Сирбен был жив – однако его жизнь висела на волоске, и этот волосок становился все тоньше. Полина влила ему в рот зелье исцеления; ХП немного прибавилось, однако жизнь продолжала уходить – видимо, наложилось кровотечение. Мысленно выругав себя за то, что пожмотилась и не приобрела у зельеваров соответствующих расходников, Полина подозвала Ароундела.
– Послушай… У тебя ведь, кажется, присутствует навык ИСЦЕЛЕНИЕ?
– Базовый. – Ароундел положил руки на грудь Сирбена – Во имя предков, я сделаю все, что смогу.
Из-под его ладоней заструился свет. Сияние озарило лик эльфа, волосы его слегка шевелились, будто от ветра. Полина и Таллима молча смотрели на то, как Ароундел исцеляет их товарища. Наконец сияние погасло, эльф приложил руки к грули и опустил взгляд.
– По крайней мере – промолвил он – мы можем надеяться, что он увидит свет завтрашнего дня… Все остальное в руках Ардиэль Вязальщицы Судеб… и Высших Сил, конечно же.
Мечник открыл глаза.
– Я… жив?.. – слабым голосом произнес он. – А, это ты… А Таллима?.. она же…
– Таллима перешла к разбойникам с нашего ведома. Это был наш план по внедрению в их логово. Прости… мы не посвятили тебя в наши замыслы…
Укрытием разбойникам служила просторная пещера-грот. По стенам ее змеились древесные корни. Возле груды объедков в углу сидело на корточках какое-то человекообразное существо (но не человек явно); заслышав шаги приключенцев, оно стремительно обернулось и зашипело, отмахиваясь руками.
– Это Норча, девочка-кошколюд, – пояснила Таллима. – Разбойники держали ее при себе в качестве домашнего животного. Норча, не бойся, это я, тетя Таллима… Мы хорошие, мы не будем тебя обижать.
Подойдя к Норче, Таллима почесала у нее за ушком. Норча перестала шипеть и издала что-то вроде «ммм…»; при этом она прищурилась почти как настоящая кошка.
– Кошкодевочка! – Полина умиленно улыбнулась. – Ня! Таллима, а она вообще-то говорить умеет?
– Хоесие… – произнесла Норча писклявым голоском. – Хоесие…
Отсюда было два выхода: один вел наружу, второй – в соседнюю пещерную залу, служащую разбойникам кухней и продуктовым складом. Там не было ничего интересного – только ящики с солониной, бочонки и бутыли с вином, а также здоровенная дубовая плаха с воткнутым в нее ножом размером с небольшой меч. Похоже, поваром у разбойников был тот самый здоровяк-полуорк, убитый Сирбеном.
Впрочем, как оказалось, из грота был еще и третий выход – хорошо скрытый. Подозвав Полину жестом, Таллима показала ей на массивный камень. Вдвоем они сумели его сдвинуть, открыв вход в колодец с лестницей.
Спустившись по лестнице, Полина оказалась в самой натуральной пещере со сталактитами на потолке. Здесь было достаточно светло – на стенах висели светильники. (Должно быть, они горели на магии – вряд ли разбойники постоянно лазили сюда, чтобы заправлять их маслом или иным горючим.) В их свете Полина увидела три сундука; вокруг лежали всевозможное оружие и доспехи, груды золота, драгоценных камней…
– Ва-а-а-а-у!.. – воскликнула спустившаяся следом Таллима. – И это все мое, мое! – Она упала на колени перед одним из сундуков, вскрыла его отмычкой, достала оттуда жемчужное ожерелье и надела на шею. – Как я люблю деньги, как я денежки люблю!..
Усмехнувшись, Полина оставила Таллиму рыться в золоте и драгоценностях и принялась осматривать подземелье. Большая часть оружия для Полины была бесполезна, поскольку не подходила по статам; порывшись, девушка наконец нашла полуторный фламберг (тяжеловат, но имеет хороший баланс и возможность накладывать кровотечение).
– Ты там не увлекайся!.. – крикнула Полина, экипируя меч. Взяв какую-то палку, она принялась стучать по стенкам.
– Эй, ты что делаешь? – Таллима оторвалась от созерцания богатств. – Думаешь, там тайники?
– Почти уверена… – щелк! – …в этом…
Участок стены втянулся внутрь и отодвинулся в сторону, открыв глубокую нишу. В нише стоял один-единственный сундук – и только. Полина уже намеревалась его открыть – но в самый последний момент остановилась.
– Таллима! Можешь стрельнуть в этот сундук?
– Конечно, могу! Но зачем?
– Предчувствие у меня нехорошее…
Пожав плечами, Таллима подняла арбалет и выстрелила. Тут же крышка сундука сама собой открылась, продемонстрировав ряд острых зубов, и наружу вылезло склизкое щупальце.
– Так я и знала! – закричала Полина, хватаясь за фламберг. – Мимик! Ненавижу мимиков!..
Выпустив следом за щупальцем-языком когтистые руки и голенастые, как у страуса, ноги, мимик вылез из ниши. Ничего похожего на глаза у него не было, но несмотря на это, он шел к Полине, растопырив руки, точно хорошо ее видел. Таллима выпустила в тварь все стрелы, что остались в обойме – однако ущерб мимику от этих стрел был просто смехотворный. Тем не менее, последствия у этого действия все же были – мимик оставил Полину и переключился на Таллиму. Та кидалась в него всем, что оказалось под рукой – драгоценными ожерельями, пригоршнями золота – но мимику было на это пофиг.
Тем временем Полина, зайдя монстру в тыл, взяла фламберг в две руки и дважды нанесла усиленный удар. По ногам мимика заструилась черная кровь, колени его подогнулись. «Кажется, мне удалось наложить на него кровотечение…» – подумала Полина, отступая назад, чтобы восстановить стамину.
Неожиданно мимик развернулся и одним прыжком настиг девушку. Та не успела ничего сделать – когтистые руки схватили ее и отправили в пасть. Острые зубы сдавили грудь, проминая пластины доспеха…
Схватив первое, что попалось под руку – алебарду – Таллима несколько раз с силой вонзила ее в мимика. Тот дернулся, словно пытаясь повернуться – но вместо этого осел, выплюнул свою добычу и рухнул наземь.
– Полина!.. Ты жива?.. – Положив алебарду, Таллима подошла к спутнице.
– Жива! Кхе-кхе… – Полина поднялась. Провела рукой по волосам – на ладони осталась вонючая слизь. – Фу гадость… Надо будет голову помыть…
В руке она держала увесистый том в кожаном переплете
– Это было у него внутри. Какая-то магия… Надо будет поискать специалиста.
В стеклах витражей играл утренний свет.
На лице настоятельницы общины при соборе застыло скорбное выражение.
– Ему пока не стало лучше, – нарочито-сухим, словно осенние листья, голосом произнесла она. – Мы делаем все, что можем; но в итоге судьба его в руках Высших Сил.
– Спасибо. – Полина кивнула. – Когда ему станет лучше – дайте знать, пожалуйста…
У врат собора Полину ждал Ароундел.
– Как там, – спросил он, – горит ли впереди хотя бы искра надежды?
– Именно что искра. Тем не менее, мы не должны отступать. И перво-наперво не стоит никому рассказывать, как все было на самом деле. Мы патрулировали лес и заблудились. Налетели на засаду разбойников. Сражались отчаянно, но после тяжелого ранения Сирбена были вынуждены отступить.
– Хммм… Твои пути для меня по-прежнему скрыты тьмой. Прошу, рассей эту тьму…
– Что тут рассеивать… Таллима не сомневается: у разбойников есть рука здесь, в городе. Нам необходимо эту руку вывести на чистую воду. А для этого мы встретимся с одним человеком…
Майор городской стражи Берк выглядел озабоченным.
– Мне очень жаль, что все так вышло, – произнес он, – впрочем, я не удивлен. Я с самого начала полагал, что привлекать наемников к борьбе с разбойниками – плохая затея.
– Возможно, вы правы. Но мы хотим взять реванш. Нам понадобится ваша помощь.
– И только-то? Возьмите любых крепких ребят – благо, в город их понаехало немало…
– Вы сами сказали – это плохая идея. А вы не только честный человек и хороший боец – вы еще и какой-никакой представитель власти. У нас есть все основания полагать, что у разбойников есть в магистрате союзники.
– Говоря честно, я тоже давно это подозреваю. Но мэр не хочет меня слушать… Как вы собираетесь отыскать коррумпированных?..
– Моя хорошая знакомая все продумала. Если все пройдет гладко – они сами к нам придут.
В ночь перед вылазкой Полине не спалось.
В той стороне, где упала звезда, из-за леса поднималось хорошо видимое по ночам сияние. Трудно было сказать, какого оно цвета – оно выглядело всеми цветами сразу, но и белым его тоже нельзя было назвать. Ходили слухи о строителях стены, увидевших нечто такое, что лучше не видеть, и сошедших от этого с ума. В соборный госпиталь (тот самый, где находился Сирбен) то и дело поступали стражники, раненые в схватке с неведомым противником. Тем не менее, стена продолжала строиться.
Полюбовавшись на зловещее сияние, Полина отошла от окна и запрыгнула на постель. В руках она держала ту самую книгу, вытащенную из мимика. Уже с первого взгляда было ясно, что это не простая книга – хотя бы по тому, что прежний обладатель кожи, в которую она была переплетена, скорее всего, ходил на двух ногах.
Расстегнув позеленевшие бронзовые застежки, Полина раскрыла том. От пожелтевших пергаментных страниц пахнуло тленом. Их покрывали странные значки, немного напоминающие хангыль – впрочем, с тем же успехом это могла быть деванагари. Непонятный текст перемежался столь же непонятными схемами и рисунками, которые как-то не хотелось понимать.
– Единая Воля, – прошептала Полина, – что за хрень я сейчас читаю?..
«Действительно… Какой-нибудь Эш из "Эвил дэдов" в это время уже вооружал бы собственную армию "бум-стиками" на черном порохе… "Хороший, плохой… Главное – у кого ружье!" А что я? Пытаюсь читать какие-то сомнительные книги, потому что читать здесь больше нечего; бегаю по лесам в этих консервах, черт бы их побрал!.. Когда уже за мной приедут эмиссары Единой Воли, где их там черти носят? И Сирбен тут еще… Ох, если он помрет – я… я не знаю, что я сделаю!»
Она вновь перевела взгляд на зловещую книгу. С чего ей померещилось, что это похоже на хангыль? Сейчас они вообще ни на что не походили… хотя…
Полина зажмурилась и помотала головой. Показалось ей, или… в книге действительно были слова на русском? То есть не на русском, конечно – но она готова была поклясться, что разобрала слова «смерть» и «вечность». «Хватит, хватит! Спать пора, а то от недосыпа еще и не такая хрень будет мерещиться!..»
…Големы надвигались, издавая зловещий рокот. Их глазницы и пасти пылали синим огнем. Черный Рыцарь ждал, сжимая рукоять огромного меча. Пусть подберутся поближе… пусть подойдут…
Пора! Схватив меч, Черный Рыцарь обрушил на ближайшего голема удар невероятной мощи. Каменный панцирь не выдержал и раскололся; наружу вылетел сотканный из синего пламени оскаленный призрак, взмыл к клокочущим темно-серым небесам и растаял. Черный Рыцарь крушил оживленных каменных истуканов направо и налево, истребляя их десятками; однако на их место приходили сотни, и не было им конца.
Тогда Черный Рыцарь сменил тактику. Меч он взял в правую руку, а в левую – большой башенный щит. Снарядившись таким образом, он подошел к группе големов. На щит обрушились удары такой силы, что даже Черный Рыцарь пошатнулся. Пошатнулся – но тут же, собравшись, толкнул щит так, что сбил големов с ног. Не давая им опомниться, он с размаху опустил свой клинок на големов; двое или трое тут же распрощались со своими душами. Еще один голем с отколотой рукой дергался, пытаясь подняться – удар сабатона Черного Рыцаря отправил его душу на свидание с товарищами.
Истребление оживленных истуканов продолжилось. Каменные кулаки с глухим гулом били по щиту; в ответ меч Черного Рыцаря с грохотом раскалывал их панцири, как ореховые скорлупы. Осколки панцирей хрустели под сабатонами.
Все же их было слишком много. Они наступали, окружали Черного Рыцаря, сжимая кольцо…
– Окружаете? Отлично!.. Именно этого я и добиваюсь, жалкие каменюки!
РАЗРУШАЮЩЕЕ ПЛАМЯ! С силой Черный Рыцарь вогнал клинок в землю, выпуская в него всю ярость. Волна ослепительно-белого огня разлилась от него, разнося големов в пыль. Многотонные камни взмывали вверх, точно перышки, разлетаясь на части…