Дождь лил неделю, не прекращаясь, так что выходные всей компании пришлось провести в Хогвартсе. Сириус в воскресенье ловко увильнул от занятых написанием эссе по Зельеварению друзей и забурился в библиотеку в надежде отыскать здесь тихое местечко. В гостиной свободные студенты создавали невообразимый гул, и кто-нибудь каждые десять минут пытался втянуть его в очередную игру, когда сам Сириус как никогда страстно желал одиночества. Он выпросил-таки у Регулуса учебники по Рунам, а на закономерный вопрос о цели такого порыва к учёбе, нервно жуя губу и борясь сам с собой в мыслях, сдержанно ответил, что намерен создать артефакт, но это строжайший секрет, и Регу он сказал только потому, что тот не чужой человек и если проболтается кому-нибудь, то Сириус будет страшно обижен. Брат впечатлился и тут же заверил его, что тот – могила и ни единой душе не выдаст его тайны (даже матери, Сири специально уточнял), пожелал удачи и побежал на следующее занятие под весёлый хмык старшего.
Так что Блэк уже который день старательно зубрил руны так, чтобы, разбуди его кто-нибудь среди ночи, он бодро процитировал толкование любой закорючки. Сириус даже пытался строить рунные цепочки (теперь без подсказок Ремуса) по вновь выученным рунам, и к его удивлению, у него получалось. Гриффиндорец наносил их на простой лист бумаги и питал магией (попутно узнав, как это делается), а с бедным пергаментом происходило ровно то, что Сириус и задумывал, составляя цепочку (подумаешь, подпалило края пару раз, это вообще не считается). Однако для более масштабных экспериментов ему требовались некоторые зелья, с помощью которых необходимо было обрабатывать более неподатливый материал, нежели бумага, перед нанесением рун. К тому же для того, чтобы знаки не стирались и не деформировались, что вообще могло грозить чем-то непредсказуемым, было придумано Фиксирующее зелье, которое в семилетней программе Хогвартса по Зельеварению не числилось. Сам он узнал о нём от дядюшки Альфарда, когда только начинал рыться в его библиотеке в поисках информации для осуществления своей задумки.
Сириус желал попробовать создать сначала что-то мелкое, убедиться в результате, а потом уже приниматься за байк, так что он, пересилив себя, написал матери с просьбой отыскать рецепт этого зелья в семейной библиотеке. Можно было написать и дядюшке, но тот с наступлением осени отправился в путешествие по миру, так что нужное предоставить не мог. Отец на начало учебного года всегда оказывался занят делами в Совете. Потому-то парень просто вынужден был обратиться к матери. Как и ожидалось, получил порцию упрёков, смешанных с восклицаниями о том, что сын наконец-таки взялся за свою полупустую голову, и вожделенный рецепт, переписанный из какой-нибудь обязательно редкой книги.
Однако проблемы на этом не кончились – заглянув в пергамент, Сириус мигом помрачнел: его навыки в зельеварении не были настолько отточены, чтобы идеально воспроизвести все описываемые действия. Ну правда, не сможет он «помешать основу десять раз против часовой стрелки, после третьей секунды добавив глазки златоцвета, но перед пятой – ложку желтой слизи, предварительно настоянной десять минут в отваре растопырника, затем слегка помешивать по часовой стрелке столько раз, сколько щупалец растопырника было использовано для настойки, далее всыпать соцветия валерианы и кору волшебной рябины в соотношении двенадцать к трём в пересчёте на объем получившейся смеси с точностью до унции, при этом используя правило Белби» и ещё семь-восемь похожих запутанных действий. Это приготовится в его котле хорошо, если раза с пятисотого, да и то где-то на «Удовлетворительно». В этот момент Сириус пожалел, что не понимает всех тонкостей процесса варки зелья, но упрямо пошел спрашивать своих знакомых старшекурсников об оказании небольшой услуги.
Но все они, как один, беспомощно разводили руками, мол, нету в программе – никогда не готовили, не ручаемся за результат. Гриф попросил бы Ремуса, если не данное самому себе обещание держать всё в строгом секрете. Отчаявшийся парень взялся за последний вариант, оставленный на тот случай, если он сам не сможет сварганить зелье (это условие пришлось пропустить, Сириус заочно признал, что не в состоянии этого сделать). Умницу Эванс профессор Слизнорт хвалил так, будто та была его собственной внучкой, выучившейся в Академии зельеваров и получившей степень Мастера. Но из-за её подозрительного к Блэку отношения, тот и оставил этот вариант на самый уж конец. И вот конец настал – голова Сириуса пухла от всяких идей, а зелий на руках все ещё не было, и он решительно поднялся со своего стула, направляясь в ту сторону библиотеки, куда не позже, чем полчаса назад свернула Эванс, не забыв скептическим взглядом осмотреть зарывшегося в книги Блэка.
Приблизившись к цели, гриффиндорец с неудовольствием обнаружил сидящего рядом с ней Снейпа, непременно скривившегося при его появлении, но отступать было уже поздно.
– Эванс! – окликнул он девушку, и та вздрогнула, отрываясь от эссе.
– Блэк? – полувопросительно отозвалась она, обернувшись и взглянув на него, – Чего тебе?
– Ты ведь хорошо варишь зелья, не так ли? – решил начать сразу с дела Сириус.
– Да, но что… – на секунду в глазах рыжеволосой красавицы мелькнуло понимание, и она безапелляционным тоном продолжила: – Нет, Блэк! Абсолютное нет! Я не стану готовить ничего для вашей шайки!
– Но ты ведь даже не знаешь, что конкретно… – попытался было возразить он, хмуря брови, но Эванс не дала ему закончить фразу.
– И мне не хочется знать! Если у тебя всё, будь добр исчезнуть, ты мешаешь нам заниматься!
Блэк раздраженно выдохнул, и хотел действительно уйти, как взгляд его вдруг остановился на ехидном лице Снейпа. Тот явно был рад неудаче Сириуса, даже уголки его губ подрагивали в торжествующей ухмылке. План в голове гриффиндорца созрел быстрее, чем он сумел бы его тщательно обдумать и признать недееспособным. Да и когда гриффиндорцы таким занимались?
– Снейп, ну конечно, – произнёс он и широко, но явно недобро улыбнулся, отчего слизеринец невольно перестал удерживать ехидное выражение на лице, непонимающе выгнув бровь, – Что насчёт тебя?
– О чём ты, Блэк? – с опаской в голосе спросил тот, и Лили окатила Сириуса недовольным взглядом в стиле «Ты все ещё здесь?».
– О зельях, конечно. Я предлагаю тебе сварить для меня зелья, – правый глаз недруга отчётливо дёрнулся и гриф счёл нужным добавить, – не за бесплатно, разумеется.
– Ты в своем уме? – едко спросил Снейп, – И не подумаю варить что-то, что в конечном итоге используется против меня же.
– Все вы мыслите устаревшими категориями, – удивительно спокойно прокомментировал выпад Сириус, на самом деле едва сдерживающийся от того, чтобы выпалить что-нибудь язвительное в ответ, – а ещё не узнаёте детали до конца. И я могу понять гриффиндорскую вспыльчивую натуру Эванс, но ты-то слизеринец. У вас в крови должно быть умение проворачивать сделки себе на пользу, а о сборе информации я вообще молчу.
– Отлично! – ядовито ответил на столь очевидную шпильку в свой адрес Северус. Он вообще был слегка выведен из равновесия тем фактом, что Блэк обратился к нему, когда получил отказ от Лили. Нет, скорее, его удивляло в принципе то, что Блэк обратился к нему с просьбой! К тому, кого ненавидит с первого курса! Это абсурд, самый настоящий! Неужели он действительно надеется на согласие, когда сама Эванс прямо тут же отказалась ему помогать? – Что ж, назови, какие именно зелья тебе нужны, – Снейп усмехнулся, готовясь озвучить как минимум три способа, которыми ему можно было навредить с помощью требуемых Блэком зелий.
– Укрепляющее материал, Стабилизирующее, Восстанавливающее структуру, и Закрепляющее состав, – с готовностью прочёл выведенное на пергаменте Сириус, припрятав самое лакомое под конец и увидев, как вытягивается лицо Снейпа. Да, этим набором человеку физически нельзя навредить, все перечисленные зелья используются только в отношении материалов в Артефакторике либо перед особо сложной трансфигурацией или наложением комплекса чар, чтобы подготовить предмет к изменениям, либо для всяких бытовых мелочей. Он краем глаза поглядывал на задумавшуюся Эванс, планируя снова попросить её, ведь ничего опасного в его перечне не было.
– Даже так, – вкрадчиво произнес не сумевший придумать для себя угрозы слизеринец, – я не горю желанием иметь с тобой дела.
– А если я скажу, что мне необходимо ещё и Фиксирующее, – с хитрой полуулыбкой добавил Блэк, чудом заметив заинтересованный блеск в чёрных глазах и несказанно удивившись тому, что ему почти удалось пробиться через непреклонное «Нет» Снейпа. Грифа внезапно обуял азарт, – его ведь нет в школьном курсе зелий, а у меня как раз завалялся рецепт. – Сириус продемонстрировал копию присланного матушкой пергамента, и взгляд Снейпа стал уже откровенно любопытным, въедливо изучая шикарные закорючки леди Блэк, понять которые с такого расстояния, увы, не представлялось возможным.
– Так сколько ты потребуешь за этот набор? – невинно поинтересовался парень, будто и не получал только что прямого отказа дважды.
– Двадцать галлеонов, – приготовившись торговаться, сощурился Северус, не обращая внимания на возмущённо-предостерегающие взгляды Лили.
– Двадцать галлеонов, – задумчиво повторил Сириус, напряжённо высчитывая в уме приемлемый (ну, может и не очень) для такой цены объём, и кивнул: – Хорошо.
– Серьёзно? – переспросил Снейп, думая о том, что Блэк либо совсем не осведомлён в расценках, либо слишком переоценивает свои платёжные способности.
– Конечно, четыре галлеона за пинту каждого зелья – приемлемая цена.
– За пинту? Этого недостаточно для такого объёма, – возразил слизеринец, предложивший цену за пятнадцать унций. В пинте же было около восемнадцати.
– Зачем тебе столько? – поражённо спросила Лили.
– Когда совершаются сделки, Эванс, подобные вопросы никого не интересуют, – поучительным тоном начал вещать Сириус, но во взгляде его присутствовали смешинки. – Что же насчёт цены, то я считаю её вполне окупающей ингредиенты.
– Я не знаю состава Фиксирующего, как я могу высчитать, окупает оно себя или нет? – хмыкнул Северус. Его начинала забавлять сложившаяся ситуация. Они с Блэком спорят насчёт оплаты его, Снейпа, работы для того же гриффиндорца! Да кому скажи – не поверят!
– Резонно, – неожиданно согласился тот, – могу добавить десять сиклей за неизвестность, но это моё последнее слово.
– Идёт, – довольно кивнул слизеринец и, превозмогая себя, с кислой перекошенной миной пожал протянутую ладонь, тут же выхватывая протянутые пергаментные листы с заветным неизвестным рецептом. Блэк хмыкнул, но никак не прокомментировал поведение Снейпа, лишь уточнив, что ждёт выполненную работу ко вторнику. Сириус был в принципе рад, что хоть кто-то согласился сварить для него это злополучное зелье, потому и не настаивал на прежней цене, уступив Снейпу, который, сам того не понимая, оказался вдруг последней надеждой Блэка. Можно было, конечно, снова попросить Эванс, но та была в праве отказать вновь да элементарно из-за никуда не исчезнувшего неодобрения действий Блэка, а вот слизеринец явно заинтересовался Фиксирующим и ответить отрицательно ему стало сложнее. Просто удивительно, что получилось с ним о чём-то договориться. Гриффиндорца не смущало то, что сотрудничает он по сути, со своим недругом. Он же не дружбу с ним водит, так ведь? Ради великой цели можно было и попридержать рвущиеся наружу подколки и сарказм, а на вечную вредность и естественный сволочизм парня закрыть глаза.
Северус заторможенно наблюдал, как удаляется фигура Блэка вглубь библиотеки, и абсолютно не понимал, как так вышло. Лили глядела на него с выражением такого же непонимания на лице. Она уже хотела задать вопрос, но Снейп жестом руки остановил её, вчитываясь в пергамент. Фиксирующее зелье оказалось не слишком сложным, по его скромным прикидкам на него уйдет где-то часа два, но и не слишком простым в силу механики приготовления. Ингредиенты бы действительно окупили себя и первоначальными двадцатью галеонами, волновался Северус зря, но зато теперь у него будут лишние деньги благодаря внезапно проснувшейся щедрости Блэка. Слизеринец с предвкушением подумал о совершенно свеженькой шкуре бумсланга, которую должны привезти в аптеку в Хогсмиде как раз в среду.
– Сев, оторвись, наконец, от листа! – возмутилась Лили после семи минут молчания с его стороны.
– Извини, задумался, – поспешно сказал очнувшийся Северус, – Блэк до неприличия щедр, я смогу закупить часть заканчивающихся ингредиентов.
– Это прекрасно, – согласилась девушка, – но оно действительно стоит того?
– Наверное, – подумав, ответил Снейп, – вроде ничего сложного тут нет, а сделать кому-то гадость с помощью этого набора нереально, зелья на человека просто не подействуют. Да и придумать какую подлость, используя эти составы… Нет, не могу представить. Скорее уж они нужны им для Трансфигурации.
– Ты прав, но это всё-таки странно.
– Ага, даже слишком.
Всю неделю Северус справедливо опасался компании гриффиндорцев, что вели себя подозрительно тихо. Тут дело даже не в нём, они совсем перестали чинить глупые розыгрыши, что уж говорить о каком-то слизеринце, который старался в принципе не попадаться на глаза этой шайке после случая на Астрономической башне. Он был более, чем уверен, что Блэк растреплет всё своим дружкам, но, как можно было судить по их поведению, этого не произошло. Отчего-то его спаситель ничего не рассказал остальным и вообще больше не контактировал с Северусом, будто между ними и не случалось того неприятного инцидента.
Снейп начал как-то думать, что всё это ему тогда приснилось: парапет, неосознанный шаг и невесомость, что никогда и не было спасительного рывка, гневных слов и отрезвляющей речи, но рассечённый локоть, которому особенно не посчастливилось столкнуться с каменной площадкой башни, не давал надежды обернуть все это простым кошмаром. Справившись с первоначальной стадией гнева, слизеринец принялся анализировать собственные действия и слова, и результаты ему не понравились. Он повёл себя безрассудно и глупо, попёршись на эту чёртову башню и поддавшись депрессивным мыслям и эмоциям. И, как бы не относился к Блэку Снейп, не признать очевидного он не мог – если бы не гриффиндорец, его бренное тельце бы уже покоилось в сырой земле. Палочку Северус не доставал, беспалочковыми заклинаниями не владел, затормозить собственное падение он не успел бы, что ни говори.
Однако, даже признав это самое очевидное, гордость в его душе не собиралась с этим мириться. Его спас гриффиндорец, да и не абы кто, а сам Сириус Блэк! Смириться с таким было действительно сложно. А может, просто момент был упущен, и, пока Снейп остыл и логически поразмыслил, подходить к Блэку с благодарностью уже не было смысла, особенно, когда тот так скоро сделал вид, что ничего не было. В общем, внутри него что-то непременно коробило, когда Северус думал о том, что стоит подойти к парню и начать разговаривать, не говоря уже о заветном «Спасибо».
И вот Блэк с легкостью разрушил их взаимное игнорирование друг друга, обратившись к нему напрямую. Да ещё с чем! С зельями, которые он, Северус, должен приготовить для ненавистного гриффиндорца! Когда речь пошла о неком неизвестном вареве, для Снейпа даже вопроса об отказе не стало. Он был тем ещё охотником за любыми неизвестными или принципиально новыми составами, это знали если не все, то очень многие. И раз уж в программе Хогвартса зелье не числилось, то Северус был просто обязан изучить его. Зельеварение было его любимым предметом, он явно имел талант к приготовлению зелий, чем несомненно гордился. Снейп интуитивно понимал, какой ингредиент добавлять в варево точно не стоит, а где просто необходимо совершить ещё пару помешиваний против часовой стрелки. Оттого на Слизерине многие обращались к нему за заказом, невзирая на небольшой курс. На втором году обучения молва о его талантах разнеслась по всему Хогвартсу. А на третьем он уже с успехом варил различные нужные зелья для парней и девчонок от мала до велика. Больше всего заказов, разумеется, было от слизеринцев. Всего несколько человек с других факультетов не поверили гуляющим отвратительным слухам и связались с ним на свой страх и риск. Но и без них заказы всегда были. Благодаря этой так называемой подработке у Северуса всегда имелись средства на новые или недостающие ингредиенты.
Сначала проскочила шальная мысль намеренно испортить заказанные Блэком зелья, так сказать, в наказание за все годы насмешек, но Снейп быстро отказался от этой заманчивой идеи. Во-первых, он ничего не испытает от исполнения этой мести, если не читать примитивного ощущения соучастия к тому, что у Блэка что-то не получилось. Вот если бы Северус точно знал, что гриффиндорец будет применять его зелье к чему бы то ни было на глазах у других, тогда он и изгалялся бы как-нибудь над составом, чтоб Блэк опозорился, а так стараться смысла не было. Во-вторых, перечисленные составы не принимаются непосредственно человеком, и потому вероятность действительно усложнить жизнь Блэку значительно уменьшается. Мало ли для чего ему нужны эти составы, может он вообще не для себя заказывает. Посетовав на невозможность хоть как-то испортить слишком радостную жизнь недруга, Северус этим же вечером принялся тщательно изучать доставшийся ему рецепт.
Он провозился с ним до трёх часов ночи, путём проб и ошибок высчитав оптимальный состав и способ приготовления. Раз уж намеренно портить зелье было нельзя, Снейп решил сварить его так хорошо, чтобы Блэк удавился от невозможности сделать так же. Ехидно скалясь проскальзывающим в голове образам абсолютно ошарашенного гриффиндорца, который и не рассчитывал на такое замечательное исполнение своего заказа, но смиренно, правда сильно кривя лицо в презрительной гримасе, признаёт его, Снейпа, бесспорное мастерство, Северус чувствовал странное удовлетворение. Почему-то в его воображении это обязательно должно было произойти в Большом зале, на глазах у всего Хогвартса.
Управился Северус чуть раньше назначенного срока, в понедельник, и напряжённо раздумывал о том, как выполненный заказ Блэку передать. Отзывать того от друзей-гриффиндорцев было как-то неловко и совсем нецелесообразно. Вряд ли, конечно, они не знают о том, что задумал их закадычный друг, но, если до сих пор не в курсе об их сделке, то пусть так всё и останется. Светить этим никому из них было невыгодно, если только эта шайка не вздумала таким образом его надуть на бесплатные зелья, с них станется силой отобрать заказ, ничего не выплатив. Однако вероятность такого развития событий была крайне мала, ведь при заключении сделки присутствовала Лили, а она так просто подобное не оставит. Намеренно он жаловаться ей конечно не станет, но проницательная натура Эванс почует неладное в первую же встречу и поспешит разобраться.
К счастью, проблема отпала сама собой – Блэк во вторник выхватил его у одного из коридоров, ведущих в Большой зал, коротко сообщив о месте и времени обмена товара на денежный эквивалент. Сделка закончилась без эксцессов: Блэк пересчитал фиалы с зельями, тщательно осмотрел каждый на случай, если те не совпадают с указанными в книгах описаниями, кивнул, молча вынул из кармана оговоренную сумму, передал её, сложил заказ в сумку с расширением пространства и стремительным шагом покинул выбранный им же заброшенный кабинет. Северус довольно тасовал в пальцах золотые галеоны, представляя, как на выходных отправится за ингредиентами в Хогсмид.
***
Сириус нёсся в обнаруженную им на восьмом этаже комнату, очень удачно оказавшуюся урезанной версией мастерской артефактора. Нашел он её не так давно – вчера, когда решил забраться повыше на этажи и посидеть на широких подоконниках здешних окон, раздумывая над очередной безумной идеей. Он искал подходящее место с приличным видом, когда на стене справа вдруг появилась дверная ручка. Блэк зашел в комнату, что она скрывала, и обомлел. Аккуратные стопки книг на полках у левой стены, широкий рабочий стол с обилием не очень новых, но ещё действенных инструментов, несколько наверняка ярких ламп, достаточно осветивших бы комнату, просторная доска в отдалении, чем-то напоминающая ту, что стоит в классе Трансфигурации, в правом дальнем углу – мягкое даже на вид кресло в приятной сине-серебристой обивке, чуть поодаль от него и вовсе диван с россыпью подушек, - всё это вмещало в себе немаленькое помещение с высокими потолками, украшенными изящной лепниной. Сириусу немедленно захотелось счастливо вскрикнуть, но он сдержал себя – мало ли кто может проходить мимо, не хватало ещё, чтобы его драгоценную находку обнаружил ещё кто-нибудь.
Разумеется, Блэк тут же кинулся к перечню книг, чувствуя себя отличницей Эванс, что почти каждый день после последнего урока уносилась в библиотеку к драгоценным фолиантам. Просмотрев названия лишь мельком, он остался доволен: в комнате было немало книг по Чарам, Трансфигурации и даже Зельеварению, но больше всего их было по Артефакторике. Подробные разъяснения связок с рунами, рисунки переплетения заклинаний, магические формулы для расчётов мощностей получившегося изделия, графики совместимости энергий, способы завязать чары на объекте и удержать их, - всё это отыскал Сириус только в первых десяти книгах, пролистывая их без какой-либо системы и просто вчитываясь в интересные на вид страницы.
Инструменты, разложенные на столе, он тоже рассмотрел и попытался понять, как именно ими пользоваться. Однако странные пинцеты, палочки, щипцы и молоточки никак не хотели открывать Сириусу свои секреты. «Ну ничего, ещё не вечер», - подумал тот, улыбнувшись, взял наконец с полки свою первую книгу по Артефакторике, которая показалось ему самой простой и основной, и погрузился в чтение.
Очнулся Блэк только тогда, когда окончательно стемнело, слабенького света от Люмоса едва хватало, чтобы различать символы на страницах (ему было лень дотянуться до ближайшего светильника на столе), и резь в глазах от долгого чтения усилилась настолько, что заболела голова. Поспешно наколдовав Темпус, Сириус выругался и понёсся в гостиную, стараясь избегать подозрительных шорохов и нервно оглядываясь. Поспать в итоге ему удалось лишь часа три, так что он чудом вспомнил, что сегодня, во вторник, слизеринец должен отдать долгожданный заказ. Подорвавшись утром, Блэк поспешил опередить друзей и назначить встречу в забытом кабинете в южном крыле пятого этажа, пока тупоголовый Снейп не додумался спросить с него оплату прямо посреди Большого зала. Ему-то с этого ничего не станется, а вот Сириус будет выставлен в невыгодном свете. Не то чтобы он боялся раскрытия факта временного сотрудничества со слизеринцем, скорее, Блэк считал это могущей доставить проблемы неприятностью. Если бы Джеймс или Ремус узнали об этом, то никакие отговорки про «семейные дела», которые он сроду не водил, не сработали бы, так что ссоры упрямого Поттера и столь же любящего стоять на своем Блэка (не скажет он и точка) было бы не избежать.
Однако всё прошло как по маслу, и вот счастливый донельзя Сириус нёсся в заветную комнату. Преодолев, наконец, последний поворот на пути к цели, Блэк настороженно уставился в место, где должна была быть ручка двери. Для надежности Сириус провел ладонью по шершавой стене в том месте, но дверь так и не смог нащупать. Стена как стена. Но он ведь не болен и не мог придумать себе это всё. На секунду гриффиндорец усомнился в последней мысли, но тут же обрел ещё большую в ней уверенность – новые сведения-то из той книги он никак не смог бы себе вообразить! Сириус прислонился к стене спиной и начал подробно вспоминать вчерашний день, а именно тот момент, когда злополучная ручка возникла посреди стены, являя и очертания массивной двери. Может, нужно какое-то обязательное условие? Но какое? Определенное время суток или день недели? Тогда это объяснило бы, почему комнату ещё никто не нашел. Или всё-таки дело в действиях самого Блэка? А что он сделал? Пронёсся мимо. Возможно, несколько раз.
Сириус оторвался от стены и походил перед нею туда-сюда. Ничего не изменилось. Было что-то ещё? Да нет, он думал о своих наработках и ходил, подыскивая себе местечко на подоконнике. Секунду, думал о наработках? То есть хотел получить возможность их осуществить. «Желание! – дошло до Блэка, и он замер, боясь спугнуть мысль, - Я искренне хотел оказаться в таком помещении, и оно проявилось!». Гриффиндорец снова прошелся туда-сюда несколько раз, но теперь параллельно с этим он тщательно вспоминал очертания комнаты, сосредотачиваясь на своем желании туда попасть. К огромному облегчению Сириуса уже знакомая дверная ручка медленно появлялась на поверхности стены. Он спешно отпер её и оглядел знакомый интерьер, но заходить не спешил. Любопытная натура не могла позволить ему оставить столь запутанный механизм входа неисследованным.
Он закрыл дверь, отошёл на несколько футов, и та растаяла, являя взгляду Сириуса абсолютно пустую шероховатую каменную стену. Сверля её глазами, Блэк вновь сосредоточился на своей необходимости попасть в мастерскую, но ничего не произошло. Так было установлено, что проходить мимо гипотетической двери – обязательно, причем не менее трёх раз. Благо, место довольно приметное и узнаваемое - прямо напротив картины с троллями. Продолжив экспериментировать, гриффиндорец сосредоточился на другом желании – попасть в хороший тренировочный зал, чтобы отточить до идеала свои умения в Чарах - и на стене в том же месте снова начала проявляться дверь, но уже чуть другая. На этот раз помещение внутри представляло собой просторный зал с уходящими в потолок колоннами у бежевых стен, с разбросанными тут и там мишенями и массивными стопками книг по Чарам, некоторые из которых Сириус уже видел в предыдущей версии комнаты. Он попробовал ещё несколько вариаций помещения: библиотеку, зельеварню, зал для дуэлей, медицинский отсек, ванную комнату, обычную гостиную спальню и даже бассейн, и сделал определенные выводы. Комната, как бы она ни была заколдована, не может поставлять еду или готовые зелья и, соответственно, продукты или ингредиенты, но со всем остальным прекрасно справляется: оборудование, специальная литература, мягкая мебель, предметы интерьера, всякие колбочки-скляночки и даже некоторые примитивные материалы для работы, вроде древесины или алюминия.
Разузнав возможности найденной им мастерской, оказавшейся буквально всем, чего только можно было пожелать, Блэк пребывал в наипрекраснейшем настроении. Он вернул комнате первоначальный вид и принялся, наконец, за долгожданные эксперименты. Работа затянулась надолго – Сириус настолько увлёкся, что, даже узнав с помощью заклинания время, перевалившее далеко за полночь, не обратил на этот факт никакого внимания, с присущей ему легкомысленностью пуская на самотёк последующие вопросы друзей о том, почему его не было в комнате всю ночь.
Они в последнее время все чаще спрашивали Сириуса о том, чем он занимается в свободное от уроков время, но тот стоически молчал или уходил от ответа, чем вызывал приступы раздражения и обиды у Поттера, остро реагирующего на заметную отдалённость друга. Блэк же считал, что у того взыграло собственническое чувство, хотя и признавал, что немного отдаляется. Он всё также делал вместе с ними уроки, просиживал час-другой в гостиной за игрой в волшебные шахматы или в библиотеке за старательными попытками отыскать нужные чары для карты всего замка, смеялся над шутками и шутил сам, подкидывая таким образом часть своих безумных идей (Питер почти убедился, что к карте необходима лупа, дабы можно было рассмотреть масштаб поменьше), стабильно пил новую порцию сваренного Ремусом зелья и кривился от ужасного послевкусия. Сириус просто слегка укоротил время, затрачиваемое на всё это, но не прекратил общаться с друзьями вовсе или делать это с меньшим энтузиазмом, так что претензии Джеймса считал в большинстве своем безосновательными.