31 июля 1983
— Что, пришла пора разбирать наших женщин? — спросил Кингсли, глядя, как Ремус уносит Мэри. Он сел позади Гермионы на траву и обнял ее со спины. — Доброго дня, любимая, — она улыбнулась и прижалась к его груди, дав ему отпить своего сливочного пива, на что он в благодарность поцеловал ее в щеку. — Элли, Фрэнк спрашивал, могла бы ты заглянуть домой, пока он не отправился на работу. Он хочет сыграть в квиддич с Поттером и Блэком, но никак не вспомнит, где его перчатки.
Элли закатила глаза.
— Этот человек свою бы голову потерял, не сиди она на плечах, — она хмыкнула, встала и огляделась, прикрывая глаза от солнечного света.
— Если ищешь Невилла, он в домике на дереве вместе с Драко, Фредом и Джорджем, — сказала ей Гермиона, и Элли кивнула и трансгрессировала.
Эммелина поднялась на ноги и потянулась, стряхивая со штанов налипшие травинки.
— Что ж, я присутствовать при ваших нежностях не собираюсь, — сказала она, небрежно помахав Гермионе и Кингсли. — Пойду покопаюсь в сарае Артура. Может, найду, с чем повозиться.
Когда они остались одни, Кингсли провел дорожку из поцелуев по шее Гермионы, задержавшись за ее ухом.
— Как ты, красавица? — прошептал он, и ведьма расслабленно выдохнула.
— Хорошо, — ответила она, легко поглаживая его ногу. — Погода чудная, Гарри наслаждается праздником, ничего ужасного до сих пор не произошло.
— Я знаю пару кошмарных вещей, которыми могли бы заняться мы с тобой, чтобы это исправить, — поддразнил он, а потом низко хмыкнул, прижавшись грудью к ее спине. Гермиона закатила глаза, но рассмеялась.
— Ты неисправим.
— Я знаю, — он отодвинулся и заправил волосы ей за ухо, чтобы поцеловать ее в щеку. Затем он потянулся к ее лицу, кончиками пальцев наклоняя ее голову, чтобы как следует ее поцеловать. Когда она улыбнулась ему в губы, Кингсли отодвинулся и просиял. — Послушай, я забронировал столик в том модном французском ресторане, который тебе так нравится. Ты и я, романтика, свечи и безбожно дорогое вино, отмечаем в следующую пятницу годовщину наш…
— В пятницу? — перебила его Гермиона. — Кингс, я не смогу в пятницу. Только в первой половине дня. Тогда же полнолуние. Ты же знаешь, что я по ним сижу с Гарри.
Он нахмурился — но больше смущенно, нежели обиженно — после чего вздохнул и задумчиво потер лоб.
— О, точно. Эм… А Элли или кто-нибудь… — он замолчал, заметив боль в ее глазах, и вспомнил, как несколько месяцев назад пообещал понимать ее приоритеты. — Нет, ты права. Мне стоило проверить календарь перед тем, как… Уверен, я смогу перенести бронь на неделю позже.
Она нежно улыбнулась и коснулась ладонями его щек.
— Ты в курсе, что ты чудо?
— Конечно, — кивнул он. — Я — самый поразительный волшебник в мире.
Она из благодарности вновь поцеловала его и положила голову ему на грудь.
— Что известно о Комнате? — тихо спросила она.
— Муди пытался пробиться в нее и… Не знаю, что именно произошло, но из Хогвартса он вышел мокрым до нитки, а вслед ему хохотала Плакса Миртл, — он хмыкнул, но тише обычного, будто его уже отчитывали за подобное. — Похоже, надежда лишь на тебя, милая.
Она нахмурилась и тяжко вздохнула.
— И меня это беспокоит. Мой нынешний план пока что не очень работает, — сказала она и, услышав бегущего и зовущего ее мальчика, открыла глаза.
— Ми! Ми! — радостно кричал Гарри, подбегая и падая рядом с ней на колени. — Кинг! Ми! Квиддич!
— С днём рождения, друг! — Кингсли улыбнулся и взъерошил Гарри волосы. Мальчик просиял.
— Спасибо. Ми, папа сказал квиддич.
Гермиона поджала губы.
— Квиддич для него или для тебя?
— Для него и для меня.
Кингсли посмотрел на отдаленный фруктовый сад, положив подбородок на макушку Гермионы.
— Думаю, взрослые решили поиграть, — сказал он, заметив Сириуса и Ремуса с метлами в руках; они проходили мимо пруда, и за ними следовали Чарли и маленькая девочка с фиолетовыми волосами.
Гермиона вытянула руки и схватила Гарри, притянула его к себе, крепко обняла и улыбнулась, когда он захихикал.
— Ты точно не играешь в квиддич, Гарри. Но, думаю, тебе можно полетать на тренировочной метле. Просто… старайся держаться на открытой местности и не подлетать к деревьям, — попросила она мальчика, играясь с прядями его волос, щекотавших ей нос. — Или… ты можешь вообще не летать, — весело предложила она. — Ну их, эти метлы; давай ты побудешь со мной на земле, чтобы мне было не одиноко?
— Нет! Нет! — хихикнул Гарри, сопротивляясь ей. — Квиддич!
— Плохой мальчик, — сказала она с напускной печалью и отпустила его. Она выпятила губу и подергала ей, словно борясь со слезами, но Гарри лишь рассмеялся. — Только пускай полетать и Рона, если он захочет, — велела она. — У Драко метла слишком быстрая, а у Невилла до сих пор сломана.
Ничего не ответив, Гарри развернулся и побежал вниз по холму, запнувшись всего раз, но не упав, как Тонкс, а удержавшись на ногах. Гермиона громко вздохнула и запрокинула голову, прижимаясь к груди Кингсли и глядя в его красивое лицо.
— Ты тоже променяешь меня на метлу?
— Ты не хочешь посмотреть, как я играю? — рассмеялся он. — Разве не так поступают девушки?
Она фыркнула.
— На матчи по квиддичу я всегда брала книги, чтобы отвлечься от парализующего страха, что мои друзья упадут и разобьются насмерть.
________________
Но она все же пришла посмотреть на матч. Правила подверглись сильным изменениям: в командах было по пять игроков вместо семи, поскольку загонщиков решили исключить — Молли настояла, что бладжерам рядом с детьми не место, и, раз Чарли всё-таки назначили на роль ловца, сегодня объявляется день без бладжеров.
«Красная команда», названная так Чарли, состояла из Джеймса, Ремуса и Эммелины в роли охотников, Кингсли в роли вратаря и Чарли в роли ловца. Вторую команду возглавил Сириус, объявив себя, Элли и Фрэнка охотниками, а Теда Тонкса — вратарём. Сириус начал было упрашивать Артура присоединится к ним, как вдруг Нарцисса поинтересовалась, почему он не позовет к себе лучшего слизеринского ловца последних лет.
— Ну, то слизеринский квиддич, — сказал ей Сириус. — Это не считается.
Взъярившись, Нарцисса вручила Гермионе сына и ушла, бормоча что-то о раненой гордости и необходимости кое-что доказать. Драко бодро подбадривал мать, а потом тут же вступил в спор с Роном из-за квиддича. Гарри и Невилл, не попав в команды, быстро заскучали и, взяв тренировочную метлу, убежали сами себя развлекать.
________________
— Ты не любишь квиддич? — спросила Мириам, садясь на траву рядом с Гермионой. Та улыбнулась и закрыла книгу, заложив пальцем страницу.
— Мне столько лет им докучали, что я с ним смирилась, — со смехом ответила она. — Кроме того, это даже не настоящий матч. Джеймс и Сириус просто решили покрасоваться.
В небе Джеймс лишь подтверждал ее слова, пытаясь доказать всем, что ничуть не растерял навыков за эти годы. Гермиона должна была признать — он потрясающе летал, но даже Джеймс не мог сравниться с Нарциссой, давно бросившей роль ловца и нарезавшей круги вокруг Сириуса, несколько раз чуть не сбив его с метлы. Гермиона подозревала, что белокурая ведьма ещё в начале матча поймала снитч, но предпочла не афишировать это, чтобы подольше помучить кузена.
— Я и сама не большая его фанатка, — сказала Мириам. — Мой младший брат чуть не погиб на матче. Ему вообще не стоило туда лезть — он ужасно летает. Но мне стоит поблагодарить и его, и квиддич. Не случись этого, я бы, может, и не пошла в целители.
Гермиона улыбнулась.
— Это же замечательно — так рано найти свое призвание, — сказала она. — И нашей компании не помешает целитель, — обе ведьмы рассмеялись, и, когда матч продолжился, Гермиона вернулась к книге.
Порой она поглядывала в небо и закатывала глаза всякий раз, как Джеймс резко нырял под Элли и Фрэнка, которые пытались его сбить. Кингсли же кричал громче всех, когда Джеймс обходил Теда Тонкса, которого регулярно отвлекала дочь, ругающаяся последними словами из-за того, что он упустил мяч.
— Я пойду в дом, — сказала Мириам. — Присоединишься ко мне?
Гермиона покачала головой.
— Увы, нет. Одно дело — читать книгу, но мальчики мне спуску не дадут, если я возьму и уйду, — она посмеялась и посмотрела вслед Мириам.
Не прошло и двух минут, как Гермиона ощутила странное покалывание в запястье. Она нахмурилась, вытянула руку и потерла зудящее место, которое начало жечь, стоило ей вспомнить прошлое. Ее Непреложный обет.
— Гарри! — крикнула она и, отбросив книгу, начала искать взглядом мальчика. Поддавшись инстинкту, она побежала к пустому полю, где недавно играли Гарри и Невилл, и тут же услышала плач.
Ее крик всполошил игроков в квиддич, и больше всего — Джеймса и Сириуса, которые подлетели к ней, когда она нашла Гарри, лежащего на земле и прижимающего к себе ногу, пока Мириам пыталась его успокоить.
— Всё хорошо, всё хорошо, — сказала она и наклонилась к нему, чтобы узнать, что произошло.
Гермиона, словно не замечая Мириам, встала перед целительницей и взяла Гарри на руки.
— Ты в порядке? Дай посмотрю, — его брюки были разорваны, и кровь из глубокого пореза залила ткань над голенью. — Это всего лишь порез, — облегчённо выдохнула она, когда Гарри всхлипнул ей в плечо. — Ты упал с метлы? — тихо спросила она, и он кивнул, не прекращая плакать.
Джеймс и Сириус приземлились, и первый бросился к сыну.
— Что случилось?
— Просто порез, — заверила его Гермиона. — Капля бадьяна всё поправит.
Он выдохнул и взъерошил волосы, до сих пор чересчур сильно реагируя на всё, что происходило с его сыном — как и Гермиона, обнимавшая его. Мириам кашлянула.
— Можно мне взглянуть…
— Нет! — крикнул Гарри и отдернул здоровую ногу от целительницы, ещё сильнее зарываясь носом в волосы Гермионы.
— Я справлюсь, — сказала Гермиона ведьме, но куда резче, чем планировала.
Мириам растерянно моргнула, не ожидав такого тона, а потом посмотрела на Джеймса.
— Но я же цели…
— Всё хорошо, Гарри, — сказал Джеймс, опускаясь на колени рядом с сыном и Гермионой и совершенно не замечая свою девушку, пусть и не нарочно. — Гермиона с тобой, — Гарри отказывался отпускать ее, поэтому, когда Джеймс обхватил его рукой, он обнял заодно и ведьму. Сложившаяся ситуация их обоих ничуть не смущала — в отличие от несчастной Мириам.
— Я… — начала было она, но потом посмотрела на остальных, прибежавших на шум. — Гарри, эм… упал. Ничего страшного, — сказала она, перехватив взгляд Кингсли; тот посмотрел на Джеймса и Гермиону, после чего грустно улыбнулся Мириам, разделив с ней миг понимания и сочувствия, будто они оба внезапно пришли к одному и тому же выводу.