11 декабря 1981
Квартира Сириуса Блэка
Стоило Гермионе выйти из камина, как она услышала крик Сириуса.
— Это нарушает права нас, свободных граждан Магической Британии! — бесился он на кухне, и она постаралась не попасть ему под горячую руку. Вместо этого она проскользнула в спальню и заметила Гарри: он сидел на полу рядом с пустой коробкой, сжимая в кулачке красный, синий и розовый мелки, и разрывал ими магловскую раскраску, которую она купила для него пару дней назад в Лондоне, когда всё же решила выйти за пределы Косого переулка из необходимости купить подходящую по времени одежду.
Поход обернулся катастрофой: Элли и Эммелина смеялись, глядя, как Гермиона пытается втиснуться в джинсы, которые были настолько узкими, что, похоже, сместили ей почки. Когда Элли принесла в примерочную боди, кроп-топы и туфли на каблуках-рюмочках, Гермиона была готова поклясться, что будет ходить в мантиях, пока магловская мода не возьмется за ум.
Оглядевшись, она заметила, что за неделю в спальне стало значительно чище, и вздохнула, понимая, что Добби, несмотря на все ее заверения, убирает за мальчиками. Она старалась не волноваться об этом и воспринимать это как благо, ведь теперь Джеймсу не приходилось прибирать беспорядок за Сириусом и он мог провести больше времени с Гарри.
— Привет, Гарри, — сказала она малышу.
— Привет.
— Знаешь, что сегодня?
— Луна.
Она улыбнулась.
— Верно, поэтому Сириус и твой папа поедут в гости к Ремусу. Твой папа попросил меня посидеть с тобой. Ты не против?
— Нет.
Она положила сумку и вздохнула.
— Знаешь, раньше ты был азартнее, — сказала она и открыла сумку, вытаскивая крошечного Живоглота, уснувшего внутри на стопке книг. Стоило пушистому котенку мяукнуть, как Гарри поднял голову, и его ярко-зеленые глаза зажглись радостью и озорством.
— Киса! — пискнул он и вскочил на ноги, отбросил мелки и попытался дотянуться до полужмыра.
— Будь с ним поласковей, — предупредила Гермиона, точно не зная, кому это говорит — Гарри или Живоглоту. Хотя кот оставил близнецам Уизли немало царапин на память, к Гарри он относился на удивление хорошо. Мальчик был ужасно рад коту — по-видимому, забыв про собственного, потерянного при разрушении Годриковой Впадины — и Гермиона предположила, что Живоглот, возможно, понял, что Гарри нужен пушистый друг. По крайней мере, пушистый друг, который не превращается во взрослого волшебника с тягой к пьянству.
Улыбнувшись, Гермиона закрыла за собой дверь и пошла на кухню, где увидела Джеймса, разливающего сок по разным бутылкам, стоящим рядом с небольшими контейнерами, поровну наполненными едой: фруктами и овощами, разрезанными на мелкие кусочки, и, похоже, остатками картофельного пюре.
— Таков закон, Бродяга, — сказал Джеймс, засовывая еду и бутылки в холодильный шкаф.
— Это неэтично!
— Нам повезло, что нас не оштрафовали… или не отправили в тюрьму.
— О, Мерлин, — сказала Гермиона, и оба волшебника повернулись к ней. — И за что вас штрафовать или арестовывать? Вы хоть две минуты можете не лезть в неприятности? — спросила она, глядя в упор на Сириуса. Тот хмыкнул.
— Я ничего не делал, принцесса.
Его слова ее нисколько не убедили, и она посмотрела на Джеймса.
— Что он натворил?
Джеймс громко и радостно рассмеялся.
— Мне нравится, что я, по ее мнению, скажу правду, а ты — только ложь, — сказал он лучшему другу. Сириус надулся.
— Гермиона, взгляни на меня. Разве мы не были знакомы?
— Будем, — поправила она.
— Разве мы не были друзьями?
Она поморщилась.
— С натяжкой. Ты был крестным моего лучшего друга, с которым я часто спорила из-за прав домовых эльфов. Еще ты как-то раз назвал меня «котенком», и мне это очень не понравилось, — решительно сказала она. — И еще ты часто был пьян. Или всегда, точно не помню.
Джеймс продолжал смеяться, моя руки в раковине. Сириус пихнул его локтем, после чего повернулся к ведьме.
— Разве это лицо выглядит как лицо лжеца?
Гермиона смерила его долгим взглядом, после чего вновь повернулась к Джеймсу.
— Что он натворил?
Сириус пораженно всплеснул руками и плюхнулся на стул, надувшись и забросив ноги на стол. Джеймс вытер руки, после чего залез в холодильный шкаф, вытащил из него ящик сливочного пива и поставил то рядом с сумкой, полной бадьяна, бинтов и обезболивающих зелий: их аварийный комплект на каждое полнолуние.
— Дамблдор сообщил охране Азкабана, что им стоит наложить на камеры антианимагические чары.
— Слава богу! — Гермиона облегченно выдохнула. — Я всё думала об этом.
— Ага, — прорычал Сириус, — но Петтигрю, мелочь сраная, решил, что ему укоротят три пожизненных срока, если он скрысятничает и сдаст нас.
— Хорошо слово подобрал, — сказал Джеймс, одобрительно кивнув.
— Спасибо.
Гермионе было абсолютно не до смеха.
— Ты бесишься из-за того, что тебе придется стать зарегистрированным анимагом? Мерлин, какое ты дитя, — сказала она и, подойдя ближе, скинула его ноги со стола. — К слову, с вами сегодня всё будет в порядке? Простите, у меня пока не вышло найти Дамокла Белби, — сказала она, нахмурившись. — Я не помню, когда он изобрел Волчье противоядие. Я послала совой письма в его офисы, но он уехал что-то изучать в России.
— Лунатик поймет, — Джеймс благодарно ей улыбнулся. — Он рад, что появилась такая надежда, но пока что у него есть лишь мы. А ты как? Точно готова?
Она улыбнулась.
— Я справилась с Гарри Поттером, когда у него было половое созревание. Хуже уже не будет.
Джеймс и Сириус разразились истерическим хохотом.
— Я ценю, что ты согласна за ним присмотреть. Элли и Фрэнк слишком заняты и постоянно жалуются на поздние смены, а Гарри не любит мать Фрэнка. Я… Я рад, что могу положиться на тебя.
Гермиона просияла.
— Гарри для меня на первом месте во все времена.
Он улыбнулся, перебросил аварийный комплект через плечо и пнул Сириуса в ногу.
— Идем, Бродяга.
Гермиона вздохнула.
— Будьте осторожны.
Джеймс заглянул в спальню и поцеловал Гарри, после чего зашел в камин.
— Может, я уйду не на всю ночь, — сказал он. — Это… Мне не нравится надолго оставлять Гарри.
— Я понимаю, — ответила она. — Я о нем позабочусь.
— Спокойной ночи, Гарри, — сказал Джеймс, когда мальчик вышел из спальни, держа обмякшего Живоглота. Кот, судя по морде, замышлял долгосрочную месть.
— Не уходи, — надулся Гарри. Джеймс наклонился и взъерошил сыну волосы.
— Сегодня с тобой посидит Гермиона. Ставлю на то, что, если ты будешь хорошим мальчиком, она почитает тебе сказку.
Гермиона улыбнулась и наклонилась, отбирая Живоглота из рук Гарри и перенося его на комод, до которого мальчик не мог дотянуться.
— Передавай Ремусу мою любовь.
Джеймс кивнул.
— Доброй ночи, Гермиона, — сказал он и исчез в зеленом пламени. Сириус повернулся и ухмыльнулся.
— Доброй ночи… котенок, — он подмигнул и рассмеялся, когда она прищурилась, а потом пропал в огне.
________________
Дом Люпинов
— Аккуратнее, Бродяга, — сказал Джеймс, когда они вышли из камина и помахали отцу Ремуса, который по нос зарылся в пергамент по виду старше Дамблдора. — Если продолжишь давить, она тебя проклянет.
Сириус ухмыльнулся и проскочил через заднюю дверь, пробираясь через защитные чары, окружающие старый коттедж и прилегающий к нему лес, когда Мародеры играли во время полнолуния.
— Знаю. Мне нравится, когда меня проклинают.
— Хорошо хоть ты ее соблазнить не пытаешься, — Джеймс вдруг распахнул глаза и уставился на друга. — Скажи, что ты не пытаешься ее соблазнить.
Сириус рассмеялся.
— Не пытаюсь. Черт, она же… Не знаю. Не прям сестра, но член семьи. Мне просто нравится ее подбешивать.
Джеймс облегченно выдохнул.
— И всё равно она тебя проклянёт.
— Пусть попытается! — хохотнул Сириус, перепрыгивая через упавшую ветку, и наложил Воющие чары, обозначая границу дополнительных охранных чар; если Лунатик доберется досюда, они дадут Лайеллу Люпину сигнал трансгрессировать в безопасное место.
— Сейчас-то ты радуешься, но помнишь, как ты довел Лили, и она с тобой три месяца не разговаривала? — напомнил Джеймс.
— Это другое.
— Она даже смотреть на тебя отказывалась, — продолжил Джеймс, выискивая знакомую поляну, на которой парни всегда проводили ночи в звериных формах. — Она была искренне зла на тебя. Тебе пришлось извиниться — даже умолять о прощении, если я правильно помню.
— Это другое.
— Почему?
— Гермиона — не Лили.
Джеймс остановился на середине шага и повернулся к другу.
— Что? Я это знаю.
— Элли — тоже не Лили, — нахмурился Сириус. — Или Эмми.
Джеймс помрачнел и рявкнул:
— И что это должно значить?
Сириус пожал плечами, а потом поднял руки.
— Я не говорю, что ты пытаешься ее заменить, нет. Но, друг, ты пытаешься разглядеть ее во всех знакомых ведьмах. В том, как Элли укачивает Гарри и как Эмми заказывает те же напитки, что и Лили, и теребит волосы, когда напряжённо о чём-то думает. В том, что Гермиона — маглорожденная, которая ненавидит, что я дымлю, и без конца отчитывает нас.
— Я… — Джеймс нахмурился и опустил взгляд. — Я это не специально.
— Знаю, — сказал Сириус, кладя руки на плечи Джеймсу. — Но второй Лили нет, как и первой. Я это ненавижу. Эта девчонка была мне сестрой, знаешь ли. Помни ее той, кем она была, и не пытайся найти ее в других. Это нечестно и к тебе, и к ним. Я не прошу двигаться дальше — это невозможно, сейчас уж точно.
— И никогда, — настоял Джеймс. Сириус кивнул, понимая, что и так зашел слишком далеко.
— Но я предлагаю жить настоящим.
Хруст листьев привлек их внимание, и они, обернувшись, увидели бледного и изможденного Ремуса, смотрящего на них.
— Всё в порядке? — хриплым голосом спросил он. Джеймс кивнул, вытирая лицо.
— Разве не мы должны это спрашивать?
Ремус пожал плечами.
— О, у меня всё шикарно, — саркастично ответил он. — Отрываюсь на очередной гребаной вечеринке в доме Люпинов.
Вместо того, чтобы жалеть друга, Джеймс и Сириус закатили глаза: они привыкли, что перед полнолунием у него резко портится настроение.
— Ты только представь, Лунатик, скоро Гермиона отыщет этого зельевара и получит то, о чем столько болтала, — улыбнулся Сириус. — У тебя сохранится рассудок, жизнь станет проще — может, ты даже станешь симпатичнее при лунном свете. Мы могли бы прошвырнуться по пабам.
— Я всё равно останусь оборотнем, — нахмурился Ремус.
— Ну, что ж, придется себя побрить, — сказал Сириус, потерев Ремуса по заросшему подбородку, а потом уклонился от его удара. — Что, не хочешь заманить к себе в постель хорошенькую ведьмочку?
— Нет, — прорычал оборотень.
— О, тогда в лес? — предложил Сириус, поигрывая бровями. — Вон то дерево выглядит вполне крепким.
— Может, хватит говорить о сексе? — простонал Ремус, пока Джеймс прятал пиво и аварийный комплект в выдолбленный ствол дерева и накладывал на него чары, чтобы животные не смогли добраться до вещей.
— Почему? Потому что тебе его не перепадает?
— Как и никому из нас, — горько пробормотал Джеймс. Сириус нахмурился, положил ладонь Ремусу на плечо и потянулся к Джеймсу.
— Эй, — сказал он, притягивая их к себе и обнимая. — Если кому-то из вас когда-нибудь что-то понадобится… что угодно…
Ремус зарычал и отпрянул от Сириуса, и тот рассмеялся.
— Сохатый, убери его от меня. Если он потянется к моему члену, клянусь блядским Мерлином, я его укушу.