15 ноября 1981
Квартира Сириуса Блэка
— Садись, — сказала Гермиона, указывая на стул, который она притащила из спальни. Когда Джеймс даже не повернулся, промывая ссадины на лице, она фыркнула. — Я сказала — садись, сейчас же.
Он обернулся и изогнул разбитую бровь.
— На Гарри этот тон работал? — скептично спросил он, вновь повернулся к зеркалу и зашипел, вытаскивая кусочек грязи из пореза.
— Честно? — сказала она, скрещивая руки. — Да, — признала она. Джеймс фыркнул.
— Что ж, я — не Гарри.
— Я заметила, — она нахмурилась. — Но ты чуть не провел меня той дракой за «Котлом».
Он повернулся и с любопытством посмотрел на нее.
— Гарри часто дрался?
Она посмотрела на него в упор и положила руки на бедра.
— Сядь на стул, и, может, я тебе отвечу.
Он вытер лицо полотенцем и швырнул его ей.
— Слизеринка, — обвинил он, садясь на стул.
— Хулиган, — парировала она, очищая палочкой полотенце, а затем вытащила из сумки свежий флакон бадьяна. — А теперь замри, — приказала она, капая зельем на порез над бровью и придерживая под ней полотенце, чтобы ничего не попало в глаза. — Гарри как-то раз после матча полез в драку с другим ловцом. Тот парень сказал кое-что грубое, и Гарри со своим другом напал на него.
Джеймс вздрогнул, когда над порезом поднялся дым, оставив после себя зажившую кожу.
— Он победил?
Гермиона нахмурилась.
— У него конфисковали метлу и запретили играть в квиддич. Я бы сказала, что он при любом исходе проиграл.
Он опустил взгляд, а она провела пальцами по его волосам, отводя склеившиеся пряди от кровоточащей раны над линией волос.
— Это был кулачный бой или дуэль?
— Кулачный, — сказала она, продолжая хмуриться. — Гарри блестяще сражался на дуэлях. К несчастью, его характер, который, как я вижу, дело семейное, — заметила она, — часто брал над ним верх. Из-за него в конце шестого курса произошел один инцидент, в ходе которого чуть не умер тот грубиян-ловец.
Джеймс вскинул голову, ошарашенно распахнув глаза, и поморщился, когда Гермиона невольно впилась ему в волосы.
— Ай! Он… Гарри не…
Она вздохнула и кивнула.
— Он использовал Темное заклинание из какой-то книги, — сказала она. — Он не знал, для чего оно, но понял, что вроде как для защиты. Того ловца едва напополам не рассекло. Если бы не прибежал профессор, знавший контрзаклинание, парень бы истек кровью в туалете, и в его смерти был бы виноват Гарри.
Джеймс нахмурился и с виноватым видом отвел взгляд.
— Я такого не допущу. Темная магия… Я ее не потерплю. Никогда, — твердо заявил он. — Мой сын не станет изучать такую хрень.
Она сентиментально улыбнулась, но потом хмыкнула из-за формулировки.
— А материться?
Он закатил глаза.
— Привычка.
— Ты хуже Сириуса с его куревом.
— Лили бы ты понравилась, — хмыкнул Джеймс. — Ты любишь командовать.
Она рассмеялась.
— Сочту это за величайший комплимент, спасибо.
Смех затих, и повисло долгое молчание, пока она промывала его раны.
— Ты знала Снейпа, — заметил он. — Ты не доверяла ему. Разоружила его, не дав и слова сказать. Какой он в твоем времени? Нужно ли мне еще что-то о нем знать?
Подумав, она покачала головой.
— Если Дамблдор посчитает это важным, он сам скажет. Я знаю, что он ненавидит тебя, Сириуса и Ремуса, причем по веской причине, — добавила она. — Хотя после того, что я уже о нем знала и что услышала сегодня, полагаю, у тебя тоже есть веская причина его ненавидеть.
Он склонил голову набок и поежился, когда она капнула бадьян на порез в волосах.
— Знаешь, сначала мы цапались тупо из-за разных факультетов. Мы познакомились в поезде. Я был нахальным хулиганьем и выпалил что-то про слизеринцев, а он в ответ чуть ли не прямым текстом назвал меня идиотом. Воспитание одиннадцатилеток оставляет желать лучшего. Гриффиндорцы и слизеринцы постоянно грызлись. Самым естественным образом. Снейп порой посылал в нас такие проклятья, какие мы и не знали, — заметил он.
— Однажды ты спас ему жизнь, — прошептала Гермиона. Он распахнул глаза.
— Ты знаешь об этом?
— Я много чего знаю.
Он опустил взгляд и начал выскрёбывать грязь из-под ногтей, набравшуюся в драке позади «Котла».
— Это было… К тому моменту всё очень обострилось, у Сириуса начались проблемы с семьей, а Снейп постоянно задирал Ремуса. Как-то раз он зашел слишком далеко. Я не ищу оправданий, — сказал он. — Просто… Все вышло из-под контроля.
Она продолжила осматривать ему голову, выискивая другие порезы.
— Меня гнобили в школе. Как и Гарри, — сказала она. — Но такой вражды, как у вас со Снейпом, ни у кого не было. Что случилось? Как вы от грызни дошли чуть ли не до убийства?
Джеймс вздохнул.
— В середине четвертого курса я пошел на свидание в Хогсмид с одной пуффендуйкой, а Лили пришла вместе с ним в «Три метлы». Они были друзьями. Я никогда не понимал, как так сложилось, хотя они оба были немного, ну, долбанутыми, — он улыбнулся, поднял взгляд и хмыкнул, когда Гермиона закатила глаза. — Они выросли в одном городе. Полагаю, знали друг друга с детства. В общем, они сидели за соседним столиком, и тут появились три слизеринца и подошли к ним. Они всячески обзывали Лили, а он и слова не сказал. Просто съежился на стуле и отвел взгляд, будто не знал ее. Обстановка накалилась, Лили начала кричать, а Снейп встал и вышел из паба. Пришла Розмерта и всё уладила, а Лили обернулась и поняла, что его нет. Знаешь, она ведь никогда не любила казаться слабой. Но я видел, что ей очень больно. Ремус позже рассказал, что нашел ее плачущей в теплицах, когда они с Сириусом возвращались в замок. Я не… — начал он, а потом закашлялся.
Гермиона нахмурилась и отошла, трансфигурировав ближайшую коробку в стул.
— Что?
— Я бы пошел ради друга на всё, — признался он. — Я не понимаю, как можно предать… — он спешно заморгал, прогоняя слёзы. Он одновременно разозлился и смутился и попытался отвернуться. — Я не понимаю, — сказал он, задыхаясь от эмоций. — Они же дружили с детства, так? — сказал он, глядя на неё влажными глазами. — Делали всё вместе. Лучшие друзья, Гермиона, они были лучшими друзьями. Как он мог предать ее? Он же знал ее почти всю жизнь, но всё равно притворялся, что заботится о ней, притворялся, что любит ее, притворялся, что хочет сберечь ее. Как он мог просто взять и… Почему?
Слёзы потекли по её щекам, когда стало ясно, что они говорят уже не о Лили и Снейпе.
— Я не знаю, — тихо сказала она, вытирая щеки.
Она подумала о Роне и проклятущем крестраже. Она знала, что без влияния крестража Рон бы никогда не бросил ее и Гарри. Она злилась, когда он ушел, но продолжала надеяться, что его вины в этом не было. Питер Петтигрю, насколько она знала, пошел на предательство исключительно из-за страха перед Волдемортом.
— Он был мне братом, — сказал Джеймс, не обращая внимания на слезы, текущие по щекам и свисающие с густых черных ресниц. — К-когда нам было одиннадцать, он боялся темноты, и я вычитал, как наложить Люмос на его плюшевого дракона, чтобы ему не было страшно, а когда мы узнали про Ремуса, мы неделями сидели в библиотеке, пытаясь понять, как ему помочь, и Питер был там же, вместе с нами, он тоже волновался, тоже… — он замолчал и уткнулся лицом в ладони. — Он был на моей свадьбе, он был рядом, когда родился Гарри. Я доверял ему, — прошептал он. — Я доверил ему свою семью.
Теперь она уже не могла остановить слёзы и непрерывно всхлипывала, видя, как внутри Джеймса что-то ломается. Она не могла отвести взгляд, чувствуя, что тем самым обидит его. Она не станет притворяться, что не замечает его боли, потому что физически ощущала ее. Она уж точно не оставит его наедине с этим.
— Я убил ее, — всхлипнул он.
— Нет!
Джеймс поднял голову и посмотрел на нее красными глазами.
— Снейп прав. Я согласился поменять Хранителя тайны и…
— Почему ты его поменял?
Он покачал головой.
— Почему?!
— Потому что они нацелились на Сириуса. Потому что все знали, что я выберу именно его — кого же ещё? Это было слишком очевидно. Я хотел сберечь их. Питер собирался уехать из страны, и я подумал…
— Именно, — сказала она. — Ты, Сириус и, полагаю, Лили считали, что ему можно доверять. Он был вашим другом, братом, и вы даже подумать не могли, что он способен предать. Иногда… Иногда те, кому веришь больше всех, оказываются… — сказала она, вспомнив выражение лица Макгонагалл, узнавшей, что Снейп убил Дамблдора. — Ты не мог знать, что он предаст.
Вытерев нос рукавом и пару раз протяжно выдохнув, он поднял взгляд.
— Тогда кому мне верить?
Она нахмурилась.
— Оборотню, который рисковал собственной жизнью, внедрившись в стан врага. Человеку, который отправился в тюрьму, потому что был потрясен тем, что случилось с твоей семьей. Людям, которые прибежали помочь тебе, хотя сами до сих пор в опасности. И девушке, давшей Непреложный обет, чтобы сберечь жизнь и счастье твоего сына.
— Счастье? — Джеймс моргнул. — Ты поклялась беречь его счастье?
Гермиона рассмеялась и смахнула с щеки слезу.
— Не думаю, что эта часть вошла в обет, но… я о ней помню.
Он тихо рассмеялся и вздохнул.
— Тогда отвечайте за слова, мисс Грейнджер, — сказал он. — Этот парень абсолютно несчастен, когда приходит пора мыться.