В среду Снейп столкнулся с довольно досадной неприятностью. Решив приготовить собственноручно высчитанный аналог Ослабляющего зелья, он как обычно после занятий расположился на своем рабочем столе в спальне, но не раньше, чем на половине процесса старенький котел не выдержал опасной смеси внутри и с оглушительным звуком взорвался. Северус, наученный горьким опытом, успел выставить щит и не пострадал, чего, к сожалению, нельзя было сказать о самой комнате. Едкая субстанция залила весь стол, сжегши лежащие на нём бумаги, и немного пролилась на пол, заставив камень, которым он был устлан, противно шипеть.
Поблагодарив Мерлина за то, что на Слизерине каждый студент живет в своей собственной комнате и ему не придётся слушать недовольные высказывания соседей насчёт его внеурочной деятельности, Снейп вздохнул и принялся убирать остатки неудавшегося зелья с помощью Очищающих заклинаний. Он грустно взглянул на осколки когда-то отличного и прочного котла и ещё грустнее подумал о том, что придётся воздержаться от экспериментов как минимум до воскресенья, когда Меллери из Когтеврана оплатит уже выполненный большой заказ на Целительские зелья и слизеринец сможет купить себе новую утварь, нужную для Зельеварения.
Хорошо, что Северус изначально предвидел возможность такой ситуации и не использовал школьный котёл, который вообще полагалось оставлять в лаборантской у Слизнорта для практики, но студент после парочки шуточек гриффиндорской шайки носил его в уменьшенном виде с собой. Предусмотрительность позволила ему избежать того сценария, где он уже завтра заявляется на Зелья только с ингредиентами, подарив несносному Поттеру ещё один повод для насмешек. Заманчивую мысль продолжить опыты с оставшимся котлом Снейп быстро отогнал. Неизвестно, чем эта идея кончится, а оставаться без ёмкости для приготовления простейших составов пятого курса всё же не хотелось.
Размышляя о том, кто бы мог одолжить ему на время котёл, Северус продолжал механически махать палочкой, уничтожая то, что осталось от его утвари. Едва мысли коснулись Регулуса, всегда хорошо относившегося к его увлечениям, сознание с готовностью достроило ассоциативную связь до его брата, а там хватило полсекунды, чтобы Снейп почти подпрыгнул, вспомнив о бесхозном котле в заброшенном кабинете на пятом этаже, который использовался ими с Сириусом для занятий.
Конечно, котел был совсем не ничейный, его приволок Блэк, после двух встреч замучившись таскать все принадлежности с собой и решив просто оставлять их в кабинете до следующего раза. Благодаря этому в комнате всегда было несколько самых дешёвых ингредиентов и нужное для их приготовления оборудование. Северус честно мельком подумал о том, чтобы спросить разрешение на пользование котлом, но тут же скривился, поняв, что тогда придется объяснять, зачем он ему, а значит, рассказывать о фееричном взрыве. Решив, что ничего ужасного не произойдёт, если он один раз попользуется котлом, который, к тому же, стоит в доступной для обоих комнате, Снейп тщательно приготовился к ночной вылазке.
С браслетом, что мог делать Северуса абсолютно незаметным в полутёмных коридорах, выбираться в кабинет днём было бы ужасно нелогично, поэтому, как только в полшестого вечера тьма опустилась на замок, а факелы в коридорах зажглись тусклым, мерцающим светом, слизеринец стремительно покинул гостиную, за первым же поворотом активируя недавно полученный артефакт и исчезая в таинственном пространстве извилистых переходов и лестниц. Уже через десять минут он отпер заветную дверь и стремительно проскользнул в проём, не забыв воровато оглянуться.
Вопреки опасениям Снейпа, блэковский котёл стойко выдержал все опыты над составом, и уже через два часа парень разливал по фиалам экспериментальный образец Ослабляющего зелья. Радуясь тому, что все получилось, слизеринец бодренько убрал за собой рабочее место, уже размышляя над моделью котла, который он сможет купить в воскресенье. Покинул кабинет Северус ближе к восьми – он специально сверился с Темпусом, успев пожалеть о том, что не попал на ужин.
Едва сигналка и привычный Коллопортус были накинуты на дверь, чуть вдалеке коридора послышались знакомые громкие голоса небезызвестной шайки, и Снейп застыл, мечтая прямо сейчас врасти в стену и остаться незамеченным. В стрессовой ситуации мозг как-то упустил тот факт, что теперь Северус может исчезать из поля видимости буквально за секунды, а вот нежелание выдавать действительно нужное и полезное помещение, наоборот, вспыхнуло в сознании настолько ярко, что слизеринец уже начал разрабатывать план, как отвлечь внимание шайки от запертой только что двери, надеясь на то, что неизменно шляющийся с друзьями Блэк ему в этом незаметно поможет.
Однако голоса не приближались и не удалялись, намекая на то, что гриффиндорцы находятся в помещении поблизости и идти выяснять загадку запертой Коллопортусом двери не собираются. Осторожно развернувшись, Снейп начал максимально тихо приближаться к источнику экспрессивных возгласов. Готовый в любую секунду активировать браслет, Северус остановился в трёх футах от чуть приоткрытой двери и замер, вслушиваясь в разговор. Разумеется, ему было интересно, чем это занимаются эти недоумки вдали от гостиной. Возможно, это даже касалось очередной скорейшей подставы, так что пройти мимо Снейп никак не мог.
– Рем, эта связка не сходится, – раздался недовольный голос очкастого придурка. Люпин в ответ что-то проговорил, но слишком тихо для того, чтобы слизеринец мог разобрать отдельные слова.
– Да говорю же, я стараюсь сложить их вместе, но получается какая-то бессмыслица! Питер, дай мне вон тот справочник, – на несколько минут воцарилась тишина, во время которой Северус старался угадать, что именно старается сложить Поттер. Ну, не свои же абсолютно прямые извилины? Вероятно, речь шла о каких-то рунах, но почему они занимаются домашней работой не в гостиной? «Только если это не эссе для профессора Бабблинг», –подумал слизеринец и довольно оскалился. Он уже предвкушал, как нейтрализует поттеровскую шайку, дав знать об этом месте Филчу. Заброшенные классы всё-таки неспроста заброшенные, мало ли, может тут потолок скоро обвалится или пол прохудился? Да и в такой опасной близости от их с Сириусом кабинета очкастого кретина, наверняка всё ещё вынюхивающего тайну друга, лучше не оставлять.
– И всё-таки я не понимаю тебя, Джеймс, – снова негромко, но уже вполне различимо сказал Люпин.
– Ты снова хочешь поговорить об этом? – голос Поттера стал раздражённым, – Он до сих пор занят со своим семейным делом, только два дня как в гостиной появляться стал. Думаешь, с таким плотным графиком он сможет уделить время на наш проект?
Снейп моментально понял, о ком говорится, в удивлении расширив глаза. Он даже не мог точно сказать, что его поразило больше – наличие у шайки секретов от своего же человека или какой-то мифический проект, судя по контексту, действительно серьёзный.
– С чего ты это взял? Может он выкроил бы время! А если и нет, то сказал бы об этом лично! – повысил тон Ремус, – Это ведь лучше, чем не знать ничего вообще.
– А что если это только отвлечёт его? Замедлит выполнение семейного поручения? Пойми, Рем, нужно подождать, когда всё это кончится. Да, потом Сири немного обидится, но поймёт нас, я уверен. И даже похвалит за сделанную Карту.
Ответа не последовало, но даже если бы он и был, Северус бы его не услышал, уже загрузившись новой информацией. Семейное поручение. Значит Блэк правда начал изучать Артефакторику по указанию родителей и книги получает из дома? Но ведь Регулус сказал, что они в не очень хороших отношениях, да и сам Сириус позже выдал другую версию касательно своей подкованности в этой науке. Получается, даже его друзья не в курсе о причине периодических отлучек из компании. И что это за карту задумал смастерить этот неумный Поттер? Шестое чувство слизеринца тут же настойчиво зашептало ему о чём-то, но Северус никак не мог этого шёпота различить. Он явно что-то упускал, но что?
В комнате надолго воцарилась тишина, которую нарушали лишь редкие недовольные восклицания Поттера и восхищённый писк Петтигрю. Более разговоров ни о Карте, ни о подлом поступке не было, ноги у Северуса уже занемели стоять так долго в одном положении, и он собрался было неслышно возвращаться обратно, понимая, что итак уже потерял достаточно времени, как вдруг компания тоже начала собираться назад в гостиную. Всполошившись, Снейп активировал браслет аккурат за полминуты до того, как из кабинета первым вышел Люпин, пребывающий не в лучшем расположении духа, если судить по хмурому выражению лица. За ним, шумно топая, последовали оставшиеся оба грифа, тихо, но очень эмоционально что-то обсуждая. Не успел слизеринец порадоваться возможности получше разузнать предмет поттеровских исследований, проникнув в незапертый кабинет, как Джеймс вдруг опомнился, стукнул себя по лбу (как жаль, что так слабо) быстрым шагом вернулся к двери и запер её Коллопортусом, накинув ещё и сигналку. И если первое заклинание можно было снять, то второе без ведома того, кто его наложил, убрать не получится. Выждав минуты две на случай, если вдруг тупой Поттер забыл ещё что-нибудь, Снейп отлип от стены, около которой затаился, выключил артефакт, внимательно осмотрел дверь с тусклой в свете факелов табличкой, гласящей, что это аудитория номер тысяча двести девяносто пять, вздохнул и двинулся в сторону подземелий, снова приобретая невидимость.
Идя по тёмным коридорам, Северус довольно глубоко задумался над тем, что ему с полученной информацией делать. То, что он попробует предупредить Блэка о факте сокрытия некоторых сведений со стороны друзей, было ясно, как белый день. И дело отнюдь не во внезапно проснувшемся благородстве, а в банальнейшем желании подгадить Поттеру, возомнившем себя великим интриганом. Ну и, возможно, самую малость, буквально чуточку, ему было обидно за Блэка. Наверное, потому что сам он уже переживал предательство и понимал, какого это. Но грифу в этом он не признается даже под пытками.
Чем больше юноша размышлял о том, что удалось услышать, тем сильнее скреблось у него внутри чувство упущения чего-то. Попытавшись прислушаться к нему, Снейп ещё раз прогнал перед внутренним взором диалог блэковских друзей и глубоко задумался над словами Поттера. Он не сказал почти ничего стратегически важного, кроме, разумеется, подтверждения факта утайки от Сириуса всего того, чем они занимались, но Северус попытался вникнуть не столько в смысл слов, сколько в посыл. Каким он был? Не говорить Блэку ничего и дальше. И тут уместен вполне закономерный вопрос: «Собственно, а почему?». Почему Поттеру так нужна неосведомлённость Сириуса? Что они такого делают, что тот ни в коем случае не должен знать?
Снейп чувствовал прямо, что ответ рядом, что он очень близко. Парень нахмурился и закусил губу в напряжении, автоматически выбирая нужные повороты по пути. Что вообще может представлять из себя эта «карта»? Очевидно, какую-нибудь достаточно подробную схему замка. Но зачем она нужна Поттеру, за всё время обучения наверняка облазившему тут каждый уголок? Хочет не путаться в заброшенной части Хога? И почему это тогда нужно непременно скрывать от Сириуса?
Слизеринец раздражённо помотал головой, осознавая, что размышления привели его в тупик. Потому он решил вернуться к первому вопросу и начать предполагать заново. Что если карта – это не бумажка с наглядным расположением всех помещений, коридоров и лестниц, а всего лишь кодовое слово какой-то задумки? Северус тут же насмешливо подумал, что у Поттера на такое мозгов бы не хватило, но с досадой вспомнил, что в компании присутствует и Люпин. И вот он вполне мог придумать что-то подобное. Да элементарно для того, чтобы спокойно обсуждать проект между собой и не бояться, что кто-нибудь вроде Снейпа сразу разгадает его суть.
Мерлин, да если так думать, то это вообще может быть что угодно! И всё, что может сказать сейчас Сев – оно с высокой долей вероятности связано с Сириусом и Поттеру отчего-то нужно, чтобы тот ничего не знал об этом. Последнее и беспокоило снейповское шестое чувство, но тот не мог понять, почему. Что хотел сделать с помощью «Карты» этот идиот такого, что это не одобрил бы Блэк? И что же такого может не одобрить Блэк, что одобрят остальные из компании? Возможно ли, что только Сириус был против самого создания «Карты»? И поэтому начали делать втайне от него, но в процессе Люпин одумался и понял, что поступок выходит как-то так себе, а вот остальных всё по-прежнему устраивает. Или вообще дело не в одобрении Сириуса? Но в чём тогда? И почему в таком случае ему нельзя говорить о начатом проекте? Моргана, как же много вопросов! И, как назло, ни одного ответа!
И ведь у самого Блэка не спросишь – Северус знал, что тот ему просто не поверит. Ну ещё бы, он собрался буквально обвинить его закадычных друзей в умышленном обмане. Так прямо и побежал гриффиндорец после таких громких заявлений выяснять с негодниками отношения. Нужны были доказательства. И они у него были. В голове. Но чёртов Блэк не владел Легилименцией, а под рукой не завалялось ни одного Омута Памяти, и эти два факта на корню уничтожали то, что слышал Северус. Оставалось только показать Блэку следующую встречу гриффиндорцев, но проблема крылась в том, что Снейп не знал, когда она состоится (да, что-то не потрудились они предоставить ему расписание), а выслеживать каждое движение противного Поттера он считал ниже своего достоинства.
Так и получилось, что действовать Северус хотел, но никак не мог. Он утешил себя тем, что сразу же после этого, в четверг, начал отвечать на угрожающие выпады Поттера своим фирменным самодовольным я-всё-знаю взглядом. Тот бесился ещё сильнее, не понимая, почему вдруг слизеринец не огрызается в ответ, как обычно, а просто уничтожающе смотрит. Перерывы между занятиями были слишком короткими, чтобы сделать что-то серьёзное, да и пересекались они в основном поблизости от классов, так что тупоголовый гриффиндорец ограничивался громогласными угрозами, претворить которые в жизнь ему так и не удавалось, потому что после всех уроков Снейп виртуозно исчезал из поля зрения и не появлялся до следующего дня.
***
Сириус по-доброму усмехался в ответ на раздражённые тирады друга о вёртких и хитрых слизеринцах, говорил, что оно того не стоит и лучше оставить Снейпа в покое, если он хочет хоть немного сблизиться с Эванс, но Джеймс упрямо отмахивался от него, ведомый какими-то своими намерениями, которые считал единственно верными. Блэк вздыхал, но спорить по этому поводу не желал, всё же веря в то, что друг ещё повзрослеет, а нынешняя маниакальная цель доконать одного конкретного слизеринца, чтобы тот отстал от Лили, оставит его.
Эванс, к слову, довольно дружелюбно теперь общалась с Сириусом, могла завести непринужденную беседу, подсказать что-нибудь для эссе, если находилась в гостиной, или с милой, но хитрющей улыбочкой позвать со своей компанией в Хогсмид, но Блэк, прекрасно зная, что это за «компания», черноволосая и носатая, каждый раз отказывался и видел в зелёных глазах странно-озорной блеск, обещающий, что просто так девушка не отступится. Для чего Лили так упорно заставляет их со Снейпом общаться, Сириус так и не понял. Возможно, она считает, что слизеринцу без её общества одиноко и навязывает тому компанию Блэка, а может быть просто искренне хочет, чтобы они подружились, не одобряя их взаимно-деловой подход к общению. Мотивы Эванс гриффиндорца волновали мало, так как он ясно видел все её уловки.
А вот снова внезапно изменившееся поведение друзей насторожило, заставило Сириуса прислушаться-таки к своей паранойе, которая уже не просто намекала на то, что «что-то тут не так», а орала благим матом, что его незамысловато дурят, а он и рад кивать как болванчик да улыбаться очередным отговоркам. Исчезновения появились опять – теперь на меньшее время, но с гораздо более частыми повторами. Иногда друзья называли общую причину для отсутствия, иногда – каждый свою. И неизменно каждый чёртов раз у Блэка неприятно затягивалось в груди подозрение, в конце концов начав приносить такой дискомфорт, что и дальше списывать эти отлучки на простые совпадения он уже не мог.
Непогрешимая вера в друзей ослабла, и Сириус на пару со своей радостно потирающей ручки паранойей начал придумывать версии одну хлеще другой и постепенно подстраивать под них факты. Такое существование грозило скорейшим отъездом крыши, которая у Блэка, откровенно говоря, и так протекала. Но сколько бы гриффиндорец не задавал вопросов, сколько бы не пытался вытянуть хоть одно лишнее слово, заставив Джеймса проговориться, ничего не выходило. Или он действительно выдумал себе то, чего нет, или друзьям настолько хорошо удавалось что-то скрывать. Сириус, стараясь оставаться более-менее адекватным, склонялся к той версии, в которой они всё-таки нашли что-то интересное в подземельях, но не хотят показывать ему из вредности, ведь он в последнее время и вовсе будто не на Гриффиндоре учился.
Так как дотошность в конечном итоге ничего не дала, парень прекратил попытки узнать о наличии чего-нибудь интересного в подземельях, решив испытать на прочность поттеровское нетерпение, которое не позволяло ему молчать о чём-то хоть сколько-нибудь занимательном дольше трёх дней. Но и это результатов не принесло: Джеймс ни о чём не проговорился, вёл себя как обычно, веселясь и шутя почти на каждом занятии, Ремус привычно укорял лохматого друга в откладывании выполнения домашних эссе на выходные, а Питер все так же хвостиком ходил за ними, ухохатываясь с искромётных шуток. Решив, что отсутствие результата – тоже результат, Сириус немного успокоился, готовясь к срезам знаний по Трансфигурации, которые МакГонагалл пророчила уже третий урок подряд, уповая на то, что спросит все темы, которые они прошли, включая некоторые разделы за четвёртый курс.
Беда наконец нагрянула в субботу. Но начиналось всё вполне себе обычно – на занятия Блэк пришёл не выспавшийся, проведя всю ночь за работой над чертежами артефакта, идея которых пришла к нему так внезапно, что пришлось старательно хватать её за хвост, чтобы не успела ускользнуть. Снейп явился с знакомым равнодушным выражением на лице, так что Сириус настроился на самое обыкновенное занятие и даже не пытался как-то вывести слизеринца на эмоции – экономил силы. Однако внезапно оказалось, что слизеринец на эмоции уже выведен.
Вероятно, всему виной недосып, потому что какую-то неправильность равнодушия Снейпа Блэк сразу не заметил. Гриф не обратил внимания даже на то, что вечно недовольный чем-то Северус не высказался язвительно о его наверняка потрёпанном внешнем виде или рассеянности при поиске нужных пергаментов в сумке. Но вот когда он уронил искомые листы, а Снейп даже не закатил глаза на его нерасторопность и не выдал что-то вроде: «можно и побыстрее, Блэк, ты и так опоздал на три минуты», Сириус понял, что что-то не так. Делая вид, что ищет нужные строки в записях и сосредотачивается для грядущего рассказа, он украдкой взглянул на слизеринца. Однокурсник не смотрел на него, казалось, что его вообще не волнует, что там делает Блэк, лишь бы не сильно шумел и не мешал думать. А сам он именно так и выглядел – слишком уж задумчивым, будто прямо сейчас решает судьбу как минимум, всего мира, а то и вовсе всей вселенной.
И маска эта его была какой-то… неправильной, не той. Показное безразличие было слишком ярко выражено, Северус не позволял себе даже уже привычных реакций в сторону Сириуса. Не язвил, не усмехался, не поддевал, не поливал сарказмом – и это в понимании Блэка значило… Да ни черта это не значило, потому что не было ещё такого. Когда Снейп находился в плохом настроении – его подколки и шпильки становились жёстче и вставлял он их в своей речи чаще, когда в хорошем – сарказм почти терял едкость, а усмешки с некоторой (и, будем честны, довольно немаленькой) натяжкой даже можно было назвать добрыми. Но чтобы вот ничего вообще, ни единого слова – это впервые!
Сириус подумал пару секунд и решил всё-таки просто понаблюдать. Лезть с вопросами к такому странному Снейпу – это найдите, пожалуйста, другого дурака. Вдруг у него это такое выражение предельной сдерживаемой ярости? Или тихой скорби? Может у него умер кто, а Блэк тут, разумеется, очень кстати будет со своим: «А у тебя всегда двадцатого числа яд кончается или только в декабре?».
В итоге гриф воскликнул нарочито громко оптимистичное: «Отлично!», будто нашёл наконец, что ему надо было в бумажках, и окончательно собрался с мыслями. Это ожидаемо привлекло внимание сосредоточенно сверлящего взглядом стену Северуса – он посмотрел на Блэка чуть осмысленнее, но снова ничего не сказал, лишь взялся за перо, приготовившись внимать лекции. Сириус начал своё занятие маленькой демонстрацией уже отточенных навыков и попросил Снейпа повторить. Ничего особо сложного: стоящая рядом чернильница превратилась в противно тикающие небольшие настольные часы. На самом деле, те даже время не показывали и показывать не могли, так как Блэк поменял только оболочку – внутри это всё ещё оставалась чернильницей. Но у его ученика не вышло даже этого – его часы «потекли» на стол, превратившись в наглядную версию знаменитой картины Сальвадора Дали. Подозрения на то, что что-то всё-таки не так, усилились многократно, когда моментально подобравшийся после ошибки Северус не смог воспроизвести пройденную на прошлой неделе формулу даже спустя семь попыток.
Сириус нахмурился, почувствовав зарождающееся раздражение. Нет уж, если то, о чём так сосредоточенно размышляет слизеринец, будет влиять на процесс усвоения материала, он не сможет остаться в стороне. Ему потом что, ещё раз пересказывать пройденное только потому, что Снейп витал где-то у себя в мыслях?
– В чём дело? – строго посмотрел на слизеринца Блэк, – Ты совершенно не сосредоточен, и потому не можешь повторить не такое уж и сложное заклинание.
Северус вскинул на него взгляд и гриф наконец увидел в нём хоть какие-то эмоции: недовольство и, кажется, сомнение. Ну, первое понятно отчего, мало кто рад будет своим неудачам, но второе вдруг откуда? Снейп всё ещё молчал, и Сириус хотел уже задать новый вопрос, приправив его теперь своими претензиями на невнимательность, но не успел – равнодушное выражение на лице слизеринца в момент сменилось решительностью, а сам он резко поднялся со стула, стремительно схватил опешившего Блэка за запястье и потащил на выход, на ходу объясняя:
– Пошли, я покажу тебе, в чём дело. Но ты не станешь совершать поспешных действий или нарушать инкогнито, ясно? Просто посмотришь и уйдешь. Всё понятно, или мне стоит разжевать ещё раз?
– Понятно, – потирая вырванное из неожиданно сильной хватки запястье, буркнул Сириус, тем не менее заинтересованный тем, что же хочет показать ему Снейп, – пошли уже, тоже мне, развёл интригу.
Северус хмыкнул и вышел за дверь, быстрым, почти летящим шагом отдаляясь от используемого для занятий кабинета. Где-то через две развилки он снова напомнил Блэку о тишине и зашагал медленнее, осторожно прислушиваясь к окружающим шорохам. Проникшийся поведением слизеринца Сириус тоже начал почти красться по полутёмным в предрассветных сумерках коридорам этажа. Ещё через несколько метров послышались тихие голоса, яростно обсуждающие что-то резким, почти свистящим шепотом. Блэк хотел было возмутиться, потому что подслушивать не собирался, но тут же остановил себя от гневной реплики, определив, кому принадлежат голоса. Не узнать собственных друзей, с которыми провел бок о бок почти пять лет, было решительно невозможно.
Они со Снейпом медленно, неслышно продвигались ближе к помещению, в котором разворачивалась нешуточная дискуссия. Когда слова стали различимы, слизеринец остановился, рукой подав знак Сириусу сделать то же самое. До приоткрытой двери оставалось не больше двух футов, Блэк, и так подозревающий о чём-то интересном в руках друзей, застыл и прислушался.
– Нет, Джеймс, руна Кир не даст взаимодействия, она даже не стыкуется с остальной цепочкой, – спокойный, но с лёгкими усталыми нотками голос Люпина донёсся до ушей, заставив Сириуса непонимающе нахмуриться. Зачем друзьям втайне от него составлять рунные вязи?
– Да что же это! – негодующе воскликнул Поттер, на миг снова позабыв обо всей конспирации, но тут же спохватился и продолжил уже шёпотом, – Терпеть не могу эти закорючки, и как вы с Сири умудряетесь в этом что-то понимать?
– Мы учимся на занятиях профессора Бабблинг, а не считаем ворон в ближайшем окне, как некоторые, – отрезал Ремус всё таким же непробиваемо-ровным тоном, и Джеймс, фыркнув, замолчал.
– А как будет происходить переход на этажи? – протянул тонкий, писклявый даже при шёпоте, голос Питера.
– Думаю, придется мастерить что-то вроде переключателя, делать огромный разворот невыгодно в практическом плане.
– Это же ещё куча работы, – мученически застонал Поттер, очевидно, представив себе количество рунных цепочек, которые необходимо будет составить для такого манёвра, – Я начинаю чувствовать, как Карта выпивает мои силы.
Сириус замер, не слыша поддакивания Питера. Если «переход на этажи» показался ему странным, но сознание пока не хотело верить в возникшую версию, то прямое упоминание Карты не оставило Блэку ни единого шанса проигнорировать очевидное – друзья начали разработку без него.
Первым порывом, разумеется, было ворваться в кабинет, возмущённо заорать «Почему?» и вытрясти всю правду из друзей, но стоящий перед ним слизеринец видимо что-то такое почувствовал, потому что развернулся и цепко схватил его за плечо, еле слышно прошипев что-то о том, что Сириус обещал держать себя в руках. Тот был как никогда далёк от данного обещания. Он тупо смотрел в одну точку, про себя бесконечно задавая простой, но одновременно такой сложный вопрос. Почему? Почему, чёрт побери, по какой причине ему не сказали о начале работы? Это что, не утихшая до сих пор обида? Значит, вот так они решили ответить ему за секреты? В душе волнами поднималась подпитываемая обидой злость, которую сдерживали только до боли впившиеся в его плечо чужие пальцы.
– Уверен, результат будет стоить твоих мучений, – со смешком сказал Ремус, – В конце концов, возможность прекрасно ориентироваться в сложнейших ходах подземелий, а уж знать местонахождение …, – уловив подобные речи, Сириус вспомнил, с кем он тут стоит, усилием воли скинул с себя оцепенение, быстро развернулся, сам схватил развесившего уши слизеринца за предплечье и потащил обратно, объяснив это ёмким «Достаточно». Вот ещё не хватало, чтобы Снейп прознал об их задумке!
Северус вскоре вырвал конечность из руки Блэка, язвительно заверив того, что в состоянии идти самостоятельно. Реакция гриффиндорца на заветное слово «карта» и скорейшее отступление после того, как оно прозвучало, наводило на мысль, что Сириус знает, что собрался мастерить Поттер, и сейчас крайне ошеломлён тем, что его в тусовку не взяли. До своего кабинета они дошли молча, каждый раздумывая о чём-то своем, но стоило им зайти в помещение и запечатать дверь заклинаниями, как Блэк начал спрашивать.
– Как давно ты узнал?
– Не так давно, – пожал плечами слизеринец, самую малость понимающий стремление Блэка создать полноценную картину о произошедшем и потому не ставший замалчивать информацию, – В среду случайно наткнулся на их встречу, и сегодня по пути слышал слишком громкие восклицания Поттера.
– И решил в лучших традициях гриффиндорцев восстановить нарушенную справедливость? – едко усмехнулся Сириус, ощущающий острую нужду выплеснуть куда-нибудь взбурлившие эмоции.
– Нет, в лучших традициях слизеринцев решил поставить на место зарвавшегося Поттера, который свято верит, что его гениальная идея продолжает работать, но на самом деле обман уже раскрыт, – усмехнулся Северус, довольный тем, что получилось найти доказательства так скоро и их предоставление прошло гладко.
– Ну конечно, – пробормотал Блэк, нервно расхаживая по комнате и пытаясь сосредоточится на хоть каких-нибудь логических выводах. Получалось плохо. Эмоции мешали думать рационально, хотелось срочно что-нибудь сломать, сорваться на чём-то. Он уже с вполне очевидным намерением косил взглядом на совершенно пустую колбу на столе, но его сбила следующая реплика слизеринца, неправильное равнодушие которого, казалось, исчезло без следа. На лице его поселилось такое ехидно-довольное выражение, что у Сириуса тут же кулаки зачесались от желания разочек врезать ему.
– Что, впервые переживаешь предательство? – насмешливо поинтересовался Снейп, которого раздражало мельтешение фигуры гриффиндорца перед глазами. Не сразу осознавший смысл фразы Сириус замер, чувствуя, как резануло неприятное грязное слово что-то внутри, заставляя пошатнуться то, что до этого казалось невероятно устойчивым. Нет! Нет! Нет, он не может сомневаться в них из-за подобной мелочи! Это же его друзья, которые наверняка просто не хотели отвлекать Блэка от работы, он же был так занят в последнее время!
– Это не предательство! – рявкнул он на слизеринца, который тут же сощурил чёрные глаза, готовясь спорить.
– Тогда что же? – язвительно переспросил Снейп. На какое-то мгновение Сириус потупился, совершенно не представляя, как можно объяснить поступок грифов, но потом его осенило.
– Месть, – он почти прошептал это, поражённо уставившись взглядом в стену.
– Ещё не лучше, – прокомментировал озарение Блэка Северус, обладающий, вероятно, очень чутким слухом, – неразлучные приятели очень даже по-дружески решают отомстить тебе …за что?
– Заткнись! – наконец окончательно вышел из себя Сириус, который не мог сосредоточиться на строящихся в голове теориях из-за отвлекающих фраз слизеринца, и резким, отточенным движением послал в собеседника Силенцио. Снейп дёрнулся от неожиданности, но успел нейтрализовать заклятие немного неровным жестом палочки. В глубоко-тёмных глазах его зажегся нехороший огонёк, он снова неприятно сощурился, и продолжил вываливать на Блэка узнанные сведения, откровенно провоцируя юношу:
– Может за то, что ты посмел оставить их компанию и заниматься «семейным делом», а? – взгляд гриффиндорца только на одно жалкое мгновение стал удивлённым, а потом ярость стремительно затопила разум, гася остатки здравого смысла, и он выстрелил в Снейпа очередью атакующих. Сириус смог бы переварить полученные сведения и даже сумел бы придумать для Джеймса и остальных подходящее оправдание, но слизеринец просто не дал ему на это времени, безжалостно обернув факты самой неприглядной стороной из всех возможных. Упрямая сущность Блэка взбушевалась, не желая даже про себя считать друзей предателями, не желая верить неоспоримым доказательствам того, что ребята и вправду скрыли от него столь значимую деталь.
Это была определённо месть. Изощренная, продуманная и такая несвойственная для тех, кого он знал. История с его секретами не могла закончиться так просто. Поттер пообещал не пытаться выведать тайн Сириуса, но не смирился с их существованием и решил отплатить той же монетой. В итоге и у них появились от Блэка секреты, пусть теперь и переставшие считаться таковыми после поразительного выпада Снейпа. Разум твердил, что всё выглядит в принципе честно, но сердце не могло понять такого поступка. Карту они придумали вместе и делать её должны были вместе! Поттер, задумав проучить начавшего скрытничать парня, не учёл, что замахнулся на что-то такое, что никак нельзя было противопоставить его секретам. Блэк бы понял, заимей друг какую-то свою тайну, не стал бы даже обижаться. Но он тронул общую задумку, посмев просто выкинуть Сириуса из неё только ради своих эгоистичных обид. Именно это и разозлило Блэка настолько, чтобы едва сдерживать кипящую внутри ярость, а язвительные фразы Снейпа окончательно прорвали эту итак хлипкую плотину, позволив грифу не жечь свое нутро праведным гневом, а вывалить его весь в своё окружение. Юноша теперь понимал все хмурые взгляды Люпина, видел в его мрачном настроении особый смысл. Поттер, кажется, уже точно вышел за рамки.
Северус ловко отбил все чары парня и послал в ответ свою связку, которая была нейтрализована Блэком настолько быстро, что слизеринец выматерился про себя – вслух было просто некогда.
– Или за то, что ты почти не появляешься в гостиной? – продолжал подначивать он грифа, и так находившегося в состоянии бешенства. Синие глаза вспыхнули ещё большим гневом, заклятья полетели с кончика палочки с ещё большей скоростью, Снейп, оказавшийся почти в углу комнаты, едва успевал выставлять щиты, не говоря уже о какой-либо контратаке. А Блэк, казалось, абсолютно не замечал разлетающиеся по сторонам предметы, раскалывающиеся под напором ударных волн склянки с какими-то настоями, взлетающие к потолку пергаменты и заметно похолодевший из-за разбитого лирным корнем окна воздух вокруг.
Северус успел уже пожалеть о том, что вообще это затеял: заклинания становились жёстче, Сириус, видя, что слизеринец блокирует большинство чар, стал воспроизводить целые атакующие цепочки невзаимосвязанных заклинаний, вынуждающие парня менять направленность щитов, открывая тем самым слабые места. Когда пропущенное Секо задело правое бедро, неприятно обжигая нервные окончания резкой болью, а занятые палочкой пальцы защипало заклятие кожной сыпи, Снейп вдруг ясно понял, что Блэк, вероятно, вошёл в состояние аффекта и вполне может его тут и прикончить. Нужно было срочно что-то сделать. Уклоняясь от очередной очереди чар, при этом часть их них пытаясь перенаправить обратно, Северус крикнул, особо ни на что не надеясь:
– Хватит оправдывать то, чему нет оправдания! Смирись! Они не станут лучше оттого, что ты придумаешь их поступкам объяснения! Смирись, Мордредов ты гриффиндорец, и общайся дальше с такими вот неидеальными друзьями, если тебе так хочется!
Прямо под конец фразы Флиппендо достало его и откинуло мощным рывком прямо в стену позади, разом выбив из легких воздух и заставив закашляться. Снейп, не обращая внимания на чуть расплывающуюся картинку перед глазами, тут же вскочил на ноги, готовясь отбиваться дальше, но безостановочная бомбёжка вдруг прекратилась, Сириус опустил палочку, смотря на него все ещё зло, но уже без бешеной составляющей во взгляде, и твёрдо, медленно чеканя слова, сказал:
– Не лезь во всё это, Снейп, и больше так не делай. Мы закончим дуэль как полагается, но чуть позже, не нужно провоцировать драку таким образом.
– Правда? По-моему, всё уже ясно, – усмехнулся Северус, намекая на свою почти полную беспомощность против Сириуса в разъярённом состоянии, и тоже медленно опустил оружие.
– Не думаю, – неожиданно криво улыбнулся Блэк, закатывая рукав повреждённого в процессе стычки свитера и демонстрируя руку, не занятую палочкой. На всей коже от локтя до запястья красовались внушительного размера воспалённые волдыри, готовые в любой момент лопнуть. Некоторые из них были задеты Режущими и уже истекали тоненькими струйками крови, испачкавшими одежду. Похоже, чары Снейпа всё-таки достали гриффиндорца, но тот не подал виду, зацикленный на бушующих эмоциях. Слизеринец тоже позволил себе ухмылку, заклинаниями обрабатывая рану на бедре и заставляя её начать медленно затягиваться.
Сириус тоже начал выписывать палочкой пассы известных ему целительских чар. Боли он не чувствовал: по крови ещё гулял адреналин, создавая иллюзию того, что с телом всё в порядке. Но юноша видел – не в порядке. Волдыри свести полностью можно было никак не заклинаниями – только специальной мазью, а уж если они успели прорваться, то ничего кроме Рябинового отвара помочь не в силах. Блэк недовольно нахмурился, но пошёл рыскать в сумке на предмет нужных медикаментов. Мази не оказалось, но вот отвар нашёлся – небольшая бутыль с ярко-зелёной жидкостью внутри. Гриф одним движением откупорил её и капнул на налившийся гноем кожный пузырь. Его тут же обожгло болью, от которой юноша уже успел отвыкнуть. Шипя сквозь зубы от острых неприятных ощущений, Сириус упрямо продолжал процедуру. Нужно было закончить, пока не кончилось действие гормона и боль не вернулась в полном объёме.
Снейп молчал, по лицу его снова стало невозможным понять, о чём он думает. Непроницаемо-равнодушное выражение плотно укрепилось на нём, создавая видимость сильнейшей сосредоточенности. Блэк только краем глаза отметил, что тот уже почти не выглядит таким потрёпанным, и старательно сфокусировался на своих ранах, чтобы вновь не уйти мыслями в тему случившегося.
Спустя несколько минут тишины он поднялся со стула, подвигал наспех забинтованной рукой, удовлетворённо кивнул и принялся прибирать устроенный беспорядок, направо и налево раскидываясь бытовыми чарами. Северус, из-за его действий будто очнувшийся от странного транса, присоединился, и вместе они достаточно быстро вернули комнату в надлежащее состояние.
– Боюсь, я сейчас не в состоянии продолжать занятие, – внезапно сказал гриф хриплым голосом. Снейп уже открыл рот для того, чтобы высказаться, но Сириус прервал его взмахом руки: – Своё недовольство выскажешь как-нибудь в следующий раз.
Слизеринец отвернулся, напоследок смерив однокурсника презрительным взглядом, и тут же в помещении раздался хлопок с силой захлопнутой двери.
А Сев сверлил взглядом трещинку на столе рядом с банкой, полной глаз скарабеев, и думал о том, что Блэк – вспыльчивый и недальновидный кретин. Потому что Снейп в кои-то веки не собирался высказывать недовольство. Однокурсник не более пятнадцати минут назад громил кабинет в состоянии слепой ярости, какой идиот вообще мог бы предположить, что он сможет после такого преспокойно разъяснять законы трансфигурации? Слизеринец был готов к скорейшему отступлению Сириуса. Он лишь хотел… а что он, собственно, хотел? Дать совет? Будто не знает, что его советов, особенно в области взаимоотношений, гриф слушать точно не станет. Наверняка помчался поскорее выяснять отношения со своими ненаглядными друзьями, которые в итоге не такими-то и друзьями оказались. Северус, которому претило такое бездарное разбазаривание ценных сведений, досадливо зажмурился и пальцами помассировал переносицу.
И для чего это всё было тогда? Чтобы гриф немедленно попёрся к остальным недоумкам и вместе они дружно решили, что это «недоразумение» и «совсем не то, чем кажется»? Снейп не знал, насколько важна эта «карта», вдруг это просто сущая мелочь и сам он нисколько не сломал подлых задумок тупого Поттера? Нет, из-за мелочи Блэк бы не вышел из себя настолько сильно, что не желал принимать правду такой, какая она есть.
Сев честно не мог предположить, что предательство так пошатнёт мировоззрение Сириуса. Может дело в том, что судил Снейп по себе, а его предательства от ребят с факультета давно не трогали, ведь пережито их было уже слишком много и верить людям парень окончательно разучился, а может в том, что для Блэка эти грифы действительно много значили, и вот так сразу поверить в произошедшее он попросту не смог…
Снейп действительно жалел о том, что начал провокацию. Конечно, знай он, что всё кончится чем-то подобным, не стал бы пользоваться взвинченным состоянием грифа. Следуя своему эгоистичному желанию ещё раз схлестнуться в битве с подходящим противником, он чуть не заполучил непоправимые повреждения от бешеного Блэка.
Причина его сожаления была, разумеется, только в этом, и гриф со своим неожиданно особо сильно подавленным состоянием тут был совершенно не причём.
***
Сириус позволил себе провалиться в размышления только после того, как вышел за дверь кабинета. Мрачный настрой, старательно сдерживаемый в присутствии Снейпа, будто заново накатил на грифа, заставляя раз за разом прокручивать в голове несвязные отговорки Джеймса о том, где они были. Блэк ведь всегда, всегда подсознательно чувствовал подвох – об этом говорило то странно тянущее чувство в груди каждый раз, когда Поттер воодушевлённо описывал темнейшие красоты подземелий – но сначала не хотел признавать его существование, а после неверно оценил масштаб. Он и подумать не мог, что поступок друзей окажется на самом деле настолько обидным.
Тогда, перед аудиторией, Сириус очень сильно хотел разобраться, немедленно вытащить из Джея причину этого поступка, закипал от злости и непонимания, а теперь, после пережитого взрыва, в нём будто не осталось всех этих ярких эмоций. Он чувствовал лишь бесконечную усталость, разочарование и раздражение, оставшееся от бушующей ещё несколько минут назад ярости. Не хотелось даже видеть никого их них, не то что разговаривать. Да и о чём им разговаривать? Блэку всё уже было ясно.
Это месть. Колючее, холодное и неприятное слово при каждом своём появлении в мыслях заставляло грифа недовольно морщиться, почти наяву видеть, как сгорает внутри доверие к друзьям, как волной поднимается обида и непонимание, как трескаются мосты, что казались каменно-крепкими все эти годы. Снейп сказал: «Смирись и живи дальше», но он не мог так. В душе уже что-то надломилось, покорёжилось и дальше общаться с Поттером так, как раньше, уже точно не выйдет. По крайней мере, не сейчас точно.
Но что делать сейчас? Они ведь вернутся в гостиную, снова наплетут что-нибудь о том, где были… Сириус не был уверен в том, что сумеет сдержаться. Да грифам достаточно только заговорить с ним – и Блэк тут же взорвётся снова, выслушав ещё одну откровенную ложь и вспомнив услышанную сегодня правду. И что из этого выйдет? Громкая бессмысленная ссора. Он ещё слишком подвержен эмоциям и не сумеет принять вообще никаких объяснений. В голове снова будет биться только отравляющее: «Предательство, предательство, предательство…», подпитывающее злость, ни разу не помогающую принятию адекватных решений. Нет, идти сейчас в гостиную не стоит. И ещё несколько часов не стоит. Может вообще придётся вернуться только ночью. А может и не придётся – в мастерской есть пусть и неширокий, но достаточно удобный и мягкий диван.
Сириус Блэк не хотел ни в чём разбираться, ни с кем разговаривать и даже думать о случившемся не хотел. Сейчас он был полностью разбит свалившейся на него информацией. «Потом, – уверял себя юноша, с особой старательностью в пятнадцатый раз пытаясь вывести новую схему анализирующего артефакта, – после каникул, я приеду и обязательно решу эту проблему». Если она до тех пор ещё будет существовать. Интересно, как долго они смогут так поступать? Сколько времени Блэк должен оставаться в неведении, чтобы гриффиндорцы посчитали урок усвоенным и милостиво пригласили его на разработку Карты?
До последнего верящий в лучшее Сириус не смел думать, что для них этот момент так и не наступит.