Черноволосый юноша в короткой вспышке негодования резким движением кисти смахнул со стола чернильницу. Та была закрытой, да и к тому же пустой, так что ничего серьёзного не произошло – в небольшой комнате лишь раздался громкий звук удара предмета о пол, разрезая прочно установившуюся тишину на куски. Даже не удостоив откатившуюся баночку взглядом, студент упрямо продолжил повторять палочкой выверенный до последнего движения жест.
Не получалось. Уже который день не выходило сделать прозрачным даже жалкий листок пергамента. Северус, уверенный в том, что практика поможет ему освоить заклинание, после четырёх дней без единой подвижки в отчаянии даже отложил некоторые свои эксперименты и сосредоточился только на попытках наложить Дезиллюминационное хоть на что-то, уделяя этому почти всё свободное время. Бесполезно. Неясно почему конкретно, но у слизеринца никак не выходило удержать достаточную концентрацию, чары в процессе наложения сбоили и предмет становился прозрачным не полностью.
К субботе всякая надежда его на освоение заклинания почти умерла. Блэк ещё, как назло, явился на запланированные занятия под чарами браслета, развеяв их уже в кабинете, и слизеринец, воочию увидевший разницу между качественным колдовством и его собственным жалким на него подобием, можно сказать, смирился с тем, что в ближайшее время эффектно исчезать в тёмных коридорах ему не светит.
На ехидный вопрос подавленного, и оттого раздражённого Снейпа «А без побрякушек на фокусы уже силёнок не хватает?» Сириус фыркнул, но какой-никакой ответ всё-таки дал:
– Ты идиот, Снейп, дело не в силе. Дезиллюминационные чары требуют умения одновременно оперировать большим количеством энергии, потому что имеют сложный механизм воздействия. Что-то вроде создания достоверной каскадной иллюзии, да ещё и с «обновлением» каждую пятисотую долю секунды, если ты не стоишь на месте. Я самостоятельно смогу поддерживать их только через год-полтора, а вот тебе скорее всего придётся ждать совершеннолетия, чтобы суметь заставить исчезнуть хотя бы перо, – самодовольно закончил гриф, ухмыляясь.
– Это ещё почему? – выгнул бровь Северус.
– Контроль, – с ещё более бесячей улыбкой поведал Блэк, – у тебя отвратительный контроль и концентрируешься ты очень медленно.
Слизеринец в ответ на это только презрительно скривился и послал в собеседника Риктумсемпру резким жестом палочки. Вредить у него намерения не было, а вот наглядно показать скорость концентрации – очень даже. Однако Сириус легко отбил чары, одним выражением лица сумев передать смысл невысказанной фразы «Я же говорил». Стоило отдать ему должное – далее развивать тему гриф не стал, очевидно, представив себе последствия крайне неблагосклонного настроения Снейпа на грядущих занятиях.
Почти ничего нового он ему не поведал. То, что эти чары достаточно энергозатратны и сложны, Северус знал и сам. Однако, теперь у него хотя бы появилась жизнеспособная теория насчёт собственных неудач. Магии, чтобы инициировать действие заклинания, у него действительно хватало, вот только он никак не мог «уследить» за тем, чтобы она покрыла весь объект равномерно, каждую грань, каждый изгиб и скол. Поэтому, вероятно, никакой предмет и не становился прозрачным, лишь теряя яркость красок. Как бы ни было неприятно это признавать, но ему не хватало чёртового контроля.
Последней возможностью заполучить-таки умение исчезать из поля зрения за секунды в итоге оставалась сделка с грифом. Как бы сильно не противился ей Северус, иначе в короткие сроки хоть немного упростить повседневные будни было невозможно.
Боролся с собой Снейп до вечера среды. В этот день неугомонный Поттер уже трижды доставал его в коридорах, и только один из них выпал на время перемены между занятиями. Тогда Северус, итак отрабатывающий прошлую провинность у Филча вечерами, проявил чудеса силы воли и самоконтроля, удерживая себя от того, чтобы не кинуть что-нибудь позаковыристее в зарвавшегося гриффиндорца, который никаких отработок не получал и не боялся провоцировать драку. В один момент слизеринец с благоговением подумал об артефакте, дающем хотя бы частичную незаметность. Вот он уж точно смог бы обеспечить Снейпу подобие спокойной жизни.
В этот же вечер решено было написать Блэку с предложением договориться о цене вопроса. Северус твёрдо вознамерился не переходить пока на категорию «В» в обучении грифа, предложив тому взамен объяснение составов школьной программы. Однако осуществить задуманные переговоры удалось только в пятницу, потому что на Снейпа свалилась целая гора домашних эссе, которые, к тому же, он из-за ежевечерних отработок делать не успевал.
На них, к слову, они с Блэком не пересекались, так как того в итоге направили не к Филчу, а к МакГонагалл. Вспоминая яростное лицо декана Гриффиндора в кабинете директора, Северус довольно ухмылялся и Сириусу ой как не завидовал. Два дня подряд он засыпал с мыслью о том, что вот завтра обязательно напишет грифу, и неизменно забывал об этом поутру.
Именно в последний будний день о своем намерении Северус вспомнил только после почти провального урока Трансфигурации (у него получилось изменить только определённую часть шкатулки, отчего его творение стало похоже на ящик с ножками. Задними ножками ежа). Точнее, в тот момент, когда Лили поинтересовалась шёпотом, может ли она тоже присутствовать на самодельных завтрашних уроках, и Снейп, вздохнув, пообещал ей узнать об этом у Блэка, впрочем, заранее зная, каким будет ответ.
Во время обеденного перерыва Северус не пошёл в Большой зал, а направился в библиотеку, во-первых, для того, чтобы найти материал, нужный для только что заданного МакГонагалл эссе, а во-вторых, чтобы в тишине и спокойствии связаться с Сириусом. Не успел слизеринец прочитать и десяток абзацев из книги с трухлявыми страницами, не рассыпающимися только благодаря чуду, как пришёл ответ на его вопрос.
Гриффиндорец на обед тоже не пошел, решив уделить часок новому артефакту в мастерской. Задуманный ранее плащ был уже как три дня изготовлен и теперь нуждался в полевых испытаниях. Однако в локации школы их провести не представлялось возможным. В разработке оставались ещё и перчатки к нему, Сириус пока раздумывал над возможностью зачаровывать изначально ткань, а не готовое изделие, потому что с плащом он намучился достаточно, чтобы снова высчитывать площадь задействованного в чарах объекта, учитывая все стежки и подкладки.
Его также сильно заинтересовала ментальная магия, особенно после применённой Дамблдором Легилименции. Сириус понимал, что, если инцидент повторится, слабенькая защита серьги, которая предназначена в основном для того, чтобы сигнализировать об атаке мыслей, но никак не для полной экранизации нападения, ему не поможет. Для того, чтобы создать артефакт, могущий поддерживать окклюминационные щиты постоянно, неплохо было бы для начала изучить саму Окклюменцию.
Разумеется, матушка гоняла их с Регулусом по этому разделу магии, но только для того, чтобы суметь заметить вторжение даже без соответствующих артефактов и укрепить естественную защиту разума. Серьёзно и углубленно изучать Окклюменцию Вальбурга посчитала пока необязательным, поскольку они были ещё детьми, и в голову к ним бы точно никто не полез, прекрасно осознавая, сколько пожизненных сроков можно за это получить. Детская психика хрупка и неустойчива, потому что только формируется, и вмешиваться в разум ребёнка или подростка без его явного добровольного согласия может быть очень опасным. Даже во время обучения им с Регом в голову никто не заглядывал, лишь поверхностно оценивая успехи.
А вот великий и светлый не посмотрел на закон и посчитал себя достаточно компетентным, чтобы не сделать их со Снейпом слабоумными ненароком. Даже если ситуация показалась Дамблдору слишком уж подозрительной, даже если времени на разбирательство у него было совсем немного, и он опаздывал на какое-нибудь собрание Визенгамота, даже если им двигали наичистейшие благородные намерения обнаружить в их головах какую-нибудь гадость вроде закладок или следов ментальных проклятий, старика всё равно ничего из этого не оправдывало! Легилименция нелегальна. Почему он, очевидно, пользуясь своим высоким положением, предполагающим некую безнаказанность, просто взял и так откровенно проигнорировал это? Семья Сириуса тоже достаточно влиятельна, чтобы на многие его выходки закрывали глаза, и что ему теперь, пойти Круциатусом Эверетта приложить, потому что тот что-то уж слишком злобно взглянул на него?
Несоответствие образа светлого понимающего волшебника и его поступков раздражало Блэка, который так и не смог однозначно ответить себе на, казалось бы, простой вопрос «Зачем он сделал это?», а его развивающаяся паранойя, мерзко хихикая, шептала, что директор на самом деле не такой добрый, каким хочет казаться. Гриффиндорец не хотел настолько не доверять окружающим его людям, и потому отмахивался от настолько невероятных идей, ставящих всё с ног на голову.
В мастерской нашлось немало книг на тему ментальной магии в целом и Окклюменции в частности, проблема крылась в том, что выносить их оттуда было нельзя: кладезь информации просто растворялась в руках. Потому время, что Блэк мог уделять изучению этому искусству, значительно сокращалось. Труды по Артефакторике, в большинстве своем, так себя не вели. Было всего несколько фолиантов, совсем старых и ветхих, которые тоже нельзя было вынести из комнаты. Но остальные парень успешно маскировал под книги о Чарах или Гербологии и свободно читал как в гостиной, так и в Большом зале. Тогда юноша подумал, что подобное происходит из-за давней даты издания книги, которая нередко могла исчисляться пятнадцатым веком. То есть библиотека мастерской сознательно берегла единственный экземпляр и не позволяла выносить его. Однако книги по ментальной магии были написаны совсем недавно, имели крепкие, не разваленные временем кожаные переплёты и лишь чуть желтоватые страницы. Так что теория Сириуса о степени старости книг была неверной. Тем не менее, никакая другая вероятность не шла в голову, так что ему пришлось смириться и пообещать себе подумать об этом феномене позже.
Гриффиндорец встречался с друзьями теперь буквально только на уроках, целыми днями торча в заветной комнате на восьмом этаже в обнимку с книгами. Окклюменция оказалась наукой сложной и запутанной, сильно полагающейся на концентрацию и умение работать с собственным сознанием. Сириус в раздражении грыз карандаш, пытаясь понять значение новой витиеватой фразы. Внезапно полость его сумки засветилась мягким светом, привлекая к себе внимание. Установивший на зачарованный пергамент такого рода сигналку Блэк подорвался, с радостью откинул книгу, изобилующую мозгодробительными терминами, на диван и метнулся к пергаменту, быстро разворачивая сложенный в несколько раз лист.
Может Лили присутствовать на занятиях? – прочитал он и нахмурился. Конечно не может, ведь там он проводит свои опыты, относящиеся к Артефакторике, нередко производит расчёты, когда Снейп выполняет тесты или тренируется на практике. Сириусу не хотелось, чтобы с ними была ещё и вездесущая Эванс, которая итак знает слишком много. Поразмыслив ещё немного и только сильнее утвердившись в своём решении, он вывел на пергаменте отрицательный ответ, вздохнул и приготовился снова уткнуться в выверты ментальной магии, но Снейп прислал ещё что-то.
Тогда обсудим кое-какую сделку?
Заинтригованный Сириус хотел согласиться, но потом тоскливо взглянул на недочитанный фолиант, чертежи артефакта, беспорядочно валяющиеся на столе, и, скрепя душой, нацарапал своим пером:
Завтра, после занятий.
Видимо, Снейп понял, что Блэк сейчас занят, так как больше не написал ничего. Сириус вздохнул и поплёлся все-таки дочитывать труд по ментальной магии. Естественно, к концу обеденного перерыва он сделать этого не успел, потому уныло шёл на Историю магии, мысленно выстраивая план следующего занятия со Снейпом и в который раз сожалея, что не может взять недочитанное с собой. Он пробовал отыскать хотя бы что-то похожее в библиотеке, но потерпел неудачу. Возможно, в Запретной секции и было несколько книг на тему ментальной магии, но оттуда их вынести тоже не представлялось возможным, а сидеть всю ночь на холодном полу, судорожно активируя браслет при малейшем шорохе ему не хотелось.
Уже сидящий на месте Джеймс при виде его насупился и показательно отвернулся, фыркнув, а Сириус вспомнил о вспыхнувшей сегодня утром ссоре. Поттер негодовал оттого, что друг постоянно пропадает не пойми где, практически перестав пересекаться с ними даже в гостиной. Блэк не отпирался от обвинений, потому что на этот раз они были обоснованными. Он крайне обеспокоен сложившейся ситуацией с Легилименцией и сознательно жертвовал временем с друзьями, дабы скорее создать ментальную защиту для себя и Рега. Ну подуется Джей пару дней, а потом все снова станет по-прежнему, Сириус знает, проходили. Зато у него с братом будет гарант защиты от Легилименции одного седовласого старика. Зачем Дамблдору применять незаконную магию к Регулусу, Блэк-старший не знал, но ставшая уже привычной и родной паранойя не позволяла ему ограничиться только собственной защитой, он пожелал обезопасить и брата тоже.
Насчёт ментальной безопасности друзей Сириус не переживал. Во-первых, они не знали о его занятии и деловой связи со Снейпом абсолютно ничего, а значит какой-либо ценной информацией не обладали и интереса для директора не представляли. Они с Северусом бы тоже не представили, если бы не их странно-продуманный стиль битвы. Ну кто в запале гнева будет выставлять защиту для окружающих? Во-вторых, у Джеймса и Ремуса точно были слабенькие артефакты для обнаружения чужого вторжения в разум. Первому, как и Сириусу, всучила вещицу мать, а второй приобрёл её сам, озаботившись возможной атакой и с этой стороны. С чего Люпин вдруг на третьем курсе решил, что в его мозг кто-то решит проникнуть, никто тогда так и не понял, но сейчас этот факт играл Блэку на руку. Питер не упоминал о наличии у себя подобного, но он и был самым незаметным и тихим человеком в их компании, вряд ли смог бы вызвать у кого-нибудь подозрения.
На уроке Блэк развлекал себя точечными невербальными чарами, из-за которых то стопка бумаг взлетала к потолку, то перо у однокурсницы вдруг превращалось в цветок, то взявшийся из ниоткуда порыв ветра заставлял страницы учебника у соседей на ряду справа перелистнуться или перенаправлял летящую к адресату записку на другую парту. Видно было, как наблюдающий за этим Джеймс едва сдерживал себя от того, чтобы присоединиться. Однако упрямство как обычно лидировало, поэтому веселился Блэк в одиночку. Правда, недолго. Вскоре к нему присоединились и другие ученики, которые ещё не успели задремать. Профессор Бинс монотонно читал лекцию, слово в слово повторяя материал с учебника, и не обращал внимания, чем посторонним занимаются на его уроке ученики.
Когда бумажная пташка, содержащая в себе записку от кого-то с задних парт, мягко спланировала прямо на макушку профессора, тут же проходя сквозь эфемерное тело и продолжая спускаться на пол, мистер Бинс недовольно оторвал глаза от полупрозрачной книги, что держал в руках, и воззрился на развеселившийся класс. Студенты тут же замерли, стараясь ни единым движением не выдать себя. Отметив, что ситуация выровнялась, профессор невозмутимо вернулся к прочтению лекции, а ученики лишь довольно заулыбались.
Что-то подобное повторилось ещё раза два до тех пор, пока урок не закончился одновременно с громким звоном колокола. На Нумерологию Сириус шагал в приподнятом настроении, невозмутимо обсуждая самые забавные происшествия минувшего урока с молчаливым Джеймсом, что упрямо демонстрировал таким образом степень своей обиды.
Весь последний урок Сириус старательно записывал за профессором Вектор почти каждое слово, потому что недавно для себя выяснил, что эта наука сильно помогла бы ему при определении количества рун, из которых нужно составлять рабочую цепочку, а также значительно упростила бы расчёты. Если в начале учебного года гриф сомневался в её надобности для своего изобретения, то теперь, когда он уже поработал в этой области, какие-либо колебания исчезли без следа. Поттер, показательно усевшийся с Питером, слегка задремал вместе со своим маниакальным желанием узнать, что скрывает Сири, так что Блэк, пользуясь временным одиночеством (Ремус Нумерологию не посещал), успевал на краю пергамента с конспектом что-то высчитывать.
Едва раздался гулкий звон колокола, Сириус вылетел из кабинета на запредельной скорости, не дожидаясь, пока очнётся и увяжется за ним Поттер. Для верности Блэк даже после пары поворотов активировал браслет, чтобы уж точно след его затерялся. Привычно проверив восьмой этаж Гоменум Ревелио, гриффиндорец шмыгнул в Выручай-комнату и, решительно швырнув сумку куда-то в кресло, направился к стеллажам с книгами.
Ужин был как обычно пропущен, за окнами стремительно темнело, не забывший наколдовать парочку Люмосов Сириус недовольно разминал затёкшую шею, вспоминая хоть одно заклинание, что могло бы избавить его от противной рези в глазах. Ситуация была подозрительно похожа на недавнюю трудность с книгами по Артефакторике, осколочная информация которых не позволяла юноше быстрее продвигаться в изучении этой дисциплины. Подобное происходило и с немногочисленными фолиантами по Окклюменции. Знания подавались отрывочно, будто из разных разделов той или иной области, из-за чего Сириус часто путался и вынужден был править опорные конспекты. Так уж получилось, что сначала Блэк должен был понять механизмы работы этой магии, чтобы суметь связать её с рунами и впоследствии работать с ней на уровне артефактов. Вот он и читал книги в невообразимых объемах, пытаясь разыскать нужные ему данные.
Ночь наступила непозволительно быстро. Сириус понял это, когда даже со светом Люмоса не смог разглядеть стола, находящегося не далее, чем в пяти-шести футах от него. Темпус только подтвердил догадки: суббота уже час, как наступила. Понимая, что если он сейчас не отправится спать (предварительно заглянув на кухню за перекусом), то позже встать не сможет, Сириус вздохнул и отложил книгу.
Дорога до кухни была пройдена успешно, в том смысле, что Блэку не встретился никто из преподавателей или студентов. Утолив голод, он короткими перебежками пробирался в гостиную. Тёмный коридор освещался лишь тусклым светом факелов, использовать Люмос было рискованно, так что Сириус напряг слух так сильно, как это было вообще возможно, чтобы заранее услышать шорох шаркающих шагов Филча или тихий цокот каблуков МакГонагалл. Стратегия сработала как надо, потому что уже через несколько минут до Блэка долетели обрывки фраз и быстрые звуки шагов. Он затаился, приготовившись в любую секунду активировать браслет.
– Ты просто представить себе не можешь, какая это удача! – приглушённо воскликнул первый голос, и гриффиндорец замер, узнав в нем собственного младшего брата.
– Удача, это то, что нам ещё никто не встретился, – так же тихо ответил второй голос, и льющееся через край ехидство не оставило сомнений Сириусу в личности его обладателя. Быстро проверив ближайшее пространство на наличие преподавателей, юноша, стараясь шагать как можно тише, вышел из бокового коридора прямо за спину любителям полуночных прогулок. Их перешёптывания заглушили звуки со стороны Блэка, так что эффект вышел потрясающим.
– Молодые люди, будьте добры объясниться, что вы делаете так далеко от спален в столь позднее время? – спародировав строгий голос МакГонагалл, резко и довольно громко возмутился Сириус. И тут же не сдержал смеха: его брат подпрыгнул на месте из-за громкого звука и стремительно развернулся, являя взгляду старшего Блэка испуганно-виноватую физиономию, Снейп же обернулся на источник фразы без подпрыгиваний, зато с палочкой наизготовку и глазами размером с блюдца.
– Сириус! – укоризненно зашептал Регулус, поняв, что профессора Трансфигурации здесь нет.
– Блэк! – прошипел Снейп, унимая бешено колотящееся сердце и опуская палочку. – Прибить тебя мало, какого драккла ты здесь забыл?
– К вам у меня тот же вопрос, – широко улыбнулся довольный своей выходкой Сириус.
– Мы были в Запретной секции, – бесхитростно сдал их Регулус, и Северус подавился собственным ехидным ответом от удивления. Чтобы младший Блэк прямо ответил на вопрос, да ещё и своему брату, с которым у него, как знает вся школа, не ладятся отношения? Конечно, слизеринец и раньше заметил явно изменившиеся отношения этих двоих, но, чтобы изменения были настолько глобальными, он представить себе не мог.
– Кажется, мы это уже обсуждали, – строго посмотрел на третьекурсника Сириус.
– Я нашёл, – ответил тот широкой улыбкой, ещё недавно красовавшейся на устах грифа.
– Ты что? – выпучил он глаза, а Северус невольно почувствовал себя лишним, совершенно не понимая, о чём ведут разговор эти двое.
– Я нашёл, – повторил Регулус, подняв руку с листами пергамента, на которые переписывал недавно найденную в библиотеке информацию. Снейп тут же кисло подумал о том, что невольно помог Сириусу. Вот ведь Регулус, мог бы и сказать! «Ага, чтобы я ни за что не согласился туда переться», – с сарказмом мысленно прокомментировал слизеринец собственное предположение.
– Быть не может, я облазил всю м… кхм, – запнулся Блэк-старший, осторожно беря листы и с помощью Люмоса начиная рассматривать написанное витым летящим почерком брата.
– Эй, может не здесь? – недовольно сказал Северус, невербально гася застывший в воздухе шарик света. – Мы вообще-то шляемся по замку после отбоя, а это не сказать, чтобы поощряется.
Будто в ответ на его слова, недалеко раздался размеренный цокот каблуков. Сириус чертыхнулся, еле слышно пробормотав что-то о каркающих слизеринцах. Регулус завертел головой в поисках укрытия, но ближайшая ниша была слишком далеко от них. Снейп же с выражением выжидающе смотрел на Блэка-старшего, и тот закатил глаза, когда поймал его взгляд. Развилка коридоров давала возможность выбрать только один, тот, в чьей тени можно было бы спрятаться. Но гриф на Прорицания не ходил и не мог предсказать, в какой из проходов повернёт патрулирующий преподаватель.
Времени на раздумья оставалось всё меньше, звук шагов неумолимо приближался к ним. Доверившись интуиции, Сириус, торопливо сунув находящиеся в руках пергаменты в карман, схватил обоих слизеринцев за предплечья, успев тихо шикнуть брату «Ни звука», метнулся в ту сторону, что вела к подземельям Слизерина, остановился в тени и коротким невербальным заклинанием активировал браслет, на грани слышимости прошептав скрывающее от обнаруживающих чар МакГонагалл заклятье.
Макушек всех троих одновременно коснулось что-то неприятно-холодное, но никто из них не шелохнулся, напряжённо глядя в ту сторону, где должен был появиться патрулирующий профессор. Едва завидев статную фигуру преподавательницы Трансфигурации, облачённую в тёмно-зелёную мантию, Сириус мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность. Он видел, как женщина, выбирая дальнейший путь, слегка взмахнула палочкой, что держала в руке. Секунду поколебавшись, МакГонагалл пошла туда, откуда недавно вышел сам гриффиндорец. Блэк облегченно выдохнул, вдруг поняв, что неосознанно задержал дыхание. Его интуиция базировалась и на некоторых логических выводах. Во-первых, студенты Гриффиндора нарушали правила не в пример чаще слизеринцев, а во-вторых, коридор, что выбрала Маккошка, вёл в ту область замка, где находилась кухня, и обнаружить там проголодавшихся нарушителей вероятность была выше, нежели в постылых подземельях.
Спустя минут пять обездвиженного нахождения у холодной стены, Северус вытянул свою руку из уже не такой крепкой хватки гриффиндорца и, стойко пережив ощущение разливающегося по голове сырого яйца, с интересом уставился на пустое место около. Он наколдовал Люмос, но на этот раз очертания фигур двух застывших Блэков заметил не сразу. Заклинание сейчас действовало много лучше, чем когда ему довелось видеть его в последний раз, так что Снейп немедленно спросил:
– Ты его доработал?
– О чём ты? – непонимающе прошептал Регулус.
– Блэк, отпусти его, – Сириус, понимая, что деваться некуда и брат так или иначе узнает, разжал пальцы и выпустил его руку. Слизеринец тут же охнул, почувствовав вновь что-то прохладное на макушке и увидев, как исчезает перед его глазами изображение грифа. Он вытянул руку, но неизменно дотронулся до мантии брата, ставшего вдруг прозрачным.
– Что это? – с огромными глазами рассматривал Регулус чудо перед собой.
– Артефакт, – ответил Сириус, отменив действие браслета и снова став видимым. – Доработал, – кивнул он Снейпу.
– И насколько он теперь?
– Десять минут при самом хорошем раскладе, если последняя цепочка запустится. Пока шел до кухни и обратно два раза по восемь с половиной было, и только единожды десять и пять.
– А мне такой можно? – восхищённо добавил Регулус, рассматривая демонстрируемый Сириусом кожаный браслет, состоящий из множества ремешков, и Северус едва удержался, чтобы не добавить «И мне».
– И зачем? – скептически переспросил старший Блэк. – По Запретным секциям шляться?
– Так для дела же, – фыркнул младший.
– Поговорим об этом потом, – заозирался гриффиндорец, – возвращайтесь в гостиную, Рег. До скорого.
Махнув рукой, Сириус поспешно скрылся в полумраке коридора, откуда вышла МакГонагалл. Проводив взглядом брата, Регулус развернулся и тоже поспешил дойти до гостиной. Северус зашагал вслед за ним, сначала пытаясь додумать недостающую информацию самому, а потом сдавшись и решив допросить идущий рядом её источник.
– И как давно вы перестали игнорировать существование друг друга? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Не пытайся, – усмехнулся младший Блэк, – всё равно ничего не скажу.
– Даже если я стребую ответ как услугу взамен на экскурсию в Запретную секцию?
– Даже так. Это касается только нас двоих и никого больше.
– Поэтому, очевидно, ты и не сообщил мне о истинной цели посещения Запретной секции?
– Поэтому, – кивнул Регулус, – к тому же, скажи я правду, ты бы не согласился.
– Не согласился, – подтвердил очевидное Северус. Делать ему нечего, как сопровождать приятеля для поисков чего-либо для гриффиндорца, – что ты для него искал?
– И про это не скажу, – повторился третьекурсник, – хотя, если ты поведаешь о причине прекращения вражеских отношений с моим братом, я могу и подумать.
– Если тебе настолько интересно, – усмехнулся Снейп, – то твой брат обратился ко мне с заказом первым.
– Неужели? – с сомнением протянул Рег. – И ты прямо-таки сразу согласился?
– Разумеется, нет. Однако подробности останутся под завесой тайны до тех пор, пока я лично не разберусь, как работает вправитель мозгов и где Блэк его нашёл, – услышав это, младший юноша совсем не вежливо хихикнул.
– Осталась ещё одна маленькая, но значимая деталь. Ты знаешь об увлечении Сириуса Артефакторикой?
– Знаю.
– Как давно?
– О, нет, не выйдет, отвечай на первый вопрос, Регулус, – покачал головой Северус.
– С тобой невозможно вести дела, – весело прокомментировал его фразу тот.
– Взаимно, – они остановились у ничем не примечательной стены, – Чистота навек.
Дверь в полукруглую гостиную бесшумно открылась. В помещении кроме них не оказалось ни одного человека, очевидно, потому что время уже было довольно позднее. Попрощавшись с Регулусом, Снейп поднялся в свою комнату, переоделся и лёг в мягкую постель, на самом деле почти не надеясь уснуть.
Адреналин все ещё гулял в крови, подгоняя мозг вспоминать секунды затаённого ожидания там, у стены. Когда даже вдыхать не рисковал лишний раз, потому что «вдруг, услышит». Не важно было, что на таком расстоянии даже дыши Северус полной грудью, МакГонагалл бы ничего не заподозрила, кровь уже кипела в венах и разносила по телу небезызвестный гормон. Слизеринец мысленно перенёсся в похожую ситуацию, в день заключения договора. Резкие, острые иглы приглушенно-липкого страха тут же пронзили грудь. Тогда эмоции были ярче, ужас – почти паническим, а перспектива потерять баллы казалась самой ужасной карой на земле. Сегодня же Северуса переполнял азарт. Он знал, что Блэк сможет укрыть их, был уверен, что гриффиндорец поступит по чести своего факультета, тем более, ради собственного брата. Потому инцидент превратился в соревнования с профессором: найдёт или нет? И, признаться, Снейпу понравилось выходить из него победителем.
Следом навалились мысли о грядущем предложении Блэку. Северус невольно позавидовал Регулусу, что мог вот так просто попросить у гриффиндорца зачарованный браслет. Сам он был вынужден выдумывать что-то равноценное взамен. Единственное, что в его понимании не выходило за рамки дозволенного было разъяснение школьной программы вплоть до седьмого курса, но Снейп не знал, нужно ли это Блэку.
Полежав чуть в беспокойном ожидании, которое всегда появляется перед важным днём, слизеринец задумался вдруг о том, что об их общении с Регулусом гриффиндорец не сказал ни слова. Либо уже знал и успел смириться (что удивительно), либо узнал сейчас и решил не устраивать сцен вроде «как ты мог, он же ужасный человек» в силу нехватки времени. Хотя в последнем исходе событий Северус уверен не был. На крайних занятиях в их общении очень редко проскальзывали совсем уж резкие и грубые выражения, были в основном только язвительные подколки, справедливые (может иногда и не очень) упрёки и ехидные фразочки, без которых словесные пикировки проводить было просто невозможно. Следовательно, если у Блэка и есть к нему какая-либо неприязнь, то он слишком хорошо скрывает её. Ну а сам Снейп уже перестал воспринимать Сириуса как врага или недруга.
Удивительно, но в условиях существующих занятий, на которых оба пытались сделать вид, что между ними не было четырёхлетней вражды, стало невероятно сложно по-прежнему ненавидеть грифа. То есть, слизеринец всё ещё хорошо помнил совершённые юношей мерзкие и отвратительные поступки в свою сторону, но они становились всё более незначительными с каждой новой встречей. Северусу приходилось всё чаще напоминать себе, с кем он связался, потому что поведение Блэка слишком уж разнилось с тем, что он привык видеть ранее. Оттого и отношение к нему медленно, но верно менялось, как бы ни хотелось Снейпу этого избежать.
Чувствуя накатывающую дрёму, юноша покорно прекратил думать о несносном гриффиндорце и странностях ему сопутствующих. Поудобней расположив голову на подушке и в последний раз взглянув в щель, образовавшуюся из-за неплотно сдвинутого балдахина, на колыхающиеся лунные блики в воде за окном, он наконец провалился в сон.