Торка вошёл в магазинчик Раффи с таким кислым видом, что девушка всполошилась.
– Ой, ты в порядке? Что стряслось?
– Раффи, у тебя есть посуда?
***
Раффи сдержала своё слово, отыскав хороший дом за приемлемую цену. Торка, получивший, в конце весны эмансипацию и денежное пособие от приюта, купил дом сразу же и преподнёс его Лайзе как запоздалый свадебный подарок. Учитывая, что они её не отмечали, вышло красиво.
Молодожёны быстро въехали в симпатичный двухэтажный домик в верхней части города... и немедленно сошли с ума от его планировки: огромный первый этаж с гостиной, ванной комнатой, детской, просторной кухней и столовой соседствовал с узким вторым этажом, не доходящим даже до середины первого, из-за чего появлялась возможность выбраться прямо на плоскую черепичную крышу. Там, в пространстве, похожем на широкий коридор, были сложены вещи прежних владельцев.
– Жить можно, – успокоил жену Торка. – Зато ты можешь дремать на крыше, если захочется.
Озен, впервые увидев дом, долго ходила по нему в полной растерянности, поплутала по бесконечным комнатам первого этажа, поднялась на второй и спустилась оттуда через полчаса с абсолютно непроницаемым выражением лица. Вернувшись в гостиную, она некоторое время сидела в ней, не реагируя на вопросы Торки и Лайзы, и вдруг расхохоталась. Она смеялась долго, съехав со стула на пол, затем легла, колотя кулаком по полу и продолжая хохотать, пока из глаз не полились слёзы. Потом она ещё долго не могла успокоиться, начиная хихикать под тщетные попытки Лайзы поднять её с пола и уговорить вернуться на стул. Придя в себя, Недвижимая широко улыбнулась.
– Неудачники. Конченые неудачники. Лайза, пошли пить?
Вернулись женщины под вечер: абсолютно трезвая Лайза волокла спящую Озен на себе. Недвижимый Владыка напоминал растекающееся желе – ни уложить, ни усадить её не представлялось возможным. Вдвоём с Торкой им удалось-таки уложить женщину на кровать.
– Ты сегодня в ударе... – пробормотал Торка, глядя на попытки Озен что-то сказать.
– Наш дом её психологически травмировал, – со смехом покачала головой Лайза. – Теперь она точно не будет с нами жить. Придётся переезжать на Второй.
– Ни за что... – косясь на громадное тело, пробормотал Торка.
– Прости... – всхлипнула Озен.
– Ничего, я не сержусь! – всполошился юноша, неуверенно гладя женщину по голове. – Ты хорошая, ты ни в чём не виновата...
– Прости, Кизу... Лайза, Торка, простите... Дзянпо, мне так жаль! Я так пьяна...
Торка обеспокоенно прижал руки к груди, но Лайза только отмахнулась.
– Пойдём отсюда, а то она сейчас писать захочет и придётся её в туалет тащить. А так – заснёт, если повезёт.
– А если она тут...
– Нет, она никогда так не делает, – успокоила его жена.
Уже позже, когда Недвижимая уснула, Торка спросил.
– А кто такой Кизу?
– Не уверена, но, скорее всего, её младший брат. У неё их трое, она про них рассказывала, но имён никогда не называла. Она часто перед ним извиняется, когда пьяна. И про конфеты говорит, задолжала, мол.
– Много, должно быть, задолжала, – хмыкнул Торка, – раз помнит.
– Три штуки. Она ответственная и братьев любит. По ней и видно. Уж не знаю, что с ними случилось, но мне иногда кажется, что это её свисток. Не знаю, если честно.
– Не знаю, кто её свисток, – Торка задумчиво подёргал свой шнурок точно так же, как это делала Озен, – но он ей точно важен.
В ту ночь они уснули в гостиной на полу, крепко обнявшись.
***
Вид у Торки был несчастный.
– Понимаешь, я купил в дом посуды, а Лайзу она страшно взбесила. Сказала, чтобы я убрал это убожество к утру, а сама утопала.
– Куда? – удивилась Раффи. – На Второй слой?
– Да. Сказала, что к утру вернётся. Что у неё в голове?..
– Хороший вкус, должно быть, – хихикнула Раффи.
О том, что у Раффи есть свой магазин, Торка узнал случайно, когда они выбирали дом. Прибежавший помощник сообщил ей, что без неё встала вся работа, а покупатели штурмуют полки, так что девушке пришлось срочно покинуть Торку прямо перед осмотром дома. О том, что осмотреть его он может и сам, юноша совершенно не подумал. В лавке Раффи посуды не было, так что они вдвоём обежали почти половину города – был уже вечер и лавки закрывались, но девушке удалось упросить пару знакомых показать свой товар. Ей, к удивлению Торки, ничего не нравилось.
– Из посуды кушают, так что она должна быть удобной, красивой и не хрупкой, – пояснила Раффи. – И потом, я знаю Лайзу, у она тебе эту посуду живо промеж булок сунет. Так пусть хоть красивое что-то суёт...
– А м-можно ч-чтоб-бы не с-совала?.. – запыхавшийся Торка едва поспевал за девушкой.
– Можно! Тут есть красивейшая посудная лавка!
Они спустились в нижний город, и юноша, стыдясь себя, вцепился в руку Раффи. Торка всегда боялся трущоб: место, пахнущее нищетой, болезнями и смертью вызывало у него ужас. С детства он думал, что ему очень повезло оказаться в «Бельчеро» – оголодавшие оборвыши, которых он встречал во время экскурсий, на которых он работал экскурсоводом, казались маленькими запуганными зверьками, готовыми в любой момент кинуться на него и обглодать крошечного мальчика до костей.
Из подвала выскочил ободранный рыжий кот, а за ним – перепачканная девчонка лет пяти. Волосы девочки были совершенно седыми, а жёлтые глаза блестели, как у выскочившего кота.
– Тёплое! Стой! Н-на!!! – девочка врезалась в Раффи и, не удержавшись на ногах, шлёпнулась на попу. – О...
– Привет, милая. А где тут лавка с посудой? – Раффи помогла девочке подняться и отряхнула ту. Торка стыдливо отвернулся – он боялся даже прикасаться к девчонке, будто та была проклята.
– Н-на... – девочка покрутила головой и указала куда-то в мрачную подворотню. – Туда!
– У... – простонал Торка, прижимаясь к Раффи.
Девушка ласково потрепала его по волосам.
– Ну хватит, такая малышка не боится, а ты, большой Чёрный свисток с женой, испугался?
– Н-нет...
– Вот и молодец, – кивнула Раффи. – Идём.
Девочка увязалась с ними. Торка неловко протянул ей руку, чтобы она не отставала, и девочка радостно ухватилась за его большой палец. Ладошка у неё была маленькая и тёплая.
«Хочу дочку...», – подумал Торка, смущённо улыбаясь девочке. Лавка оказалась маленьким полуподвальным помещением. На двери висел замок.
– Милая, а ты не знаешь, где живёт хозяин? – Раффи огляделась.
– Утром придёт, н-на... – девочка села на землю.
– А нам сейчас надо.
– Н-на...
Девочка встала и, пнув низкое окошко, легко открыла то. Потом легла на живот и заползла внутрь.
– Прямо зверушка какая-то... – пробормотал Торка. – Эй, ты там в порядке?..
– Н-на!
Маленькая ручка протолкнула в окошко тарелку. Раффи присела рядом с Торкой над окошком.
– Нет, нам другие нужны, – невозмутимо сказала она. – Есть попроще?
– Н-на, н-на...
Через некоторое время девочка просунула в окошко простую белую чашку. Раффи удовлетворённо кивнула.
– Крепкая, лёгкая и симпатичная. Давай... Сколько вам, Торка?
– Две... Нет, три! – Торка покраснел. – Три.
– Значит, девять, – кивнула Раффи. – Обычно, людям нужно по две-три чашки.
– А зачем? Рот-то один... – смутился Торка, глядя, как девочка бойко пропихивает тарелки и чашки в окно. – А ничего, что мы воруем?
– А разве мы воруем? – Раффи достала кошелёк и отсчитала нужное количество денег. – Вылазь, милая, достаточно уже.
Девочка протянула худенькие ручки, и Раффи с Торкой втащили её наверх. После этого Рафи опустила в окошко деньги и аккуратно прикрыла его.
– Вот так. А это тебе за помощь, – она отдала несколько монеток девочке. – Одна так не лазай – застрянешь.
– Н-на!
Девушка сунула Торке посуду и победно улыбнулась.
– А теперь домой! Расставишь всё красиво, Лайза придёт – обрадуется!
– А-ага! А сколько с меня?.. – юноша согнулся под тяжестью посуды.
– Нисколько, это вам на новоселье.
Раффи распрощалась с Торкой в Верхнем городе, и тот благополучно вернулся домой.
Уже утром Лайза с удовольствием пила из новой чашечки кофе, а Торка, глядя на засосы на её шее, счастливо улыбался. Похоже, весёлая ночь была не только у него.