Девушка взглянула на него, не прекращая печатать.
– Добрый день, – произнёс он,
– Добрый.
– Ты просила зайти.
– Да, погоди секунду. – Прокурор дописала и подняла голову. – Пересказывать досконально не буду, вкратце: я нашла посредника, его взяли и предотвратили ещё одну стрельбу. Всех посадили в индивидуальные камеры. Никто, кроме твоего отряда, об этом не знает, он проводил задержание. Я распорядилась, чтобы об этом не распространялись.
– Понял. Зачем?
– Во-первых: чтобы для людей из Омен-Сити это выглядело как обычная передача оружия, за которой последовала стрельба. Во-вторых: чтобы создать видимость, что всё прошло как обычно, – Войд оценивающе посмотрел на дочь. – А ещё... Мне понадобится либо уйти в отпуск, либо работать под прикрытием.
– В каком смысле? Тебя сейчас не отпустят в отпуск, Судьи просто будут рвать и метать, – мужчина присел в кресло, рассчитывая на беседу дольше, чем из трёх фраз.
– Когда я последний раз его брала? – наводящий вопрос.
– Ты его никогда не брала... – грустная усмешка.
– Именно. Мне имеют право выразить протест?
– По Закону нет, но тебе придётся принять на себя их осуждение.
– Так говоришь, будто первый раз, – усмехнулась Валери, откидываясь на спинку стула. – Проблема в том, что никто не должен знать, что меня нет в городе. Есть вариант «лечь в больницу», но вряд ли Судьи пустят возможность навестить меня.
– Слишком серьёзное что-то сложно будет оправдать. Тебе обязательно всё скрывать?
– Это не должно продлиться долго. Я оформляла заказ на август, привезли тот только в середине, они ждали месяц, чтобы.
– Меня больше интересует, где ты полтора месяца живёшь... – тихо поинтересовался Инспектор.
– На служебной квартире.
– На служебной I-500-SSWt? – Войд выгнул бровь, Кавински ему всё равно решительно не нравился до сих пор, хотя он и не мог отрицать тот факт, что наблюдатель в своём алгоритме был хорош. Мужчина мог придраться только к тому, что Винс общался с Валери, считая его тем человеком, который отобрал у него его дочь.
– Обижаешь, – нахмурилась она. – Квартира там есть служебная, проверь, если хочешь.
– Да я же шучу... – «Как-то не вовремя ты решил проявить свою радость», – но она улыбнулась, Войд же пытался, это было главным. – Когда переедешь в свою? Эту приватизировать не получится.
– Я купила участок, за две недели должны заложить фундамент дома, пока нет сильных дождей.
– Ты решила построить себе целый дом? – он улыбнулся, искренне радостный.
– Да, хочу себе просторный дом, живую природу за окном, чистый воздух и не существующих соседей. При этом я прекрасно осознаю все минусы этого типа жилья. А если ты спросишь о цене дома – та пустяк, соотношение цены за квадратный метр выгоднее, чем та же квартира в Альт-Сити. – Отец внимательно её выслушал, мысленно оценивая принятое решение, с которым по итогу согласился.
– Тогда у нас только одна проблема на повестке дня – что сделать, чтобы как можно меньше людей обратили внимание на твоё отсутствие, – Валери кивнула.
– Ну, у кого-то на повестке дня не только одна проблема. Мне ещё на шесть заседаний нужно успеть, так что... – она убрала ноутбук в сумку, начиная одеваться.
– Понимаю, но мне только на три... Тебе тоже на первое к четверти шестого по делу Нейта?
– Верно.
– Поедем вместе?
– Последнее заседание у тебя когда?
– В шесть.
– Тогда нет, – ответила Прокурор, стоя возле двери, ожидая, пока отец выйдет из кабинета.
– Ладно, – смиренно выдохнул Войд, выходя, поправляя воротник, прошедший следом за Валери, которая достаточно спешно шла к автомобилю. Вообще, он хотел обнять дочь за плечо, но ему не удалось.
– До встречи на заседании, – сказала девушка, подходя к своей машине, заведённой ещё на выходе.
– До встречи, – сдержанное прощание.
– Куда?! – вскрикнул Кавински, стоя возле кабинета Прокурора. Мимо проходящий Инспектор встал, как вкопанный. – А предупредить?!
– Говорю же, по работе. Если мне понадобится помощь, я тебе позвоню, – эти слова Винс слышал от неё часто.
– Слушай, я вообще-то!.. – он захлопнулся только тогда, когда понял, что рядом с ним стоял её отец. По спине прошёлся холодный пот.
– Ты – наблюдатель. Выполняй свой алгоритм. Я выполняю свой, ясно? – приказ.
– Да, я понял, – расстроенный, смирился юноша. – Ладно, перезвони мне, как доберёшься до того, куда тебе там надо.
– Не смогу, я буду пользоваться другой симкой, – казалось, что девушка находила любой повод, чтобы отказать.
– Да в смысле?! Что за секретность?! – шипел он.
– Не наводи панику раньше времени. Я позвоню, если мне понадобится. Не злись, всё в целях безопасности.
– Я понял. И я не злюсь, – сквозь зубы ответил Кавински.
– Вот и молодец, Винс, – ласково произнесла Прокурор. – До звонка. – И сбросила.
– Стой!.. Аргх, какого чёрта! – выругался парень, посмотрев на экран.
– Наблюдатель, что она сказала? – требовательно спросил Войд.
– Сказала, что позвонит, «если потребуется помощь», а сама запрещала звонить, – ответил Кавински, поднимая взгляд, улыбаясь, даже не боясь реакции начальника.
– Значит так надо. Ты не сможешь переубедить её в принятом решении, – родительская улыбка на секунду заставила убедиться в его любви к ней.
– Господин Инспектор, Вы разве не в курсе?
– Нет, от тебя впервые слышу, что госпожа Прокурор решила куда-то направиться, – едкий ответ. – Я знал об этом, но не знал о времени. – «Видимо, она решила вообще не конспирироваться. Почему у меня на столе нет ни единой бумаги об отъезде?.. Или, возможно, я её не заметил», – Войд был совсем недоволен.
– Хорошо, я понял, Господин Инспектор, пойду выполнять свой алгоритм, – выделывался юноша, пытаясь уважительно относиться к главе Полиции.
Он ушёл, в негодовании сжимая телефон. «Ну ничего, я найду тебя. Мы снова будем хорошо общаться, я этого добьюсь».
На ней была бордовая шуба, туфли на высоком каблуке, и вполне себе обычный клубный костюм – топ и чёрный брючный укороченный пиджак вкупе с брюками по фигуре. Кудри по бокам лица слегка подрагивали. Пальцы с краснеющими коготками обхватывали руль вертолёта. Девушка посадила транспортное средство на крыше местного спецподразделения. Вышла, за ней скатился небольшой чёрный чемоданчик, на согнутом локте была, также чёрная, сумочка. Её каблук чётко отбивал плитку. Издалека завидев силуэт человека, она начала говорить:
– R-800-SSP, вы даже не предложите даме помощь? – томным голосом спросила Валери.
– Прошу прощения, госпожа Цесария, – Хьюго повернулся к ней лицом, взяв из рук вещь. – Должен признать, Вы очень хорошо выглядите.
– Спасибо, но я бы предпочла, чтобы мне не льстили, – она подошла к краю крыши. – Так что у вас случилось?
– От госпожи Прокурора поступило особое распоряжение, в общем-то, большего я не знаю. Я должен встретить Вас и обеспечить Ваше пребывание в Омен-Сити.
– Ох, Хьюго-Хьюго, как можно быть прокурором и не знать о том, что у Вас под носом происходит? – она недовольно посмотрела на юношу.
– В силу неопытности, госпожа Цесария. Именно поэтому Вы и здесь. – Говорить он умел, но за словами пока ничего не было.
– Верно подмечено, – девушка опёрлась руками на борт крыши, прогнувшись в пояснице, сгибая при том одну ногу в колене, поглядывая каменно-стеклянные джунгли с самой вершины. .
– Вы просили показать город. Я предлагаю начать прямо сейчас.
– Тогда пойдёмте, – она отказалась брать его под руку уверенно шагая сама.
«Сегодня вечером будет интересно».
Валери шла по улице, не оглядываясь, смотрела только вперёд, чуть покачивая бёдрами – кто бы мог подумать, что Прокурор так могла делать вид?.. Полы её шубы слегка развевались от силы ветра, который был от скорости шагов. Госпожа Наблюдатель привлекала своим внешним видом невообразимое количество взглядов от мужчин и женщин.
– Хьюго, – она обратилась к нему, ожидая ответа.
– Да, госпожа Цесария?.. – он поспешил сзади.
– Какие в Омен-Сити есть клубы?
– Как бы Вам сказать, я не знаю о таких, – растерялся Хьюго. – Не хожу по таким заведениям.
– Зря, иногда в них много чего интересного можно увидеть или услышать, – они шли по центральной площади. Вечер уже опускался на город сиреневым небосводом. Жёлтые лампы фонарей освещали мозаичную плитку. Было слегка прохладно, но лёгкий тёплый ветер ещё касался кожи. – Тогда на сегодня наша совместная прогулка окончена, – девушка резко развернулась на каблуках, поднимая голову, упираясь взглядом в смущённое лицо юноши. – До завтра, – и она ушла, оставив озадаченного Хьюго одного на улице, даже не став ждать, пока он сам попрощается, потому что знала, что Хьюго был в полном ступоре.
Спустя двадцать минут прогулки она уже стояла перед дверями клуба, музыка из которого была слышна на весь квартал. Он был огромен, сквозь большие красные стёкла были видны силуэты гостей. Девушка для начала подняла голову, оценив здание, потом пошла по лестницам к охране, не смущаясь.
– Мэм? – обратился к ней один из них. – Могу ли я узнать, есть ли у Вас пропуск?
– Мой пропуск – мой номер. R-900-SSSWt, – сказала вежливо.
– Приятного вечера, госпожа Наблюдатель, – сдерживаясь от заикания и стеснения ответил охранник. Она прошла, самодовольно улыбаясь, стреляя глазами вправо и влево.
Два этажа клуба, полутьма, коралловый свет ламп, звон бокалов и блюд, мельтешащие официанты, звуки шипучего шампанского, томные женские речи и деловые переговоры мужчин. Музыка была одинакова на первом и втором этажах, суть разделения была в том, что на первом этаже не подавали алкогольные напитки, потому что там находились подростки, которых на второй уровень категорически не пропускали.
Валери оглянулась, и, увидев знакомое лицо, уверенно направилась к столику у центрального окна, больше походящего на церковный витраж – атрибутика клуба, названием которого было замысловатое: «Notre-Dame».
Она гордо прошла поперёк танцплощадки и остановилась возле того стола, за которым сидел знакомый. Молодой человек был в окружении подобных ему компаньонов, в брючном костюме, с галстуком, сцепив руки на колене ноги, положенной на другую. Он поднял на неё взгляд – чёлка от чёрного маллета упала на виски, спадая и с очков, на серьгу в ухе попал свет от лампы, та блеснула. Губы Валери преобразились в еле-заметную улыбку, как только она устремила глазки на компанию из восьми мужчин.
– Добрый вечер, господа. Давно не виделись, Эд, – полное его имя было «Эдвард», но он пользовался сокращением.
– Госпожа Цесария, добрый вечер... – сказал спешно мужчина, освобождая место, на котором сидел, рукой указывая на него. Сам пересел на левый диванчик четвёртым к друзьям.
– Благодарю, – довольно ответила Прокурор, проходя мимо мужчин на правом диванчике, которые тотчас задержали дыхание от запаха её духов, сиюминутно наполнивших лёгкие, отчего те сладко заныли. Валери села, поправив полы шубы, оставив её только на плечах. Она закинула ногу на ногу, одну руку убирая на бок, к другой, сплетая свои пальцы. – Господа, простите, что прерываю вашу беседу, но я ничем вам не помешаю, всего лишь пришла поприветствовать давнего друга.
– Госпожа Цесария, ну что Вы, – Эд начал льстить, – мы просто обменивались новостями за последнюю неделю.
– Интересно. Могу ли я услышать, что произошло в городе за последние месяцы? Сама я только-только прибыла.
– О, тогда каждый из нас сначала представится, а потом мы расскажем по одной новости. Согласны, друзья мои? – Эдвард оглянул всех.
– Да, это хорошая идея, – молодые люди поддержали его.
– Да, давайте, – подтвердил кто-то ещё.
– Тогда я начну, если позволите, – произнёс мужчина-альбинос, на которого устремились взгляды, чёлка его была по правую сторону лица. – Кристен, владелец местной фармакологической компании. Что же произошло за неделю? – он попытался сделать рассказ интересным, чтобы впечатлить роковую красотку. Если бы он только знал, что это было бесполезно... – Граждане стали чаще покупать хлорогикседин и ацетон, прямо как с цепи сорвались!.. Также от знакомой узнал, что скупили практически все прозрачные лаки и одноразовые перчатки... Может, вам покажется это скучным, но спрос возрос в несколько раз за короткий промежуток времени, что совершенно нетипично для данного рынка.
– Неужели в Омен-Сити столько начинающих мастеров маникюра? – рассмеялся загорелый мужчина в розовой рубашке под костюмом алгоритма, его дреды с цветными резинками и бусинами сотряслись от смеха. Кристен неловко усмехнулся, спросив:
– Друг мой, держу пари, твоя новость будет менее увлекательной...
– Хах! Предлагаю это узнать, а поэтому продолжу я. Меня зовут Жоли, – он презентабельно сделал глоток цитрусового напитка, – я владелец автокомпании-монополиста – снять или купить машину можно только у меня, – он хвалил самого себя, что Валери слушала без интереса, смеряя его взглядом с землёй. – Раз в месяц-два у меня снимали одну и ту же машину на два дня. Недавно она пропала, – он сделал акцент на последней фразе, разведя руками в стороны. «Какова вероятность, что это та легковая машина, которую мы остановили с грузом? Нужно будет компенсировать ему стоимость задержки машины, когда закончится следствие. А лаком покупатели могут скрыть отпечатки пальцев, перчатки тоже популярны, но менее надёжны», – пазл в голове сложился быстро.
– Связывался с клиентом? – спросил Эд.
– Это я сделал в самую первую очередь!.. Не отвечает. Я даже не знаю, куда он уехал, зря не регистрировал, налог платить не хотел, сейчас даже не отследить, а так и на штраф налететь легко... – «Штраф покроется компенсацией, но проверку всех авто я всё равно устрою».
Остальных она тоже слушала, но не нашла в их речах ничего, что могло бы быть связано с её делом. Девушка ловила краем уха разговоры соседних столиков, настраивая наушники на дальний звук, узнав ещё парочку неприятных особенностей криминального мира Омен-Сити…
Через полтора часа вечерняя встреча закончилась, Валери ожидала машину на улице, разговаривая с Эдвардом. Точнее, он разговаривал с ней, а она в ответ смиренно слушала.
– Я бы отвёз Вас, госпожа Цесария... – хотел подобраться поближе.
– Для этого у меня есть другой человек. Не престало главному врачу возить в своей машине наблюдателя, –саркастично выдала Прокурор.
Дело было в том, что Эдвард был не просто главным врачом больницы Омен-Сити, он был агентом – проще говоря, выполнял алгоритм под прикрытием. Прокурор знала о нём практически всё: Эд закончил Академию достаточно быстро, вечно крутился вокруг неё на курсах повышения квалификации «Деятельность разведывательного характера», куда она приходила в таком же образе. Валери создавала себе вторую личность, чтобы прикрываться ею для работы – смена образа так легко поменяла её восприятие окружающими. Символом Цесарии были бордовая шуба и высокие каблуки – Валери иногда гуляла так по Альт-Сити, чтобы создавать видимость того, будто Цесария была реальным человеком, а ещё говорила, что работала в самом центре Корпуса Наблюдателей, следила за кибер-преступлениями, потому на ликвидациях её невозможно было заметить, лишь иногда был шанс увидеть на ночных гонках – либо в виде участницы, либо в виде грид-гёрл... В общем, ни у кого за столько лет не возникало подозрений о том, что Прокурор Империи и есть Цесария. В отличие от Эдварда, которого раскусили спустя полгода службы. Человека пришлось стереть, а Эда насильно перевели в Омен-Сити.
– Пхах, госпожа Цесария, для Вас – всё, что угодно, – он опустил взгляд и улыбку на девушку, которой было на него всё равно. Какое-то время молодой человек в прошлом ухаживал за ней, дарил букеты цветов и конфеты, предлагал служебный роман между их тайным личностями, но девушка отказывала – неоднократно и при том вежливо, на самом деле принимая Эда за дурачка.
– Ни за что, – она смеялась над ним. «Унижающиеся ради моего внимания мужчины – самые раздражающие люди на свете. За их счёт даже самоутверждение не приятное, потому что чувствуешь, будто оставляешь на улице щенка или котёнка», – Валери закатила глаза.
– Ну госпожа... – он хотел было положить руку на её талию.
– Ты до сих пор влюблён в этот образ, Эдвард? – холодно спросила. – Сними наконец розовые очки, иначе я разобью их тебе.
– От Вас это звучит заманчиво... Пожалуйста, дайте мне шанс.
– Я не лотерейный билет, найди кого-нибудь другого, – отрезала она, уходя к подъехавшей машине. Валери села в неё, сжимая зубы: «Свет, как я ненавижу навязчивое мужское внимание. Проклял бы меня кто, когда я выбирала себе этот образ». – Хьюго, пожалуйста, запроси завтра номер автомобиля, который пропал из компании P-500-CMa. А ещё запроси, пожалуйста, историю покупок у всех фармацевтических и косметических магазинов. Или просто код администратора, так будет даже лучше, – распорядилась она, что-то печатная в телефоне.
– Вижу, дело идёт хорошо, – Хьюго сразу же поехал по маршруту к квартире, которую Валери арендовал. Юноша был крайне удивлён: «Она всего лишь сходила в бар, а уже нашла столько информации... Поразительно. Она могла бы сравниться в навыках следствия с Прокурором или Инспектором».
– Пока оно только идёт. Хорошо или плохо – время покажет.
Оставшись наедине, девушка отключила в своей квартире все камеры, заблокировав их, закрыла шторы, принявшись за работу. Пока не меняла образ, дожидаясь ужина. Ей хотелось поделиться информацией с Кавински, просто поговорить, но пока работа не позволяла это сделать, поэтому, возобладав над собой, Валери начала вносить данные в дело.
Кавински лежал щекой на деревянном столе, который предварительно протёр спиртовой салфеткой, в руке у него был стакан с алкогольным коктейлем. Притупленный взгляд смотрел на танцующую толпу.
– Винс, прекрати киснуть, – сказал подошедший Энтони.
– Я не кисну, я не молоко, – промямлили.
– Очень смешно, – критик закатил глаза. – Девчонки пока развлекаются, – мужчина бросил взгляд на танцпол, где Софи и Нава очаровывали половину посетителей. – Расскажи наконец, что случилось, – он сел напротив, наклонившись ближе.
– Цесса уехала... – не вставая, ответил юноша.
– Навсегда что ли? – удивился собеседник.
– Нет. Но я не знаю, когда она вернётся. Она мне ничего не сказа-а-ла-а! – проныл юноша. – Может, она приедет через три дня, а, может, через три месяца!..
– Я не понимаю драмы. Она наблюдатель. может, шпионить за кем поехала, – он пытался расслабить обстановку.
– Мы не занимаемся шпиона-жем, это алгоритм агентов… – крайне тихо ответил. В следующий же момент он разразился. – Драма в том, – юноша моментально поднялся, ударив кулаком по столу, – что она! Ничего! Не! Сказала! Мне! – к этому моменту он был пьян, расстроен и походил на отвергнутого влюблённого.
– Да, Свет, она жена тебе что ли?! Ну уехала и уехала, на Цесарии мир не заканчивается, Винс, она просто твоя подруга, ты сам говорил. И говорил ты, что вы видитесь редко. Звонить-то тебе кто мешает?
– Она не разрешила!..
– А, – его заклинило, – тогда это серьёзно...
– Всмысле-е?!
– Ну, когда девушка, которая является твоей подругой и которая внезапно запрещает ей писать или звонить, то, мой друг, это всё, – он, к слову, тоже был пьян.
– Что значит «всё»?.. – Кавински побледнел.
– Ну, всё... – резкий ответ. – Она не твоя.
– Не понял, – Кавински раскрыл глаза.
– Ну, смотри: ты знал, с кем она была, когда тебя не было рядом?
– Не всегда. Чаще с отцом или что-то по работе делала... – в голову хлынули воспоминания о Хьюго. – Или она об этом молчала.
– Во-от!.. Хотя, чему радоваться?.. Ладно, продолжим. Ты знал или знаешь, о чём она думает, когда молчит?
– Не всегда... – наблюдатель бы ещё дополнил, но Энтони говорил быстрее:
– Ты знал или знаешь, о чём она мечтает?
– Чего?..
– Ну, мечты, цели, стремления, мотивы? – Винс замычал. – Ну что у неё в приоритете хотя бы: семья, дети, любовь, дружба, веселье, часы, карьера?
– Карьера, – на этот вопрос он ответил сразу.
– О, хоть что-то! Слава Алле и Терре! Ей прямо-таки нравится выполнять алгоритм?
– Да, она, она любит... У неё глаза светятся, когда она дело раскрывает... Или в суде когда, так уверенно выглядит... – Кавински мечтательно смотрел в воздух.
– В суде? – переспросил Энтони. – Наблюдатели же не работают в суде.
– Она особенная... – он икнул, понимая, что проболтался, закрыл себе рот.
– Тошнит? – выпалил вопрос Энтони, готовый встать.
– Не-не, уже отлегло, – юноша остановил его ладонью. – Говорю, кхм, особенный она наблюдатель, с самим Инспектором часто работает, потому на заседаниях частенько бывает.
– А-а-а-а, понятненько... – Энтони, выпивший за время короткого опроса ещё одну стопку, клюнул носом стол. – Кажется, пора домой. Винс, ты как? – Винс вообще отключился. – Блять, а куда его... Ладно, дружище, я пойду, – вообще не понимая совсем, что происходило вокруг, он оставил Кавински одного.
Наблюдатель очнулся тогда, когда его за плечо потрепал официант. Он протёр глаза, поправила на носу очки, спрашивая:
– Да-а?..
– Гражданин, заведение закрывается, – просьба уйти.
– Ща-а-ас... – юноша поднялся, плетясь ватными ногами по лестнице, держась за перила.
Юноша вышел на улицу, вдохнув холодного и сырого октябрьского воздуха. Было совсем темно, машин на парковке не было – ему пришлось бы идти пешком, не будь он на машине, и он это понимал, потому напился, чтобы, будучи в стельку, жалобно позвонить Валери и попросить забрать его. Парень открыл телефон, на экране которого показалось: «Позвонить Ей». Он всё же был предусмотрителен, пресекая возможность, что кто-то увидит имя Прокурора на заставке его телефона. Осев на скамью, позвонил, слушая бесконечные гудки и автоответчик. При том мямлил:
– Ну ответь, пожалуйста... Забери меня, пожалуйста... Я не доберусь до дома. Я дождусь тебя, только забери меня, – он уставился головой в небо. Его ослеплял фонарь, на который пьяному глазу было безразлично. Он написал несколько сообщений, но ответа так и не получил. Простонав, с силой массируя руками шею, лёг, свесив руку, сжимаясь на скамье в клубок. «Нет, нельзя спать. Нельзя закрывать глаза, надо идти... – пересилив себя, Кавински поднялся на кулаках. Он вставил в уши наушники, включив музыку на максимальной громкости, убрал руки в карманы, шагая по тротуару, не обращая внимания на дождь, льющий с неба как из ведра. Капюшон не особо помогал, а на очках так не хватало дворников, чтобы стирать крупные капли с линз. Как назло, все песни в плейлисте были теми, под которые они танцевали, его это раздражало, но перемотка не сгладила ситуацию – очень символично ему попалась песня, под которую они танцевали в «Club of the Emperor». Очень символично именно потому, что в тот момент он проходил мимо закрывшегося несколько лет назад заведения. Он вспомнил, как лежал там на полу, думая, что умрёт, и единственной мыслью не о смерти тогда была мысль о Прокуроре, за которую он переживал. «Сейчас она уже не та девочка... Точнее, сейчас все мои сомнения по этому поводу улетучились. Она сильная, а я слабый. Слабый, потому что не могу даже до дома дойти без помощи. Вроде бы это называется законом выживания – выживает сильнейший. А Валери сильная, она выживет. Всегда так было, есть и будет. Я в ней уверен, но... Я не хочу её оставлять одну. И я не хочу быть один». С периодичностью в пять минут он звонил ей, надеясь на чудо. И чудо произошло.
– Кавински, я же говорила... – её сонный голос, до боли приятный. Он встал посреди дороги, не чувствуя уже немеющих пальцев, по которым текла вода.
– Валери! – вскрикнул от радости.
– Ты пьяный? – недовольный голос.
– Да, ходил в клуб. Ни с кем не танцевал, между прочим!.. – развязно говорил он.
– На улице ливень?
– Ага.
– И ты не можешь дойти домой? – тяжёлый вздох.
– Ага, но я прошёл больше половины пути пешком.
– Ты дурак? Заболеешь же. Давай я вызову кого-нибудь, тебя заберут.
– Нет-нет, я сам дойду! Ты только говори со мной, чтобы я что-то слышал и слушал, а то музыка надоела, – он поспешил по тротуару, шлёпая в кроссовках по лужам.
– Ладно. Так я буду уверена в том, что ты дошёл до дома.
– Во-от име-енно! Сразу бы так, а то не звони, не пиши, и вообще нет меня больше... – обиженно сказал он.
– Меня нет всего две недели, Винс, а ты уже извёлся. – смешок с её стороны.
– Если бы я знал, где ты и зачем ты, я бы не переживал так сильно! Вот где ты?!
– Там, где надо, я тебе не отвечу, иначе ты прилетишь за три секунды, – она дразнила его этими словами, но не намеренно.
– Ладно, я попробую угадать, – резкое утверждение. – Ты, как я понял, не на отдыхе?
– Верно.
– Значит по работе... – не будь парень пьяным, он сразу же догадался о том. Что его подруга в Омен-Сити. Кроме того, она сама ж ему и говорила, что уезжает по работе, но опьянённая память подводила.
– Я надеюсь, ты идёшь, а не стоишь на месте, потому что, если через полчаса тебя не будет дома, я позвоню отцу.
– Только не звони отцу-у-у! – он пошёл быстрее. – Он же меня застрелит, и всё, нету меня больше.
– Не неси чушь, я уже много раз говорила, что он понесёт ответственность, если убьёт наблюдателя, да ещё и без причины.
– Ты бы посадила своего отца, если бы он убил меня?
– Да, – без задержки ответила Валери. – Потому что таков Закон.
– А если бы Закона не было?
– Я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы он понёс ответственность, – серьёзный тон пробивал его даже через состояние опьянения. Кавински чихнул. – Живо домой!
– Да я подхожу уже!..
– Тебе хватает наглости врать мне? Ты когда мне звонил, сказал, что только половину прошёл, не мог ты так быстро столько пройти. Кроме того, наблюдатель, меня обманывать – себе дороже, – она говорила с ним через наушники, на экране телефона отслеживая местоположение по импланту.
– Прости, больше не буду...
– Пить больше не будешь? – с надеждой спросила девушка.
– А ты хочешь, чтобы я перестал? – сам для себя он улыбался.
– Я была бы безмерно рада, но заставить тебя я не смогу. Скажи, вот почему, стоило мне оставить тебя, ты сразу же пошёл в клуб?
– Потому что я знал, что тогда ты придёшь за мной... Ну, точнее, я, надеялся, что мой пьяный вид заставит тебя вернуться ко мне... Но не то, чтобы ты уходила, но я... Ты мне ничего не сказала, просто поставила перед фактом... Между прочим, это было обидно!.. – Она не ожидала услышать от Кавински такие слова.
– Ты так напился, лишь бы я пришла? – глухо спросила она, но по голосу Валери наблюдатель понял, что расстроил её. И ему стало стыдно.
– Да.
– Наверное, это было моей ошибкой...
– Нет! Не вини себя, я же сам пошёл, сам решил так... Я же дурак, – от смеха его в груди потеплело.
– Я правда не могу сейчас приехать.
– Да я понимаю, Омен-Сити далеко, – минутный проблеск – до него только сейчас это дошло. Она не удивилась этим словам, всё же парень он был сообразительный.
– И тебе сюда нельзя, понял? Пока нельзя. Пока я сама, – Прокурор слегка пригрозила ему.
– Всё сама, всё сама... – приговаривал юноша. – И даже не смей заводить этой в своей командировке романы! Я читал об этом!..
– Да Свет, больно мне нужно, – усмешка. В голове девушки мелькнула воспоминания о Хьюго, о Эдварде и о Кристене, которые то и дело по очереди кружили вокруг неё, как пчёлки над мёдом. – Если тебя это успокоит, – начало звучало громко, – то, скажу так, мне тут никто не нравится, – Винс звонко рассмеялся, аж до боли в животе.
– Хах, ну даёшь!.. А, что, уже кто-то попытался позариться на мою Валери? – он улыбался, а только позже понял, что ляпнул.
– Много кто пытался, но, кхм, они мне далеко не пара, не мой уровень, – ей, конечно, польстило, что Винс назвал её своей, но... Валери была бы не Валери, если бы осуждающе не добавила, – кроме того, я, видимо, упустила тот момент, когда стала вещью.
– Чего? – он нахмурился.
– Ты только что сказал, что я твоя.
– А! Я не в этом смысле!.. Ты мой человек в плане...
– В плане того, что мы очень хорошо общаемся и понимаем друг друга, – сказали они одновременно. На самом же деле слова были цитатой из фильма, который они вместе смотрели когда-то. Оба добро улыбнулись.
– Думаю, тебе уже пора спать, Винс, – она знала, что он дошёл до дома. – Справишься без меня?
– Да, справлюсь.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Кавински и Валери не ходили на «Влюблино» этого года, потому что у девушки стало куда больше дел на алгоритме, и Кавински посчитал, что лучше будет помочь ей, а не звать отвлечься.
На его День Рождения, в который парень не решился даже пойти в клуб от усталости, Винс в надежде на встречу, наполовину спящий, сидел на кухне, ожидая её. Единственную, кого позвал.
Прокурор зашла в открытую дверь, сама заперев её на ключ, тихо сняв пальто, встав на цыпочки, чтобы повесить на крючок. Кавински знал, что она пришла. Но поднять голову со столешницы было крайне тяжело. Девушка подошла к нему, села напротив, с сожалением взглянув, подставив под щёку ладонь.
– Винс, ты же хочешь спать, почему ты меня позвал? – из её уст звучало беспокойство, по которому он соскучился.
– Потому что я хотел встретиться, – потирая глаза, еле как выпрямляясь, ответил тот. – Вероятность того, что ты сбежишь от меня в мой же День Рождения меньше всего, – сложно было даже держать на ней взгляд, веки отказывались. Она пришла – и стало отчего-то так спокойно…
– Кто сказал тебе, что я в другой ситуации тебя оставлю и сбегу? – Валери нахмурилась, вглядываясь в его лицо.
– Никто не говорил, но я понял сам. Мы не танцевали на «Влюблино» и не встречались потом вовсе, только в Полиции. Мне кажется. Прокурор, ты от меня бегаешь!.. – позабыв, что позади не было стены, он сгорбился, думая опереться, скрестив на груди руки и удерживая своё тело на стуле только ногами, скрещенными под ним. Полетев назад, попытавшись ухватиться за столешницу, он знатно испугал её, мигом обошедшую стол, успевшую придержать за плечо.
– Ты просто мог сказать, что тебе нужно моё внимание, необязательно доводить себя до такого состояния, – лёгкое ворчание несущей друга на кровать девушки. – Сейчас семь часов, выспись, ради всего святого…
– Но ты только пришла!.. – он опёрся руками на её плечи, не желая ложиться.
– Я посижу на диване, найду, чем заняться, подожду, пока ты выспишься, а потом мы с тобой поговорим. Я не убегу, – эта хитрая лиса уже укрывала его одеялом, аккуратно и заботливо поправляя ткань на плече.
– Точно?..
– Точно. Я всегда держу своё слово.
Прокурор выключила в квартире свет, убрала приготовленные стаканы, тарелки и приборы в ящики, а торт в холодильник. «Он так старался, хотя совсем не выспался, – она поджала губы в смущении, ещё раз взглянув на кудрявую золотую макушку, выглядывающую из-под одеяла. – Зачем ты это делаешь? Почему ты посчитал, что именно ради меня стоит стараться, губить себя? Не отрицаю своё положительное влияние, но отношения со мной только губят тебя, я же совсем лишняя в твоей жизни, – она искренне начала считать себя причиной проблем Кавински, переживала за него не меньше, чем до случившегося зимой.
Делать решительно ничего не хотелось, тем более что-то читать или выполнять второй алгоритм. Она устроилась на диване, подогнув под себя ноги, плечом оперевшись на боковой борт, чуть позже сама закрыв глаза. Засыпать вместе с ним в комнате было спокойно, не нужно было напрягаться и прислушиваться к каждому шороху. Обняв одну из близ лежащих подушек, Прокурор опустила голову на другую, по обычаю подогнув одну ногу в колене – спать ей нравилось больше так, нежели широко располагаться на месте, будь холодно, тогда нужно было бы одеяло – она бы накрылась и им. Ещё один взгляд на друга, с головой завёрнутого ей же в перину. Она находила забавным тот факт, что Кавински спал всегда исключительно в тепле, если было холодно – долго не мог заснуть или вечно просыпался в поисках чего-то, к чему можно прижаться или чем можно укрыться. Признался он, правда, совсем недавно: «Я раньше действительно мёрз, физически не мог спать. А сейчас просто, ну, вот надо мне, чтобы было тепло, привычка такая». «Наверняка это было из-за слабого иммунитета, анемии, плохих условий жилья и дешёвого, от слова совсем не тёплого одеяла», – находила аргументы девушка.
Этот случай был не единственным. бывали времена, когда их обоих тянуло рядом с друг другом сон, объяснение было довольно лёгким – заработавшиеся, усталые, их организмы, понимая, что в моменте им спокойно, расслаблялись до такой степени, что в итоге склонялись ко сну – фазе жизнедеятельности, при которой требовалось намного меньше затрат энергии, чем на что-либо ещё.
Винс спустя часа три проснулся, с головой уйдя под одеяло, с неохотой высунув из него нос и тянувшись за телефоном на тумбочке, чтобы посмотреть время. «Полночь уже… Почему он не разбудила меня раньше? – приподнявшись, он окинул взглядом комнату, покрытую марком – оттого ничего и не увидел. Потребовалось несколько секунд, чтобы свыкнуться. Очертания дивана, всё равно светлого, на нём – спящая Валери, крепко прижимающая к себе подушку. Юноша встал, скинув с плечи одеяло, ощутив сразу же прохладу воздуха квартиры, босыми ногами пошёл к дивану. Он стоял. Глядя на неё сверху: «Как можно быть такой маленькой и такой сильной?.. И её фигура – никогда не перестану удивляться. Интересно, смогу ли я её поднять? Раньше не получалось. Хоть на кровать перенесу, мне не жалко». Как только он подхватил Прокурора на руки, навалив на свою грудь, чтобы было легче нести, она и проснулась. Отпускать её Винс не торопился:
– Который час?.. – сонно.
– Полночь практически.
– Ты отпустишь меня или нет? – посмотрев ему в лицо, вызвала волну смущения.
– А тебе что-то не нравится? Если я отпущу, сразу убежишь?
– Вопрос не в том. нравится мне или нет, а в том, что нам нужно поставить чайник и отметить твой праздник, – усмешка.
– На коленках не хочешь посидеть? – лукаво.
– Нет, не горю желанием. Поставь меня сию же секунду на место, – строгий тон. Вздохнув, он присел, чтобы девушка аккуратно спустилась на ноги, как только она это сделала, то пошла на кухню, потягиваясь – вновь прекрасный силуэт, на который нельзя было не заглядеться.
Винс включил свет над барной стойкой, сразу же посеменил за стаканами.
– Выспался?
– Ну, вполне. А ты?
– Я не сильно хотела спать.
– Но спала же!.. – наблюдатель прокрутился на стуле, чтобы быть лицом к ней, достающей тарелки с тех же мест, на которые ранее те были убраны.
– Признаю, резко захотелось.
– Это потому что ты много работаешь! А я говорил тебе, что нужно отдыхать, а не витаминки пить и полусонной ко мне приходить!.. – разворчался.
– Что-то не нравится? Я могу уйти? – Опять. Опять она делала это.
– Я не говорил, что мне не нравится твоё присутствие в моей квартире – да и идти тебе всего ничего, мы практически соседи… У меня чувство. Что ты убегаешь от меня, Прокурор, – скрещенные руки на груди у обоих.
– Я только что пришла к тебе, а ты говоришь, что я убегаю? – та изогнула бровь.
– Ты ищешь любой повод для того. чтобы уйти! – проныл Кавински.
– Неправда, я, наоборот, пытаюсь найти на тебя время в своём расписании.
– Ты до сих пор обижаешься на меня? – без агрессии и обиды, больше с печалью заданный вопрос.
– Я обижалась на тебя ровно один вечер и ровно одну ночь, сейчас я этого не делаю.
– Точно? – очередной вопрос утонул в звуке закипающего чайника.
– Точно, – она принялась разливать кипяток по кружкам, а Винс слез со стула для того. чтобы достать наконец из холодильника лакомый торт.
– О! Ты взяла с грушей! Ты запомнила, что я её люблю?
– Запомнить было несложно, – добрая ухмылка. Она села напротив, ожидая, пока и на её тарелку опустится кусочек сладости. Винс не пожалел, отрезал большой. – Ты мне предлагаешь съесть больше, чем сам готов?
– Мне не жалко, да и покупала всё равно ты.
– Я его не покупала, я его готовила…
– Сама?! Но ты же терпеть не можешь кулинарить?! – в смущении она отломила маленький кусочек.
– Да. и я надеюсь, что мы не отравимся.
– Не муди! – тот сразу же ускорился, наложив себе и сев, сразу же запустив в рот вилку с большим куском. – Я фнал, фто ты хорошо готофишь! – с набитым ртом. Улыбаясь от уха до уха, ответил. Сияющие глаза были подтверждением.
– Ну, я поверю тебе, – опуская взгляд, принялась есть и она.
Винс был похож на хомяка, с набитыми щеками уминая второй кусок и только успевая запивать чаем без сахара.
После кратковременного чаепития они всё равно оставались сидеть на кухне. Прокурор опиралась на стену спиной, подложив под щёку кулак слушая о том, какой случай был недавно у Кавински на алгоритме.
– Вот, он и дурак, высыпал его в сахарницу, а там же в статье расчёт на всю смесь, вот и запросили на него по полной на пятьсот два грамма, хотя героина там было только два. Одновременно смешно, одновременно и грустно. Легче было бы смыть в воде, реакция качественная, но не повезло мужику.
– Осуждаю, – произнесла наконец, хмуря брови. – У тебя особая любовь к наркоманам?
– Что? Не-ет, ну их нафиг! С логической точки зрения просто так получается, но, честно, я бы и при двух граммах его отправил на эшафот, только этой дряни нам в Империи не хватало…
– Проникся правосудием? – тёплая улыбка.
– С кем поведёшься, от того и наберёшься, – кивок в её же сторону и многозначительный взгляд. Сразу после парень опустил голову, улыбаясь, в следующую секунду поднимая и смотря прямо на неё. – Но я рад, что познакомился с тобой, даже несмотря на то, что ты злюка, – хитрый. Хитрым был и её взгляд.
– Я Генеральный Прокурор. это моя обязанность.
– В контексте это одно и то же. Злюка-Прокурор, хах!.. Но чистым злом я тебя не считаю. В какой-то момент я подумал, что ты кинешь меня, а ты вон, прощаешь и торты стряпаешь…
– Тебе не удастся так легко отвязаться от меня.
– Даже если у тебя появится парень или новый друг?..ж
– Даже при этих условиях, которые вряд ли когда-нибудь воплотятся в жизнь, – девушка закатила глаза.
– Ага, так я и поверил!.. Кому год назад Виктор глазки строил? – едко.
– Во-первых: не я же строила, во-вторых: он женат, в-третьих: ещё один аргумент такого плана и я заставлю тебя вспомнить о том, что было зимой, – от последней фразы стало страшно.
«Зимой ты завязала на моей шее петлю, потому что я попросил».