Шестого января, накануне отъезда обратно в Хогвартс, Блэк написал лишь короткую фразу о том, что артефакт готов, и предложил уже в замке встретиться в их секретном классе. Снейп, разумеется, порядком удивился – всё-таки изделие вышло по итогу достаточно сложным, но оказалось готово намного быстрее тех же медальонов. За размышлениями о том, сколько же полезной тематической литературы в итоге нашёл в особняке Сириус, раз создание чего-то подобного ускорилось в разы, и прошло всё время упаковки вещей в сундук. К идее воссоздания рецепта Северус по-прежнему относился со скепсисом: с артефактом или без, вряд ли они сумеют переплюнуть Ассоциацию зельеваров, в которой такие раритеты наверняка изучали первым делом и показывали всем остальным только в полной уверенности, что всё ценное было изъято.
Утро выдалось каким-то особенно серым и промозглым. От снега на земле уже давно не осталось и следа – климат Англии в принципе не позволял жителям увидеть его чаще пары раз за зиму; на город опустился туман, не слишком густой, но порядком затрудняющий видимость мелькающих в окнах автобуса домов.
Северус вместе с Лили ехал на вокзал в Лондон, чтобы там сесть на Хогвартс-экспресс. Настроение царило приподнятое, всю дорогу они обсуждали будущие уроки, походы в Хогсмид, посиделки в библиотеке. Эванс совершенно привычно с энтузиазмом перечисляла все найденные факты, которые использовала в домашнем эссе по Истории магии, как вдруг в одно мгновение переключилась на совсем другую тему: начала расспрашивать Северуса о субботних занятиях с грифом. Тот, скованный данной Блэку клятвой, сказать мог самый минимум, поэтому подруга очень скоро раздосадовано замолчала, уставившись в окно и закусив губу.
Раздумья времени много не заняли – уже через десять минут девушка настаивала на разговоре с Сириусом, твердо вознамерившись уговорить его позволить ей присутствовать на самодельных дополнительных занятиях. Северус очень тяжко вздыхал, заранее зная, что раз Блэк намерен и дальше сохранить занятие артефакторикой в секрете, то ни за что не допустит присутствия посторонней где-то в непосредственной близости от этого секрета, а значит все возможные попытки Лили были заранее провальными и смысла в разговоре с грифом не было.
На платформе пришлось разделиться – Эванс заметила своих подруг в толпе и подошла быстро обсудить последние новости, Снейпу слушать бессмысленное девичье щебетание не улыбалось и он, буркнув, что найдёт им свободное купе, поспешил шмыгнуть в вагон. Удача улыбнулась в первом же купе – оно оказалось совершенно свободным. Лили присоединилась к нему буквально за минуту до отправления, застав за чтением подаренной книги. Удобно устроившись на сидении, девушка тоже вытащила из сундука том по Трансфигурации, очевидно, рассчитывая ближайшие пару часов уделить ему, но случиться этому было явно не суждено.
Дверь отозвалась деликатным стуком и тут же отъехала в сторону, предоставив возможность нарушителю спокойствия показаться.
– Доброе утро, не найдётся свободны… – вежливо начал Регулус, но прервался, наткнувшись взглядом на Снейпа. – О, Северус! Можем мы присоединиться к вам? Уже два вагона обошли, ни одного местечка!
Северус заметил за спиной приятеля его брата, мысленно вздохнул, скосив глаза на заинтересовавшуюся гостями Лили, и кивнул. Заметив, что подруга отложила свою книгу, намереваясь завязать беседу с устраивающимися в купе студентами, Снейп с тоской пристроил на столике «Сильнейшие яды и противоядия». Вряд ли он сумеет сосредоточиться посреди оживлённого разговора.
– Не переживай, Эванс, этот слизеринец тоже не кусается, – хмыкнул первым отправивший сундук на полку Сириус, усаживаясь рядом с девушкой, которая достаточно подозрительно посматривала в сторону Регулуса. Она была с ним знакома, и даже однажды говорила – подсказала путь в библиотеку галантно представившемуся первокурснику – но ничего конкретного о Регулусе Блэке не знала. Северус с ним общался не так близко, чтобы рассказывать об этом Лили, а Сириус же заново представил их друг другу тогда на Косой аллее, в книжном, но до этого о брате предпочитал не говорить.
– Уверен? – с неприкрытой угрозой протянул Рег.
– Тоже? – тем же тоном переспросил Северус, прищурившись. Сириус фыркнул.
– Спелись, змеюки, глядите-ка, – выдал он.
– Что случилось? – с подозрением спросил Снейп у сидящего рядом Регулуса, не припоминая такой атмосферы между братьями. Тот злорадно ухмыльнулся, готовясь выложить свою версию событий, но не успел и рта раскрыть.
– Он запорол заготовку, – коротко обрубил гриф, крайне неодобрительно взглянув на третьекурсника, – очень даже перспективную заготовку, и лично я к работе его больше не подпущу.
– Да пожалуйста! – закатил глаза в ответ Рег. – И ничего перспективного там не было – такая же мутная жижа, как и всегда.
– Кто ж теперь узнает, раствора-то нет, – поддел его снова гриффиндорец.
– Что за заготовка? – с любопытством спросила Лили. Братья замолкли и переглянулись.
– На одни и те же грабли во второй раз, Блэк, – ехидно протянул Северус. Сириус немедленно метнул в него недовольный взгляд.
– Для одного зелья заготовка, – пояснил он девушке, – у нас было всего две шкурки бумсланга, на пять унций порошка алихоции хватало впритык, и что ты думаешь? В самый последний момент, при добавлении мяты этот умник решил, что…
– Скажи ещё, что я тебе жизнь этим сломал, – огрызнулся Регулус.
– Без твоего вмешательства всё бы точно получилось.
– Теперь ты будешь перекладывать вину своих кривых рук на меня?
– Ради Мерлина, заткнитесь, – поморщился Снейп, устав слушать бессмысленные препирания. Братья неожиданно послушно замолчали, все ещё сверля друг друга свирепыми взглядами. Эванс хихикнула. С её подачи в купе легко и непринуждённо завязалась беседа о каникулах. Тут то и оказалось, Северус не сказал подруге, над чем именно они работали в особняке. На вопрос «Почему?» он лишь закатил глаза и ответил недовольно:
– Откуда мне было знать, вдруг та книга – сборник ужасно-секретных разработок, доставшихся Блэкам только после какой-нибудь кровавой резни? С грифа станется забыть упомянуть об этом. А я, сам того не зная, рассказал бы тайный рецепт Лили. Что со мной сделали бы потом Блэки?
– Ничего! – весело возразил Регулус. – А вот Сириусу бы оторвали голову!
– Первым делом, – мрачно подтвердил тот, – тебе потом бы может только память подправили, если разработки были и вправду настолько секретными, но ничего больше: допустил-то до подобной литературы тебя я, прекрасно зная, что делать этого нельзя. Но у нас сейчас не тот случай. Эта книга совсем не исключительная и далеко не единственная в своем роде. Оригинал, естественно, однако копии есть, и их немало. У того же Слизнорта наверняка найдётся одна-две.
– Это не скрываемый рецепт, добытый тяжким трудом предков, – подхватил Рег. – Точно не вспомню, но, кажется, отец купил её у хорошего знакомого в Германии ещё до рождения Сириуса. Особой ценности не представляла, так как тамошняя Ассоциация зельеваров вдоль и поперек изучила каждую закорючку и всё, что смогла, воссоздала. Отсюда и копии. Мы пропустили те рецепты, которые либо существуют сейчас в изменённом виде, либо не представляют практической пользы.
– И, само собой, остались только составы, о которых автор упоминал вскользь. Их-то ассоциация отгадать не смогла. А мы взялись за один. Не первые такие, в принципе. Потому что это зелье, если оно действительно получится, будет настоящим открытием! – пафосно закончил гриф.
Лили не особо впечатлилась. Нет, конечно, важность работы, за которую уцепились ребята, она поняла и даже похвалила их, но сама не заинтересовалась настолько, чтобы присоединиться. Всё-таки зелья не были её любимым предметом, да и не знала она столько, чтобы пытаться воскресить богами забытый рецепт почти с нуля.
То ли дело факультатив по Трансфигурации, которую девушка обожала. Эта наука вызывала у нее настоящий восторг, завлекая своими почти безграничными возможностями. Чары тоже были довольно привлекательны в плане открывающихся перспектив, но почётное место самого любимого предмета занимала всё равно Трансфигурация. Сейчас студентка везла с собой несколько листов идеально выполненного эссе вкупе с почти равной стопкой накопившихся вопросов и не могла дождаться того момента, когда сможет задать их МакГонагалл. Для себя она твёрдо решила, что станет в этой области не хуже профессора, несмотря на все поджидающие её препятствия. Вспомнив про препятствия, Лили тут же вспомнила несуразного Поттера, поджидающего её после каждого урока у их декана. Девушка неосознанно нахмурилась, а на глаза попался сидящий напротив Сириус. В голове тут же возник вопрос.
– А почему это ты едешь не со своей компанией?
Блэк, вновь начавший пререкаться с братом, замер, так и не донеся до того свою мысль, и повернулся к девушке. Северус тоже осознал интерес этого вопроса и уставился на однокурсника внимательным взглядом.
– Потому что они на каникулы остались в школе, – пожал плечами гриф.
За все рождественские каникулы Сириус получил только три письма от Ремуса, сообщающего об очередной вылазке в подземелья или особенно удачном розыгрыше над учениками. Джеймс ещё перед отъездом демонстративно не разговаривал с ним, получить от него письма Блэк даже не рассчитывал. Видимо, он подговорил сделать так же и Питера, и Рема, но последний на сиюминутную детскую обиду не поддался.
Люпин активно спрашивал о том, как продвигаются дела лично у Сири и скоро ли он закончит. Сквозь эти строки гриф ясно видел желание друга поскорее воссоединиться и работать над Картой вместе, но зря обнадёживать его не смел. Парень не смог бы пообещать, что сумеет полностью вычеркнуть полюбившуюся Артефакторику из своей жизни. Если бы он написал о завершении работ, но все равно продолжил без всяких внятных объяснений пропадать время от времени, друзья быстро бы раскусили его.
К тому же, до того пресловутого завершения было как до Азкабана пешком. Волшебный мотоцикл даже в свете уже полученных знаний виделся ничуть не реальнее, чем в начале учебного года. Да, Сириус разобрался немного с рунами, понял принцип их работы, но под них предстояло адаптировать ещё кучу чар, многих нужных юноше заклинаний не существовало в принципе – сколько ни рылся он в мастерской, сколько не заглядывал по случаю в Запретную секцию библиотеки, даже аналогов найти не удалось – так что вполне вероятно, что ему придётся мастерить их самому, достигая требуемого эффекта путём использования связок из нескольких уже известных заклятий. Блэк на самом-то деле планировал заложить в транспорт не так уж и много функций, однако за полгода успел разобраться полностью только с чарами расширения пространства, руны для полёта уже месяца три корректировались ввиду постоянного усложнения структуры артефакта, а за расчёты для дезиллюминационных и магглоотталкиващих он и вовсе пока не брался. Окончанием работ действительно ещё даже не пахло.
Пробыв в тишине и покое на Гриммо приличное количество времени, гриф так и не смог решить ничего насчёт друзей. Гнев больше не разгорался от одной мысли об их поступке, но обида всё ещё тяжело царапала внутренности. Выполнение данного самому себе обещания трещало по швам, потому что больше всего Сириусу хотелось малодушно пустить всё на самотёк. К находящемуся в разработке мотоциклу прибавилась ещё и работа над древним рецептом, в работоспособность которого юноша отчего-то верил, и тратить в таком случае время на выяснение отношений было просто кощунственно. Помимо этого…
Разбирательство неизменно повлечёт за собой ссору: раз Джей уже начал делать Карту без него, уговорив остальных, то наверняка достаточно логично обосновал свой поступок, и нападки в стиле «Как ты мог?», с которыми, впрочем, и хотел поначалу заявиться к другу Сириус, не дадут ничего кроме бессмысленной громкой ссоры. Поттер скорее всего начнёт оправдываться, Блэка оправдания его, разумеется, не устроят: мало что сейчас могло оправдать в его глазах подобный поступок, соответственно, о примирении речь априори не идёт. В итоге всё это приведёт к расколу компании, разом исчезнут все как пять пальцев знакомые грифу взаимодействия, развалится его привычный круг общения, у него останутся только знакомые да приятели, с которыми даже на уроках не похихикаешь…
Он достаточно остро переживал вынужденную отчуждённость от компании во время разработки медальонов и испытывать что-то подобное снова не хотелось совершенно. Тем более зная, что затянется это действительно надолго – настолько масштабных разногласий у них ещё не было. Отчаянно не желая сознательно запускать лавину, что без вариантов свалится ему на голову, но и не смея плевать на своё же обещание разобраться после каникул, Сириус решения так и не принял, ведь «после каникул» - это целых шесть месяцев, ему не обязательно накидываться на друга с вопросами в первый же день. Да и на его поведение тоже стоило взглянуть – ни одного письма не прислал, неужели до сих пор обижен на то, что Сири уехал домой?
Вопрос «Что делать?» до сих пор оставался открытым, а Блэк был рад, что встретить Джеймса в поезде ему не грозило. Однако в Хогвартсе встреча неминуема, так что Сириус наслаждался отсрочкой неизбежного всего несколько часов.
Они пролетели непозволительно быстро. Мгновение, и он уже спускается с тяжелых ступеней Экспресса на платформу Хогсмида. Ещё одно – сидит вместе с однокурсниками за столом Гриффиндора, весело обсуждая прошедшие каникулы. Из их компании только Ремус спустился на ужин и аж посветлел лицом, увидев Блэка. Сириус тоже был рад встретиться с другом, единственным, кто хоть немного интересовался его жизнью в отчем доме.
Встреча с Джеймсом и Питером состоялась в гостиной. Последний жалобно промямлил что-то про «излишнюю занятость», из-за которой и не нашлось минутки, чтобы написать. Поттер же вёл себя так, будто ничего и не случилось перед отъездом Блэка. Эмоционально пересказывал приключения в подземельях, о которых друг уже знал из писем Люпина, сетовал на недоступность Запретной секции, в которую они не один раз за этот промежуток времени пытались пролезть, и, подобно Рему, спрашивал о состоянии дел Сири.
Блэк, именно в этот момент твёрдо решивший повременить с выяснением отношений, с сожалением мотал головой, сообщая, что дела не закончились и, скорее всего, продлятся до конца этого учебного года, и, немного злорадно полюбовавшись кислой миной друга, принялся с энтузиазмом расспрашивать ребят о подробностях проведённых в замке дней.
Сириус не сомневался – те работали над Картой в каникулы. Он сам полностью развязал им руки, избавив от своего присутствия и необходимости прятаться по заброшенным классам. Однако простые походы в обширные подземелья тоже имели место быть, ибо так красочно описывать то, чего на самом деле не было, не смог бы даже Джеймс. С десяток устроенных розыгрышей над оставшимися студентами скрасили компании дневной досуг. Видимо, за домашние эссе тут брались, если дело было совсем плохо и никаких больше идей выдумать не представлялось возможным. Тяжко вздыхающий во время рассказов Ремус молчаливо подтвердил предположение Блэка.
Было, конечно, досадно от того, что, приняв решение не вмешиваться в текущую ситуацию и позволив друзьям собираться в тайне от него, Сири лишил себя возможности поработать над Картой, но он успокаивал себя тем, что за пару-тройку месяцев ребята вряд ли сильно продвинутся, а значит, в основной части юноша всё-таки сможет поучаствовать. Концепция артефакта выходила совсем не простой, сам Блэк видел на текущем этапе набросков три пути её реализации, и все они включали в себя знания, школьную программу превосходящие.
Из всей компании на данный момент лучше всего разбирался в Рунах и Нумерологии именно Сириус, поскольку успешно догонял по этим предметам уровень ЖАБА. Следом шёл Ремус, который в принципе по всем предметам успевал одинаково хорошо, да и просто парнем был сообразительным – не зря был выбран МакГонагалл старостой курса. И именно ему предстояло ломать голову над созданием Карты, ведь Поттер с Петтигрю в указанных дисциплинах сильны не были, а Блэка в работу не позвали. Но у Люпина в распоряжении находился только материал уровня СОВ, возможно, пара пособий с курсов старше да собственные мозги – как ни крути, чтобы соорудить нечто хотя бы теоретически рабочее, времени понадобится месяца три, учитывая также секретность происходящего и, соответственно, работу украдкой, часа два в день.
Если подумать, то конкретно сейчас реально создать Карту больше шансов было у самого Сириуса с его мастерской и выисканным материалами из родовой библиотеки, так что беспокойство по этому поводу было точно лишним.
***
Первый учебный день дался всем довольно тяжело. Отвыкнув от необходимости рано вставать, Сириус еле оторвал своё тело от постели. История магии явно не стоила подобных мук, но грозный наказ матери учиться лучше перед её отбытием в Европу не позволил грифу последовать примеру Поттера и бессовестно проспать первый урок. Обычно он не отличался особым послушанием и мог бы с лёгкостью проигнорировать сказанное, но в этот раз слова матушки почти совпадали с его собственными целями. Блэк пока не был уверен на все сто процентов, но достаточно сильно склонялся к идее о том, чтобы после Хогвартса пойти учиться не на аврора, как хотелось ранее, а на самого настоящего артефактора, имеющего официальную лицензию. Правда, парень не знал, где в Британии можно подобному обучиться. В крайнем случае он рассматривал Отдел тайн, где, по слухам, как раз изучали самые опасные и тёмные заклинания и артефакты, разрабатывали всё новое и двигали прогресс магического мира.
Выяснившая его приблизительные планы матушка лишь усмехнулась, безапелляционно заявив, что её сын будет обучаться у лучшего мастера заграницей и она не позволит гнить таланту (если он у Сириуса, конечно, есть) в Министерстве. Вдогонку последовало ехидное замечание о том, что студентов, получающих «У» по простецкой Истории магии, требующей лишь применить усиленную зубрежку и иметь память не как у рыбки, не пустят даже на порог отдела взаимодействия с магглами. И пусть оценка была промежуточной, а до решающих ЖАБА имелось достаточно много времени, подобная оговорка сумела задеть Блэка, вдруг ясно представившего, как перед ним закрываются двери Отдела тайн, а нанятый матушкой мастер разочарованно вздыхает, увидев в его аттестате одно несчастное «Удовлетворительно»!
Потому теперь силы были направлены на усиленную подготовку к экзаменам и выравниванию промежуточных оценок по максимально возможному количеству предметов. Ему несказанно повезло, что он с начала года усиленно налегал на некоторые из них и уже успел заработать уважение в глазах Слизнорта, Бабблинг, Вектор и МакГонагалл. По зельям его успеваемость несказанно выросла благодаря Снейпу и его урокам, профессор даже начал делать довольно очевидные намёки о вступлении в свой клуб, которые Блэк с завидным упорством игнорировал. Нет, углубленно изучать зелья ему очень даже хотелось, в конце концов они здорово помогали в жизни, только вот встречи этого «клуба» больше напоминали очередной светский раут матушки, чем обычную лекцию.
Руны он освоил сверх школьной программы только потому, что того требовала наука Артефакторики. Важность Нумерологии Сириус осознал только ближе к каникулам, но с самого начала учебного года пытался прилежно заниматься по этому предмету. Ну, а Трансфигурация и вовсе не вызывала у него проблем. В этой дисциплине Блэк чувствовал себя как рыба в воде. Врождённому таланту способствовала так же и мастерская с открытыми в ней довольно ценными книгами. Чары ему прекрасно удавались на протяжении всего обучения в школе, так что парень был уверен, что смог бы сдать экзамен СОВ по ним хоть сейчас. ЗОТИ шла вроде прилично. По крайней мере, гриф так не смог вспомнить, когда бы он получил на ней оценку ниже «Выше ожидаемого».
А вот остальное… Гербологию он как предмет уважал из-за приносимой пользы, в частности, значительного упрощения того же Зельеварения при понимании свойств некоторых растений, но особой любви к ней не питал. Как бы высокомерно это не звучало, но он был рождён аристократом не для того, чтобы возиться в земле. Маггловедение и Астрономия вызывали немедленное желание заснуть от смертной тоски. Однако теперь приходилось пересиливать себя и пыжиться от натуги, но своими силами понимать устройство двигателя внутреннего сгорания и искать злополучный Юпитер со всеми его спутниками на звёздной карте. История магии всё так же оставалась проблемой, но Блэк честно старался вести конспект и сразу запоминать даты событий, о которых бубнил Бинс на уроке, чтобы потом не тратить время на зубрёжку.
Ремус, на протяжении недели наблюдающий за поразительной прилежностью Сириуса при выполнении домашних заданий, не мог не высказаться насчёт резко изменившегося поведения друга. Если раньше Блэк прилично изучал только те предметы, которые его интересовали, даже не особо гонясь за оценками, то сейчас медленно, но верно выправлял успеваемость. Так что, несмотря на негодования Джеймса, староста только утвердился в мысли, что сближение с семьёй во время выполнения какого-то мистического дела пошло Сири на пользу. Хоть кто-то кроме самого Рема стал относиться к учёбе серьёзнее. Сам Блэк подобные рассуждения подтвердил, буркнув, что выравнивать оценки его побудила матушка, тщательно прополоскавшая этим все мозги.
Упомянутая действительно в последние дни каникул только и говорила об оценках и ждущих её сыновей перспективах. Регулусу какие только карьеры не пророчили с его идеальным табелем, Вальбурга во время приёмов пищи наперебой рассказывала ему то об одной, то о другой непременно престижной профессии, высматривая реакцию. Старший сын при этом с трудом сдерживал смешки, потому что брат рассказал ему, куда хочет податься на самом деле. Действительно, матушку бы удар хватил, узнай она, что её обожаемый идеальный Рег хочет профессионально играть в квиддич.
Из-за сильной загруженности в учёбе Сириус стал гораздо реже отлучаться в мастерскую. Однако видящий это Поттер всё равно не спешил раскрывать все карты и каяться в скрытом процессе разработки. Что ж, Блэк и не думал, что всё разрешится так быстро и просто (хотя, надо признать, самую малость всё-таки на это надеялся), и потому сосредоточился на собственных текущих делах, а именно – на откопанном в недрах родного дома рецепте.
На самом деле никакого прогресса так и не было. Созданный на Гриммо артефакт здорово помогал, скашивая большую долю расчётов, но ничего не менялось – в котле по-прежнему не зарождалось никаких процессов, либо они зарождались, но слишком быстро гасились под воздействием несовместимых ингредиентов или нейтрализующих смесей.
После неудачи в первую субботу семестра Снейп потерял даже самые крохи имеющейся у него надежды и с раздражением предложил бросить это бесполезное занятие, но Сириус упёрся намертво, не собираясь сдаваться и грозясь в случае самоустранения Северуса продолжать эксперименты самостоятельно. Слизеринец ругался на него и с вселенской усталостью закатывал глаза, но, ведомый любопытством и, скорее всего, природной вредностью напополам со злорадством, неизменно после обоих занятий оставался, наравне с Блэком пытаясь предложить оптимальное сочетание выбранных ингредиентов.
– Ни-че-го, – по слогам проговорил Сириус и обессиленно опустился на стул, отходя от котла. Взглянувший на его содержимое Северус только согласно вздохнул, вычёркивая из длинного списка возможных вариантов ещё один пункт. Ехидство закончилось в нём ещё полтора часа назад, когда они перепробовали все выведенные лично Снейпом модификации.
– Может, его тут быть совсем не должно? – задумчиво предположил юноша, заглядывая в самый конец написанных идей.
– Может и так, – кивнул гриф, – но тогда я совсем не представляю, чем урегулировать разрушающий эффект когтя.
Снейп хмуро уставился в копию книги, добытую прямиком из Запретной секции (всё-таки браслет, дарующий практически невидимость, это вещь довольно полезная). В голове его один за другим перебирались возможные варианты, но никакой к уже отобранным ингредиентам не подходил. Как минимум потому, что в каждом случае материалов, участвующих в приготовлении состава, становилось больше тридцати, а просчитать все их взаимодействия между собой было решительно невозможно. В подобной смеси с семидесятипроцентной вероятностью обнаруживалась хотя бы одна пара взаимоисключающих ингредиентов, что перечёркивало любые зарождающиеся процессы в котле между другими компонентами зелья.
Сириус недовольно пялился на тоненькую пластину, стоящую на столе. Она и представляла собой артефакт, изобретённый им. Стоило капнуть на неё несколько капель любого состава, и специальные заклинания тут же выдавали информацию об ингредиентах, задействованных при изготовлении зелья, их приблизительных количествах и пропорциях, а при самом хорошем раскладе можно было даже узнать, какой эффект накладывает смесь на человека или предмет.
В общем, штука получилась очень полезная и явно необычная. Блэк понял это по тому, как загорелись глаза у Снейпа, впервые увидевшего работу изделия. Того гляди, скоро придёт договариваться об изготовке ещё одного такого лично для себя. Однако Сириус проделанной работой был недоволен. Для экспериментов с уже существующими составами артефакт и впрямь не имел себе равных, но для восстановления одного неизвестного был лишь хорошим помощником, а не решением проблемы, как надеялся гриффиндорец.
– Попробуем в большей концентрации? – спросил он.
– Не думаю, что это сработает, – Снейп слишком погрузился в свои мысли и на вопрос ответил лишь через несколько секунд. – Но если взять аналог… какой-нибудь более эффективный по части взаимодействий… есть же…точно!
Парень резким движением выдернул перо из чернильницы и на оставшемся месте в конце листа начал быстро-быстро писать что-то. Сириус, наблюдающий подобное за всё время работы над составом уже раз в седьмой, кажется, даже не дёрнулся, скептически глядя на очередной приступ озарения. Спустя несколько абзацев слизеринец удовлетворённо отложил перо, поднял от бумаги необычайно воодушевлённый взгляд и как на духу изложил суть посетившей его идеи. Блэк терял недоверчивое выражение с каждым сказанным предложением, а под конец даже хлопнул в ладони, ведь сборка Снейпа с вдвое укороченным списком ингредиентов содержанием напоминала реально осуществимый рецепт.
И снова они принялись за расчёты, и вновь спустя несколько десятков минут наедине с многоэтажными формулами начали замешивать основу. Едва дыша от напряжения, Сириус вынул из настоя валерианы когти грифона, измельчил и высыпал в котел, содержимое которого представляло собой заранее приготовленную Северусом нейтральную смесь для реагентов.
Сделав последнее помешивание, тот аккуратно добавил в почти готовую основу кору рябины. Как только последняя частица оказалась в ярко-красного цвета жидкости, парень принялся отсчитывать ровно тринадцать помешиваний по часовой стрелке, пока Блэк держал наготове нарезанный мелкими кусочками корень асфоделя. На пятом полукруге лопатки зелье начало вдруг тускнеть, меняя оттенок на тёмно-лиловый, а на десятом – приобрело насыщенный синий, почти ультрамариновый цвет. Студенты синхронно шумно выдохнули, боясь поверить в то, что у них действительно получилось добиться настолько высокого коэффициента взаимодействия. Изменение окраски говорило об этом лучше всяких расчётов.
– Давай, – тихо, будто это могло спугнуть подкравшийся успех, прошептал Северус. Сириус кивнул и начал медленно добавлять асфодель. Слизеринец постепенно уменьшал огонь под котлом. Состав, как и предсказывали расчёты, вспенился, стремясь покинуть отведённое ему место. Последний кусочек корня скрылся в зелье, и то внезапно забурлило пуще прежнего. У ребят оставалось меньше пяти секунд, чтобы осознать беду и придумать способ укрыться от неё. Рвануло сильно, капли едкой сине-зелёной смеси достали до потолка. Прикрывшийся доработанным щитом собственного браслета Блэк выглядел неприлично радостным для человека, увидевшего очередной провал. Снейпу за мерцающим куполом невербально созданной защиты тоже едва удавалось подавить дурацкое желание расплыться в улыбке.
– Взаимодействие было? – на всякий случай переспросил Сириус, поглядывая на стекающие по стене капли.
– Было, – кивнул собеседник, деловито осматривая котел.
– Ты чёртов гений, Снейп, столько вариантов и ни единой реакции, а тут такое, – восхищенно выдал гриф, вернувшись к записям.
– Аконит, – выдохнул тот, не в силах сдерживать одолевающий его восторг, – для уравновешивания эффекта я добавил в нейтральную смесь аконит, но асфоделя оказалось слишком много, и он среагировал с аконитом. Взрыв был из-за этого. Если подобрать ингредиенты так, чтобы излишек корня не оставалось…
– Мы сможем добиться устойчивости состава и проверить его свойства! – закончил Сириус. Он взял незадействованную лопатку со стола и осторожно соскоблил немного смеси со стены. Получившееся нечто отправилось на анализ созданного недавно артефакта. На ободке пластины засветились руны, оповещая о начале работы изделия, а через несколько секунд перед лицом нагнувшегося Блэка всплыла иллюзорная табличка. Северус подошел к нему ближе, тоже вчитываясь в показания.
– Ещё много настоя руты…это не помешало, но всё же… температура выше необходимого, эффект листьев крапивы почти сошёл на нет…свойства несильного яда… избыток аконита это объясняет, – бормотал Сири под мерное шуршание пера записывающего результаты Снейпа.
– Привет, ребята, – раздался мелодичный голос у двери. Студенты оторвались от своей работы и поприветствовали вошедшую в помещение Лили. Девушка потрясённо разглядывала испорченный угол класса, не решаясь подойти к опасно выглядящему котлу, который, судя по рисунку на стенах, и стал эпицентром взрыва.
– Эванс, только не трогай, вполне вероятно, что эта штука может подействовать и на кожу, – предупредил все ещё считывающий показания артефакта Блэк, в порыве охватившего его восторга не обратив внимание на тот факт, что Лили быть здесь вообще-то не должно. Гриффиндорка тут же потеряла интерес к завораживающего цвета каплям, фыркнула и решительно приблизилась к юношам.
– Случилось что-то особенное? – спросила она, заметив на вечно хмуром лице Сева едва сдерживаемую довольную улыбку.
– Первый состав, который дал хоть какую-то реакцию, – ответил гриф, отмечая детали в своей книжке, – основным свойством изготовленного является ядовитость, но в малом количестве присутствует и что-то, вполне могущее исцелить. Артефакт не настолько совершенен, чтобы определить конкретно, но несколько ингредиентов определённо дали описанный в книге эффект. Не могу также с точностью сказать, что мы движемся в нужном направлении, ведь некоторые яды в малых количествах тоже действуют как лекарства. Но это хоть какой-то результат.
Лили издала многозначное понимающее «О-о-о…», а Северус, закончив править рецепт, предложил попробовать снова. Сириус, ещё не покинутый пережитым воодушевлением, решительно кивнул. Эванс заинтересованно наблюдала за работой двух юношей, время от времени спрашивая непонятные или новые детали. Только в шестой раз состав не вспенился и не взорвался, но при добавлении асфоделя вдруг обесцветился, превратившись в кристально чистую жидкость, слишком явно смахивающую на обычную воду. Слизеринец осторожно принюхался к белёсому пару, исходящему от котла, и с удивлением отметил, что запаха нет вообще.
– Сыворотка правды? – очень неуверенно спросил Блэк, тщательнее вглядываясь в разлитое по фиалам зелье. Лили оторвалась от изучения занятнейшего артефакта, который использовали экспериментаторы для уточнения состава и эффектов получившихся зелий (Сириус сказал, что его веками хранили в семье), немедленно вскочила с удобного кресла и быстрым шагом переместилась в лабораторную зону класса.
– Веритасерум готовится совсем не так, – мотнул головой Северус и не удержался, добавив ехидно: – впрочем, вовсе неудивительно, что ты этого не знаешь.
– Скажи ещё, что по внешнему виду на него совсем не похоже! – насмешливо фыркнул в ответ гриф. – Как проверять будем?
– Очевидно, нужны подопытные, – хмыкнул слизеринец.
– Подопытные? – переспросила Лили неодобрительно, пытаясь заметить в приготовленном составе что-то, отличающее его от небезызвестной сыворотки.
– Крысы какие-нибудь, червяки, жабы, возможно мокрицы и тараканы, – перечислил равнодушно Блэк, которому уже приходилось испытывать варево собственного производства на мелкой живности, обитающей в замке.
– Но они же живые! Им больно! А если ваша стряпня кого-нибудь убьёт? Ага, сначала крысы и червяки, а потом что? На чужих питомцах испытывать будете? – возмущённо воскликнула девушка, заработав этим два скептических взгляда.
– Пусть и не на питомцах, но усложнять строение подопытного организма в будущем придётся, чтобы выявить возможную разницу эффектов. А как, по-твоему, проходили проверку все знакомые нам зелья? – со смешком спросил Сириус радующую за гуманность и пацифизм.
– Лили, мы не собираемся никого убивать, только немного поцарапаем и тут же залечим, – постарался успокоить подругу Снейп.
– А если зелье ядовито? – упрямо надулась та. – Если вы ненамеренно всё же убьете кого-нибудь своими опытами?
– Исключено, пока у нас есть Определитель, – возразил гриф, кивнув на своё с ходу названное изобретение.
Эванс мрачно посмотрела в сторону пластины, но спорить более не стала, видимо, что-то всё-таки приняв к сведению. Блэк отметил про себя, что в будущем не стоит упоминать при милосердной Лили о подобного рода вещах. Не дай Мерлин ей узнать о Ритуалистике или Магии крови!
Анализ показал слишком неопределённое действие состава. Процент исцеляющего вещества увеличился, но слишком незначительно, а ядовитость не уменьшилась вовсе. В добавок появилось новое свойство, идентифицировать которое артефакт не смог. При Лили Сириус ничего говорить не стал, но позже пояснил Снейпу, что насчёт Сыворотки правды не так уж сильно ошибался. Дело в том, что при изготовлении изделия он использовал образцы всех зелий, которые удалось найти на Гриммо, как «исходный» материал, по которому и определялся состав и воздействие предлагаемых на анализ зелий. И составов ментального воздействия Блэк, естественно, не нашёл и в «базу» занести не смог. Соответственно, то неизвестное свойство вполне могло обладать спецификой сыворотки или даже совсем неведанным ранее эффектом.
Но пока Снейп этого не знал, так что воспринял ёмкое «неизвестно» в отчёте артефакта с интересом, который только усилился, когда Сириус в ответ на «Что это значит?» невозмутимо пожал плечами. Лили закатила глаза и с тихим вздохом («Экспериментаторы, тоже мне») позвала ребят на обед, который уже скоро заканчивался. Голодный Блэк с энтузиазмом воспринял предложение, Снейп же просто не стал отрываться от компании, с сожалением складывая принадлежности в сумку. Душа требовала продолжить эксперименты, тем более после подобного оглушительного успеха, но отказаться от посещения Большого зала означало нарваться на очередную лекцию о вреде голодания и несбалансированном питании от Лили, а слушать о чём-либо помимо доработки рецепта Северус бы в этот момент был физически не способен.
Он умудрился накануне пропустить ужин, и потому уже почти сутки обходился без необходимых калорий. Подобный образ жизни, как пророчила Эванс, грозил ему ещё большим похуданием. Снейп слишком сильно закапывался в свои наработки и по рецепту Блэка, и по свежепридуманным модификациям, так что еда и сон для него являлись очень вторичными и только благодаря «втыкам» подруги он периодически заглядывал в Большой зал за положенной энергией. С остальными слизеринцами (если не считать Регулуса) отношения у него были строго нейтральными, и ждать его за столом было некому. Иногда кто-то обращался с заказом, вылавливая Снейпа после уроков или во время немногочисленных трапез, временами однокурсники перебрасывались с ним парой фраз о домашних заданиях, но вся основная масса слизеринцев старалась игнорировать нелюдимого парня.
Это началось ещё на первых курсах, когда один вылезший из трущоб носатый заморыш попал на семейный факультет вылизанных до последнего волоска аристократов. Естественно, за своего Северус не сошёл, зарождающаяся вражда с четверкой грифов и дружба с магглорожденной волшебницей только ухудшила положение, ведь факультетские баллы таяли на глазах за чары в коридорах, подлянки и обзывательства. Слизеринцы в гостиной стали косо посматривать на Снейпа, но тот был слишком занят свалившимися на него заботами, чтобы заметить это.
Стремительно скатывающегося в немилость однофакультетников мальчишку неожиданно спас Люциус Малфой. Тогдашний семикурсник помог ему освоиться на своем же факультете, дал полезную литературу об обычаях и традициях, помог разобраться в хитросплетениях имеющихся в магическом мире интриг, познакомил с ещё зарождающейся тогда идеологией начинающего политика, важно отметив, что именно за ней стоит будущее. Именно благодаря Люциусу Северус сумел хотя бы частично реабилитироваться в глазах серебро-зеленых. Он начал усиленно зарабатывать утерянные баллы, ненавязчиво намекал на нехилую осведомленность в зельях, и даже мог иногда ненавязчиво помочь испытывающим затруднения с домашним заданием первачкам.
Косо смотреть перестали, даже закрывали глаза на регулярные звуки взрывов, доносящиеся из его комнаты, но заступаться или открыто проявлять дружелюбие не спешили. Снейпа при этом всё устраивало, его замкнутая натура априори много общения не требовала (до некоторого времени с головой хватало Лили), нужные связи были налажены благодаря заказам, а с эссе он прекрасно справлялся сам.
Отношения с другими же факультетами ему хорошенько подпортила небезызвестная шайка. И придурок Поттер с прилипалой Петтигрю, и Люпин, и Блэк приятельствовали как с когтевранцами, так и с пуффендуйцами. Общие вечеринки, вылазки в Хогсмид, помощь с уроками и не только, - всё это закономерно сблизило представителей трёх факультетов. Грифы сразу открыто показали свою неприязнь к одному конкретному слизеринцу, а так как с ало-золотыми спорить себе дороже, остальные выбрали путь наименьшего сопротивления и решили по возможности не связываться со Снейпом. На самом деле никто особо и не хотел общаться с мрачноватым парнем, но факт травли окончательно отбил последних желающих.
Потому пара студентов из Когтеврана и тройка девушек с Пуффендуя, проходящая мимо Поттера и Петтигрю, которые уже заметили в конце коридора свою жертву, поспешили побыстрее дойти до поворота и не ввязываться в конфликт. Снейп, силящийся разобрать на листке мелкий почерк Слизнорта, который сподобился-таки порекомендовать ему дополнительную литературу, спешил в библиотеку и отдельных тупоголовых индивидуумов на своем пути не видел. Сигнальное заклинание, встроенное в браслет, заставило тот немного нагреться, но, как оказалось, у Сева в школе было слишком много неприятелей, так что подобающе на этот сигнал он не среагировал, будучи привыкшим к нему.
– Гляди-ка, Питер! – противным голосом начал Джеймс, останавливаясь. – Это же та скользкая змеюка, что отравляет своим ядом половину замка!
– Наконец-то мы поймали его, Джей! – радостно отозвался Петтигрю.
Северус молча сверлил взглядом преградивших ему дорогу парней, внутренне чертыхаясь. Вот же! Совсем некстати! С помощью браслета Снейпу удавалось почти всегда избегать стычек с грифами, до ужаса упорными в своем желании навалять ему посильнее. В тёмное время суток слизеринец всегда передвигался по Хогвартсу в «режиме невидимости». Восьми-десяти минут ему с головой хватало для того, чтобы дойти от библиотеки или Большого зала до подземелий. Но при свете дня, особенно такого ясного, использование артефакта становилось заметным. Кто угодно обратит внимание на слегка очерченные края фигуры впереди, да и наличие блеклой тени никто не отменял. Вот подкараулил же его Поттер, когда Сев не мог провернуть тактическое отступление, даже если бы захотел! Не было смысла активировать браслет за поворотом, его заметят, догонят, да ещё и заинтересуются.
– Чего как воды в рот набрал? – насмешливо посмотрел на него очкарик, поигрывая палочкой в руках. Северус сильнее сжал в руке свое оружие, прячущееся в кармане мантии. Прищурившись, он начал цепко следить за мельчайшими движениями противников, чтобы не пропустить момент атаки.
– Не имею желания разговаривать с особями, обделёнными интеллектом, – процедил парень. Джеймс, ожидаемо, повёлся и сразу же выстрелил Ступефаем. Петтигрю с секундным запозданием повторил действия друга. Снейп резко, одним слитным движением ушёл с линии атак. Заклинания ударились о стену и рассыпались снопом красных искр.
– Получай, мерзкий слизняк! Импедимента! – заорал Питер, стремительно выкидывая вперёд руку с палочкой. Это, наверное, и сыграло свою роль в том, что случилось. Жест заклинания получился неверным, слишком дёрганным, и оно трансформировалось во что-то совершенно иное, сумевшее пробить тройное Протего. Ярко-голубой луч чуть задел отшатнувшегося было Северуса, заставив его на какие-то три секунды замедлиться.
Этих секунд Джеймсу хватило, чтобы выстрелить очередью Оглушающих и Связывающих заклятий. Контроль над телом слизеринец вернул уже будучи обвязанным толстыми верёвками. Зло глядя на довольного Поттера, что приближался к нему с явным намерением добить, Сев сделал хитрый пасс палочкой, которую чудом не выронил из ослабевших пальцев.
– Левикорпус, – еле слышно прошептал он. Заклинание было ещё не настолько доработано, чтобы использовать его невербально. Очкастого подбросило в воздух вверх тормашками, он заорал и посыпал ругательствами, которые были очень скоро приглушены упавшими ему на лицо полами мантии. Петтигрю обеспокоенно забегал вокруг друга, пытаясь отменить действие неизвестного заклинания. В образовавшейся суматохе Снейпу ничего не стоило избавиться от пут Финитой и стремительно покинуть место событий, сразу за поворотом активируя браслет и сворачивая в не освещённый солнцем коридор.
В спину ему доносились оры Поттера и испуганное бормотание Питера, у которого не получалось той же Финитой опустить друга на пол. Северус позволил ухмылке вылезти на лицо. Это заклинание отменить могло только специальное контрзаклятие. Такого пока, считай, что не существовало (ведь знал его только сам Снейп), а обычными нейтрализующими чарами снять получившийся сглаз не получалось.
Всплывшая в голове картина того, как Маккошка будет пытаться расколдовать своего студента, ещё сильнее подняла настроение. Конечно, в таком случае декан Гриффиндора оставит его после завтрашней Трансфигурации и будет выпытывать все сведения об этих чарах, может, даже подключит Флитвика, но у Северуса на этот счёт уже было объяснение. Мало ли, где чего прочитал, что не так произнёс, вот и результат – хаотичный, нелогичный и неподдающийся к снятию обычным способом сглаз. И вообще, это вроде как они тут преподаватели и должны ему объяснить, что именно он сделал и как.
На самом же деле, в том семейном талмуде по Темным искусствам он нашёл интересную закономерность, почти что алгоритм, касающийся определённой группы заклинаний. Тщательно изучив его, Снейп очень скоро заинтересовался, предположил наличие чего-то подобного и в обыкновенных чарах и начал активно экспериментировать с установленными зависимостями между жестом палочки и словом – активатором заклинания. Очень скоро выяснилось, что связь между ними действительно существует и заклинание воспроизводит именно тот эффект, какой должно воспроизводить, по определённой причине.
Северус нарочно совершал ошибки в жесте или слове, и эффекта от известных уже чар в большинстве случаев не было, за редкими исключениями, когда воздействие искажалось. Мельком замеченный алгоритм начал обретать чёткость, и охваченный любопытством Снейп выбрал заклинание по безобидней и приступил к экспериментам с фразой. Поиски в библиотеке латинского словаря заняли от силы минут десять.
Отрезвила его полуторачасовая отключка после очередной попытки и засохшая корочка крови под носом. Опасность затеи ударила по сознанию с грацией молота, запоздало всполошился страх, юноша моментально оценил перспективу не очнуться вообще. Северус тут же почувствовал себя недальновидным идиотом, обругал своё неуёмное любопытство и не пытался больше наугад изменять часть фраз заклинаний.
До того момента, когда он сумел теоретически вывести хотя бы одну рабочую формулу заклинания с определёнными свойствами. Сама идея воплощения в нумерологических расчётах достаточно неточного и даже несколько абстрактного алгоритма построения чар пришла к нему только в феврале. Раздумывая об оптимальной дозе экстракта бадьяна, Северус внезапно ухватил потрясающую идею за хвост. Так неожиданно пришло озарение, что сидящая рядом с ним в библиотеке Лили странно на него покосилась, явно припоминая дерганного Блэка, который тоже при любом проблеске стоящей задумки хватался за пергамент и перо.
К марту заклинание было готово. Северус настолько углубился в информацию по всевозможным чарам для его создания, что беспокойство за СОВ по предмету Флитвика отпало как-то само собой. Испробовав созданное множество раз на мелкой живности Хогвартса, которую так жалела Лили, парень готовился улучшить заклинание так, чтобы его можно было использовать только невербально, попутно разобравшись, как это делается. И тут так некстати подвернулся Поттер. Нет, Снейп был счастлив, что ему удалось поставить на место наглого выскочку, выставив его полным неучем, неспособным снять всего-то одно заклинание. Однако демонстрировать свои наработки так рано слизеринец не планировал.
В пятницу МакГонагалл-таки оставила его после Трансфигурации, но не добилась этим ровно ничего: Северус складно наплёл о том, что в порыве ярости пальнул тем, что пришло в голову, и сам не понял, какой эффект произвело увиденное им однажды заклинание. В ответ на просьбу объяснить, что конкретно он сделал с однокурсником, декан Гриффиндора только поджала губы и посоветовала «воздержаться от использования неизвестных чар», ещё и сняла пятнадцать баллов за «колдовство в коридорах». Снейп внутренне ликовал, поняв, что освободить Поттера всё-таки смогли, но вот понять, чем его приложили – нет. Преподаватели не поняли, что использовалась всего лишь заковыристая модификация Мобиликорпуса! Это значительно подняло итак не слишком низкую после прорыва с рецептом самооценку.
Естественно, слизеринец ожидал, что профессора неизвестными чарами заинтересуются. Чего он не предвидел никак, так это внезапного желания непосредственных участников инцидента выяснить, что на одного из них таки наслали.