Вечерами в их кособоком доме было уютно. Торка разводил огонь в камине, приносил с кухни бутерброды и вместе с Лайзой ложился на ковёр у камина. Вдвоём они могли часами болтать ни о чём или рисовать, всё так же лёжа на полу. Молодой человек раскладывал бумагу по всему полу, брал цветные карандаши и рисовал, не задумываясь, совсем как в детстве. Иногда он брал руку Лайзы в свою, и они, хихикая, вместе покрывали бумагу разноцветными паутинками линий. Порой к ним присоединялась Озен, читая в сторонке книгу или сидя рядышком и попивая кофе с невозможным количеством сахара и сливок. Лайза называла её Неисправимой, выпивала добрую половину, и Торка шёл делать обеим по новой чашке. Он любил такие вечера.
Этот вечер был таким же. Озен пришла с улицы вся запорошеная снегом и с широкой улыбкой поздравила Торку и Лайзу с началом лета в Бездне.
– Беникучинавф с ума от тепла посходили, еле поднялась, – доброжелательно пробурчала она, стаскивая с себя плащ. – Ну, хоть палка не понадобилась.
В чём был смысл шутки про палку Озен никогда не рассказывала, но упоминала её при каждом удобном случае. Лайза кинулась ей на шею и повисла, болтая ножками.
– Озен! Озен! Озе-е-ен! С возвращением! – тиская возлюбленную, воскликнула она.
– Лилии... – с нежностью вздохнул Торка, глядя на обеих. – Привет, Озен!
– И тебя туда же. Смотрите-ка, малышня, что я вам вкусненького принесла, – женщина извлекла из большой сумки, которую принесла с собой, большую красивую бутылку. Пузатенькая, с длинным тонким горлышком, она была явно не из дешёвых. Торка довольно присвистнул.
– Мы либо малышня, либо пьём с тобой, – выхватывая у учителя бутылку, заявила Лайза. – А так как мы пьём, малышнёй ты нас считать не можешь! Кстати... Она задумчиво остановилась посреди прихожей, прижимая к себе бутылку.
– Это должна быть последняя, – с улыбкой заявила она. – Рюдо сказал мне...
– Оу-у-у... – простонал Торка. Слушать про «Рюдо сказал...» было выше его сил.
– И когда ты успела, а? – усмехнулась Озен.
– Он недавно в Орсе был, в гости заходил, – улыбнулась женщина. Торка обиженно отобрал у неё бутылку.
– Милая! Ну когда? Когда ты успела? – потрясая вином, спросил он.
– Э, не тряси! – отбирая у него алкоголь, фыркнула Озен. – И что этот придурок тут забыл, а?
– Чай! И конфеты для меня. Отстаньте от Бондрюда. Он, между прочим, дельную вещь сказал!
– «Лайза, кончай пить, Гуэйра доказал, что это вредно для здоровья»? – спросила женщина.
– Почти. Он сказал, что алкоголь и никотин вредны для развития детей.
Повисла пауза. Торка скорее почувстовал, чем увидел, как кулак Озен оказывается в миллиметре от его лица.
– КОГДА УСПЕЛИ?! – нечеловеческим голосом прорычал Недвижимый Владыка.
– Пока нет! – оттаскивая белого от ужаса Торку в сторону, воскликнула Лайза. – Он сказал, что нельзя пить за два-три года до зачатия ребёнка. И отцу тоже! Озен, ты ведь не бросишь нас?
Торка ошарашенно наблюдал, как монстр из недр Бездны мало-помалу обретает человеческие черты и превращается в сбитую с толку Озен. Недвижимая задумчиво цокнула языком.
– Хочешь сказать, что и я не должна пить?..
– Ну да. Ты, конечно, не отец ребёнка... а жаль... Но... но... тебе ведь не интересно будет пить одной?..
– Ты же мать! – нашёлся Торка. – А-ага! – поддержала его Лайза. – И вообще, учитывая нашу с тобой синхронность... Ещё Рюдо говорил, что даже нерожавшая женщина может при желании... и определённых усилиях...
– РОДИТЬ?!? – ужаснулась женщина, вытягваясь в тонкую, чуть ли не трёхметровую струнку.
– Нет же! Запустить лактацию! Тогда это будет ребёнок от нас троих! Ты сможешь тоже кормить его! Ну... если захочешь, конечно...
Торка сел на пол. Недвижимая обняла вешалку для одежды и нервно засмеялась.
– Давай сразу... – наконец, произнесла она, – Рюдо больше ничего не говорил?..
– Ну... По этой теме – нет. Мы просто болтали. Конфеты были вкусные. Ему тоже понравились.
– Вау... Он при тебе свой горшок снимал?
– Да нет же! Он же на Идофронте при вас ел! Вы знаете, как это работает! – упёрла руки в бока Лайза.
Некоторое время в прихожей царило молчание. Торка ковырял ворс на коврике, Озен обнималась с вешалкой, а Лайза виновато смотрела в пол.
– Как давно ты куришь? – наконец, спросила Озен.
– Как часто у нас бывают гости, о которых я не зна... Великая Бездна! Как часто ты куришь?! – тут же вскинулся Торка.
– Эхе-хе... А с чего вы взяли, что я курю?.. – запустила пятерню в густую шевелюру Лайза.
– По тебе видно, – мрачным хором ответили Торка и Озен.
– М... Примерно с тех пор, как мне стали продавать сигареты. Как часто? М-м-м... как сказать?.. В любом случае, Рюдо очень рассердился и выкинул ту пачку, которая у меня была. Это было вчера.
Торка поднялся с пола и крепко обнял любимую.
– С твоим здоровьем это – форменное самоубийство!
– Хих...
– Дура, – нахмурилась Озен. – Не верится, но, надеюсь, Бондрюд тебя отчитал.
– Да. Он тоже сказал, что это пассивный суицид, – пожала плечами Лайза. – Не то чтобы... Не важно. Я много нервничаю.
Торка прижал жену крепче и тут же ощутил, как Озен сдавливает в своих объятиях их обоих.
– Пусть лучше причина твоих нервов суициднется, – произнесла она.
– Н-не д-делай эт-того п-пожалуйста... – негромко попросила Лайза.
– Тогда нервничай меньше, – поцеловала её в макушку Недвижимая. – У м-меня ес-сть п-причины... Они т-тупые... Н-но...
Озен присела перед ней на корточки и взяла за руку.
– Моя принцесса...
– Умоляю, в гостиной! – сдавленно пискнула Лайза. – Я сесть хочу!
Женщина подхватила Истребительницу на руки и понесла в гостиную. Торка умилённо вздохнул и поспешил за ними.
– Принцесса, – настойчиво повторила Озен, вставая на одно колено перед Лайзой, сидящей в кресле с совершенно потерянным видом, и беря её за руку, – я поддерживаю Бондрюда. Если вы хотите... нам всем... ребёнка... Я... м-м... за. Только больше не называй это страшное слово!
– Какое? «Лактация»?
– Угу... – проскулила Озен.
– Эт-то ж-же к-когда д-детей м-молоком к-кормят... п-прости... это было тупо...
– Нет! Я даже за! Просто... не зови это так! Пожалуйста! – Озен зажмурилась и стиснула кулаки. – Это ужасное слово. Слово! Не действие! Понимаешь, а?..
– Честно говоря – нет, но хорошо, – смутилась Лайза. – Молоко просто из крови получается, поэтому пить нельзя.
– Да... да... да не против я не пить и кормить ребёнка, просто не говори мне этих страшных слов с медицинской окраской!!! – взмолилась Недвижимая. Казалось, ещё чуть-чуть, и она разрыдается. Лайза погладила её по волосам и ласково улыбнулась.
– Ладно уж, давайте пить? – предложила она. – Раз потом не придётся... года три минимум. Хотя... на самом деле, ещё минимум девять месяцев и пару лет...
– Как долго... – простонала Озен. – Я согласна...
– Спасибо.
– И й-я... т-т-т... – Торка не мог вдохнуть. Окончательно осознав, что Лайза правда хочет от него ребёнка, он свалился в соседнее кресло прижимая отставленную Озен бутылку ко лбу. – Ух... Тоже. Я тоже хочу ребёнка.
– Тогда давайте постараемся ради этого все вместе! – мгновенно оказываясь на спинке кресла, заявила Лайза, поднимая сжатый кулак к потолку.
***
К ночи женщины сходят с ума. Торка был в этом уверен – Лайза и Озен регулярно доказывали ему это, превращая любой совместный отход ко сну в цирк.
– Торка наша третья половинка! – заявила Лайза. – Ой... Аха-ха!!!
– Ага... – Озен мечтательно погладила ту по волосам.
Своё двадцатипятилетие Торка встретил на Втором слое. Они проводили дни вместе, стараясь не пить и вести здоровый образ жизни. На ночь Недвижимая пускала супругов в свою постель, обескураживая Подземных бандитов, которых она упорно называла «Подземными Бездельниками».
– Нет, ты не поняла! Третья половина! Это так смешно! – не унималась Лайза. – Ну, понимаешь? Третья! Половина!!! Пополам! На три части!
– Ну, то есть – поровну, – с умным видом кивала Озен.
– На три части – это не пополам!
– Пополам это на два, – согласилась Озен. – Ой... Аха-ха-ха-ха!!!
Женщины покатились со смеху.
– Ну, поняла теперь? Поняла? – сквозь смех спросила Лайза.
– Да!!! – хохотала, повизгивая Недвижимая. – Поняла!!!
Торка, желавший спать и выслушивавший эти бесплатные представления каждую ночь, тихонько тронул Лайзу за руку.
– Я ваша треть. Давайте спать?
– Да, да, – отмахнулась Лайза.
– Сейчас ляжем, – пообещала Озен. – А знаешь, что?– Что?..
Лилии продолжили болтовню. Лайза даже зажгла свет и принялась заплетать длинные волосы Озен в мелкие косички. Это, не смотря на свет и невозможность заснуть, казалось Торке ужасно милым. Кроме того, он ценил, что Недвижимая распускает при нём волосы – в первый раз он не удержался от громкого «Ух!..», увидев жуткие рубцы в частых проплешинах на её голове, и женщина вытолкала его из комнаты, хорошенько пнув на прощание. Но в последние дни она снова начала распускать их, настороженно косясь на Торку, словно не до конца прирученный зверёк. Молодой человек молчал, не задавая лишних вопросов. Затем настал черёд Озен – она устроилась в изголовье кровати, сдвинув коленом задремавшего было Торку, и принялась заплетать волосы Лайзе.
– Вакуна рассказывали, что в его команде был живой труп! – заявила Лайза. – У него, мол, в голове насекомые жили. Жрали его, а он их выковыривал и дальше шёл. Так и жил, пока в ночь не ушёл однажды. Круто, а?
– Круто! – согласилась Озен. – Интересно, они его мозг жрали или что?
– Понятия не имею. Вроде, там гнездо было. Целое гнездо! В голове! Вот они – тараканы в голове во плоти!
– Брр! Жуть! – радостно ухмыльнулась Недвижимая. – Ненавижу насекомых...
– Зна-а-аю...
– Но всё равно увлекательно!
– Ага, пиздец круто!
Торка застонал.
– Очень круто, очень пиздец, но когда спать?
– Скоро. А у Сладжо в команде новая девочка! Такая умница – только разговаривать не очень любит. Но очень старательная!
– Да ну? Я вообще думала, что она одиночка...
– Ну... У неё ученики бывают. Любит она детей.
– Да она сама ещё ребёнок.
– Не скажи... Она меня всего на семь лет младше. Получается ей сейчас...
– Тридцать один, – Торка сел. – Я гашу свет.
Лайза пожала плечами.
– Ну ладно, гаси.
– Нам это не помешает, – поддакнула Озен. – О, а ещё!..
У Торки дёрнулся глаз. Он взял свою подушку и молча лёг на пол. Женщины замолчали, изумлённо свесившись с кровати и глядя на него.
– Торочка, ты в порядке? Мы тебя заебали?..
– Третья половинка, куда уполз, а?
Торка тяжело вздохнул и посмотрел на них.
– Девочки, – серьёзно произнёс он. – Если мы сейчас не будем спать, я буду спать на полу. Или с Йельмом.
– Ладно, мы будем разговаривать тише, – пообещала Лайза. – Или... О, Озу! А пойдём книжку почитаем? По ролям!
– А давай!
– Спокойной ночи, Торка!
Молодой человек плюхнулся в постель и закрыл глаза. Без любимой и подруги было холодно. Поворочавшись некоторое время, он понял, что не уснёт. Завернувшись в огромное мягкое одеяло Недвижимой, он взял подушку и пошёл вниз. Втроём по ролям читать интереснее.