пришельцами, да с кем угодно. Из него получится первоклассный боец, отличный сотрудник верхнего отряда − все наставники в один голос об этом твердили. У него отличная физическая подготовка, он целеустремленный, с интеллектом тоже все в порядке, отличная успеваемость по всем предметам.
У Зи-Эла была идеально правильная жизнь, и он считал ее таковой с тех самых пор, как себя помнил. Его даже в Средний отряд взяли на два года раньше, и это стало первым его крупным достижением.
Но потом появилась Зелвитт. Сумасбродка Зелвитт. Недотепа, чьи ошибки громоздились одна на другую. Ей было не место среди них. Но Зил был уверен, что может перевоспитать кого угодно. Сломать об колено, а затем выправить, обтесать и поставить в строй.
Но вышло так, что его безупречная жизнь полетела к эха-та — несуществующим тварям с горящими глазами и рогами, в которых верили дикари Саат-хо. Иначе и не скажешь. Зи-Эл начал сомневаться. Начал совершать непродуманные поступки. А потом Зелвитт забрали.
Она погибла, и в этом были виноваты все − наставники, власть, их законы, их система − та, что он так уважал и ценил.
Узнав о случившемся, Зил разбил руку о стену. До изнеможения колотил кулаком о бетон, не обращая внимания на боль. Не правой, левой — ведь правая рука была его рабочей, ее нельзя было повредить. Последняя слабость, которую Зи-Эл разрешил себе, и даже здесь нельзя было полностью отдаться на волю эмоций. Даже здесь следовало включить холодный расчет.
Когда Роззен, тогда еще не директор Центра, а всего лишь старший наставник их группы, пригласила его к себе в кабинет и, внимательно всматриваясь своими колючими глазами ему в самую душу − от нее не укрылась бы ни одна затаенная мысль, ничего, сказала:
— Я знаю про твою… хм, подругу. Это нормально, что в твоем возрасте человек еще не понимает истинных ценностей, не разбирается в людях, в своих привязанностях. Но, Зи-Эл, ты должен понимать, что Зелвитт была…
— Слаба, — закончил он за нее, как и полагалось, добавив отвращения в голос, когда произносил это слово: в Сьюме слабость считалась чем-то вроде преступления. И если речь шла лишь о физическом здоровье, еще полбеды.
— Верно, — Роззен одобрительно кивнула, но смотрела все еще недоверчиво.
— Она была слаба, — уверенно произнес Зил. — А слабые люди не приспособлены к жизни, они помеха для нас, как и пришельцы, как зависимые от веществ. Им не место среди нас.
Роззен смотрела на подростка, сидящего перед ней. Смотрела долго, ожидая хоть тени эмоции, малейшего сигнала тела, намекающего на ложь. Но холодные зеленые глаза все так же сверкали нетерпимостью ко всем вышеупомянутым порокам. До разговора она внимательно изучила дело этого Зи-Эла, оно было безупречным. Ей бы хотелось, чтобы все эти мальчишки и девчонки под ее шефством стали похожи на него. Особенно одна…
— А что у тебя с рукой? — спросила Роззен, резко сменив тему. Это тоже было эффективным приемом.
Он пожал плечами.
— Кое-кто из моего отряда предположил, что я тоже… из этих… Зелвитт сидела со мной на некоторых лекциях. Я доказал им, что это не так. — Зил вскинул подбородок, взглянул на наставницу с легким вызовом, но готовый понести наказание за это небольшое самоуправство.
И в самом деле, она видела пару разбитых носов и несколько красочных фингалов у мальчишек из его группы.
— Можешь идти, Зи-Эл. Должна сказать, если будешь продолжать в том же духе, сможешь без проблем вступить в верхний отряд.
Он расправил плечи, по лицу его буквально на секунду пробежала тень самодовольства, видно было, что ему приятна похвала. Нет, с этим парнем точно все в порядке, но следовало проверить остальной класс.
«Я уничтожу вас всех», — подумал Зил, слегка склонив голову, как это было принято при общении с наставниками и учителями. Но когда он поднял глаза, в них не отражалось ни тени этой преступной мысли. Лучший ученик, будущий блестящий работник, образцово-показательный гражданин Сьюма уверенной походкой вышел в коридор. Отправился продолжать свою идеальную жизнь, завоевывать победы в состязаниях, похвалу учителей. Ни на секунду не позволил своим тщательно запрятанным мыслям вылезти наружу.
Зи-Эл копил в себе ярость, ждал момента, когда можно будет дать ей волю, и незаметно наблюдал за своими одноклассниками. Не укрылось от него, что Залвин, например, незаметно утаскивает из раздатчика сахарные ампулы. Что за ним числится еще несколько мелких прегрешений. Что один парень из параллельного класса тайком пишет карандашом в блокноте «ненавижу Сьюм», а потом стирает. Что вон та девушка вообще бывший странник, и после операции явно не в себе. Примеров было множество.
Зил следил за подходящей жертвой несколько дней, дожидался, пока она замечала это и начинала сходить с ума от страха.
— Я не сообщу о тебе, — говорил он, наконец, сотрясающемуся мелкой дрожью соученику, подкараулив его в безлюдном месте. — Но не делай глупостей. Придет время, и я позову тебя. И ты очень пожалеешь, если не откликнешься.
Зи-Эл тщательно и неторопливо подбирался к самому ядру системы, не позволяя себе ни одного неверного шага, ни одного рискованного поступка. Как не позволял и раньше, до того как в их группу пришла эта тихая странная девочка, которая неизвестно как перевернула его мир вверх тормашками.
Зелвитт с ее непонятными мечтами, с ее неожиданными высказываниями, с ее смущенной улыбкой. Наставники называли ее опасной сумасшедшей, боялись, что она нанесет вред всей группе, посеет хаос и ложные идеи в головах других учеников. Какая там из Зелвитт опасность, она была такой робкой и слабой, что остальные над ней только смеялись.
Однако ей действительно удалось посеять хаос. И где − в его, Зила, рациональном, идеально правильном мире. Звезда класса и сумасбродка. Он взялся за ее перевоспитание решительно и уверенно. Как-никак, Зи-Элу удалось за несколько лет превратить свору диких подростков в образцово-показательный отряд, а ведь это было ох как непросто. Те же Золлан и Зэлла были поначалу совершенно неуправляемыми.
Зелвитт боялась его так, что зажмуривалась и сжималась, даже когда он просто делал ей справедливое замечание. И при этом все равно продолжала возражать — своим еле слышным дрожащим голосом, но ведь продолжала! Никто из отряда Зила уже давно и не пытался с ним спорить.
Когда он не выдержал и наорал на нее — казалось бы, давно следовало понять, что точка невозврата была пройдена, Зелвитт вдруг принялась реветь. Это в пятнадцать-то лет! Будучи в среднем отряде! Немыслимо. И почему-то не перестала, когда Зи-Эл трижды велел ей прекратить. Он был в ярости. И в недоумении — раньше Зилу не приходилось иметь дело со слезами. Что могут подумать наставники, если увидят, что в его отряде кто-то позволяет себе то, что простительно лишь малолеткам, тем, кто все еще живет на попечении родителей?
Зи-Эл выругался. Встряхнул это недоразумение. Вытер ей лицо рукавом. Но она все продолжала.
— ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО! — рявкнул Зил, не выдержав.
Эхо разлетелось по спортзалу, стекла зазвенели. Зелвитт в шоке умолкла, уставившись на него. А потом вдруг плечи ее вновь затряслись. Только теперь эта сумасшедшая уже хохотала. Совсем обезумела. Зи-Эл вновь велел ей остановиться. У него чесались руки устроить Зелвитт взбучку — вот только уж слишком велик был риск невзначай прибить. Надо же было родиться такой мелкой и тощей.
Но вдруг она сама размахнулась и заехала кулаком ему в живот. А потом еще и еще. Бить Зелвитт совершенно не умела, движения были хаотичными и бессмысленными. Зил сначала стоял, не реагируя, но вскоре ему надоело, и тогда он поймал ее за руку.
— Это, по-твоему, удар?
Непонятно, что же случилось дальше. Просто как-то запомнилось ее перекошенное от ненависти и бессилия лицо. Почему-то в тот момент оно перестало казаться Зи-Элу жалким и безвольным. Зелвитт была куда упрямее, чем остальные ребята в отряде. И куда смелее, кто бы мог подумать. Оставалось только выбить из нее всю ненормальность.
Кто же знал, что ненормальность может быть заразной? Проводя часы и дни со своим новым проектом, тщетно пытаясь воспитать приличного бойца из этого несуразного существа, Зил и не заметил, что стал меняться сам.
Он стал пропускать тренировки. А потом начал видеть цветные сны и даже не отправился в Центр на обследования! А ведь такие сны — один из симптомов, Зи-Эл мог оказаться странником! Других симптомов не было, но тем не менее. Он стал тревожнее, порой совершая такие идиотские поступки, за которые прежний Зил просто убил бы сам себя.
Как-то раз он шел на занятия и услышал голос Зелвитт откуда-то сверху. Та сидела на крыше складского помещения, удобно скрестив ноги. Нет бы прикрикнуть на нее, сказать, чтобы она слезала и немедленно отправлялась на учебу, Зи-Эл почему-то оказался рядом. Он слушал весь этот бред о том, что здорово иногда нарушать правила, и даже смог увидеть в облаках, проплывающих мимо, не просто облака, а лица, фигуры и машины.
И когда на горизонте появились фигуры их руководителей, и они вот-вот увидели бы прогульщиков, а Зил заявил, что единственный разумный выход − это спуститься и извиниться за свой проступок, Зелвитт вдруг рассмеялась, покачала головой, настойчиво потянула его за рукав с неожиданной для себя силой. Здесь было что-то вроде чердака – небольшое пространство под крышей, туда-то они и свалились. Он оказался сверху.
Это напоминало дурацкие игры в пору вступления в пубертат − можно было получить девчонку, если сумеешь ее побороть. Что, кстати, не так-то просто — они в Сьюме обычно были такие же сильные и ловкие, а развивались и росли быстрее парней.
— Вот странное дело, — задумчиво произнесла она, все так же застенчиво улыбаясь, — Похоже, что это ты победил меня, а все делать приходится самой…
У Зелвитт были липкие губы, сладкие, в прямом смысле — у нее была привычка вскрывать сахарную ампулу и размазывать ее содержимое по губам, чтобы подольше сохранить этот вкус.
Все происходящее так не вязалось с обликом забитой тихой чудачки, что Зи-Эл поначалу растерялся. Девушки у него, конечно, уже были − на самом деле Залн, Зелта, близнецы и другие из класса вовсе не привлекали его, но надо же было показать, кто главный самец в этой стае.
С ней все было иначе. И почему-то нелепость всей ситуации и риск быть обнаруженными лишь добавляли удовольствия. Взгляд у Зелвитт, как всегда, был такой невинный, но что-то лукавое пробегало в ее больших серых глазах. У нее были хрупкие, тонкие, как у ребенка, руки, которыми она уже успела расстегнуть куртку Зила, забраться под майку.
— Ничтожный из меня соперник, да? — проговорила Зелвитт, и в голосе ее не было ни малейшей досады от этого факта. — Это не то, что с Залн, правда?
— Нет.
И откуда ей все было известно?
— Ненавижу эту форму, — она извернулась, стащила с себя бежевую куртку, швырнула ее в дальний конец чердака. Уселась на него сверху. Зелвитт явно хотелось избавиться от одежды, но она еще стеснялась. Интересным образом сочетались в ней застенчивость и своеобразное тихое бунтарство. Именно последнее зажигало в серых глазах те самые лукавые огоньки.
А Зи-Эл тогда думал о том, что ему плевать на то, что скажут по поводу их прогула. Плевать на наставников вообще. И на учебу. На Сьюм. И что он совершенно не против того, чтобы в его жизни и дальше все переворачивалось с ног на голову.
Даже когда вскрылось, что Зелвитт странница, Зилу и на это было тогда плевать. Лишь на секунду промелькнуло смутное ощущение надвигающейся беды.
Если бы он не позволил себе расслабиться. Если бы и дальше оставался настороже. Зи-Эл бы смог защитить ее, смог скрыть ее ненормальность от остальных. Зелвитт бы сейчас вполне могла быть жива. Она бы адаптировалась, наконец.
А теперь только и остается, что мстить.
Разбив себе кулак о стену, он поклялся, что больше не позволит себе сорваться, никогда. Прежний Зи-Эл, человек-робот, вернулся. И жизнь его снова стала безупречной и рациональной. Пока не появился очередной человек, чтобы внести в эту самую жизнь, в тщательно продуманный и выверенный план мести, хаос.
Зил сам был виноват. С ним связался дежурный, доложил о поимке двух странников. Зи-Эл должен был подтвердить их отправку в Центр, но дежурный пробормотал что-то о подозрении на эуктора у одной из пойманных. Он заинтересовался, но дежурный толком ничего не мог объяснить. Не добившись никакой информации, раздраженный Зил велел доставить пленницу к нему.
Она не была эуктором, это он сообразил с первого взгляда. Даже вариант с эуктором неинициированным можно было сразу исключать. Но Зи-Эл привык подходить к делу скрупулезно, не полагаясь на один лишь свой опыт. Именно так он объяснил себе тот факт, что оставил эту странницу у себя. Не отдавать же потенциального эуктора в руки недоумков из Среднего отряда? А вот что случилось потом, Зил и сам не очень понимал.
Нет, у нее не было ничего общего с Зелвитт. Кроме того, что обе они странницы с любовью к рисованию. И обе немного «того». Но в остальном − как небо и земля.
Она ненормальная.
Она никак не может осознать, что здесь не в игры играют.
Когда они находятся в одном помещении больше десяти минут, Зилу с трудом удается держать себя в руках.
Но ей как-то удалось склонить на свою сторону столько народу. Даже Залн, последнего человека, которого он ожидал увидеть среди союзников! И все радостно следовали ее безумным идеям. Навестить Саат-хо, носиться по болотам, перевозить запрещенные вещества, есть конфискованных петухов. И Зи-Эл понятия не имел, почему тем утром они проснулись в обнимку.
И вот сегодня, когда он уже разъярился настолько, что вот-вот впечатал бы ее в стену, в штаб неожиданно нагрянула Роззен.
Только тогда мотив Зила оформился, обрел нужные слова.
«Я не позволю им тронуть ее», − подумал он. — «Скорее, когда-нибудь прибью сам, собственными руками».
***
Под прикрытием темноты — до рассвета оставалось еще несколько часов, по городу ехал фургон с заблаговременно удаленными номерами. Ехал неспешно. Фары у него были выключены. Сидящие в машине напряженно смотрели по сторонам, выискивая сьюмменсов.
Машина притормозила на одной из пустынных улиц, и они выбрались наружу. Семь человек брели по городу, стараясь двигаться как можно тише, пробирались проходными дворами, прятались в тени домов, кустов. То и дело останавливались, тщательно осматривались, прежде чем идти дальше. И вот, миновав несколько кварталов, они вышли к массивному зданию в форме куба.
На первом этаже сидел человек в форме верхнего отряда и смотрел на часы. Когда стрелки показали ровно четыре, он повернул рычаг устройства сигнализации на «выкл.».
На улице семеро напряженно всматривались в черные окна отделения связи. Наконец, они увидели, как в одном из окон появилась фигура и чуть махнула рукой.
Семеро, одетые в вывернутую наизнанку форму верхнего отряда, прокрались к зданию. Под куртками чернела водонепроницаемая ткань, что делала их невидимыми в ночи. С минуту они стояли, не двигаясь, будто на что-то решаясь. А затем один из них вынул из рюкзака ведро с краской и выплеснул его аккурат на окна первого этажа. И тут остальные точно взбесились. Кто-то принялся методично бить стекла. Кто-то — писать на стенах и на асфальте разные угрозы и оскорбления.
Налия тщательно вывела на входной двери: «ПРОМЕНЯЙ ГАНТЕЛИ НА БУТЫЛКУ». Не самая умопомрачительная острота, но почему-то и она, и остальные закусили щеки, чтобы не перебудить хохотом весь город. Бесчинствовать и разрушать оказалось на редкость приятно. Почти терапевтично. Только вот нужно было действовать очень быстро. Поэтому они на скорую руку малевали половые органы, скалящиеся черепа, писали бранные слова и просто наслаждались процессом.
Фигура вновь появилась в окне, включив свет и чуть махнув рукой. Все поспешно собрались и помчались назад, к машине.
Дежурный старательно смотрел на часы, выжидая около получаса. Затем он повернул рычаг сигнализации, и та отозвалась истошным писком. Дежурный схватил телефонную трубку и нажал тревожную кнопку.
— Высылайте сюда отряд, скорее! Вандалы! Скорее! — он очень старался, чтобы голос его казался испуганным, как можно достовернее разыгрывал панику.
Вскоре автобус с мигалкой на крыше помчался по городу. У сьюмменсов давно уже не было ночных вызовов, да еще таких, как-никак, порядок в Сьюме поддерживался исправно. Все переполошились не на шутку, и народу на вызов отправилось как минимум вдвое больше, чем нужно для того, чтобы разобраться с таким пустяковым случаем.
На другом конце города такому же нападению подверглась библиотека. И точно так же спустя некоторое время работники ночной смены, которых здесь было двое, позвонили в сьюммерию в страшной панике.
— Вандалы! Целая армия! − захлебываясь, кричали они, отбирая друг у друга трубку. Немного переигрывали, но это даже пошло на пользу делу.
Вот уже другой отряд сьюмменсов поспешно запрыгивал в фургон и торопился на выезд. А диспетчер тем временем получил еще пять вызовов. Снова неизвестные вандалы, два пожара, ограбление и… внезапно возникший стихийный портал в Парке Славы?
***
Зи-Эл закончил прикручивать номер обратно к машине. Вернул он на место и табличку − красную букву Λ на синем фоне, знак верхнего отряда. Вновь сел за руль, потер виски. Каждое движение совершалось как будто бы чужими руками, на автомате.
— Готовы? — спросил Зил, обернувшись на заднее сидение.
Налия сцепила пальцы в замок, что-то пробормотала и, наконец, кивнула.
Почему-то его не покидало тревожное чувство. Предвестие скорой беды.
Предчувствие, предвестие… Прежний Зи-Эл бы посмеялся над собой за такие слова. Он же не из тех, кто верит астрологам? Этой кучке идиотов, которые почему-то обладали столь большим влиянием? Вот они как раз обожали рассуждать о всяких там предвестиях. А народ им верил. Хотя чему удивляться — это они, верхний отряд, как и ученые — интеллектуальная элита, а простым людям надо дать то, во что они бы верили и не мешались под ногами. Астрологи в этом плане были очень полезны.
Но Зилу всегда казалось смехотворным, что кто-то верит: сочетание букв в имени и года рождения, лунные фазы и положение планет могут влиять на жизнь человека. И он считал страшно нелепыми все эти «предчувствия».
Вот только они у Зи-Эла действительно бывали. И каждый раз оказывались верными.
— Кто? — высунулся из своей будки дежурный. К счастью, он был действительно один, как и предупреждали их наблюдатели. До странного легко и удачно все складывалось. Они, конечно, устроили в городе неплохую заварушку, в результате чего сьюмменсам пришлось оперативно перераспределять ресурсы, но, тем не менее, это было подозрительно.
— Мы стажеры, — ответила Золлан. — Подавали заявки на позиции младшего медперсонала.
Охранник долго и придирчиво разглядывал их, светил фонарем в окна, но в итоге дал проехать. Налии казалось, что расцепи сейчас она пальцы, случится непоправимое.
На втором посту дежурный оказался еще дотошнее. Он запросил документы всех троих, так что Зилу пришлось выйти из машины и пройти к нему в будку. Спустя долгие минуты ожидания шлагбаум был поднят. Золлан, хмыкнув, перелезла на переднее сидение. Проезжая, они увидели в будке Зи-Эла, уже успевшего переодеться в форму охранника Центра и склонившегося над приборной панелью. Он нетерпеливо махнул рукой, даже не подняв головы.
— А куда настоящего охранника дели? — спросила было Нали, но осеклась, сообразив.
Золлан одновременно крутила руль и настраивала рацию.
— Зил сейчас поработает с их системой оповещения, попробует вывести ее из строя. И поищет нам пути к отступлению. А мы с тобой пойдем…
— В отдел кадров? Ты знаешь, где это?
Золлан мотнула головой, пепельный хвост стегнул ее по лицу.
— Как не знать… Здесь он на самом виду. Трудоустроят мигом, уж не сомневайся.
И она указала на ров-бассейн, что виднелся впереди.
***
Зилу удалось снять блокировку с ворот. Ненадолго, минут на сорок. Не было времени копаться в приборах, к тому же вмешательство в систему безопасности Центра на более высоком уровне могло привлечь ненужное внимание. А сейчас пора было продумать пути к отступлению.
Сектор, где содержались пациенты и заключенные, находился в другой стороне. Золлан говорила, что там имеется дополнительный выход для сотрудников, и они попробуют вывести пленницу через него. Этим выходом мало кто пользовался, так как земля в той стороне сильно заболотилась из-за рва. Тщетные попытки осушить и выровнять ее ни к чему не привели. Так и осталось за Центром огромное поле, покрытое болотом и заросшее камышами. Настоящий рассадник комаров и мошек.
Золлан опасалась, что за годы ее отсутствия этот ход могли и запаять за ненадобностью, но надеялась, что этого все же не случилось.
Прыгать по зыбкой почве, рискуя провалиться в трясину — идея, конечно, так себе, но все же лучше, чем попытка вытащить отсюда заключенную через один из главных выходов. Надо исследовать территорию. Если повезет, они болотами проберутся к дальнему блокпосту, где, опять же, если очень повезет, на место успеет заступить свой человек, который выпустит их.
Подъедет машина. Как раз к этому времени в Центре могут обнаружить и их фургон, и тело охранника в будке. У них будет очень мало времени, чтобы исчезнуть. Придется вновь скрываться у дикарей Саат-хо, которые вполне могут и втихаря перебить их — ведь сейчас солдаты Сьюма в поисках неуловимого Каарлота равняют их дома с землей.
С какой стороны ни взгляни, все было плохо. План трещал по швам. Зи-Эл согласился лишь потому, что медлить и дальше было опасно.
Но уже поздно поворачивать назад. Теперь только и остается, что шагать по смрадному болоту, выискивая и запоминая более или менее надежный маршрут. Каждый шаг отдавался противным чавканьем. Вокруг — множество мелких лужиц и камыши.
И тут его словно поразило громом.
В одной из таких лужиц камыши росли не совсем так, как обычно. Они образовывали несколько сфер, что накладывались друг на друга. Если не знаешь, что это, то, скорее всего, не заметишь ничего особенного.
Память Зила тотчас выхватила черно-белую вырезку из учебника. А в ушах вновь зазвучал настойчивый голос.
«Зи-Эл, посмотри! Раньше их у нас было много, почему же сейчас они исчезли?»
Галактическая дымка. Так называемый природный портал. Немногим доводилось его увидеть.
Природные порталы вырастали там, где находилась забытая местность прямо в эпицентре жизни. Вот взять, например, общественный парк, где каждый день гуляют сотни людей. И там непременно найдется какой-нибудь тайный уголок, куда никто не ходит — заросшее крапивой пространство на самой окраине, едва различимая тропинка, ведущая в никуда.
Именно в таких местах и появлялась галактическая дымка. Растения, камни или просто трещины в почве образовывали причудливый узор из полусфер. Люди редко совались в места с природниками, а если их нога и ступала туда, портал исчезал. Другое дело, если то был странник.
Неинициированного странника бы долго носило между мирами. Он мог насовсем затеряться в межпространстве. Но галактическая дымка также могла отправить опытного странника туда, куда он пожелает.
Зелвитт мечтала найти такой портал. И заранее сокрушалась, что он, Зил, не смог бы шагнуть в него вместе с ней. Могла бы с таким же успехом мечтать о луне с неба. Природников никто не видел уже много-много лет. Люди уже начали забывать об их существовании. Зи-Эл бы и сам не вспомнил, если бы Зелвитт так не носилась с их фотографиями.
Он чуть приободрился. По крайней мере, можно успеть толкнуть Налию в эту самую дымку. И мимоходом объяснить, в чем дело. Даже вместе с подругой, при условии, что ее получится вытащить. Хотя бы эту Зил должен успеть спасти. Или отправить подальше, чтобы уже перестала действовать ему на нервы. Пусть возвращается в свой дурацкий нелепый мир и дальше рисует своих медуз.
А Зи-Эл? А что он... Пока его не схватили, постарается убить как можно больше врачей и санитаров − почти все они работали в Центре, когда тут была Зелвитт. Почти все они виновны в ее смерти, а те, кто непричастен, все равно ничем не лучше.
Зил не видел парящего над галактической дымкой мальчика в форме среднеотрядца. Не современной, а такой, которая была в ходу лет сорок назад. Мальчика со странными глазами пугающего, невероятного сине-зеленого оттенка.
Он еле заметно шевельнул кистью руки, и болото чуть отступило, сделав путь к природнику более заметным. Но Зи-Эл не увидел и этого: у него на поясе загудела рация.
— Четыре-один, слышишь, четыре-один! Немедленно выбирайтесь оттуда!
Это была Зэлла.
Ее вызов означал, что планы менялись. Значит, кого-то раскрыли и схватили. А может, просто сообщники более не могли их встретить.
— Зил, ответь мне! Ты меня слышал?
Раздавленная ботинком рация зашипела и заискрилась. А затем покореженный корпус погрузился в болотную трясину.