Сириус Блэк в довольно солнечный апрельский день не чувствовал ни капли того вдохновения и радости настоящему наступлению весны, что охватили его сокурсников.
Сложившаяся ситуация и не думала разрешаться сама по себе. Они с Джеймсом удивительно единодушно продолжали игнорировать друг друга. Ремус продолжал настаивать на повторном разговоре и выводить этим Сириуса из себя. Питер продолжал нервничать и наравне со старостой метаться между ними, стараясь не заговаривать о произошедшем. А всё никак не успокаивающиеся студенты продолжали выдумывать мыслимые и немыслимые сплетни.
У Сириуса уже не хватало сил, чтобы злиться.
Недо-сражение со Снейпом помогло Блэку выплеснуть часть эмоций и немного остыть, но ненадолго. Слизеринец сам же и протянул ему лишний повод для раздражения – заметил, видите ли, что они с компанией уходят вместе в сторону Запретного леса. Это заявление Сириуса, разумеется, не обрадовало, и с едва проклюнувшимся намёком на хорошее настроение можно было попрощаться на долгие предолгие дни. Потому что помимо окружающего его спектакля имени Поттера гриффиндорец теперь ещё думал и о том, что делать с внезапно объявившейся наблюдательностью Снейпа.
Немного успокаивало, конечно, что тот пока был сбит с нужного пути своими же выводами. Но как долго слизеринец будет считать, что где-то в Запретном лесу кроется какой-то поттеровский секрет? Когда сообразит соотнести даты походов с лунным циклом? В какой момент найдёт объяснение вою из Визжащей хижины? Блэк никак не мог избавиться от ощущения, что резким наказом не влезать в эту историю самолично активировал таймер на ядерной бомбе.
Ведь это же Снейп – до ужаса любопытный придурок! Так он и послушал Сириуса, так и не станет больше никого высматривать при случае, конечно. Как бы не додумался сам в лес переться, идиот!
И что в такой ситуации делать ему, Блэку, тоже не ясно. Продолжить втолковывать слизеринцу о том, чтобы не лез не в своё дело? Так он только сильнее захочет узнать, что же это такое за дело. Намекнуть немного, что серьёзность искомого секрета приближается к отметке «опасно для жизни»? Скорее всего результат будет тот же, а дохрена умный и догадливый Снейп благодаря такой подсказке может ещё и быстрее до правильного ответа дойдёт.
Вот Сири и мучился изо дня в день, пытаясь придумать способ одновременно сохранить тайну Рема и отвадить от неё Северуса.
А чёрная полоса в его жизни, вероятно, только начиналась.
Размышляя о приближающихся экзаменах за подготовкой к уроку Древних рун, Блэк вдруг вспомнил о том, что не за горами летние каникулы. А также о своих планах на эти самые каникулы, которые, юноша мог гарантировать, довольно сильно не сходились с планами родителей.
Прошлым летом Сириус, проорав целую тираду о доме, похожем на склеп, родственниках, норовящих тыкнуть в него пальцем и скривиться, правилах, которые сидели уже у него в печёнках, и собственных родителях, каждым жестом показывающих своё в нём разочарование, позорно сбежал из-под надзора Вальбурги и не появлялся перед её светлыми очами до самого конца августа. Теперь отношения между ними, как он смел надеяться, изменились, и юноша хотел честно предупредить родителей о своем отсутствии.
Приблизительно расписав свои планы на лето, гриффиндорец отправил матери письмо с уведомлением о том, что сразу после запланированной поездки в Европу по делам, от которой откреститься не представляется возможным, он будет гостить у дядюшки Альфарда.
Что ж, и всё-таки иногда Сириусу стоило получше задумываться о последствиях своих поступков.
Матушка не поленилась исписать два трёхфутовых листа пергамента с обоих сторон, подробно и доходчиво объясняя ему, почему именно он должен провести в гостях не больше пяти дней и сколько конкретно планов у них уже есть на лето. Попутно на него сыпались упрёки в том, что он безответственно относится к своим обязанностям как наследника, что он не ценит её усилий обеспечить ему достойное будущее и не может адекватно оценить открывающиеся перед ним пути, что не понимает, как важно в высшем обществе достойное воспитание и образование, что он предпочитает культурному просвещению и совершенствованию своих умений и навыков проводить время среди магглов, и ещё много-много подобных «что».
Письмо ещё не было прочтено наполовину, а Сириуса уже переполняло стойкое желание выкинуть его в камин и безжалостно смотреть, как пожирают языки пламени бумагу вместе со всеми упрёками и недовольством матушки. Но, так как почту получали за завтраком и камина поблизости не оказалось, ему пришлось стиснуть зубы и, поддавшись эмоциям, лишь немного надорвать листок, усилием воли прочесть письмо до конца, и только после этого с чистой совестью скомкать пергамент и поджечь его Инсендио.
Сидящие рядом студенты за всем процессом осознания Блэком своих испорченных каникул наблюдали молча, лишь иногда переглядываясь и обеспокоенно косясь на ни в чем не повинную пернатую сову, которая безмятежно принялась угощаться находящимися на столе вафлями. Буркнув ей лететь обратно, ибо ответа не будет, Сириус наскоро допил кофе и спешно покинул Большой зал, договорившись встретиться с Ремусом уже в библиотеке. Воскресенье начиналось отвратительно.
И вовсе не из-за содержащихся в письме упрёков. Как раз они, надо сказать, были вполне предсказуемыми, и, если бы парень поменьше надеялся на чудо, он подумал ещё раз и не стал бы посылать свое предупреждение. Дело было в открывшемся ему выборе.
Юноша очень хотел провести у дядюшки Альфарда столько времени, сколько удастся, потому что загорелся маггловским миром, считая, что обычные люди достигли не меньше волшебников. Из двух месяцев каникул провести в поездке с родителями требовалось только две недели, остальные же дни Сириус планировал жить в маггловской части Лондона. До начала учёбы он успел бы как минимум определиться, с чего ему начать, изучить азы и, возможно, даже достичь некоторых успехов в той или иной области.
Вот только матушка эти планы умудрилась безжалостно разрушить. Не своей присланной тирадой, нет. Она прямо не запрещала ему появляться у двоюродного дядюшки, не была яро против его общения с магглами и даже не заставляла оставаться в Европе дольше, чем это было необходимо.
Вальбурга давила по-другому.
Детально описывала выгоду пребывания в разных странах и посещения многих действительно полезных Сириусу мест, намекала на возможное знакомство с мастерами Артефакторики, один из которых мог бы отметить его и позже взять в ученики, перечисляла, сколько разнообразных артефактов он сможет увидеть и даже изучить во время поездки, и добила визитом долгожданного матча по квиддичу, что должен будет пройти в Польше и определить окончательного чемпиона Европы.
Матушка выбрала определённо действенную стратегию – Сириусу хотелось всего и сразу. Но он не мог разорваться на части, и потому необходимо было делать выбор. И именно от этой необходимости так испортилось его настроение. Даже толком позаниматься Чарами не вышло – Блэк каждые десять минут проваливался в свои мысли, и Ремусу приходилось раздражённо одёргивать его, возвращая в реальность. Люпин ничего не спрашивал, только вздыхал устало и снова вчитывался в строки вытянутой с полки книги. Да и спрашивать смысла не было никакого: разглядеть блэковский герб на печати письма успели все, кто достаточно близко сидел, а уж о его напряжённых отношениях с родственниками не знает только миссис Норрис, да и то не факт.
Ближе к обеду староста стал чаще поглядывать на наручные часы и вскоре начал собирать вещи, без утайки сообщив, что его в гостиной ждёт Джеймс, которому последняя тема по Рунам никак не давалась. Сириус, конечно, смолчал, но тихого фырка сдержать не смог. Руны, ну да. Если бы Блэк не знал, что на учёбу Поттеру плевать с высокой колокольни, он может и поверил бы. Наверняка снова будут обсуждать Карту, но задевать этим Сири лишний раз Люпин, очевидно, не хотел.
Оставшись в одиночестве, гриффиндорец попытался сосредоточиться на материалах о кислотности растворов из разных лиственных растений, которые на вчерашней встрече усердно втолковывал ему Снейп, во время варки изоляционного покрывающего состава внезапно обнаружив, что такой простой основополагающей вещи его нерадивый ученик не знает. Схемы выглядели донельзя запутанными и понятнее не становились, сколько бы Блэк ни вникал в них. Наверное, это потому что он по-прежнему отвлекался на навязчивые мысли, пчелиным роем жужжащие в голове.
– Это, если не ошибаюсь, тема из учебника шестого курса, – внезапно раздалось деловитое за спиной. – Зачем тебе?
Едва не подпрыгнув на месте, Сириус повернулся и увидел Регулуса, улыбающегося и с интересом разглядывающего его записи. Блэк мысленно порадовался, что снейповы листы давно отложил и разбирал теорию с помощью найденной в библиотеке книги. Почерк своего приятеля братец бы моментально узнал.
– Для артефакта, – выпалил гриф, выдыхая и тут же озираясь в поиске свидетелей своей фразы. Ему повезло – читальный зал был почти пуст, только несколько семикурсников большой компанией разбирали какие-то теоремы из Нумерологии, но сидели слишком далеко, чтобы что-то услышать.
– Не видел тебя на обеде, – Рег расслабленно потянулся, отодвинул стул и уселся напротив, – думал, ты со всеми на стадионе за снитчем гоняешься.
– На стадионе? – недоумённо переспросил Сири.
– Грифы всем факультетом устроили соревнование на скорость. Таким способом Кэмпбелл с командой в обход правил уже ищут на следующий год ловца. Там ещё для виду, конечно, несколько человек с Когтеврана и Пуффендуя, и организовано всё, чтобы «отвлечься от учёбы», ведь до следующего матча ещё очень много времени, а до экзаменов тем более. Но на самом деле все понимают, зачем капитан это затеял.
– И профессора позволили?
– Разумеется. Ваша МакГонагалл души не чает в своей драгоценной команде, – ехидно усмехнулся слизеринец. – Ещё бы она не позволила.
Сириус вздохнул. Это действительно было так. Преподавательница Трансфигурации любовалась на заветный кубок в своём кабинете уже пятый год. Это целиком и полностью была заслуга команды. Раньше капитаном была Николь Макмиллан, бойкая девушка с яркими веснушками на носу. Она сменила весь состав, подобрав только лично испытанных людей, и год за годом приводила команду к победе, а, когда Блэк перешёл на третий курс, выпустилась. Тогда МакГонагалл назначила капитаном Стива Кэмпбелла. Юноша хоть и учился на четвёртом курсе, уже состоял в команде на позиции вратаря и играл более, чем хорошо. Никто даже не подумал оспаривать выбор профессора, и в будущем Стив не раз доказал, что занимает своё место по праву.
О, ну и естественно, Поттер. Он обожал квиддич с пелёнок, наизусть знал характеристики всех мётел, производимых в мире, еле дотерпел до окончания первого курса, чтобы по приезду в школу записаться в команду, мог рассуждать о стратегиях игры бесконечно, в каникулы посещал большинство матчей профессиональной лиги и сам не выпускал метлу из рук дольше, чем на пару дней.
И эта его любовь была взаимной – юноша будто родился в воздухе, любые метлы слушались его так хорошо, словно были продолжением его тела, квоффл сам шёл к нему в руки, а после с недюжинной силой отправлялся в кольца противника. Талант и навыки Джеймса признавали все без исключения, а МакГонагалл не могла нарадоваться, что у неё в команде есть такой замечательный охотник. В прошлом году победу Гриффиндору принёс именно Поттер, единолично забросив шестнадцать голов в противостоянии с Когтевраном, отчего положение факультета на турнирной таблице прочно закрепилось на первом месте с результатом в почти четыреста очков за одну игру.
Сириус тоже любил поиграть в квиддич. Раньше. Вступать в команду он, несмотря на уговоры Джеймса, так и не надумал, так как к какой-либо конкретной позиции не тяготел, да и маяться регулярными тренировками ему не очень хотелось, но с друзьями в товарищеском матче сойтись мог. Именно то потрясающее ощущение свободы на высоте приводило его в восторг, могло как подарить успокоение и безмятежность, так и зарядить энергией на неделю вперёд.
После же обретения анимагической формы летать на метле стало пусть и не скучно, но как-то недостаточно, что ли. Другое дело – самому взмывать в небо и с бешеной скоростью пикировать вниз, перед самой водной гладью озера возвращая полету горизонтальное направление, при этом задевая воду кончиками крыльев и создавая на её поверхности небольшую рябь. Другое дело – чувствовать ещё холодный ночами воздух каждым пёрышком, заглядываться на чарующие огни полусонного Хогвартса, наблюдать за спешащими по своим делам обывателями улочек Хогсмида, устраивать самому себе испытания, пытаясь преодолеть выдуманную полосу препятствий от Гриффиндорской башни до колец на стадионе с наибольшей скоростью…
Ни квиддич, ни самостоятельные полёты на метле всего этого спектра ощущений, обеспечить, увы, не могли.
– Так чего ты здесь тухнешь? – весело спросил Регулус. – Когда мы играли дома, ты очень часто ловил снитч первым. А я, между прочим, уже точно буду играть в команде ловцом.
– Трэверс уступил? – удивлённо протянул Сириус, закрывая чернильницу. С учёбой на сегодня пора было заканчивать – всё равно толком ничего не получалось.
– Хрен там, – мигом растерял настрой брат, скривившись. – Хочет доиграть свой последний год и вырвать кубок. Я пока в запасе.
– Мерлина ради, и откуда слов таких только нахватался? – с притворным сожалением вздохнул гриф, трагично глядя в потолок.
– От известного своими изысканными манерами старшего брата, – фыркнул Рег, закатывая глаза.
– Да неужели? – прищурился Сириус, – И те чистокровные придурки, с которыми вдруг начал ошиваться Снейп, тут совсем не причём?
– Мы уже говорили об этом, – в глазах слизеринца мелькнуло раздражение. – И тебе не удастся сменить тему. Почему ты сидишь весь день воскресенья в библиотеке, пока твои друзья радостно развлекаются на стадионе?
– Не знал, что там такое веселье, – юноша беспечно пожал плечами. – Видимо, идея зародилась на обеде, а меня там не было.
– Ладно, допустим, но теперь?
– Что?
– Теперь, когда узнал, – милостиво объяснил младший, – не хочешь присоединиться?
– Теперь у меня гораздо более лучшая компания, – хмыкнул Сириус и с ожиданием уставился на брата. Но тот вместо саркастично-довольного «Вот спасибо», тяжело вздохнул и выдал:
– Не помирились.
– А должны? – холодно отозвался гриффиндорец.
– Ага, – просто ответил Рег, притягивая к себе и мельком просматривая разбросанные по столу таблицы. – Обычно и дня не проходит, как вы снова лучшие друзья.
– Выходит, этот случай необычный.
Регулус кивнул и ненадолго замолк – честно старался разгадать особый смысл соединения столбцов и строчек, всматривался в выписанные значения, ища закономерность, даже уточняющие вопросы задавал. Держался в итоге минут десять, но всё-таки не вытерпел. Отложил листы, подпёр голову рукой и уставился на Сириуса с каким-то недовольным любопытством в пронзительно голубых глазах.
– Он что, правда так сильно оскорбил семью?
Сириус, увлечённо сортирующий свои записи, чтобы в следующий раз понимать, какие выводы откуда следовали, поднял голову, долгую секунду смотрел на брата непонимающим взглядом, моргнул, и переспросил:
– Кто?
– Поттер твой обожаемый, кто ж ещё, – Регулус закатил глаза.
– Нет, Джеймс никого не оскорблял, – помотал головой юноша и невольно улыбнулся. Он-то полагал, что расспрашивать его при встрече начнёт любопытный до ужаса Снейп, а на самом деле медленно сходил с ума от неизвестности собственный младший брат.
– Тогда… девушка? – с сомнением протянул слизеринец. Сириус снова отрицательно махнул головой, улыбка его стала шире. – Ну вы же правда подрались?
– Просто поругались, до рукоприкладства не дошло, – грифу тут же вспомнился вовремя встревающий в ссору Ремус, не позволивший драке случиться. – А причина… Я её, можно сказать, уже давно знал.
– Она действительно настолько серьёзна? – деловито спросил мигом почуявший его готовность к откровениям брат, не став и даже, наверное, не подумав требовать подробный рассказ. Змейки всегда слишком ценили личное пространство. Не лезли с неудобными вопросами, не расспрашивали о жизни. Вероятно, не будь они с Регом друг другу братьями, тот так и держал бы свой интерес при себе. Но они ведь семья. А у Сириуса, очевидно, проблемы. Как тут можно оставаться в стороне?
– Да, серьёзна, но когда я её узнал, я не…
Гриф мучительно нахмурился, стараясь сформулировать пересказ произошедшего лишь в общих чертах, не дать ни малейших намёков на детали. И в мыслях ослепительно, словно вспышкой, вопрос – а зачем это делать? Почему нельзя рассказать всё как есть? Кроме Карты, конечно, это всё-таки только их с ребятами идея. Почему обязательно нужно из всего делать тайны? Разве он не доверяет Регу, своему единственному брату?
– Джеймс, – начал отповедь всё мгновенно решивший Сириус, фыркнув и наколдовав вокруг них мощные Заглушающие чары, – своеобразно отомстил мне за секреты: самовольно выкинул меня из общего дела и после несколько месяцев обманывал.
Регулус, явно не ожидав откровенности настолько… откровенной, тут же вытаращился на него и неосознанно придвинулся ближе в готовности слушать.
– Мы договорились кое-что сделать, – рассказывал гриф. – Договорились все вместе, делились идеями, обсуждали это дело. Для каких-то действий, считали, было ещё рано, поэтому только тщательнее прорабатывали планы. Но в этом году я сильно увлёкся артефактами, и об этом никто кроме тебя и родителей не знает. Джеймс часто высказывал недовольство в ответ на мои частые исчезновения в библиотеку. Я прикрывался делом семьи, вроде как мне поручили, наказали сделать и мнения моего не спросили. Это звучало убедительно, учитывая специфику моих отношений с родителями. А потом мы сцепились со Снейпом, и я занялся медальонами. В гостиной появлялся хорошо если пару раз за сутки, и то, чтобы поспать да сумку после занятий закинуть. И Поттер, видимо, решил, что раз я завёл от них секреты, значит и им от меня можно. Они начали воплощать то самое дело без меня.
– Поттер решил…? А остальные что, сразу согласились? – Регулус выглядел ошарашенным, нервно сцепил руки в замок. – Ладно Петтигрю, но Люпин ведь староста, выглядит вообще единственным разумным человеком из всей вашей компашки. Неужели и он тоже?
– Ремус мне в итоге всё и рассказал, – легко соврал Сириус. Раскрывать участие в этой истории Снейпа по-прежнему было нельзя. Особенно любопытному Регу. Объяснить ему всё то, что привело почти что врагов к текущим отношениям полу-приятелей, не получилось бы, не нарушив пару-тройку клятв. – Погоди-ка, как это единственный? По-твоему, меня нельзя назвать разумным человеком?
– Конечно можно, – с готовностью закивал брат, но в глазах его плеснулось веселье, – прости, я неверно выразился. Так это Люпин давно тебе обо всём рассказал?
Гриффиндорец прищурился, фыркнул, но ответил:
– Нет, Рем выложил всё недавно, когда я прямо спросил о том, что происходит. А узнал я сам. Нечаянно увидел, как они втроём работают над делом без меня.
– Прямо-таки и нечаянно?
– Абсолютно. Просто оказался в нужное время в нужном месте.
– Это, случаем, не перед рождественскими каникулами было? – проницательно поинтересовался Регулус. – Я помню, тогда ходили слухи, что вы с Поттером разругались. Особого распространения они не получили – ты приехал в школу, и вы снова вели себя как обычно, но сам факт…
– Перед каникулами, ага.
– И ты… терпел, выжидал столько времени, чтобы просто поговорить с кем-нибудь из них?
– Нет, – Сириус скривился: в тоне брата слишком уж явно слышались сомнения в его адекватности. – В тот момент я был слишком занят, чтобы устраивать разборки. Да и, как мне казалось, говорить ни с кем из них было не о чем – всё ведь и так ясно.
– Почему в таком случае сейчас вы рассорились в пух и прах? Люпин сказал что-то новое?
– Дело в реакции Джеймса, – вздохнул гриф. – Даже когда всё раскрылось, он по-прежнему был уверен, что поступил правильно. Недовольно поинтересовался у меня, как я посмел раскрыть его обман раньше времени.
Регулус на столь возмутительный факт должным образом не отреагировал – вдруг перестал хмуриться, на лице отразилось понимание вперемешку с удивлением.
– Вы говорили после?
– Нет конечно! – вскинулся Сири. – О чём нам разговаривать?
– О том, что вы оба вспыльчивые придурки! – отрезал брат. – Зная тебя, диалог между вами с самого начала строился явно не на дружелюбной ноте, а Поттера попробуй только задень, он с радостью оскалится и схватится за палочку. Надо было потом поговорить, когда оба уже успокоились и осмыслили произошедшее. И тогда, если этот идиот вправду сказал то, что думает, стоит наградить его проклятьем побольнее да посложнее – к Мордреду таких друзей.
– А если идиот всё-таки вспылил и даже жалеет об этом? – с интересом спросил старший Блэк, припомнив речи Ремуса. Регулус, казалось, уже готов был буркнуть что-то вроде: «Тогда Круциатусом приложить, за особенную тупость», но замялся на секунду и ответил сдержанное:
– Тогда решай сам: готов ли ты простить его или нет.
– Я думал, ты не переносишь моих друзей, – признался Сириус, – и будешь первым в очереди за то, чтобы я послал их куда подальше.
– Всё верно, – слизеринец вдруг нашёл очень занимательным разглядывание скомканного кусочка черновика с неверными схемами, и продолжил тише, усиленно изображая скучающий вид: – но я же вижу, что тебе плохо. Ты стал реже улыбаться, ходишь почти всегда один. Ясно же, что от итогов ссоры не в восторге. Да, они мне не нравятся, но это всё-таки твои друзья, тебе с ними хорошо и…
– Рег… – благодарно выдохнул поражённый Сириус, ощутив внезапно сильное желание подойти и крепко обнять брата.
– Хотел бы я сказать, что ты ведь не лезешь в мои отношения с друзьями, значит и я не стану, – брат резко ухмыльнулся, вернув себе ехидный тон, и редкий момент искренности ускользнул, растворяясь в алеющем свете заходящего солнца, – вот только ты лезешь. Точнее, пытаешься.
– Я беспокоюсь, – возразил гриффиндорец, – и честно не понимаю, зачем ты с ними связался. Неужели отыскался среди помешанных на чистоте крови идиотов кто интересный или умный?
– Представь себе, отыскался, – с готовностью стал защищаться Регулус. – Роули, например. Мы делали совместный проект по чарам, Флитвик его очень хвалит. И он будет пробоваться на охотника в следующем году. Оба Нотта. Такие дуэли проводят, закачаешься. Арья Розье. Знает о древних проклятиях столько, сколько и Бинс, наверное, не знает.
– Ладно, ладно, я понял, – Сириус поднял обе ладони в сдающемся жесте. – Но если кто-нибудь из них посмеет…
– Сириус, – прервал его брат. – я уже говорил, никто меня не трогает, даже в сторону мою косо не смотрит! И вообще, я вполне могу справиться самост…
– …то я помогу тебе закопать их хладные тела около Гремучей ивы.
Регулус прервался на полуслове, полсекунды с совершенно ошарашенным видом осознавал сказанное и коротко фыркнул, расслабляясь.
– Ты невыносим, – заявил он. – Но направление твоих мыслей мне нравится. А, впрочем… Хочешь совет?
– Совет? – поднял брови в удивлении Сириус.
– Да, про Поттера и дело.
– Ого! Ну давай, я весь внимание.
– Смотри: от тебя долгое время скрывали то самое дело, его уже вовсю идущий процесс воплощения и на подобном поступке настаивал Поттер, каким-то образом уговорив остальных в его необходимости, верно? Но Люпин, явно действий таких не одобряя, не стал врать тебе на прямо заданный вопрос и рассказал всё. И ты, вспылив, пришёл к Поттеру разбираться. Вы поссорились. Но он в курсе, что ты всё знаешь.
– Не слышу совета, пока что ты просто пересказываешь факты, – вставил гриф, хмурясь. Регулус хитро улыбнулся.
– Скажи-ка мне, мой дорогой брат, что тебе сейчас мешает пойти и вместе с ними реализовывать то дело? – Сириус на мгновение глупо замер, обдумывая высказанную мысль, открыл было рот, чтобы возразить, как брат невозмутимо продолжил: – Разве тебе прямо сказали, что это больше не твоя задумка? Разве Люпин таскается с тобой в библиотеку не за тем, чтобы вместе обсудить её? Взбрыкнул один лишь Поттер, Сири. У него в полупустой башке переклинило, Петтигрю как обычно угодливо закивал, а вот Люпин сомневался. И чем дальше, тем больше. Иначе не стал бы он тебе ничего рассказывать. Твое право на задуманное дело абсолютно такое же, как и у остальных. И ты вполне можешь открыто заниматься им. С ними или без них.
– И как ты представляешь нашу с Джеймсом совместную работу в таких обстоятельствах? – фыркнул немедленно старший Блэк.
– Да будет тебе известно, коллеги необязательно должны быть в хороших приятельских отношениях, чтобы слаженно работать. Если цель этого дела одинаково важна для вас обоих, то работа будет продуктивной в любом случае, как бы вы друг на друга не злились.
Гриффиндорец крепко задумался, сверля сосредоточенным взглядом перо. Слова брата звучали так раздражающе логично, что Сириус невольно чувствовал себя полнейшим идиотом. Ведь действительно… Почему он просто принял ситуацию? Почему не попытался никак воспротивиться? Ладно, сначала ему не хотелось выяснять отношения, он специально оттягивал момент заветного разговора, махнув рукой на Карту. Но теперь, когда он всё знает, и Джеймс с остальными тоже знает, что он знает. Почему теперь он продолжает подыгрывать Поттеру и оставаться в стороне? Ждать, пока Рем поделится с ним текущим прогрессом, и участвовать в разработке не напрямую, а лишь в качестве советчика?
Нет, Регулус прав. Он имеет столько же прав на Карту, сколько и остальные. И значит будет работать над ней наравне со всеми. Если Поттеру что-то не нравится, пусть самоустраняется, а Сириус отступать более не собирается.
– О-о-о! – протянул с довольством Рег, внимательно наблюдая за ним. – Я знаю это лицо! Ты точно что-то задумал. Не может быть, неужели мой совет пригодился тебе?
– Более чем, – важно кивнул Сири, улыбаясь, – спасибо.
– Рад быть полезным, – с шутливой угодливостью склонил голову братец. – К слову о полезности, матушка прислала письмо, в котором…
Сириус, успевший уже забыть о новой нарисовавшейся на горизонте проблеме, имел удовольствие выслушать краткий пересказ тех же самых матушкиных недовольства и упрёков, только поданных в виде жалоб на старшего сына. Ах, он никак не желает начинать радовать родителей и исправлять свой несносный характер! Ах, вздумал снова сбежать к своим поганым магглам! Ах, как они бедные с отцом уже намучились! Только ты, Регулус, сможешь повлиять на него!
Под конец грифу всё меньше и меньше хотелось перерабатывать свой первоначальный план на каникулы. За разговором об этом они с братом вышли из уже закрывающейся библиотеки и направились на ужин, который Сириус провёл в одиночестве, автоматически пережёвывая пищу и раздумывая насчёт родителей. Стоят ли безвозвратно потраченных нервов все обещанные ему мероприятия? Существует ли хоть крохотная вероятность того, что это лето пройдёт иначе?
Блэк размышлял долго, после ужина отгородился ото всех пологом собственной кровати и сверлил взглядом пустой лист пергамента, ожидая, наверное, что ответное письмо родителям напишется само. Совсем отказываться от обещанного он не стал, вспомнив о Регулусе – если он возьмёт и исчезнет из дома после обязательной поездки, брат, отношения с которым порядком потеплели за этот год, останется совершенно один. Этого Сириус допускать не хотел. Но и оставлять на посещение магглов всего пять дней было неприемлемо.
В итоге, так и не придумав выхода, гриф накарябал на листе более-менее вежливую просьбу подождать его решения чуть подольше – он, вообще-то, завален заданиями и не может со всех сторон рассмотреть открывшиеся ему перспективы.
И, отложив на время одну проблему, Сири сразу же взялся за другую – спустился к шушукающимся друзьям в гостиную, собрал воедино всю имеющуюся у него наглость и как ни в чём не бывало подсел на диванчик к Рему, тут же выпучившемуся на него, как на Мерлина во плоти. Пользуясь шоковым оцепенением ребят, Блэк без спросу подхватил бумаги со столика и деловито осмотрел их. А спустя несколько секунд начал чётко и уверенно перечислять ошибки, попутно самовольно черкая в чужих записях.
Грифы, кажется, совсем не слушали, только жгли его взглядами, возмущенными, растерянными и непонимающими. Потому после монолога Сириус счёл нужным обозначить свою позицию. Не спрашивая, не уточняя, а ставя перед фактом – он тоже будет работать над Картой. Джеймс, на которого и смотрел Блэк, говоря, мгновенно нахмурился, до хруста сжал перо в пальцах, но ничего не сказал. Питер, держа в ладони плохо закрытый пузырёк чернил, пролил несколько капель себе на ногу и испуганно ойкнул. Ремус тоже глядел на Поттера, но выражения его лица Сири боковым зрением увидеть не смог.
Именно староста выступил эдаким посредником между ними с Джеймсом. Они не обращались друг к другу напрямую, а доносили нужную информацию через Рема или вовсе говорили будто бы в пространство, обращаясь сразу ко всем.
С тех пор Сириус действительно начал работать вместе с друзьями над Картой. Они собирались почти каждый день, уделяя максимум времени артефакту. Бывало, что работали и без Блэка, когда тот уходил в мастерскую или на субботнюю встречу со Снейпом, без Поттера, когда тот убегал на тренировку, или без Питера, когда тот задерживался на отработке или дополнительном занятии. Но не без Рема. Он так и оставался незаменимым посредником и некоторым гарантом мира.
Со временем, медленно, потихоньку воздвигнутые стены холодного отчуждения между Сири и Джеем стали трескаться. Чем-то это напоминало самые первые разговоры со Снейпом в начале их сотрудничества: исключительно деловой тон, только нужные детали, всё коротко и ясно. Разве что без обзывательств и бесконечных «Идиот безмозглый!».
О произошедшем они так и не говорили. И вне работы над Картой тоже не слишком общались. Но Сириус видел, что дело всё-таки сдвинулось с мёртвой точки, и надеяться не переставал. Особенно после того, как в середине апреля они по-прежнему вместе ходили к Люпину в Визжащую хижину.
Блэк так и не смог внятно объяснить Питеру с Джеем тогда, отчего он так пристально всматривается в темнеющие в сумерках кусты, так подозрительно косится в сторону каждого шороха. Обнаруживающие чары ничего не показали, но гриф всё равно ощущал неясную тревогу, укрываясь поттеровской мантией-невидимкой и широкими шагами продвигаясь в сторону леса.
***
Северус правда не следил за Блэком и его компанией. Совсем-совсем не наблюдал за ними краем глаза и уж тем более не выискивал нарочно взглядом их макушки в шумной толпе студентов. Честно, он этого не делал.
Потому что это получалось само собой.
Любопытная натура его не могла просто взять и забыть о внезапно раскрывшемся факте какого-то поттеровского секрета. Он представлялся Снейпу почему-то очень важным и интересным. Сначала давние разговоры о некой карте, явно знакомой Сириусу, потом вдруг неестественная тихость со стороны очкастого, как пить дать задумавшему что-то, эпохальная ссора с Блэком и в довершение, как настоящая провокация: выход за территорию школы! Ночью! Да Маккошка только за это должна поотрывать им головы!
Придавленный одолевающим его интересом, слизеринец, затаившись за колонной, наблюдал за бредущими во внутренний двор школы юношами. Официально никто не мог запретить им выходить на улицу: время только клонилось к восьми часам вечера, а сумерки даже не успели окончательно уступить небо ночи.
Парень вот уже несколько минут сидел в крытом переходе, соединяющем разные части замка. Из него как раз открывался чудесный вид на расположившуюся на траве компанию. Прикрываясь чтением прихваченной из библиотеки книги, Сев не забывал посматривать на несносных грифов, дожидаясь, пока те сдвинутся с места.
Ему повезло наткнуться на них по пути в подземелья: Снейп очень вовремя активировал браслет и с осторожностью бывалого шпиона начал продвигаться вслед за подозрительными субъектами. Но теперь браслет перезаряжался, и потому Северус выглядывал из укрытия очень осторожно, каждый раз чувствуя, как набатом в висках отдаётся собственное сердцебиение.
Чем больше проходило времени, тем заметно нервнее становились подозреваемые: всё чаще с их стороны доносились приглушенные расстоянием отголоски явного спора. Что удивительно, среди них не было Ремуса Люпина, непререкаемого гласа разума компании. Хотя Северус на его месте тоже бы перед экзаменами не пожелал тратить время на подобную ерунду. Или дело в том, что болезнь старосты, о которой ещё вчера на уроке предупредила МакГонагалл, действительно столь серьёзна и даже выйти с друзьями на прогулку не позволяет.
Снейпу надоело вслушиваться в неясные обрывки фраз уже через минут пять, и он со скуки действительно начал вникать в текст расположившейся на коленях книги. Но спустя ещё где-то четверть часа раздалась последняя фраза Поттера и слишком внезапно всё стихло. Северус, невольно увлёкшись книгой и осознав это не сразу, оторвался от сухих строчек, что повествовали об очередном мятеже гоблинов, и устремил взгляд на поляну. Пустую поляну.
Парень подорвался, оглядываясь, но не выходя из-за удобного прикрытия за колонной. Никого. Только забывшая о времени парочка милующихся старшекурсников находилась чуть вдалеке под раскидистым деревом. Гриффиндорцы просто… исчезли? Снейп осторожно сошёл с платформы открытого коридора, по пути запихивая в сумку книгу, и будто бы намеренно быстрым шагом пошёл наискось по поляне, направляясь в сторону противоположного крыла замка, тихо шепча слова Обнаруживающих чар и прислушиваясь к звукам вокруг.
Никто ему не встретился, не окликнул и даже не выпрыгнул из кустов с палочкой наперевес, а траву под ногами шевелил только прохладный весенний ветер. Парочка тем более не обратила на него внимания, вероятно, даже не заметила, слишком увлечённая друг другом. А те придурки и вправду бесследно исчезли! Наверняка чёртов сириусов браслет! Да ещё и контрзаклинание группе чар Ревелио!
Сириус точно воспользовался им, обезопасил поход друзей от подобного вида розыска. Северус нахмурился и вперился взглядом в тропинку, ведущую в сторону леса. Пытаться отыскать грифов в наступающей темноте было абсолютно бессмысленно. Выругавшись, слизеринец поспешил в замок – у него ещё оставалось недописанным эссе по Чарам.
***
Время шло, погода становилась всё лучше, и Лили в особенно погожий майский денёк вытащила его к дереву о озера. И не только его. Встретить на оговорённом месте в холле не только подругу, но и Блэка, было неожиданно. Гриф выглядел не выспавшимся и это было очень заметно, особенно Снейпу, который с тёмными мешками под глазами, осунувшегося и бледного его видел не один раз. Но парень вопреки своему состоянию довольно улыбался, а, увидев сбитого с толку слизеринца, и вовсе расплылся в ухмылке.
– Выползай из подземелий, змеюка, пора греться на солнышке, – выдал он вместо нормального «Привет». Северус, и так находящийся не в лучшем расположении духа оттого, что его оторвали от важных расчётов, моментом ощетинился, процедив:
– Ты зато, вижу, уже перегрелся.
– Хватит! – прервала начинающуюся перепалку Эванс, поправляя сумку на плече. – Но в чём-то он прав, Сев. Ты усохнешь скоро в своих подземельях сидеть. Сириус хотя бы на улицу выбирается, а ты? Мне страшно представить, что будет ближе к экзаменам! – негодующе воскликнула она.
– Ближе к экзаменам будет подготовка к экзаменам, – фыркнул Снейп, – а пока я занимаюсь своими делами.
Подруга закатила глаза и неодобрительно покачала головой, но спорить не стала. Не оглядываясь, зашагала в сторону дверей главного входа, сейчас, в тёплое время года, призывно распахнутых. Они с Блэком молча поспешили следом.
Людей вокруг было совсем мало. Вечером четверга немногие могли позволить себе провести время на свежем воздухе – перед выходными обычно скапливались все долги за неделю, и студенты в большинстве своём высиживали часы в библиотеке, разбираясь с эссе. Прилежных учеников вроде них с Лили, которые делали бы всё вовремя, к сожалению, было очень мало на всех курсах и факультетах. Но и откровенные пофигисты, такие, как Блэк или Поттер, составляли тоже сравнительно небольшую часть от общего числа студентов.
Как бы то ни было, Эванс озаботилась маскировкой. Наверняка по просьбе Сириуса, сама-то она не видела ничего ужасного в дружбе слизеринца с гриффиндорцем, совсем наоборот. С самого момента встречи их троих покрывал мощный отвод глаз. Если намеренно не искать, можно в упор не заметить.
В воздухе витала свежесть, и даже чуть прохладный ветерок не портил должного впечатления. Тёплые солнечные лучи согревали через одежду, ласкаясь и заставляя щуриться, разглядывая дальнейший путь. Где-то вдалеке слышался плеск воды – кальмар, обирающий в озере, вероятно, тоже рад был наступившему теплу. Северус, наблюдая за расцветающей природой, неожиданно уверился в том, что прогуляться всё-таки стоило, и потому даже не стал в своей манере вставлять язвительных комментариев.
До дерева дошли довольно быстро, скоротав время за неспешной беседой о предстоящих консультациях по выбору будущей профессии. Лили с Блэком с упоением обсуждали Трансфигурацию, которую оба планировали взять на изучение в старших курсах. Северус просто слушал, никак не участвуя в перепалке – на крайнем занятии у него не слишком хорошо шли дела с превращением живого в неживое, так что о Трансфигурации он счастлив был бы на некоторое время забыть.
Разговор коснулся тематической литературы, особо редких и полезных изданий известных авторов, и тут гриффиндорец не упустил возможности прихвастнуть разнообразием родовой библиотеки. Лили ожидаемо надулась, заявив, что это нечестно – иметь в своем арсенале недоступные более никому книги. Сириус, фыркая, в ответ заявлял, что он не виноват в том, что его предки собрали огромную коллекцию.
– А ты уже выбрал себе профессию? – спросила у Блэка девушка, взмахом палочки расстилая на прогретую солнцем траву вытащенный из сумки пушистый плед.
– Хотелось бы стать сотрудником Отдела Тайн, – подумав секунду, ответил тот. Северус едва удержался от согласного кивка, вовремя притворившись заинтересованным раскладыванием еды. Для него, знающего об увлечении грифа артефактами, подобный ответ был очевидным. А вот Эванс задалась вопросом:
– А почему? – с явной заинтересованностью взглянула на Сириуса она. – Что вообще делают в Отделе тайн? В буклете о нём написано совсем немного…
– Изучают всё самое опасное, – Блэк горделиво выпрямился, – зелья, заклинания, древние артефакты. Иногда даже изобретают чего полезное на основе изученного. Невыразимцы сотрудничают и с гоблинами, и с аврорами, и с Международной конфедерацией магов, в частности с их исследовательским отделом. Но сами загадочно остаются в тени, никто даже лиц их не видел!
– К ним попасть сложнее всего, – пробормотала староста, вспоминая. – Требуется по всем основным предметам иметь не меньше «В» на ЖАБА, и как минимум два «П». Желательно по Рунам, Чарам или Нумерологии.
– Что-то мне подсказывает, что оставаться в тени – это не про тебя, – усмехнулся Снейп, чем заслужил крайне возмущённый блэковский взгляд, который спустя мгновение вдруг стал удивлённым, но вполне довольным – тогда-то до Северуса и дошло, что он только что косвенно назвал Блэка достаточно яркой личностью для того, чтобы оставаться в тени.
– Ну ты-то, конечно, окопаешься в обожаемых склянках, – с неким снисхождением фыркнул в ответ Сириус. – Ассоциация зельеваров, европейское отделение, так?
– Так, – с вызовом подтвердил Северус. Блэк явно хотел вставить какую-то ехидную гадость, но Лили опередила его:
– Говорят, в этом году вступительные в Академию усложнили, – обеспокоенно заметила она, располагаясь на пледе и подтягивая к себе корзинку со сладкими булочками. – И несколько мастеров покинули Ассоциацию.
– Ерунда, – фыркнул неожиданно гриф, удобнее прислоняясь спиной к дереву, – сегодня покинули, завтра новые объявятся. А вступительные… Слизнорт выпишет ему рекомендацию, и всякие тесты будут иметь уже не такое огромное значение.
– С чего Слизнорту выписывать мне рекомендацию? – непонимающе нахмурился Снейп.
Сириус посмотрел на него как на идиота.
– Ты же один из лучших его учеников, – всё же озвучил он. Сев от такого неприкрыто прямого утверждения, высказанного не кем-нибудь, а Блэком, немного выпал в осадок. Зато Лили подключилась мгновенно, поясняя.
– Профессор никак не выделяет Северуса. Даже в Клуб Слизней приглашать не хочет, хотя видит, что студент очень талантливый, – девушка с наслаждением погрузила в рот кусочек пирожного. Снейп немедленно бросил на неё предупреждающий пронзительный взгляд, но подруга только хитро улыбнулась и продолжила. – Потому что до сих пор обижен на него. За один случай. Давнишний, уже года два прошло.
– Лили! – возмущённо прервал её слизеринец. Эванс хихикнула.
– Это тот, когда он использовал не те ингредиенты, а зелье вышло всё равно верным? – припомнил Сириус, тут же расплывшись в противной довольной улыбке. Сев удостоил предупреждающим взглядом и его.
– Да, тот! – радостно подтвердила Лили. – Нужно было всего-то объяснить профессору свою идею, а не выпендриваться. Тогда давно бы посещал со мной собрания Клуба Слизней.
– Нужно было не кичиться авторитетом, а выслушать нормально, – в тон парировал Снейп. – Тогда бы заимел в свою коллекцию ещё один талант.
О том, как неосторожно вздумал показать свои навыки профессору зельеварения, Северус помнил даже слишком хорошо. Простой чистящий состав, некоторые ингредиенты в котором были вполне заменяемы. У них с матерью было не так много средств, чтобы покупать ещё и дорогие составляющие для простых зелий, поэтому Снейп знал точно, что и как нужно добавить в котёл, чтобы результат вышел почти таким же. Слизнорт заметил несоответствие рецепту в учебнике почти сразу, но на робкую попытку объясниться лишь покачал головой и мягко посоветовал не пытаться пока мнить себя великим зельеваром.
Естественно, в Северусе загорелось уже знакомое упрямое желание во что бы ни стало доказать свою правоту. Профессор тогда весь урок в своей манере пытался всё настойчивее и настойчивее критиковать его работу, призывая к здравому смыслу, но Сев к «советам» преподавателя не прислушивался, упрямо готовя рецепт по своей методике. В конце концов это разозлило Слизнорта, и он обронил что-то вроде: «Вы казались мне таким смышлёным юношей, мистер Снейп, а оказались обыкновенным упрямцем...». Ну а потом… Уязвлённое выражение на лице преподавателя, которому Северус вручил требуемое зелье, не идеальное, но действенное, слизеринец тоже очень хорошо запомнил.
– Поверь мне, Снейп, ты ничего не потерял, – усмехнулся гриф, покончив уже с четвёртым сэндвичем, – на этих собраниях можно удавиться от скуки.
– Ты-то откуда знаешь? – недоверчиво спросил Северус одновременно с возмущённым «Неправда!» от Лили.
– Регулус рассказывал. Вы же там и не учите ничего толком, только достижениями меряетесь. Что, скажешь, не так?
Девушка надулась, отворачиваясь и хватая термос с ароматным чаем. А вот Снейп заинтересовался:
– Ты поэтому не соглашаешься на его приглашения?
– Поэтому, – кивнул Сириус, – этих светских приемов мне и дома хватает, а интересные составы можно найти в той же Запретной секции, – на лице Северуса мгновенно расцвела довольная ухмылка, значение которой гриф понял лишь спустя секунду.
– Где-где можно найти интересные составы, Сириус? – обманчиво спокойно поинтересовалась Эванс.
Осознавший свою ошибку Блэк выглядел морально готовым к лекции, упрямо, но обречённо повторив: «В Запретной секции». Лили, уже утратившая былое благодушие, тут же начала перечислять все нарушения правил, в которых Сириус был замешан и о которых она знала, перемежая речь возмущением его безалаберностью и безответственностью. Снейп, поначалу наслаждавшийся головомойкой Блэка, вскоре тоже был приплетён к эмоциональному монологу гриффиндорки:
– Ты тоже хорош, спишь и видишь свою тёмную магию!
– Я уже говорил, что просто уточнял детали воздействия этого заклинания…
– Не нужно делать из меня дурочку, Сев, – фыркнула девушка.
– Не нужно делать из меня чёрного мага, увлекающимся пытками на досуге, – парировал Снейп.
– Признай, что тебе интересны тёмные искусства. Опасные, энергоёмкие заклинания с непредсказуемым эффектом.
– Интересны, – не стал отпираться слизеринец, – как и всё неизученное.
– Они опасны! – повторила упрямо Лили. – Запрещены законодательно! И должны изучаться уж точно не пятикурсником!
– А ты знаешь, – Сириус бесцеремонно влез в полемику, повторяющуюся по накатанной схеме уже раз в пятый с тех пор, как девушка заметила не совсем светлую книгу в руках Снейпа, – что целители из Мунго используют Легилименцию?
– Что? – переспросила Эванс, переводя на него ошеломленный взгляд. Северус снова наградил идиота испепеляющим взором, насторожившись выбранной гриффиндорцем темой.
– Да-да, они используют её в особо запущенных случаях психологических заболеваний, когда иначе исправить работу мозга не представляется возможным. Затирают проблемные участки памяти, разрывают болезненные ассоциации, иногда даже устанавливают временные ментальные закладки, чтобы пациент скорее пришел в норму.
– Но как же запрет… – растерянно отозвалась гриффиндорка.
– А что запрет? – Блэк усмехнулся. – Он на них не распространяется. Людей же надо как-то спасать. Кто виноват, что достаточно действенным средством оказалось «тёмное» и «опасное» заклинание?
– Это исключение, – заключила девушка в итоге, однако уверенных ноток в её голосе, вроде бы, стало меньше.
– Одно из многих исключений, – поправил её гриф. – Куча подобных примеров содержится не только в медицинской отрасли, но и в правоохранительной. Те же авроры при непосредственной угрозе жизни, своей или чужой, на правах защиты вполне могут устранить угрозу Авадой, не говоря уже о многих неприятных проклятиях. И Винзегамонт их оправдает, даже штрафа не выпишет. Правда, это касается в основном опасных тварей, с волшебниками, нарушившими закон, всё немного сложнее, но сам факт…
– Они всё равно используются во благо, – мотнула головой девушка.
– А ты хочешь сказать, что Снейп интересуется ими, чтобы Джеймсу при ближайшем удобном случае шею свернуть? – подловил её парень. – Нет, я ни в коем случае не спорю, этот слизеринец достаточно злопамятен, особенно если его разозлить… – Лили нахмурилась и посмотрела на него с укоризной. Северус не смог удержаться от смешка.
– Я хочу сказать, что раньше времени ему не стоит интересоваться подобным, даже с благими намерениями. Как придёт время, научится, в Мунго или в Аврорате. Но не самостоятельно. Незачем подвергать себя подобному риску.
Снейп был с ней не согласен, но благоразумно об этом умолчал, со вздохом кивнув. Сириус тоже не стал доносить до Эванс, что в тот злополучный день она увидела в руках у Сева ещё достаточно безобидную литературу, и на «занятиях» бывали издания и пострашнее. С повышенным любопытством одного слизеринца это было совсем не удивительно.
Вообще-то подобные речи про опасный интерес Лили втолковывала ему уже не в первый раз. Как узнала про его заинтересованность тёмными искусствами, так и понеслось. Слишком велико было влияние несколько одержимого идеологией добра окружения подруги, сколько бы Северус ни старался убедить её, что Тёмные искусства не так страшны, как кажется, Эванс упрямо стояла на своём и слышать ничего не желала про тёмную магию.
А совсем недавно девушка стала всё чаще замечать друга в компании слизеринцев своего курса. И при каждой встрече открыто высказывала ему своё недовольство по этому поводу. Сев сначала вообще не понял, почему её так волнует, с кем он общается, а потом сам начал на упрёки и обвинения напоминать, что и Лили не гнушается общаться с Поттером, которого парень терпеть не может.
– И что мне теперь, на него кидаться из-за этого? – возмутилась Эванс тогда. – Между прочим, мы на одном факультете учимся, мне приходится пересекаться с ним минимум трижды в день!
Северус с титаническим спокойствием отвечал, что это применимо и к нему тоже. То, что раньше однокурсники игнорировали его – не является нормальным положением дел, чтобы возмущаться сейчас, когда ситуация изменилась. Гриффиндорка отступала, ненадолго, дня на два, не прекращая, впрочем, фыркать и неодобрительно поглядывать на него в компании новых «друзей».
Но при Блэке Лили поднимать эту тему не стала. Видно было, что хотела опять высказаться, но отчего-то не решилась. И за это Северус был ей благодарен – подарить грифу незабываемую сцену того, как его отчитывают за неподобающие знакомства он не хотел совершенно.
Своеобразный пикник закончился почти приемлемо – в конце Эванс умудрилась серьёзно сцепиться с Блэком на почве научных разногласий, и они вместе, едва успев попрощаться со Снейпом, помчались в библиотеку, узнавать, кто же всё-таки прав. Северус пожал плечами и поплёлся в подземелья – расчёты сами себя не закончат.
***
Уже на следующий день, на утренней Трансфигурации Снейп понял, что Поттер не в духе. Очень сильно не в духе. Он вообще в последнее время не сиял аки галлеон, сказывались всё же довольно напряжённые отношения с Сириусом и общая атмосфера в школе, где каждый так и жаждал узнать: а что же такого у вас случилось?
Настроение грифа, конечно же, не могло не отразиться на его окружении – Люпин снова валялся со своей загадочной болезнью в Больничном крыле; Блэк больше не таскался повсюду за своим драгоценным другом, пусть и начал снова общаться с ним, и потому лишь иногда позволял себе кидать на хандрящего бездельника неодобрительные, но обеспокоенные взгляды; Петтигрю откровенно скучал без тупых поттеровских шуток и приколов: сидел и смотрел на выписываемые МакГонагалл формулы с таким несчастным видом, что того и гляди слезу пустит.
Поскольку Поттер с компанией уже почти месяц как и думать забыли о Снейпе, тот расслабился и совсем забыл о самом важном законе конкретно своей жизни: если нечто плохое может случиться, то оно обязательно случится.
А он ведь просто вышел из класса позже обычного. И почти влетел в спину явному недоразумению, по ошибке мироздания названному Джеймсом Поттером, околачивающимся около класса и обсуждая что-то с Петтигрю. Блэка рядом не наблюдалось.
Северусу нужно было просто аккуратно обойти их. И даже зная точно, что на этот раз избежать бессмысленного обмена оскорблениями не выйдет, он всё равно попытался уткнуться в подвернувшийся учебник и прикинуться ветошью.
Ожидаемо, не получилось.
Юноша готов поклясться, что слышал, как при его появлении в зоне видимости в голове Поттера щёлкнул переключатель, переводя его внимание на давно не «битого» врага. Еще и Петтигрю звучно воскликнул своим противным писклявым голосом «Смотри, Джей!» и прямо пальцем указал на стремительно удаляющегося слизеринца.
– Нюниус! – гаркнул Поттер так, что слышали, наверное, ещё три этажа снизу и сверху. – Как же давно я не видел твоей немытой головы в коридорах! Ты ведь специально прячешься, да? Неужто я так сильно напугал тебя, мелкая трусливая гадюка?
Северус сделал вид, что обратились вовсе не к нему, и хотел с каменным лицом пойти дальше, но…
– Ступефай! – раздалось сзади, и парню пришлось резко развернуться, чтобы блокировать выпад.
«Похоже «очень не в духе» – это ещё преуменьшение», – с раздражением и толикой усталости подумал Снейп, сверля убийственным взглядом поигрывающего палочкой грифа.
– Разве мамочка не говорила тебе, что некрасиво игнорировать людей, которые к тебе обращаются? – с отчитывающей, укоряющей интонацией протянул он и оскалился. – Ах, да. Что же это я. Наверняка твоя мамаша знает только как получше обслужить очередного…
Такого Снейп терпеть не стал. Тройное Жалящее легко снесло хлипкую выставленную защиту Поттера, а пущенное следом Депульсо заставило обоих идиотов вспомнить, как славно со всего размаху падать пятой точкой на каменный пол. Проходящие мимо студенты опасливо косились на них и спешили поскорее убраться прочь. Всё-таки затевать драку прямо перед кабинетом Трансфигурации – не самая умная идея, даже если сама профессор сразу после окончания урока удалилась в учительскую.
– Заткнись, ублюдок, – процедил Северус сквозь зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не приложить идиота Круцио прямо сейчас. Конечно, он понимал, что это просто тупая уловка, удачно ввернутая фраза, чтобы посильнее задеть и спровоцировать на конфликт. Понимал, что сам очкастый мерзавец наверняка даже никогда не задумывался о том, как выглядит его мать. Но тем не менее, он не мог позволить кому-либо так грязно отзываться о ней. – Ещё раз я услышу что-то подобное и твоя абсолютно пустая черепная коробка наконец пригодится у Филча, где вы пропишитесь вместе со своей шайкой до самого конца обучения, ясно?
– Неужели это угроза, Нюнчик? Только взгляни, Питер, эта шавка пытается нам угрожать! – рассмеялся уже поднявшийся на ноги Поттер и резко послал в него несколько чар, к которым присоединилась ещё и связка Петтигрю, угодливо захихикавшего вслед за другом. – А выполнить-то угрозу силенок хватит, а? У вас всегда так, у поганых слизней, только словами бросаться и умеете.
– Да неужели? – чувствуя собственное превосходство, ухмыльнулся Северус, не без наслаждения наблюдая, как от его ответного заклинания на лбу Питера проявляется порез, на несколько мгновений дезориентировавший юношу, а на плече очкастого точно расцветал немаленький синяк. – А мне почему-то кажется, что преподаватели будут счастливы узнать, что бравые грифы по ночам ходят к находящейся около Запретного леса Гремучей Иве как к себе домой.
Реакция Поттера была похожей на сириусовскую: сначала – удивление, а потом уже закономерная злость от осознания, кажется, заметная даже сквозь стёкла довольно крупных круглых очков.
– Ты! – взревел он с такой жуткой ненавистью, что у Снейпа по спине пробежал холодок. – Ты, мразь, да ты…! – Поттер выплёвывал короткие слова одновременно с заклинаниями. Коридор совсем опустел, так что этот клинический идиот не стеснялся пользоваться Взрывающими. – Да кто тебе поверит, подлая, лицемерная змея!
– Тебе не дано понять своим подобием на мозг, Поттер, но доверие тут дело десятое, главное – информация станет известна профессорам. За вами начнётся наблюдение, а уж я постараюсь дать наводку поточнее да вовремя, чтобы уж точно прихлопнуть ваш кружок по интересам, – Северус не повышал голоса, говоря елейным неприятным тоном, разжёвывая слова так, будто обращался к несмышлёному дитя. И это невероятно бесило Поттера. Так бесило, что у него аж фантазия на заклинания кончилась и он бил на поражение не слишком изобретательной связкой взрывающе-режуще-отталкивающих чар, которые слизеринец легко блокировал. Попытки Петтигрю подражать приятелю выглядели ещё более убого.
– А у самого, небось, кишка тонка, – проскрежетал зубами Джеймс. – Всегда всё чужими руками, да? Чего сам не наведаешься к дереву, не посмотришь хоть глазком? Зря выслеживал, вынюхивал там всё, получается? – тут Питер вдруг очнулся и попытался остановить словоизлияния друга возмущённым «Джей!», но тот лишь отмахнулся, продолжая: – Ах, наверное, не знаешь, как подойти к нему, оно же наверняка перепугало тебя до усрачки, раз без преподавателей вопрос никак не решить, да? А нужно-то всего лишь иметь немного храбрости и подойти к стволу. Там есть хитрость, чтобы открыть секретный проход, который ты так тщательно разыскивал. Но кому-то вроде тебя это явно не по силам, не так ли? Ты ведь слабак. Полное ничтожество. Ничего из себя не представляешь.
Пламенную речь Поттера завершило выпущенное им усиленное Флиппендо, которому не суждено было долететь до адресата: Северус ловко перенаправил его в стену.
– Мистер Поттер, мистер Снейп и даже мистер Петтигрю! – раздалось вдруг где-то сзади. Северус обернулся, не убирая щита. Гораций Слизнорт выглядел сильно возмущённым и, несмотря на свое в целом понимающее и мягкое лицо, взглядом пригвоздил каждого из них к полу. Добродушный профессор вполне мог быть строгим. Особенно, когда дело касалось лично его авторитета. – Неужели перенесённые наказания так и не научили вас чему-либо? По двадцать пять баллов с каждого и отработка у мистера Филча на неделю! А сейчас - на следующее занятие. Немедленно!
Северус чуть скривил губы, но послушно сложил палочку в чехол на предплечье, развернулся и быстрым шагом направился на урок Древних Рун.
Декан после дуэли в первом семестре, лишившей факультет трети заработанных на тот момент баллов, стал гораздо трепетнее относиться к тому, что происходит на его факультете. Снейп стал первым, но далеко не единственным, кому досталось не привычное: «Молодой человек, для вашего же блага я рекомендую вам больше так не делать, как видите, это не слишком хорошо отразилось на факультете», а настоящая головомойка. Слизнорт заинтересовался и причиной дуэли, и её ходом, выслушал короткую выжимку о том, что это один из результатов давней вражды, и посоветовал Севу отныне решать свои проблемы не так категорично.
Иными словами, участия со стороны профессора зельеварения не прибавилось, ему по-прежнему было глубоко плевать, что Снейпа буквально травят представители другого факультета, беспокоило основавшего Клуб Слизней только количество баллов и место в турнирной таблице, отчего напрямую и зависел авторитет как его собственный, так и факультета в целом.
Северусу к тому же приписали ещё и некий «испытательный срок», в течение которого ему полагалось вернуть хотя бы больше половины утерянных баллов. В случае невыполнения этого условия Слизнорт отказывался принимать его на старшие курсы изучения зелий, даже если он получит на экзаменах СОВ «Превосходно». Декан объяснил это тем, что студент должен осознать тяжесть своего проступка и его последствия, которые отразились и на факультете, мол слизеринцы всегда должны думать наперёд и ни в коем случае не поддаваться эмоциям. Прекрасно знающему, на что шёл, парню пришлось тогда только досадливо скрипнуть зубами, но промолчать, не смея рушить легенду о вспыхнувшей ненависти между ними с Блэком.
Условие Снейп выполнил ещё в марте, набрав даже больше семидесяти баллов, но вот из немилости Слизнорта так и не вышел. При оценке его зелий тот ограничивался лишь короткими «Неплохо», «Хорошо» и «Вполне прилично», когда как у котла Лили взрывался речами восхищения, даже если составы у них с подругой получались примерно идентичными. Подобная несправедливость сильно подбешивала, но Сев понимал, что угодил в такую ситуацию только по своей вине, и потому не пытался возмущаться.
На уроке Рун юноша даже не старался запоминать сравнительную характеристику разных рунных алфавитов и их особенности, накрепко задумавшись над словами Поттера. Зачем он сказал про уловку, отрывающую секретный проход? Неужели был так уверен, что Снейп не пойдёт к дереву и не найдёт его? Или в конце этого хода находится ловушка, про которую можно сказать, и даже если слизеринец припрётся туда, то не найдет ничего, кроме очередной неприятности?
Насчёт дерева парень просто-напросто угадал. Попал пальцем в небо, предположив, что в сам Запретный лес пойти идиотизма компании не хватит как минимум за счёт наиболее разумных Блэка (Снейпу хотелось верить, что тот не совсем отбитый кретин) и Люпина, а вот прогулка в непосредственной близости к Гремучей Иве в понимании безмозглых грифов вполне могла походить на интересное приключение. И всё же, сходить к ней можно раз или два, но вот компашка Снейпу попадалась уже раз в пятый, а ходила может и того чаще. Из этого неизменно следовал вывод, что рядом с деревом что-то есть. Состоятельность догадки подтвердил очкастый придурок своими выкриками про секретный проход.
Северус размышлял над произошедшей перепалкой целых два занятия, с чистой совестью прослушав ещё и Бинса под мерное сопение однокурсников, и в конце концов решил пойти на разведку. Но не совсем ночью, а вечером, предварительно убедившись, что компания в это время к дереву не собирается, то есть, вероятность нахождения в том месте засады сводится к минимуму. Конечно, он понимал, что существует так же возможность того, что Поттер просто-напросто обманул его и нет под Ивой никакого секретного хода, но тогда обеспокоенное лицо Петтигрю выглядит слишком уж странно. Он явно не ожидал, что друг выдаст Снейпу такую значимую деталь, а значит, скорее всего, тайна имеет место быть.
Сев не боялся напороться и на ловушку. Ну что этот идиотский Поттер может придумать? Очередную кривую иллюзию дементоров, которых видел только на картинках, или обстрел навозными бомбами? Смешно. А вот если в порыве ярости очкастый выдал действительно важную деталь и секретный ход ведёт к той самой карте, которую эти идиоты хотели создать…
Северус в предвкушении ухмыльнулся, ещё не зная, что именно этот день после запомнится ему на всю жизнь, перевернув знакомый и понятный мир с ног на голову окончательно.