Вечером зашел Ален.
— Можно я у тебя посижу перед сном? Мне просто очень тревожно перед завтрашним днем…
— Можно. Тогда принеси какую-нибудь емкость. Не тарелку. Будешь помогать мне промыть раны.
Ален принес тазик.
— Когда я попросил его, Глория подумала, что тебе совсем плохо, — хохотнул Ален. Стефан пропустил короткий смешок.
— Закрой дверь на защелку.
Ален так и поступил. Они поставили таз Стефану на колени. Стефан размотал бинты на обеих руках, а Ален сделал все остальное: промыл раны, наложил новые повязки. После всех манипуляций Стефан обессиленно откинулся на подушку, а Ален вылил жидкость в унитаз. Стефан попросил стараться не касаться её руками, сказал, что потом сам вымоет таз.
Ален сел на пол рядом с кроватью так же, как это делал Стефан в его комнате прошлой ночью.
— Я боюсь того, что будет завтра, — тихо сказал он. Ален положил руки на кровать, а на них опустил голову.
Стефан повернул голову в сторону рыжей макушки. Взгляд Алена был устремлён не на него, а куда-то в конец кровати, ближе к закрытым одеялом ногам.
— Ты говорил это и вчера, — подметил Стефан.
— Сейчас каждый день такой, что страшно наступление завтра.
Стефан в неудовольствии поморщился. Как бы ни хотелось это признавать, но Ален прав. Новый день сулил новые проблемы.
— Завтра вечером я уезжаю обратно в Колумбию. Джоб сказал, что я нужен на работе.
Ален поднял голову и встретился со Стефаном взглядом. Он подпёр голову ладонью.
— Мне Джоб об этом говорил. Работа действительно важна.
Стефан почесал щеку.
— Я вернусь через два дня, как только смены кончатся. Пиши, как дела, и все такое.
— Хорошо, — Ален улыбнулся. — Буду писать. Я бы тоже хотел на работу, но, кажется, после завтрашнего допроса мне придется ещё остаться здесь. А твои ноги?..
— Я уеду завтра вечером. Думаю, что послезавтра все точно будет в порядке.
— Хорошо.
Наступила тишина. У Алена затекла рука, и он вытянул ее на постели, а голову уложил на вторую руку.
Стефан чувствовал тревогу, витающую в воздухе. Она угнетала своей тяжестью и густотой.
Он положил ладонь на рыжую макушку. Впервые Стефан коснулся кучеряшек Алена. Его волосы были мягче, чем у Стефана, но все равно жестковаты. Если прядь выпрямить, она снова скрутится в спираль. Забавные локоны, как пружинки.
— Не ссы в трусы, — подбодрил Стефан, и Ален засмеялся от искрометности метафоры. — Ты не сделал ничего криминального, понял? Не теряйся на допросе. Будь уверен в себе и своих словах, это сыграет тебе на руку.
— Спасибо.
Это все, что сказал Ален. Стефан этому был даже рад, потому что он устал строить диалог, подбирать формулировки. В последние два дня слов было много, но они давались с большим трудом.
Ален ещё немного полежал на кровати. Стефан отнял руку, и тогда Ален поднялся, поблагодарил ещё раз за поддержку и ушел спать.
Стефан отключился почти сразу после его ухода.
***
Всю ночь мучили кошмары. Во снах Юлиан душил Стефана, и его невозможно было оттолкнуть, разжать хватку на горле. Стефан испытывал острый недостаток кислорода, пытался кричать, но изо рта не вылетало ни звука. Он шевелил губами, как рыба, выброшенная на берег.
Никто не слышал и не видел их борьбу. Наверное, потому что Стефан не мог кричать, а может, потому что все глушил мерзкий хохот Юлиана.
— Я отомщу. Отомщу, отомщу тебе, Стефан Ди Анджело!
Стефан проснулся в поту. За окном уже забрезжил рассвет. В комнате было душно, он весь мокрый и укрыт одеялом по самую шею. Может, поэтому во сне не хватало воздуха?
Стефан скинул одеяло до пояса. Вставать, чтобы открыть окно, не хотелось. Он взял телефон с прикроватной тумбочки. На часах полшестого утра. Можно было поспать ещё час с лишним.
Он ворочался добрых полчаса, а когда уснул, то снова привиделся Юлиан. Тот теперь пинал Стефана своими итальянскими сапогами в живот, под ребра, по пояснице, отбивая почки, и кричал:
— Тебе никуда от меня не деться! Не деться, Стефан Ди Анджело!
Последний удар пришелся в голову. Стефан вздрогнул и резко распахнул глаза. Отдышался и, когда понял, что голова, живот, ребра и многострадальные почки в порядке, снова потянулся за телефоном. Семь утра. Больше спать нет смысла.
Иронично, что Стефан за последние годы никогда и ни от кого не слышал свою фамилию, кроме Юлиана. Конечно, дело в том, что он ее никому и не называл, но Юлиан будто знал об этом и специально произносил. Даже во снах.
Практически полный покой и прикладывание холода помогли снять отек. Уже на утро стопы выглядели более презентабельно, нежели вчера. Синяк от руки Юлиана и гематомы на стопе зацвели сине-зеленым. Пока не желтый, но уже хорошо. Наступать на ноги теперь было не так больно.
Стефан промыл раны и отправился на кухню. В доме стояла тишина, ведь на часах еще не было восьми утра. Стефан решил, что пока он единственный бодрствующий жилец, так что позволил себе выйти на кухню без футболки. Он намеревался быстренько взять из холодильника что-нибудь съестное, а потом снова запереться в комнате.
Однако как только он оказался перед холодильником, входная дверь отворилась, и в дом вошел Джоб.
— О, Стефан, доброе утро! — поздоровался он и скользнул взглядом по предплечьям Стефана. Задорное настроение мигом улетучилось. Джоб посерьёзнел и даже нахмурился.
— Утра, старик, — не без неловкости ответил Стефан и достал йогурт. Джоб прошел на кухню.
Он был в легкой ветровке, и от него веяло запахом сигарет. Курил, значит. Жаль, что утро не обошлось без встреч.
— Стефан, — начал Джоб, и его интонация очень не понравилась Стефану. — Я, конечно, стараюсь не лезть в твою жизнь, но мне кажется, ты водишь меня за нос уже очень долгое время.
— В каком смысле? — не понял Стефан. Причин для подобных мыслей была уйма. Стефан и правда водил его за нос, только вот неясно, что Джоб имел в виду.
Джоб тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.
— Ты говорил, что это болезнь. Я закрыл на это глаза, хоть и не поверил тебе. Я не знаю ни одной болячки, из-за которой периодически кровоточат руки. Стефан, мне кажется, ты врешь. Я не настолько глуп.
Стефан обессиленно выдохнул. Он устал возвращаться к этой теме раз за разом. Понятен был скептицизм Джоба, но бесило, что руки всегда становятся камнем преткновения. Всегда нужно объяснять, прятать, ловить косые взгляды, получать вопросы.
— Да, я врал тебе. Я режу вены.
Уж если врать, то так, чтобы точно поверили, и сделать вид, что вот эта ложь — точно истина.
Уголок рта Джоба дернулся от повисшей в воздухе фразы, которую тот хотел слышать меньше всего. Он мрачно потер подбородок.
— Зачем, Стефан?
Было тяжело смотреть на Джоба, потому что его лицо отражало боль. Теперь Стефан понял: наверное, поэтому Джоб никогда ничего не говорил о «болезни» Стефана. Он сразу решил, что это селфхарм. Вероятно, он укрепился в этой мысли, когда впервые лицезрел окровавленные бинты.
Стефан пожал плечами.
— Чтобы чувствовать себя живым, когда мне плохо.
Он придумывал на ходу отмазки, чтобы снова накормить ими Джоба. На самом деле все было наоборот: ему было плохо от пресловутого напоминания (в виде проклятия), что он жив.
Джоб поджал губы и сокрушенно покачал головой.
— Это не выход, Стефан…
Больше он ничего не сказал. Разочарованный Джоб ушел к себе. Стефан не стал его останавливать. Этот разговор сильно тяготил.
Днем Ален ушел на допрос. Его провожали всем домом, будто он уходит на войну. Глория поцеловала Алена в обе щеки на прощание и благословила на удачное течение дел. Карл и Джоб тоже сказали парочку напутственных слов. Стефан лишь пожал Алену руку. Он и так слишком много сказал ему за эти два дня.
Дома он лежал, наносил на синяки рассасывающую мазь. От нечего делать написал Эмбер, спросил, как у неё дела, рассказал, что Ален уехал на допрос. Когда Джоб вернулся домой после того, как отвозил Алена в полицейский участок, они не обмолвились и словом. Правда, Джоб уточнил время, когда они поедут в Колумбию. Глория зашла пару раз, принесла еду и поделилась своим мнением насчет того, почему Стефан такой бледный. Бледным он был всегда, но для Глории его слишком светлая кожа стала вдруг признаком болезни.
Ален вернулся через три часа. Он был невесел и вымотан. Стефан ради приличия высунулся из норы, чтобы послушать, что на допросе произошло.
— Они действительно наплели, что я похитил детей. Естественно, им сразу же предъявили претензию: почему их не было рядом с Мартином и Пахитой, где была тетка, которая должна была за ними присматривать. Мне пришлось показывать переписку с Пахитой, чтобы доказать, что насильно их я никуда не тащил. В телефоне у Пахиты они ничего не нашли бы, потому что она удаляла все переписки и историю звонков. Из-за моих слов в больнице ко мне было очень много вопросов по поводу моей жизни с ними до совершеннолетия. Как же жаль, что мой старый телефон украли… В галерее можно было найти фотографии побоев.
Глория заохала от столь трагичных подробностей. Ален так же вкратце описал допрос по поводу произошедшего на дороге.
— Мне пришлось описать все, что я видел, кто что делал. Я старался не вдаваться в излишние подробности, чтобы не выдать присутствие Стефана там, — на этих слов Ален повернулся к Стефану. Тот стушевался под взглядом карих глаз. Что Ален хотел этим жестом добиться? Ждал, что Стефан выкажет одобрение, выставит большой палец вверх?
Также он упомянул, что его обещали еще раз пригласить на допрос после выяснения обстоятельств, так что его задержка в Честере увеличится. Закончив говорить, Ален обессиленно опустил лицо в подставленные ладони. Глория по-матерински погладила его по спине.
— Что такое, Ален?
— Не знаю, — глухо произнес сквозь ладони он. — Вроде бы меня пока ни в чем не обвиняли, меня не считают подозреваемым. Но… Все равно я боюсь, — он поднял голову и вздохнул. — Еще я виделся с ними в дверях участка. Их, видимо, только отпустили после допроса. Они мне ничего не сказали при полицейских, но так посмотрели на меня, что меня обдало холодом. Ну почему, почему я их так боюсь?!
Стефан едва подавил желание закатить глаза. Он поднялся с места и ушел в комнату, сказав, что ему нездоровится. Наступило время обработки рук, ему нужно было уединение.
Одно и то же уже третий день. Сопли, слюни, нытье, «Я боюсь, мне так страшно».
— Задолбало, — выплюнул Стефан, раздраженно разматывая бинты на руках перед раковиной.
Когда Ален навестил его, Стефан встречал не так радушно, как прежде. Он сухо разрешил войти и без энтузиазма наблюдал, как Ален закрывает за собой дверь и проходит вглубь комнаты.
— Как твои ноги? — первым делом спросил Ален.
— Лучше, — сказал Стефан и вынул наушники из ушей. Он смотрел тупые короткие ролики в Ютубе.
Диалог дальше не вязался. Стефан не имел желания его поддерживать, а Алену было неловко.
— Ты сегодня не в настроении, — наконец подал голос он, играя в капитана очевидность.
— Сон плохой снился, — крутя на пальце провод наушников, бросил он.
— Какой?
Стефан стиснул зубы, оберегая себя от ядовитых фраз. Он очень хотел словесно оскалиться, но в груди неприятно скребло чувство, что это неуместно.
— Неважно, — нехотя выдавил он.
Ален вдруг сказал, что ему будет не хватать Стефана. В этом городе он провел много времени, но за месяцы жизни в Колумбии он будто стал чужим, и здесь все чужое, несмотря на знакомые места. И без Стефана как будто будет другим. Стефан слушал это отстраненно, вникая поверхностно и не придавая значения. Его голова была занята прокручиванием снов о Юлиане. Вчера Стефан душил Юлиана, а уже сегодня Юлиан — его. А еще бил по лицу. Стефан ощущал беспомощность. Во сне ему никто не помог бы. Он был один наедине со своим палачом.
В комнате стало не хватать воздуха. Стефан попросил открыть окно.
— Тебе правда плохо? — уточнил после этой просьбы Ален.
Стефан отрицательно покачал головой.
— Нет, но нужно было с руками решить.
— А-а-а, — протянул Ален. — Ты когда уезжаешь?
— В шесть вечера.
То есть через час с лишним. Он уже совсем скоро сядет в машину, и Джоб повезет его прочь из этого города. Стефан покинет Честер, уйдет за пределы горя и тяжелых эмоций, которыми пропиталось все в этом городишке.
Правда, несмотря на возвращение в Колумбию, ничего не изменится. Невзгоды будут тянуться за Стефаном толстой нитью. Они уже проникли в Колумбию, потому что там все связано с участниками беды, свершившейся в Честере.
***
— Музыку убавить?
— Да.
Джоб крутанул колесико радио, и песня притихла. Теперь она звучала так, будто боялась быть услышанной.
Прощание вышло комканым. Глория норовила расцеловать и Стефана. Стефан стерпел это, стерпел рукопожатие Алена. Он снова не произнес последних слов.
— Пока! — произнес Ален. — До скорого!
— Пока, — Стефан вымолвил это на автомате. Бросил не оборачиваясь.
Джоб сказал, что довезет Стефана до дома, а потом поедет в свой. Переночует, проведет немного времени с Лаурой, заскочит в кафе, а потом вернется в Честер. Его завтра тоже вызвали на допрос.
Стефан делал вид, что спит, чтобы Джоб не доставал его. На заправке он решил, что спектакль можно прервать на поход в туалет и перекур. Они с Джобом купили по хот-догу, съели их на улице, запивая кофе в бумажном стаканчике. Джоб угостил куревом. Купил свою пачку и всучил Стефану сигарету, потому что тот часто делился. Стефан молча принял, закурил.
Сигареты у Джоба — редкостная гадость. Пока тот не видел, он выбросил сигарету, выкурив её лишь наполовину.
В конце поездки, когда разыгрывать сонное царство надоело, Джоб воспользовался моментом.
— Стефан, можно я задам вопрос?
Стефан заранее знал, на какую тему они будут разговаривать, так что морально приготовился.
— Ну задавай.
— Как долго это продолжается? Ты ведь предупреждал меня еще при устройстве на работу. И это до сих пор продолжается. Почти год…
Стефан откинулся на подголовник сидения.
— Долго это продолжается, — меланхолично заявил он. — На руках живого места не осталось.
Они как-то резко остановились на светофоре — Стефан аж слегка отклонился вперед.
— Ты серьезно?! — он резко повернулся с ошарашенным лицом. — Стефан!
Джоб перешел на повышенные тона, и стало даже стыдно. Как будто отчитывает отец, а совестливо от того, что Стефан, непутевый сын, творит черте что.
Если бы это правда можно было прекратить…
Когда они подъехали к дому, за окном уже давно стемнело. Стефан отстегнул ремень безопасности, поблагодарил за поездку, и уже взялся за ручку, чтобы открыть дверь, как вдруг Джоб остановил его:
— Стефан, я прошу тебя, не надо. Может, ты хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит? Мы ведь не чужие люди. Я хочу помочь, понимаешь?
— Понимаю, — теперь, к счастью или сожалению, Стефан это очень хорошо понимал. — Я обещаю, старик, обещаю, что однажды наступит время, когда я смогу тебе рассказать все. Я очень хочу, но не могу из-за своего положения. Я не собираюсь умирать. Я делаю это не для того, чтобы отойти на тот свет.
Дверь распахнулась, и Стефан покинул салон.
— Я беспокоюсь за тебя, Стефан. Ты тоже пострадал в той аварии, несмотря на отсутствие повреждений.
Это были последние слова старика перед тем, как Стефан хлопнул дверью и автомобиль отъехал. Стефан взмахнул рукой на прощание, когда Джоб уже не мог этого видеть.
Он не знал, зачем вывалил столько импульсивных слов. То были пустые обещания, сдержать которые он никогда не сможет.
Однако он говорил это так, словно и правда хотел поделиться всем с Джобом.
***
Дом встретил темнотой. Поездка сильно вымотала, но Стефан нашел в себе сильно обработать руки. Наскоро умылся и рухнул в кровать.
Он быстро уснул, но так же быстро пробудился от кошмара, главным героем которого снова стал Юлиан.
Он скалил безумную улыбку и сверкал черными глазами, у которых почему-то зрачки светло-желтые — Стефан до сих пор не понимал, почему.
Глаза превратились в фары машины, которая неслась на полной скорости на Стефана. Тот стоял посередине дороги и не мог сдвинуться с места — ноги были точно приклеены к асфальту. Машина становилась все ближе. Стефан в панике нагнулся к кроссовкам, начал развязывать шнурки трясущимися руками, чтобы вытащить ноги из обуви и сбежать. Однако когда Стефан расправился со шнурками, стопы развалились на куски.
Он потерял равновесие и упал на колени. Голову прострелила мысль — ползти. Однако Стефан не успел шелохнуться, потому что его уже отбросило от мощного удара капота автомобиля.
Стефана вырвало из сна под хруст собственных костей и ехидный смех.
Он рвано дышал в попытке осознать себя, свое тело и окружающую обстановку. Стефан резко сел и осмотрел ноги. Из печального на них только синяки.
Это всего лишь сон.
С этой мыслью он перевернулся на другой бок, удобно устроил голову на подушке и закрыл глаза. Однако уже через полчаса бессмысленного верчения в постели он понял, что боится заснуть.
«I can't drown my demons, they know how to swim
Я не могу утопить своих демонов, они умеют плавать»
***
Стефан снова не выспался и все утро походил на сонную муху. Он пытался взбодриться. Для этого открыл холодильник, чтобы соорудить завтрак, но появилось новое дело, которое могло бы растормошить вялый мозг. В холодильнике откуда-то воняло протухшим, и предстояло узнать что.
Пропал бекон, с которым Стефан часто жарил себе яичницу на завтрак. Он оставил его в открытом виде, и тогда у него уже срок годности подходил к концу. Стефан забыл об этом, и обещал себе выбросить бекон по приезде домой. Однако планы поменялись.
Также обнаружилось два заплесневевших помидора в отделе с овощами и пожелтевшие листья салата. Это тоже отправилось в урну.
Не лучшее начало дня.
Стефан оказался на работе вовремя. Джоб пришел на место раньше него и активно собирал планерку, поторапливал Стефана, заправляющего рубашку в брюки. Он объяснил ситуацию, возникшую в кафе, рассказал план дальнейших действий и обещал, что его бизнес-партнер, который будет выполнять роль управляющего в ближайшие дни, прибудет сегодня в полдень. Джоб надеялся пересечься с ним и познакомить персонал.
Ожидание оказалось тщетным. Джоб надеялся на личную встречу, но время поджимало. Он должен был быть в Честере в четыре часа дня, чтобы успеть на допрос. Однако партнера все не было и не было.
— Рейс задержали, черт! — в сердцах выпалил Джоб после звонка.
Джоб с неудовольствием оставил свое детище на произвол судьбы, то есть, на коллектив. Им суждено было дожидаться нового временного управляющего в одиночку.
***
Работать одновременно и кассиром, и официантом тяжело. Беготня действительно увеличилась в два раза, как и общение с людьми, как и обязанности. Стефану пришлось учиться на ходу работать с кассой. Его напарником был Макс. К счастью, сегодня он не выкоблучивался и обязанности выполнял качественно.
Стефан бывало и сам подгонял других официантов, чтобы они быстрее шевелились. Ему было очень тревожно от возросшей ответственности, и он не знал, куда от этого деться. Возможно, поэтому и передавал свою суету другим.
Незаметно рабочий день подобрался к обеденному перерыву. Стефан наконец-то смог выдохнуть, пообедать и промыть руки. Поток людей был словно безграничным. Стефан не видел за людьми людей, а только заказы, только блюда и номера столиков. Он старался всех обезличивать, чтобы не устать морально.
Однако после перерыва это сделать не удалось.
Рассчитывая клиента и смотря в кассовый монитор, Стефан на секунду поднял глаза и заметил в дверях парня с ярким пятном на голове. Лишь когда до этого парня дошла очередь, Стефан понял, что это не просто пятно, а волнистые, крашеные в светло-синий цвет волосы.
— Добрый день, — парень снял солнцезащитные очки и ослепительно улыбнулся. Стефан завис в разглядывании этого эксцентричного человека. Взгляд цеплялся за все: за пробитую пирсингом правую бровь, за серьгу в виде черного самореза в левом ухе. Одежда тоже вызывала вопросы, потому что на парне была футболка с цветочным принтом, а поверх неё бордовый пиджак. Не сказать, что это выглядело безвкусно — наоборот, гармонично, но в мировоззрении Стефана не вязались цветы и мужчины.
— Salve, — поздоровался с клиентом на итальянском Стефан. Тот удивленно изогнул бровь, видимо, не поняв, что сказал Стефан. Он принялся объяснять: — В нашем кафе не так давно появилась традиция здороваться и прощаться с посетителями на итальянском, чтобы больше погрузить их в атмосферу Италии. Также мы желаем всем приятного аппетита по-итальянски.
Стефан указал за спину, где располагалась черная доска с написанными на ней мелом фразами и их переводом. Парень прочитал их, издал протяжное «А-а-а-!» и улыбнулся.
— Понял. Ciao!
Стефан кивнул.
— Что будете заказывать?
Парень перевел внимание на меню и приложил палец к подбородку в раздумьях. Теперь он явил чужому взору пестреющие кольцами пальцы. Причем это были не тяжеловесные печати и перстни, а минималистичные кольца от тонких до средней ширины. Обручального не было.
— Я бы хотел сливочное ризотто и панакоту. Вот эту.
Стефан рассчитал посетителя, вручил ему номер столика и предупредил, что заказ будет готов в течение пятнадцати-двадцати минут.
Другие официанты тоже были заняты заказами, так что Стефан оставил кассу на Макса и понес блюда тому эксцентричному парню. Он, конечно, выглядел чуть постарше самого Стефана, однако язык не поворачивался называть его мужчиной из-за внешнего вида.
«Неформал какой-то», — решил Стефан, когда приблизился к столику и начал расставлять блюда.
Парень расположился за столиком у окна. Во время ожидания он то поглядывал на улицу, то доставал телефон и что-то в нем листал. Когда пришел Стефан, он улыбнулся ему.
— Buon appetito signore.
— Grazie! — ответил на удивление прытко посетитель. — Я пока ждал заказ, послушал произношение в переводчике.
— Prego. У вас неплохо получается.
Стефан хотел было уже откланяться и вернуться за кассу, но парень остановил его.
— Извините… Знаете, а меня теперь серьезно заинтересовал итальянский! Очень замечательная задумка с языком. Я бы за неё пожал руку создателю! А вы много знаете слов или только такие базовые вещи, которым вас научили на работе?
На памяти Стефана это был первый клиент, который проявил подобное любопытство. Обычно все ограничивались рядовыми фразами, а этот кадр начал расспрашивать. Может, другие просто не решались разговаривать с официантом или им было не так интересно. Однако этот парень был неординарен во всех отношениях.
— Я носитель языка, — решил сказать правду Стефан.
Парень просиял от услышанного. Его очень восхитил данный факт, и он с детским восторгом затрещал:
— Как здорово! Это очень красивый язык, правда! Круто! — он снова улыбнулся. — А вы можете что-нибудь сказать на итальянском?
«Ну вот, началось. Все как всегда», — Стефан очень хотел закатить глаза, но не посмел, потому что он на работе, общается не абы с кем, а с клиентом. Стефан знал, что получит по шее, если будет необходителен.
— Что конкретно вы хотите услышать?
Парень снова задумчиво приложил палец к подбородку.
— Может, какую-то пословицу?
Необычное предложение. Как правило, Стефана просили перевести фразу или произнести слово на его выбор. А тут пословица… Честно говоря, он редко использовал их в своей речи. Так сразу и не вспомнить… Хотя была одна.
— Accada quello che deve e vada il mondo a rotoli.
Парень покивал, вслушиваясь в звучание слов. Естественно, он ни черта не понял.
— Что же это значит?
— «Пусть будет, что будет, и пусть весь мир летит вверх тормашками», — перевел Стефан. — Эту пословицу очень любил мой друг.
Потому-то она и всплыла в памяти. Джеральд довольно часто произносил эту поговорку, когда они покидали одно место и уходили на другое, когда возникали какие-то трудности. Он никогда не унывал и не давал пуститься в тоску Стефану. Жаль, что со смертью Джеральда Стефан это все-таки сделал.
— Очень интересно. Спасибо большое за небольшой экскурс в итальянский язык. Ах, точно! Grazie! Я хочу оставить вам чаевые.
Парень не поскупился и дал на чай тридцать долларов, чем еще больше поразил Стефана. Это очень приличная сумма для чаевых. Внешний вид, открытость, любознательность и щедрость этого человека были такими необычными, но оставившими после себя приятное послевкусие, что Стефан даже приободрился. Однако стоило покинуть в седьмом часу вечера пределы кафе, легкость, подаренную синеволосым парнем, как рукой сняло.
***
Катастрофа — слово, с которого все и началось.
— Катастрофа, — прошептал Стефан, и его взгляд упал на меню напитков. Он с упоением читал каждое название и состав коктейлей. Смаковал каждое слово, а затем сорвался. Он старался крепиться четыреста лет, но больше он не мог. Не мог.
«Качусь медленно вниз
Время — неисправный часовой механизм
Рулетка на один патрон, игра не стоит свеч»
— Майкл, — подозвал Стефан, и бармен повернулся к нему. — Сделай мне вот этот коктейль. И вот этот. И этот.
Майкл изумленно нахмурился.
— Ты же говорил, что не пьешь, — натирая стакан, с насмешкой отозвался Майкл. Стефан подпер щеку и скучающе воззрился на коллегу, который с издевкой припоминал ему сворованную из бара бутылку.
Еще бы несколько месяцев назад Стефан ответил на его колкость такой же ядовитой колкостью. Сейчас же силы на это иссякли.
— Я очень много лет не пил. Теперь есть повод.
— Какой?
— Жизнь пошла под откос.
Причем не его, а чужая.
Как его только ещё выносит земля? Почему именно его она выносит, но самых хороших людей пытается уничтожить? Стефан как никогда хорошо понял, что бессмертие — это самое жестокое наказание.
Когда ты хочешь сгинуть, исчезнуть, но не можешь. И продолжаешь страдать.
— Денег-то хватит? — снова выдал ехидный комментарий Майкл, однако начал доставать необходимые для коктейлей ингредиенты.
В кармане лежали чаевые от эксцентричного посетителя и других клиентов, в другом — заначка.
— Хватит.
Это точка невозврата.
Стефан вернулся в пустующий дом, и на него сразу же накатила странная волна чувств. Ночью это ощущалось в меньшей степени, потому что в доминанте был сон. Впервые за много лет одиночество приносило не облегчение, а муки. Оно вцепилось в горло, впилось в кожу острыми когтями и не давало сделать вдох.
Стефан сначала развалился на диване в гостиной, включил телевизор, но от его шума вскоре заболела голова. Несмотря на то что живот урчал, из-за мыслей о еде тошнило. Стефан лишь заварил себе чай, да и тот не допил. Он поднялся к себе в комнату, но стены маленького пространства давили, а отсутствие ощущения обжитости в помещении, где ночевал много месяцев, вдруг начало приносить дискомфорт. Стефан решился на опрометчивый поступок и пришел в комнату Алена. Там стало еще хуже.
В доме невозможно было находиться. Он вышел на крыльцо, накинув на плечи джинсовку Алена — первое, что он заметил в гардеробе. Он стоял на ступеньках, вглядываясь в даль апрельского вечера и куря сигарету.
Когда сигарета кончилась, он понял, что совсем не хотел уходить. Не хотел возвращаться в густую атмосферу отчаяния, пустоты и одиночества. Так что он решил немного пройтись вдоль улицы.
Он не заметил, как по пути закурил ещё одну сигарету. В голове отчаянно билось:
«Если бы я не стал другом Алена, он бы не плакал, не бился в истерике, не решал все те проблемы, что свалились на него»
«Но он меня так уже доконал своим нытьем, смотреть на него противно. Надоело ему помогать, я стал ему как нянька»
«Если бы я отсюда ушел в первый порыв покинуть это место, все остались бы живы и здоровы, на работе не было бы никаких проблем. Старик бы не привязался ко мне как к сыну и не отчитывал бы за несуществующие порезы»
«Джеральд тоже остался со мной и умер»
«За что это все? Я и так хреново сплю, так теперь и глаза закрыть страшно. Насколько ж моя жизнь превратилась в дерьмо, раз я теперь боюсь Юлиана?»
«Все твои чувства — это слезы на ветер
Было бы лучше, если б тебя не встретил»
Стефан дошел до конца улицы. Он сам не понял как, но оказался у дома, где жили Эмбер и Билл. Хотя это ведь логично — он отправился в конец улицы, а не в сторону остановки.
Сейчас в доме не было никого из бывших хозяев. Дом пустел. Голову снова прострелила мысль: «Чем Эмбер и Билл заслужили это все?»
Сигарета выпала изо рта под ноги.
Стефан сел на корточки, схватился за голову и закричал.
«Can you feel my heart?»
Кто-то из соседей высунулся из окна и закричал Стефану:
— Чего разорался? На тебя что, копов вызвать?!
Поэтому Стефан решил вернуться на работу.
Ни в каком другом заведении ему бы не налили, потому что для этого нужны документы, которые у Стефана отсутствовали. А вот в родном кафе шанс налакаться был значительно выше. И Майкл это Стефану позволил, пусть и после череды сарказма.
***
— Пожалуйста, выйдите в зал. Вы там нужны. И Майклу нужна помощь…
— Что случилось? — оторвавшись от бумаг, мужчина перевел взгляд на официанта. Его обескуражила подобная просьба. — Какой-то из клиентов недоволен заказом или обслуживанием?
Официант смущенно сцепил руки за спиной.
— Круче, — мужчина удивленно выгнул бровь, а официант подошел к нему и шепнул на ухо причину. Уж слишком странно было об этом говорить.
— Да что ты говори-и-ишь… — изумленно протянул мужчина, когда официант выпрямился. — Он не дебоширит?
— Нет. Только, эм…
— Можешь вслух это еще раз не произносить, — успокоил босс сотрудника.
— Я хотел вызвать охрану, но он не… Ну, в общем, вы поняли. Неловко как-то охрану вызывать для него. Я решил, что сначала стоит обратиться к вам.
— Правильно сделал. Молодец. Пойдём поглядим.
***
Стефан не пил четыреста лет не только потому, что ему надоело ощущение помутненного сознания, но еще и потому, что его всегда после попойки развозило. Язык развязывался, и он говорил то, что никогда не озвучил бы в трезвом уме.
— Аннабель… Почему я такой идиот?! Почему я так поступил? Зачем?! Я же так её любил… Неужели не было иного выхода… Да я ведь лажать и дальше не прекратил! Я же знал, что Юлиан преследует меня. Почему я был так беспечен? Я позволил ему напасть на всех. Ален… Я так устал от него. И он устал. Как же меня все достало! Почему Билл должен был умирать? Если бы не я, никто не пострадал. Билл бы не умер. Это всё по моей вине. Я причинил боль ещё пятерым людям. Даже водила тот, блин! — Стефан вытер глаза рукавом и хлюпнул носом. Плакал он тоже впервые за четыреста лет. Он держал рыдания в себе все дни, что был в Честере, но алкоголь сделал свое дело. — Если бы Хиральдо был со мной… ничего бы этого не случилось. Джеральд… Джеральд… Позовите кто-нибудь Джеральда! Хиральдо! Он бы обязательно помог мне!
«Когда во сне приходить тьма,
Я снова ищу тебя
В лицах прохожих чужих
Когда-то все же родных
Давно уже рядом ведь нет
Но катится мне же во след
Прошлое камнем в груди
Чужой среди своих»
Чувство вины мешалось с изможденностью так же виртуозно, как и заказанные коктейли. Стефан причитал о том, как ему все надоело, но, словно исправляясь, следующим предложением винил себя, на чем свет стоит. Будто испытывал стыд за сказанное ранее.
По пьяни Стефан совсем забыл о приличиях и последние фразы произнёс особенно громко, практически крикнул их на все кфае. В последние месяцы с момента первого посещения дома Джоба Стефан часто вспоминал о Джеральде.
— Стефан, может, тебе домой? Как-то я не подумал, что тебя так развезет… — Майкл дотронулся до плеча лежащего на барной стойке Стефана. Он сожалел, что Стефан с его подачи так сильно напился. Да и нехорошо это было — настолько пьяный посетитель во вроде как приличном заведении.
— Отстань! — плаксиво и капризно воскликнул Стефан и сбросил чужую руку с плеча. Он хлюпнул носом.
Майкл ахнул, когда к нему кто-то подошел.
— Ну наконец-то! — нетерпеливо произнес он. — Я просто не знаю уже, что с ним делать… Увести его куда-то?
Этот разговор состоялся как будто на задворках сознания Стефана. Он разбирал слова находящихся в метре от него людей с большим трудом, улавливал суть не полностью.
Рядом со Стефаном отодвинулся барный стул.
— Здравствуйте, у вас что-то произошло? — обратился какой-то человек к Стефану, и тот поднял на него заплаканные красные глаза, чтобы снова сказать пару ласковых и потребовать отвалить. — У вас какие-то проблемы?
Интонации этого человека были такими успокаивающими и плавными, что Стефан не смог огрызнуться и еще раз не разразился слезами:
— У меня очень большие проблемы, — мрачно подтвердил он.
Он повернулся к собеседнику. То был парень с ярким пятном на голове, которое казалось знакомым.
Парень подсунул Стефану стопку салфеток с предложением успокоиться, попросил Майкла налить воды. Стефан промямлил благодарность и шумно высморкался в одну из салфеток. Второй он вытер глаза, затем отпил воду из стакана. Стало легче от мысли, что хоть кто-то помог.
— Вам плохо? — участливо поинтересовался парень. Стефан наконец смог разглядеть его, прояснив взгляд после слез.
Собеседник улыбался благосклонно и добродушно. Само собой вырвалось:
— Это же вы… Я ж вам ризотто…
Парень кивнул, соглашаясь.
— Да, так и есть. Дело в том, что я бизнес-партнер Джоба Гордона. Думаю, вам известно, что он попросил меня немного ему помочь в силу личных обстоятельств. Я с удовольствием согласился, но смог приехать только сегодня вечером. Решил первым делом зайти в кафе как посетитель, а не значимое лицо. К слову, мне очень понравилось ваше обслуживание, — парень все говорил и говорил, а Стефан едва вникал в смысл сказанного им. — Я могу вам чем-то помочь?
Стефан так и хотел ответить: «Да! Да! Пожалуйста, помогите мне!». Это-то вопрос он осознал четко. Однако этот ярко выглядящий тип не сможет ничего сделать. Не в его силах устранить те беды, что возникли из-за Стефана.
— Увы, ничем. Моя проблема обширна настолько, что я даже представления не имею, кто бы мог мне помочь. Найдется ли вообще такой человек? Таких нет, — Стефан взял еще одну салфетку, потому что нос был забит. — Все дело во мне! Все проблемы взяли начало много-много лет назад.
— Насколько много? — продолжил интересоваться парень, и даже приятно стало от его душевности и чуткости.
— _Чересчур_ много, — со вздохом ответил Стефан. — Очень и очень много лет. Настолько, что никому и не снилось.
— Вы довольно молодо выглядите, — подметил парень, и Стефан опешил. А ведь правда. Он выглядит лет на двадцать, но никто не знает, что ему на самом деле больше пятисот.
— Ну да… Да… — неуверенно пробормотал он спустя паузу, в ходе которой обдумывал, что ответить. — Но все же.
— Я понимаю, — сгладил углы парень, и Стефан опустил взгляд на столешницу. — Вы выглядите таким отчаявшимся. Кажется, ваша проблема настолько серьёзна, что вы начали опускать руки.
— Так и есть.
Молодой человек читал его как открытую книгу, хотя лицо Стефана говорило за него.
Он и правда ощущал себя находящимся в безвыходном положении.
«И я сломался пополам почти
Не горят мои перегоревшие лампочки
И от бездны отделяет тонкий волос
Умоляю, помоги убавить скорость»
— Давайте я вам докажу, что чудеса случаются? — парень снова улыбнулся, и от этого в груди защемило. Стефан вспомнил свое умозаключение о том, что все вокруг него улыбаются, и стало горько. Улыбаются все, кроме него. Хорошо всем, кроме него.
Он обречен на вечные страдания.
Стефан кивнул с тяжелым вздохом и сделал еще глоток воды. Слёзы вымотали его, и сил сопротивляться не осталось. К тому же он все ещё был пьян, а в пьяном состоянии соглашался почти на все. Пусть этот человек делает, что вздумается. Пусть хоть ненадолго отвлечет Стефана.
«И эти прятки так надоели, и кончится
Всё это вряд ли, но мы
Стали покорней, и только
Веревочку дёрнем — мне больно. Зальём это пойлом»
Молодой человек достал из кармана на бордовом пиджаке платок и попросил Стефана закатать рукав. Стефан отказался это сделать, потому что действие проклятия еще не кончилось, так что пришлось уговаривать Майкла посодействовать. Парень обхватил запястье Майкла платком, который свернул в веревку, снизу, сверху завязал узел. Одним из краев платка он проделал еще один оборот вокруг руки и завязал второй узел.
Он зашептал что-то неразборчивое, водя руками над узлами, затем резко дернул за край платка. Вместо затягивания узла рука Майкла освободилась, а узел затянулся в воздухе.
— Опа!
Стефан улыбнулся для приличия, толком не вникнув в манипуляции. Но когда он осмотрел его с ног до головы, улыбающегося и держащего в руках узел из платка, он обомлел.
Сердце пустилось вскачь, воздуха резко перестало хватать. Стефана окатила волна тревоги, плеснувшая пот в подмышки. Он часто заморгал, не понимая, мерещится ли ему это или нет.
Это точно походило на галлюцинацию, на картину прошлого. То же самое он видел, когда бродячий фокусник вытащил его из толпы и сделал тот же самый фокус.
— Accada quello che deve e vada il mondo a rotoli, — вымолвил на чистом итальянском парень. — Пусть будет, что будет, и пусть весь мир летит верх тормашками.
Глаза Стефана расширились от шока.
Он чуть не свалился с барного стула, в последний момент вцепившись стальной хваткой в столешницу. Тело охватила дрожь. Он хотел рукой коснуться платка, но передумал и закрыл рот, чтобы из него не вырвался крик. Взгляд был прикован к улыбающемуся молодому лицу. За всеми изменениями, привлекающими внимание, он не заметил серые глаза, которые даже сейчас смотрел с хитринкой. И эта улыбка… Вот почему от неё на душе стало спокойнее.
Это не укладывалось в голове.
Стефан не верил тому, что видел перед собой.
Он определенно перепил.
— Это не может быть… — само собой слетело с губ.
«Я, ты, мы больше не свидимся, видимо,
Я пьян был»
— Но я же здесь, перед тобой, Стеф, — парень подмигнул и положил платок на барную стойку. — Я обязательно помогу тебе. Ты позвал меня, и я пришёл.
Стефан чувствовал, что ещё чуть-чуть и потеряет сознание.
Это обращение. Так произносил его имя только Джеральд.
Всё было таким нереальным и странным. По телу снова пробежала дрожь.
— Джеральд…? Это правда ты? — неуверенно произнёс Стефан, словно боялся друга спугнуть. Словно тот вот-вот исчезнет, растворится, как мираж.
— Да. Это правда я.
Стефан взвыл, смяв ткань футболки там, где бешено колотилось его се