15 ноября 1981
Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс
У Гермионы задрожала нижняя губа при виде бывшей наставницы и декана.
— Доброе утро… мэм, — нервно сказала она, мысленно надеясь, что понравится этой Минерве Макгонагалл. Странная потребность в ее одобрении не исчезла даже после переноса во времени. Минерва с любопытством изогнула бровь.
— Вы — Гермиона Грейнджер? — спросила она. Гермиона улыбнулась, услышав, как она произносит ее имя.
— Да. Вы… Вы меня знаете?
Ведьма вздохнула.
— Какая досада. Альбус убеждал меня, что вы не обделены интеллектом. Конечно же, я не знаю вас, девочка моя, но профессор Дамблдор хорошо о вас отзывался. Я в курсе, что вы должны встретиться. Он просил меня присутствовать на этой встрече. Так ответьте, зачем вы говорите горгулье названия конфет?
Гермиона нахмурилась, попав впросак.
— Потому что… Эм… Это пароль?
Минерва фыркнула.
— Какой дурак будет использовать такие пароли? — пробормотала она, качая головой. — Но… Это в духе Альбуса. Обсыпной лишай, — сказала она, и горгулья сдвинулась. Гермиона поморщилась.
— Обсыпной лишай?
Минерва закатила глаза.
— Я не задаю вопросы, на которые уж точно не хочу узнать ответы, мисс Грейнджер. Идёмте за мной.
Когда они зашли в кабинет, Дамблдор встал из-за стола и улыбнулся, но, взглянув на Минерву, тут же отступил, как провинившийся ученик.
— Простите, мисс Грейнджер. Мне постоянно говорят, что иногда я не могу должным образом передать серьезность некоторых ситуаций.
— Всё нормально, профессор, — сказала она и, признательно улыбнувшись Макгонагалл, села на стул. — Я принесла несколько списков, — сказала она и залезла в расшитую бисером сумку. — Список известных Пожирателей Смерти и того, как они в первый раз выбрались из Азкабана, их возможные убежища и местонахождения… О, еще есть один дом в Литтл-Хэнглтон… Точно не знаю, где, я там сама не была, но…
— У вас поразительные организаторские способности, мисс Грейнджер, — одобрительно заметил Дамблдор. Она улыбнулась.
— Спасибо, сэр. Я хотела спросить — мне теперь называться Хауэлл? Гермионой Хауэлл? Это имя придумал мне Ремус, и, ну, мне, наверное, будет сложно освоиться в этом десятилетии, не говоря уже о том, как будет неловко, когда вторая… Я… Когда другой Гермионе исполнится одиннадцать, и она поступит в Хогвартс.
Альбус задумчиво кивнул, посмотрел на разложенные перед ним бумаги и поднял взгляд, только когда Минерва намеренно громко кашлянула.
— О… Да… Это, ну… Мисс Грейнджер или Хауэлл, как вам самой удобнее, юная Гермиона Грейнджер, ныне проживающая в Лондоне вместе с родителями, не поступит в Хогвартс.
— Что? — ахнула Гермиона. — Почему? Я…
— Вы ничего не сделали, — сказала Минерва. — Но, как вы сами заметили, возникнут сложности, если две версии вас окажется в такой близости. Мы связались с нашими друзьями в магическом и магловском мирах и договорились о переезде семейства Грейнджер.
Гермиона моргнула, когда на ее глазах выступили слезы.
— В Австралию? — прошептала она. Минерва моргнула и нахмурилась.
— В Авст… Нет, во Францию, — задумчиво сказала она, наблюдая за реакцией Гермионы. — Им предложили возможность карьерного роста. Как мы выяснили, Грейнджеры искали, где бы обосноваться и открыть стоматологическую практику. Наш друг связался с ними и предложил им перебраться в место неподалеку от Тулузы. Их дочь, как только ей исполнится одиннадцать, будет принята в Академию магии Шармбатон.
Гермиона нахмурилась и медленно кивнула.
— Понимаю… Я просто… Я ужасно себя чувствую. У нее не будет тех друзей, что были у меня, и всех… приключений…
— Включая войну, — заметила Минерва. — Такого приключения никому не пожелаешь.
Гермиона грустно улыбнулась.
— Знаю, вы не совсем поймете, профессор, но я очень скучала по вам в последние месяцы.
Минерва нахмурилась, но потом неловко пожала Гермионе руку.
— Вы… Вы очень смелая девушка. Альбус объяснил, что вы попали в это время случайно, но ваши поступки продиктованы вашей волей. Вы — благо для факультета… — она замолчала, изогнув бровь, и Гермиона радостно улыбнулась и кивнула. — Годрика Гриффиндора.
Дамблдор улыбнулся — куда искреннее, чем в начале встречи.
— Как поживает юный мистер Поттер? — спросил он. Гермиона подняла взгляд.
— Гарри в порядке, — сказала она. — Наверное. С возрастом у него появились головные боли и кошмары, и я не знаю, связано ли это с… Я подумывала поговорить с мадам Помфри, раз мы не знаем, каким колдомедикам можно доверить определенную информацию.
Дамблдор не прекращал улыбаться, делая заметки на пергаменте огромным пером феникса.
— Я поговорю днем с Поппи. Однако я спрашивал про Джеймса Поттера.
— О, — Гермиона моргнула. — Эм… Не знаю, сэр. Он… Он потерял жену.
Минерва промокнула платком уголки глаз.
— А мир потерял чудесную молодую ведьму, — сказала она. — Рано или поздно он придет в себя, — пробормотала она и посмотрела на тонкое золотое кольцо на пальце, которое Гермиона никогда прежде не замечала. — Друзья ему помогут. Как и работа. К слову, — она повернулась к Дамблдору, — как нам предотвратить возрождение этого никчемного…
— Крестражи, — выпалила Гермиона, и Дамблдор и Макгонагалл умолкли, посмотрев на нее распахнутыми, опешившими глазами. Минерва прикрыла дрожащей ладонью рот и часто-часто задышала.
— Мать Мерлина…
— Вы уверены? — прошептал Дамблдор. Гермиона кивнула.
— Я составила их список.
________________
Министерство магии
Обсудив всё — от потенциальных крестражей и того, как их можно уничтожить, до необходимости запретить кому-либо посещать Барти Крауча-младшего в Азкабане, чтобы он не смог сбежать, — Гермиона попила чай с Минервой в ее комнате, где никогда раньше не была. Затем ей вручили летучий порох, велели перенестись в Министерство и ждать юного члена Ордена, который поможет ей стать гражданкой Магической Британии.
Прибыв на нужное место, Гермиона заметила, что уже знакомый ей дежурный волшебник даже не смотрит в ее сторону, и это вызвало у нее улыбку.
— Ремус был прав, — сказала она. — Кругом сплошные предрасс…
— Гермиона Грейнджер? — раздался голос, и Гермиона перевела взгляд на высокую худощавую ведьму, стоящую перед ней. Ее длинные темные волосы были аккуратно собраны в пучок, а одета она была в тщательно отглаженную мантию, цвет которой указывал, что она работала в отделе магического правопорядка.
— Да? — неуверенно сказала Гермиона. Ведьма улыбнулась и протянула руку.
— Эммелина Вэнс. Профессор Дамблдор сообщил, что ты вот-вот появишься. Если готова, мы отправимся в архив и уладим вопрос с документами. Тебе нужно будет оставить свою магическую подпись, чтобы все чары и заклинания работали, как надо. Палочка при тебе? — спросила она. Гермиону обидело, что ведьма даже предположила обратное.
— Конечно, — ответила она. Эммелина хмыкнула.
— Расслабься, — сказала она. — Иногда дежурные их забирают. Они пытаются ввести какую-то идиотскую систему сканирования. Будто по палочке можно определить чью-то личность. Таким макаром я могу с легкостью выкрасть палочку у зазевавшегося волшебника и выдать себя за министра магии.
Гермиона хихикнула.
— Согласна. Здесь нужен более сложный подход. Даже внешность можно подделать чарами трансфигурации и оборотным зельем.
— Его рецепт что, уже в буклетах печатают? — тихо спросила Эммелина, заходя в лифт. Она смерила пассажиров таким мрачным взглядом, что они поспешили выйти, даже не проверив, на нужном они этаже или нет. — Ну, в твоем времени?
— О моем секрете знает весь Орден? — нахмурилась Гермиона. Эммелина хмыкнула.
— Только те, кто умеют держать язык за зубами. И, полагаю, могут тебе помочь.
— Система сканирования палочек, — Гермоина закатила глаза. — А потом проверить, не пил ли ты оборотное зелье, и спросить контрольную информацию.
Эммелина недоверчиво уставилась на нее.
— Ты сейчас серьезно? — Гермиона покачала головой. — Дурость какая. Тот, кто захочет украсть палочку или оборотное зелье, может с тем же успехом оказаться легилиментом или иметь при себе сыворотку правды. Две капли, пара вопросов — и внезапно можно попасть куда угодно. Тогда лучшая защита — быть тем, чей облик бессмысленно принимать, — уверенно заявила Эммелина. — Никто не обратит внимания на мелкую сошку, которая работает с бумажками и постоянно сидит, уткнувшись в книжку.
Гермиона улыбнулась.
— Хочешь пообедать со мной?
Эммелина хмыкнула.
— У меня обычно нет перерывов на обед. Но вот поужинать — возможно. Полагаю, ты тут еще не освоилась — во всяком случае, к тому, как всё расположено в наше время.
Гермиона покачала головой, не прекращая улыбаться.
— Да, и я была бы рада, если бы ты мне всё показала. Может, мне даже удастся позвать моих новых друзей.
Улыбка Эммелины померкла.
— Лонгботтомы — хорошие люди. Мы с Алисой редко пересекались в школе. Я училась на Когтевране, но она и Лили Эванс всегда были добры ко мне. Как и Люпин. Мы оба были старостами, — она тепло улыбнулась. — О Поттере… знаю мало, но… я понимаю, что ему сейчас кошмарно, — она опустила взгляд и тяжко вздохнула. — Ужасная трагедия.
Гермиона кивнула и откашлялась.
— Думаю, еще будет проблема в виде высокого, темноволосого и очень вальяжного волшебника.
Эммелина закатила глаза.
— Сириус Блэк — тот еще подлец, — сказала она, краснея от раздражения. — Он сквернословит, ни черта не знает о приличиях, оскорбительно себя ведет и… — добавила она, повысив голос. — У него крошечный член!
Гермиона громко прыснула и тут же закрыла рот, виновато глядя на Эммелину. Та на миг смутилась, но потом и сама рассмеялась.
— Я… Прости… Не стоило мне так расходиться.
Гермиона прекратила хохотать и посмотрела на новую знакомую.
— Не можешь забыть старую любовь?
Эммелина фыркнула.
— Это было на шестом курсе, — ответила она. — Он бросил меня ради Марлин МакКиннон. Она хотя бы могла его контролировать, — добавила она. — Жаль, что ее тоже нет. Кто теперь…
— Будет держать пса на поводке? — подсказала Гермиона, и Эммелина хмыкнула. — Он ужасно флиртует, а список его недостатков с милю длиной, но… он — верный друг и… часть семьи.
Эммелина фыркнула, но потом кивнула.
— И тоже состоит в Ордене, что что-то о нем говорит. Возможно, у меня получится оставить прошлое в прошлом. Не так уж сильно он сквернословит, забывает о приличиях и оскорбляет своим поведением.
— А что насчет… — Гермиона кашлянула… — Эм?.. — спросила она, и ее щеки покраснели. Эммелина усмехнулась и пожала плечами.
— Ужасный середнячок, — сказала она, и Гермиона опять рассмеялась.