13 февраля 1983
— Я не готова, — в третий раз повторила Гермиона, стоя позади Сириуса и Нарциссы и глядя на дом номер двенадцать на площади Гриммо.
Она планировала принять оборотное зелье или хотя бы замаскировать себя чарами, но Нарцисса сказала, что Вальбурга в приступе паранойи наложила на дом заклинания, обнаруживающие такие чары, а на оборотное зелье полагаться нельзя, если они планируют провести там больше часа.
— Не волнуйся, — сказала Нарцисса. — Она не покидает дом и ни с кем не общается, поэтому о тебе она узнать никак не могла. Кроме того, весь остальной мир уверен, что ты — не более чем простая владелица книжной лавки.
— Я и есть простая владелица книжной лавки, — четко обозначила Гермиона. Нарцисса улыбнулась, снисходительно глядя на маглорожденную.
— Ну разумеется, — сказала она и закатила глаза.
— А что будем делать с моим французским? Он не так уж хорош, да и акцент у меня едва ли сносный, — Гермиону охватила паника, и она начала кусать ногти, пока Нарцисса буквально не выбила ладонь у нее изо рта. Сириус тихонько усмехнулся под нос.
Гермиона провела с Нарциссой несколько дней — даже недель — готовясь к этой встрече. Пока Сириус пил всякий раз, как думал о воссоединении с матерью, Гермиона проводила время с его кузиной, обучалась этикету и запоминала родословную чистокровной семьи, из которой она якобы происходила. Нарцисса предупредила, что Вальбурга Блэк слишком горда, чтобы признать, что и не слышала о таких волшебниках, но вполне доверяет ей найти Сириусу подходящую невесту. После знакомства с ней матриарх решит, достоин ли Сириус вернуться в семью.
— За свой французский не волнуйся, — сказала Нарцисса, беспечно отмахиваясь от волнений Гермионы. — Только говори на нем почаще, и она охотнее поверит, что ты — иностранка. Вальбурга ни слова не понимает по-французски, но отказывается это признавать.
Гермиона уставилась на нее.
— Да вы шутите. Девиз вашей семьи — «Toujours Pur».
Нарцисса и Сириус пожали плечами.
— Когда я в последний раз навещала ее, то несколько изменила чары, вредящие маглорожденным, но проверить их ещё возможности не было, — сказала Нарцисса, посмотрев на Гермиону. Та громко сглотнула.
— Хотела бы я сейчас оказаться где угодно, только не здесь.
Сириус хмыкнул.
— Например, с новым любовником?
Гермиона уставилась на него, распахнув глаза.
— Что? Не говори так. Мы просто… сходили на пару свиданий, — быстро сказала она.
Она оказалась приятно удивлена, когда Кингсли отвёл ее на ужин в магловскую часть Лондона, случайно, но верно предположив, что ей здесь всё будет в новинку. Они поужинали в милом ресторане, где ей удалось попробовать хорошие вина, еду и танцы. После они заскочили в старый магазин мороженого и поговорили об учебе в Хогвартсе. Он отвёл ее домой, нежно поцеловал у дверей и трансгрессировал прочь.
Ещё больше она удивилась следующим утром, когда он принес ей в магазин завтрак и предложил вместе пообедать. Ремус твердо заявил, что отработает эту смену за нее, позволив мракоборцу умыкнуть ее на пикник в парке, где они лежали, обнявшись, под огромным дубом и смотрели на прекрасный пруд с настолько темной водой, что он напомнил Гермионе о Черном Озере.
Она постаралась скрыть румянец, поползший по шее, а Сириус продолжал ухмыляться, подергивая бровями.
— Это едва ли… и я не… и, разумеется, не так быстро и…
— Ну, он явно будет получше твоего прошлого парня, — заметил Сириус. — Даже если вы были всего на паре свиданий. Это едва ли… и ты не… и, разумеется, не так быстро и — ай! — он громко рассмеялся, потирая ушибленное ей плечо. — Тише. Я рад, что ты наконец-то наслаждаешься жизнью. А то я застрял с кучкой трудоголиков, которые даже шуток не понимают.
Она нахмурилась.
— У Джеймса и Ремуса есть куча причин не предаваться с тобой гедонизму.
Он кивнул.
— Теперь-то точно. Лунатик стал мужчиной благодаря своей славной маленькой маглорожденной ведьмочке, а Джеймс наконец-то вернулся в форму.
Гермиона с интересом приподняла бровь.
— Вернулся в форму?
— Ага. Недавно как раз сводил на ужин ту хорошенькую секретаршу.
— Секретаршу? — Нарцисса закатила глаза. — Надеюсь, не свою? Это было бы так банально.
— Стоп, — Гермиона схватила Сириуса и повернула его лицом к себе. — Ты про ту ведьму, которая его домогалась? Ты шутишь?
— Гермиона, ему надо было рано или поздно и о себе подумать. Да, он любил Лили, и они были идеальной парой и должны были дожить до седин, как Дамблдор… но этого не случилось. А он ещё молод и…
— Да я и не спорю! Конечно же, Джеймс заслуживает, чтобы с ним был кто-то… просто… он говорил, что эта ведьма ужасна, — заметила она, испытывая такой гнев и тошноту, которой не чувствовала с тех пор, как Лаванда Браун пищала: «Бон-Бон!»
— Не волнуйся, — улыбнулся Сириус. — Он вежливо дал ей от ворот поворот, когда она спросила, как часто Гарри остаётся у родственников Лили. Обнаружив, что он всегда с Джеймсом, она как-то растеряла интерес. Ради нашего мальчика он нарушил правила и даже не остался на десерт.
Гермиона недоверчиво посмотрела на него.
— Ну ладно, он остался на десерт и принес мне кусок шоколадного торта, теперь счастлива?
Нарцисса вздохнула.
— Вы закончили? У нас, насколько я помню, были дела — если, конечно, вы не хотите придумать, как еще обхитрить чуть ли не ужаснейшую ведьму в мире и выманить у нее вещь, о которой она даже не подозревает.
Гермиона развернулась и расправила плечи, а Сириус невинно взглянул на кузину.
— Это всё она виновата. Я честно разыгрываю послушного будущего жениха, а она, понимаешь ли, говорит о других волшебниках. Знаешь, Цисси, думаю, она мне не очень-то верна. Стоит нам консумировать наш брак, как она наверняка — ай! Ладно… во второй раз это уже не так смешно, котенок.
— Ты правда готов, Сириус? — спросила Гермиона. — В этом доме прячется твоя мать.
Он глянул на дверь и рыкнул.
— Моей матерью была Дорея Поттер, — твердо заявил он. — А сука, прячущаяся в этих стенах, — просто женщина, выжегшая меня со старого уродливого гобелена.
— Сука, прячущаяся внутри, — параноидальная женщина, обложившаяся проклятиями, потерявшая всё и считающая, что ее роду пришел конец. У тебя есть шанс всё исправить, Сириус. На кону стоит куда больше, чем твоя личная вендетта, — сказала Нарцисса, прищурив льдисто-синие глаза. — И мое лицо, кстати, тоже есть на том старом уродливом гобелене.
Сириус улыбнулся.
— Что ж, как только она вернет на него мою физиономию, я завещаю его тебе. Только сначала выжгу ее рожу. Посмотрим, как ей понравится гореть.