– У меня есть знакомые, приятели, коллеги, приёмный брат, отец, враги, подчинённые, учителя, дяди и тёти. Но у меня нет друзей.
– А как же Оливер? – парень впал в небольшой ступор с её ответа. – Мне казалось, что он как раз твой друг.
– Нет. Оливер – лишь приятель. Мы общаемся только тогда, когда нужна помощь или когда есть обстоятельства, как сегодня. Просто так мы не напишем, это не дружба. Я вкладываю в это понятие больший смысл, чем окружающие. Потому что я никому не доверяю на сто процентов, как должно быть в дружбе.
– Я тебя понял, эта точка зрения имеет полное право на существование, но у меня есть вопросы.
– Какие?
– Тебе не бывает одиноко?
– Нет. Голова всегда занята алгоритмом, а ещё мне приходится общаться с людьми, поэтому я не чувствую себя одинокой.
– Ну, между тем, что есть необходимость общаться с людьми и когда тебе просто хочется это делать есть достаточно большая разница...
– Верно. Я неправильно выразилась, – «Ого, она даже согласилась со мной», – Кавински думал, что это невозможно. – Отбросим необходимость, я просто не чувствую себя одиноко. Насколько я знаю, у тебя самого круг общения невелик, – это она подметила крайне точно.
– А, ну... – не хотелось это признавать, но то было правдой. – А я кто в этой твоей системе званий и чинов тех, с кем ты общаешься?
– Ты вне, потому что, по идее, наше взаимоотношение должно быть односторонним. Мне нужно делать всё, чтобы ты был жив и здоров. А также нужно проверять твою работу. К слову, все твои отчёты я читала.
– Хм, могу ли я гордиться собой, понимая, что я ни разу не получал жалоб от самого Прокурора? – он ухмыльнулся.
– Можешь. И я удивлена этому. Учитывая все твои жизненные обстоятельства и характер в целом, ты не делаешь ошибок, мне это нравится, – она наклонила голову вбок, хитро улыбаясь.
– Ну и почему я тогда вне системы, если тебе нравится моя работа?
– Да просто потому что, наблюдатель.
– Да блин, это как-то странно, не находишь?.. Я думал, что мы хорошие знакомые? Типа, с той ночи месяца полтора прошло практически, ты мне помогла уже несколько раз, а я всё равно никто, как хрен с горы какой-то, – по его активной жестикуляции можно было сделать вывод, что он недоволен.
– У меня тогда возникает вопрос: кем ты хочешь быть? – серьёзный вопрос. Наблюдатель ненадолго задумался, а потом ответил:
– С учётом сложности понятия «друг», я думаю, что «хорошего приятеля» достигнуть вполне могу и мне этого будет достаточно.
– Тебе до «хорошего приятеля», как Калебу до Главного Секретаря, – сравнила она, усмехнувшись при этом.
– Так, ну, если поразмыслить, то теоретически это возможно, верно? – довольный, сказал он.
– Верно. Но, кхм, это будет очень сложно, – девушка думала, что Винс бросит эту затею, отвечая чуть ли не в шутку.
– Я работаю наблюдателем, сложности меня не пугают, – самоуверенно выдал он.
– Для чего тебе быть моим хорошим приятелем? – сощуренный хитрый взгляд заставил немного-таки засомневаться в своих намерениях, которые он произнёс просто от балды.
– Ну, я считаю, что ничего плохого в этом не будет, не думаешь?
– Ищешь выгоду? Тогда чем тебя не устраивает простой «коллега»?
– Да в целом, устраивает. Но звучит менее доброжелательно, чем «хороший приятель». – Очередная усмешка от неё. Смысл которой он не понял.
– Ладно, пусть будет так, мне как Прокурору будет в плюс иметь тебя в качестве хорошего приятеля, – и вновь наклон головы вбок.
– Ну вот, видишь, мы уже нашли компромисс!.. – в тот момент он думал о том, что быть на хорошем счету у Прокурора, дочки Инспектора Войда и той, кто по возможности решит все твои проблемы, очень хорошо.
Прозвенел телефон, а это значило, что пора забирать выпившего Инспектора домой. На самом деле, до опьянения мужчина никогда не напивался, но, будучи законопослушным, за руль не садился после того, как выпил. Распрощавшись, они разошлись.
Этот разговор состоялся в середине июня, а спустя месяц произошло ещё кое-что.
Винс просто спускался вечером из квартиры, потому что ему позвонила Валери, попросив выйти на улицу и подойти к автомобильной стоянке. Он догадывался, что это будет что-то особенное, потому что был его День Рождения – восемнадцатое Июля. День этот Кавински, на самом деле, терпеть не мог. «Завтра работа, пить мне нельзя, в чём весь шик и блеск этого события тогда вообще? Да и никуда не хочется что-то...» – ленивые мысли, под которые парень лениво шёл. Увидев её издалека, крикнул:
– Хэй, Прокурор, добрый вечер! – подняв руку.
– Доброго вечера, – спокойно ответила девушка, обращая на него своё внимание. Парковка была практически чистой, на ней стояла всего одна машина – красная, спортивная, на которую Винс начал заглядываться ещё с того самого момента, как увидел.
– Ну так, зачем звала? – чуть ли не облизываясь от возможности поближе рассмотреть спорткар, он попытался сдержаться и действовал в рамках приличия, лишь пожимая руку в знак приветствия.
– Как ты уже заметил, это небольшой подарок от меня, – она ловко оставила в его ладони ключ от авто. Кавински застыл, он перевёл взгляд с машины на Валери, с Валери на ключ. Мыслей и эмоций было много, а вот слов – наоборот. Пару секунд он стоял в исступлении, сжимая и разжимая ладонь с ключом, ощупывая его.
– А... Я... Небольшой?.. – он сел на корточки, приложив скрещенные пальцы ко лбу. – Это жесть просто...
– Я ожидала такой реакции, – Прокурор довольно улыбнулась, – но возьми себя в руки, потому что сейчас я буду учить тебя водить, – голова Винса сразу поднялась, он вскочил, поправил очки, хотел побежать к водительскому, но налетел на Валери с объятиями, сжав её очень крепко – три секунды, взял за плечи, с огоньками в глазах посмотрел на Прокурора, которая особой радости от физического контакта не испытала. Вся сжавшись поначалу.
– С-спасибо тебе! – от избытка чувств Винс немного заикнулся.
– Не за что, – смешок. – Так ты сядешь на водительское или?..
– Да-да, я иду, – наблюдатель резвым шагом пошёл к машине, с неведомым удовольствием включил её, открыл дверь, любовно провёл по ней рукой – он первый раз за всю жизнь видел машину с матовым покрытием, а потом сел, аккуратно закрыв. Пристегнувшись, начал рассматривать все кнопочки, датчики, соотнося их со знаниями, которые уже имел: «Так, это у нас автоматика, педали две. Вот тут бензин, скорость, радио, аварийка, фары, дворники, ага...». Девушка села на пассажирское, пристегнулась.
– Собственно, я думаю, что ты уже имеешь какие-то знания о машинах, поэтому объяснять, что такое привод и прочее базовое строение, тебе нет смысла.
– Ну да, я в детстве игрался с механизмами, поэтому кое в чём разбираюсь.
– Замечательно. Возможно, это будет легче, чем я думала, даже лучше. Документы на машину лежат на заднем сидении, там её схема, инструкция, все параметры – почитай. И, да, у тебя тип машины конструкторный. Через месяц пойдёшь сдавать на права, в автошколу я не стала тебя записывать, пустая трата часов, легче самой научить. Район тихий, машин мало, поэтому ты попробуешь выехать из него за город, а там на трассе уже разберёмся, что делать. Парковаться будешь тогда, когда я скажу. Правила дорожного движения сам по книжке выучишь, а пока я буду подсказывать. Понял? – выдав ему устную инструкцию и порядок действий, она остановила взгляд на нём, до сих пор заворожённо осматривающем салон, обитый тёмно-серой искусственной кожей. В авто ещё немного пахло заводским запахом. Чистым и глубоким, который парню очень нравился.
– Понял, – он положил руки на руль, перебирая пальцами, чувствуя шероховатость материала корпуса, собираясь с силами.
– Тогда жми на газ, а потом медленно поворачивай направо…
Это был первый раз, когда Винс водил машину, и для первого раза он справился просто отлично, потому что чувствовал себя влитым в систему автомобиля и внимательно слушал всё, что ему говорили. За Альт-Сити они выехали, но ненадолго, там он научился разворачивать машину в сторону, делал это несколько раз, чтобы запомнить всё. На обратном пути ехал спокойно, в отличие от пути вперёд, коленки больше не тряслись. Когда парень выключил машину, то выдохнул, откинувшись назад. Валери забрала у него ключи от машины, которые юноша как от сердца оторвал.
– Пока ты не получишь водительские права, ключи от машины будут храниться у меня, это прописано в договоре, – тот она отдала взамен на ключи. – Больше мест на парковке у нас нет, поэтому пусть на этой стоит, – сказала Валери, опираясь на перила у парковки, ожидая, когда за ней приедет отец.
– Можно нескромный вопрос: сколько ты зарабатываешь? – кажется, это очень сильно его волновало.
– Зарплата фиксированная, сначала она была меньше, когда я только начинала работать, сейчас намного больше, а ещё у меня за сверхурочные капает. Всё траты несёт отец, я редко что-то покупаю. Ну, себе машину и мотоцикл покупала, тебе автомобиль. Ещё я иногда помогаю государственным служащим, у которых есть небольшие проблемы с финансами, иногда безвозмездно. Твой спорткар дешевле в несколько раз, чем моя машина, я не стала слишком уж тебя баловать. Сорок у меня есть...
– Сколько?! – громко перебил Кавински. – Ахиреть не встать, это... Это же... – он взялся за голову, начал ходить кругами. – Я хуею, я просто хуею...
– Не беспокойся, я далеко не самый богатый человек в Империи, – честно говоря, утешение это её было так себе.
– Так я бомж вообще, получается?.. – продолжал он.
– Нет, ты не бомж, ты попал в трудную жизненную ситуацию. И я тебе говорю: это всё только из-за того, что я практически не трачусь, накопительное, проценты, – преспокойно объясняла девушка. «Для меня пятьдесят часов это уже огромные деньги, а для неё вообще ничто. Понятно тогда, почему такие траты, но мне всё равно как-то... Слишком, кажется, но отказываться не принято, да и кто я вообще такой, чтобы это делать, если учесть и то, что это полностью легально, в отличие от пятидесяти часиков?..».
– Ты уж извини, что я красиво тебя не поздравила, не умею распинаться, – чувствуя лёгкую вину сказала она.
– Да ты шутишь что ли?! У меня сейчас буквально машина есть! Машина! – он руками указал на авто. – А ты извиняешься передо мной?! За что?! Скажи мне, за что ты должна извинения просить?! – он был безумно рад.
– Некоторым людям приятнее получать в качестве поздравлений слова, самодельные вещи, мало кто радуется покупному подарку, – сказала она, посмотрев в его сторону.
– Если кто-то не радуется новой классной машине, то он дурак, я тебе так скажу! Я даже не знаю, что должен дарить тебе, чтобы хоть на часть оправдать вот это.
– Просто выполняй свою работу и не подвергай свою жизнь опасности: меньше пей алкоголь, не кури. Если узнаю, что наркотики употребляешь, так уложу, что забудешь, где небо, а где земля, – запугивая, сказала Прокурор.
– Ну уж нет, мне хватило и одного неосознанного раза, ну их, эти наркотики... – недовольно сказал Винс, присоединяясь, наклоняясь на перила. Но как-то поздно он решил это сделать – на парковку въехала машина Войда, которая, очевидно, не осталась незамеченной. Кавински старался всеми силами не смотреть ни на машину, ни на самого Инспектора, он смотрел на Валери, но долго так увиливать не удалось, мужчина встал к нему водительским сиденьем, спустил стекло, пока ждал, что дочь сядет в машину и пристегнётся.
– Кавински, добрый вечер, – сказал Войд.
– Добрый вечер, господин Инспектор, – он сразу же выпрямился.
– Как успехи? – он перевёл взгляд на красную машину.
– Ну, неплохо, вроде... – замялся парень.
– Для первого раза хорошо водит, – ответила Валери, на которую Войд сразу же оглянулся.
– Ну что ж, раз отлично, то надеюсь, что больше моей дочери не придётся развозить тебя по городу, – Валери сразу нахмурилась, Винс смутился.
– Но я его не вожу никуда, – эти слова удивили самого Инспектора, который со спокойствием отреагировал на то, что его слова признали неправдой.
– Да? Значит, Калеб поделился своей догадкой, а не сказал мне точно, – холодно сказал Войд. – Тогда у меня не было причин так говорить с тобой, Кавински. – «Он типа извинился передо мной?!» – у наблюдателя чуть челюсть не отвисла. – Ладно, увидитесь ещё. До встречи, Кавински, – сказал он, закрывая окно. Валери попрощалась с ним, помахав, что Винс сделал в ответ.
Они ехали в тишине.
Дома вновь встретились на кухне, когда пошли ужинать, Калеб тоже подошёл.
– Валери, в начале Ноября отправишься в командировку в Омен-Сити, – начал Войд.
– Хорошо.
– Тебе придётся несладко, – с лёгким сожалением к дочери и очевидной неприязнью к работникам Омен-Сити сказал он. – Таких придурков ещё найти надо, – со злобой говорил он. – Калеб, – резко обратился.
– Да? – мальчик оторвался от еды, вздрогнув.
– Почему ты мне сказал, что твоя сестра «разъезжает с Кавински по городу»? – грозный взгляд его упёрся в растерявшееся в моменте лицо мальчишки, ещё не понявшего, что его слова должны быть максимально чёткими.
– В-в каком смысле «почему»? Она сказала, что пошла ездить с Кавински, потому я и сказал, когда Вы спросили, – попытка ответить без зазрений совести и с нерушимым убеждением своей правоты.
– Я пошла учить его ездить, а не просто кататься вместе, но фактически Калеб не ошибся, – вставила своё слово Прокурор, понимая, что, если не разбавит обстановку сейчас, отец будет ещё пуще отчитывать Калеба. Ей самой не нравилось, что приёмный братец решил таким способом насолить ей, явно возжелав выговора Войда для неё самой.
– Тогда понятно. Искажение формулировок – дурной поступок, не делай так больше, – Калеб кивнул, точно кукла. Вздохнув, Инспектор более ли менее успокоился. Валери посмотрела на Калеба, мизинцем незаметно указывая на отца.
– Я хотел спросить... А мне можно учиться водить? – сглотнув, произнёс мальчик.
– Можно, никто не запрещает. Валери... – Инспектор начал говорить, но увидел, что дочь смотрела на него крайне требовательно, понимая, к чему она, – занята, поэтому я буду учить тебя.
– С-спасибо, – он кивнул ещё раз, но уже в знак благодарности, продолжая есть.
Когда Калеб ушёл, перед этим поблагодарив за ужин и помыв посуду, Валери принялась приводить кухню в порядок. Понимая, что отец вставал, чтобы уйти, сказала:
– Не дави на него, когда он будет за рулём, только хуже будет. Объясни всё, как объяснял мне. И не пугай его, если что-то не получится.
– Само собой. Я помню, что ты говорила, – он поставил тарелку в раковину, пошёл к выходу из кухни.
– Спасибо за ужин.
– Пожалуйста, – добрым голосом ответила дочь.
Перед сном она проверила почту на наличие писем, в том числе там было одно от Кавински: «От: I-500-SWt. Кому: R-900-SSSP. Текст сообщения: "Разобрались, что там с Калебом? Надеюсь, ему слишком не досталось. И ещё раз большое спасибо за подарок, да и за этот вечер в принципе, хорошо покатались!". Время отправки: 22:06». Она напечатала ответ: «От кого: R-900-SSSP. Кому: I-500-SWt. Текст сообщения: "С Калебом разобрались, он просто перефразировал, всё в порядке. Пожалуйста". Время отправки: 22:42». Практически сразу же пришёл ответ, в котором Винс просто написал, что он спокоен и что ждёт её завтра.
Каждый вечер в течение месяца она учила Кавински ездить на новой машине, Калеба учил Войд. И оба парня сдали экзамен с первой попытки в один день. Калеба от радости просто распирало, потому что Войд погладил его по голове и прижал к себе, перед этим похлопав по плечу, когда к ним подошёл инструктор: «У Вас очень способный мальчик, господин Инспектор. В одиннадцать лет ещё никто экзамен по вождению не сдавал, да ещё и на такой высокий балл». Калеб тогда премного удивился, потому что думал, что Валери ему никогда не превзойти, он даже спросил, когда они ехали домой:
– А Валери когда сдавала? И на сколько?
– В десять на мотоцикл – девяносто три балла, в тринадцать на легковой автомобиль – сто баллов, в четырнадцать на грузовой автомобиль – сто баллов, – ответил Войд. – На легковой в одиннадцать на восемьдесят девять это очень хорошо, Калеб, не сравнивай себя с ней.
– А училась она сколько? – он не оставлял надежды на своё превосходство хоть в чём-то.
– Столько же. – Инспектору порядком надоедали вопросы пацана, но он терпел, зная, что за свои слова ему придётся «отчитываться» перед дочерью.
Праздновать получение прав с Кавински она не пошла, нужно было срочно ехать на вызов, успела лишь одобрительно похлопать по плечу, а потом убежала.
Наблюдатель уехал отмечать домой к Вернону, который по счастливой случайности оказался дома. Счастливый и гордый собой, Кавински приехал к своему наставнику, пафосно припарковался, выключил машинку, посмотрев ещё раз, какая она красивая стояла рядом с катафалком Оливера: «Не, ну моя определённо лучше, новенькая, хорошенькая! Ретро, конечно, прикольно, все дела, но чёт она коцаная, старая... Не бережёт Олли свою тачку». Винс даже зашёл в магазин, чтобы купить что-то к столу.
Лаванда открыла перед ним дверь, заключив в свои объятия.
– Кавински, я так рада, что ты зашёл!
Жена Вернона казалась всем самой лучшей женщиной на свете. Она вкусно готовила, была красивой, любила детей, с ней можно было поговорить на разные темы, добрейшей души человек. Лаванда не работала, потому что имела инвалидность из-за сахарного диабета, но она всегда готова была помочь кому угодно, часто сидела с детьми друзей мужа, она спокойно отпускала его на рыбалку и охоту. Оливер был её первым сыном, до этого она была беременна ещё несколько раз, но случались выкидыши, поэтому, когда в тридцать три родился первенец, она возилась с ним очень много, сюсюкалась, ни на секунду не отходила, и она ничуть не тяготилась заботой о Валери. Ей было невыносимо больно понимать, что девочка будет расти без матери, а Войд... Был поначалу не самым лучшим родителем. Не раздумывая, она предложила свою помощь. Лаванда хотела родить ещё дочь, но по медицинским показаниям эта мечта была не осуществима. Зато она любила Валери, как свою родную. Да она вообще всех детей любила... Кавински исключением не стал, но он для её же блага скрывал то, как и где раньше жил.
– Здравствуйте, Лаванда, – он обнял её в ответ, – я тут права на машину получил, заехал, чтобы отметить.
– Да ты умница просто! – она чмокнула его в щёку, Винс застенчиво улыбнулся. – Давай, мой руки и иди на кухню, я поставлю чайник! Муж мне не сказал, что ты заедешь, так я и не подготовилась даже... – она была суетлива.
– Ага, – ответил Кавински.
Кухня была уютной. И, наверное, в этом была заслуга Лаванды, которая привносила свет в любое помещение. Винс любил находиться на этой кухне, он чувствовал себя как цыплёнок в пуху – тепло, хорошо. Вернон уже сидел там, раскинувшись на кресле в углу, читая газету. Он оторвался, увидев гостя, снял с носа очки.
– О, я думаю, чего Лаванда так радуется, а это ты зашёл. – Конечно, старик всё слышал, но он был тем ещё старым плутом, потому лукавил. – Ну, хвастайся машиной! – Довольный как кот, Винс протянул через стол ключи от машины. – О-о, неплохая модель, очень даже, – оценил старый наблюдатель. – Где она у тебя стоит? – и он встал с места, подходя к окну, из которого была видна парковка. Винс тоже подошёл, обходя Лаванду.
– Вон та, красненькая, рядом с вашим катафалком, – указал Кавински. К ним подошла Лаванда.
– Ой, ну в сравнение с машиной Оливера, конечно, эта намного лучше! Я бы даже сказала, не в обиду сыну, конечно, что она прекрасная! – она протиснулась между, вытягивая шею и высматривая автомобиль.
– Кавински, – начал Вернон, – а ты откуда взял её? У тебя же часов не было недавно, ты в долг просил... – они уставились на него, а Винс на место сел, на ходу говоря, не тая:
– На День Рождения подарили.
– Кто? Вот так вот машину?.. – Лаванда поставила на стол кружки, чашки, резала торт.
– Это дорогой подарок, на самом деле, – причитал Вернон. – Мне даже в голову не приходит никто из твоих друзей, кто бы мог...
– Не друг. Прокурор, – он произнёс её имя, Лаванда сразу уставилась на Винса, прекратив хозяйствовать, а потом перевела взгляд на мужа, который посмотрел на неё в ответ.
– Это... Это чудесно и так... Необычно, - отрывисто говорила женщина.
– Да, я тоже удивился, при этом я ей даже не друг, она сама говорила, – Кавински отпил из кружки, маленькой ложкой отламывая кусочек торта. Её словами он хотел прикрыться, чтобы избежать вопросов лично к себе.
– Не друг? – хитро улыбаясь, уточнил Вернон, Лаванда наконец села на место, мило улыбаясь.
– Да, она сказала, что я даже не знакомый, а что-то типа подопечного, как я понял, – он всеми силами пытался отрицать то, что старики могут подумать на то, что они с Валери встречаются. Вернон фыркнул, Лаванда закатила глаза, держа в руках кружечку. «Так и знал, пройдохи, одно слово – а уже воздушных замков настроили сами себе», – он не злился на них, просто смиренно понимал, однако не принимая.
– М-да, на Валери это очень похоже, – все искры радости из глаз наблюдателя исчезли. – Она никогда не раскрывает своих мотивов и прямо не любит говорить.
– Разве? Она учила меня водить, мне показалось, что она человек логики и фактов, – Винс смаковал на языке приятный вкус сливочного крема, радуясь тому, что в первый раз за несколько месяц положил в рот что-то, что не имело привкус приторно-сладкого ядрёного усилителя вкуса.
– Это верно. Но Валери также и человек, который любит символизм, который обратит внимание не только на сам факт, но и на то, что под ним подразумевается, какое значение имеет. Её бывает трудно понять с первого раза, – Вернон ушёл в воспоминания о маленькой Валери.
Часто наблюдатель провожал семилетнюю её до квартиры, если Войд оставался на алгоритме допоздна. Ведя её за руку, мужчина удивлялся тому, что девчонка постоянно смотрела по пути домой на проходящих мимо кошек, на каждую бросала мимолётный взгляд. Один раз он решился спросить:
– Валери, ты хотела бы себе. допустим, котёнка? – приготовившись убеждать её в том, чтобы она попросила у отца взять животное из приюта. Но ответ его удивил.
– Нет, – она отвела взгляд от очередной пробежавшей мимо полосатой рыжей кошки, подняв голову на светофор у пешеходного перехода, где они остановились.
– Почему? – он вновь ожидал услышать лёгкий ответ по типу: «За ними надо ухаживать», «Папа не любит кошек, у меня всё равно её не будет», «От них много шерсти» или самое элементарное: «Мне не нравятся кошки». Но никак не:
– А зачем мне нужна кошка?
– Ну, – короткий ступор, – чтобы гладить её, играть с ней и любить? Люди поэтому и заводят кошек. Конечно, это ещё и ответственность, но я думаю, что ты с ней справишься.
– Нет, мне не нужна кошка. Я не хочу заводить животное, а потом переживать за неё.
– Да, переживать.
– Почему ты боишься переживать о кошке? – они прошли через переход.
– Я не боюсь, но я не хочу.
– А почему ты думаешь, что обязательно будешь о ней переживать? – ему стало интересно говорить с этой чудной непростой девочкой.
– Но ведь на улице бегают так много кошек, они теряются, их может задавить машина или покусать собака.
– А ты знаешь, что всем кошкам вводят чипы, поэтому они никогда не потеряются?
– Нет, я не знала… Но их всё равно могут задавить или покусать.
– Хе-хе, ну хорошо. Я тебя понял. Но раз кошку ты не хочешь, почему ты так внимательно их разглядываешь?
– Наш сосед потерял кошку, он сказал мне, что она очень пушистая и серая, я хочу найти его кошку, но я не видела ещё тех, которые бы подходили под это описание… – она словно вновь вспоминала или же представляла вид этой потерянной кошки. – Но как она могла потеряться, если кошек чипируют? – найдя несостыковку слов, Валери нахмурилась.
– Хм, может, у его кошки сломался чип, поэтому они не могут её найти?.. – очень сильно задумавшись над его словами, она молчала до самого дома, а там лишь попрощалась напоследок.
Вернон так и не узнал, нашла ли Валери кошку или нашёл ли её сосед. Но тогда он пришёл домой и рассказал об этом Лаванде, заставив и её хорошенько поразмыслить.
– А, точно, она же... Да, к сожалению, – Лаванда сразу взгрустнула, видимо, тоже что-то вспомнила.
– Что «к сожалению»? – Кавински это очень заинтересовало.
– Да я так, ничего особенного... – для неё не было свойственно так делать, поэтому Винс устремил требовательно взгляд на Вернона.
– Ну, кхм, Лаванда воспитывала Валери с самого её рождения до лет шести. Потом её забрал Войд, ну, отец же, как иначе. И она стала всё больше походить на него. А какой Войд, ты и сам знаешь, – разговор перестал быть радостным. – Он сделал из неё самого лучшего бойца. Ты знаешь, что в свободное время они устраивают драки друг с другом?.. – старший наблюдатель фыркнул. – Мне кажется, это зверство какое-то, я бы на своего сына руку никогда не поднял.
– Самое страшное, что она восхищается этим человеком, – Лаванда прикрыла свой рот ладонью.
– И он сделает то же самое с Калебом, я прав? – спросил Кавински.
– Нет, этот мальчик совсем другой, – моментально сказала женщина. – Он другой, потому что не его ребёнок.
– Я, честно, не вижу в Валери ничего того, что бы доказывало то, что она является монстром, или, как там её называют?.. – Винс только что соврал. При Верноне он бы упомянул о пытках. Но ни в коем случае не при его жене.
– Адская Гончая, – с неприязнью ответил Вернон.
– Собака? Ну, она максимум на шпица похожа, мелкая такая, – парень попытался разбавить ситуацию, понимая, что если они продолжат обсуждать эту тему, то будет как-то слишком тошно.
– Пха-ха, да уж, на шпица!.. – слегка повеселела Лаванда. – Ой, я вспомнила, у неё в детстве такие замечательные кудряшки были!..
– На щенка шпица, – добавил Вернон, улыбаясь.
– А Войд тогда кто? Овчарка? – «Так, они начали улыбаться, это хорошо».
– О-хо-хо, Войд-то? – басистый смех Вернона эхом разошёлся по квартире. – Наверное, больше никем Инспектор быть не может. Разве что какой-нибудь суровый бульдог или доберман…
– Ма-ам, па-ап, я дома! – крикнул Оливер, закрыв за собой дверь.
– Олли, заходи на кухню, тут Кавински пришёл! – крикнула мать.
– Да я уж заметил, прямо с моей машиной свой тазик на колёсах поставил! – отозвался парень.
– Слышь ты, сам ты тазик!.. – весело и грозно воспрянул Винс, резко оборачиваясь, чтобы встретить розового нахмуренным взглядом. «Ну Слава Богиням, я уж думал, что мне самому придётся им настроение поднимать...».
С Августа Кавински начал работать ещё больше, в нём пробудилась очень сильная мотивация, чтобы получать больше часов. Правда, от вечного смотрения в монитор у него появились спустя три недели мешки под глазами, но он научился их скрывать. Практически каждый его коллега отметил, что он изменился, перестал ходить осунувшись и с таким лицом, будто ненавидел весь мир и своё существо. Она начал здороваться с людьми хотя бы из приличия, болтал с ними за обедом, всё выслушивал, на самом деле думая: «Свет, с какими людьми я вообще работаю – одной только новые украшения интересны, другой печётся о своих тридцати трёх котах, блять… Тут есть вообще умные люди, кроме Вернона, а?».
Очевидно, он таких не встретил, и ещё раз убедился в этом, когда пошёл на ликвидацию с ещё одним. Сидели они чуть выше жертвы, в засаде, собираясь ликвидировать парня, которого никак не удавалось поймать одиночкой – его последней волей была просьба убить его незаметно, этот сумасшедший чувствовал, что он герой криминального сериала…
Сидя на скамейке с какой-то бабулей, он так задорно и приветливо говорил с ней, что и нельзя догадаться было, что именно он пару недель назад сдирал с кошек и собак их шкуры – живодёр. Напарника Винса достало сидеть без дела, да он, честно говоря, сам толком ничего не делал, лишь сидел и читал чат наблюдателей, перекинув на Кавински обязанность ликвидации.
– Ну чего, он там не созрел ещё? – скучающий вопрос.
– Не-а, ты же слышишь, он до сих пор с ней разговаривает. – «Мне даже как-то жаль эту старушку, она не догадывается даже, с какой сволочью общается…» – Винс крутил в руках пистолет с глушителем.
– Да прихлопни ты уже его, главное же – для него незаметно, а на других пофигу…
– Ну уж нет, там пожилая женщина сидит, я ещё не такой моральный урод!.. – шикнул он.
– Да наплюй на бабку, – захотелось ему за такие слова треснуть. Молодой человек поднялся, целясь.
– Ты куда в неё целишься?1 – он прикладом тихонько ударил того по голове.
– Ай, с-сука!.. – воскликнули в ответ.
– А ну пшёл вон! Уведи её, а его я грохну и тело оттащу, и пистолет мне свой отдай, – грозно приказал Винс, сохраняя шёпот голоса, сам выхватывая оружие.
– Всё-всё, иду! Щас уведу!..
– Иди!.. – злостное напутствие. – «Бабку убей», ага, я лучше тогда ему мозги размажу по стенке…
Спустя месяц парень, вложив практически все свои часы, купил себе небольшой плазменный телевизор в квартиру, смотрел на нём кино и сериалы в свободное время. Проблема с покупкой нового телефона решилась тем, что ему его подарил Вернон со совей семьёй, чему Винс был премного благодарен. А вот ноутбук, в отличие от той же плазмы, хороший ноутбук, который должен был выдержать все программы для наблюдателей, стоил, мягко сказать, чуть ли не состояние, он надеялся купить его только через год, но эта мысль нравилась ему куда больше, потому что при прежнем образе жизни и с прежним окладом он бы смог себе позволить такую технику через этак десять. И всё равно он очень сильно был доволен собой.
С Валери он так особо и не общался – он весь в алгоритме, она – тоже, так к чему отвлекать друг друга. По-прежнему иногда заносил отчёты в её кабинет, здоровался и прощался, они пожимали друг другу руки при встрече. Они не пересекались больше нигде, в клубах и подавно, в которые Винс старался ходить только по субботам, чтобы иметь возможность на следующий день привести себя в надлежащий вид и уже огурчиком пойти на алгоритм. Как-то раз его спросили:
– А где же твоя подружка, с которой ты в «Club of The Emperor» отплясывал, парниш? – Винс сразу скривился, повернувшись на амбала, вставшего рядом, про себя отметив: «Ебать ты жирный, у тебя сиськи больше, чем у женщин бывают».
– Та я откуда знаю? – всё же сказал, сглатывая.
– Может, имечко её или номерок дашь, я сам найду? – лукаво уточнил, взвалив мясистую руку на барную стойку.
– Слушай, я бухой в стельку, имени не вспомню, а номера её у меня нет, – чистая правда была во втором, в первом лишь отчасти.
– Эх, ну лан, – толстый, разочарованно вздохнув, ушёл.
Винс проводил его злым и насмешливым взглядом: «Фу, как он мерзко вперевалочку идёт… На себя сначала посмотри, чмо расплывшееся, а потом на кого другого… Номер, млять, ему надо, ага, щас, с большой радостью!..».
Но и проводить время одному дома ему нравилось, с появлением телевизора, скрасившего будни, так вообще замечательно.
Просматривая вечером новый сериал, ответил на звонок:
– Да?
– Кавински, тут твоего отследили в районе промзоны, – голос он сразу узнал, это был Кайл.
– О, неужели? – парень поставил на паузу серию, выключил, пошёл сразу одеваться, зажимая телефон между плечом и ухом.
– Да, координаты примерные отправлю.
– Пасибо, жду.
Наблюдатель долго высматривал одного мужчину, который вечно ошивался возле разных отделов полиции, преимущественно – у центрального. Тип представлялся ему мутным, потому и взял его на прицел. Оказалось, чуйка не подвела. Ему не позвонили бы просто так, это значило, что подозреваемый в чём-то и правда замешан. Кавински сел в не разогретую машину, включив её ещё на подходе. Вбил координаты в навигатор, посмотрел, куда ему ехать вообще, растёр ладошки в предвкушении и погнал.
Оставив авто рядом с кучей полицейских, которые столпились около въезда в зону, прошёл к ним.
– Там мой сидит, – сразу сказал, вливаясь в беседу. – Что натворил?
– Его видели в городе с набитым рюкзаком, он сходил до центрального отдела полиции, а когда уходил, рюкзак пустой был.
– Алгоритм какой? – сказал Винс, переодеваясь в чужую куртку.
– Механик.
– Так может материалы тащил с собой? Отремонтировал, вот и с пустым ушёл.
– Он маршрут с этого места держал, а вот это здание, – полицейский указал на элеватор перед ними, – бывший склад боеприпасов, сейчас тут только детские петарды, лёгкая взрывчатка. Понимаешь, к чему мы, наблюдатель?
– М-да, теперь понимаю... Ну что ж, я пошёл, – и он исчез в тени здания.
Было достаточно темно, начало Ноября, часов пять, потому бегать по этажам и лестницам приходилось с фонариком. Увидев в окне одного из помещений огонёк, Винс поспешил туда, осторожно зашёл. В глубине наставленных коробок была маленькая самодельная печка, от которой шёл свет. Мужик был точно тот, Винс по одежде и лысине узнал, решил подойти. Перед этим он взял палёвый костюм, чтобы не раскрывать своей профессии, даже снял любимую куртку, а вот очки оставил.
– Эй, дядь! – обратился он на подходе. Тот обернулся с невозмутимым лицом. – Пустишь руки обогреть?
– Ты чё тут забыл, пацан? – ответили ему.
– Так я отсюда таскаю кой-чего, а сегодня тебя увидел. Дай, думаю, подойду, – он присел на ящик напротив.
– Пх, про первое аналогично... Тебе для чего взрывчатка? Кошек мочить или голубей?
– Полицаев, – весело ответил Кавински. – Задрали уже штрафы выписывать, депесы несчастные.
– Тоже полицейских не люблю, – с бешеным взглядом ответил мужчина.
– А ты почему? – Винс сел над печкой, скрючившись над ней, грея ладони, приятно щипавшие от тепла.
– Да у меня с ними личные тёрки... Сестру убили.
– За что?..
– Да там... Дело одно было, – по нему видно было, что поделиться хотел, но выделывался для вида. Придавая черту загадочности и «взрослой мудрости».
– Не расскажешь?
– А какая разница, за какое? Нельзя людей убивать, вот и всё... Ну, плохих можно. – «Понятно, биполярочка», – подметил Винс.
– Не все же полицейские Альт-Сити её убивали, один кто-то, надо его найти и замочить. – «Мне нужно понять, на кого он вилы точит. Прослушку я уже поставил, имя в протокол вписать и готово».
– Да она не полицейская, Прокурор ебаный, дочка Войдовская, – Кавински напрягся, начиная очень сильно переживать.
– Она убила? – попытавшись не показывать своё беспокойство, спросил.
– Пытала. А потом убила, – на глаза мужчины наворачивались слёзы. – Сама скоро сдохнет, тварь, – он шмыгнул носом.
– В смысле?..
– Хах, так я у неё под тачку взрывчатку заложил, – Кавински горящим взглядом уставился на него, рука потянулась к пистолету за спиной. – Узнал, на какой поедет, под неё типа под видом ремонтного работника полез, подкрутил там кое-что. Такую штуку придумал: если машина остановится, рванёт не по-детски в любом случае, а так по времени сработает, – он показал экран телефона с таймером. – Ей и самой пора уже остановиться, мелкая дрянь...
Кавински набросился на него, взял за грудки, начал орать, уже не сдерживаясь:
– Ты долбаеб вообще?!
– Э, пацан, ты же тоже полицаев не любишь, чё взбесился-то?! – он как очнулся, говорить стал быстрее.
– В твою черепную коробку не дошла мысль о том, что людей не просто на отъебись ликвидируют?! Да ты сам себе противоречишь, кусок говна несчастный, блять! – Винс резко отбросил его на пол, тот ударился башкой о ящик, с головы потекла кровь.
– Блять! Да успокойся ты, придурошный! – он открыл глаза, взялся за голову, глазами-щёлками смотрел на наблюдателя.
Кавински достал пистолет, прижал тело ногой, надавив прямо на промежность, практически в упор выстрелил, сразу же убрал ногу и оружие, забрал упавший телефон с разблокированным экраном, побежал на улицу, на ходу набирая номер Валери несколько раз: «Да что ж ты, блять, не отвечаешь, когда нужно-то!.. Блин, я дебил, на трассе сети же нет обычно... Что делать-то, мать вашу!». Он подбежал к полицейским, начал кричать:
– Может кто Инспектора набрать?! Срочно! – он не нашёл среди них Кайла, чему очень разочаровался.
– Э, не, мы с-самому Инспектору звонить н-не... – мямлили они.
– Номер дайте живо, олухи! – взбесился Винс. После двух неудачных звонков он не выдержал, сел в машину и поехал под двести в час, постоянно набирая её номер, надеясь, что каким-то неведомым образом связь появится.
Была уверенность, что Войд у себя, так как не было так поздно, чтобы ехать домой. Долетев до центрального участка, Винс припарковал машину, на бегу её выключая, влетая в двери, распахивая их руками. Он взбежал по лестнице на второй этаж, не обращая внимания ни на какие крики сотрудников, там нашёл нужный кабинет, ворвался в него, ударив дверь так, что она обратно захлопнулась.
– Ты что себе позволяешь, наблюдатель?! – басом сказал Войд, встав со своего кресла. Он оторвался от бумаг и ручки – вторая отлетела на пол.
– Звоните ей! Пишите ей! Пусть она немедленно выходит из машины! – и он опять звонил.
– Да кому?! – переспросил Войд.
– Дочери своей, Прокурору!
– Да что происходит?! – он всё же взял в руки телефон. Винс швырнул телефон с таймером на стол, там было пять минут до конца.
– Если она не выйдет из машины, то подорвётся на ходу, если остановится, то тоже, теперь Вам понятно?! – кричал Кавински, продолжая звонить и звонить, ожидая, когда появится сеть.
– Откуда информация? – убито спросил Войд, раздражая Винса своими расспросами.
– Да от дознания, от человека, я его грохнул только что, вот телефон, он сам мне рассказал! Мотив есть, всё есть! – каждый ответ Винса походил на последний крик перед остановкой сердца.
– Свет!.. – Инспектор схватился за грудь, но начал звонить. Он громко дышал, понимая, что время на таймере истекало. Они ходили из стороны в сторону, не находя себе места. «Валери, ответь, пожалуйста, ответь, доченька, Валери...» – Инспектор перестал думать обо всем на свете.
– Прокурор? Прокурор, слышишь?! – спросил Винс, так закричав, что Войд вздрогнул, она взяла телефон.
– Слушаю... – ей пришлось отвлечься от дороги, чтобы ответить, дворники переходили из стороны в сторону, дорогу накрыло сильным ливнем. Рука её одна была на руле, другой она держала телефон.
– Выходи из машины, не останавливая её, в окно, в открытую дверь, куда угодно! Быстро! – по полочкам разложил наблюдатель. Войд вскочил, подошёл к Кавински, стоя у него над душой.
– Что за шутки?! – сказала она, негодуя. Войд забрал у наблюдателя телефон, страшным голосом проорав:
– Вон из машины!