— Ты не представляешь себе! — Дони влетел в комнату, сияя, как начищенная кастрюлька. — Наш новый лунный свисток… Это нечто!
— Д-да? — без особого интереса спросил Торка.
Он выпросил у девочек книжку со сказками и теперь с интересом перечитывал их по третьему разу. Особенно ему нравилась история про умного неритантана и глупого Плачущего трупа. Плачущий труп как раз кинулся в пропасть на третьем слое, где и должен был по сюжету сломать себе шею.
— Да!!! — Дони встряхнул Торку так, что того затошнило. — Лайза такая красивая и крутая! Ты должен её увидеть!
— Зач-чем?.. — простонал колокольчик.
— Как зачем? Она такая невероятно добрая… Если поспешишь, можно будет к ней вместе записаться. Тебе же через два года в Бездну идти!
— Ч-ч-через ч-чет-тыр-ре!!! — в ужасе запротестовал Торка. — Я п-п-пойд-ду в д-д-девять!
— Ну-ну, Лайза трусов не любит. Пойдём, тебе понравится.
Торка отложил книжку и, коснувшись висящего под одеждой кулона, поспешил за другом. Лайза стояла в толпе, окружённая красными свистками и колокольчиками.
«Прямо как мама», — подумал Торка.
У него не было родителей, но он много слышал о том, какими они должны быть — в приюте дети часто фантазировали об идеальных мамах и папах. Если бы он мог выбирать, Лайза точно была бы идеальной мамой.
У лунного свистка были красивые сильные руки, длинные золотые волосы, колечками спускающимися ей до талии и удивительно яркие синие глаза. Она выглядела бойкой, успевала отвечать на десятки вопросов малышни и смеялась так заливисто, что нельзя было не улыбнуться ей в ответ. У Торки перехватило дыхание.
— А я говорил! А я говорил! — Дони был доволен произведённым эффектом. — Иди скорее, я уже записался.
Торка, как под гипнозом, направился к Лайзе. Вот она уже повернулась к нему, вот её губы раскрылись, обнажив в улыбке острые красивые клычки…
— Эй, что ты тут забыл? — Бельчеро возникла перед ним, загородив путь к девушке.
— О, привет! — Лайза приветливо помахала ей рукой. Староста фыркнула, проигнорировав её.
— Я к Л-ла-йз-зе з-зап-п-п-писаться…
— И не думай. К ней пойдут только красные свистки. Ты красный свисток? Нет.
Торка знал, что красным свистком он станет только тогда, когда спустится в Бездну. Ему ужасно хотелось отсрочить этот момент, но Лайза смотрела на остальных так ласково, что он готов был залезть хоть в пасть алому змею, если она и на него так посмотрит.
— Ск-ко-р-ро ст-тан-ну, — заявил он, краснея.
— Станешь — посмотрим.
***
— Н-науч-чи м-меня!
Торка требовательно смотрел на Дони. Красный свисток удивлённо почесал за ухом. Братья Симон и Наири тоже обступили старшего в комнате.
— Ну чего вы… Я и сам мало чего знаю. Просто слушаешь инструкции и спускаешься. А! Там ещё сила нужна, чтобы киркой махать и подниматься наверх. Это самое сложное — подниматься. Меня постоянно тошнит.
Торку постоянно тошнило безо всякого подъёма. Даже быстрый спуск с лестницы мог оставить его без завтрака, так что надежды на то, что он станет красным свистком в пять растаяли как дым. Колокольчик понурился.
— Ничего, у тебя ещё четыре года! Это о-о-очень много! — заявил Наири. — Это прям куча времени.
— Да, но Лайза может куда-нибудь уйти за это время, — обеспокоился Симон.
— Конечно, она же хочет стать белым свистком, как её учитель! — Дони покачал головой. — Не будет она ждать нашего заику. Надо действовать срочно!
— А к-кт-то её уч-читель?.. — поинтересовался Торка. — М-мож-жет, он и м-меня н-науч-чит?..
Мальчики переглянулись.
— Не научит, — вздохнул Дони. — Озен Недвижимая — настоящее чудовище, говорят… Только Лайза настолько крута, чтобы у неё учиться. Говорят, Лайза влюблена в неё. Давно и очень серьёзно. Так что Озен тебя пережуёт и выплюнет, а Лайза и на миллиметр к своему учителю приблизиться не даст.
— Т-тогда я п-п-первым ст-тану б-белым св-свистк-ком!
***
— Я в-в-в-вер-р-н-нулс-ся!!!
Торка дрожал от волнения и счастья. Ещё неделю назад ему было шесть, а теперь ему целых семь, и он спустился в Бездну! Практически сам, ведь инструктор ждал их на месте, а бывшие колокольчики разбежались кто куда на десятки метров от него. Перед глазами всё ещё была сочная зелёная трава и парящие под их скалой цучибаши* — Торка облазал каждый миллиметр выделенного ему участка и отыскал столько артефактов, что едва смог их унести. Инструктор похвалил его, сказав, что все они очень полезны, так что бывший колокольчик, задыхаясь от счастья, примчался в свою комнату, чтобы похвалиться друзьям.
— Т-там т-так уютно! Т-так з-здор-рово!.. — заметив, что мальчики грустят, Торка обеспокоился. — Ч-что случ-чилось?..
Дони лежал у себя на кровати и негромко всхлипывал. Наири сидел рядом с ним и гладил того по спине. Симон уныло смотрел в книгу, явно не читая ту.
— Лайза ушла, — пояснил он. — Больше лунным свистком не хочет быть… Она сегодня экзамен на чёрного сдала.
— К-к-как?! — всполошился Торка. — Т-т-то ес-сть…
Он знал, что чёрные свистки сдают экзамен около года и ещё год готовятся к экзаменам: совершают погружения, ищут указанные артефакты, выполняют задания от правительства и участвуют в групповых спусках с белыми свистками. Всё это значило только одно: Лайза с самого начала не планировала задерживаться в лунных свистках. Она с самого начала не собиралась ждать его, Торку. Не то чтобы она должна была это делать, но он так надеялся, что она похвалит его за то, что он стал красным свистком…
Мальчик сел, чувствуя себя опустошённым. Лайза никогда не улыбнётся ему. Не погладит по волосам своей тёплой рукой. Не возьмёт на руки. Не станет ему мамой…
Бывший колокольчик разрыдался так громко, что даже Дони, шмыгавший носом в углу, растерянно обернулся. Симон обнял Торку, но тот безутешно давился рыданиями.
— К мам-ме хоч-чу!.. — всхлипывал он, утыкаясь мокрым носом в шею Симона. Наири, младший брат того, тоже подсел к нему. Следом Торку и остальных накрыл объятиями Дони.
— Всё хорошо… Она ведь не мама, сам знаешь… — он погладил друга по голове.
— Вс-всё р-равно!.. Хоч-чу, ч-чтобы… чтоб-бы м-мамой б-была!..
Спустя некоторое время Торка всё-таки затих. Он мрачно сидел в углу. Симон, Дони и Наири по очереди подходили к нему и пробовали завести разговор, но мальчик безучастно смотрел на них, игнорируя любые вопросы.
— Ну зачем тебе мама? — спросил, наконец, Симон. — Ты же сам всегда говорил, что тебя папа родил!
Дони и Наири прыснули. Торка покрылся ярким румянцем.
— Т-так и ес-сть…
Несколько лет назад Торка узнал, что у Симона и Наири есть мама. Настоящая мама, которая приходит по выходным, приносит им вкусности и уходит обратно в Бездну на работу. Иногда она уходила туда надолго, но продолжала слать письма оттуда. Торка несколько раз приходил с братьями на почту в надежде, что его мама тоже пришлёт ему письмо, но писем не было.
«Может, я раньше не приходил, вот почтальон их и уносит обратно по привычке?» — решил тогда Торка и стал приходить за письмами раньше всех. Однажды он пришёл на час раньше и столкнулся с Бельчеро.
— Что ты тут забыл? — нахмурилась староста.
— П-письм-мо ж-ж-жду! — заявил Торка. — М-мама м-мне их п-пиш-шет-п-пиш-шет, а я н-никак н-не м-могу п-получ-чить их-х…
Староста растерянно открыла рот. Потом, оглядевшись, подошла к Торке и ласково погладила по волосам.
— Ты… ты это с чего так решил?.. Тебе сказал кто-то?..
— Н-наири и… и С-симон-ну м-мама ш-шлёт п-пис-сьма… И ос-стальн-ным… И м-мне т-тоже ж-же ш-шлёт!
На мгновение Бельчеро крепко прижала мальчика к себе, а потом также поспешно выпустила — он даже не успел понять, не показалось ли ему это.
— Торка, послушай… Не всем детям мамы и папы пишут письма. Только тем… ну… У кого они есть, понимаешь?
— Я ж-же от-ткуд-да-то в-взялс-ся?..
— Иногда родители умирают… Иногда они просто приносят детей в приют, потому что… ну, не могут или… не хотят позаботиться о них…
— А с м-моей м-мам-мой ч-что?..
— Я не знаю, — покачала головой староста.
— К-как т-твоя ум-мерла?..
Девушка вспыхнула.
— Не знаю я, чего пристал? Может, умерла, может, бросила… В любом случае, писем тебе не напишут. Понимаешь? Незачем сюда с завтрака сбегать.
Торка обиженно засопел. Некоторое время он обиженно смотрел на старосту, но Бельчеро была непроницаема как каменная стена.
— З-знач-чит… З-знач-чит и н-нет у м-меня м-мамы. У… у м-меня п-папа ес-сть!
— Что?.. — растерялась девушка.
— П-папа! Он-н… Он т-так г-глуб-боко, ч-что п-письма ид-дут ц-целую в-веч-чность! Н-но п-потом они дойд-дут и… и… и у м-мен-ня п-п-пис-сем б-больш-ше, ч-чем у н-них в-всех б-будет!
Чувствуя свою безоговорочную правоту, Торка оставил растерянную Бельчеро, и ушёл обратно на завтрак. С той истории прошло уже четыре года, но мальчик продолжал убеждать всех, что у него есть папа, который работает на десятом слое, иногда спускается на двадцатый и шлёт письма оттуда.
Большинство смеялось над ним, но ребята помладше, вроде Наири, с удовольствием слушали торкины истории.
— Да, он тебе с двадцатого слоя маму приведёт, представляешь? — улыбнулся Дони. — Самую-самую красивую!
— Т-точ-чно?..
— Ну конечно!
Успокоившись, Торка улыбнулся. В конце концов, папа уж точно найдёт ему хорошую маму. А Лайзу… Лайзу он обязательно догонит. Потому что он хочет увидеть её улыбку снова.