Насморк у него всё же появился, но продержался всего пару дней. Кавински не стал донимать Прокурора ещё больше, смиренно ждал всю неделю, в конце которой та обещала позвонить.
Наблюдатель сидел дома в тот момент, когда прошла ровно неделя. На столе напротив лежал телефон, звонок которого он ждал вот уже час, но вместо того юноша услышал звонок двери. Поджав губы, схватил телефон, кинувшись ко входу в квартиру ней: «Неужели она?.. Да бред же, – грудь сжалась от этой мысли. – И почему мне так волнительно от этого?.. – Он сглотнул прежде, чем опустить ручку, открывая дверь. Перед ним стояла Валери в образе Цесарии. Она смотрела на него красными глазами, но оттого менее красивым её взгляд не был. Застывши, наблюдатель не знал, как ему реагировать в этой ситуации – заключить в объятия, утянуть за руку в квартиру, протянуть ладонь для приветствия, радостно воскликнуть или тишайше произнести одно лишь её имя.
– Ты не рад меня видеть? – спросила, в отличие от парня совершенно не волнуясь, чувствуя, что пришла на порог дома, где её всей истосковавшейся душой ждали.
– Я... – он отошёл, пропуская подругу в квартиру, убирая вспотевшие ладони за спину. – Да, конечно, рад, – на одном вдохе это сорвалось с губ. Прокурор закрыла за собой дверь, провернув ключ. Она поставила сумку на полку, перед тем ловко сбросив с ног каблуки, шубу тоже повесила на крючок – но это после того, как сняла обувь, так бы она не достала.
– Тогда чего застыл? – Валери прошла вглубь квартиры, сев на один из барных стульев.
– Не ожидал, что ты явишься прямо ко мне на порог, да ещё и при всём параде… И ты в образе, это же не просто так.
– Верно, для тебя все бумаги готовы, поедешь со мной в Омен-Сити, если, конечно, ты хочешь, – улыбка на лице была загадочной.
– Что за вопрос?! Хочу, – подойдя ближе, парень ждал разъяснений. И в его паре красных глаз появились огоньки.
– Для начала собери вещи, нам нужно успеть выехать до комендантского, иначе только утром.
– Ага, – кукольный кивок. – А, это, мне-то конспирация не нужна?
– Тебе она уже не поможет. Сомневаюсь, что нас не фотографировали или не снимали, когда мы танцевали. В мой образ отношения с наблюдателем уже вошли, так что скрываться бессмысленно... Возьми классику, она тебе понадобится, мы пойдём на деловые переговоры.
– Аэ, мне кажется, для этого тебе стоило взять дипломата, а не меня...
– Хм, да, ты прав, хорошая идея, тогда оставайся, заеду к Георгу, – она спрыгнула со стула, направляясь к выходу из квартиры, шутя над ним и разыгрывая спектакль.
– Нет! Стой!.. Да подожди ты! – он чуть не врезался в стенку, пока тормозил. – Я поеду!
– А чего тогда вредничаешь? Если бы мне нужен был дипломат, я бы запросила его, а не тебя. Мне нужен наблюдатель высокой квалификации, которому я доверяю, понятно? – она спросила это, стоя рядом, скрестив на груди руки.
– Понятно, госпожа Прокурор... – опешил Кавински. Валери рассмеялась, похлопав его по щеке – пальцы были холодными, но бархатистыми.
– Тогда бегом, – мягкий голос, короткий взгляд, прерванный ею же. Парень опять пошёл в спальню, укладывая там вещи в большой портфель. – Дело всё то же, – начала объяснять, убрав руки за спину. – В сентябре машина нашлась, водитель тоже. Мне удалось его разговорить и выяснить, когда будет следующая стрельба, представилась боссом – материалы изучишь, если интересно. Маршрут машины указал на Омен-Сити, туда я и уехала. Познакомилась с нужными людьми, от них узнала кое-что, что подтверждает догадки. Сейчас мы повезём на те координаты якобы новую партию оружия, середина ноября же. С телефона водителя я договорилась, они ни о чём не подозревают. Мы передадим оружие – на самом деле пистолеты просто сминают пули, а не стреляют ими, но звук есть. А потом будем действовать в зависимости от того, как скоро найдём главу контрабандистской организации.
– Нихрена себе... – Винс был в полном шоке от ситуации. – Ты одна эту штуку провернула?..
– Да, а что ещё делать?
– Я бы точно не додумался, это уже верх гения какой-то, – чувства путались от восхищения до страха и от благоговения до азарта.
- Не преувеличивай. Я далеко не самый гениальный следователь, – девушка легко отмахнулась от комплимента. – В общем, передаём оружие, представляемся новыми посредниками, говорим, что прошлый водитель погиб при исполнении. Потом нас должны познакомить с важными, их уже ликвидировать, брать живыми или мёртвыми.
– Ага, а причём тут переговоры? – он уже был в коридоре, надевая на ноги ботинки. Валери оделась за считанные секунды.
– А как, ты думаешь, мы будем с верхушкой криминала общаться? – она ждала, пока Винс закроет квартиру.
– Ну, на переговоры это не совсем будет похоже. Скорее на минное поле.
– Называй, как хочешь, суть не поменяется.
Ночная поездка за три сотни километров была не столь скучной, наоборот, они включили в машине музыку, проговорив несколько часов. На середине пути поменялись местами, чтобы так сильно не уставать от монотонного вождения. Валери рассказывала, что делала, умолчав, конечно, о внимании от Эдварда и от Кристена, иначе Винс бы сразу отнёсся к ним предвзято.
– Там есть один клуб, возможно, тебе понравится – выглядит эффектно, называется «Notre-Dame», – она даже показала несколько фотографий зала. Людей на изображении не было.
– И ты без меня там по клубам ходила? – мимолётно посмотрев на экран её телефона, Винс сразу же отвернулся, следя за дорогой.
– А ты думал, как я столько всего узнала за относительно короткий промежуток времени? \
– Ты там танцевала с кем-то? – девушка знала, что он не будет униматься.
– Нет.
– Точно?
– Мне поклясться перед священником, что я больше ни с кем не танцевала и не танцую?
– О. как мило, что ты предлагаешь мне жениться на тебе! – с едкой юношеской ревностью выдал он. За что тотчас получил грозный взгляд.
– Ты не обнаглел? – с усмешкой, но серьёзно.
– Нет, я…
– Прекрати ревновать меня к каждому столбу. – Отрезала она. – Мы просто друзья, ты не можешь мне запретить ни с кем общаться, тем более, если это препятствует моему алгоритму.
– Я просто шучу…
– Нет, ты не шутишь, а если и делаешь это, то в цели самозащиты, чтобы унизить меня. Прекрати. Ты чего-то боишься? – этот разговор не мог не состояться между ними, а автомобиль, из которого нельзя было бы выйти, был просто наилучшим местом для обсуждения насущных вопросов. – Просто скажи, я не кусаюсь.
– После того, что я сделал, ты будто сторонишься меня. Ты перестала мне доверять, я это знаю, потому что я поступил как дурак, и я не хочу, чтобы всё вот так закончилось… – стало тяжело. Обоим. – Я не хочу прекращать общение с тобой, потому что мне нравится общаться с тобой – ты меня слушаешь, и ты со мной говоришь, и ты заботишься обо мне, помогаешь. У меня раньше такого не было, и я не знаю. Что я должен делать, чтобы ты не ушла.
– Откуда ты вообще взял мысль о том, что я уйду?
– Потому что ты начала сторониться меня, – промямлил.
– Нет, я никогда не делала этого, я просто пытаюсь сохранять твою свободу, как начала делала это и всегда. Если ты считаешь меня универсальной подругой, то пересчитай, потому что из меня плохая подруга. Я не знаю, сколько нужно отдавать взамен человеку, с которым дружишь, я даже не знаю, сколько нужно внимания моему собственному отцу, хотя я пытаюсь его дать, несмотря на всё, что он делала раньше.
– Хочешь сказать, мы просто учимся общаться друг на друге? – слегка истерический смешок.
– Получается, так, – вмиг они начали абсолютно спокойно, и напряжение пропало.
– Звучит хреново. Но это не значит, что мне не нравится!..
– Да я уже поняла, – девушка тяжело вздохнула, поставив руку на подлокотник.
– Значит, ты будешь писать мне чаще?
– А тебе надо? – риторический вопрос. – Постараюсь.
– О. замечательно!.. А тоя думал, мы и дальше будем писать друг другу раз в неделю, – ворчание.
– Тебе просто нужно было сказать, а не искать любой повод для того, чтобы ещё раз напомнить мне о том, что я не могу смотреть на кого-то кроме тебя, – она взглянула на его лицо, чуть смущённое. Винс поджимал губы.
– Нет, ну почему, ты можешь, я не имею права запрещать тебе с кем-то общаться…
– Смешной ты, однако.
– Да. я буду продолжать ворчать, хотя я и понимаю, что это неправильно!..
– Тяжело тебе будет в Омен-Сити, на меня там смотрит каждый второй, – она ухмыльнулась.
– Ты же специально это делаешь?
– Нет, я просто выгляжу так, как считаю красивым, мне не столь важно, сколько и чьё внимание будет на меня обращено, потому что главное – мне на это искренне плевать. Я могу создать любое мнение о себе, и сейчас мне нужен авторитет, поэтому мы оставим в стороне образ неприметной дурочки.
– Мне можно будет обнимать тебя на людях, чтобы к тебе не лезли мужланы?
– Как хочешь, но не переусердствуй.
– Класс, а то тебя попробуй заставь обниматься… Кто-то обещал мне, что мы будем это делать каждый раз при прощаниях и встречах, а по итогу нос воротит!
– Неправда, просто во всех местах есть камеры…
– Ой, да уж прямо-таки во всех? Не пудри мне мозги, женщина!..
Кавински начинал наигранно злиться, а Валери – совершенно по-настоящему смеяться.
До половины дня следующего дня наблюдатель проспал, очнулся тогда, когда Валери работала за ноутбуком. Уживались они в одной квартире и раньше, поэтому Кавински отказался идти в квартиру, которую можно было взять для аренды в тот же момент, когда они приехали. Спал он днём на той же кровати, где до того ночью спала Валери. Парень с такой любовью укутался в холодное одеяло, что готов был растаять от жара в груди. Проснувшись, поднялся на локти, высматривая девушку. Она по-прежнему была накрашена. Точнее, уже успела это сделать.
– Слушай, а с косметикой на лице ходить не надоедает?
– Я привыкла, – не отрываясь от текста, ответила Валери. – Я обычно крашу только брови и иногда губы, но по-другому. Мне нравится.
– Хах, между прочим, ты неплохо красишься! – он лёг на живот, положив под грудь подушку, руки скрестив перед собой. – Серьёзно, я видел многих, которые тональником как шпаклёвкой красятся, выглядит стрёмно.
– Очки надень сначала, видел он там что-то... – проворчала та. – Всё дело в коже, у некоторых плохая, а выглядеть без изъянов хочется.
– Ну, да, но это отход от темы. Я несколько лет вижу твоё лицо. С макияжем одно – без него вообще другое. Не в смысле того, что хуже становится, а, ну, я бы не узнал. В «Имперке», – Винс спустя пару лет придумал сокращение клубу, где они начали танцевать рядом, хоть и не вместе, – можно было ещё понять, а в «Вишнёвке» вообще два разных человека – Валери и Цесария. У тебя, случаем, нет биполярного расстройства?
– Нет, я просто очень хорошо умею играть на публику. Стоит быть немного свободнее с людьми, и ты кажешься им другим человеком. Остальные привыкли видеть меня закрытой, потому что я не собираюсь каждому улыбаться. В клубах приходится хитрить, но я всё равно держу дистанцию. Ты не видишь разницы, потому что для тебя я не только Прокурор.
– Ой, как мило с твоей стороны. А кто я? – он хитро улыбнулся. Стол находился прямо рядом с кроватью, его нижняя стенка прилегала к изголовью кровати, но кровать была высокой, так что можно было спокойно смотреть друг другу в лицо.
– Я не понимаю, ты так хочешь услышать одно слово или что? – девушка усмехнулась, подкладывая под подбородок руки с коготками.
– Да, одно слово, – он тоже придвинулся ближе.
– Пора, – он был разочарован. – Одевайся, встреча через полчаса, - она закрыла ноутбук, встав со стула, потянувшись.
– Да ты издеваешься надо мной?! – весело крикнул юноша, вскочив на ноги, преграждая ей путь. Она сделала задумчивый вид, взяла за подбородок, повернула голову право и влево, потом с силой развернула, касаясь руками лопаток. Потом нежно повернула его к себе лицом, держа за оголённые плечи.
– Хм, нет, следов побоев или истязаний на тебе нет. Нет, я над тобой не издеваюсь. Или, может, ты мне предоставишь справку от психиатра?
– Ладно, я сдаюсь... – Кавински не выдерживал и пяти секунд такого её взгляда.
– Славно, – лёгкая улыбка на лице и невинный взгляд. – Иди в душ, одевайся, я пока накрою ужин, – и она легко оттолкнула его от себя, уходя в зону кухни.
Растерявшись, парень сначала не понял, где лежали его вещи.
Около шести вечера пара вышла на прогулку по Омен-Сити, карту которого Винс совсем не знал, в отличие от Прокурора, изучившей всё и вся, даже ряд самых нелюдимых улиц, в которых под ногами бесцеремонно могли бегать крысы и мыши, утаскивая из мусорных баков остатки еды. Ароматы трущоб были не самыми приятными, в какой-то момент Винс вовсе начал сильно кашлять, да так, что пришлось ещё минут десять после этого глубоко вдыхать относительно чистый воздух: «Тьфу, блин!.. Кха! Да ну, кха, нафиг… Пойдём лучше в клуб, про который ты говорила, потому что я скоро, по ощущениям, задохнусь и отойду в мир иной».
Вернувшись к дому, где снимали квартиру, они сели в красный спорткар, который уже спустя несколько минут катился по центру города, не такому яркому, как в Альт-Сити, но тоже достаточно живому.
Поднимаясь по покрытым мраморной краской ступеням к дверям, которые стали для неё всегда открытыми, Валери шёпотом сказала:
– У меня много знакомых мужчин в этом заведении, постарайся не пристрелить их в первые же минуты знакомства.
– Хорошо, что ты предупредила, иначе я бы так и сделал, – самоуверенная усмешка.
Но уверен был он не только из-за своих черт характера, которые несравненно делали его харизматичным и немного наглым любимцем публики, но и потому что красавица в бордовой шубе гордо держала его под руку, ступая нога в ногу.
Не уделив никакого внимания первому этажу, сразу замахнувшись на второй, пара привлекла к себе внимание. «Действительно… На неё смотрят очень много мужчин. Да они готовы сожрать меня с дерьмом, потому что каждый хочет оказаться на моём месте, хах!.. Ну уж нет, ребятки, она моя подружка», – высокомерием от их улыбок веяло лишь слегка, больше благородием и еле заметной самодовольством.
Наблюдатель увидел гостей стола, за который его вела Валери, разом разбив сердца надеющихся. Пара села за диванчик по центру, который по сложившейся традиции занимала Цесария. Эдвард, попробовав сдержать свою ревность, всё же не мог оторвать от блондина, сопровождающего мечту его жизни, взгляда, скрывающего за собой ненависть, прикрытую лестью и любезностью, которые он должен был проявлять к тому весь вечер – и, похоже, даже не один…
– До-о-обрый вечер, госпожа Цесария, вы сегодня решили не одни навестить нашу скромную компанию, – от такого обращения Кавински готов был засмеяться громко и надолго, но секундно скривил лицо, помогая девушке снять с плеч шубу. Прокурор села на законное место, но не по самому центру, а освободив место справа от себя, ясно давая понять, что оно будет занято. На него сел Кавински, аналогично напарнице сразу чуть откинувшись спиной на диванчик, закинув ногу на ногу, держа сплетённые пальцы на вершине колена.
– Господа, это Кавински, мой давний друг, – она первый раз при ком-то представила его как друга, юноше стало приятно. Он не снимал с лица улыбки.
– Добрый вечер, – произнёс доброжелательно и спокойно, не заводным голосом, как в своих компаниях.
Все поочерёдно представились ему. Некоторое время просидев на небольшом расстоянии друг от друга, но в один момент Валери аккуратно прислонилась к плечу наблюдателя, чуть склоняясь головой, продолжая слушать диалоги компании. Пока молодые люди пытались впечатлить её или обратить на себя внимание, она показывала, что её приоритет им не принадлежал. Повернув на неё чуть опущенную голову, Винс прошептал:
– Скажи мне, когда захочешь покинуть эту компанию душнил и пойти танцевать, я тотчас уведу тебя отсюда, – мягко усмехнувшись, продолжая тихие перемолвки, та ответила:
– Я не слушаю, о чём они говорят, меня больше интересуют персоны за другими столами, разговоры которых я прекрасно слышу при помощи наушника. Но через десять минут мы можем развеяться, потому что я вижу, как тебе не терпится, – её холодный взгляд устремлялся в противоположный конец зала, где сидела наиболее шумная компания.
– Хорошо. Я понял. – Тяжёлый вздох грудью.
Эдвард спустя пару минут отошёл – Кавински расслабился, но тут же Кристен достаточно резко обратился к Прокурору:
– Госпожа Цесария, а вы не хотите ли потанцевать? – она начала медленно качать ногой, даже повернув в его сторону голову
– Хочу. Но чуть позже, всё же хочу дослушать историю, – улыбчиво ответила. Но в её улыбке не было никакой надежды, никакого флирта, никаких искренних чувств – Винс это понимал, знал, что эти слегка приподнятые уголки, сводящие с ума, не то, как улыбалась Валери, когда ей было смешно или приятно общаться с человеком. «Ну даёт Прокурор, а. Будь я на их месте, мне бы тоже показалось, что у меня ест шанс, ха-ха… Свет, я знаю, что злорадствовать плохо, но… Какие же они все нулёвые», – с улыбкой довольного кота он предложил Валери свою ладонь, чтобы увести наконец из общества, в котором даже ей становилось скучно.
Так долго… Так долго он не испытывал этого трепета, этого жара в груди, выводя её перед собой, когда на них смотрело множество людей, а он – только на неё и она – только на него. Одним удовольствием было чувствовать своё превосходство над другими, но совершенно по-другому было показывать его.
– Ты так ухмыляешься, будто только что ограбил казино, – усмешка, пока она обхватывала свей рукой его плечо.
– О нет, я его не грабил, я выиграл джек-пот самым законным способом, – этот хитрый лис продолжал смотреть на неё крайне соблазнительно, на самом деле сам теряясь в пространстве.
– Своим интеллектом? Хах, а помнишь ли ты. Что тебе не везёт в азартных играх?
– Мне не везёт только тогда. Когда я играю с тобой, в остальных случаях – я победитель. Да и проиграть тебе – не самое позорное, что случалось со мной в жизни. Я даже не чувствую себя проигравшим, милая моя… – его слова заглушились в тонах музыки.
Звуки величественной скрипки обрушились на зал, залитый багрянцем, современное звучание с высоким смыслом слов вызывали только мурашки – да, это был не такой современный клуб. Мрачный антураж, скульптуры святых, бесконечные росписи и лепнина на стенах и потолке. Не будь красного света, Кавински бы подумал, что они танцевали прямо под куполом собора. Юноша кружил её, и так трепетно относился к талии, лежавшей на одной лишь его ладони, когда опускал её к полу, сжимая своими холодными пальцами её горячие – это было так странно для них, обычно было совсем наоборот. Слова песни, похожие на арию или церковное пение, которых он раньше даже не слушал особо, будоражили нутро. Один раз и совершенно случайно Валери коснулась подушечками пальцев его шеи, чуть ближе, чем обычно, находясь у юношеской груди своим телом. Их движения, похожие на неправильный вальс, приковывали к себе взгляды – ревнивые, завистливые, жаждущие и такие ядовитые…
Случайно отпустив её ладонь, пока кружил, Кавински застыл, посмотрев на её холодное выражение лица – она даже не смотрела на него. Ей было всё равно, с кем она танцевала, казалось, она согласилась на его компанию только из принципа, который тяготил её. Стало больно, стало обидно, сердце рухнуло в пустоту, лишившись в один миг всей надежды. Наблюдатель застыл, не зная, должен ли он танцевать с ней дальше, а он же думал, он надеялся, что она простила его, но… Он этого не понимал. Говорила Валери одно, делала, хоть и всё то же самое, но не так, как раньше. Застыв и забывшись, он не заметил, как она оказалась за его спиной, обнимая грудь, тёплыми пальцами растопив корочку льда на душе. Он положил свои пальцы на её ладони, повернув голову на бок, поймав горячий шёпот:
– Ты такой холодный, прямо как снежный принц, – шея, как и всё тело, покрылась мурашками. Её пальцы легли поверх его, согревая и чуть сжимая – от концов и по всей ладони пробежали тысячи иголочек.
– Ты так же холодна, снежная королева, – с усмешкой.
– Разве?
– А ты не специально это делаешь?
– Я вообще ничего такого не делаю и не имею подобных твоим мыслям мотивов, – тогда он обернулся к ней лицом, взглянув в глаза, по-прежнему смотревшие на него. – Может, ты выпьешь горячий чай? Твои руки очень холодные, а я не хочу, чтобы ты заболел, – девушка чуть сжимала его руки, расправляя пальцы и обнимая их своими.
– Я всё же понадеюсь на то, что справлюсь без чая, – довольная улыбка на лице. Он отступил, держа её за руки. И она, а потом Винс и Валери вновь сошлись…
Нужно было, чтобы узнать обстановку дел. Как всегда, каждого из них окружил скоп из представителей противоположного пола.
Кавински даже раскраснелся, стоя в кругу девушек, которые выглядели взросло, красиво – это он отрицать не мог и не хотел. Они были не малолетками. Которые ему изрядно надоели. Взглядом наблюдатель лишь иногда отыскивал среди заслонивших точно стена мужчин свою спутницу вечера.
– Молодой человек, как вас зовут? – спросила одна брюнетка у него.
– Кавински, для друзей просто Винс. Но пока у вас нет возможности так меня называть, – усмешка на губах повеселила компанию девиц. Парень убрал руки в карманы. – Дамы, ну чего же интересного вы мне можете рассказать про Омен-Сити? Я всё же из столицы, не каждый день навещаю этот городок.
– Ой. Какой столичный мальчик!.. – пискнул и засмеялся кто-то из них.
– Ну, все достопримечательности и красоты я могу показать тебе лично, – она смотрела на него достаточно хищно, но тот эффект, который брюнетка хотела произвести, даже не был им воспринят.
– Ну нет, сопроводительница у меня уже есть, хотя это и не суть. Может, кто-то из вас знает, где можно тут вечерком отдохнуть так, чтобы никто не заметил? – намёк на нелегальные заведения.
В это же время Валери, прохода которой не давали совсем, сидела на одном из диванчиков, около которого полукругом и стояли с десятка три любопытных.
– Госпожа Цесария, чем вам привлёк наш городок? – мужчина, который демонстративно держал в руках электронную сигарету, то ли улыбался. То ли скалился.
– Я никогда ещё в своей жизни не брала отпуск, решила наконец это сделать, – с придыханием отвечала, пытаясь не вдыхать отвратительный запах крайне приторного ароматизатора.
– С другом отдыхать обычно юные леди не отправляются, – усмешка от другого.
– Ну, это уже моё личное дело, с кем мне отдыхать, – острый, как лезвие, взгляд, был обращён на другого мужчину, зрачки которого – а Прокурор это заметила – были крайне сужены.
– Он на вид не предстаёт мастером в этих делах… – пошлое выражение, после которого выражение лица Валери изменилось. Оно стало максимально холодным и осуждающим.
– Вы хотя бы знаете, как этот юноша целуется, госпожа? – продолжал.
– Нет, – выражение лица, получив который, даже молиться Богиням было поздно. – А вы слов явно не подбираете… Нам нужно отойти, я дам вам пару советов, – жёсткий взгляд, замысел которого был мало понятен находящемуся под кайфом мужчине.
Но остальные его поняли, проглотив языки и с опущенными взглядами проводив уходящих во тьму зала.
Это было подсобное помещение. Валери завела мужчину внутрь, заперев дверь. Слабый свет давал возможность ориентироваться в пространстве. Как только к ней развернулись лицом, она сжала в своей одной ладони его шею, заставив хрипеть.
– Я по твоим глазам вижу, что ты употребляешь наркотические средства, – металлический голос. – Где их можно найти?
– Да все з-знают, где… – достаточно спокойно ответили ей. – Всё же один и тот же делает… – девушка, наступив каблуком прямо на его живот, тем самым прижав к стене, стала ещё опаснее.
– Что ты имеешь ввиду под словом «всё»? – она нахмурилась.
– Что за допрос ты мне устраиваешь девка?! Ты же не Прокуроришка, тьфу…
– Верно, – из-за внутреннего кармана пиджака Валери достала маленький ножик, подставив лезвие к глотке. – Но допросы вести я тоже умею. – Он сглотнул, переведя мутный взгляд на красные глаза напротив.
– У тебя крыша поехала, хуль ты мне тычешь своей иголкой в шею? У меня вообще пистолет есть… – «Дело становится интереснее».
– У меня ломка, так что говори живо, где достать?.. – ласково и слегка безумно, точно взаправду изнывая, говорила она.
– Так и дружок твой «того» что ли?.. А я думаю, чё вы красноглазые припёрлись…
– Не выводи меня, а отвечай на вопрос… – требование.
– Я на бумажке напишу, не произнесу правильно.
С опаской опустив его, понимая, что это всего лишь трюк, чтобы выйти из хватки, она отпустила его, но не отпустила ножичек из крепко зажатой разгорячённой ладони. Встав в три четверти, парень захотел достать пистолет и выстрелить – Валери поняла, что это за пистолет, он просто сжимал воздух. Пуль не выпускал, поэтому даже не шелохнулась, когда ей в грудь устремилось дуло. С самой дьявольской улыбкой на свете она наслаждалась тем, как человек напротив совершенно не понимал, почему та не умирала от уже пятого выстрела – из груди даже не шла кровь. В конце концов Валери просто одним ловким движением воткнула ему в шею лезвие, впустив то глубже, но не доставая, чтобы кровь фонтаном не испачкала стены и её саму. Мужчина начал крючиться, в панике хрипеть, но девушка знала, что его не было слышно.
Как только тело обмякло, она достала из его внутреннего кармана телефон, положив тот в целлофановый пакет, легко уместившийся в её пиджаке. Со своего смартфона она приказала местным полицейским максимально тихо забрать тело.
Никто не понял, как выглядевшая крайне довольно Валери вновь оказалась на своём законном месте, восседая там как монарх. Все мужчины, ранее увлечённые её персоной, смешались с женщинами, кружившими вокруг наблюдателя, который так же ретировался с танцпола, очутившись за спиной девушки, обвив её шею руками, наклонившись на спинку дивана.
– По твоему выражению лица можно сделать вывод, будто ты кого-то только что с удовольствием убила кого-то, – усмешка.
– Почему «будто»? Я это и сделала, – улыбнувшись ему, одновременно испугав, Прокурор поднялась на ноги.
– Я же просто пошутил… А ты, как понимаю, нет, – юноша уже накидывал на её плечи бордовые меха.
– Нет. Нисколько. Нам пора выполнять алгоритм, Винс, – взяв его под руку, одетого в белое пальто, выглядевшего в сравнение с ней так невинно, Прокурор с удовольствием сделала первый шаг, чтобы уйти прочь из этого места.
Только-только придя на квартиру, она сбросила с себя шубу, быстро переоделась и села за ноутбук, начав быстро печатать. Увлечённая тем, что ей удалось найти зацепку, она совершенно не обращала внимания на Кавински, крутившегося вокруг неё. Он, в отличие от девушки, спокойно разделся, стоя без единого элемента одежды на торсе, требовательно смотря на Валери, которой дела не было до его попыток привлечь к себе внимание таким образом. Сам для себя фыркнув, но тихо, он надел футболку и встал прямо над ней, пытаясь понять, что происходило. На поверхности стола лежал незнакомый ему телефон, обёрнутый в целлофановый пакет с разрезом для того, чтобы подключить к нему кабель для передачи данных. На одной вкладке ноутбука шла обработка данных, список переписок владельца, в которых по ключевым словам система поиска искала нужное. Валери откинулась на спинку, самодовольно смотря на процесс. Кавински пришлось убрать руку из-под её спины, чтобы не отдавить себе пальцы, хотя она специально подвинулась ближе к правому краю, чтобы левая часть спинки осталась не затронута ей. Переведя взгляд с Прокурора на экран и обратно, он-таки спросил:
– Ты отобрала у него телефон?
– Ему он больше не понадобится.
– Звучит пугающе… Но да, это правда. И как ты поняла, что это тот, кто нам нужен?
– Он принимал героин, зрачки были очень сужены, своеобразная речь, явная невменяемость. Кроме того, на вопрос о наркотиках он ответил как знаток, сказав мне, что новую дозу, которую я попросила, можно получить от человека, который и обеспечивает их «всем».
– А ты уверена, что «всё» – это оружие?
– При нём был пистолет, которым он попытался застрелить меня.
– А, теперь я понял… Стоп. А если бы это был реальный пистолет?! – он начал сильно волноваться.
– Тогда я бы заметила это сразу и отобрала его. При мне тоже был.
– А если бы он ранил или убил тебя, ты об этом подумала?!
– Ты так жаждешь моей смерти? – она в насмешке улыбнулась, подняв взгляд на его испуганные глаза.
– Ага, сплю и вижу в самых сладких снах! – едко. – Нет, конечно! Ты с ума сошла? Это же не смешно нихера, – хмурящийся Кавински выглядел крайне забавно.
– Если бы меня ранили, автоматически сработала бы система безопасности, на место за несколько секунд явился бы наряд полиции. После нескольких покушений я подключила к своему импланту такую функцию, а ещё она работает только по голосовой команде, сказать нужное слово я бы смогла в любом состоянии.
– А если бы тебя убили одним выстрелом?!
– Тогда команда бы дала приказ автоматически – мои жизненные показатели тоже считываются.
– Тебя, мне кажется, от самой себя защищать нужно.
– Я такая же гражданка, как и все, но мои обязанности перед Империей намного больше, поэтому я приняла такое решение.
– Можно я не буду это комментировать?.. – парень тяжело вздохнул.
– Конечно, я не принуждаю, – и она принялась за просмотр переписок.
Спустя неделю Кавински стоял возле машины, зажимая в кармане пистолет. На авто были камеры, которые сложно было разглядеть даже вооружённым взглядом, некоторые из которых были специально припорошены снегом.
– Знаешь, если это последний день, когда я живу, я предпочёл бы большую его часть провести с тобой, – Кавински иронизировал. Валери находилась в одном из зданий, стреляла бы сверху в чрезвычайном случае, а по плану её выход был позже.
– Не переживай, переживёшь ты этот день, он не последний, – ответила Прокурор.
Долгое ожидание – люди приходили небольшими группами по пятнадцать-двадцать человек, всего было четыре. Каждый подходил и брал оружие, кто-то проверял, пуская по пуле в воздух, убеждаясь в боеспособности – первая пуля всегда выходила, остальные сминались внутренним механизмом. Переулок, где они находились, был крайне глухим в самом криминальное районе, что на выстрелы тут было плевать – за это Валери тоже обещала взяться. Она вышла – Кавински, завидев её, выдохнул, на душе стало легче. Она взяла последний пистолет, который был лишней единицей, но на то не обратили внимание.
– Кхм, – громко кашлянул Винс, – ребята, я тут новенький, прошлого водителя же взяли. Мне сейчас что делать? Он не объяснил просто ничего, так, довезти попросил...
– И правильно, что не объяснил, – к толпе вышел толстый мужчина в вельветовом костюме поверх одежды алгоритма, в способности которого выплачивать штраф за это никто не сомневался, но вот в выполнении этой обязанности... Валери повернулась на него, не отрывая своей руки от руки Кавински, возле которого она встала, якобы побыла облюбовавшей его девицей. В жёлтых зубах у мужчины была сигарета. – Ну, чего, хвосты поджали, сучёныши?! – рявкнул он, подошёл и встал напротив наблюдателей, пыхнув дым табака им в лицо. – Ах, простите, на даму тоже попало, – не особо сожалея, сказал он. Протянул руку для приветствия, Кавински с сомнением и сильнейшим внутренним отвращением пожал, боясь подхватить какую-нибудь болезнь или заразу. – Новый человек, значит... Прошлый водила вроде толковый был, вот только, пх, проебался где-то, видимо... Значит так, очкарик, – бодро произнёс толстосум, – сейчас ты будешь работать на меня. Дамочку, может, тоже запрягу, хе-хе, – похотливо и скрипуче произнёс, вызвав неудержимый приступ ненависти к своей персоне. Удивительно, что возле него совсем не было охраны. Валери крепче сжала руку наблюдателя, запрещая ему приступать к открытым действиям. Сама она делала притупленный вид, кукольными глазами рассматривая окружение. – Девчонка уже наклюкалась, видимо, нихуя не слышит... Ты со мной! – он грубо дёрнул её на себя, вырвав из рук Винса, который выпустил её, как от сердца оторвав. Валери стало до тошноты противно от чужих рук на своей пояснице, но она терпела. Кавински облизнул губы, сверля его взглядом: «Я потом пропущу твои органы через мясорубку». – Так, а теперь подгоняй свою тачку к «Дасту», а потом поднимайся на второй, чао, – он понял, что мужик имел ввиду клуб.
Как бы сильно он не хотел оставлять Валери, та приказала ему делать всё, что прикажут, если это не угрожало её или его жизни. «Даст... Что это ещё за уебанское название, а? – ворчал он про себя. – Если с её головы хоть волосок упадёт, я его превращу в соответствующий названию». Винс долетел до места – это был даже не клуб и не бар, а: «Какой-то обоссанный недо-паб», от которого за несколько метров несло сигаретами и бухлом. Он поставил машину, со злостью захлопнув дверь. Когда зашёл в помещение, его чуть не вырвало – запах в помещении был отвратительный, видно не было практически ничего, спёртый воздух в душном и тесном помещении был подобен удушающему газу. Вспомнив, что ему нужно на второй этаж, Винс поднялся. Он видел, что мужик сидел рядом с Валери, а она закрывала своё тело мехом шубы. Подходить парень не спешил, стоял как вкопанный, наблюдая. Пытаясь сдержать дёргавшуюся в сторону огнестрела ладонь.
А он лез к ней, клал ладони на шею, плечи и бедра, пытался усадить на себя.
– Куколка, не ломайся, ну, посидишь немного, дядя тебе приятно сделает, и ты дяде тоже... – он схватил её за лицо, направив на себя.
«Да я тебя в порошок сотру», – с ненавистью подумал Винс, готовясь достать пистолет.
«Я тебя убью, тварь», – Прокурор медленно теряла терпение.
Кавински, сжавший кулаки, подошёл, мужчина при этом совершенно не обратил на него внимания, продолжая распускать руки.
– Руки убери, – резко выдала Валери, слегка истерично, ударяя по пальцам мужчины, которые хотелось бы сломать.
– Ух, какая бойкая! Строптивая, непокорная, ну ничего, мы это быстро исправим. хе-хе!.. – под его фразу несколько мужчин рассмеялись своими басистыми, пьяными и хриплыми голосами. Большинство из них было уже не в состоянии даже рюмки держать. На столе валялась куча таблеток, остатки порошков и презервативов, часть которых была использована, наблюдатель поморщился. Вокруг было невозможно шумно – музыка и крики беснующе-весёлой толпы заставляли чуть ли не шарахаться из стороны в сторону.
– Эй, Саймон, чё за барашка ты нанял? – спросил у него мужчина с длинными спутавшимися волосами, выглядевший как панк. «А тебе ли не похуй?» – проворчал про себя «барашек». Толстый отвернулся от Валери, с ненавистью зыркнув на Кавински.
– А, это ты, чмоня... Ладно, красотка, я отвлекусь от тебя ненадолго... – он покривлялся перед Валери, нахмурившейся, то ли посмеявшись в конце от своих слов, то ли хрюкнув. - Так, как тебя зовут мне до пизды, главное то, что ты щас работаешь на меня. Понял?!
– Понял, – он мастерски играл бодрого паренька.
– Заебись. Тогда слушай, – «Ох, не зря, что микрофон-серьгу взял, с телефона бы ничего не слышно было», – Я тут босс и папочка, ты – никто, просто чмоня, – уже на этих словах пришлось сдержать приступ смеха. Это звучало так по-детски, но обстановка мало чем походила на весёлый праздник, – которая максимум может в благодарность попить мочи с моего члена, – Винс то и дело смотрел на лицо Прокурора. Которая была чернее тучи. – Барыжу я давно, поэтому по поводу безопасности особо не парься, если будешь всё делать так, как я сказал, то не схватят. Смотри, челики в Альте делают хорошие пистолеты, там один добрый человек, который обязан мне по гроб жизни, их аккуратно отдаёт их подставным грузчикам. Ты получаешь коробку от грузчиков, везёшь сюда и передаёшь по тем координатам, которые тебе скажут грузчики. Щас придётся в новом месте это делать, потому что какой-то кент узнал, что в Альте все как сучки на хуях подпрыгивают от одной мысли об этом пропавшем, могут на наш город подумать. Понял?!
– Понял.
– Ну, молодец, что понял... Щас, погоди. – он залез в карманы своих брюк, ширинка на которых, как заметил Кавински, была расстёгнута. Он секундно перевёл взгляд на презервативы, потом на Саймона и на крайне недовольное лицо Валери рядом. – «Блять, какой же ты конченый уёбок», – с наивысшей степенью омерзения подумал блондин, слушал речь человека, которого хотел прикончить на месте. – Вот, – он протянул жирными пальцами с грязными ногтями, – на бумажке все адреса и имена.
Он был под наркотиками, а потому не особо соображал. что делал, прочем, как и все остальные. Кто-то пускал слюни себе на грудь, кто-то просто обоссал себе штаны, очередная дама за соседним столом вдыхала белую дорожку со стеклянной плашки, и её начинало безудержно трясти. Гости, если и можно было так назвать, вообще ничего не стеснялись, пары от кальяна расходились по воздуху и с новыми силами ударяли в нос, стягивая лёгкие. Валери вообще старалась особо не дышать. потому что дрянь была повсеместно, как в бокалах, шприцах, на столах, рядом с ней и просто в самом воздухе.
Кавински смотрел на опьяненных алкоголем и наркотиками людей и ему становилось не по себе. Он до этих пор не совсем представлял, как могут выглядеть люди, которые были люмпенами в самом ярком проявлении этого слова. Это был притон, рассадник всего запрещённого, грязного, пошлого и абсолютно мерзотного. Невольно в голове возникали воспоминания о нём самом – конечно, до такого состояния он себя не доводит, чувство собственного достоинства пересиливало, но что-то употреблять ему точно больше не хотелось, стало стыдно даже за случай недельной давности. А развлекаться он научился и без того, чтобы вбухивать как проклятый. Раньше парень не обращал внимания на своё поведение со стороны – ну пьяный и пьяный, иногда мог подраться с кем-то, ударить, флиртовал пару раз, дурака валял в небольших компаниях, но отпускал его, на удивление, быстро, так что уже после конца своих похождений, у самого дома, он останавливался. Организм прекрасно помнил как и моменты счастья, так и то, как его тошнило, как болела голова, как болел живот, как потом отвратительно пахло, как голова потом не соображала от слова совсем. Он понял, что Валери, скорее всего, чувствовала к нему такое же отвращение, посмотрев на неё, он убедился в том, что она была не рада наблюдать происходящее.
Разговоры про проституток, наркотики и алкоголь слушались с попыткой сохранить спокойствие на лице. Винс изредка поглядывал на подругу, которая держала дистанцию.
Она выглядела в окружении этих людей как Императрица, спустившаяся к варварам. Осознание того, что так же она могла смотреться с ним в паре укололо его, он не хотел быть ничтожеством рядом с ней – хотя таковым Прокурор его не считала, но сам для себя юноша это понимал.
Пришлось провести в этой компании ещё несколько часов, прежде чем кого-то увозили на скорой, откачивая удачно и не совсем. Кого-то просто выносили за руки и за ноги голым и кидали на улицу или в мусорку.
Саймону нужно было отойти в туалет: «Ну спасибо, что не обоссался прямо здесь», – Винс проводил его презрительным взглядом, потому у Валери и Кавински появилась возможность переговорить. Она говорила ему практически на ухо, в момент придвинувшись:
– Доказательств больше не нужно, я смогла получить его телефон.
– Прекрасно, что дальше? – он озирался на дверь уборной, в которую только что ушёл Саймон, из неё слышались женские стоны.
– Исполнение приговора. Мы ликвидируем всех.