2 февраля 1983
Организовать для Драко встречу с детьми его возраста оказалось куда дольше, чем представлялось Гермионе. Хотя Элли и Молли с радостью согласились позаботиться о мальчике, Артура и Фрэнка мучили сомнения. Артур рос с наставлениями никогда не доверять Малфоям. Уизли и Малфои дружить не будут — никогда. Фрэнк, с другой стороны, был мракоборцем и во всех подробностях знал, как Люциус пытался манипулировать Визенгамотом, чтобы избежать Азкабана. Будучи и сам выходцем из чистокровной семьи, Фрэнк питал отвращение к Малфоям, избегавшим наказания посредством денег и своего статуса.
К общему удивлению, именно Джеймс убедил их, что грехи отца не должны пасть на плечи сына — а уж тем более двухлетнего мальчика без друзей.
— Его отец был Пожирателем смерти.
— Ты знаешь, что он станет слизеринцем.
Джеймс пожал плечами.
— Я знаю, что роли это не играет. Хотел бы я понять это еще много лет назад.
Нарцисса передала Драко на попечение Гермионе, велев не давать Сириусу чрезмерно влиять на мальчика, и Гермиона, взяв Драко на руки, перенеслась через камин в Нору, изо всех сил подбадривая бывшего школьного задиру, который, по-видимому, боялся, что порох попадет ему в глаза.
— Бедняжка, — сказала Молли, тут же беря Драко на руки, стерла сажу с его одежды и заверила, что у него в глазах ничего нет.
На Гермиону тем временем набросился Гарри, которому не понравилось, что она держала на руках другого ребенка. Раньше с этим проблем не возникало: Невиллу полюбилось ходить, а у Рона завелась привычка тянуть ее за волосы, поэтому она старалась не брать его на руки.
— Я привела к тебе друга, — сказала она Гарри. — Он очень застенчивый и мало кого знает, поэтому я хочу, чтобы ты был к нему очень добр, лады?
Будущий слизеринец в компании будущих гриффиндорцев производил впечатление раненого зверя в кругу львят, которые только учатся охотиться. Драко встал, обвел взглядом Невилла, Рона и Гарри, после чего громко сглотнул и крепко прижал к себе плюшевого дракона.
— У меня есть гиппогриф, — сказал Гарри, подбегая к дивану, где лежал его плюшевый друг, и принес его показать Драко. Невилл тоже убежал за своей игрушкой. Рон оживился больше всех, поскольку они были у него дома, где жили все его игрушки. Мальчики тут же сдружились на теме плюшевых зверей, любви к волшебным тварям, яблочному пюре и синему цвету.
Гермиона облегченно выдохнула и пошла на кухню попить чай с другими ведьмами, пока мужчины помогали Артуру заново отстроить часть сарая, которую на прошлой неделе случайно сожгли Фред и Джордж.
Мир длился недолго.
Разногласия возникли не из-за будущих факультетов или чистоты крови. Рон оставил друзей, чтобы поиграть с Перси и его крысой, а Невилл с Драко почти сразу стали не разлей вода, из-за чего Гарри начал чувствовать себя третьим колесом. Поттеровский характер взял над ним верх, и разозлившийся и заревновавший Гарри обозвал Драко обидным прозвищем и попытался отобрать у него дракона.
Не успела Гермиона вмешаться, как к мальчикам подошел Джеймс, вернул Драко игрушку и унес Гарри на кухню. Он молча кивнул Молли, которая протянула ему мокрое полотенце, чтобы умыть липкое и залитое слезами лицо Гарри. Элли пошла присмотреть за Невиллом и Драко, а Молли продолжила готовить бобы на зиму.
Гермиона, оставшись одна, последовала с Джеймсом и Гарри наружу и улыбнулась, увидев Ремуса — видимо, он только закрыл магазин.
— Гарри, посиди со мной, — велел Джеймс, садясь с сыном на крыльцо. — Ты должен хорошо относиться ко всем.
— Н-но… Но Невилл…
— Невилл — твой лучший друг, знаю, — сказал Джеймс, целуя сына в макушку. — А ты знаешь, что у меня в детстве было три лучших друга? Иногда можно встретить одного человека, который зажжет внутри нас всю магию, но порой на это требуется больше людей, и это нормально. Чем больше людей ты любишь, тем больше внутри тебя зажигается магии, — у Гарри заблестели глаза, и слезы пропали. — Но ты должен любить их, понимаешь? — сказал Джеймс, и Гарри кивнул. — Это означает, что ты не должен грубить Рону, только потому что он чуть выше тебя, и должен быть добрее к Драко, хоть тебе и придется теперь делить с ним Невилла.
Гермиона улыбнулась, глядя, как Гарри согласно кивнул и крепко обнял Джеймса.
— Я… никогда не думала, что увижу нечто подобное, — прошептала она Ремусу. Оборотень расплылся в улыбке.
— Он хороший отец.
— Он хороший человек, — уточнила Гермиона и вытерла уголки глаз. — Он сказал: «Три лучших друга». Он все еще считает Петтигрю… и Драко. Драко — сын Пожирателя смерти. Он станет Пожирателем, если мы не…
— Ты знала, что Петтигрю подружился с нами самым последним? — спросил Ремус, прерывая ее. — Джеймс и Сириус познакомились в поезде, а потом, сразу после распределения, мы подружились на пиру. Питер был с нами за одним столом, но он был таким робким, что уселся в самом конце и вообще ничего не говорил. А еще он порой заикался. Сириус поначалу считал, что нас засмеют, если мы с ним подружимся, — он хмыкнул. — Проблемы одиннадцатилеток. Знаешь, что тогда сказал Джеймс?
Гермиона покачала головой.
— Что каждый заслуживает шанса. Конечно, это правило не распространялось на слизеринцев, но нам было одиннадцать, и мы очень серьезно воспринимали вражду между факультетами, — с искренне виноватым видом признался он. — Но… Джеймс Поттер всегда давал другим шансы. Иногда — слишком много.
Она вздохнула, глядя, как Джеймс заходит в дом, держа Гарри за руку.
— Как он может до сих пор доверять людям и не… не источать цинизм? У меня был друг… он не то чтобы предал меня, но… он ушел. Я понимаю, почему, и, хоть это и ужасно больно, но… думаю, я бы смогла его простить. Думаю, я уже его простила, — грустно сказала она, думая о своем Роне, который покинул ее, как весь знакомый ей мир. — Но Питер… — она покачала головой, не в силах понять.
Ремус пожал плечами и обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе.
— Думаю, сейчас он куда сильнее поглощен цинизмом к самому себе. К тому же… взгляни на этих детей, — сказал он, показывая на бегающих мальчиков, смеющихся и уже позабывших о ссоре. — Джеймс пытается вырастить из сына лучшую версию себя.
Внимание Гермионы привлек тихий хлопок трансмиграции, и она увидела Кингсли, одетого в мантию мракоборца и впервые похожего на профессионала своего дела — если, конечно, закрыть глаза на золотой обруч в ухе и хитрую усмешку.
— Редко застанешь вас обоих вне магазина, — с улыбкой сказал он, обняв Гермиону, а потом дружелюбно похлопал Ремуса по плечу.
— Привет, Кингс, — улыбнулась Гермиона.
— Время от времени нужно давать себе выходной, — рассмеялся Ремус. — Разве у мракоборцев иначе?
— О, да, у нас работа — один большой выходной, — саркастично ответил Кингсли. — Эй, Джеймс, всё в порядке? — спросил он, когда Джеймс вышел из дома, чтобы пожать ему руку.
— Рад тебя видеть, друг, — ответил он. — Всё в норме? — спросил он. — Если да, то мне лучше присмотреть за мальцами.
Кингсли отмахнулся.
— Иди-иди, — с улыбкой сказал он и повернулся к Гермионе и Ремусу, пока Джеймс побежал за мальчиками. — Так, Поттера я видел. А Блэк с Вэнс здесь? — спросил он. Гермиона тут же побледнела.
— Что-то случилось?
Он пожал плечами.
— Обычная встреча Ордена. Я только что говорил с Дамблдором, и он писал письма. Я предложил доставить сообщение лично, чтобы был повод лишний раз не являться в Министерство.
— Работу прогуливаешь? — хмыкнул Ремус. — Какой ты. Пойду, поищу Сириуса и Эмми, — он улыбнулся Гермионе на прощание и пошел к пруду, где в последний раз видели парочку спорщиков. Гермиона напряженно посмотрела на Кингсли.
— Дело срочное? Знаю, ты сказал, что сам предложил нам сообщить, но… обычно Дамблдор очень ответственно относится к планированию встреч.
Кингсли нервно почесал шею и хмыкнул.
— Вообще-то… я надеялся поговорить с тобой. Вернее, надеялся, что ты согласишься со мной поужинать.
Она пристально посмотрела на него, как на древний рунический текст.
— Что? Почему? Так встречи Ордена не будет? Или тут что-то еще замешано? — нервно спросила она.
Кингсли от души расхохотался, а потом протяжно выдохнул.
— О, Мерлин, женщина, не всё же сразу! Да, встреча Ордена будет, срочности в ней нет, думаю, просто уточнят, как у кого идут дела. Но… мне хотелось пригласить тебя на ужин. В рамках свидания, — уточнил он, а потом протянул руку и заправил выбившийся локон ей за ухо. — Чтобы только мы вдвоем.
У Гермионы вспыхнули щеки.
— О… Я…
— Или я что-то упустил, и ты уже занята?
— Что? Нет, я… — она замолчала, думая над вопросом и тем, как на него ответить. Она ощущала себя связанной по рукам и ногам, ведь у нее были Мародеры, работа в магазине и Орден, а важнее всего — Гарри. Она покачала головой. — Я ни с кем после Ангуса не встречалась. Да и с ним всё не очень хорошо кончилось.
Обнадеженный Кингсли улыбнулся.
— Он давно это пережил. Я недавно от него сову получил. Он встретил в Уэльсе миленькую ведьмочку. Сейчас ищет способ перевестись туда на постоянную работу.
Она улыбнулась, искренне радуясь за Ангуса.
— Вот и славно. Я надеялась, что он кого-то найдет. Всё было так неловко, когда он ушел, — призналась она. — Я почти ничего не смыслю в отношениях, — вздохнула она. — Конечно, мы полжизни боролись, чтобы выжить, но… — она на миг вспомнила о Викторе и Роне. — С парнями у меня никогда не складывалось.
Он взял ее за руку и удержал в своих ладонях.
— Возможно, пора покончить с парнями, — предложил он. Гермиона сглотнула, но невольно улыбнулась.
— Слушай, Кингс… Моя жизнь…
— Сложная и запутанная. Я понял, — он кивнул, не отпуская ее руку. — У тебя свое прошлое, свои тайны и Гарри. Я знаю, что для тебя стоит главным приоритетом. Семья важна, а друзья, которые тебя поддерживают, — тоже семья, — сказал он, глядя на Джеймса в окружении четверых мальчиков и Перси, наблюдающего за ними с видом воспитателя. Позади них виднелись Ремус, Эммелина и вымокший до нитки Сириус. — Семья первее всего. Конечно, это всего одно свидание, и я не хочу переходить границы, намекая на большее. Если только… — поддразнивающе ухмыльнулся он.
Она рассмеялась и опустила взгляд, стараясь скрыть румянец.
— Ты ужасен, ты это знал?
— Но я очень красив. Я хорошо состарюсь?
Она взглянула на него, вспоминая мракоборца, с которым она ехала на фестрале, который был к ней очень вежлив и добр. Она никогда не смотрела на него так, как сейчас, но и не думала отрицать, что тогда он красив.
— Да, и ты это прекрасно знаешь.
— Я красив, ты — прекрасна, и из нас выйдет чудная пара, — он хмыкнул, заметив, как она удивилась, услышав комплимент. — Тебе бы стоит привыкнуть, что тебя осыпают вниманием.
Рассмеявшись, Гермиона прикусила губу.
— Я же сказала — я привыкла к парням, которые годами не знали, как ко мне подступиться, боясь оплошать.
— Это был такой тонкий намек?
Она взглянула на него, нервно распахнув глаза. Намеком это не было, но отказывать она ему не собиралась, и Кингсли счел это хорошим знаком, медленно наклонился, позволяя ей в любой момент остановить его, и нежно ее поцеловал. Когда она тихо вздохнула, он улыбнулся ей в губы и прошептал:
— Поужинай со мной, Гермиона.
— Хорошо.