Эмбер смотрела в сторону Стефана, но так как за спиной появился Ален, не было понятно, к кому она обращалась. Однако для Стефана всё очевидно:
— Он-то определенно, — уверенный в своей правоте, торжественно подтвердил Стефан, вскинув руку и показывая большим пальцем за спину, на Алена. Тот же вообще перестал улавливать суть происходящего.
Конечно же, Ален идиот, раз сначала привел в дом Эмбер, а потом спрашивает, какая такая девушка.
Эмбер скрестила руки на груди и взглядом проводила Стефана, сделавшего шаг к ванной.
— Позволь мне всё-таки зайти, — неожиданно любезно начал он и, кажется, собрался мягким движением убрать девушку с прохода, но та избежала прикосновения, двинув боком. — И, прошу, разберись с идиотом, пока я покидаю вас.
— Ситуация даже печальнее, чем мне рассказывали. Ален, почему ты мне не сказал, что твой сосед — это совсем безнадёжный случай?
— Эм… — единственное, что выдавил Ален, не в силах подобрать слов.
Стефан удивленно вскинул бровь.
— Ты нас с ним случайно не перепутала? Меня, если что, Стефаном зовут. Мы вместе работаем, должна знать.
— Я знаю, как тебя зовут, и я все правильно сказала, идиотина! — не выдержала наконец Эмбер. — Идиотом я назвала тебя!
Стефан был обескуражен столь громким заявлением. Он не сомневался, что обращались не к нему. Все лежало, казалось, на поверхности: Стефан заговорил про девушек, Ален непонимающие спросил про них, будто этим вопросом отпирался, а Эмбер логично возмутилась, обозвав его. Но чем же провинился Стефан? Он чувствовал себя несправедливо осужденным.
— И чем я заслужил немилость? — искренне недоумевал Стефан. В голосе слышались нотки недовольства.
Эмбер вздохнула и заложила за ухо мокрую прядь.
— Потому что ты однобокомыслящий болван. Если парень пустил в дом девушку, они необязательно встречаются. И как тебя предупреждать, когда ты телефон раз в полгода включаешь?
После услышанного Стефан словно упал с небес на землю, осознав, с кем говорит. Эмбер — его коллега по работе и подруга Алена. Очарованный её красотой, он оттеснил на второй план эти факты, хотя делать этого не стоило. Она изначально предвзято настроена к нему, тем более, что ей о нём точно ничего хорошего не рассказывали.
Кроме того, стало неприятно, что Эмбер ткнула в очевидный факт о невозможности поддержания связи с ним. «Правда глаза режет», — так сейчас можно было сказать о Стефане.
И, ох, остра же она на язык. Стефан никогда до того с Эмбер не общался и знал о ней меньше, чем о Билле. А она, оказывается, чертовка.
На этом и разминулись: Стефан дернул ручку двери, ведущей в ванную, а Эмбер двинулась в сторону Алена и шутя пихнула его локтем в бок.
— Он реально всегда такой отмороженный?
Если уж было выдвинуто предположение, что Стефан отмороженный, то Ален сейчас был «размороженный»: встрепенулся, будто пробудился ото сна, а точнее, от ступора, в который его вогнала ситуация.
Стефан как бы невзначай задержался из любопытства.
Ален в раздумьях потёр подбородок и закусил губу, сдирая с неё кусочек кожи.
— Зачастую, — признался он спустя недолгую паузу.
Стефан громко захлопнул за собой дверь.
***
На сушилке висели мокрые вещи Эмбер — от кофты до лифчика. Хорошо, допустим, она попала под дождь, но как оказалась с Аленом? У него сегодня выходной. И прям до нижнего белья она вряд ли смогла бы промокнуть, но это не помешало ей устроить большую стирку.
Вытираясь полотенцем после запуска стиральной машинки, Стефан зацепился взглядом за кружево на серых чашках лифчика. Он уже было потянулся к нему рукой, но на полпути запустил пятерню в мокрые волосы, откинув челку со лба.
Грабли снова ничему не учат [1] — Стефан в Эмбер видел в первую очередь девушку, а потом уже все остальное.
Он вышел из ванной снова с одним полотенцем на бёдрах и в гордом одиночестве, не обращая внимания на щебечущих в зале Эмбер и Алена. Хотя и они не удостоили Стефана взором. Наверняка обсуждали его, пока он мылся. Говорили, какой он нехороший и плохой человек.
Однако…
— Масло не стоит лить, их нужно жарить на сухой сковороде.
— А, точно, блин!.. — хлопнув ладонью по лбу, вздохнул Ален, осознав свою ошибку. Эмбер засмеялась и ткнула его в веснушчатую щёку. Ален поднял на девушку глаза и глупо улыбнулся, ткнув её в щеку в ответ.
Они говорили о панкейках…
Обескураженный Стефан нахмурился. Удивляло, что Эмбер довольно раскрепощенно сидела перед Аленом в одной футболке и трусах. И нельзя было сказать, что она чувствует дискомфорт и стеснение. Ей нормально в таком виде сидеть перед не своим мужчиной (как утверждала она)? А Алену нормально смотреть на такую Эмбер? Ему все равно? Может, уже в столь молодом возрасте он импотент… Или ему безразличны девушки?.. Идиотизм какой-то.
В своей комнате он оделся и спустился на кухню, но в коридоре его позвал Ален:
— Эй, Стефан, все в порядке?
«Конечно, не в порядке», — сразу же подумал тот, но мысль не озвучил. Естественно, ничего не в порядке, когда тебе указали на собственные недостатки от бытовых моментов до скверности характера и когда в доме находится малознакомый человек странного внешнего вида.
Присутствие Эмбер Стефан мог стерпеть, — ему не впервой, и он и не с такими личностями делил пространство. Да и что поделаешь, если Эмбер уже тут, а вся её мокрая одежда сушится в ванной. Дело сделано, не выгонять же на холод в чем есть.
Но вот от едких слов девушки осадок остался.
Стефан знал, что он нехороший человек. Он, как помнил, был таким не всегда, но растерял все хорошее в себе. Может, проклятие разъело и мозг, оставив липкую черноту.
Часто Стефану было тошно от себя, но он уже не знал, как по-другому. Забыл. Может, в его случае только и оставалось, что дождаться собственного безумия и окончательно потерять рассудок. Он уже на верном пути к этому.
Стефан собирался проигнорировать реплику Алена, но зазвонил телефон Эмбер, который она держала в руках. Девушка поспешила ответить на звонок.
— Алло? — произнесла она. — Да, попала под ливень, когда домой возвращалась, и ещё, ты прикинь, поскользнулась и в лужу с грязью упала! — Эмбер на эмоциях даже вскинула руку вверх. — Это кошмар. Спасибо, что не плашмя, а то бы совсем лицом в грязь… Что по жизни, что еще так не хватало… Но брызги и на него попали. Фу, и не говори, и на волосы! В общем, я не выдержала и пришла к Алену, его дом как раз по пути.
Вот оно как. Ей было по пути, поэтому она оказалась в этом доме. Неужели Эмбер живёт так близко? В их районе? А может, даже на их улице? Или даже в паре домов от них!
— Конечно, я помылась и всё сразу перестирала, эту одежду просто невозможно такой снова надеть, — продолжала бурную дискуссию с кем-то Эмбер, пока сидящий рядом Ален тактично молчал. Судя по его лицу, он либо понимал, либо знал, с кем говорит подруга. Для Стефана же это было загадкой.
Под шумок он свинтил на кухню, чтобы поставить чайник и хлебнуть чайку, но он не переставал держать ухо в остро.
— Билл, ты можешь, пожалуйста, принести мне одежду? Я не хочу ночевать здесь, эти вещи не успеют высохнуть, — Эмбер огорошила озвученным именем. Что-что, но Стефан точно не предполагал, что она будет разговаривать с ним, как со своей подружкой. Буквально днем казалось, что между ними есть что-то больше, чем дружеские чувства. Искра, объясняющая необычную связь между ними.
Ладно. Стефан думал, что Эмбер и Ален нравится. В чтении этой девушки-загадки он вообще не силен. Она удивляла все больше и больше.
— Если что, я могу постелить тебе в третьей комнате, — вполголоса предупредил Ален.
Эмбер отвлеклась на него, убрала трубку от уха и так же в полтона ответила:
— У вас, конечно, хорошо, но у меня дома вся уходовая косметика, так что извини, я не могу. Алло? — повторила она, вернувшись к телефонному диалогу. — Да я Алену сказала, что не могу у них ночевать. Да-да, гели, тоники, масочки, конечно, всё как всегда. Хочешь со мной сделать? Какая тебе там понравилась? Ну вот, если принесешь мне одежду, то будет тебе масочка в кокосиком. Все, иди вещи мне собирай, я тебя жду, Билл. Дом на ключ не забудь только закрыть.
Стефан стоял, замерев у кухонного стола. Чайник щёлкнул, оповестив о вскипании воды.
Что за сахарная интонация, какая ещё маска с кокосом, какой ещё дом на ключ? Боже, в голове Стефана все смешалось в непонятную кашу.
Если дом на ключ, то Билл был беспрепятственно вхож в её дом? Или они живут вместе? Стефан запутался окончательно!
— Неужели так важна для тебя эта уходовая косметика? Зачем она? — недоумевал Ален, пока Стефан макал чайный пакетик в кружку.
— Пятиступенчатый уход, уж извини, — развела руками Эмбер, но по лицу Алена было очевидно, что эти слова для него ничего не значили. — Она нужна, чтобы моя кожа была в оптимальном состоянии. Я сейчас и так довольствовалась лишь умыванием водой, что не очень приятно было. Нет, у вас правда хорошо, дом миленький, но я и стеснять вас не хочу. Дома не только косметика лежит, но и спится в принципе лучше.
Стефан с сомнением взглянул на сахарницу и решил, что сейчас будет довольствоваться крепким черным чаем — на зубах до сих пор ощущалась сладость слов Эмбер, обращенных к Биллу.
Когда он вышел из кухни, то снова был остановлен Аленом, запрокинувшим голову назад и тем самым смотрящим на Стефана сверху вниз:
— Стефан, к нам сейчас придет Билл с вещами для Эмбер, чтобы она домой ушла.
Стефан глядел из-под полуоткрытых век на Ален и боролся с желанием послать его. Тот теперь словно предупреждал о каждом действии, напоминая, что со Стефаном не свяжешься. Стефан сдержался. Он оставит свой гнев на запоздалый вопрос, который возник ближе к вечеру за протиранием столиков в кафе. Поэтому лишь произнёс:
— Я не глухой и слышал ваш разговор. Вы слишком громкие.
Он почти ушел, но его (в который раз за сегодня) затормозила на этот раз Эмбер:
— Стеф, присядь-ка.
От резкой остановки горячий чай заплескался в кружке, маятникообразно ударившись о стенки.
Как она его назвала?
— Я Стефан.
Эмбер хитро улыбнулась.
— Садись, Стеф. Давай поговорим, пока Билл не пришёл.
Стефан колебался, прямо как его чай секундами ранее. Наглости девушке не занимать. И она совсем не опасалась Стефана, даже не напрягалась в его присутствии, как, например, Ален. Не остерегалась его.
Она выглядела так, словно это Стефану придется напрягаться рядом с ней. И ему придется бояться её.
Никто не называл так Стефана. Никому не хватало доверия и близости называть его так фривольно. А Эмбер хватило наглости назвать его так дважды. Она, разумеется, поняла смысл поправки Стефана.
Стефан втянул носом воздух и, надеясь стать свидетелем нечто незаурядного, примостился на кресло напротив. Уже излюбленное им место.
Другого он бы сиюминутно и жестко осадил за вольность, но в случае Эмбер просто… Не мог. Он ждал. Она заинтриговала его.
Шокировали излишние, как казалось, открытость и раскрепощенность. Для Стефана это было неприемлемым, хотя девушка по сути не делала ничего вульгарного. Единственное вульгарное в её поведении — это действия, выходящие за рамки понимания Стефана. Может, он и правда узко мыслит?
Его не покидало едва осязаемое чувство того, как Эмбер захватила пространство дома. Она заполнила его собой и практически подчинила. Будто не Стефан и Ален были его хозяевами, а она. И, чего греха таить, подчинила себе она не только дом, но и находящихся в ней.
За Алена Стефан не брался отвечать, но вот за себя так и мог сказать…
Она пришла внезапно и вела себя так естественно, словно для нее здесь все знакомо и в принципе по жизни у нее нет никаких преград, которые могли остановить колесо её судьбы. Эмбер выглядела как девушка, знающая, чего хочет от жизни, и у неё нет мечтаний — только цели, которых она обязательно достигнет.
Это читалось в пронзительном взгляде серых глаз, контрастирующих с темно-каштановыми волосами до лопаток. Глаза бесстрашной девушки, взгляд которой ясно давал понять, что нет того, кого бы она боялась. И угрюмый Стефан ей явно не ровня.
Эмбер сидела на диване рядом с Аленом, подогнув под себя ноги. Ален же находился в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана. Один только Стефан походу был внутренне напряжен.
Он давно не ощущал такого трепета перед девушкой.
— Как дела? Как смена прошла? — поинтересовалась Эмбер, в упор глядя на него.
— Ну, эм… Нормально. Мы же вместе на ней работали, ты сама все видела.
— Я хотела узнать, как эта смена прошла для тебя, — уточнила Эмбер, накручивая на палец мокрую прядь волос. — Ален, у вас нет фена?
— Прости, но никто из нас не обладает такой роскошной шевелюрой, как у тебя, — разведя руками, огорчил девушку Ален. Он сидел, как в первом ряду театра, где проходил спектакль двух актеров. Наслаждался зрелищем, довольный до усрачки. Засранцу не хватало только пива и чипсов.
— Ну как отработал, Стефан?
Стефан бы обязательно вспылил из-за Алена, да только мысли его были сосредоточены на уточнении вопроса Эмбер. Зачем ей было знать, как он относится к работе? Эта деталь явно имела значение, но Стефан не мог распознать его. Он хотел разгадать Эмбер, понять её замыслы, но сейчас это было сложно. Единственное, что понятно, — ответ Стефана она проанализирует и сделает вывод.
— Обычно, Эмбер, обычно. Без происшествий и хорошо.
Эмбер кивнула, мол, все понятно, и опустила руку на ногу, погладив её. Идеально гладкая, слегка загорелая кожа. И, наверное, очень нежная.
— Мы с тобой работаем вместе уже несколько месяцев, но за все это время толком и не разговаривали, — подметила девушка, и Стефану не оставалось ничего, кроме как согласиться.
— И ты решила, что это хороший повод начать?
— Почему нет?
— Ну, вообще мы уже разговаривали. Ты спросила, как я живу, раз у меня так сильно руки болят, а я тебе между прочим ответил, — вспомнил Стефан, но не просто так. Он тоже мог проверить ответ и реакцию девушки на эту реплику. Может, Ален разболтал ей все, что видел и знал, и тогда положение Стефана станет ещё более шатким, чем сейчас? Так или иначе, фоново тревожило, что информация вышла из-под контроля, точнее, он не смог её проконтролировать, а уверенности в Алене не было. Тот мог сказать специально, — кто его знает? — а мог и случайно сболтнуть.
Ален как раз-таки изменился в лице — точно вспомнил случай, как Стефан растянулся на полу в зале перед посетителями, а вот Эмбер была в замешательстве.
— Не помню такого, — мотнув головой, девушка нахмурилась, точно пыталась вспомнить, но безуспешно. И, похоже, она не врала — недоумение выглядело правдоподобно и искренне. — А раз я забыла, значит, это незначительная деталь.
Тогда была суматоха, а её вопрос и его короткий ответ — капля в море того дня.
— А тебе сейчас нормально? — к слову спросила Эмбер и остановила взгляд на ничем не прикрытых руках Стефана. Да уж, они воистину стали достоянием общественности.
— Мне супер. Спасибо за беспокойство, — поблагодарил Стефан, краем глаза заметив, как вверх поползли брови Алена, а глаза шокировано округлились.
— Надо же… — не удержался он от комментария.
Эмбер тут же повернулась к другу.
— Что?
— Стефан сказал «Спасибо»…
— Он никогда его не говорил? — не унималась Эмбер.
Ален взглянул на подругу, поджав губы с траурным выражением лица, мол, от Стефана ожидать вежливости — смерти подобно. Стефан вздохнул. Ну да, Алена он ни разу не благодарил, но это не значит, что он слов таких не знает.
Это вырвалось на автомате. Стефан еще с юности, пришедшейся на Средневековье, с большим уважением относился к женщинам. Тогда ему многие говорили, что не стоит сильно церемониться с ними, мол, не стоит того, но иначе Стефан не мог. С самой главной любовью, своей женой Аннабель, он обращался, как с главной драгоценностью. С другими девушками он тоже был предельно вежлив, и многих это подкупало.
Правда, за чернушную часть долгой жизни он понял, что некоторым женщинам просто не нужны его манеры, и Стефан попробовал на вкус разочарование, растратил пыл, но… Женщин он любил. Сильно. И тема отношений для него все еще была важной стороной жизни. Пожалуй, она стала одной из причин, почему Стефан отдалился от общества и начал жить одиночкой.
«Мне проще и лучше закрыться в себе,
Чтоб никого впредь мне не обижать»[2]
И, наверное, именно из-за сохранившегося фундамента принципов об отношениях Стефан ещё не разложился окончательно как личность.
Так что «Спасибо», адресованное Эмбер, — это не случайность и не прихоть, а принцип, вшитый под кожу.
Эмбер же потерла подбородок и снова уставилась на Стефана.
— М-да, и правда тяжелый случай, — протянула она. Стефан закатил, начиная раздражаться.
— Ну и что же ты тогда решила завести диалог с таким тяжелым случаем, как я? Прибереги нервы для чего-то более стоящего.
Девушка внезапно переменилась в лице: посерьезнела, нахмурилась, но уже не от задумчивости, а от злости.
— Да мне плевать на тебя, — процедила Эмбер, и Стефана аж вжало в кресло от обжигающего холода её слов. — Как только я устроилась в кафе, я поняла, что ничего путного из общения с тобой не получится. Но мне не плевать на него, — девушка указала на Алена, — и я хочу понять, с каким чучелом живет мой друг.
— Эмбер… Не стоило так… — Ален положил руку на плечо подругу в качестве поддержки и успокоения, но та стряхнула с себя его большую ладонь.
— Как «так»? Резать правду-матку? А кто он еще, если не чучело? Строит из себя не пойми что и ходить с вечно недовольной рожей! Меня от таких тошнит!
Грубые слова Эмбер вонзились в Стефана, как лезвия ножей с зазубринами. Они буквально пригвоздили к креслу и выбили своей атакой весь воздух из легких.
В дверь позвонили.
— А вот и Билл!
Ален спрыгнул с дивана и направился в прихожую. Эмбер резво понеслась за ним.
Стефан перевел дух и наконец отпил чай из кружки. Напиток уже остыл и был просто тёплым. Не оставалось ничего, кроме как допить залпом.
— Привет, Билл, — поприветствовал коллегу Ален.
— Здорово, — после прозвучал хлопок руки об руку — Ален и Билл обменялись рукопожатиями.
— Ну, наконец-то ты пришел! — подбоченясь, буркнула Эмбер. — Давай сюда.
Она зашелестела пакетом со сменной одеждой и не спрашивая поспешила на второй этаж, чтобы переодеться. Эмбер зашла в центральную комнату, где недавно ночевал Джоб, и закрыла за собой дверь. Как она хозяйничала в доме!
Стефан поднялся, чтобы пойти сполоснуть кружку. Тем временем Билл снял второй кроссовок и зашагал в зал. Они столкнулись друг с другом около дивана.
— Привет, — ровным тоном поприветствовал Билл, что немного удивило, потому что на работе они никогда не здоровались.
— Привет.
Ни один из парней не решился удостоить другого рукопожатием. Они разошлись, как в море корабли: Билл уселся на диван, Стефан отправился на кухню.
До флегматичного ровно.
К Биллу присоединился Ален и, когда Стефан поставил помытую кружку сушиться, к ним спустилась Эмбер.
— Зашибись, ты по достоинству заслужил маску с кокосиком перед сном, — встав позади Билла, усмехнулась Эмбер и поцеловала парня в щёку. Она стояла в широких джинсах и выглядящей теплой толстовке, из-под которой торчала длинная футболка. На спинке висела куртка.
— Что, только маску? Вообще-то курьер работал в поте лица! Доставка не только качественная, но и быстрая, — Билл откинул голову на спинку дивана, глядя на Эмбер снизу, прямо как Ален смотрел на Стефана.
— Хм, — потерев подбородок одной рукой, Эмбер убрала челку со лба Билла другой. — И правда. Ну, держи поцелуйчик.
Девушка взяла лицо Билла в свои ладошки с длинными черными ногтями, контрастирующими на коже Билла, и целомудренно коснулась губами чужого лба. У Стефана от шока отвисла челюсть.
Так между ними что-то есть или нет?!
— Этого все еще недостаточно. Это как поставить пять звезд, но без отзыва. «Черкани» хотя бы строчку, — продолжал гнуть свою линию Билл. Эмбер вопросительно выгнула одну бровь.
— Да ладно?
— Эмбер, это правда жестоко. Билл ведь так старался, — подначивал Ален, и Стефан удивлялся развернувшейся перед ним картине все больше и больше. Что происходит?
Девушка картинно и драматично вздохнула.
— Только потому что Ален за тебя упросил, — предупредила Эмбер и подарила Биллу еще один легкий поцелуй, но уже в щёку. Стефан понимал, что больше не может это выносить, и отвернулся.
Билл поднял голову и неудовлетворенно покачал ей.
— И вот так всегда, понимаешь? — посетовал он, обращаясь к Алену. — Меня не ценят вообще. Хоть в лепешку расшибись перед ней, а она вот так со мной.
— Да уж. Не завидую тебе, братан. Трудно тебе, наверное, жить с такой, как Эмбер.
— И не говори! — воскликнул Билл, из-за чего все шаблоны безбожно разорвались. Билл эмоционально вскрикнул! Стефан от сегодняшнего дня будет отходить долго. С утра признания, вечером — такие сцены! Это уже слишком. — Если не дорогой съём дома, я бы с ней ни за что не жил. А так хоть вдвое меньше платить…
— Кошмар, просто кошмар… ну ты держишь, дружище, — не переставал причитать Ален.
— Вы у меня сейчас дошутитесь, и один будет спать с фингалом, а другой — на крыльце дома, за который ему трудно платить одну, — гаркнула Эмбер, и Стефан не видя их почувствовал, как парни вытянулись перед подругой по струнке. — Пойдем давай. Мы тут уже сильно задержались. Стефана небось совсем притесняем, он бедный сбежал от нас.
У Стефана сердце взволнованно заколотилось в груди при упоминании девушкой его имени.
— Стефан обычно… — начал Ален, но Эмбер его перебила громким возгласом:
— Стефан!
Тот отзываться присоединяться к троице не собирался. Он остался сидеть за столом и не показался в зале даже после повторного зова. Стефан помнил сказанные Эмбер в сердцах слова о том, что ей наплевать на него, так и зачем она зовет? Определенно для очередной проверки. Но Стефан не подопытный кролик и не побежит, бросаясь в ноги.
Но коль он не пошёл заупрямившись, то пришли к нему.
Эмбер постучала об косяк и прошла в кухню.
— Оглох что ли? А, Стеф?
— Я не глухой и слышал тебя, — вторил он самому себе. — Я Стефан, и будь добра меня так называть.
— А что такое, не нравится? «Стеф» — слишком личное? — девушка отодвинула стул рядом со Стефаном и присела, но парень наоборот поднялся, задвинул стул и встал у окна спиной к Эмбер. — Что ты бегаешь, как ребенок?
«Я бегаю всегда», — мысленно ответил Стефан, но промолчал. Он чувствовал, как ему становится душно. Он ощущал, что хрупкая девушка, ниже него почти на голову, загоняет его в угол.
«Но тут точно не может быть мало места
Тьма нескончаемая, но чую то, что мне тесно
Что-то не так, кроме оков
Я ощущаю трепет от принадлежащих к миру нашему богов»[3]
Стефан хотел, чтобы Эмбер поскорее покинула их с Аленом дом. Чтобы в этом жилище наступила тишина, и люди не сновали то там, то здесь. Ален точно не будет трогать Стефана, а если и будет, то он мог бы ответить.
А вот Эмбер ему не по зубам.
Потому что равная ему. Хотя скорее, даже и выше него.
«В пятки уходит дух, зато уж какой видок тут
И звёзды горят,
А между ними липкий ужас, да такой, что предпочтительнее ад
Или свеситься на Голгофе
И Хайдеггеру не светит никакой великой полночи, лишь ужас философии
Не пустота и не небытие
Это родное всё узнал бы,
А шепчет что-то другое мне» [3]
С самого первого столкновения было ясно: девушка непростая. И раз за разом она укалывала своей инаковостью, резкостью и наглостью. То преподносила на блюде неприглядную правду, которая действительно резала глаза, то открыто выражала антипатию к Стефану. Это его обижало, да. А ведь Стефан поступал точно так же с другими Всегда.
Не мелочась он говорил о недостатках людей прямо, после чего все оскорблялись; он как есть говорил о своем отношении к людям, поэтому они отворачивались. И Стефану было все равно на чувства других — он их не берег.
Эмбер тоже не берегла чувства Стефана. Как говорили сейчас, задела его эго, ущемила.
Она для него — тайна за семью печатями. Она ему неподвластна, а вот Стефан ей — вполне.
— Ты же сказала, что тебе наплевать на меня, так зачем зовешь и так упорно пытаешься вывести на диалог?
— Да, я сказала, что мне плевать. Но мне нужно тебя понять.
— Зачем?
— Из-за Алена.
— Ты за него боишься? Думаешь, я его сожру на завтрак или придушу подушкой ночью?
— А ты мне зубы заговариваешь, чтобы от темы уйти?
Было много причин и тревожных звоночков, чтобы бежать. Но эта причина по имени Эмбер стала последней каплей.
И Стефан приведет этот план в действие в ближайшие дни.
«…они чувствуют изнанку, как и ты,
Чувствуют чужака, его шёпот из глубины.
Доподлинно осязаю ползущую по лицу
Изнанку, непонятную даже отцу-творцу (Самому)» [3]
— Ты очень странная личность, — продолжала Эмбер. — Непонятный и мутный тип, о котором ничего неизвестно. Когда я просто работала с тобой на одной смене и ты не отсвечивал, я тебя даже почти не замечала. Ты был так, фоном. Но ты привел Алена. Я с ним подружилась. На него мне не все равно, он мой друг.
— Вы знакомы неделю от силы, какая дружба? — процедил Стефан, упершись взглядом в фонарь.
— А тебе не понять, — перебила Эмбер и тоже встала из-за стола. К сожалению, она была права. — Привел его ты. Вы теперь живете под одной крышей. Он поначалу активно ошивался вокруг тебя, ты огрызался и огрызаешься на него. Я не хочу, чтобы получилось так, что ты сделаешь ему что-то плохое.
— Так если я такой плохой, почему ты с Биллом не заберешь его под свое крылышко? Снимайте дом втроем, так за аренду платить еще меньше!
Как, черт возьми, была права Эмбер: Стефан работал себе спокойненько, реально не отсвечивал, молча исполняя свое дело, и все! Никто к нему не лез, он в кафе почти сливался со стенами, хоть и был бы на нем как пятно сажи, но! Никому он не нужен был, кроме Джоба, да и то потому что тот его начальник. А что стало после появления Алена?! Всем вдруг теперь до него есть дело, все теперь хотят его понять! Тьфу!
Внезапно вдруг у всех появился вопрос, а почему же о Стефане ничего неизвестно, а что же он скрывает? Он восемь месяцев работал в кафе — восемь! — и все без этой информации справлялись.
Как же хреново становиться чем-то большим, чем засохший фикус в углу, который два года не поливали.
— Я бы с удовольствием взяла Алена к себе. Но он не хочет.
Не хочет? Выкрутасы в духе Алена.
— С чего бы это? С друзьями же веселее. И когда ты успела это предложить?
— Я ему писала об этом сегодня. Он отказался.
— Почему? — Стефан все еще не понял причину отказа Алена. Тот такой дурачина, что от его глупости мозг вскипал.
Эмбер задвинула за собой стул и сунула руки в карман толстовки, напоминающий сумку кенгуру.
— Я думаю, что дело в тебе.
***
В конце концов, Эмбер и Билл начали собираться домой. Время-то позднее, а у Эмбер еще пятиступенчатый уход за кожей, у Билла — маска на ночь.
Как же хорошо, что это случилось. Стефан наконец-то отдохнет от людей.
— Так, вроде ничего не забыла, — проверяя свою дамскую сумку на наличие всех необходимых вещей, протянула Эмбер. — Ален, я заберу вещи, как они высохнут, ладно?
— Нет проблем, — показал подруге большой палец Ален. — Завтра у меня выходной.
— Хорошо. У меня завтра тоже, но я буду занята по учебным делам. В общем, я напишу, как освобожусь.
О как, чертовка учится.
— Конечно.
— Вот и ладушки. Иди сюда.
Эмбер распахнула руки для шпалы Алена, но в итоге сгреб в свои объятия девушку именно он. Она ему была едва ли выше плеча. Но потом она встала на цыпочки, обхватила веснушчатое лицо своими ладошками и поцеловала в щеку.
— Спасибо тебе ещё раз за то, что приютил меня. У тебя, кстати, уютненько.
— Да что ты, всегда пожалуйста. Приходи ещё.
Стефан чуть не испустил дух.
Он мог понять многое. Он был вынужден понимать многое и хоть частично приспосабливаться к постоянным изменениям. Он был свидетелем бесчисленных мировых потрясений, случившихся за эту половину тысячелетия, и его можно назвать бывалым наблюдателем. С чем-то он был согласен, с чем-то не мог примириться до сих пор. Где-то его взгляды на жизнь кардинально поменялись, а где-то остался костяк тех, что были вжиты в него в молодости.
Не все в современном мире поддавалось Стефану: так, он не мог до сих пор привыкнуть к мобильному телефону и ему сложно было внедрить это чудо техники в собственную жизнь. Стефан понимал, что это такое, и помнил эволюцию этих приборов от громоздких машин с проводами до лёгких форм меньше плитки шоколада. Однако было сложно пользоваться им — не столько из-за непонимания работы, сколько из-за внутренних блоков. Стиральной машинкой, чайником, плитой, телевизором Стефан овладел, и ему это было уже привычно, но вот телефоны — нет. Компьютеры вообще гиблое дело. Если в телефонах он хоть что-то смыслил, то вот компьютеры были сложены с точки зрения пользования ими.
Что касаемо убеждений, то Стефан прекрасно понимал, что у людей склад ума менялся с течением времени — уже даже не столетий, а годов и месяцев. Он был свидетелем многих социальных перемен, но все равно не все понимал.
Так, ему было непонятно поведение Эмбер: несмотря на то что он с уважением относился к женщинам и не считал их хуже, его поражало, что Эмбер ведёт себя с Аленом и Биллом, как с подружками. Она словно была той самой девушкой без комплексов, которая на короткой руке со всеми. Для нее будто не было никакой разницы, с кем она говорит, перед кем переодевается, с кем живёт. Все одинаково. В мироустройство Стефана это явно не укладывалось. Он не понимал, как так можно. Он считал, что между мужчиной и женщиной все же должна быть какая-то грань.
Они тянули церемонию прощания, прыгая с темы на тему разговора, и все никак не могли закончить. По итогу Стефан не выдержал и рявкнул: «Давайте, идите, мне завтра на работу рано вставать». А затем почти что вытолкнул их из дверей.
— Ох, и тяжелый же ты случай, Стеф, — прощебетала напоследок Эмбер.
— Стефан. Спокойной ночи. — И закрыл за девушкой дверь на замок.
Когда дом затих, у Стефана словно камень с души свалился. Он вздохнул, размял шею и направился к лестнице.
«Просто отвратительно, я больше не могу здесь жить», — констатировал Стефан.
Ален аккуратно поставил на полку для обуви тапочки, в которых ходили Билл и Эмбер.
— У вас с Эмбер напряженка возникла? — поинтересовался тот, тем самым сделав контрольный выстрел Стефану в голову.
Но Стефан так измотался, что у него просто не осталось сил на ответный выпад.
— Бля, отвали ты от меня.
И ушел к себе. На временное затишье.
***
Есть два вопроса: первый, что Стефан хотел задать после собственного разоблачения, и второй, касающийся нежелания Алена жить с Эмбер и Биллом.
Стефан не верил, что дело в нем. Однако в чем тогда? В том доме явно для него найдется место, условия те же, но из плюсов еще и друзья, а не отвратительный брюзга в лице Стефана.
Так что его останавливало? Скорее всего, то, что за дом надо платить, а этот-то бесплатный.
Вот и весь ответ.
***
Однако искать ответы на эти вопросы Стефан не горел желанием. Он в тишине собрался на работу и так же тихо выскользнул из дома. Ален еще спал.
Домой он пошел пешком, чтобы специально вернуться позднее обычного. Пришёл он в полнейшей темноте, и дом был тоже окутан мраком — телевизор не работал, свет нигде не был включен.
Как хорошо было в одиночку идти чуть больше часа по зимней прохладе.
Стефан сразу отправился в свою комнату — он не хотел ни есть, ни сидеть на первом этаже. Разве что во втором часу ночи сходил ополоснуться в душе. Неизвестно, спал ли Ален, когда вернулся Стефан, но, стоя в душе, он был уверен, что Ален уже в отключке.
***
По сути, у Эмбер должен был быть выходной, но она по каким-то учебным причинам подменилась с одним из разносчиков-иммигрантов. Неизвестно, расстроила ли она этим его друзей, но вот ещё работающий Билл был воодушевлен.
Стефан старался максимально минимизировать контакты с ними. Он всячески избегал пересечения с Эмбер в зале и с Биллом у кассы. Вероятность общения с Биллом минимальна, но Стефан все равно помнил, каково было на вкус удивление после его инициативы с приветствием.
К счастью, ни с кем из них во время смены Стефан не говорил.
В том-то и дело, что в смену. Но не после нее.
Так получилось, что они закончили одновременно и, как бы Стефан ни торопился, пошли на одну и ту же остановку вместе.
— Эй, что вы задумали?
— Не понимаю, о чем ты, — тут же отозвалась идущая позади Стефана Эмбер. Была она, конечно же, в компании Билла.
— Я никогда не видел вас, идущих на эту остановку. Я всегда ходил только с Аленом. Вы следите за мной? — не желая увиливать, в лоб спросил Стефан. Эмбер и Билл не сбавили шаг.
— Нет, — ответил на этот раз Билл. — Просто мы часто после работы заходим в магазин, поэтому едем не с вами.
— А вы вообще где живете-то?
— В самом конце вашей улицы, — продолжил отвечать Билл.
— Иногда бывало такое, что мы с Аленом ездим на последнем за день рейсе, — выкинул козырь из рукава Стефан, вспомнив об этой детали. Ведь даже когда приезжал последний автобус, Билла и Эмбер на остановке не было.
— Поэтому мы часто ездим на такси, — на сей раз друга сменила Эмбер.
— Больно богатые? По дороге к нашему с Аленом дому есть магазин.
— На двоих не так дорого. Мы же в конце улицы живем, а это другая остановка. Так что нам до того магазина идти далеко, а после смены пешком с пакетами в руках — так себе удовольствие.
Складно врали, но все равно что-то не сходилось — Стефан это чувствовал.
— Тогда почему ты, — он обратился к Эмбер, — позавчера проходила мимо нашего дома, когда шла с работы? Получается, от нашей остановки шла. Что же до своей не доехала?
— Автобус сломался, — ответила Эмбер. — Я успела уехать раньше тебя, но он заглох именно на вашей остановке. В лужу я упала, когда как раз шла по улице. Ты не видел стоящий у остановки автобус?
В тот вечер прямо перед его носом уехал автобус до дома. Стефан не успел перейти дорогу и добежать — автобус уже тронулся. Пришлось ждать следующий. И да, когда Стефан приехал, то действительно заметил автобус, рядом с которым колдовал какой-то мужик. Видимо, водитель, но той детали Стефан не придал значения.
К сожалению, все паззлы сложились в единую картину и за ним никто не следил.
Мир до чёртиков тесен, раз Стефан живет рядом еще и с этими двумя. Но при этом личный мир Стефана неприятно расширялся, потому что в него насильно пытались втолкнуться Эмбер и Билл. Точнее, одна только Эмбер, а Билла она тащила с собой.
В общем, они ехали на одном автобусе. Спасибо, что на разных его концах: Стефан уселся на одиночное место сзади, а Билл и Эмбер заняли места рядом друг с другом в середине салона.
Стефан получал деньги посменно и еще раз убедился в удобстве таких выплат для себя, ведь если он уйдет, то может сделать это в любой момент. Он думал подкопить еще немного — может, дня три — и собирать манатки.
Стефан заметил, что Эмбер провела с кем-то короткий разговор по телефону за две остановки до того, как ему надо было выходить. К удивлению Стефана, вышел он в их компании.
— Ну и, какого чёрта? — скрестив руки на груди от негодования, вопрошал Стефан под звук уезжающего автобуса.
— Я вчера так и не забрала вещи у Алена, потому что была занята весь день, — развела руками девушка. — Он позвонил мне сейчас и предложил их забрать.
Действительно, все вещи Эмбер (даже её серый кружевной лифчик) висели вчера утром на сушилке, но выглядели уже высохшими. Когда Стефан мылся во втором часу ночи, сушилка уже была пуста и сложена. Ален снял её одежду.
— Так что мы составим тебе компанию, хочешь ты или нет, — предупредила Эмбер, а в глазах её блестели нехорошие чёртики.
Это просто невыносимо.