Близился отъезд на каникулы, двадцать третьего декабря студенты должны уже сидеть в Хогвартс-экспрессе и предвкушать Рождество вместе с роднёй. А в понедельник, двадцать второго, проходили последние полугодовые контрольные по тем предметам, что стояли в расписании.
Насупленный Сириус с самого утра в воскресенье упрямо зубрил даты самых запоминающихся гоблинских войн, нутром чуя, что именно про них вопрос обязательно будет. Три «Превосходно» уже были занесены в табель успеваемости, который отсылался родителям по окончании семестра. Это были Трансфигурация, Чары и, что удивительно, Древние Руны. Профессор Бабблинг не могла нарадоваться успехам студента в её предмете, а сам Блэк с некой грустью думал, что пусть школьная программа и была успешно пройдена, для создания зачарованного мотоцикла этого всё равно не хватит. Потому гриф продолжал копаться в книгах мастерской, нередко выискивая что-нибудь новое в этой чудесной науке волшебных закорючек. «Выше ожидаемого» было заслуженно выставлено по Астрономии (спасибо Выручай-комнате), Гербологии, ЗОТИ и Маггловедению. К последнему он почти не готовился, но как-то умудрился наскрести баллов на хорошую отметку.
Ещё предстояла проверочная работа по Зельям, но вот насчёт неё Сириус не волновался совершенно. Он уже мог варить приличные составы из категории «D», даже несколько раз пробовал готовить Фиксирующее, которое относилось к категории «С», так что школьные составы текущего курса вряд ли могли представлять для него хоть какую-то угрозу. Джеймс, видя, как откровенно игнорирует Сириус справочник зелий, удивлённо-ехидно поинтересовался, отчего он так самоуверен, на что Блэк, припомнив давнюю теорию друзей, довольно резко ответил, что возлюбленная уже обучила его всему, что требуется. Поттер фыркнул и отвернулся.
С ним они крупно поссорились вечером в субботу. Нет, не по поводу Карты – Сириус сумел-таки немного успокоиться, пока сидел в мастерской. Так что во время неминуемой встречи за ужином даже получилось перекинуться с друзьями несколькими фразами. Он не спрашивал о причине их отсутствия, а они не спешили рассказывать – наверное, именно это и послужило успешному проведению операции «веди себя как обычно и не вспоминай о том, что на самом деле происходит». Полностью отрешиться у Блэка, конечно же, не вышло, так что все время от времени удивлялись его чрезвычайно подавленному виду, и вот в такие моменты приходилось крепко сжимать зубы, чтобы не начать разнос сейчас же. «Потом! – повторял про себя гриф бесчисленное количество раз. – После каникул! Сейчас выяснение отношений ничего не даст! Я ещё слишком зол!».
Разумеется, всё не могло и дальше быть настолько хорошо: мрачный Сириус перед сном сдуру ляпнул Ремусу, чтобы тот приготовил несколько порций анимагического зелья, так как он вскоре уезжает домой, и спровоцировал этим целый скандал от Поттера, который злобно спрашивал, почему Блэк сбегает к родне, с которой недавно и знаться не хотел, вместо того, чтобы остаться в замке. Огромных трудов Сириусу стоило не начать в ответ расспрашивать о «гениальной» мстительной комбинации. Он настолько сильно и резко сжал челюсти, что нечаянно прикусил губу изнутри – появившийся во рту металлический привкус крови тут же отрезвил начавшего закипать юношу. Ему пришлось с двойным упорством напирать на «семейное дело» и невозможность остаться на каникулы конкретно в этом году. И впервые Сириус, говоря откровенную ложь, совсем не чувствовал себя лгуном, не чувствовал вины и капельки стыда перед друзьями. Неужели это потому, что они тоже врали? И раз их всё устраивало, то почему Блэк должен страдать по этому поводу?
Эти мысли были неправильными. Они фонили злобой и обидой, отравляли что-то внутри. Сириус никогда не подумал бы так о своих друзьях, он никогда не посчитал бы, что те заслуживают лжи в ответ. С приближением каникул Блэк всё отчётливей понимал, что возможность несколько дней не видеть Джеймса с компанией и хорошенько поразмыслить над ситуацией в целом определённо пойдёт ему на пользу.
Ремус смотрел на него после ссоры как-то виновато и сочувствующе. Чтобы расшифровать этот взгляд, много ума не надо, и Блэк, благо, не был идиотом. Да и после почти полного погружения в пучину переживаемого негатива ему особенно хотелось зацепиться хотя бы за что-нибудь светлое вокруг, удостовериться в чём-то настоящем и чистом. Ремус Люпин был слишком правильным в моральном плане человеком и слишком дорожил своими друзьями. И потому не мог спокойно смотреть, как одного их них намеренно вводят в заблуждение, самым некрасивым образом обманывают, оправдывая это необходимостью.
Очевидно, Рем крайне не одобрял поведения Поттера, но и рассказать Сириусу без ведома очкастого не решался. Блэк хотел было подойти к Люпину и намекнуть как-то, что знает, но в итоге передумал. Организовав секреты в ответ на секреты он станет ничем не лучше Джеймса, так что пусть Люпин пока мечется между моральными принципами и дружеской солидарностью, может первое победит и Сириусу не придется выдумывать потом о источнике своей осведомленности: друг поставит его в известность сам.
Первым уроком вместо Трансфигурации специально в последний день поставили Нумерологию, так что сначала Сириусу пришлось писать семестровую контрольную по этому предмету. Заумные цифровые значения начали привычно создавать кашу в голове уже после получаса теста, но привыкший работать с огромной массой чисел и переменных во время расчётов Блэк без особого напряга отвечал на вопросы и жалел, что, побоявшись сильной их сложности, пренебрёг дополнительной возможностью подучить ещё несколько дат из Истории магии, вместо этого разбираясь в запутаннейших толкованиях различных комбинаций цифр. Обречённые вздохи друзей на протяжении всей контрольной дали Сириусу понять, что те готовились ко всему, чего в итоге в тесте не оказалось. Поттер, к тому же, снова сел вместе с Петтигрю и лишил себя возможности подсмотреть у Блэка хоть один правильный ответ. Да и вряд ли он подсказал бы ему после всего, что узнал.
На Зельях Слизнорт попросил студентов приготовить Животворящий эликсир, попутно отметив, что он как раз входит в СОВ, а значит сейчас можно представить, что на реальном практическом задании им выпал именно этот состав, и сварить его максимально хорошо. Блэк, осматривающий класс во время уже надоевших экспрессивных речей профессора о том, как важна аттестация, ждущая их в конце года, и как сильно она повлияет на их дальнейшую жизнь, невольно зацепился взглядом за смертельно-скучающее выражение на лице знакомого слизеринца. Нет, внешне едва можно было заметить признаки конкретного невеселья на привычно равнодушной маске, но Сириус, имеющий дело со Снейпом достаточное количество времени, видел, как тускло взирают на мир тёмные глаза, как чуть нетерпеливо дергается указательный палец руки, расположенной на парте, как меж бровей вырисовывается знакомая складка, обозначающая зарождающееся недовольство. Почувствовав на себе взгляд, Северус обернулся в сторону грифа, но тот уже вернул своё внимание профессору.
– Можете начинать! – возвестил наконец Слизнорт. – Желаю всем удачи!
Довольно быстро установив котел на огонь, Сириус сходил за ингредиентами, которые воспроизвелись в памяти очень неохотно, и принялся методично толочь листья алихоции, судя по виду, самые наисвежайшие. Дожидаясь закипания зелья и изменения ярко лилового цвета на более нежный, Блэк заинтересованно поднял голову и принялся наблюдать за успехами однокурсников. Ему досталось место почти в самом конце второго ряда, когда друзьям выпало присесть рядом друг с другом в начале третьего. У Поттера варево имело неутешительный оранжевый оттенок, которого на протяжении процесса быть не должно вообще, Ремус заранее сосредоточенно мял в ступке пахучие листья мяты, держа наготове настойку полыни, Петтигрю пытался повторять за обоими друзьями, оказавшимися поблизости, и оттого его зелье имело сиреневатый оттенок, но не такой яркий, как положено на данной стадии. Эванс деловито просматривала колбу с настойкой, постукивая пальцами по столу. Снейп оказался довольно далеко и низко склонился над котлом, оттого цвет его зелья разглядеть было невозможно.
Состав в котле Сириуса достиг нужного оттенка, и гриффиндорец начал медленно вливать настойку, после каждых двух унций совершая одно помешивание против часовой стрелки. Когда непростое дело было сделано, юноша снова позволил себе отвлечься, дожидаясь закипания смеси, и на этот раз почти сразу встретился с направленным на него взглядом Снейпа. По его удивлённо-скептическому лицу было видно, что тот не ожидал от Сириуса использования не самой примитивной уловки в такой момент и если мог, то наверняка сказал бы что-то вроде: «Не так уж и мало у тебя мозгов, оказывается, Блэк». Гриффиндорец только хмыкнул и самодовольно уставился на Северуса, отчего тот закатил глаза и вернулся к своей работе.
Сириус не боялся, что подобные жесты заметят друзья – все они были слишком увлечены собственными зельями, чтобы глядеть по сторонам, а самый главный дознаватель тайн на Блэка был в обиде и в его сторону принципиально не смотрел.
Почти в самом конце занятия гриффиндорец заметил, что Снейп почти не отрывает от него глаз, и, не выдержав подобного давления, недовольно посмотрел в ответ. Знаками Северус тут же пытался указать на сидящую неподалеку от Сириуса Эванс, и тот, совершенно не понимая, чего от него хочет слизеринец, взглянул в сторону девушки и только спустя несколько секунд понял, что не так: Лили, вероятно, пребывая в стране своих дум, самозабвенно нарезала листья мяты, в то время как по рецепту их требовалось толочь до появления насыщенного экстракта. Сам Снейп не смог бы предупредить её, так как они находились достаточно далеко друг от друга. Быстро проверив местонахождение профессора и удовлетворившись его занятостью котлом одного из слизеринцев в противоположном конце класса, Сириус тихо окликнул Эванс, но та, очевидно, слишком сильно задумалась и потому своей фамилии не услышала. Тогда Блэк пошарил по столу глазами, схватил небольшой сучок от ветки алихоции, с которой в зелье сгодились только листья, и, прицелившись, метко запустил его девушке прямо в шею, скрытую тёплой водолазкой.
Вздрогнув, Лили немедленно обернулась, чтобы строгим взглядом пообещать шутнику скорейшей расправы, и удивилась, заметив увлекательную пантомиму Блэка, который наглядно показывал, что нужно делать с листьями мяты. Непонимающий взгляд Эванс блеснул озарением, и девушка немедленно повернулась к котлу исправлять ошибку. Сириус взглянул на Снейпа, тот благодарно кивнул, а Блэк вновь вернулся к своему составу.
Перед тем, как заполнить склянку готовым зельем для сдачи, гриффиндорец подсмотрел, как добавляет в варево две капли сока пиявки Снейп и, решив поэкспериментировать и довериться «профессионалам», тоже капнул в свой котел этой субстанции. Слизнорт, расхваливающий работу белокурой слизеринки неподалёку, ничего не заметил. Спокойно-синеватый цвет состава стал каким-то мерцающим, завораживающим мерным движением жидкости, и Сириус на мгновение даже залюбовался получившимся в итоге идеальным зельем.
Глядя на ровный ряд образцов творений студентов, из которых только в двух фиалах прослеживалось еле заметное сияние крошечных частиц, Северус прочёл на второй склянке фамилию Блэка и пристально взглянул на него, подозрительно сощурившись. Сириус в ответ на это только широко улыбнулся, мол, ничего ты не докажешь.
История магии далась Блэку тяжело. Предчувствие его оправдалось – в тесте действительно было несколько вопросов про самые нашумевшие гоблинские войны – увидев их, Сириус мельком подумал, что зря отказался от Прорицаний, однако на этом великое везение закончилось: на остальные вопросы гриф знал ответы хорошо, если приблизительно, а на большую часть совсем не представлял, что написать. Дошло до того, что парень начал просто придумывать драматические события между разными кланами гоблинов, сочиняя настоящую эпопею прямо на контрольной. Он уже знал, что не получит за свой ответ ничего выше «Удовлетворительно», а может даже «Слабо», так почему бы не повеселиться?
После того, как эпическое сражение Ульриха Ужасного и Лорка Страшильного было подробно и в красках расписано, а звон колокола оповестил замок о том, что занятие окончено, Сириус поспешил посетить мастерскую, специально не обратив внимания на то, как зашептал Поттер что-то хмурившемуся Ремусу во время его скорейшего отступления. Проводить время в компании друзей ему теперь было некомфортно: один только их вид заставлял вспоминать подслушанный диалог и снова злиться. Комната встретила его привычно-убранным видом, несмотря на то, что оставлял её Блэк в полнейшем беспорядке. Потянувшись и решив, что до ужина вполне можно провести время здесь, а после приема пищи – идти собирать вещи, чтобы утром отправиться поездом в Лондон, Сириус заученным движением вытащил с полки книгу по Чарам и принялся листать её в надежде наткнуться на что-нибудь стоящее.
Таким образом проходили все его последние вылазки в Выручай-комнату, так как для создания уже продуманных артефактов не хватало определённых знаний, которые он намеревался получить в доме на Гриммо, а для придумывания кардинально новых идей не хватало фантазии (а может, просто настроение было не то?). Потому он и листал фолианты по Чарам, Трансфигурации, Древним рунам, Нумерологии и даже по Зельеварению в надежде увидеть в каком-нибудь заклинании, рецепте, теории или алгоритме мысль о будущих задумках.
Вторник настал быстро – Сириус и оглянуться не успел, как уже сидел в вагоне ярко-красного состава, глядя на счастливо улыбающегося Регулуса, который, видимо, до конца так и не верил, что брат действительно поедет с ним. По дороге они успели обсудить кучу всего, начиная лютующей МакГонагалл, что дала на промежуточных тестах тему, которую третий курс ещё не проходил (– Благо, что я заранее прочитал учебник полностью, иначе не видал бы «Превосходно», как своих ушей, – уверял Рег) и заканчивая таинственным поручением Сириуса, выполняя которое слизеринец и пробирался в Запретную секцию.
Ничего особо сложного или опасного – он попросил Рега поискать в библиотеке что-нибудь об алгоритмах соединения конфликтующих рунных цепочек, предполагающих возможность регулировки степени взаимодействия разноимённых векторов. Не то чтобы Сири не мог найти этого сам, просто времени у него тогда было крайне мало – он как раз увлёкся идеей артефакта на основе ментальной магии и вовсю его проектировал, днями пропадая в мастерской. А Регулус во время одного из библиотечных разговоров обо всём на свете расспросил его о том изделии, которое он изначально хотел сделать, и искренне захотел помочь зашивающемуся братцу. С твёрдо решившим что-то Блэком проще было согласиться, так что Сириус позволил слизеринцу провести основательный поиск в библиотеке. Он и сам не ожидал, что Регулус воспримет его поручение настолько серьёзно и сунется в Запретную секцию!
Один раз к ним в купе заглянула парочка друзей брата – горящий взором карих глаз мальчишка с какой-то книгой подмышкой и светловолосая девчонка в очках. Оба они обрадовались нашедшемуся Регу, но тут же напряглись, заметив Сириуса. Братец на удивление быстро сориентировался – представил их друг другу по всем правилам приличия, но вежливо попросил присоединиться позже, объяснив это ведущимися разговорами о семейных делах. Намёк был явно не слишком тонким и потому оказался понят в кратчайшие сроки – студенты ретировались из купе и больше в него не вернулись.
– Прости, я просто увлёкся сбором всех нужных вещей и не успел их предупредить о том, что поеду с тобой, – виновато улыбнулся Рег, смотря на запертую минуту назад дверь.
– Всё в порядке, – махнул рукой Блэк-старший, ощутивший вдруг толику напряжения в воздухе. Неужели слизеринец переживал о его реакции на друзей? Неужели думал, что Сириус как раньше поднимет бучу из ничего, обвинив его в чём-то? «Похоже, исправлять то, что успело между нами установиться, придётся долго», – с досадой и зарождающимся раздражением подумал юноша и поспешил хоть как-то исправить ситуацию: – Если хочешь, то можешь пойти к ним, наверняка у вас ещё остались темы для обсуждения.
– Серьёзно? – Регулус так забавно округлил глаза в удивлении, что Сири даже хихикнул. – То есть, нет, конечно же, мы с ними учились бок о бок весь семестр, а с тобой мы виделись постольку-поскольку, так что я предпочту…
– Так, – остановил его речи гриф, – ну-ка хватит этих недомолвок и потайных смыслов. Скажи мне честно и прямо: ты боялся, что я негативно отреагирую на твоих друзей?
– С чего мне этого бояться? – вздёрнул бровь тут же братец.
– Рег, честно и прямо, пожалуйста.
– Да, – выдохнул тот после недолгого молчания и, отвернувшись к окну, приготовился тут же судорожно объяснять свой ответ, даже рот уже открыл, но Сириус со вздохом опередил его:
– Разве я сказал хоть одно плохое слово о том, что ты хорошо общаешься со Снейпом?
– Это другое, – фыркнул немедленно младший из Блэков, – Северус как-то сказал, что ты сам, первый подошёл к нему с заказом. Это значит, что уже тогда ты был готов сотрудничать с ним, как минимум признавал его таланты. Ты бы не смог осудить меня за общение со Снейпом, общаясь с ним сам. Это слишком нелогично. Даже для тебя.
– Ну нельзя прямо-таки сказать, что был готов… – пробормотал гриффиндорец, вспоминая, как сходу ляпнул тогдашнему недругу первое, что пришло в голову, лишь бы стереть с его лица ту мерзопакостную в своём довольстве ухмылку.
– А тут… другое, – повторился замявшийся Регулус. – Для тебя и Барти, и Лиз – просто очередные слизеринцы…
– Мы же говорили уже о механизмах тёмной магии, – вздохнул снова Сириус и теперь даже прикрыл глаза рукой. Вот оказывается, насколько сильно закрепился в сознании брата его образ ярого ненавистника серебро-зелёного факультета. Он думает, что даже узнав получше, как работает тёмная магия, Сири всё равно будет считать её чем-то мерзким и неправильным, а студентов Слизерина – последними мразями, видящими смысл своего существования в том, чтобы нести боль и страдания.
– Говорили, – мрачно кивнул третьекурсник, – но откуда мне знать, какой чуши опять наплели тебе твои друзья?
– Рег, – строго начал гриф, которого эта фраза своей неожиданной правдивостью достаточно ощутимо задела. Да уж, они только и делали, что городили чушь в попытках скрыть идущий процесс разработки Карты… Сириус почувствовал, как снова поднимается в груди злость, и, не желая срываться на ни в чём не виноватом брате, поспешно перевёл тему: – Заявляю тебе со всей возможной уверенностью – я уже давно не ненавижу слизеринцев, а после того, как ты вывел меня из заблуждения насчёт тёмной магии, даже начал понимать их…вас. И буду только рад получше узнать твоих друзей. Больше никаких глупых предрассудков! После всего того, что я узнал, им вообще не место в моём мозгу!
Регулус несмело улыбнулся, и с этой улыбкой у Сири расслабилось что-то внутри, исчезла из воздуха несколько болезненная напряжённость. Разговор перетёк в более мирное русло – после нескольких фраз Рега, пожелавшего получше рассказать о своих друзьях, братья принялись обсуждать последний матч по квиддичу в этом семестре: гриф честно признал, что Слизерин играл лучше, но не мог не упомянуть про некоторые дыры в стратегии команды.
На вокзале Кинг-Кросс их встретил Орион, ничем не выдав своего удивления по поводу того, что на каникулы вернулись оба сына. Сириус, следуя за отцом прочь от поезда в удобную для перемещений зону, вновь чувствовал то, что чувствовал по возвращению домой всегда – надвигающуюся бурю. Ещё ни разу за всё обучение родители не упускали возможности упрекнуть его в чём-то, указать на «безответственное» и «неподобающее наследнику» поведение, пристыдить и выказать своё разочарование. Поэтому Блэк и перестал возвращаться на каникулы домой – мало кому захочется из раза в раз слушать одни и те же упрёки. В предвкушении новой взбучки по уже известным поводам гриф несколько поник. Он ведь, ещё устраиваясь в вагоне, почти смирился с ней, как с неизбежностью наступления утра, но всё равно внутренности покрылись тонкой холодной корочкой страха.
На площадь Гриммо они аппарировали молча, очутившись прямо перед камином в малой гостиной. Стоящая тут же Вальбурга тоже не выказала своего изумления, сдержанно поприветствовав их и позвав к ужину. Багаж студентов, кряхтя и ругаясь себе под нос, унёс Кричер. Сириус незаметно для родителей шикнул на него, приказав нести его вещи аккуратнее – некоторые заготовки он взял с собой и не был готов так скоро с ними распрощаться из-за неаккуратности домовика.
Столовая с лета не слишком изменилась: разве что цветы в вазе на огромном столе поменялись да к Рождеству был слегка украшен камин. Мигом ощутив себя ещё более неуютно из-за пристальных взглядов старших родственников, Сириус слегка нахмурился, присаживаясь за уже сервированный стол. Когда было подано первое блюдо и каждый успел отправить кусочек нежнейшей говядины себе в рот, гнетущую тишину нарушила хозяйка дома:
– Что ж, мне хотелось бы услышать о ваших успехах в школе, – она последовательно взглянула сначала на Регулуса, а после на Сириуса.
– Я ожидаю всего одно «Выше ожидаемого», матушка, – ровным тоном произнес младший из Блэков, – Так уж вышло, что Нумерология оказалась сложнее, чем я предполагал.
– Неплохо, Регулус, ты отлично справляешься, – сухо похвалила сына леди Блэк, – А чем ты можешь меня порадовать?
– Уверен, в моём табели не обнаружится больше одного «У», – постарался так же сдержанно ответить Сириус, хотя внутри его всегда при подобных разговорах затапливал мучительный стыд перед семьёй, которого гриф избегал, и потому старался исчезнуть из отчего дома на как можно более длительный срок. В подобном тоне разговора любые его достижения казались чем-то мелким и несуразным по сравнению с успехами брата в учёбе. И хотя на этот раз Блэку действительно было, чем похвастаться, приевшееся чувство ущербности не покидало его.
– Надо же, – вступил в разговор отец, – и по какому же предмету так и не вышло исправить оценки?
– История магии, не выкроил достаточно времени на подготовку, – коротко пояснил гриффиндорец, сжав в руке вилку в ожидании уничижительной речи. Мать заинтересованно подняла бровь, очевидно, желая язвительно спросить, чем таким он занимался, что аж не хватило времени на обычные школьные предметы, но Орион опередил её:
– И что ты предпочёл подготовке?
– Обеспечение нашей с Регулусом ментальной защиты, – выпалил Сириус, и матушка тут же выронила нож, что держала в руке, а отец просто замер, не донеся кусок мяса до рта. Гриффиндорец напряжённо смотрел на родственников, отслеживая реакцию. Он ещё в Хогвартсе принял решение рассказать им об этом, но не думал, что придётся раскрывать карты так быстро. Конечно, он мог бы соврать что-то вроде «исследовал подземелье с друзьями» и отложить момент откровений на потом, однако неожиданно чётко понимал – подобный ответ только усугубит ситуацию. Их отношения со старшими Блэками и так не ахти, наверняка Вальбурга потеряла бы веру в сына окончательно. Теперь, когда Дамблдор больше не казался воплощением добра и света, а друзья виделись отнюдь не идеальной опорой для всего и вся, Сириус особенно не хотел терять связь ещё и с семьёй.
– Очень интересно, – стальным голосом начала матушка, подобно сыну крепче сжимая в руке вилку, – почему ты решил, что вам это необходимо? – несмотря на рассерженный вид и хмурые брови, гриф неожиданно отчётливо увидел, как боится мать услышать самую страшную версию о пережитой ментальной атаке, которая, к несчастью, являлась верной.
– Нам понадобится Омут памяти, – откладывая столовые приборы, туманно ответил он. Леди Блэк положила несчастную вилку на стол с таким глухим звуком, что Сириус начал опасаться за его сохранность. Она резко поднялась с изящного резного стула, зашуршав подолом домашнего платья, и жестом руки приказала остальным идти за ней. Видя, как нерешительно оглядывается Регулус, не знающий, можно ли ему присоединиться, Сириус уверенно кивнул брату и тот послушно поплёлся следом.
Они поднялись на этаж выше в небольшую комнату, являющуюся кабинетом отца. Гриффиндорец в детстве был здесь не один раз, по просьбе Рега тайком утаскивая с полок интересные труды по магии, которые у них потом всё равно отбирали, но само ощущение удачно осуществленной шалости как ничто другое сближало братьев. Как и всё в этом доме, помещение изменилось лишь совсем немного. Книг на полках шкафов, что стояли около стен, стало много больше, стол чуть поменял свое положение, став к окну немного наискось, картина с жутким графом с впалыми глазницами и мертвенно-бледным цветом кожи, которого Сириус в детстве сильно побаивался, исчезла, а на её месте теперь находилась пустая рама с каким-то пейзажем, обладатель которой, очевидно, на время покинул её.
Вальбурга взмахнула палочкой, и из угловой дверцы шкафа вылетел каменный сосуд, увитый крошечными рунами. Пока Омут плавно перемещался по комнате прямиком на рабочий стол отца, Сириус с интересом рассматривал закорючки на его стенках, удивлённо понимая, что вполне может расшифровать несколько цепочек.
Вглядевшись в серебристо-белую субстанцию, которая обитала в чаше, гриффиндорец сосредоточился (хотя под напором трёх ожидающих взглядов сделать это было непросто), выбрал конкретное воспоминание, ограничил только нужный момент и вытащил у себя из виска ослепительную нить, тут же поместив её в сосуд.
– Седьмое ноября тысяча девятьсот семьдесят пятого года, – успел сказать он прежде, чем нетерпеливая матушка погрузилась в воспоминание. Сириус огородил очень короткий момент, поэтому уже через пять минут она вынырнула из Омута, на лице её без труда считывалось выражение тихой ярости, но говорить что-либо Вальбурга пока не стала, кивком головы предложив и Ориону ознакомиться с содержимым чаши. Когда глава семьи отпрянул от сосуда, злобные желваки ходили по его лицу. Завидев это, леди Блэк наконец подала голос. Голос, эхом отражающийся от стен дома и наверняка до ужаса напугавший Кричера.
– Старый мерзкий хрыч! Да как он посмел? Моего сына! Попытаться считать! Я этого так не оставлю! Эта сволочь попадёт в Азкабан!
– Дорогая, будь тише, иначе Кричер снова станет срочно выносить из дома всё ценное, испугавшись нападения, – попытался успокоить супругу Орион, но та уже слишком разошлась.
– Легилименция на несовершеннолетних! Позор! Куда катится его светлейшество?! О-о-о, погоди, дражайший Альбус, об этом узнают в министерстве! Ах, с какой радостью я помогу Винзегамонту выпнуть тебя со всех постов прямо в уютную камеру с дементорами!
– Мы не будем докладывать об этом в министерство, – уже твёрже возразил отец и в этот раз матушка его услышала:
– Почему это?
– Дамблдор теперь наверняка считает, что Сириус чрезвычайно уважает его. Ведь он одной лишь своей реакцией показал, что даже не смог и помыслить, что это дорогой директор пытался прочитать его мозги. Продемонстрировал слепую веру в авторитет. Согласись, будет странно, если после такого семья Блэк потребует судебного разбирательства. Да и у Альбуса слишком много собак, что преданно смотрят ему в пасть, вряд ли мы сможем добиться чего-нибудь серьёзного. Скорее, поставим Сириуса под угрозу, ведь старик получит доказательства того, что на самом деле его раскусили, и закономерно постарается избавиться от знающих.
– Чудесный ход, – чуть поразмыслив, сказала Вальбурга, и Сириус подумал, что она обсуждает стратегию директора, изысканно пользующегося своим положением, но матушка повернулась и взглянула прямо на него. – Заставить Дамблдора быть уверенным в том, что всё идет так, как предполагает он. Возможно я ошибалась на твой счет, Сириус. К слову, кто тот бедный студент, на которого ты так быстро скинул свои подозрения?
– Северус, – подал голос тоже посмотревший воспоминание Регулус, пока Сириус, преследовавший во время нахождения в кабинете директора совершенно другую цель, не мог отойти от неожиданной похвалы в свой адрес от матушки и тупо пялился на серебряные завитки, исходящие из чаши Омута, – Северус Снейп.
– Припоминаю что-то о нём, – задумчиво погладил отец подбородок, на котором проглядывались короткие волоски щетины, – не твой ли это приятель, сынок?
– Верно, мы довольно хорошо ладим друг с другом, – кивнул младший сын.
– Каким же образом вы с ним оказались в кабинете директора? – строго спросила матушка, снова взглянув на Сириуса. Тот потупился, не зная, стоит ли рассказывать правду или преподнести пока версию, которую он скормил друзьям. Обречённо подумав о том, что ложь ему уже надоела, а родители то уж точно не станут болтать об этом где ни попадя, Блэк недовольно проговорил:
– Это была тренировочная дуэль, во время которой мы оба увлеклись и использовали опасные заклятья. Потому профессор, который остановил нас, и повёл к директору обоих нарушителей правил.
– Дуэль? – переспросила мать, и брови её изящно поднялись в удивлении. Наверняка она ожидала услышать, что Сириус снова влез в драку на кулаках, совершенно по-маггловски. Регулус тоже непонимающе уставился на брата. Чего-чего, а вот словосочетания «тренировочной дуэли» ни один студент, пересказывая события того дня, не использовал, более того, в рассказе изобиловали эпитеты вроде «ожесточенная», «яростная» и «смертельная». Гриффиндорец хмуро кивнул матери, и та поспешила задать следующий вопрос.
– И кто вышел из неё победителем?
– Говорю же, мы не успели завершить её, профессор прервал поединок.
– Я хочу видеть это сражение, – уведомила леди Блэк присутствующих.
– Нет, – твёрдо ответил Сириус, упрямо чувствующий потребность некоторые ситуации оставить только своими воспоминаниями, а не подвергать жёсткому анализу. Вальбурга посмотрела на него неодобрительно, и, вероятно, приготовилась настоять на своем желании, но её опередил Орион, вернувший разговор к началу:
– Сириус, ты упомянул, что обеспечивал вашу с Регулусом защиту. Мне интересно, каким образом.
Юноша, обрадованный сменой темы, тут же чуть приподнял уголки губ в самодовольной ухмылке, мимолётно подумав о том, что Снейп на него плохо влияет, расстегнул первые пуговицы рубашки и демонстративно показал родственникам свое изделие. Регулус охнул, расширив глаза в понимании, и тоже невольно коснулся висящего на груди медальона, приятно холодившего кожу под свитером.
Матушка пристально и явно недовольно разглядывала переделанный герб Блэков, невербально прощупывая ауру артефакта, а отец начал выписывать какие-то затейливые пассы палочкой.
– Неплохо, – вынесла вердикт Вальбурга, – намешано там много, даже охранные чары есть. Какое действие он производит и где ты его достал?
– Создаёт пять слоев стойкой защиты с сигналками в виде головной боли, один зеркальный и один отвлекающий внимание от мыслеобразов, спрятанных на границе естественного экрана защиты, – по мере того, как он говорил, на лицах старших родственников все ярче расцветало неверие, перемешанное с изумлением и зарождающимся уважением. – Я сделал его сам, – добил он окончательно охреневших родителей, – собственно, ради того, чтобы всю эту информацию сообщить, я и вернулся на Гриммо.
По кабинету разлилась тишина, которую нарушало лишь тихое шуршание воспоминания из Омута. Даже Регулус, который знал о том, что брат создаёт артефакты, стоял в изумлении оттого, какого мощного действия они оказались. Когда Сириус вручал ему подвеску, он пояснил только, что носить её обязательно и предназначена она для защиты, но не сказал для какой именно, потому младший Блэк и думал, что вещь просто позволит ему не сильно покалечиться, упав с метлы на тренировке. Но всё оказалось намного сложнее и серьёзнее, и сейчас Регулус начал ещё сильнее восхищаться братом, который не только пережил полноценную атаку легилимента, но и смог одурачить его, выиграв время на построение защиты от следующего удара и позаботившись о своём родственнике.
Вальбурга же подумала отстранённо, не сегодня ли у нее день рождения? Старший сын, прозябающий свои мозги в подземельях с дружками, явно обделенными интеллектом, был её больным местом с самого первого года своего обучения в Хогвартсе. Попавший на Гриффиндор, не слушающий родителей и часто даже спорящий с ними, безалаберно относящийся к учёбе и ставящий на первое место не семью, а людей, с которыми познакомился недавно, он сильно огорчал свою мать, которая явно что-то упустила в его воспитании. И теперь, увидев перед собой доказательство того, что сын, возможно, возвращается на путь истинный, она не могла вымолвить ни слова, хотя в голове роились мириады вопросов.
Орион же просто не мог поверить, что студент пятого курса в одиночку смог разработать столь мощный артефакт, а потому в ступоре стоял неподвижно, пытаясь осознать масштабы воздействия изделия, заявленные Сириусом. Посему получалось, что работа была проделана грандиозная, и отец напряжённо спросил, сглаживая тишину неловким кашлем:
– И всего этого ты добился…как?
– С теоретическим материалом помогли иные источники, а чертежи, расчёты, построение рунных связок и сборка полностью на мне, – ответил Сириус, не желая раскрывать своего сотрудничества со Снейпом до последнего. Не то чтобы этот факт так уж требовал сокрытия от родственников, просто Блэк не мог выдать какую-либо тайну без ведома того, кого она непосредственно касается. И раз уж они договорились держать секретность, то Сириус не станет сознательно этого нарушать.
– Можно ли испытать медальон? – задал новый вопрос отец, очевидно, до конца не веря в то, что у него получилось создать что-то настолько впечатляющее.
– Конечно, – кивнул гриф, с готовностью отстёгивая цепочку на шее.
– Он будет работать на любом человеке? – спросила теперь и матушка с удивлением. Сириус непонимающе замер на секунду, но снова кивнул. Родители промолчали.
Проверку изделие прошло – оно, как и было заявлено, защитило Ориона от атаки Вальбурги. От довольно слабой, по её собственной градации, атаки. Активация зеркального щита могла бы сыграть свою роль, но леди Блэк об этом щите уже знала, так что неожиданным его появление назвать было нельзя. Отвлекающий внимание же она даже не заметила, поскольку являлась достаточно опытным легилиментом и запутать её могли бы разве что только искусственно созданные образы. Несмотря на это, Вальбурга скупо похвалила артефакт, признав его работоспособность, и вместе с Орионом они начали расспрашивать старшего сына.
Сириус, не ожидавший такого напора, говорил односложно, не вдаваясь в подробности. Видно было, что короткие и сжатые ответы его не удовлетворяли родню, но конкретно в кабинете с Омутом делать было больше нечего, поэтому они вновь переместились в столовую, где и начался допрос. Сначала Сириус придерживался всё той же немногословной стратегии – отвечал только по существу, стараясь сильно обрезать всякие детали, но вскоре и сам не заметил, как оказался втянут в жаркий спор с отцом на тему преобразовывающих цепочек, которые, как утверждал родитель, не могли адекватно работать вкупе с рунами стазиса, а пятикурсник отчаянно парировал тем, что сумел как-то уместить их в одно изделие. Во время дискуссии даже ощущение, привычно сковывающее любые лишние движения, исчезло, уступив место давно позабытому чувству уютной семейной атмосферы, когда родственники собираются за ужином, чтобы обсудить прошедшие за день события и вместе подумать над дальнейшими совместными планами.
Сириус сначала даже не понял, что именно такое тёплое вдруг разлилось в груди, а потом обратил внимание на окружение. Матушка оживлённо беседовала с Регулусом о школе, и теперь это была не сухая выжимка о текущих оценках, она с удовольствием слушала о ночном походе младшего сына в Запретную секцию библиотеки, выспрашивая подробности о хранящихся там фолиантах и давая подсказки о том, где найти ту или иную интересную книгу по Заклинаниям или Трансфигурации. Отец старательно выводил цепочки на пергаменте, что принёс Кричер по его просьбе, дабы показать старшему сыну огромнейшую ошибку в его расчётах. Увидевший записи Сириус, громко и совершенно некультурно хмыкнув, подправил несколько строк и вернул их Ориону, лицо которого так и вытянулось от осознания простейшей возможности обойти несовместимость, добавив проводяще-замыкающий элемент. Ожидая услышать очередные упрёки в несоблюдении этикета, гриффиндорец был удивлен, уловив со стороны Вальбурги абсолютно точно ехидное похихикивание и победоносное «Как не соображал ничего в Рунах, так и не соображаешь!», адресованное супругу, который тут же опомнился и укоризненно посмотрел на женщину.
Регулус улыбался, глядя на все это, а Сириусу казалось, что он вернулся в какую-то другую версию дома на Гриммо, где у него никогда и не портились отношения с семьёй, и совершенно нормально, что матушка сейчас приняла его сторону, напрочь забыв о каких-либо правилах вышколенного поведения за столом. Столь резкая смена поведения заставила его задуматься. А не он ли до этого относился к семье с откровенным пренебрежением? Может, стоило раньше проявить к ним хотя бы малейшее понимание и тогда в ответ бы не пришлось получать тонны упрёков и периодических напоминаний о том, насколько все им разочарованы?
С подобными невесёлыми мыслями Сириус и засыпал, разглядывая в темноте комнаты поблескивающие в лунном свете края плакатов с изображениями любимых групп. Первая половина завтрашнего дня была отведена на поход на Косую аллею, где планировалось закупить недостающие подарки или вообще нужные вещи двум «вернувшимся из глуши студентам», как выразилась Вальбурга. То, что в Хогсмиде продаётся необходимый минимум вещей, она во внимание не принимала, посчитав, что приличные наследники Древнейшего и Благороднейшего рода обязаны быть обеспечены по высшему разряду, а значит новые мантии покупать можно только в «Твилфитт и Таттинг».
Гриффиндорцу же предстояло помимо этого успеть за несколько часов обойти как можно больше книжных лавок в поисках недостающих частей из серий книг в мастерской. Вряд ли, конечно, удастся их найти, но попытаться все равно стоит. После Рождества отец обещал заняться их с Регулусом обучением продвинутой Окклюменции, тогда же Сириус планировал заняться родовой библиотекой. Наверное, впервые за всю жизнь, вернувшись на каникулы домой, он пожалел, что они такие короткие.
Утром вчерашнее наваждение будто исчезло – за завтраком во главе стола сидела всё та же строгая леди, не терпящая каких-либо возражений своим словам и редко когда выказывающая настоящие эмоции, а на месте рядом пил кофе собранный мужчина, важно перелистывающий «Ежедневный пророк». Задумавшийся Регулус, немного рассеянно держащий вилку в воздухе, на их фоне выглядел тем самым отголоском вчерашней расслабленной атмосферы, но только ровно до того момента, пока матушка сдержанно не напомнила ему о том, как стоит вести себя за столом. Сириус, занявший свое место, всё сильнее убеждался в том, что ужин по приезду ему попросту приснился.
Однако, когда завязалась неспешная беседа по поводу новостей магического мира, ощущение отчужденной холодности вновь начало таять, и гриффиндорец даже смог обсудить со старшими родственниками несправедливость увеличения цен на печень дракона, так как недавно натыкался на статью о её прежней стоимости в библиотеке Хогвартса в одной из подшивок по Зельеварению.
На Косую аллею они прибыли около девяти часов утра, тут же договорившись вновь собраться около аппарационной площадки к половине двенадцатого. Сириус успел облазить три книжных магазина, решив оставить дело с новыми мантиями под конец, как его неожиданно привлекла вывеска «Волшебного оборудования для умников». Не слишком надеясь на оставшиеся склады одних полу-ссохшихся бульварных романов, он вошёл в лавку, подумав о том, что неплохо было бы прикупить побольше стеклянных и хрустальных флаконов – вскоре он планировалось проводить больше экспериментов с зельями. Ассортимент предлагаемого лавкой товара неожиданно очень заинтересовал его, так что он провёл там около получаса, рассматривая телескопы с различным увеличением, весы с самыми точными измерительными чарами и, что удивительно, наборы инструментов для Артефакторики. Несмотря на то, что в Выручай-комнате уже имелся один такой набор, Сириус пожелал прикупить лично свой, чтобы можно было заниматься делом и дома.
Последующий час он методично выбирал подарки для всех близких, друзей и знакомых, как обычно отложив это дело на самый последний момент. Поколебавшись, он всё-таки решил вручить презенты и матери с отцом, здраво рассудив, что это может быть тем самым шагом навстречу нормальным отношениям. В ювелирной лавке он придирчиво осматривал механические наручные часы в подарок отцу, когда в помещение зашёл, с интересом осматриваясь, его же младший брат, который моментально заметил Сириуса и подошел к нему.
Уже вдвоём они выбирали между хронометром и более изысканной ювелирной версией с отделкой из платины. Гриффиндорец настаивал на более точном измерении времени, как более практичном решении, а разбирающийся в политической подоплеке Регулус советовал брать те, которые сразу указали бы на статус Ориона, появись он в них на каком-нибудь приёме. В итоге Сириус решил прислушаться к брату, признав, что хронометр действительно выглядит слегка невзрачно в сравнении с явно кричащей о достатке версией.
После оба Блэка направились в лавку письменных принадлежностей, потому что Рег сказал, что со всеми этими конспектами у него закончились всякие нормальные перья. Стоило Сириусу переступить порог помещения, как он тут же упёрся взглядом в знакомую ало-рыжую макушку. Эванс стояла около витрины с чернильницами и о чём-то вещала своей подруге с самым наисерьезнейшим лицом. Потеряв из виду брата, умчавшегося куда-то вглубь лавки за нужным ему товаром, гриффиндорец без задней мысли подошел к девушке поздороваться.
Лили явно не ожидала увидеть его здесь, но достаточно благосклонно отнеслась ко встрече.
– Блэк, – приподнялись в удивлении её брови, – не думала, что мы увидимся до начала нового семестра.
– Не знал, что ты тоже покинула замок, Эванс, – миролюбиво ответил он, и тут же прищурился, начав рассматривать собеседницу так, будто тщательно искал в её образе какой-то изъян: – Очень странно… в «Трёх мётлах» ведь обещали особенные новинки к Рождеству, а вы успели в последнюю неделю своими довольно громкими обсуждениями всю гостиную уведомить о том, какими, должно быть, вкусными они будут…
– Я за компанию с Севом,– фыркнула девушка, объясняя свой отъезд из школы, из-за которого, очевидно, и пришлось пропустить появление новых, наверняка чудесных и так обожаемых девушкой сладостей. – Мы по соседству практически живём, вот я и решила не оставлять его в такой праздник, да и по родителям успела соскучиться. Ой, что это я! Познакомься, это наша однокурсница, София Льюис, она из Когтеврана, – представила Лили свою темноволосую подругу со слегка раскосыми серыми глазами. Сириус кивнул в знак знакомства, назвав себя по имени и доброжелательно улыбнувшись. София улыбнулась в ответ и поспешила отвести взгляд, умильно засмущавшись. Они поговорили ещё несколько минут о всякой ерунде, пока грифа не нашёл Регулус, вежливо поздоровавшись с дамами. Сириус поспешил представить брата девушкам, не заметив при упоминании его факультета тени презрения или неприязни на лице хотя бы одной из них.
Младшему Блэку удалось перекинуться с новыми знакомыми всего несколькими фразами, прежде чем Сириус неожиданно сообразил посмотреть на часы, висящие на стене. Он тут же смешно округлил глаза и поспешил извиниться за то, что им уже пора идти. Однокурсницы понимающе кивнули и попрощались, а братья ускоренным шагом направились в дорогущий магазин мантий.
Беспокоился Сириус зря – Темпус показывал двадцать семь минут двенадцатого, когда они приблизились к месту для аппарации. Подошедшие буквально спустя пару минут старшие Блэки были несказанно удивлены неожиданной пунктуальностью от вечно опаздывающего Сириуса, но наверняка списали это на положительное влияние находившегося рядом Регулуса.
На Гриммо юноша вместе с братом придирчиво сортировал немногочисленную добытую литературу. Всего несколько книг о Чарах, в которых Сириус отыскал занятные заклинания, да пара ветхих фолиантов с рунами, что не использовались в связках уже лет двести. Тем не менее, следовало упорядочить найденную информацию и иметь хотя бы приблизительное представление о том, что в книгах содержится (зная эти ненадёжные лавки всякого старья, можно было наткнуться и на проклятие какое-нибудь между страниц).
Попасть в библиотеку Сириусу удалось только ближе к вечеру, да и то ненадолго – заметивший его отец крайне неодобрительно отнёсся к желанию юноши перелопатить хранилище вековых знаний рода Блэк. Орион обосновывал это наличием в помещении опасных как обложкой, так и содержанием изданий, но безбашенного гриффиндорца это останавливало мало – под покровом темноты и чар собственного браслета он задумал проникнуть сюда ночью, зная, что родовая защита его пропустит.
План вышел рабочим, так что вместо сна Сириус добрался-таки до зоны Артефакторики и упивался недостающими ранее и абсолютно новыми знаниями. О чём и пожалел поутру – предстояла грандиозная подготовка к ежегодному Рождественскому ужину, на котором по заветам матушки всё должно быть идеально. Настроение, поднятое утренней распаковкой пришедших подарков от друзей, стремительно поползло вниз от осознания того, что в следующие несколько часов ему придется вариться в атмосфере настоящего светского приёма, вынужденно общаясь со всевозможными тётушками, дядюшками, троюродными дедушками и внучатыми племянниками жены пятиюродного брата по отцовской линии.
Сириус, насильно облачённый («Если не наденешь это, появишься перед важными людьми в лучшей наволочке Кричера!») в элегантного покроя строгий костюм, стоял неподалеку от камина и с приклеенной к лицу улыбкой встречал гостей. Ему удалось отвоевать честь не надевать сильно урезающий подвижность рук пиджак и чуть закатать рукава кипельно-белой рубашки, заодно избавившись от ужасного галстука, итак надоевшего в школе. Выглядеть он стал чуть поразвязней, но матушку это неожиданно устроило. Она в ультимативной форме потребовала прилично уложить вьющиеся от природы черные волосы, достающие уже до плеч, и потому Сириусу пришлось соорудить на своей голове некое подобие причёски, заменив привычный низкий хвост тем же хвостом, но завязанным уже выше, не забрав в него передние пряди у лба и обозвав это «особым стилем». Минуты тянулись бесконечно медленно, но нежелающий потерять доступ к родовой библиотеке Блэк не мог просто уйти и запереться в комнате, а потому стоически терпел разговоры о политике и экономике, параллельно рассчитывая в уме мощность цепочки для очередной своей задумки.
Со всем этим изучением драгоценных знаний, новыми экспериментами и ворвавшимися в установившуюся рутину различными мероприятиями в честь Рождества у него не было и мгновения на то, чтобы вспомнить о Хогвартсе, о том, что там случилось, и о людях, там находящихся. Но это, наверняка, только к лучшему. Смена обстановки точно поможет ему чуть абстрагироваться от проблем и потом приняться за них с новыми силами. По крайней мере, перед отъездом Сириус верил именно в это.