– Ровнее, не картошку в суп режешь! – резкий грозный оклик заставил Сириуса инстинктивно пригнуться. Стальной нож дрогнул в руке, и лезвие легко прошлось по тонкой коже придерживающего корень остролиста пальца.
С тихим шипением гриф поспешил слизнуть выступившую на ранке кровь, отложил нож и потянулся за палочкой – пара лёгких движений и неглубокая царапина исчезла, а лезвие инструмента стало чистым. Наблюдавший за ним Снейп хмыкнул.
– Ты это специально сделал, – мигом вычислил Блэк, прищуриваясь. Бессовестный слизеринец удостоил его фирменным ты-что-правда-такой-придурок-взглядом и отстранился от весов, отвечая:
– Ты в самом деле резал криво. Мне что, следовало сразу пустить в тебя Жалящее? Прекрасно, обязательно учту на будущее.
Сириус прищурился сильнее, вглядываясь в чёрные нахальные глаза этой заразы, но всё-таки удержался от каких-либо высказываний. Очевиднее некуда, Снейпа успели уже довести, и любая реакция кроме игнорирования будет только увеличивать и так льющееся из него потоком раздражение. Что-что, а это за всё время совместной работы Блэк успел узнать лучше всего.
Как-то раз, в самом начале, ещё только изучая реакции Снейпа, ему удалось своими репликами раздраконить слизеринца так, что тот «случайно» пролил на него Зудящее зелье. А потом на протяжении недели обращался не иначе, как оскорбительно, не используя даже фамилии и неизменно добавляя во фразу ещё и особо нелестных эпитетов. Эх, а ведь тогда Блэк ещё вспыхивал с полуслова и начинал вываливать оскорбления в ответ. И как они только не поубивали друг друга?...
Одарив Северуса нечитаемым взглядом, Сири вернулся к работе, вновь схватившись за нож. В конце концов, отчасти тот был прав: Блэк плавал где-то в мыслях и не следил за тем, как нарезает ингредиент. Что поделать, монотонные однообразные действия вводили его в своеобразный транс, позволяя телу двигаться автоматически, а мыслительную деятельность направить на более важные задачи.
Жар от кипящего котла неподалёку доставлял неудобства, и даже открытое настежь окно не приносило желанной прохлады. Начало мая выдалось на редкость душным – обрадовавшиеся было теплу студенты теперь прятались в стенах замка от почти по-летнему палящего солнца. Сириусу это обычно не мешало, он пользовался хитрой модификацией Охлаждающих чар, выисканной в домашней библиотеке, но во время работы с ингредиентами для зелий, особенно новых, использование всякой магии не приветствовалось. Некоторые растения или минералы могли реагировать на неё, пусть даже и совсем чуточку, но меняя свои свойства. Поэтому Блэку приходилось страдать от жары наравне с обычными смертными, удивляясь, как по своему обыкновению укутанный в чёрное Снейп ещё не спёкся изнутри.
Слизеринец, казалось, вообще не замечал ничего вокруг: уткнулся носом в котёл и кропотливо отсчитывал помешивания. Но на самом деле это было не так. Сосредоточенный на деле, внимательный и собранный – он всегда становился таким во время приготовления составов. Но, в отличие от Сириуса, умудрялся не терять при этом связи с реальностью. Гриф был уверен – начни он снова неправильно нарезать корень, Снейп мигом обернётся и рявкнет что-нибудь про его криворукость. Ну, или Жалящее наколдует – обещал ведь…
Таким дёрганным его напарник был, конечно же, не всегда, просто именно сегодня Северуса кое-кому приспичило конкретно так вывести из себя. Кое-кто носил ало-золотой галстук и смешно вздёргивал нос, когда говорил об экзаменах. Лили Эванс, неповторимая староста девочек и второй после Сириуса человек, который смог заставить с виду равнодушного и держащего себя в руках Снейпа изъясняться особо нецензурно.
На вполне безобидный вопрос Блэка о том, что случилось, парень с чувством бросил короткое: «Заебало» и как ни в чём не бывало продолжил готовить стол к предстоящей работе. Гриф завис и даже не сразу понял, о чём он: о разговорах об опасности Тёмной магии с Лили или о бессчётной попытке сделать из мутного древнего рецепта что-то адекватное. Но зато сразу осознал, что злить такого слизеринца себе дороже, и не стал возмущаться количеству запланированных на сегодня экспериментов, явно указывающему на то, что придётся непрерывно стоять у котлов часиков эдак до трёх ночи.
Стоять у котла Сириусу не доверили, вместо этого заставили готовить к погружению в котёл ингредиенты. Периодически сверяясь с покоящимся на парте листком с написанной Снейпом инструкцией, он методично резал, толок и растирал, размышляя о своём и иногда выпадая из действительности. В этот раз выпадение было более длительным и потому оказалось замечено, так что юноша постарался последовать примеру слизеринца и сосредоточиться на деле.
Не то чтобы у него это получилось.
Близилось завершение работы над Картой.
Нагло ворвавшись в процесс, Сириус сумел довольно неплохо подстегнуть его. Вслед за Люпином Поттер с Петтигрю тоже сначала были против использования ментальных чар для определения имени отображающихся на пергаменте точек, но чем больше проходило времени, тем слабее становилось их возмущение. Видно было, что мучиться и дальше искать какой-то другой способ никому из них не хотелось, и потому блэковскую идею со скрипом приняли за основную, принявшись думать, как её воплотить.
Материала, касающегося рунных блоков и особенностей их сцепки, было в общедоступном зале библиотеки очень мало. Опасающийся раскрытия своего маленького хобби Сириус не спешил выкладывать все нужные сведения на блюдечке, вместо этого они втроём как в старые добрые подбили Ремуса на незаконное проникновение в Запретную секцию, где до утра копались в замшелых фолиантах, пытаясь отыскать заветные алгоритмы. Блэку приходилось тщательно контролировать свои слова и действия: предлагать решения только из школьной программы, предварительно сверяясь с учебниками, и демонстрировать что-то сверх неё, только придумав убедительную причину того, откуда он это знает.
После того, как были полностью готовы чертежи замка и окрестностей, ребята принялись за разработку цепочек для переноса сириусовского заклинания в руны. Здесь в основном Сириус и работал, свои знания выдавая за отменную интуицию, а совсем уж очевидно сложные вещи «вычитывая из семейных книг». Джеймс с Питером были заняты совершенствованием защитного контура, к которому Блэк тоже потом приложил руку. Больший вклад в умещение Карты в пусть и большой, но не бесконечно огромный в размере пергамент, внёс Люпин, тщательно проштудировав целую секцию иллюзорных чар и додумавшись, как заставить изображение на пергаменте передвигаться. Позже они уже вместе доработали привязку на короткие интуитивные фразы: «Большой зал», «Библиотека», «Четвёртый этаж», «Кабинет директора» и так далее.
Около полутора недель заняло выцарапывание мелких, максимально незаметных рун под потолком коридоров и классов и обработка их Фиксирующим зельем. Заставить один артефакт одновременно охватывать такую огромную территорию за раз было невозможно, поэтому с подачи Блэка они разделили все этажи, башни и прилегающие территории на секторы, каждый из которых «соединялся» с Картой по мере надобности.
Поскольку заложенное в руны заклинание, заставляющее отображаться имена, было тёмным и светить им было ни в коем случае нельзя, Сириус заморочился и соорудил в изделии нечто вроде блока памяти. В итоге ментальным чарам было достаточно воздействовать на человека только раз, узнанное имя закреплялось за определённой точкой и без проблем распознавалось «детекторами» в других секторах.
Одновременно могли работать до тридцати секторов, и этого было более чем достаточно, чтобы просмотреть нужную область. Попытка же охватить весь замок разом приводила к сбою – Карта загоралась, дымилась, скорчивалась или даже просто очищалась, становясь обыкновенным пергаментом.
В последний раз, например, она скукожилась до размера галлеона, поскольку при очередной сборке артефакта в конфликт вступила пара зелий для упрочнения структуры листа, которому предстояло вскоре стать Картой Мародёров. Название предложил сияющий от счастья и разомлевший от бутылочки сливочного пива Джеймс, вычитавший это слово в какой-то заумной книжке. Значения его никто не знал, но Поттер гордо объяснил, что так назывались особо отличившиеся люди во время войны. Против никто не выступил, да и откровенно не до того было, что писать в заглавии Карты, когда самое время разбираться с объявившийся вдруг трудностью с зельями.
Сириус как раз думал, как обойти, очевидно, несовместимость составляющих, когда справа вдруг раздался сдавленный мат, громкий хлопок и противное шипение сбегающей по горячим стенкам котла жидкости. Мигом вынырнув из мыслей и обернувшись в сторону слизеринца, Блэк застал того уже убирающим последствия небольшого взрыва.
– Раствор имел слишком сильную кислотность, – снизошёл до пояснения Снейп, заметив направленный в свою сторону вопросительный взгляд. Уже усвоивший эту тему Сириус мгновенно догадался, в чём дело: в сильнокислотных растворах настой руты превращался в достаточно взрывоопасное вещество, должно быть, для начала бурной реакции хватило малейшего перегиба в температуре...
– Заново? – спросил гриффиндорец, скашивая глаза на тщательно очищаемый стараниями Северуса котёл. Снейп не ответил, только одарил его тяжёлым взглядом, мол, неужели непонятно?
«В такой атмосфере нейтралитет долго не продержится», – чувствуя, что тоже начинает беситься, подумал Сириус. Въевшийся в кожу и одежду запах трав легонько щекотал в носу, юноша, пользуясь передышкой и желая вдохнуть свежего воздуха, отвернулся к окну. Оттуда обдало нагретым на солнце жаром, так что скоро о своём желании он пожалел, расстёгивая вторую пуговицу у воротника лёгкой рубашки. Лучше обжечься кипящими каплями ненароком, чем умереть от удушающей жары.
– Знаешь Арью Розье? – вырвалось у него вдруг само собой. Блэк тут же спохватился и прикусил язык, но сказанного не вернуть – оставалось смиренно ожидать язвительной реакции разозлённого слизеринца.
– Наиглупейший вопрос, – не смел разочаровывать его Снейп, прерывая на секунду характерное шорканье щёткой по неровной поверхности котла.
– Ах да, вы же с Эваном Розье общаетесь… – вслух припомнил Сириус, но слова почти не были слышны вновь принявшемуся за очистку инвентаря напарнику. Украдкой взглянув на его донельзя сосредоточенное лицо, гриф спросил громче: – Его сестра и вправду хорошо разбирается в древних проклятиях?
Северус вновь остановился, в чёрных глазах мелькнуло недоумение, быстро сменившееся раздражением.
– Ты полагаешь, я стану обсуждать с тобой подобные сплетни?
– Вовсе нет, какие ещё сплетни! – быстро проговорил Блэк, чувствуя, что прямо сейчас балансирует на границе снейповского терпения. – Видишь ли, Регулус общается со многими слизеринцами, которые часто появляются в одной компании с тобой, поэтому…
– Хочешь уберечь брата от плохих и ужасных тёмных магов? – насмешливо перебил его Снейп.
«Наиглупейший вопрос!» – хотелось передразнить Снейпа Сириусу, но он сдержался. А вдруг эта вредная змеюка фыркнет и до самого конца экспериментов больше не заговорит с ним ни о чём постороннем? Нет уж, спасибо, и так огрызается почти на каждое слово. Следовало как-то сбить этот всезнающий, скептический тон. Рассказать что-то необычное, интересное, что-то вроде…
– А ты вообще знаешь, почему Рег так интересуется Тёмными искусствами? – хитро сощурившись, вернул Блэк вопрос.
– Потому что он Блэк? – не впечатлился Северус, удаляя с котла чистящее средство взмахом палочки. Гриф покосился на оставленные им ингредиенты. Значит ему колдовать Охлаждающие нельзя, а Снейпу Тергео можно?
– Ответ неверный, – хмыкнул Сири вместо возмущения. – И лишённый всякой логики. Мало того, что в таком случае и я был бы от них без ума, так ещё и все наши более дальние родственники, тоже носящие фамилию Блэк, только и занимались бы тем, что до посинения изучали официально запрещённые заклинания.
– Вашу семью не просто так называют тёмной, – возразил слизеринец и добавил, подумав: – я уверен, все Блэки как минимум неплохо разбираются в Тёмных искусствах. Ну, кроме тебя, естественно.
Сириус не удержался и всё-таки закатил глаза.
– Ни меня, ни Рега не учили тёмной магии, даже не трудились объяснять, что это вообще такое, – начал он размеренный рассказ, с удовольствием замечая, как вытягивается в неверии лицо напарника, теряющее всякую надменность и скепсис. – Так и быть, открою тебе крошечный секрет. На самом деле Регулус начал интересоваться тёмной магией в возрасте лет пяти, когда мы озорства ради умыкнули книгу из родовой библиотеки, а это оказалось медицинское руководство для колдомедиков. Я тогда уже умел читать и по его просьбе озвучил страничку-другую. Сам понимаешь, в подобных изданиях в средствах лечения прописан отнюдь не Рябиновый отвар, который нужно капнуть на ранку. Мы были детьми с несформированной психикой, да ещё и детьми из семьи Блэк, так что описание неприятных процедур не вызвало ни отвращения, ни страха. Братец ещё тогда загорелся идеей позже обязательно выучить те заклинания, о которых говорилось в книге. Потому даже после того, как у нас её справедливо отобрали, мы часто таскали разные издания с самых старых на вид полок и, забившись в тёмный уголок комнаты Рега, упивались чтением.
– И тебе тоже нравилось читать про тёмные чары? – с явным сомнением спросил ошарашенный такими подробностями Снейп.
– Нравилось, – кивнул Блэк, видя, как не укладывается в голове слизеринца простой, но в то же время такой противоречивый факт. Наверное, и помыслить не мог, что гриффиндорец станет с удовольствием изучать Тёмные искусства. – Тогда это казалось великим и могущественным волшебством, доступным лишь взрослым. Правда, позже я понял, что родители, ещё в первый раз застукав нас за чтением неподобающей литературы, ограничили доступ ко всему мало-мальски опасному и действительно отвратительному. Так что после ругались только для вида и не опасались, что мы заглянем в какую-нибудь книгу с проклятьем. С тех пор Регулус интересовался семейными фолиантами едва ли не сильнее, чем подробностями обучения в Хогвартсе, и с упоением пересказывал мне о новых найденных чарах или о каком особо интересном ритуале.
Северус выглядел растерянным, и Сириус не упустил случая позлорадствовать:
– Всё ещё считаешь, что я горю желанием держать Рега как можно дальше от тёмной магии?
– А ты скажешь нет? – прищурился немедленно Снейп.
– Отчасти да, – признал всё-таки гриф, поразмыслив с секунду. – В том смысле, что мне не хотелось бы, конечно, чтобы он влез куда не надо и не досчитался конечностей. Но об этом, смею надеяться, он и сам в состоянии позаботиться, должны же были хоть какие-то мозги появиться к четвёртому курсу.
– Если судить по тебе, то они и к пятому не появятся.
– Но-но-но! – возмутился ехидному комментарию Блэк. – Я, между прочим, в опасные для жизни переделки ещё не встревал! А спрашивал про Розье, потому что хочу знать, что за люди окружают моего брата. Банальный интерес, не более. Вдруг они мне даже понравятся? Ну, исключая Эйвери, разумеется, это неизлечимый случай.
Снейп, не удержавшись, фыркнул. Похоже, был согласен с характеристикой однокурсника.
– Ты с самим-то Регулусом говорил?
– Конечно! – воскликнул немедленно Сири, не забыв про укоряющий взгляд, который, впрочем, никак на слизеринца не подействовал. – Но он отделывается общими фразами, да и знакомить со мной никого не спешит.
– Интересно, почему же… – ещё более ехидным тоном протянул ухмыляющийся Северус, устанавливая котёл и заполняя его водой.
– Не смей намекать, что тут всё и так ясно! – заметив, что работа возобновляется, вернулся к ингредиентам и вновь схватился за нож Блэк, угрожающе направляя острие в сторону напарника. – Я бы не стал презирать никого из них, эти времена давно в прошлом! А Нотты правда хороши в дуэлях? Насколько хороши, не знаешь? Как я или даже лучше?
Снейп закатил глаза и колко посоветовал ему не отвлекаться от работы. Но Сириус-то видел, что вредный змей, потянувшись за настоем руты, приподнял краешек губ в улыбке.
***
В гостиной ало-золотого факультета царил самый настоящий хаос. Пятница позволяла шумным студентам оторваться по полной, предвкушая целых два дня выходных. Сириус разложился на диванчике в ожидании друзей и с недовольством посматривал на наручные часы. Джеймс и Питер обещали быть в гостиной к шести часам вечера и не задерживаться на стадионе, но, видимо, что-то помешало им это обещание выполнить.
Раздражение росло с каждой минутой, заставляя нервно поворачивать голову к проходу каждый раз, когда кто-то возвращался в гостиную. Сквозь стёкла больших окон в помещение проникали лучи закатного солнца, размазывая на полу и мебели красно-оранжевые пятна света, очень красиво контрастирующие с красными стенами и гербами факультета, развешанными тут и там.
Проход с тихим скрипом открылся, Сириус как по команде вскинул голову, но с досадой распознал в вошедших двух юношей с третьего курса. В этот момент он не отказался бы от Карты под рукой, чтобы не дёргаться лишний раз и проверить местонахождение двух запропастившихся балбесов, но её повадился таскать с собой Поттер, до неприличия радующийся тому, что та полноценно работала.
Они закончили артефакт десятого мая. Снова и снова наносили цепочки, меняли зелья для обработки, облазили Запретную секцию по нескольку раз в поисках нужной информации, но добились-таки стабильной работы Карты. Блэк целую неделю убил, чтобы заставить её при сбое просто сбрасываться и становиться обычным пергаментом, а не взрываться. Полтора дня тщательно проверял защитный контур под фырки Джеймса с Питером, которые занимались им лично и были недовольны проявленным недоверием. И в конце, озорства ради, уместил в складках пергамента крошечную подсказку к фразе активации. Пару лет спустя они выпустятся, и Карту придётся оставить в школе; толку в ней за пределами замка всё равно не было. Так почему бы не оставить полезную вещицу последователям – таким же инициативным грифам с шилом в одном месте?
Раздражение ненадолго отступило, Сириус невольно улыбнулся, вспоминая лично придуманную хитроумную загадку.
Справа компания шумных шестикурсников взорвалась хохотом после удачной шутки одного из товарищей, а у двух второкурсников неподалёку сработала в руках хлопушка, несколько бумажек серпантина из которой попало Блэку прямо на макушку.
Сириус хихикнул, взмахом палочки убирая неучтённый элемент с волос, и создал малышам иллюзию уменьшенной версии дракона, каким его описывали в тех легендах, с реальными драконами ничего общего не имеющими. Полыхнув струёй неосязаемого огня, рептилия угрожающе клацнула челюстью и погналась за собственным хвостом, складывая своё тело в уже знакомую фигурку бесконечности, что красовалась на двух идентичных изделиях юного артефактора.
Мелкие грифы восхищённо выдохнули и попросили сотворить ещё чего-нибудь эдакое, но тут в гостиную вернулись наконец Поттер и Петтигрю. Лица у обоих были отчего-то мрачными, так что Блэк, пообещав младшим обязательно показать сложные чары иллюзий позже, решительно направился к друзьям.
– Где вы застряли? – недовольно буркнул он, поправляя потрёпанную мантию.
– Чёрт, – буркнул Джей, едва его завидев, – я совсем забыл!
– В чём дело? – нахмурился Сири, готовясь выслушать что-то неприятное.
– Мы с Питером сегодня вляпались в отработку у Филча. Тебе придётся идти к Рему самому. Мы догоним потом, как освободимся.
– А ведь я предупреждал, – обречённо прикрыл рукой лицо Блэк, укоряющей интонацией напоминая отсутствующего Люпина. – И как я, по-твоему, пойду? Мантия, которая может обеспечить невидимость, у нас вообще-то только одна.
Про особые свойства того браслета, который вдруг начал носить на запястье Сириус, друзья, естественно, не знали. А он и не спешил рассказывать, потому что это значило бы немедленно расписаться в своём умении мастерить артефакты, ведь ни в какой лавке зачарованных предметов подобных экземпляров не водилось. Это парень после неудачной попытки косить под идиота перед излишне наблюдательной когтевранкой Иллен проверил наверняка.
У него были догадки, отчего подобные артефакты не мастерили на продажу. Гораздо быстрее было бы активировать Дезиллюминационные чары непосредственно палочкой на неограниченное время, а для вызова щита не выбрасывать вперед руку, а просто воспользоваться заклинанием. Чары для обнаружения врагов вообще недолюбливали, потому что те работали не всегда стабильно и чаще докучали неоправданными сигналами. Всё потому, что маг должен чётко представлять себе этих самых врагов, чтобы чары настроились верно. А если человек и сам не знает, от кого ожидать подлянки и подозревает всех вокруг, тогда конечно они будут реагировать на всё подряд, даже на безобидные шуточные заклинания однокурсников.
Вот и получалось, что самыми неподозрительными в его браслете были чары расширения пространства, маленькие изделия с которыми вполне продавались, хоть и стоили значительно дороже тех же сумок, да заклинания для определения примесей в пище. Остальное было прихотью самого Блэка и делалось как под реальные нужды, так и интереса ради. Поэтому рано или поздно раскрыло бы друзьям «загадочные» отлучки и «мистическое» дело.
– Возьми мантию, – сориентировался Джеймс, протягивая ему невесомую материю, вытащенную из сумки, – а мы потом уж как-нибудь сами с Картой проскочим. Там темно уже будет, если что, спрячемся в нише.
– Как вы вообще умудрились нарваться на Филча?
– Поцапались с Нюниусом, – последовал короткий ответ, и Сириус поморщился. Всё как обычно. Интересно, надоест Джею это когда-нибудь или нет?
– Сириус! – выступил вперёд явно нервничающий Питер, по привычке теребя свободной рукой рукав свитера. – Он сказал ему, как добраться до Хижины!
Поведав страшную тайну, Петтигрю тут же опасливо обернулся к Поттеру, вмиг съёживаясь под его испепеляющим взглядом.
– Что? – напрягся Блэк, так и замирая с полученной мантией в руках. В груди затянулось тяжёлое, неприятное беспокойство. – Что ты сделал?
– Ничего подобного! – возмутился Джей, с явным недовольством продолжая сверлить глазами Петтигрю, который предусмотрительно отошёл от очкастого на шаг и окончательно сдал друга, старательно не глядя на него:
– Он рассказал про ход у Ивы, ну, что нужно сделать, чтобы его открыть.
Мысли не успели даже оформиться в слова – проскочили молниеносной вспышкой, и внутренности обдало ледяной волной ужаса.
– Ебанулся? – вытаращился на виновника Блэк, и ближайшие к ним студенты заинтересованно обернулись на его крик. Гриф, быстро оглянувшись, постарался чуть понизить громкость голоса, но получилось не очень, и ушей любопытных достигло злое, взбешённое шипение: – Ты что, Мерлина ради, творишь?
– Питер, я сказал только, что надо подойти к стволу! – продолжал негодовать Джей. – И вообще, вы что, всерьёз считаете, что этот ублюдок полезет туда? Да у него только при виде дерева поджилки трясутся, бросьте!
Сириус неконтролируемо сжал кулаки и ткань поттеровской мантии-невидимки жалобно треснула.
Месяц.
Месяц всё было прекрасно. Полнолуние закончилось, Рем вернулся к занятиям, они не ходили в Хижину, незачем было. И Снейп, больше не замечая их отлучек, почти утратил интерес к загадочной тайне, почти перестал сверлить их компанию подозрительным взглядом при каждом удобном случае. Блэк уже было расслабился. Поумерил опасения, поверил, что всё обойдётся.
Чтобы теперь в ужасе смотреть в одну точку, судорожно думая, что же делать.
Сириус ещё раньше был уверен, что Северус просто так не отступится от интересного секрета, а уж сейчас и подавно. Ему прямо сказали, куда идти и что делать. На протяжении месяца вынюхивающий любую крошечную подсказку, высматривающий каждое подозрительное движение Снейп не будет сидеть и ждать, не станет обращаться к профессорам. Неуёмное любопытство заставит его пойти и взглянуть самому.
«Но ведь Ива… – судорожно думал гриф. – Не настолько же он идиот… Или настолько? Гремучая Ива – очень агрессивное растение, приближаться к ней попросту опасно. Неужели он пойдёт на это ради какого-то секрета, неизвестно, существующего ли вообще?».
Очень некстати в памяти всплыл момент проверки работы медальонов. Тогда Северус сознательно пошёл на то, чтобы ради эксперимента испытать на себе действие Легилименции.
Сириус с силой втянул воздух. Пойдёт, этот придурок в запале и не на такое пойдёт, вот по кому точно Гриффиндор плачет!
– Карту, Джеймс, сейчас же! – рявкнул Блэк так, что тот аж подскочил на месте.
– Ты чего, Сириус, серьёзно?...
– Карту, Джеймс! – настойчивее и громче повторил парень, совсем не заботясь о том, как выглядит его выкрик со стороны. В груди ещё билась надежда на то, что этот идиот не пошёл, что нет его на той тропинке, что он окажется где-нибудь в библиотеке.
Питер испуганно пискнул, впечатлившись бешеным взглядом. Поттер, поморщившись, вытащил пергамент из кармана и, быстро проговорив кодовую фразу, передал его Сириусу. Тот мигом нашёл нужное место и, крепко стиснув зубы, тяжело выдохнул отчаянное, тихое:
– Блять…
Точка с именем «Северус Снейп» находилась в нескольких футах от Гремучей Ивы, медленно продвигаясь к стволу.
– Сейчас же оба бегите к директору! – отшвыривая пергамент обратно в руки Джею, прошипел Блэк, перекидывая сумку через голову. Мозги работали невероятно быстро, за какие-то жалкие секунды отсекая неэффективные варианты действий и выбирая среди оставшихся верный. – Я постараюсь сделать что-нибудь, но он уже подошёл к дереву. Если он полезет туда, Джей, ты рискуешь лишиться главного врага и после приходить к нему на могилку с сожалениями!
Последние слова его совпали с закрытием портрета, отрезавшего его от оставшихся в гостиной шокированных его поведением друзей. Впрочем, Джеймс и Питер тут же распахнули проём снова, на запредельной скорости вылетая к кабинету директора.
Сириус бежал изо всех сил, внутренне обмирая только от мысли о том, что не успеет, и с каждым шагом приобретая всё большую уверенность в своих действиях.
Обратиться к директору напрямую было логичным. Потому что старостам замучаешься объяснять, в чём дело, МакГонагалл на ужине не было, хрен её знает, может отлучилась опять в какое-нибудь Министерство по делам школы, а вот Дамблдор точно был, значит он в замке, можно отследить его по карте. Да и велика вероятность наткнуться на кого-нибудь из преподавателей по пути к нему. О предназначении Хижины должен знать весь преподавательский состав, они сразу всё поймут и верно оценят ситуацию.
Логично было и пойти самому. Джей не стал бы с такой прытью бежать на помощь Снейпу, а Питер выдохся бы спустя пару этажей.
Сириус буквально слетел с лестницы, тревожно оглянулся в поисках следующей, но та недавно сдвинулась к другому коридору. Бежать в обход было некогда, так что Блэк, за две секунды критически оценив высоту, разбежался и сиганул вниз, приземляясь чётко на лестничный пролёт четвёртого этажа и немедленно ощущая резкую боль в стопах.
«Быстрее, быстрее, быстрее…» – билось в мыслях, перекрывая нарастающие с каждым новым шагом болевые ощущения.
Снейп уже был на грани жизни и смерти. Был не один раз. Смог бы он при падении с Астрономической башни вывернуться поудачнее и отделаться переломами да инвалидностью, не вмешайся Сириус? Смог бы в собственном доме дотянуть до прихода матери? А вдруг не смог бы?
Смерть дышала слизеринцу в затылок уже дважды. А может и того больше – лично-то видел Блэк только два раза. И снова несносный вредный идиот вздумал испытать судьбу: к оборотню полез!
Слетев с последних ступенек, гриф в одно мгновение пересёк холл, взмахом палочки отворяя массивные входные двери. Ива находилась приблизительно в середине пути от ворот замка к Запретному лесу. В этой стороне жил и лесник Хагрид, к которому Филч на отработке однажды посылал его забрать собранные в лесу ингредиенты.
Сириус нёсся по двору так, будто за ним кто-то гнался. Вот же дёрнуло Поттера сморозить! Конечно, прознай Снейп про вторую сущность Люпина, он не то что подойти, он упоминать об этом дереве не стал бы никогда больше!
Но в этом-то и была самая главная проблема – Северус совершенно не знал, куда полез! Может и не такой плохой идеей было рассказать придурку, во что он пытается ввязаться? Ну взял бы с него клятву о неразглашении, может даже сам Непреложный, зато недоумок целым бы остался!
Завидев ветви адского растения, гриф ускорился, хотя почти уже выдохся от такого бешеного темпа. Анимагическая форма птицы обеспечивала ему ускоренный до небывалого метаболизм, благодаря которому, даже обладая мышцами, появившимися на теле из-за своевременного увлечения квиддичем, парень всё равно выглядел если не худым, то худощавым точно.
Однако выносливость это повышало не сильно. Лёгкие горели, в боку неприятно кололо, ноги едва чувствовались из-за резкой нагрузки, но Блэк только сжимал зубы и терпел. Оборачиваться коршуном уже не было смысла – оставалось не так много, да и высота слишком маленькая для развития больших скоростей.
Мысль в момент пронзила сознание, и Сириус осознал, что сильно преувеличил, называя свои действия самыми правильными и эффективными. Вот ведь идиот, надо было сразу в окно сигануть, был бы на месте за пару минут!
Уже на подступах Блэк заметил, что дерево двигается вяло и на возможную угрозу реагирует на так яростно, как должно. Это означало только то, что оно совсем недавно было обездвижено и только приходило в себя. Парень чертыхнулся и мигом, пока ужасные ветки не очухались, добрался до заветного сучка. Иву снова парализовало и Блэк без труда проскользнул в проход, надеясь на то, что обнаружит однокурсника пусть раненым, но ещё живым.
Согнувшись в три погибели, он пролезал под землёй, отчаянно стараясь не думать о том, что обезображенное тело Снейпа уже лежит где-нибудь тихонько в уголке. Стук собственного сердца набатом отдавался в висках, Сириус запрещал себе представлять картинку бездыханного окровавленного трупа, ругаясь на слишком уж живое воображение, которое в данный момент было совсем не кстати. Но воображение не слушалось, и перед глазами то и дело вставали пугающе чёткие образы самого худшего.
Пройдя последний подъём наверх и единственный в этом подземном ходу поворот, Блэк постарался ступать тише, но ни в коем случае не медленнее, а для надёжности наградил собственные ботинки Силенцио. Думать о том, действует ли заклинание безмолвия на предметы, было некогда.
Тягучий, застоявшийся воздух отдавал несравнимыми ароматами земли. В ушах шумел натурально бешеный пульс. Собственное загнанное дыхание оглушало, мешало вслушиваться в звуки вокруг. Кроме тихого шуршания почвы под ногами – ничего. В свете застывшего на кончике палочки Люмоса видно было, как от осторожных шагов поднимается скопившаяся за годы существования хода пыль. Тишина впереди напрягала и без того взвинченные нервы. Что она значила? Снейп не наткнулся на возможно ещё спящего Люпина? Или его тело уже остывает где-то в Хижине?
– Есть тут кто? – тихо донёсся знакомый, настороженный голос совсем недалеко, и обрадовавшийся Сириус рванул к нему так резко, что позабыл о собственной осторожности. Концентрация испарилась, Люмос погас, но особой надобности в нём уже не было – Блэк достиг Хижины.
Вылезши из хода и очутившись непосредственно в лачуге на отшибе Хогсмида, он метнулся из комнаты в коридор, в конце которого мигом увидел худую, чуть потрёпанную ветками Ивы фигуру Снейпа. Она освещалась зависшим над потолком шариком света, и именно из-за резкого контраста с ним темноты остального помещения парень прибывшей помощи не заметил, стоя боком и рассматривая что-то в дверном проёме перед собой. А Силенцио всё-таки работало – топота спешащего на выручку Сириуса Снейп не слышал.
Желание Сириуса привлечь к себе внимание шёпотом было задавлено, когда дальше по коридору раздалось громкое шуршание. Стремительно нарастающее с каждой секундой шуршание, переходящее в быстрые звуки тяжёлых шагов и дополняемое натужным скрипом деревянного пола и грохотом падающих предметов.
Моментально поняв, что это, Блэк рванул к слизеринцу, который уже перехватил палочку в намерении достойно встретить угрозу и обернулся спиной к Сириусу, не подозревая о его присутствии поблизости.
Он не успел приблизиться вовремя, ведь их разделяло футов пятьдесят пространства – Блэк только преодолел первые пять, как из-за поворота выбежал в своем ином обличье Ремус.
В нос ударил резкий запах пыльной волчьей шерсти и гниющего дерева.
Снейповский Люмос мигнул, выдавая степень шока своего создателя, но остался гореть.
Кричать нельзя – Северус отвлечётся и пропустит атаку. Да и некогда: Сириус, лишь краем глаза взглянув на знакомую мохнатую фигуру, продолжал старательно сокращать расстояние между ними.
Чтобы понять, что в его жилище находится чужак, и, издав громоподобный рёв, начать атаковать, оборотню понадобилось две секунды.
Блэку, чтобы добежать, не хватило всего одной.
Первый замах когтистой лапой взял на себя щит отмершего Снейпа, наколдованный буквально в последний момент. Мощная конечность с лёгкостью пробила наспех созданную нестройную конструкцию, и слизеринца откинуло назад почти под ноги Сириусу.
«Задело», – со злостью сжал зубы тот, замечая в районе ключиц на порванной рубашке однокурсника расползающееся алое пятно, и рывком выбросился вперёд, следующий выпад оборотня блокируя расширенным статичным щитом из своего браслета.
Силища у друга была ого-го, так что пара камней-накопителей браслета моментально треснула, мелкой крошкой осыпаясь на трухлявые доски. Артефакт завибрировал и нагрелся, очень вовремя предупреждая об опасности.
С коротким, блещущим узнаванием и каким-то облегчением «Блэк!» щит, проецируемый изделием, хрустнул, надламываясь.
– Беги туда, откуда пришёл, быстрее! – проорал Сириус, наблюдая, как ползёт трещина по беловатому кристаллу, прожигающему кожу запястья. Ещё один удар Люпина – и последний, самый чистый камень, питающий защиту, тоже рассыплется пылью, а браслет станет обычным украшением.
Сжимая палочку в свободной руке и готовясь в любую секунду падения щита залепить что-нибудь ослепляющее, а потом и отталкивающее, парень увидел боковым зрением, что слизеринец поднялся с пола, но с места не сдвинулся, тоже держа наготове палочку. Стремительно увеличивающееся кровавое пятно на его груди подстегнуло обернувшегося Блэка крикнуть снова:
– Чего ты ждёшь, блять, беги!
Они пересеклись взглядами всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы разглядеть выражение странной упрямой решительности на снейповском лице.
Щит издал пронзительный звон, принимая на себя новый удар лапой, острые когти с неприятным звуком вонзились в жёсткую поверхность. Сириус вновь обратил внимание на оборотня, в глазах которого плескалась ярость.
Почти перед самым носом грифа тот клацнул жёлтыми неровными зубами, пытаясь вырвать застрявшие когти из щита. А Блэк думал только о том, почему Снейп остаётся на месте. Рана не позволяет двигаться? Парализовало от ужаса?
Внезапная догадка заставляет в удивлении расширить веки: он ждёт его! Не уходит, потому что ждёт, когда к нему присоединится Сириус!
Рычание оборотня оглушает, и Блэк не слышит последнего треска щита.
Он хочет снова закричать, что с ним все будет в порядке и драпать тут надо только слизеринцу, но не успевает: защита наконец полностью крошится.
Ничем не сдерживаемый удар задевает оказавшегося в зоне поражения парня, отправляя его мощным толчком куда-то вбок.
Плечо и правый бок прошивает сильной болью, бедро разрезает острый угол какой-то деревяшки, окрашивая ткань джинсов в пронзительно алый, но юноша только шипит, поднимаясь на ноги и готовясь отразить новый удар, которого… не следует.
Вернувшийся к нему Снейп, сжав губы до побеления, удерживает щит, причём какой-то мудрёный, так что тот даже никак не деформируется при попытке оборотня и в него вонзить когти.
Неудача злит Ремуса, он замахивается вновь, издавая угрожающий рык. Лезвия когтей задевают защиту по касательной с неприятным визжащим звуком. А следующий удар, на этот раз прямой, оставляет после себя расползающуюся сетку трещин. Надеяться на чудо не приходится.
Слизеринец оглядывается на него с явной паникой, но Блэк уже близко, в два широких шага оказывается совсем рядом, требуя громко:
– Опускай щит!
– Ёбнулся? – не находит приличных слов Северус, а паника в его глазах разрастается до ужаса.
– Опускай! – рычит в ответ Блэк, крепче сжимая палочку.
– Из-за тебя мы тут сдохнем! – вырывается у Снейпа истеричное, но защиту он, выгадав момент, убирает, отступая на полшага и предоставляя грифу пространство для манёвра.
Люпин пытается перейти в наступление, но Сириус оказывается быстрее.
Помещение освещает вспышка мощнейшего Люмос Максима, перед глазами начинают мелькать тёмные пятна, но он помнит, куда бить – в Люпина летит очередь Отталкивающих чар и неслабое Взрывающее со Связывающим заклинания.
Ослеплённого и дезориентированного оборотня отталкивает вглубь коридора прямо в стену с заколоченным окном, несколько задетых взрывом предметов мебели раскрашиваются в мелкие деревянные куски, оставившие на коже множество ссадин, и пыль, немедленно поднявшуюся в воздух и закрывшую обзор.
Проморгавшись и быстро кинув для верности в сторону Рема ещё несколько обездвиживающих, Сириус развернулся, чтобы найти взглядом мутные очертания Северуса, закашлявшегося от поднявшейся пыли.
У них не больше нескольких секунд – гриф дёрнулся в сторону комнаты с ходом, но вовремя заметил слишком заторможенную реакцию Снейпа и схватил того за руку чуть ниже локтя, таща за собой к выходу.
До ушей донеслось рычание сбросившего все заклятия оборотня. Не глядя, Сириус отправил за плечо Бомбарду. Та удачно попала в лестницу, на несколько секунд задерживая Люпина.
Блэк едва успел вслед за Снейпом влезть в дыру подземного хода – в дверном проёме показалась оскаленная морда, в мгновение ока оказавшаяся у прохода. Но только она в него и пролезла – вовремя отползший на несколько футов Сириус наблюдал самые различные гримасы ярости и злобы, пока они не удалились от дыры настолько, чтобы эха от завывающего рёва стало почти не слышно.
Блэк хотел облегчённо утереть пот на висках рукавом мантии и с удивлением обнаружил, что тот держится на жалком лоскутке ткани и почти весь вымок в крови, прилипнув к телу.
Рвано выдохнув, Сириус вызвал шарик Люмоса и осторожно покосился на рану от когтей на плече. Боль сильно приглушал гуляющий по венам адреналин, но глубоко вспоротая плоть и так выглядела просто отвратительно. Дрожащей рукой он применил знакомые ему Исцеляющие, но это не возымело никакого эффекта. Совсем. Рана продолжала кровоточить, не было даже противной щиплющей боли от действия Обеззараживающих чар.
Недовольно сжав зубы, Блэк обратил внимание на Снейпа, странно притихшего после успешного спасения.
У того напиталась кровью разорванная на груди рубашка, сквозь дырки можно было разглядеть три широких борозды от когтей, одна из которых пересекала ключицу. Однако кровотечение уже было слабым – влажной оставалась только ткань у самого ранения, области ниже стали подсыхать и деревенеть. На лице и шее у слизеринца имелось несколько широких ссадин и лилеющих синяков, которые были получены наверняка как и от веток Ивы, так и в процессе столкновения с оборотнем от разлетевшихся во время взрыва осколков стекла и деревянных щепок.
Снейп часто, загнанно дышал, пустым взглядом сверля одну точку под ногами и прислонившись к правой стене хода спиной. Руки у него были перепачканы в крови и земле, в ладони была зажата такая же запачканная палочка, на которой Сириус сумел разглядеть пару сколов и царапин, а на левой штанине школьных брюк отсутствовал приличный кусок ткани – должно быть, зацепился за штырь, пока бежал к выходу.
Гриф попытался прислониться к противоположной стене хода и устроиться поудобнее, но удалось это с большим трудом – под рёбрами моментально дал о себе знать, вероятно, просто огромный синяк от столкновения с полом, а рассечённое бедро неприятно заныло и защипало от соприкосновения с жёсткой джинсой. По правой кисти стекали теплые капли крови, пачкая зажатую в ней палочку. Сириус затравленно взглянул на концентратор и попытался залечить порез на бедре – тот как положено защипало и начало стягивать, оставляя на месте раны тонкую белую полосу.
Боль толчками возвращалась в сознание, рука немела: Блэк постепенно переставал чувствовать кончики пальцев. Ну почему, чёрт подери, на неё не действовало?
Отметив неестественно-долгое молчание со стороны Снейпа, который обычно за словом в карман не лез, гриф забыл на мгновение о боли и тщательнее вгляделся напарнику в лицо. То по-прежнему ничего не выражало, благо, дыхание хоть немного выровнялось. Но это всё равно было странно. Сириус нахмурился, заподозрив неладное.
– Снейп! Эй, посмотри на меня! – окликнул он, но реакции не получил. Парень его будто не услышал, продолжив пялиться в пол. Блэк почувствовал, как ушедшее было беспокойство возвращается обратно. Что это? Последствия шока? Или это он так ослеплён Люмосом и оглушён взрывами? Не мог же Северус умом повредиться из-за встречи с оборотнем, ведь правда?
– Снейп! Очнись! – снова ноль реакции. Блэк придвинулся ближе, насколько это было возможно в трёхфутовом в высоту и ширину проходе. Бедро больше не беспокоило, так что он уселся прямо по левую руку юноши, пытаясь отыскать в чёрных глазах признаки сознания. – Ты меня слышишь? Снейп! Проснись, ну же! Что с тобой!?
Уже чувствуя подступающую к глотке панику, парень сам приподнял пальцами подбородок слизеринца, заставляя поднять взгляд. Вблизи, в тусклом свете заклинания всё выглядело ещё хуже, вырисовывая лицо однокурсника каким-то совсем застывшим и стеклянным, будто у реального мертвеца.
Блэка окатило знакомой волной ужаса.
«Мерлин, пусть это будет простой отходняк!», – взмолился он, перехватывая палочку здоровой левой рукой и награждая Снейпа Энервейтом.
Нет эффекта, даже не дёрнулся. Значит, не в отключке.
Закусив губу, Сириус со второй попытки создал диагностирующие – боль в плече всё нарастала, мешая сосредотачиваться – но те непоправимой травмы мозга не показали. Гриф вдруг остро пожалел, что более чуткими анализирующими заклинаниями не владеет – мало ли, может там сосуд какой повреждён, обычные диагностирующие таких мелочей не показывают.
Хотя какой ещё, к Мордреду, сосуд, Снейп вполне резво вскочил с пола и даже щит наколдовать успел! Наверняка просто осознанием поздно пришибло, вот и провалился в прострацию!
– Значит, воспользуемся проверенными методами, – пробурчал Блэк и, примерившись, залепил идиоту пощёчину, на эмоциях вложив силы чуть больше, чем надо было: не вовремя вспомнил тот страх, что сопровождал его на пути в Хижину.
Голова слизеринца отклонилась в противоположную от удара сторону, а в глазах, Сириусу показалось, стали появляться отголоски эмоций, так что он продолжил уже мягче похлопывать Северуса по щекам, прикрикивая:
– Подъём, Снейп! Просыпаемся! Провалиться в себя можно и потом! Сне-е-ейп! Северус, мать твою, очнись немедленно!
– Какого… – раздалось хриплое наконец от начавшего реагировать на окружающий мир Снейпа, инстинктивно попытавшегося избежать очередного удара. Блэк замер, тут же прекратив пробуждающую деятельность.
Северус недоумённо проморгался, оглядывая рассевшегося около него грифа и интуитивно прикладывая ладонь к горящей щеке. Он завис, не в силах вспомнить, как оказался в этом земляном проёме. В голове царила блаженная пустота – мозг просто отказывался воспринимать поступающую от внешних раздражителей информацию.
– Блэк…? – растерянно спросил он, а потом сознание резко и окончательно включилось, картинка вмиг стала целой, а в глаза сразу бросилась окровавленная блэковская конечность. Округлив глаза и спешно выдавив тихое «Блять…», слизеринец начал судорожно рыться в небольшой наплечной сумке, тут же загремевшей склянками.
На периферии Блэк устало откинулся на стену, выдавливая из себя нервный смешок:
– Умеешь же ты находить себе приключения.
Выискав нужную ёмкость, Снейп нахмурился, взглянув на грифа внимательнее. Сириус говорил сдавленно, через силу, прерываясь на резкие короткие выдохи, которые совсем ничего хорошего не обещали.
Придвинувшись ближе, слизеринец с трудом удержал лицо, дабы не скривиться в отвращении и страхе – рука выглядела плохо. Блэк стоял слишком близко, удар был слишком сильным. Изогнутые когти впились в плоть и, чудом не задев кости, прошли буквально насквозь. Вылечить такое заклинаниями за пару минут могут, наверное, только колдомедики высокой квалификации, да и то не факт.
Вид сочащейся из раны крови напомнил о собственных травмах, разом вздумавших начать подавать в мозг сигналы о боли.
Снейп поджал губы и откупорил пузырёк с мутным сиреневатым раствором. Доблестно сражающийся с желанием отрубиться Сириус заинтересованно приподнял веки, разглядывая приготовившегося примерить на себя роль медиковедьмы Северуса.
Он отсёк заклинанием то, что когда-то было рукавом мантии, и, крепко уцепившись за блэковское плечо, начал лить на виднеющуюся плоть зелье.
– С-с-с-сука! – зашипел моментально дёрнувшийся от боли пациент. Сев едва сумел удержать его, пара капель драгоценного состава окропила землю.
– Терпи! – рявкнул слизеринец, сосредоточенный на том, чтобы как можно больше зелья попало прямо в рану. Трогать грязными руками её края было чревато, поэтому он старался подобрать угол так, чтобы жидкость лилась на все четыре глубокие борозды, неизбежно попадая вглубь.
Предварительно промывать ничего не требовалось – зелье как раз для таких случаев и предназначалось, когда времени на дополнительную обработку просто нет, а с травмой сделать что-то нужно и побыстрее. По сути, это, обеззараживающее, останавливающее кровотечение и сильное обезболивающее в одном флаконе. Северус готовил его сегодня ночью, поскольку днём ранее отыскал интересный сложный рецепт в библиотеке и решил проверить свои силы. А потом просто забыл выложить из сумки опытный образец. У него потому и не было других полезных зелий под рукой – он специально сумки не собирал, ведь думал, что идёт выведывать пустяковые поттеровские секреты, а не на встречу с животным пятого класса опасности.
Блэк от боли стиснул зубы так, что их скрежет слышно даже Снейпу, пальцами здоровой ладони вцепился в землю около себя и каждый раз, когда холодное зелье касалось раны, судорожно втягивал носом затхлый воздух. Но состава Сев готовил немного, и он быстро кончился, зато оказался полностью рабочим, и, кажется, лишнее помешивание на финальной стадии всё же пошло на пользу – интенсивность кровотечения значительно снизилась, стало возможным получше разглядеть безобразное ранение, а Сириус, пытаясь отдышаться, почти свободно двигал кистью пострадавшей руки и с удивлением на неё смотрел.
– Что это? – спросил он, переводя взгляд на пузырёк руках Снейпа.
– Зелье Дервентов, – ответил тот, взмахивая палочкой над сириусовской рукой. Известные слизеринцу заклинания Исцеления почему-то не действовали вовсе или работали очень плохо, будто бы творил их совсем неопытный первокурсник, едва ли второй раз в жизни держащий в руках палочку.
– Категория «А», создано Дайлис Дервент, вышло из употребления пару десятилетий назад ввиду сложности приготовления и обнаружения альтернативы, – заключил Блэк, наблюдая за его потугами. Северус бы обязательно ехидно удивился столь обширным познаниям, но, к сожалению, был занят. – И как ты достал ингредиенты?
Это был слишком логичный для чуть ли не помирающего от потери крови грифа вопрос. Категории зельям присваивались не просто так, значение имели в равной степени и эффект, и сложность создания, и ценность использующихся ингредиентов. Приготовить что-то с маркировкой «В» для студента, простого любителя зельеварения, будет уже проблематично – многих нужных позиций из рецепта просто не окажется в открытом доступе. Некоторые травы придётся идти искать самому, некоторые внутренности животных самостоятельно заготавливать, а что-то даже выписывать за немаленькие деньги у специалистов.
Что уж говорить о категории «А». Северус отвалил несколько десятков галлеонов за пыльцу какого-то жалкого цветочка, цветущего раз в три года где-то в пустыне, и стоял над котлом непрерывно почти пятнадцать часов, чтобы получить всего две унции готового зелья.
– Как обычно достал, – буркнул он. – В рецепте не было крови горного козла, подпрыгнувшего тридцать семь раз в полнолуние, если ты об этом. Что-то уже хранилось в запасах, что-то заказал по почте.
Сириус неопределённо хмыкнул, а моментом позже Северус почувствовал жжение в собственных царапинах на открытых участках тела и в пульсирующих болью разрезах на груди.
– Что ты.., – возмутился было он.
– Не двигайся, – настойчиво перебил сосредоточенно выписывающий пассы палочкой Блэк.
Северус замер, вглядываясь тихо-тихо шепчущему заклинания грифу в лицо. Подчиняясь действию магии, ссадины быстро затягивались, а синяки сводились, оставляя после себя неприятное чувство чешущейся кожи. Вообще-то Снейп мог сделать это и сам. Как-нибудь потом, когда они выбрались бы. Он не считал, что хоть сколько-то сильно пострадал – когти оборотня его щит сумел задержать и те задели самого Северуса только совсем кончиками. Порезы, конечно, были совсем не на уровне царапин от разозлившейся кошки, но конкуренцию ранам Сириуса составить не смогли бы. Вот его задело так задело, а Снейпа… Крови и той было больше, чем положено. Ерунда, ему иной раз и от отца сильнее доставалось.
Однако, когда боль от повсеместных мелких ранений утихла, Северус почувствовал толику облегчения. Даже двигаться, казалось, стало проще, хотя залечить Блэку удалось далеко не всё: бесследно пропали только самые незначительные повреждения, раны посерьёзнее только начали затягиваться, а самый большой след на груди даже болеть меньше не стал. Ну и, разумеется, чего гриф не видел, залечить тоже не смог – длинный порез от особенно прыткой ветки почти на затылке продолжал раздражающе щипаться.
Когда Блэк, недовольно цыкнув, опустил палочку, Северус хотел попытаться воздействовать на его рану снова, но гриф помотал головой и воспротивился:
– Не надо, видишь же, это бесполезно.
«Бесполезно», – согласно повторил в мыслях слизеринец, но сверлить взглядом ранение не перестал. Будто бы от его взгляда стекающие по измазанной в крови руке совсем тоненькие струйки могли вмиг иссохнуть.
Сириус с кряхтением попытался привстать, но скривился в гримасе боли. Похоже, даже зелье не слишком-то ему помогло. Неужели те помешивания в конце всё же негативно сказались на эффективности?
– Выбираемся, – скомандовал Блэк, с помощью зажатой в пальцах палочки обволакивая пострадавшую руку каким-то белёсым заклинанием и уже безо всяких гримас оказываясь на ногах. Хотя «на ногах» - это слишком громко сказано для той скрюченной позы, позволяющей умещаться в невысоком проходе.
Снейп с его фразой будто из воды вынырнул, возвращаясь в реальность. Голова вообще после случившегося работать не хотела, даже сириусовскую руку он обрабатывал почти механически, ни о чём не думая. Наверное, это и есть то шоковое состояние, присущее людям, побывавшим в смертельной опасности.
Чёрт возьми, оборотень! Рядом с Хогвартсом! Рядом со школой, в не слишком большом отдалении от ближайшего к ней населённого пункта!
Северус невольно вздрогнул, вспомнив, с какой силой на него обрушилась громадная лапа чудовища – щит с приличным коэффициентом физического воплощения был для неё всё равно что хлипкая картонка! Взметнувшуюся панику при мысли о том, что он был задет когтями оборотня, заглушило наконец включившееся разумное хладнокровие, заставившее Снейпа вовремя вспомнить, что передачей инфекции может считаться укус, непосредственно содержащий слюну, так что обратиться им с Сириусом не грозило.
– Что оборотень здесь делает? – со злостью спросил у Блэка почти пришедший в себя юноша.
Уже готовый продвигаться в ходу дальше, гриффиндорец замер и обернулся, но Северус не дал ему возможности ответить – в сознании стремительно сцеплялись друг с другом факты, приводя к единственно-верному выводу.
– Это кто-то из студентов, так? – выпалил он. Ну конечно же так, иначе зачем бы нужен был ход, который ведёт в школу? Сириус вздохнул, медленно проговаривая:
– Потом. Мы обязательно обсудим твои догадки, но потом. А сейчас нужно выбираться, Джей с Питером наверняка привели директора…
Упоминание Поттера моментально вывело Северуса из себя. Вот ведь он – виновник свалившегося на них приключения. Подумать только, это действительно была ловушка, причем смертельная! И очкастый с компанией явно в курсе тёмной твари, что обитает около Хогсмида. Только одно непонятно – зачем они к ней периодически шастают?
В голове слизеринца неожиданно вспыхнули сухие слова МакГонагалл об очередном приступе болезни у Люпина, из-за коего он не мог посещать занятия. Болезнь, пришедшаяся на вчерашнее полнолуние, помятый и измученный вид после трех-четырёх дней, проведенных якобы в Больничном крыле в прошлый раз обострения недуга… Чтобы сложить два и два много времени не понадобилось:
– Это ведь был Люпин, да? – настойчиво спросил Снейп, высматривая в синих глазах подтверждающее безмолвное «да». Сириус поморщился, будто ему наступили на ногу, с особым старанием отдавив драгоценную конечность, но не менее настойчиво повторил:
– Потом. Сейчас нужно выбраться и, желательно, добраться до мадам Помфри. – Гриф говорил твёрдо, с нажимом, но вдруг будто сдулся и пробормотал устало, почти беспомощно: – Пошли, Снейп, ну пожалуйста.
Северус опешил от столь стремительной смены тона и немедленно почувствовал себя распоследней сволочью: Блэк же еле живой стоит, а ему приспичило допрос провести и блеснуть своей догадливостью. Коротко кивнув, он направился к выходу вслед за напарником, по пути обдумывая его слова.
Привели директора, надо же. Чья это, интересно, инициатива? В невероятную разумность Поттера и Петтигрю не верилось совершенно, а теоретически могущий выступить гласом разума Люпин проводил пятницу в Хижине, грызя обломки старой мебели. Оставался Блэк. Подсуетился и на случай собственной беспомощности подключил директора, чтобы тот спас уже их обоих от разбушевавшегося оборотня. Для обычно безответственного и легкомысленного грифа это было неожиданно… разумно, да.
На выходе из секретного хода их действительно поджидал Дамблдор в компании мадам Помфри, Поттера и Петтигрю. Оба последних облегчённо выдохнули, завидев выбирающихся из-под корней Ивы однокурсников, но Северус мог поспорить, что обрадовались грифы только относительной невредимости Сириуса.
– Вы вернулись! – встрепенулся директор, когда они подошли. – Мистер Поттер рассказал мне, что случилось. О, Мерлин, мальчики, что с вами?
– Директор Дамблдор, – попытался улыбнуться гриф, прикрывая рану ладонью. От неизвестного беловатого заклинания не осталось и следа. Наверное, это было что-то тёмное, чем нельзя светить, – всё в порядке, просто царапина.
Северус чуть не споткнулся на ровном месте от такого легкомысленного ответа. Когти оборотня пропороли плоть почти до кости, идиот потерял приличное количество крови. Действительно, просто царапина.
Сам Снейп, впрочем, скромничать не был намерен.
– Сэр, а можно ли узнать, что в Хогсмиде делает оборотень? – ядовитым голосом, едва сдерживающим агрессивное возмущение, спросил слизеринец, машинально касаясь разорванной ткани рубашки на груди. Пожилой волшебник вздохнул, будто расстроился от самого факта вопроса, а на его защиту встал Поттер, которому непременно захотелось вставить своё слово:
– Заткнись, Нюниус! Что надо, то и делает! Скажи спасибо Сириусу, что вообще жив остался!
Северус моментально вскинулся, готовый высказать ублюдку, из-за которого он чуть не погиб, пару «ласковых». В этом порыве юноша не заметил, как дёрнулся Блэк, стоящий рядом и подвергающийся тщательному осмотру скорбно поджимающей губы мадам Помфри.
– Мистер Поттер, зачем же вы так! – охнул директор, строго посмотрев на вмиг присмиревшего грифа. – Оборотень, на которого вам не повезло наткнуться, мистер Снейп, есть не кто иной, как Ремус Люпин, отличный друг и ответственный староста. Вероятно, это будет довольно сложно осознать прямо сейчас, но он – заложник сложившихся обстоятельств, и хотелось бы, чтобы о его проблеме никто и далее не узнал. Я понимаю, что просить о таком после случившегося – это уже слишком, но всё же... Ох, ох, погодите минутку, – вспомнил о чём-то важном Дамблдор, перебив сам себя и забавно округлив глаза, – мистер Блэк, вы ведь изо всех сил спешили на помощь мистеру Снейпу. И, как я вижу, успешно спасли его от опасности, не побоюсь даже сказать, смертельной опасности. Между вами, случаем, не образовалось уз Долга Жизни?
Северус оцепенел, на долгие секунды забыв даже, как дышать.
Он как-то раз читал о Долге Жизни, и перспектива получить его была не сказать, чтобы радостной.
Слишком отчётливо Северус помнил главное – чтобы избавиться от него, полагалось спасти жизнь тому, перед кем образовался Долг. Возможно, в период войн и восстаний это было не таким уж сложно выполнимым условием, но вот после них с искуплением Долга всё чаще возникали трудности. И чтобы искупить Долг в текущих реалиях, нужно сделать что-то очень значимое для того, кто тебя спас, в идеале, конечно же – спасти в ответ.
Это значило, что Сириус в уплату Долга мог попросить почти всё, что угодно.
В пределах разумного, разумеется, ибо, если, к примеру, просьба предполагала причинение вреда кому-либо или вмешательство в жизнь должника, то она попросту не засчитывалась и Долг не снимался с мага. Так же просьба должна быть по-настоящему важной для самого спасителя, должна быть последней надеждой, реальным спасением в непрямом его смысле.
Но наличие каких-либо ограничивающих условий Снейпа не успокаивало. Кто знает, что Блэку вот прямо сейчас очень нужно? Попросит бездумно какой-нибудь редкий металл ему достать, жутко необходимый для артефактов, и что Северусу делать останется? Хорошо, искупление Долга во времени не ограничено, а то всё могло быть ещё паршивей.
Пока ошарашенный слизеринец осознавал всю безнадёжность ситуации, в которой оказался, Блэк молчал, буравя взглядом землю.
– Вы правы, сэр, кажется, я что-то почувствовал, когда закрыл Снейпа щитом, – выдал он наконец. Директор степенно кивнул, рассеянно подёргивая себя за бороду, а Северус видел в этом движении вынесение смертельного приговора своей беззаботной дальнейшей жизни. Долг есть. Сам Дамблдор подтвердил это.
И тут вдруг Поттер истошно заорал, так громко, будто они не в нескольких футах друг от друга стояли, а как минимум в паре миль:
– Скажи, чтобы никому не проболтался, Сири! Прикажи ему молчать!
– Да, Сириус! – подхватил Петтигрю. – Пусть он молчит об этом!
Не успел Северус удивиться и просчитать вероятность того, что Блэк и вправду так поступит, упустив шанс дорваться до зелий категории «В», как гриффиндорец заговорил, посмотрев на него:
– В уплату Долга Жизни я требую от Северуса Снейпа никому и ни при каких обстоятельствах не раскрывать тайны Визжащей Хижины и Ремуса Люпина и никак не показывать своего знания о ней окружающим каким бы то ни было способом.
Слова звучали совсем не возвышенно пафосно, потому что голос Сириуса то звенел от напряжения, то становился совсем глухим. Он с явным трудом удерживал на лице сосредоточенное выражение, и под конец гримаса боли всё же прорвалась сквозь напускное спокойствие: Блэк коротко зажмурился и крепко сжал челюсти, пальцами здоровой руки неосознанно сильнее вцепляясь в плечо раненой.
– Я принимаю требование и обязуюсь выполнить его взамен на освобождение меня от Долга Жизни, – чётко ответил Снейп на ритуальную фразу. Его голос не дрогнул. В нём бесконтрольно плескалась злость, которую Сев даже не пытался сдерживать, сжимая кулаки и прожигая Сириуса испепеляющим взглядом.
Синие радужки не выражали ни капли сожаления, раскаяния или стыда. И потому где-то под рёбрами у слизеринца собиралось разочарование. Отравляющее, противно-липкое чувство, просто отлично ему знакомое.
Ему бы ухмыльнуться насмешливо, сказать: «Я знал, что так будет» и легко, одной короткой мыслью вычеркнуть грифа из своей жизни. Но не получалось.
Рухнувшие ожидания придавили своей тяжестью, а осколки пустых надежд больно царапали внутренности. Вместо положенного довольства своей правоте, Северус ощущал иррациональную, почти детскую… обиду.
Это было так глупо, так нелогично, бесило до белого каления, но всё равно было. Будто бы Блэк просто обязан был несмелые Снейповские ожидания оправдать, а стереотипы, наоборот, разрушить.
Но разве гриф ему что-нибудь обещал? Разве называл их друзьями просто так, а не когда это было удобно? Нет! Так с чего вдруг Снейп подумал, что тот обязан был встать на его сторону? Почему убеждал себя весь год, что Сириус ему никто, а теперь чувствовал, как ядом жжёт кожу очередное предательство?
Почему не мог пройти мимо, не оглядываясь? Почему это его задевало?
Блэк ведь буквально наплевал на то, что Северус чуть не умер, запретив ему сказать хоть слово о том, что произошло. Теперь не получится обратиться в Министерство, не получится даже намекнуть кому-нибудь на факультете, чтобы этот кто-нибудь мог пожаловаться в Попечительский совет…
– Твоя судьба в твоих руках, – закончил тем временем гриф, выдавливая слова натужно, через силу. Уже не заботясь о том, как выглядит, Сириус прикрыл обессиленно глаза и оперся о придерживающего его Поттера.
– Альбус, у мальчиков серьёзные травмы, им срочно нужно в Больничное крыло, – подала голос медиковедьма, вот уже несколько минут сосредоточенно осматривающая раны на снейповской груди и явно недовольная тем, что они до сих пор стоят в отдалении от Гремучей Ивы и не направились обратно в замок.
– Конечно, конечно, дорогая Поппи, – закудахтал Дамблдор. – Думаю, на сегодня мы закончим. Можете идти в свою гостиную, ребята, боюсь, сейчас мистера Блэка навестить не получится. Более обстоятельно случившееся обсудим завтра, Минерва пригласит вас ко мне в кабинет.
Грифы синхронно побледнели и угрюмо закивали. «Неужели не отделаются предупреждением?» – размышлял Северус, быстро шагая вслед за левитируемыми медиковедьмой носилками, на которые та заставила улечься Блэка. Слизеринец иногда скашивал на него глаза, но ничего нового не видел – те же изломленные в страдальческом выражении брови и сжатые до побеления губы. Каждый раз Снейп хмурился и вновь устремлял взгляд себе под ноги.
Чувствовал он себя по меньшей мере отвратительно. И не только из-за полученных повреждений. То, что ещё несколько десятков минут назад казалось возможностью разгадать тайну компании очкастого придурка, обернулось столкновением с особо опасной тварью, о которой даже рассказать теперь ничего было нельзя. Ещё и тот факт, что Сириус пострадал много больше его самого, не позволял полноценно разозлиться на грифа. Точнее, разозлиться-то у Северуса получилось, в конце концов именно из-за Блэка он теперь и заикнуться об оборотне не мог. Но вот по той же причине начать снова ненавидеть тупого идиота не выходило никак.
Потому что этот самый идиот опять его спас. И пострадал исключительно из-за него. Циничная снейпова часть, конечно, во всё горло верещала, что его вины здесь нет – Блэка ведь никто тащиться за ним не заставлял, достаточно было просто поставить в известность Дамблдора, когда узнал о… А как, к слову, он вообще узнал, что Снейп туда пойдёт? Неужели Поттер так вовремя похвастался гениальной идеей по устранению главного врага?
В любом случае, Блэк совершенно точно мог ограничиться помощью словесной и никуда сломя голову не бежать. Это, безусловно, было правдой. И этим Северус мог бы попытаться откупиться от назойливой совести. Если бы не знал грифа достаточно, чтобы утверждать, что стоять в стороне, пока кому-то угрожает опасность, тот физически не способен. И если бы не видел своими глазами, что именно его поведение отвлекло Сириуса, когда нужно было вовремя среагировать. Убеги он сразу, гриф бы точно смог если не заблокировать, то хоть смягчить удар оборотня, и не валялся бы сейчас с глубокой кровящей раной на плече.
А Северус сам не знал, почему не послушал и не побежал. В тот момент в голове мыслей вообще не было, слизеринец просто был чётко уверен в том, что должен остаться. Не существовало никаких конкретных причин, он ничего не решал, ни о чём не думал. Сделал так, как приказало ему подсознание, выдавшее тогда самую простую истину, самый очевидный факт, самую устойчивую в мире константу – Блэка нельзя оставлять наедине с тварью пятого класса опасности.
Парень нехило так загрузился, пытаясь отыскать в себе причину этого порыва… чего? Героизма? Желания защитить? Раньше он за собой подобного не замечал. Ироничный смешок вырвался сам собой, когда Северус подумал о том, что комплекс спасителя – это, оказывается, очень заразно.
Русоволосая девушка, помощница мадам Помфри с курса, кажется, шестого, покосилась на него с подозрением, но ничего не сказала, продолжив взмахами палочками руководить бинтами, обвивающими грудь. Она же обработала ему наиболее серьёзную и проблемную рану от когтей холодной вязкой мазью, пока Снейп так не вовремя провалился вглубь себя. Сама медиковедьма хлопотала над Блэком, которому почти сразу влили зелье Сна без сновидений. Ей помогал ещё рыжий парень, ни имени, ни курса которого Северус не знал. Галстук, однако, неочевидно намекал на принадлежность к пуффендуйцам.
Подобная практика для будущих целителей в школьном лазарете была привычным делом. Девушка закончила бинтовать ранение, собрала медикаменты, и, прежде, чем удалиться, отрывисто сказала:
– Одевайся. Зелье на тумбе.
Натягивая пижамную рубашку, Снейп запоздало почувствовал нечто, похожее на смущение, но юную практикантку его голый торс с выпирающими рёбрами, очевидно, нисколько не трогал. С шумным «вж-жик» его от остального пространства Больничного крыла отделила подвижная непрозрачная ширма, позволяя сменить и брюки, не меньше рубашки пострадавшие в увлекательнейшем приключении в логово оборотня.
Полностью готовый ко сну Северус сидел на больничной койке и рассеянно вертел в руках склянку с зельем, слушая размытый шум где-то на периферии: мадам Помфри лекторским тоном втолковывала что-то студентам. Снейп сначала старался разобрать слова, но ширма, вероятно, частично обладала свойством Заглушающих чар, и ему удалось понять только, что речь шла о зельях. Слизеринца ещё по прибытии в лазарет заставили выпить несколько, но он как раз в тот момент был глубоко в своих мыслях, так что более-менее запомнил только кислый вкус крововосполняющего.
Зелье сна переливалось ярко-пурпурным оттенком, за окном давно стемнело, в помещении царил приятный полумрак – лишь пара свечей служили источником освещения. За ширмой, правда, сияли ярко Люмосы медиковедьмы, но их свет в разы приглушался явно разнообразно заколдованной преградой.
Северус пялился на слабо бликующие в темноте грани, постукивая коротким ногтем по упрочнённому стеклу.
Спать, вообще-то, очень хотелось. Только мысли в черепной коробке всё никак не желали успокаиваться. Пережитое всё-таки никак не походило на очередную отработку у Филча, которую он, кстати, прямо сейчас нагло пропускал. Подумать только, он снова побывал в шаге от смерти! Третий раз за один, ещё не окончившийся учебный год! Но именно сегодня умудрился в довесок заработать Долг Жизни!
Медленно, очень медленно Северус перевёл взгляд туда, где за непроницаемой беловатой ширмой безмятежно спал Сириус.
А ведь спас Блэк его не в первый раз. Астрономическая башня, Паучий тупик, теперь вот, хижина в Хогсмиде. Возможно ли, что есть и другие Долги? Это вообще реально как-то проверить? О, Мерлин, только нескольких Долгов ему не хватало!
К горлу поднималась паника. Захотелось немедленно разбудить грифа и вытрясти из него все ответы. Но это невозможно при всём желании – из-за зелья тот не проснётся, даже если рядом будут взрываться десятки Бомбард.
Снейп почти физически ощущал острую необходимость посидеть спокойно какое-то время и обстоятельно подумать над тем, что произошло за какой-то час. Но организм, испытавший огромное количество стресса за этот самый час, данной необходимости не признавал. Потихоньку начинали слипаться веки, тело наливалось усталостью. Раны больше не беспокоили болью, и сознание было бы не прочь наконец отключиться, передохнув от таких нагрузок.
Только когда свет Люмосов погас, в Больничном крыле остались только они с Блэком, а в висках стала зарождаться пульсирующая боль, Северус усилием воли остановил поток вопросов в голове, ответы на которые дать сам он был точно не в силах, и, не дав себе времени передумать, одним резким движением откупорил склянку и выпил содержимое.
Провалился в желанную темноту Снейп, едва коснувшись головой подушки.