12 ноября 1981
Квартира Сириуса Блэка
Большую часть ночи Сириус трансфигурировал квартиру во что-то более пригодное для Джеймса и Гарри. Ремус заявил, что вернется в дом своих родителей, пока не подыщет собственную квартиру — несмотря на все возражения Сириуса — но остался, чтобы помочь другу превратить его комнату в нечто похожее на гриффиндорскую общую спальню. Теперь в ней у дальней стены стояли две двуспальные кровати с тумбочками по бокам и столом между ними.
Гермиона помогала, чем могла — убиралась, стирала пыль и по возможности следила за ребенком. Она старалась не лезть под руку Сириусу, пока не всплыл вопрос, где будет спать Гарри.
— Наверное, я бы мог расширить чулан для метел и…
— Нет! — крикнула она, резко развернувшись и уставившись на него с другого конца комнаты. Ремус и Сириус замолкли, и Гермиона замерла, потрясенная собственной невольной реакцией. — То есть… только не чулан. Просто… не надо его класть в чулан.
Сириус кивнул и тут же закрыл дверь.
— Ремус, Джеймс и я устроимся на двухъярусной кровати, — улыбнулся он. — А Гарри тогда займет свободную.
________________
Годрикова Впадина — дом Поттеров
Поскольку Сириус и Ремус были заняты, Гермиона вызвалась пойти с Элли в Годрикову Впадину и собрать уцелевшие вещи. Защитные чары мешали кому-либо попасть в старый дом, но Дамблдор рассказал Элли, как обойти Фиделиус, и потому они с Гермионой направились к руинам, остановившись разве что взглянуть на бронзовую статую Лили Поттер, окруженную свечами и цветами.
— Мать Мерлина, — ахнула Элли, войдя в дом. — Я… Как Джеймсу удалось в таком выжить? — сказала она, глядя на огромную кучу обломков, под которой был погребен Джеймс. — И… — она со слезами на глазах посмотрела на лестницу, на гигантскую дыру в потолке, на открытые стропила, покрытые снегом и льдом.
Гермиона нахмурилась, вспомнив, как менее двух недель назад трансгрессировала прямо в дом Поттеров и случайно спасла Джеймсу жизнь, приняв его за Гарри. Она зашла в столовую и, наклонившись, взглянула на ножку стола, всё ещё покрытую её засохшей кровью, заодно запачкавшей пол под ним.
— Я думала… Все писали, что Лили… Что это было Убивающее проклятье, а не…
— Это я сделала, — прошептала Гермиона, касаясь затылка. — Сюда я упала, когда Волдеморт… и когда Петтигрю пытался… — она с трудом сглотнула и закрыла глаза, пытаясь забыть образ Темного Лорда и обещая себе, что сделает всё возможное, чтобы помешать ему вернуться. — Мать Гарри была наверху, когда это случилось.
— Я… — Элли вновь взглянула на лестницу. — Я не думала, что это будет так тяжело. Именно я вызвалась помочь Сириусу очистить квартиру Марлин после того, как её… но… Лили была моей лучшей подругой. Мы в один день узнали, что забеременели, вместе ходили к колдомедику и…
Гермиона положила ладонь ей на плечо.
— Оставайся здесь и поищи, что уцелело. Я пойду наверх.
Элли с благодарностью взглянула на нее, стерла слезы с щек и направилась в кухню, бормоча, что некоторые люди, в отличие от Сириуса, не умеют выживать на панкейках и огневиски.
Гермиона поднялась по ступенькам, осторожно переступая разломанные половицы. Первым делом она зашла в самую дальнюю комнату, источавшую остатки магии, которые тошнотворно ползли по ее коже. Из разрушенной детской было почти что нечего забирать — даже кроватка не уцелела. Гермиона быстро сняла со стен неповрежденные фотографии, подбежала к комоду и вытащила стопку целой на вид одежды. Она взмахнула над ней палочкой, проверяя, не осталось ли на ней Темной магии, и облегченно выдохнула, когда ее не оказалось.
Она сунула всё в свою расшитую бисером сумку, чувствуя себя немного виноватой за то, что не показала Элли эти чары, прежде чем оставить ее одну. Выйдя из комнаты Гарри, Гермиона прошла по коридору и зашла во вторую спальню. В ней всё было по-домашнему уютно. На дальнем окне висели синие шторы, обшитые белым кружевом, на кровати лежало откинутое одеяло, а у изголовья были свалены гигантские пушистые подушки.
Она вновь первым делом схватила фотографии, а потом пошла к шкафу. С мужской одеждой она много не возилась — она стирала вещи Гарри и Рона все те месяцы, что они провели в бегах, поскольку им обоим не слишком хорошо давались Очищающие чары. Она похватала так много вещей Джеймса, как только могла, складывала трусы, носки, штаны и майки — пару раз хмыкнув, увидев на многих из них принты с магловскими группами — а потом полезла за его мантиями. Дойдя до самых дальних, она замерла, увидев парадную мантию, висящую рядом с магловским свадебным платьем.
— О, боги, — прошептала Гермиона. Прикусив губу, она нервно оглядела комнату и, вздохнув, попыталась понять, что ей делать.
Заметив в углу старый хогвартский сундук, Гермиона подбежала, распахнула его и улыбнулась, увидев ровные стопки книг, аккуратно сложенную форму и два отлично сохранившихся диплома вместе со старой формой для квиддича и небольшим выгравированным снитчем в углу. Она взмахнула палочкой, применяя на сундуке заклинание Незримого расширения, а потом выпрямилась и начала быстро собирать вещи Лили, осторожно складывая их внутри.
Она взяла одежду, флаконы с духами, дневник, который она обнаружила в ящике комода, пару домашних тапочек, спрятанных под кроватью, и маленькую шкатулку с драгоценностями. Потом, на всякий случай, она сложила простыни и одеяла, накрывавшие кровать, и наложила на них заклинание Сохранения, чтобы удержать на них запах. Гермиона вспомнила, как, стерев память своим родителям, схватила покрывало, которое ее мать накидывала на диван в гостиной. Оно было погребено в глубинах ее сумки, и порой она вытаскивала его, чтобы вдохнуть аромат.
Она закрыла сундук и наложила чары, которые позволили бы лишь Джеймсу Поттеру его отпереть, после чего взмахнула палочкой и отослала его в квартиру Сириуса.
— Гляди, что я нашла, — радостно сказала Элли, когда Гермиона спустилась на первый этаж. — Охлаждающее заклинание выдержало… то, что произошло. В шкафу еще осталась еда. Два пирога с патокой, тыквенный пирог и немного бисквитов. Лили любила готовить, — сказала она, вытирая уголки глаз. — Думаешь, Джеймс…
Гермиона пожала плечами.
— Я виделась с ним лишь единожды — с натяжкой дважды, — нахмурилась она. — Я знаю, ну… Гарри, которого я знала, они бы понравились. Он обожал пироги с патокой, — она грустно рассмеялась. Элли нахмурилась.
— Что ты собираешься делать? То есть… Если я правильно поняла, сначала ты вызволяла Сириуса из тюрьмы, а потом ждала, когда выпишут Джеймса, но… что теперь?
Гермиона прикусила нижнюю губу.
— Теперь я должна сделать всё возможное, чтобы Волдеморт не вернулся. На этой неделе надо будет встретиться с Дамблдором и это обсудить.
— Ты не можешь остаться с парнями, — с улыбкой сказала Элли. — Они мне нравятся, правда, даже Сириус, — запоздало добавила она, — но они те еще раздолбаи, а тебе нужно собственное место.
Нахмурившись, Гермиона кивнула.
— Знаю… У меня осталось немного магловских денег, которые я забрала, когда мы с Гарри и Роном… эм… Я даже не знаю, как снять квартиру. Мне нужны хоть какие-то документы, чтобы открыть ячейку в Гринготтсе, а потом, когда закончатся деньги, я даже не знаю…
— Ты можешь остаться у меня, — улыбнулась Элли. — В моей старой квартире. Когда мы с Фрэнком были вынуждены скрываться, мы сделали несколько убежищ — в том числе и из нее. Она маленькая, но милая. Чистая. В паре шагов от Косого переулка, так что ты будешь рядом с Сириусом, Джеймсом и Гарри, — предложила она. — Она принадлежала моей двоюродной тете, так что платить за аренду не придется, и… ты сможешь в ней остаться. Она может стать твоим домом.
Гермиона спешно моргнула.
— Я даже не знаю, что такое дом.
Элли нахмурилась и крепко ее обняла.
— Дом там, где семья. И, если ты до сих пор этого не поняла, считай, что тебя только что удочерили, — сказала она, и они обе рассмеялись.
________________
Квартира Сириуса Блэка
Вернувшись, ведьмы обнаружили, что Фрэнк и Сириус лежат на животах и подбадривают Гарри и Невилла бежать в кухню, где стоял Ремус и манил их печеньем.
— Давай, Гарри, ты быстрее этого мелкого…
— Что, веселитесь? Делаете ставки на детей? — рявкнула Элли. — Это вам не штырехвосты, великовозрастные вы идиоты! — ругалась она, беря Невилла в одну руку, а Гарри — в другую. Гермиона рассмеялась, выхватила печенье из руки Ремуса, откусила от него, после чего вернула ему и пошла по коридору.
— Сундук прибыл? — тихо спросила она и, открыв дверь в спальню, хмыкнула, увидев всамделишную двухъярусную кровать и перила, установленные вокруг оставшейся двуспальной кровати. Ремус кивнул и открыл шкаф, указывая на сундук.
— Он пахнет, как Лили. Ты?..
— Все ее вещи. Я собрала одежду для Гарри и фотографии Джеймса, — сказала она, вытаскивая из него вещи и раскладывая их по освобожденных Сириусом полкам. — А Элли собрала продукты и уцелевшие вещи с первого этажа. Но… Мне не хотелось ничего оставлять. Сейчас, возможно, будет тяжело, но в какой-то момент ему захочется перебрать ее вещи, — сказала она. Ремус улыбнулся.
— Ты хороший человек, Гермиона Грейнджер.
— Я же вроде как стала Гермионой Хауэлл, — хмыкнула она, следуя за Ремусом в гостиную. — Мне нужно поговорить с Дамблдором и решить, как поступать дальше. По возрасту мне следует учиться на седьмом курсе Хогвартса, но сейчас это кажется немного глупым. Вероятно, я даже смогу сдать ЖАБА, как только найду себе место.
— Я бы мог… Если нужно, я могу послать сову моему отцу. Уверен, ты без проблем сможешь пожить со мной, пока…
Гермиона улыбнулась.
— Элли уже предложила мне пожить в ее старой квартире.
Он хмыкнул.
— О, так она же в паре шагов отсюда. Ты точно хочешь остаться под боком у Сириуса? — весело спросил он. Она закатила глаза.
— Какой кошмар. Придется заложить камин и запереть входную дверь.
Ремус фыркнул.
— Думаешь, это его остановит? Он решит, что ты просто напрашиваешься на неприятности.
— Какие неприятности?
Все обернулись и распахнули глаза, увидев стоящего в дверях Джеймса Поттера.