Просыпался Сириус нелегко, едва разлепляя тяжёлые веки. Вездесущий Питер уже носился по комнате, наверняка отыскивая что-нибудь из своего гардероба. Его светлая макушка мелькала туда-сюда перед ещё прищуренным сонным взглядом Блэка с поражающей периодичностью. На соседней кровати похрапывал Джеймс, неэстетично пуская на подушку слюнки. Ремус в комнате отсутствовал, равно как и их пятый сосед, которого они видели очень редко и в основном ночью перед сном, а уж звучания его голоса не помнил никто.
Сириус потёр глаза, стремящиеся снова закрыться, поднялся с такой манящей постели и отправился в ванную приводить себя в порядок, по пути от переизбытка утреннего раздражения ощутимо пнув все ещё спящего Поттера в бок. Тот промычал что-то определённо угрожающее и снова засопел ровнее.
Через пятнадцать минут Блэк вышел из спальни чем-то, отдаленно даже напоминающим живого человека, а не свеженького инфернала. Строивший в гостиной первокурсников Люпин одобрительно глянул на него, и в полголоса поинтересовался, отчего Сириус так задержался вчера на кухне.
– Я ещё на Астрономическую башню ходил, проветриться, – коротко пояснил гриффиндорец, тут же вспомнив о случившимся там инциденте и помрачнев лицом. Видимо, на нём что-то такое и отразилось, раз Ремус просто кивнул и не стал расспрашивать подробнее, вернувшись к построению первачков, которых ещё предстояло ровным строем отправить на завтрак. Эванс помогала Люпину как староста среди девочек, но даже вдвоём им не по силам было угомонить рой гудящих от предвкушения детей. Сириус решил не дожидаться остальных друзей, один из которых до сих пор нежился в постели, и отправился в Большой зал вместе с Питером, который тоже не изъявил желания помогать с укрощением первокурсников.
Время хотя было и не такое уж раннее, но в огромном помещении с четырьмя длинными столами находилось немного народу, студенты, явно отвыкшие от ранней побудки, в основном вяло ковырялись в каше или лениво намазывали тосты вареньем, а некоторые чашками заливали в себя спасительный кофе. К последним и присоединился Сириус, удобно устраиваясь на скамье и хватая ёмкость с горьковатым напитком. Первым уроком у него были Руны, пропустить которые в свете недавних размышлений он бы себе не позволил и потому усиленно справлялся с упрямо закрывающимися веками таким вот нехитрым способом. Питер никак не прокомментировал это и сел напротив, тоже принимаясь за еду. Скользнув взглядом по приятелю, Сириус вдруг зацепился им за Снейпа, сидящего ровно напротив за столом Слизерина. Блэк тут же злорадно отметил, что выглядит парень почти как вышеупомянутый инфери, перещеголяв в этом самого Сириуса, у которого круги под глазами были гораздо меньше снейповских. Их взгляды встретились и слизеринец, нахмурившись, тут же отвернулся от ехидно лыбящегося Блэка.
Северус пока ничего не понимал.
Львиную (ха-ха, каков каламбур) долю его утреннего времени занимали тяжёлые размышления о том, как скоро вся школа прознает о неудавшейся попытке суицида и сколько нелестных шуточек ему придётся выслушать от приставучей компании гриффиндорцев. На завтрак Снейп шёл, как на расстрел, то и дело вздрагивая от шепотков по дороге. Однако за столом никто его ни о чем не спрашивал, ну, если не считать просьб передать джем или сахар. Поймав взгляд Блэка, Северус ещё больше напрягся, заметив у того на губах не сулящую ничего хорошего усмешку. Что он хочет устроить? Публичное унижение? Но у него нет доказательств, ведь ночью там никого кроме них не было. Слухи вполне могут повредить Северусу, но кроме небезызвестной четвёрки гриффиндорцев больше никто серьезно не цеплялся к нему, если не считать лёгких насмешек. Поэтому он не боялся, что Блэк обнародует столь удачный повод для издевательств. К чему ему было бояться неизбежного, правильно?
Однако сегодняшнее утро показало Снейпу, что бояться следовало бы отсутствия того, что принято за неизбежное.
Воссоединившись с друзьями, что привели первокурсников завтракать (Поттер тоже каким-то образом затесался к старостам), Блэк вяло поддерживал разговор, полностью отдавая свое внимание чашке с кофе. Остальные тоже не пытались завязать увлекательную беседу, судя по всему отходя от вчерашней попойки (в том, что она была, Северус не сомневался – такова уж традиция грифов, которую очень любили соблюдать и на Слизерине). Так что весь завтрак вплоть до ухода четвёрки гриффиндорцев из Большого зала Снейп ждал непонятно чего, но так и не дождался.
Сириус видел напряжение тайком поглядывающего на него слизеринца, что наверняка ждал подвоха после вчерашнего. Блэку аж мерзко стало, значит, настолько плохим человеком тот его считает, и он о чужой попытке суицида должен доложить поскорее всей школе, прекрасно зная, что это прямая провокация повторить неудавшееся. Со Снейпом у них образовалась стойкая неприязнь, готовая вот-вот перелиться в настоящую кровную вражду. Всё это началось ещё с первого курса и продолжалось по накатанной схеме «Гриффиндорцы задирают Снейпа, Снейп гадит гриффиндорцам». Но и такое положение дел ни на йоту не подтолкнуло грифа даже к мысли о столь подлом и мерзком поступке, как оглашение факта о чужой попытке убиться. Кроме того, парень явно не от хорошей жизни попёрся сводить с нею счеты на башенку. Что такого могло произойти со Снейпом, гриф, разумеется, не знал, и знать не хотел, но масштаб оно должно иметь явно немаленький, раз заставило вредного Нюниуса настолько отчаяться. Как бы плохо не относился к нему Блэк, он считал, что издеваться над кем-либо в такой момент – отвратительно.
Поморщившись, Сириус поднялся из-за стола и, подождав друзей, направился на третий этаж в кабинет Древних Рун, которые, по счастливому стечению обстоятельств изучали и остальные ребята из их компании (Поттера, как и его самого, точно заставили родители, а вот насчёт остальных Блэк уверен не был). Комната для занятий была довольно светлой и просторной, ряды парт не изменились с прошлого года, и вся их честная компания осела где-то посередине класса.
В первые же двадцать минут урока Сириус осознал, насколько тяжело будет догнать программу школьного курса, не говоря уже о более углубленных знаниях. Слушая заумные речи профессора Бабблинг, Блэк понимал отнюдь не все термины и тоскливо думал о том, что закончит свое изобретение хорошо, если лет через десять.
К слову сказать, оценки у него были средними, то есть в некоторых предметах, например, в Трансфигурации и Чарах, он разбирался даже слишком хорошо и отметок ниже «Превосходно» не получал, чем не уставал попрекать матушку, когда она вновь заводила волынку о том, что из старшего сына вышло не пойми что, а вот по остальным дисциплинам откровенно «плавал», и, если по Зельеварению удавалось строго следовать инструкции и изредка получать даже «Выше ожидаемого», то эссе по Истории магии не получалось насочинять лучше, чем на «Удовлетворительно», да и звёздные карты по астрономии выходили откровенно кривоватыми. По ЗОТИ он тоже не получал оценок ниже «Выше ожидаемого», но только благодаря строгому домашнему обучению матушки и личной предрасположенности к заклинаниям.
Гербология и Маггловедение застряли где-то между «Слабо» и «Удовлетворительно». Первая наука показалась ему интересной и полезной только недавно, а вторая была выбрана наперекор советам семьи, но после заумного объяснения политического устройства Англии да попытки профессора донести до студентов основы экономики потеряла свою привлекательность. Ситуация с Древними Рунами и Нумерологией уже давно вышла из-под контроля, и свою необразованность по этим предметам Сириус перестал считать важной проблемой как раз в тот момент, когда пришел на третьем курсе на первые занятия. Тогда у него не было времени учить значения страшно похожих друг на друга рун и догадываться, какое-же третье таинственное значение у цифры семь. Два года назад для Блэка существовали только друзья, квиддич, ночные прогулки по замку, выискивание тайных ходов и не менее секретных помещений и регулярные весёлые походы в Хогсмид. В угоду собственным стремлениям развлекаться и против желаний матушки, что заставила его выбрать оба сложных предмета, парень и бросил любые попытки понять больше, чем нужно было хотя бы для «Удовлетворительно».
Сейчас же Сириус боролся с острым желанием побиться головой о стену. Права была мать, он именно что «разбазаривающий остатки своих мозгов лентяй, занимающийся ерундой и неспособный взяться за ум всерьёз!» Тогда это было сказано о его попустительском отношении к учёбе, но теперь Блэк видел в словах Вальбурги скрытый смысл, постичь который он смог только тогда, когда взялся наконец за что-то с серьёзными намерениями. Он почувствовал себя идиотом, стоящим в огромной библиотеке и неспособным взять с полки хотя бы одну книгу. Как же он сэкономил бы время сейчас, учи все вовремя!
В прошлом году вся их компания задумала создать некую карту Хогвартса, когда облазила, вероятно, все его скрытые ходы, добрую часть которых удалось выведать у вездесущих приведений. Но тогда к реализации они так и не приступили, не найдя достаточное количество данных для своей задумки. Джеймс почесал вихрастую голову и с улыбкой предложил повременить пока с такой масштабной затеей. Погруженные в сложнейшие учебники старшекурсников по Чарам, они разом согласились со спасительной идеей избавиться от трёхступенчатых формул, и принялись продолжать собирать информацию для другой своей навязчивой идеи – стать анимагами, чтобы помочь своему другу-оборотню. Рему приходилось проводить несколько дней в полном одиночестве из-за своей особенности. Единого взгляда на МакГонагалл хватило впечатлительным первокурсникам, чтобы захотеть научиться также, а впоследствии, узнав о пушистой проблеме Люпина, твёрдо вознамериться освоить это сложное искусство. К концу четвёртого курса они раздобыли и рецепт зелья, которое надо было периодически принимать для превращения, и чары, облегчающие процесс, и методику медитаций, чтобы настроиться на гармонию со своим внутренним зверем, и даже где-то раскопали классификацию анимагических форм в зависимости от личностных качеств мага, хотя вот ей Сириус ой как не доверял, считая, что эти самые качества у них ещё формируются. Стратегическое решение начать тренировки в начале пятого курса было принято, и друзья разъехались на каникулы.
Что удивительно, даже во время этих задумок в Сириусе не просыпалась вполне логичная жажда знаний, дабы наконец это задуманное осуществить. Так ли его напугали сложные формулы, если в итоге можно было бы получить идеальный инструмент для планирования шалостей? Нисколько, Блэки отличаются своим фамильным упорством и нескончаемым рвением на пути к цели, несмотря на поджидающие их препятствия. Получается, он просто поддался стадному чувству и не стал уговаривать друзей сменить решение? Выходит, что так, иначе бы они уже ходили по подземельям с заветной картой.
Сириус помотал головой и фыркнул, отгоняя невесёлые мысли. Джеймс вопросительно глянул на него, но Блэк не ответил, так как снова провалился в раздумья, на этот раз о том, где взять конспекты, а в лучшем случае учебники за третий и четвёртый курсы Древних Рун. Свои собственные учебники Сириус предсказуемо оставил дома, а писать матушке с просьбой отправить книги как минимум подозрительно, а как максимум даст той надежду на то, что отпрыск её послушался и взялся за голову, чего допускать было категорически нельзя. И тут парня как обухом по голове ударили. Конечно! У него ведь младший брат в этом году только начал изучать Древние Руны. Но они с ним особо не общались. В голове Блэка сразу возник закономерный вопрос. Собственно, а почему?
Сириус вспомнил, как сначала там, на Астрономической башне, признал в тёмной фигуре младшего брата и как испугался за него в тот миг. Ещё подумал о том, что это так или иначе его родная кровь, какой бы она ни была, и позволить ей пропасть он не мог. То есть, брата он всё же любил, переживал за него, тогда почему они так отдалились в последнее время? И снова ответ крылся в его страсти к развлечениям и одержимости компанией друзей. Разумеется, брат-слизеринец в такой обстановке был лишним, вот Сириус и перестал отвечать на попытки Регулуса поддержать дружеские отношения. Но сам по себе младший из Блэков плохим человеком не был. На каникулах он с радостью помогал Сириусу с домашним заданием, несмотря на то, что это была программа на два года сложнее, был счастлив проводить с ним побольше времени, делился интересными заклинаниями, вычитанными тайно в семейной библиотеке, восхищался бесстрашием брата, когда был младше, расспрашивал про Хогвартс, порою не выпуская Сириуса из своей цепкой хватки любопытного ребёнка по нескольку часов. И когда тот наконец поступил в школу Чародейства и Волшебства… Блэку была неинтересна возня с ещё зелёным первокурсником, его целиком и полностью завлекали приключения с друзьями, к тому же тот поступил на «семейный» факультет. Они отдалились, это целиком и полностью была вина старшего.
Сириусу стало вдруг гадко на душе. Какая разница, кто на каком факультете, если они семья? Пусть не идеальная, со своими заморочками и правилами, но всё равно семья. Разве могут такие мелочи встать между ними? Возможно, ещё не поздно убрать Рега из-под влияния консервативных взглядов семьи. Преисполненный решимости Блэк оторвал небольшой кусок пергамента, коротко нацарапал записку и парочкой заклинаний заставил её вылететь из класса. Тут уж Поттер, пристально наблюдающий за его действиями, смолчать не смог:
– Сири, кому это ты записки черкаешь?
– Это секрет, - состроил Сириус заговорщицкое выражение на лице, прекрасно зная, что Джеймс будет против его переписки с братом. Очкастому приятелю были ненавистны все представители факультета Слизерин, и это он обосновывал тем, что там учатся тёмные маги, а значит заведомо ужасные люди. В прошлом году Блэк бы с ним несомненно согласился, но теперь понимал однобокость таких суждений и решил, что друг ещё не повзрослел, чтобы мыслить более широко (а своё проснувшееся критическое мышление Сириус характеризовал именно так).
– Секрет? – обиженно засопел Поттер, – От меня?
– Не только, вообще ото всех. Я задумал кое-что, но не уверен в его…хм…успехе, – подобрал слова Блэк.
– Но зачем ты делаешь это в одиночку? Мы могли бы помочь и осуществить твою задумку вместе, как планировали делать карту!
– Это не относится к шалостям и приколам, да и вы таким не увлекаетесь, так что, – Сириус показательно развел руками, – к тому же, я дал клятву не распространяться об этом, – слукавил он, надеясь, что тогда Джеймс перестанет пытать его на эту тему.
– Что? – Поттер едва не заорал на весь класс, позабыв о присутствии преподавателя, но вовремя остановился, решив свои вопросы возмущенно прошипеть, – Кому?!
– Этого я тоже не имею права разглашать, – вздохнул Сириус, так как понял, что, пытаясь оградиться от вопросов, он только что спровоцировал их в ещё большем количестве. Джеймс насупившись, молчал, и Блэк счёл нужным добавить последнюю оговорку, которая точно поставит точку в этом разговоре:
– Это касается семьи, друг, – Сириус неодобрительно сморщился, ещё свежи были в его памяти позавчерашние упреки матери, которые та считала нужным высказывать ему перед каждым учебным годом, – А там ты сам понимаешь, какая ситуация.
Блэк улыбнулся, заметив чуть посветлевшее лицо друга, и вернул своё внимание лекции. Нет уж, если он решил, что никому не расскажет, то так оно и будет, пусть даже спрашивать станет сам Дамблдор. Пока существующий только в далёких планах мопед стал тем самым изобретением, позволившим ему морально повзрослеть и прочувствовать ответственность за свою идею, которую он теперь из кожи вон вылезет, но осуществит.
***
«После уроков в библиотеке. С.О.Б.» - гласила короткая записка, появившаяся на столе Регулуса прямо во время урока Истории магии. Слава Мерлину, его сосед по парте мирно похрапывал под убаюкивающее бурчание Бинса, иначе не обошлось бы без вопросов. Слизиренцы вообще очень уважали своих софакультетников, не выведывая чужие секреты и имея представление о понятии личного пространства, но совсем экстраординарные вещи игнорировать не стали бы. Не то чтобы Регулусу не могли прислать записку, но непосредственно на уроке такого ещё не случалось.
Взглянув на текст, слизеринец чуть не потерял своё невозмутимое выражение лица, тщательно тренируемое им последние полгода. Парень даже проверил листок на чары, подражающие почерку, но ничего не обнаружил. Это точно была записка от брата, им матушка вбила в голову подписываться инициалами, чтобы незнающие не догадались, да и почерк его. Ничего не понимая, младший Блэк спрятал послание в карман школьной мантии.
С чего бы брату, что даже на каникулах общался с ним из необходимости проживать в одном доме, вдруг проявлять интерес и желать поговорить? Регулус не знал. Сам он, конечно, не терял надежды восстановить прежние доверительные отношения. Но уже так долго его одностороннее стремление не давало результата, что юноша начал потихоньку оставлять всякие попытки. Что толку стараться находить общие темы на каникулах, если по возвращении в школу Сириус вновь воссоединялся со своими драгоценными друзьями и спешно делал вид, что никакого брата у него и в помине нет.
Записка насторожила слизеринца, который, безжалостно зарубив на корню вспыхнувшую на миг надежду, первым делом предположил, что братцу от него что-то требуется. Хотя, просто по этой причине он не стал бы обращаться к нему. Возможно, нужно о чем-то предупредить родителей, а сам Сириус писать не хочет? «А вдруг… - сердце третьекурсника на этом моменте испуганно кольнуло, - он решил уйти от них насовсем к дядюшке Альфарду, как грозился в последнее время? Вдруг Сири решил порвать со своей семьей всякое общение окончательно и теперь попросит меня передать это родителям?..».
Перед самым отъездом Сириус и вправду очень сильно и часто переругивался с отцом и матерью, совершенно не следя за теми словами, что вылетали из его рта в порыве гнева. Причём родители как раз не сильно обращали на них внимания – бывали подобные прецеденты и раньше. А вот невольно слышащий перебранку Регулус не мог так попустительски отнестись к словам брата. Тот обычно держал своё слово, а юноша совсем не хотел, чтобы Сириус вдруг перестал контактировать с ними.
Да, глупая факультетская делёжка не давала им общаться в школе (хотя лично слизеринцу было глубоко плевать на неё), а не слишком удачная компания, в которую попал братец, только ухудшала положение. Но именно там, на Гриммо, Сириус мог забыть обо всём этом, свободно болтая с Регулусом о своих приключениях в подземельях, красочно расписывая особенно смешную шутку над миссис Норрис или оказывая посильную помощь в учебе. Благодаря этому третьекурсник все ещё тянулся к старшему брату, равнялся на него, хотя матушка советовала совсем наоборот. Он верил, что вскоре Блэк-старший поймёт всю бессмысленность факультетской вражды и тогда отношения перестанут заметно холодеть во время нахождения в Хогвартсе.
На встречу Регулус шел чуть нервный, старательно отгоняя от себя приевшуюся версию об уходе из семьи. Решив мыслить пусть и реалистично, но хотя бы немного позитивно, Блэк-младший остановился на версии с просьбой о помощи.
***
Сириус нервно выстукивал пальцами дробь по просторному библиотечному столу, стоящему в отдалении от всех остальных. Завидев, наконец, черную макушку младшего братца, Блэк встрепенулся, мысленно повторяя свой монолог, который так и не смог закончить, просто не зная, чем обосновать свой неожиданный порыв. «Я внезапно одумался, Рег»? «На меня снизошло озарение, какой я всё-таки придурок»? Ничего из этого не подходило, и Сириус махнул на последнюю часть монолога рукой, надеясь на хоть какую-нибудь импровизацию.
– Сказать, что я удивлён, значит ничего не сказать, – недружелюбно начал нервничающий Регулус, – Что тебе понадобилось?
– Почему сразу понадобилось? – возмутился Сириус, недовольный такими скоропалительными выводами о себе любимом.
– Ладно, – с подозрением протянул Блэк-младший, – Тогда зачем ты хотел меня видеть?
– Во внезапно проснувшиеся родственные чувства ты не поверишь, я полагаю? – Рег фыркнул, подтверждая, – А придется, потому что, если сократить ненужные подробности, то так оно и есть, – закончил старший, любуясь ошарашенным лицом брата.
– И? Ты позвал меня, чтобы сообщить об этом?
– Нет, ещё я хотел добавить, чтобы ты не стеснялся обращаться, если возникнут сложности, и можешь положиться на меня, если что, – Сириус задумался, припоминая собственный криво составленный монолог и наблюдая увеличивающиеся от удивления глаза брата, – Ах, да! Чуть не забыл! Приношу искренние извинения за своё недостойное поведение по отношению к тебе.
– Ты здоров? – натурально вытаращился на него младший.
– Абсолютно. Я раскаиваюсь в том, что был ужасным засранцем. Но только по отношению к тебе, Эверетт честно заслужил ту порцию заклинаний. В жизни более ужасной сцепки не видел, чем этот придурок только занимается на Чарах и ЗОТИ? Погоди, о чем это я? Точно! Недавно осознал, что глупая делёжка по факультетам не должна отражаться на нашей семье. Потому предлагаю забыть недомолвки, и начать, наконец, общаться, как братья, а не незнакомцы какие-нибудь.
– Ты это серьезно? – все ещё недоверчиво произнес Регулус.
– Абсолютно, – кивнул Сириус для большей убежденности, – ну, что скажешь?
– Я…, – Блэк-младший сначала запнулся, с трудом переваривая слова брата и решая, верить ли в его искренность, а потом вдруг взорвался словесной пулемётной очередью, - конечно, я согласен, тем более, раз ты сам всё осознал, я очень рад, Сириус. Это правда очень неожиданно, но я рад. Сейчас как раз отличная возможность пообщаться, не откажешь мне в помощи в домашнем задании по Трансфигурации?
– Разумеется, нет! Располагайся! – воскликнул Блэк-старший, указывая на стол.
Только через сорок минут сбивчивых эмоциональных объяснений Сириуса, разбавляемых экспрессивными «Как столь сообразительный человек может этого не знать!» и «В твои годы я понимал это, как смену дня ночью!», что звучали удивительно по-доброму, Регулус до конца разобрался в теме, все ещё поражаясь кардинальной перемене брата. Такое поведение Сириуса ему очень нравилось. Тот наконец прекратил воротить от него нос, как от какого-нибудь недоразумения, как это было на его первых курсах, и живо реагировал на поначалу скромные уточняющие вопросы Регулуса о той или иной мелочи, стараясь объяснить всё максимально понятно и доступно. Не отмахивался от любопытного братца, что непременно происходило каждый раз, стоило тому начать его о чем-то расспрашивать, он наоборот, ждал заинтересованности, кажется, наслаждаясь тем, что может чем-то помочь. И Регулус был действительно рад этому, расслабляясь в компании брата, нежась от почти забытого ощущения родственности и…семейной сплочённости, что ли? Такого не чувствовалось даже в минуты особой разговорчивости на Гриммо.
Сириус смотрел на смелеющего с каждым вопросом юношу и думал о том, насколько же сильно у него были сбиты жизненные ориентиры, раз он предпочитал сбегать в склизкие подземелья к своей компании, чтобы не пересекаться с ним. Не пересекаться со своим собственным братом, тогда ещё первокурсником, которому точно не помешала бы его помощь в освоении замка. На фоне переживаний о собственных моральных устоях и их похеренном состоянии (двояком так уж точно, он недолюбливал слизеринцев за их поганые поступки, а сам не гнушался выходить за Поттером вчетвером против того же Снейпа), Сириус напрочь забыл о своем желании одолжить у Регулуса книги по Рунам, а вспомнил только тогда, когда фигура брата уже скрылась за дверьми библиотеки.
«Ну и хорошо, - подумал Блэк, - без просьбы мои порывы выглядят более чем искренне, а эта оговорка могла бы испортить всё впечатление». Со вздохом признав, что просить что-то, когда извиняешься – вообще не красиво, он поплёлся изучать пыльные книжные стеллажи в надежде отыскать какой-нибудь справочник по рунам для начинающих. Должно же тут быть что-то для тех, кто не понимает учебник, написанный, между прочим, не самым простым языком, Сириус помнил, как запутывался в витиеватых формулировках и психовал в ответ на подобные выверты автора.
Когда он обшаривал десятый ряд уже без какой-либо надежды действительно что-то найти, услышал за шкафом тихий разговор. Юноша хотел было уйти, потому что не в его принципах подслушивать чужие разговоры, но тут как назло ему попалась книга, на корешке которой с трудом проглядывалась затёртая надпись, содержащая в себе слово «Рунические». Честно пытаясь не вслушиваться в разговор, Блэк прочёл название полностью: «Рунические символы. Толкование.» и вцепился в искомый источник знаний как утопающий в соломинку. Сунув книгу под мышку, он начал шариться по этой же полке взглядом, вдруг тут ещё какой-нибудь фолиант по Рунам завалялся. Однако поначалу тихий разговор студентов набирал обороты, и теперь игнорировать его стало невозможным.
– …Разве ты не замечаешь, Лили? – раздражённо воскликнул первый голос, в котором Сириус моментально признал Снейпа и замер, вслушиваясь. Его благородные принципы распространялись на порядочных людей, а вот этот слизеринец к таким не причислялся.
– Не понимаю, почему ты так обеспокоен! – тоже начинала сердиться Эванс: в её голосе появились стальные нотки, – Даже если Поттер действительно, как ты утверждаешь, глаз от меня не отводил, то мне от этого ни жарко, ни холодно! Ты прекрасно знаешь, мне не по нраву их ужасные шуточки, так что пусть смотрит дальше, а я реагировать на это не стану! И тебе советую не обращать на это никакого внимания!
– Лилс, не сердись, – уже более спокойно произнёс Снейп, видимо, довольный реакцией подруги, – я просто переживаю за тебя, ведь от Поттера добра ждать не приходится.
Сириус на этих словах готов был выйти из укрытия и защитить поруганную честь своего друга, но вовремя затормозил и остался стоять за стеллажом, вспомнив о том, что он вообще-то подслушивает и, обнародовав сей факт, не прибавит себе порядочности так точно. Проклятый слизеринец тем временем закончил с упоением перечислять недостатки Поттера, и принялся за остальных членов компании.
– …Как ты их терпишь? Тот же Блэк, это же бомба замедленного действия! Знаешь, что примерно половину из их ужаснейших идей пошутить генерирует именно это чудовище! А этот прилипала Петтигрю? Нашел себе богатых и обделённых интеллектом покровителей и пригрелся в уютном местечке около. Фу, даже рассуждать противно. Люпин самый адекватный, недаром, что староста. Но тоже не понятно, зачем таскается с этими придурками.
– Северус, ты предвзят. Они, конечно, не совсем хорошие люди, но рисовать из них вселенское зло не стоит, – послышались мягкий девичий смех и громкие возмущения Снейпа, категорически несогласного с Эванс.
Гриф решил, что услышал достаточно, тихо развернулся и отошёл от полки, на которой, к сожалению, трудов по Рунам больше не обнаружилось. Вернувшись в гостиную, Блэк с неясным глухим раздражением уселся в свободное кресло, намереваясь просидеть над добытой книгой столько времени, сколько сможет. Но его планы были нарушены вездесущим Поттером, который, как оказалось, задолбался его, Сириуса, искать. Джеймс экспрессивно и очень пафосно заявил о начале кодовой операции «Мохнатые». Блэк невольно хихикнул над названием, послушно отложил книгу и отправился вслед за другом на выход из гостиной.
Придя в какой-то заброшенный класс, Сириус заметил спорящих Ремуса и Питера, однако при более пристальном рассмотрении оказалось, что Люпин самозабвенно вещал об анимагии, а Петтигрю изредка пытался вставить хоть слово. Поттер хлопнул в ладоши и энергично попросил приступать, указывая на три стоящих на первой парте пузатых колбы. Жидкость внутри была не самого приятного цвета земляной грязи, но пахла почему-то душистым мятным чаем.
– Это зелье поможет вам почувствовать свою звериную форму, – начал объяснять Рем, – Его необходимо принимать раз в три дня по две унции. Каждый день перед сном медитировать по этим упражнениям, – он показал на листы пергамента с начерченными схемами и порядком действий.
Сириус, Джеймс и Питер согласно кивнули и залпом выпили содержимое фиалов, одновременно поморщившись. Запах оказался полностью обманчивым, а вот цвет примерно передавал вкусовые качества напитка. Блэку показалось, что он проглотил замоченный в грязной дождевой воде кусок полыни, судя по лицам остальных, они были с ним в этом солидарны. На Люпина, как создателя этой бурды, посыпались упрёки, но тот огрызнулся, мол, готовил по рецепту, что сами и откопали, так что теперь не возмущайтесь. Обсудив дальнейшие действия, завтрашние уроки и противных преподавателей, что с первых дней начали задавать столько, будто экзамены они сдают уже в конце недели, компания приняла решение передислоцироваться в более уютную гостиную, а то в прохладном кабинете разговаривать было как-то не очень удобно. Начался ливень, за окном шуршали капли, ударяющиеся о землю или листья на деревьях. Пасмурное небо очень точно передавало настроение Сириуса, решившего спокойно пройтись по замку, а потому удостаивающегося постоянных окриков, вроде «Ну где ты там застрял?». Из головы почему-то не выходили слова Снейпа.
Он, конечно, понимал, что их шутки не слишком безобидны, но совсем уж чудовищем ни себя, ни тем более кого-либо ещё не считал. Неужели действительно все розыгрыши были в какой-то мере жестокими? Сириус напряг память, но ничего такого уж страшного так и не вспомнил. Да, случались у остальных студентов поломанные вещи, разбросанные пергаменты или случайное намокание мантии, но все это можно исправить парой-тройкой заклинаний. А вот Снейп… ну, тому нередко и по роже перепадало за слишком острый язык, и в котёл падало, что под руку попадётся, ибо нечего быть таким всезнающим засранцем. И так нерадостное настроение гриффиндорца испортилось ещё сильнее, когда он понял, что на свой счёт Снейп не преувеличивал, его они действительно доставали особо жестоко.
Сириус вздрогнул, когда невольно поставил себя на его место, и поскорее отогнал эти мысли прочь. Нет, он бы такого не допустил, не стал бы терпеть всё это. У него есть друзья, которые непременно встали бы на его сторону. А кто есть у слизеринца? Не самая сильная девчонка на потоке, к тому же не всегда оказывающаяся рядом, да и всё. Насколько был осведомлен Блэк, с остальными студентами своего факультета Снейп общался мало и только по делу, потому-то те за него заступаться не спешили. То есть против гриффиндорцев он всегда оставался один, а их было четверо (номинально, Люпин в пикировках почти не участвовал). Сириус от осознания этого факта почувствовал себя ещё гаже, так что как только вернулся в гостиную, решительно отказался от игры в плюй-камни и уткнулся, наконец, в книгу по Рунам, надеясь отвлечься от тяжелых дум.