— Это не смешно, Джеральд. Сейчас не время для шуток.
— Я и не смеюсь, — сказал тот с невозмутимостью, походящей на истину. Он неплохо держался, и в разговоре на другую тему Стефан бы обязательно поверил.
Но не в этот раз.
— Ты издеваешься?
— Я не издеваюсь, — Джеральд ответил с толикой вызова. Он принял сидячее положение. — Это правда.
— Он же умер. У этого мага есть могила, — напомнил Стефан и подоткнул подушку так, чтобы голова находилась в более возвышенном положении и можно было удобно смотреть на Джеральда.
Тот невесело усмехнулся.
— В этом и соль моего проклятия. Я умер для всех, кому был известен, да еще и с позором о том, что не справился со своей силой.
Стефан хотел выяснить подробности, но Джеральд включил лампу на прикроватной тумбочке. Комнату залило теплым желтым светом. Стефан поморщился от рези в глазах, зажмурил один и сделал козырек из ладони.
— Следи за движениями рук, — сказал Джеральд и поднял руку.
— Ага, попробуй тут, ты ж фокусник, — фыркнул Стефан и отнял ладонь от лица, когда привык к свету.
Джеральд не встретил его шутку с радушием и просто проигнорировал. Он сосредоточился на движении руки, и Стефан тоже перевел взор на неё.
Спустя пару плавных взмахов над ладонью Джеральда начал формироваться сгусток темно-бордовой энергии. Он сначала походил на густой дым, а потом словно конденсировался в жидкость, которая перетекала из стороны в сторону по мановению кисти.
Она не только колебалась, но и увеличивалась в размерах после каждого акта перетекания. Разрастался пропорционально ей и шок Стефана: он таращился на это нечто, будто глядел в пасть самого хищника.
Энергия приземлилась на ладонь Джеральда, как желе. Он накрыл её второй рукой, а когда разнял ладони, в них уже ничего не было.
Стефану понадобилось время, чтобы прийти в себя после представления.
— Ты… Надеюсь, это не еще один твой фокус. Или лучше, чтобы это он и был…
Стефану казалось, что он совсем рехнулся. Как говорится, вызывайте санитаров, натягивайте смирительную рубашку. Пациент всю ночь видит галлюцинации.
— Могу одним движением стереть то, что ты напишешь на листке. Заставить левитировать какой-нибудь предмет. Снять боль. Ну, это из безобидного, — начал перечислять с лукавой улыбкой Джеральд. — Кстати, я помог тебе избавиться от кошмаров. Теперь ты будешь спать спокойно.
Стефан потянулся к светильнику и выключил его.
— Когда это ты успел?
— Когда приложил руку. Ты чувствовал тепло или что в голове прояснилось?
Стефан переместился обратно на свою половину кровати, лег на спину. Как бы ни хотелось ему это признавать, но он чувствовал.
— Было дело…
Однако это не убавляло скепсис.
— Ну, вот видишь. Значит, подействовало. Этой ночью жди эффект, — Джеральд улыбнулся и лег обратно, встретившись со Стефаном взглядом. Тот повернул голову к нему и посмотрел то ли с опаской, то ли с недоверием.
Эта ночь действительно была нереальной. Сначала появление Джеральда, которое выходило за рамки понимания, затем вскрывшийся факт о том, что он маг… Тот самый маг, с которого все началось.
Они скрывали друг от друга настолько глобальные и важные вещи, что, если бы обстоятельства и собственные страхи позволили им поделиться, возможно, сейчас все было бы совсем по-другому.
Не было бы ни похорон, ни восьмидесяти лет забытья, ни алкоголя, ни сигарет, ни страданий, ни отчуждения, ни одиночества.
Сомнения были вызваны отказом мозга принимать информацию. Стефан положил ладонь на лоб и вздохнул. На самом деле хорошо то, что именно Джеральд источник всего, ведь это значительно упрощает задачу и… Возможно, что-то удастся поменять.
Он взял телефон и нажал кнопку разблокировки, но телефон на его просьбу не откликнулся, потому что был разряжен. Джеральд достал свой и посмотрел время. Доходило четыре утра.
— Ты хочешь спать? — спросил Стефан.
— Если честно, то не очень, — ответил Джеральд и пропустил смешок. — Я так взбудоражен нашей встречей, что, наверное, вряд ли усну. Я весь на эмоциях.
Стефан мысленно отметил, что Джеральд действительно выглядел довольно бодрым для человека в четыре часа утра. А ведь работе в кафе предшествовал долгий перелет.
— Где ты отдыхал?
— В Сан-Диего.
Довольно далеко от Южной Каролины — можно сказать, на другом конце США, в Калифорнии. Насколько Стефан помнил, разница во времени составляла три часа. Соответственно, по Сан-Диего сейчас всего лишь около часа ночи.
— Я не думаю, что смогу узнать, был ли эффект, — сказал Стефан после наступившей паузы. — У меня на эту ночь другие планы, раз ты не спишь.
— Какие?
Взгляд Стефана скользнул по лицу Джеральда: он обогнул взором нижний угол челюсти, замер на губах, поднялся к морским волнам волос. Конечной точкой снова стали глаза.
— Узнать всё о тебе.
***
— Слушай, может, завтра об этом поговорим? Уже время позднее, завтра нам обоим нужно ехать в кафе. Сегодня выдался очень тяжелый день. На тебя столько навалилось, так что лучше восстановиться, чтобы утром не было совсем плохо.
Стефан встал с кровати, чтобы закрыть окно, — в комнате стало ощутимо прохладно. Хлопнув створкой, он оперся о подоконник.
— Не надо за меня решать, что мне делать. Я, может, тоже в таком потрясении, что глаз сомкнуть не смогу!
Джеральд снова сел на кровати, сложил ноги по-турецки. Стефан отвернулся к стеклу и нашел взглядом на небосводе луну, а затем услышал тяжелый вздох.
— Я обещал, что расскажу, но потом. Утра вечера мудренее.
Стефан возмущенно цокнул языком.
— Когда мы ехали сюда, ты говорил, что это разговор не для машины. Сейчас ты говоришь, что нужно спать, а не чесать языком. Завтра скажешь, что нужно торопиться на работу, а после смены отмажешься чем-нибудь еще. А, я тогда уеду в Честер, и твоя тайна за семью печатями продержится неприкосновенной еще два дня! А за два дня успеешь что-нибудь другое придумать!
— Стеф, ну что ты такое говоришь… — жалобно произнес Джеральд, словно ему было больно от слов друга, но тот уже распалился.
— То и говорю! Я всю душу вывернул, поделился тем, что боялся рассказать, облевался перед тобой, рыдал в голосину, орал пьяным твое имя, руки тебе показал, хотя их видел до тебя вот так близко только один человек, а ты! Не можешь рассказать, что случилось с тобой, неужели это так сложно?!
Джеральд свесил ноги с постели, а затем поднялся, подошел ближе. Он хотел обнять Стефана, чтобы успокоить его бушующий гнев, но тот зло вывернулся из хватки, сбросил с себя руки. Больше эти прикосновения не действовали успокаиюваще.
— Я же обещал, что все расскажу. Я правда это сделаю.
— Я тебе не верю! — крикнул Стефан. — Ты весь какой-то… Ненастоящий. Ты слишком идеальный, выглядишь так безупречно, что аж скулы сводит. Я не понимал, что за ощущение посетило меня в машине, но сейчас все ясно… Мне стало неприятно от твоей вылизанности. Ты как будто искусственный, и правильно ты сказал, что это все, — Стефан махнул рукой в сторону Джеральда, этим жестом пытаясь охватить весь его образ, — мишура. А где ты настоящий? Когда-то я думал, что до меня достучаться нельзя, но я всего лишь яблоко от яблони, а эта яблоня — ты. Ты меня переиграл.
Огорчение, давно сменившее безмятежность лица Джеральда, превратилось в обиду, которую плохо удавалось скрыть. Он отвел взгляд, часто заморгал и поджал губы. Было заметно, как Джеральд пытается подавить это, но, видимо, эмоции захлестнули столь сильные, что справиться было непросто.
— А ты оказался прав в том, что ты стал очень противным, — сквозь зубы процедил Джеральд. — Никогда бы не подумал, что ты сможешь наговорить мне столько гадостей за раз. За все двенадцать лет я не слышал от тебя столько неприятных слов.
Это подействовало, как пощечина. Стефана будто окатили холодной водой из ведра и выкинули на холод. Он смог с ясным взглядом оценить свои слова и тут же пожалеть о них.
— Джеральд… Прости… — он запустил руку в волосы и сжал их у корней. Видимо, алкоголь все еще влиял на голову, а, может, это его скверный характер пробился сквозь хмельную дымку. — Я… Я не хотел тебя обидеть. Это определенно не то, что я должен был сказать в первый день нашей встречи.
Джеральд скрестил руки на груди. Его губы разжались, но взгляд был опущен в пол, будто он специально не смотрел на Стефана. Он снова стоял с напряженными, поднятыми вверх плечами. Он опустил их, но не столько из-за расслабленности, сколько из-за усталости.
— Хорошо. Давай поговорим на чистоту. Я расскажу о своем проклятии, но давай одновременно с этим ты расскажешь в деталях все, что пережил. Я очень хочу в этом разобраться.
***
— Как все начиналось?
— Сначала она водилась с травницей. Читала магические книги. А однажды она ушла на всю ночь. Аннабель вела себя очень агрессивно, даже расцарапала мне лицо, когда я пытался её остановить.
Джеральд задумчиво потер подбородок, анализируя сказанное.
— Ты говорил о секте имени меня. Что ты имел в виду?
— То и имел. Какие-то фанатики поклонялись статуе этого мага на кладбище, проводили там ритуалы. Я не знаю какие. Но Аннабель пошла в ту ночь с ними, чтобы примкнуть к их числу. Так сказать, ритуал посвящения.
Джеральд протяжно хмыкнул и растянулся на кровати. Они переместились на неё для разговора. Джеральд лежал на спине, а Стефан — на боку, повернувшись к нему.
— Откуда ты это узнал? Она тебе сказала?
Стефан издал смешок.
— Разумеется, нет. Она ничего мне не говорила. После её смерти я нашел её дневник и прочитал его. Оттуда о ритуале посвящения и узнал.
— Что стало с дневником? — продолжил засыпать вопросами Джеральд. Он будто вел настоящее детективное расследование, а Стефан был у него на допросе.
— Я его потерял за неделю до нашего знакомства. Точнее, не потерял… Я упал в воду, и он весь размок. Мне пришлось уничтожить остатки. Прочитать успел не все. К слову, её почерк с течением времени стал меняться. Сначала он был ровным, красивым, потом буквы стали все более размашистыми, корявыми…
Это был небольшой факт, о котором Стефан не упоминал раньше. Ален о нем точно не знает. Стефан просто забыл рассказать, однако в откровениях с ним оперировал информацией из дневника Аннабель.
— Что еще ты узнал?
Стефан почесал левый бок.
— Она пыталась что-то выяснить по поводу коня. Я это понял по коротким записям. Например: «Сегодня ничего не получилось с Buio». «Продолжаю биться над разгадкой». Понятно, что она это писала для себя, не для других, поэтому формулировки туманны. Я помню, как она ходила к нему в конюшню, проводила ритуалы. Еще тогда она осознала то, чего не видели другие. Я тоже подозревал, что с конем что-то не так. Все были по уши в него влюблены, особенно Юлиан. Все закрывали глаза на то, что он постоянно роняет наездника. Когда Юлиана вылечили, он стал агрессивен к нему. Юлиан говорил, что рядом с ним ноги вибрировали.
Джеральд выставил палец вверх, словно нашел зацепку.
— С этого момента поподробнее.
Стефан рассказал все, что знал о коне.
— Даже после смерти Юлиан бегает за конем. В предпоследнюю встречу я спугнул Buio, и Юлиан сильно на меня разозлился, даже обещал отомстить. И отомстил…
Джеральд замолчал на долгие несколько минут. Он сопоставлял факты и собирал услышанное воедино. А когда заговорил, то очень поразил Стефана:
— Все, что ты описываешь, похоже на магическое воздействие. Он черный, сильный, быстрый, выносливый. Скорее всего, он стал экспериментальным образцом по взращиванию сильных лошадей. Интересно, кто был его продавцом… И почему его вообще продали. Видимо, что-то пошло не так. Магическое действие отпечаталось как проклятие. Должный эффект был достигнут, но не очень безопасно. Вероятно, именно поэтому его продали — чтобы не иметь проблем с проклятым жеребцом. «Пусть мучаются они, а не мы». Ты сказал, что, когда Аннабель провела ритуал с Юлианом, то есть, тоже оказала на него магическое действие, их начало отталкивать друг от друга. В моей магии проклятия разного рода всегда отталкиваются друг от друга. Видимо, Аннабель тоже провела все не совсем правильно, где-то допустила ошибки и наслала на Юлиана проклятие. Поэтому логично, что и тебя отталкивает от Юлиана. Вы оба прокляты.
После этого кое-что встало на места в голове Стефана. Поместилось на полочки, которые были для этого предназначены. Несколько паззлов картины наконец встали на свои места.
— Поэтому он и конь стали призраками? Потому что они прокляты?
— Да, — согласился Джеральд.
Стефан решил, что наконец настал момент, когда можно попытать теперь и Джеральда. Они же договорились выяснять все друг о друге. Так что пусть отдувается теперь Джеральд.
— Объясни, как вообще появились эти секты? Как появилась статуя могущественного мага на кладбище, то есть, твоя статуя, которой все покланялись? Как я понял, эти сектанты — твои преемники. Как они получали магию на кладбище?
Джеральд снова ответил не сразу. Только на этот раз он не формулировал, а собирался с силами. Он посмотрел на Стефана почти моляще, но тот был непреклонен. Он будто пригвоздил его к месту, отрезая пути отступления.
Вздохнув, Джеральд все-таки начал:
— Если коротко, то в этом и заключается мое проклятие. Я происхожу из магического рода. Все мои родственники — маги. Мы покланяемся духам рода, и от них же черпаем силу. Я стал самым сильным колдуном в своем роду за самый короткий срок. Я начал смешивать разные стили магии, от меня пошло новое течение колдовства — темная магия. Я её так назвал, потому что сгустки энергии всегда были черными. Духи одобряли преемственность. Я приобрел огромную мощь из-за того, что пользовался разными техниками, и прославился в магическом миру. Посчитав себя самым крутым, по молодой наивности я стал слишком высокомерен. Взял на себя непосильную ношу, начхал на духов, решив, что справлюсь без них, раз столько уже узнал. И не справился с поставленной задачей. Я отнесся к духам очень неуважительно, и они наказали меня. У меня отобрали силу, меня похоронили «заживо» — для всех я стал мертв. Для родственников, для магического мира. Они реально стали считать, что я умер. Духи даже поставили мне нерукотворный памятник, появилась могила моему имени. Наказание на этом не закончилось: в памятнике запечатаны все мои силы. Кто-то из других колдовских течений смог распечатать их небольшую долю, все начали делиться этими ритуалами. В конечном счете, началось разворовывание сил. Так стали появляться секты моих якобы преемников. Они примешивали к моей темной магии другие практики. И вот эти практики действительно черные — не по цвету, а по эмоциям. Зло, ненависть, гнев… Видимо, Аннабель попала в такую агрессивную среду. Зачастую колдуны не имели столь выдающихся способностей, чтобы совладать с моей магией, поэтому появлялись баги — проклятия под видом верно использованных заклинаний.
Стефан внимательно слушал, впитывая каждое слово. Фраза за фразой срывались с губ Джеральда, и они становились все более удивительными.
Вот что значили реплики о том, что Джеральд перестал существовать для близких. Это оказалось слишком буквально. А то, что его магию растаскивали другие колдуны… Теперь стало понятно, почему они постоянно бегали к его якобы памятнику.
— Но ты же сейчас обладаешь магическими способностями, — заметил Стефан, вспоминая бордовое желе.
— Да. Запечатались не все мои силы. У меня осталось пять-десять процентов от былой мощи. Всю жизнь я пытался взрастить этот процент. Но во времена активной магии это получалось плохо. Как только я увеличу силы на один-два процента, у меня отберут шесть. И так постоянно. Мне во времена дружбы с тобой удавалось поддерживать стабильно уровень магии только на пять процентов. То есть, я был почти бессилен. И по этой же причине я попал в летаргический сон — я пытался взяться за заклинание, которое было сильнее меня. Я думал, что скопил достаточно, но в этот миг мои силы снова «своровали», и я не справился. Снова. Сейчас, когда магия популярна среди людей не так сильно, как во времена нашей молодости, я смог увеличить силы примерно до тридцати пять процентов от того, что было.
— Уму непостижимо, — снова усмехнулся Стефан. — Я двенадцать лет жил с тем, с кого все последовало.
Джеральд почему-то воспринял эти слова на свой счет.
— Не пытайся меня обвинить. Я согласен, что моя магия и правда сыграла роль. Но это лишь одно из звеньев. Глобально моей вины нет. Я уже не управлял магией, которая рассеялась если не по всему континенту, то по стране точно.
Стефан, если честно, не особо понял, из-за чего взбрыкнул Джеральд. Он лишь поделился ощущениями — разве не шокирует то, что судьба свела его с магом, чью магию позаимствовала Аннабель и от которой фактически погибла? А от неё же, можно сказать, и мучается сейчас Стефан.
— Я не виню тебя. Просто это действительно так забавно. Все очень запутано. Правда, что даст распутывание? Зачем разбираться в причинах магических явлений, если толку от этого не будет.
Джеральд помрачнел еще сильнее. Он около минуты недвижимо смотрел в потолок, а затем рывком сел.
— С чего ты взял, что толку не будет?
В его голосе звучала некая обида, словно Стефан обесценивал выстраивание логических цепочек, над которыми старательно корпел Джеральд.
— А что мы можем сделать? Ну, вот узнал я, что и Юлиан, и лошадь его прокляты. Узнал, что Аннабель делала. А дальше что? Я все так же проклят. Юлиан все так же будет наступать мне на пятки.
Стефан не обесценивал — он просто не понимал значимость. Нет, здорово, конечно, узнать — так на душе станет спокойнее, и разум не будет подкидывать новые почемучки. Однако другой выгоды Стефан не видел.
Джеральд скрестил руки на груди.
— Стефан, я маг. Я сейчас сильнее, чем был, когда мы дружили. Тогда я бы действительно развел руками и сказал, что ничего не могу сделать. Но сейчас я могу.
Он сказал это так, словно напоминал маленькому ребенку правила этикета, которые тот постоянно забывал. Стала ясна причина смены настроения Джеральда — ему не понравилось, что Стефан не брал в расчет его силы.
— Ты сам сказал, что вернул себе меньше половины мощи, — напомнил Стефан.
Джеральд поднялся с кровати, обогнул её и встал около окна. Он присел на подоконник, из-за чего Стефану пришлось перелечь на другой бок, чтобы смотреть прямо на него.
— Хватит даже того, что у меня есть сейчас. И ты не знаешь, как я усиливаюсь. Я возвращаю себе разворованные силы. Если я заберу силу из проклятия коня, Юлиана, Аннабель — это будет львиная доля магии. Аннабель обладала большими способностями. Просто её задатки были направлены в неверное русло. Но даже так она смогла развить их очень хорошо.
— В конце концов, она потеряла контроль над собой из-за магии, — продолжал гнуть свою линию Стефан.
Джеральд почесал макушку и заложил пряди волос с правой стороны за ухо.
— Да. Примеси агрессивной магии изменили её личность. Они сжирали её душу, это правда так. Но вообрази себе, какой мощью она обладала, если смогла наслать на тебя столь сильное проклятие одним лишь словом… — Джеральд спрыгнул с подоконника, присел на корточки рядом со Стефаном и взял его за свободную руку.
Он плавно подводил Стефана к мысли, которая должна была уже давно его озарить, но Стефан этому как будто сопротивлялся. Честно говоря, он делал это намеренно, отмахивался, потому что не верил в успех.
— Что ты хочешь мне сказать? Ты хочешь освободить меня от проклятий?
Джеральд взялся покрепче за руку Стефана и покачал её, будто осторожно пожал.
— Да. И Юлиана, и коня.
— Ты из этих проклятий получишь какой-то процент своей магии?
— Да. Я исправлю «баги» и верну их силу себе.
Стефан вырвал руку и убрал её подальше от Джеральда.
— То есть, твои цели корыстны. Ты все это сделаешь исключительно из-за магии?
Ему не понравилось, куда начала заходить их разговор. Джеральд вздохнул, поднялся с корточек и сел уже на край кровати.
— Нет. Стеф, ты не так меня понял. Неужели ты не хочешь стать свободным? Ты не устал от бессмертной жизни? Неужели ты не хочешь жить, как все? Еще в машине ты говорил, что у тебя ничего нет. Ты ведь хочешь и с друзьями своими быть как нормальный человек, так? Ты хочешь любви? Ты хочешь не быть подозреваемым всеми, не хочешь, чтобы на тебя косились, задавали кучу вопросов по поводу твоего странного поведения? Не хочешь отслеживать свои возрастные изменения? Не хочешь больше не видеть кошмары, Юлиана, думать о своей вине и мучиться от боли в руках?
Джеральд будто залез в его мысли. Он произнес вслух то, что волновало Стефана больше всего. Прочитал, как открытую книгу.
— Хочу… — отрицать это бессмысленно.
Джеральд грустно улыбнулся.
— Стеф, и я хочу. Я понимаю тебя, как никто. Мы оба устали от бессмертия. Мое проклятие в том, что меня все «хоронят» заживо. Я тоже одинок. Ты говорил, что я счастлив, но нет… У меня нет смысла жизни. Мои яркость и эпатажность — это мишура. Это скрывает пустоту внутри меня. Я перепробовал все на свете, и я так пресытился жизнью, что она мне поперек горла. Но я не могу умереть. И не могу жить, как нормальный человек. Я тоже хочу любви. Я тоже хочу дружить, но не могу. И как же я был рад встретить тебя снова! И я рад, что ты, несмотря на трудности бессмертия, пытаешься сблизиться с кем-то.
Вслушиваясь в речь Джеральда, Стефан ощущал сильный отклик от каждой фразы. Ему самому никогда не удавалось обличить чувства, размазанные по душе, в четкие мысли. Но Джеральду это удалось виртуозно. Не было ни слова, которое не попадало точно в цель.
Последняя фраза так вообще обезоружила.
— Ты закрываешь свою пустоту яркостью и бурной деятельностью. Я же не пытаюсь натянуть на себя маску. Моя пустота оголена. Но выхлоп один и тот же. Мы оба несчастны, — подвел итог Стефан.
Джеральд кивнул.
— Так и есть.
Стефану не нравилась затея, но так и подмывало узнать, что может быть, если все получится? Проклюнулось, как слабенький росток сквозь бетонный асфальт, любопытство: что скрывается за стеной бессмертия?
— И что будет, если ты избавишь меня от проклятия?
— Ты станешь смертным и умрешь через полвека или чуть больше этого из-за старости.
Это то, о чем Стефан мечтал постоянно. Но было кое-что, что мешало этой мыслью насладиться.
— А ты? Ты освободишься?
Джеральд пожал плечами.
— Я всю жизнь пытаюсь сделать это. Ничего не выходит. Наверное, нет.
Росток затоптала безжалостная тяжелая подошва прохожего.
— Тогда зачем ты затирал мне так долго про то, как тебе надоело бессмертие? — рассердился Стефан и тоже сел, потому как рука, которой он подпирал голову, затекла.
— Хотел сказать, что я полностью понимаю тебя. Но в твоем случае обрести смертность более вероятно, чем в моем. На меня наслано проклятие еще более мощное. Твое проклятие — продукт дочерней магии. Мое — результат истоков. Я, видимо, никогда не умру.
Это было больно слышать. И это звучало как наказание для Джеральда, отчего становилось только тошно.
— Ну… У тебя есть план, как избавить меня от проклятия?
— Нет.
Стефан задохнулся от возмущения.
— Джеральд, черт тебя подери, ты башкой тронулся? Зачем ты тогда мне вешаешь лапшу на уши, поешь дифирамбы, если ты не знаешь, как спасти не то, что меня, а даже себя?!
Он распинался столько времени, лил Стефану в уши, чтобы потом дать отрезвляющую пощечину? Помечтал немного и хватит?!
— Я чувствую, как тебе плохо. Я хочу помочь тебе, хоть пока и не знаю как. Рассказы о том, как ты бегаешь от Юлиана и что он сейчас творит — ужасны. Побег — это не выход. Нужно пресечь все на корню.
Стефан отодвинулся от Джеральда к самой спинке кровати. Начал раздражать не только диалог, но и сам собеседник.
— Говори об этом, когда имеешь решение проблемы. Пустословить незачем. Ты и сам постоянно бегал. Не поверю, что сейчас это не делаешь.
— Каюсь, делаю, — развел руками Джеральд. — Если мы продолжим раскручивать твою историю, возможно, найдем зацепки. Если у меня не получится избавить тебя от проклятия, то, может, получится хотя бы упокоить души Юлиана и коня. Их проклятие слабее, чем твое. Тогда ты сможешь не опасаться, что Юлиан впредь кому-то навредит. И…
— Что «и»?
— Если я уничтожу их проклятия, я заберу их «баги». Я делаю это не для того, чтобы увеличить свою силу. Все эти годы я пытаюсь вобрать в себя магию, чтобы очистить землю от того, что наделали мои «преемники». Я хочу, чтобы это больше никому не вредило. Я нахожусь в постоянных поисках своей силы.
Какое благородство! Аж снова захотелось блевануть.
— Ты хочешь избавить меня от проклятия. Я умру, а что будешь делать ты? Ты опять останешься без того, кто тебе дорог? Только на этот раз уже хоронить будешь ты.
Джеральд покачал головой.
— Я хочу сделать доброе дело для тебя, Стеф. Я хочу помочь тебе. Совершенно искренне. Меня задело то, как ты плакал, как ты страдал. Я хочу уменьшить твои мучения. Прошу тебя, подумай об этом!
Но Стефан не хотел ни думать, ни слушать. Он согнал Джеральда со своей половины кровати, потребовав катиться к себе, расправил одеяло, которое тупо бросил в ноги, лег. Он удобно подоткнул подушку под голову, накрылся с головой и повернулся к Джеральду спиной.
Все это, прикрытое заботой о друге и великодушием, было ничем иным, как желанием Джеральда себя покарать. Он словно занимался мазохизмом — нашел бессмертного друга, исцелил его и через несколько десятков лет снова один. И уже насовсем.
Говорил он о своем бессмертии так, словно он великомученик. Что это его крест, который нести ему до скончания веков.
Бесит.
— Спокойной ночи, — тихо сказал Джеральд и зашуршал одеялом. Стефан ему не ответил и только сильнее завернулся в одеяло, хоть и знал, что совсем скоро ему станет жарко.
Бесит.
***
Он назвал Джеральда мазохистом, однако сам с внутренним садизмом хотел не спать, а всю ночь обмозговывать его слова. План провалился, потому что Стефан уснул за считанные минуты.
Ночь действительно оказалась спокойной. Он спал очень крепко, хоть и уделить отдыху удалось несчастных пару часиков. Ну, может, два с лишним. Стефан не знал, когда они уснули, но предполагал, что около пяти.
Проснуться при этом, увы, пришлось как всегда в семь — чуйка не позволяла проспать промывание ран.
Удивительно, но сегодня Юлиан не посещал его во снах. Стефан вообще не помнил, что что-то снилось. В голове сразу же проскочили слова Джеральда: «Теперь ты будешь спать спокойно». Утихомирил, значит, магией беснующийся разум…
Стефан ждал раскалывающейся от похмелья головы, но, видимо, эффект Джеральда распространился еще и на отсутствие боли. Так что даже не ощущалось, что вчера он пил до рвоты.
Еще больше поразило, что Стефан проснулся один. Джеральд точит какие-то психостимуляторы? Ночью спать не хочет, утром тоже не спит. Хотя даже лучше, наверное, что Стефан с ним не встретился в постели. Видеть его не хотелось.
Стефан юркнул в свою комнату, где промыл раны и наконец поставил телефон на зарядку. Тот был в отключке с десяти-одиннадцати часов вечера. Батарею Стефан посадил еще на пути в кафе.
Как экран загорелся, телефон разразился уведомлениями, словно пулеметной очередью. Повалили горстями смс-ки ото всех. Больше всего от Алена.
«Эй, Стефан, ты как?»
«С тобой все нормально?»
«Ты где пропадаешь? Тебя долго в сети не было, на звонки не отвечаешь»
«Ты в порядке? Ничего не случилось?»
«Стефан, блин, я переживаю!»
Кульминацией стали сообщения, состоящие из нескольких строк плачущих смайликов.
Намного меньше писал Джоб. От него было только одно сообщение:
«Стефан, Ален переживает, где ты есть. Набери его, не тереби душу»
Когда Стефан включил мобильный Интернет, пришлось разгребать еще и завалы сообщений в мессенджерах. Они были такой же направленности. От Эмбер смс не поступало.
В последний раз с Аленом и Джобом он списывался во время смены. Они не писали ничего существенного, значимых новостей тоже не было. А потом Стефан пропал с радаров и заставил волноваться.
Стефан растерялся на мгновение, не зная, кому и где ответить. Первым делом он решил-таки написать Алену, чтобы, как посоветовал Джоб, не теребить ему душу.
«Я живой», — напечатал он, но потом стер, потому что таким он будет при любом раскладе. Вместо этого отправил:
«Со мной все ок. Сейчас»
А потом почему-то решил дополнить:
«Я встретил Джеральда»
Стефан отчитался перед Джобом, что написал Алену, и сказал, что сломалось зарядное и он только утром нашел другое. Это очень тупая отмазка, но пусть лучше старик не волнуется лишний раз.
Он отложил телефон и ушел чистить зубы. Однако не успел Стефан прополоскать рот после пасты, как услышал звонок.
— Алло?
— Это рофл что ли? Стефан, шутка очень смешная, но я не верю, — затараторил Ален. — Ты где был?
— В кафе бухал, — бесхитростно ответил Стефан, вытирая рот полотенцем.
На том конце провода повисла тишина.
— Ты же говорил, что не пьешь.
Стефан закатил глаза. Ему теперь это припоминать будет каждый, кто узнает, что он залил не только руки спиртягой?
— Мало ли что я говорил. Это было тогда, а вчера вечером я нажрался.
— Тебе было плохо? — проницательности Алену не занимать. А может, он просто уже изучил его за месяцы общения. Масло в огонь его предположений подлил и Стефан своим молчанием. — Иначе почему ты сорвался?
— Какая разница? — гаркнул Стефан.
— Мне просто интересно, что стало причиной того, что ты настолько много выпил, раз тебе даже Джеральд померещился.
Стефан начал вскипать.
— Не померещился он мне! — перешел на повышенный тон он. — Он и есть бизнес-партнер старика. И это он приехал вчера, чтобы помочь.
Ален ничего не сказал, но это молчание было красноречивее слов. Стефан представил, как тот качал головой с мыслью: «Ну-ну, заливай»
— Если не веришь, то давай поговорим по видеосвязи. И я тебе его покажу!
— Он что, с тобой? — подал-таки голос Ален.
— Конечно, со мной, с кем же еще?! — возмутился Стефан. — Он ночевал в нашем доме. Все, перезвоню сейчас.
Он сбросил вызов и зло пошлепал вниз, мысленно призывая непутевую аватарскую башку появиться в поле зрения. Джеральд стоял на кухне, а на плите журчала сковорода с завтраком.
— Доброе ут… — начал Джеральд, когда увидел на кухне Стефан, но тот оборвал его злым выкриком в телефон.
— Вот он! Смотри!
Стефан повернул экран телефона в сторону Джеральда, а потом и сам подошел к нему. Тот ошарашенно таращился на незнакомого ему рыжего парня и будто язык проглотил.
— Его зовут Ален, он мой друг. С ним я живу в этом доме, — пояснил устало Стефан.
— А-а-а, — протянул Джеральд, хоть все равно ничего не понял. — Приятно познакомиться, Ален…
— Ты же Джеральд? — раздалось из телефона.
Джеральд тупо захлопал глаза, и Стефан чуть не цокнул языком. «Ну чего ты тупишь?» — взмолился про себя он и уже решил перехватить инициативу, однако Джеральд вдруг заговорил:
— Вообще я Хиральдо Риччи, — Стефану захотелось его прибить за выпендреж. — Джеральд я только для Стефана.
Однако теперь в мечтах было лишь провалиться сквозь землю.
— Оу… Э-э-э, — Ален не нашелся что сказать. — Мне о тебе Стефан много рассказывал.
Джеральд хохотнул.
— Правда? Тогда, наверное, ты знаешь, почему я Джеральд только для него.
«Как же безобразно это звучит, я сейчас откинусь», — задыхаясь от стыда, подумал Стефан.
— Ну… Тогда можно и я тебя так буду называть? Мне так уже привычнее.
— Да, конечно, — согласился Джеральд с улыбкой.
Ален, кажется, расслабился в и без того неловком разговоре, а вот Стефан наоборот напрягся только сильнее.
— Ты правда тот самый Джеральд, ну-у-у… Который фокусник и все такое… Знаешь, мне не до конца в это верится, — со смешком произнес Ален.
Джеральд скосил лукавый взгляд на Стефана.
— Думаешь, он показывает тебе подставного человека?
Ален засмеялся.
— Не, он бы вряд ли догадался.
— Да вы тут что, совсем оборзели?! — сорвавшись, крикнул Стефан. — Обсуждаете меня прямо передо мной! Слышь! — он обратился к Алену. — Да, это тот самый Джеральд, который умер. На самом деле нет, потому что он бессмертный. — Джеральд засмеялся от его объяснений, и тогда Стефан обратил свой гнев на него. — А ты чего ржешь? Следи за варевом своим, а то оно сейчас в мусорку отправится!
Яичница скворчала на сковороде. Джеральд вышел из поля зрения камеры, чтобы убавить огонь.
— Ну вот, подгорела… — безрадостно заключил он и отставил сковороду.
— Citrullo, — выплюнул в сердцах Стефан.
Джеральд снисходительно посмотрел на него.
— Ой-ой-ой, вы только гляньте, ну прямо гений-полиглот. Ален, он назвал меня олухом! Только за этим и пользуется родным языком…
Стефан стиснул зубы от злости и, не дожидаясь, пока Ален подхватит издевательства, сбросил звонок.
«Напишу позже», — отправил он Алену и отложил телефон.
Джеральд выглядел так, словно они не обсуждали вчера щепетильные темы. Стефан не мог притворяться, так что вел себя, как сварливая бабка. Они во время сборов и поездки на работу не общались. Только лишь Джеральд сказал, что тоже поедет в кафе с утра.
— И тебе спать не хочется? — спросил он, когда они садились в машину. — Смена начинается в одиннадцать, зачем ты в такую рань поднялся?
— Хочется, — согласился Джеральд, заводя двигатель. — Просто не могу хорошо спать на новом месте.
Стефан с его опытом сна на всех мыслимых и не мыслимых поверхностях и в самых разных позах Джеральда не понимал. Тот мог спать минимум еще два часа, но соскочил с постели раньше него. Вот дурак… Да если бы у Стефана была возможность дрыхнуть на двуспальной мягкой кровати, он бы с удовольствием дрых на ней как можно дольше. И плевать, что лежит на ней первый раз.
Полечил бы Джеральд, в конце концов, голову и себе, раз так сделал Стефану.
На подъезде к кафе написал Джоб:
«Доброе утро, Стефан! Ты еще планируешь на выходные вернуться в Честер?»
«Да, собираюсь», — отправил Стефан.
«Не решил, на какое время? И каким транспортом?»
Старик спрашивал так, словно планировал остаться в Честере еще на какое-то время. Тогда в Колумбии придется застрять еще и Джеральду.
Стефан не спрашивал подробности того, как живут Ален и старик, а они же, в свою очередь, тоже деталями не делились. Будто специально не хотели надоедать Стефану, а может, действительно ничего не случилось.
Честно говоря, Стефан не знал, как ехать. Может, попросить Джеральда? Но это же будет лишняя морока для него. Да и просить не очень хотелось. Автобусом? Тогда как купить билеты? Или поехать автостопом? Ален говорил о существовании сайтов, где можно договориться за определенную плату ехать с попутчиками…
«Пока не решил. А ты не собираешься возвращаться в кафе?»
«Пока еще тоже не решил. Когда точно будет известно, я позвоню своему партнеру. Как тебе он, кстати? Вы поладили? Коллективу он понравился?»
Стефан понятия не имел, понравился ли Джеральд коллективу, потому что знакомство прошло в его отсутствие. Однако если повара называли Джеральда боссом, а Майкл считался с ним, то все не так плохо.
«Нормально все»
«А тебе как?»
«Десять из десяти», — с сарказмом подумал Стефан и повернулся к Джеральду. Тот снова был максимально сосредоточен на дороге.
«Неплохой управляющий», — нейтрально отозвался он и погасил экран.
Он пока не хотел говорить Джобу, что они с Джеральдом очень давние друзья.
***
Во время смены Джеральд и Стефан не пересекались. Стефан был слишком занят работой. Обязанности Джеральда предполагалось его нахождение в другой части кафе.
Пара часов сна давали о себе знать. Стефан периодически зевал перед кассой, хоть и старался это скрыть. Статичное стояние за кассой усыпляло, благо, что приходилось шевелиться, разнося заказы.
Майкла сегодня на смене не было. Стефан был этому рад: не придется сталкиваться с ним и испытывать неловкость.
Ален не смог дождаться, когда наступит пресловутое «позже» и Стефан напишет ему, так что начал третировать расспросами. Стефан скипнул все сообщения и лишь написал:
«Не говори пока ничего Джобу о том, что я знаком с Джеральдом»
Ален ответил через полчаса:
«Джобу? А он тут причем?»
«Не хочешь, чтобы он узнал, что ты привел постороннего в дом?»
Ален иногда бывает таким наивным…
«При том, что Джеральд его бизнес-партнер. Поэтому я и встретился с ним в кафе»
Ален отправил сообщение из десятка смайликов с открытым ртом.
«Ах, ну да, ты говорил! Как все-таки тесен мир!»
Стефан с неудовольствием подумал, что если бы он был тесным, то они бы встретились раньше, чем через пятьсот лет.
На обеденном перерыве Стефан столкнулся с Джеральдом в туалете.
— О, как дела? — улыбнувшись Стефану, спросил он и отошел от дверного проема, пропуская Стефана.
— Нормально. Иду обрабатывать руки.
Джеральд задумчиво хмыкнул.
— Сколько раз в день это надо делать?
— Каждые восемь часов.
Джеральд присвистнул, а потом прикрыл рот рукой, осознав, как это было неуместно. Стефан усмехнулся. Тучи между ними, кажется, начали расходиться.
— Тебе помочь? — снова выражая акт заботы, спросил Джеральд. Стефан не мог ничего с собой поделать: слишком трогало его желание посодействовать.
— Нет, не нужно. — Однако сейчас он мог справиться сам. — Спасибо.
Джеральд снова одарил мягкой улыбкой, заставляя Стефана по привычке плавиться и забывать об обиде.
— Хорошо, тогда поговорим после. Мне Джоб звонил, нужно кое-что обсудить.
Вот как, значит, старик решил, кто завтра будет на посту управляющего.
Стефану тоже нужно было кое-что с Джеральдом обсудить. Раз уж не выдавалась возможность ночью подумать над его словами, то он это делал за кассой, когда не было новых клиентов. Он пришел к выводу, что погорячился, пресекая попытку Джеральда помочь.
Ну и что, что он пока не знает, что нужно делать? Может, решение и правда придет в момент выяснения? Джеральд не глупый человек, высока вероятность, что он что-то придумает. К тому же хотелось верить, что он стал сильнее.
Стефан после процедур вышел из туалета и наткнулся на Джеральда, который мило общался с сотрудниками. Когда Стефан появился в служебном помещении, Джеральд тут же перевел на него свое внимание.
— Друзья, я отойду ненадолго, — сказал он и поднялся с места.
Они шли вдоль коридора туда, где бы их никто не услышал.
— Смотри, Джоб… — начал Джеральд, но Стефан его перебил:
— Подожди, я хочу первым кое-что сказать.
— Оу. Хорошо, давай.
Стефан почесал затылок, силясь подобрать слова.
— В общем… Я зря нагрубил тебе. Я признаю, что погорячился, когда отказывался и говорил, что все бессмысленно. Я хочу, чтобы ты помог мне избавиться от Юлиана и его коня.