Рынок Озен любила. Ходить часами по кругу, разглядывая прилавки и пробуя вкусности, общаться с продавцами и торговаться, сбивая цену до неприлично-низкой было её любимым занятием в городе. Так что каждый раз, возвращаясь в Орс, Недвижимая заглядывала на торговую площадь. И в этот раз, сдав задание в Гильдию, она не отказала себе в удовольствии пройтись.
Крепко привязав Симрэда за руку к своей руке бечёвкой, чтобы не потерялся, женщина наказала ему не отходить далеко и, предоставив юношу самому себе, устремилась к торговым рядам. Те уже ждали её, пестрея выложенными на прилавки товарами, сплетаясь ароматами и шумя сотнями голосов. Мальчик болтался сзади привязанным щенком. Озен успела обойти рынок по первому кругу, и теперь стояла у прилавка с морепродуктами. Почти сунув голову в горшок с осьминогами, чтобы рассмотреть тех, женщина почувствовала, как в её задний карман кто-то настойчиво лезет. Сцапав наглеца за руку, она легко выдернула его из толпы прямо за руку, подняв вора на уровень глаз. Воришкой оказался тощий юноша. Взвизгнув, когда его подняли в воздух, он вцепился в руку Недвижимой и уставился прямо на неё.
– Т-такая к-красивая... и попа ничего... Дай, думаю, потрогаю... Извините, пожалуйста, не удержался, – виновато протянул юноша, пытаясь выдернуть свою руку из пальцев Озен.
– И кошелёк тебе мой тоже понравился? – нахмурилась та.
– Нет-нет-нет, что вы! Я совсем не вор! Я только потрогать... – юноша глупо заморгал.
– Тем хуже для тебя...
Озен вздохнула и взяв паренька другой рукой (к которой всё ещё был привязан растерянный Симрэд) за ворот и легонько потянула вниз.
– Ненавижу мужчин, – спокойно произнесла она, одновременно поднимая руку паренька ещё выше. – Не люблю извращенцев, которые думают, что каждое отверстие создано для их любимой кожаной игрушки. Не люблю, когда меня трогают без спроса...
Симрэд, привязанный к её руке, беспокойно оглядывался на окружившую их плотным кольцом толпу. Люди о чём-то шептались, но их голоса были слишком далеко от Озен. Она с интересом смотрела на верещащего от боли парня.
«Интересно, ты сдашься раньше, чем я оторву тебе руку?.. Надеюсь, что нет».
– Госпожа, не надо! – Симрэд подёргал её за рукав. – Госпожа Озен! Да отпустите его уже, он же...
Симрэд подпрыгнул и повис у неё на руке. Озен недовольно стряхнула юношу, и только теперь заметила, что пойманный «извращенец» протягивает ей кошелёк. Заплаканный и бледный, он скулил от боли, что-то бормоча.
– И что это, а? – Озен отпустила его ворот и взяла кошелёк.
– Это ва-а-аше... – проскулил парень.
– Значит, всё-таки вор. Не люблю, когда мне врут.
Недвижимая встряхнула парня и в руке у того что-то захрустело. Отпустив его на землю, она забрала кошелёк. Парень держался за руку и слегка покачивался. Симрэд неловко протянул ему руку.
– Как вы?
– Как ты её назвал? – вопросом на вопрос ответил парень, косясь на Озен.
Та покосилась в ответ и сообщила напуганному продавцу, что приобретёт осьминога. На вопрос «сколько?» Недвижимая пожала плечами:
– Давайте горшок.
– Госпожа Озен, – Симрэд нахмурился. – Я назвал её так. Это мой сюзерен.
– Ничего себе, как повезло... – парень опёрся на юношу. Симрэд зло сверкнул глазами.
– Я просто спросил вас, как вы. Из вежливости. Не думайте, что можете разговаривать со мной и смотреть сквозь меня!
Озен подёргала за верёвку.
– Не трать время на разговоры с отбросами.
– Да, госпожа.
– Я не отброс... – парень протиснулся между Озен и прилавком, заглядывая женщине в глаза. – Я – Йельм.
– Так и запишу на твоём надгробном камне, если не перестанешь мешать.
– Тогда компенсация выйдет больше...
Недвижимый Лорд развернулась к пареньку. Наклонилась и уставилась на наглую смазливую мордашку, стремительно вытягивающуюся от страха.
– Какую ещё компенсацию? – спросила она, пристально глядя на паренька.
– За сломанную руку... – пробормотал Йельм. – Я ваш вассал... Понимаю, как всё это выглядит, но это правда. И поскольку вы навредили мне...
На бледном личике появилась торжествующая улыбка, но Озен ухмыльнулась куда шире.
– И компенсация, надо думать, куда больше, чем сумма в моём кошельке?– Так и есть.
– Сколько у тебя сюзеренов, мальчик?
– Трое, госпожа!
– Ага... И, надо думать, – Озен положила руку на больное плечо Йельма и крепко сдавила то, – они тебя регулярно поколачивают, а ты и рад получить компенсацию?
– Вроде того... – парень задёргался. – Это, конечно, некрасиво. Но господин Зара тоже повёл себя некрасиво, когда подставил моего отца и лишил мою семью средств к существованию. Я не хочу ругаться, вы мои сюзерены... но раз я по вашей милости застрял в «Бельчеро»...
– То мы должны тебе платить.
– Ага! – просиял Йельм, пытаясь высвободить плечо. Озен равнодушно сжала пальцы сильнее.
– Так-так... А к остальным сюзеренам ты обращался уже?
– Да. Господин Зара меня игнорирует, а с господином Сизо у нас полное взаимопонимание – я позволяю на меня срываться и ношу ему бумагу с чернилами по выходным, а он мне платит! Ой, а можно руку отпустить?..
– Ну что ты! – Озен ухмыльнулась. – Меня очень тронула твоя история! Я очень сожалею, что мой младший брат повёл себя так подло, так что я хочу тебе всё-всё компенсировать...
Йельм задёргался активнее.
– Н-не надо... Вы чего?.. Если вы меня убьёте, это, конечно, будет дорого стоить... Но не надо!
– Зачем же убивать, а? Слышал что-нибудь о калеках? Я тебя озолочу. Каждую косточку оплачу... – Озен легонько дёрнула парня, и тот взвизгнул. Продавец обеспокоенно смотрел на это, запоминая каждую подробность, чтобы пересказать клиентам. Йельм побелел.
– А что вы сделаете?..
– Оторву тебе ручку. Потом ножку. Можно даже две – у тебя будет столько денег, что носить тебя будут слуги. Ах, ну и тогда вторая ручка тоже вряд ли понадобится...
– Не надо!!! Пожалуйста, не надо!!! Я же Лунный свисток, как я работать буду?! Простите, я больше не буду к вашей семье лезть! Только отпустите-е-е!!!Недвижимая и не думала его отпускать.
– Давай-ка на раз-два-три, а?
– Пожалуйста!!! Я вам заплачу! Отпустите! Я всё верну!
– А у тебя есть деньги?..
– Ну... я много наворовал... – Йельм виновато посмотрел на женщину.
– И ещё денег просишь. Нахально, а?
– Меня ловят и штрафуют вечно. Даже в ранге понизили, – парень попытался разжать пальцы Озен, но не смог сдвинуть ни один из них. – А на нормальную работу господин Сизо меня не берёт!
– Ну да, ему, наверняка, стыдно за такого вассала. И чем тебе в Гильдии не работа?
– Артефакты отбирают...
Парень обиженно надулся, но Озен потянула его за руку.
– Раз...
– Нет!!! Я ещё наворую! Тьфу... Ну, или заработаю!
– Какой жалкий вассал... Ты знаешь свои обязанности? Или одни только права, а?
– Ну... В случае войны моя семья должна предоставить господину войско...
– Ага, историю ты не прогуливал. Но в наше время вассал должен верно служить сюзерену, отдавать ему процент от дохода, а также заключать торговые сделки с разрешения сюзерена. Сюзерен, в свою очередь, должен быть надёжным торговым партнёром и разумно распределять прибыль между вассалами.
– Господин Зара не был...
– Зара – капер. Мне и впрямь жаль, что твой отец напоролся на этого говнюка. Он, знаешь ли, как и я, отрёкся от титула и семьи...
Озен тяжело вздохнула. Младшие братья редко с ней общались, так что узнавать, что они наделали каких-то глупостей, всегда было неприятно. Сначала Сизо женился и развёлся, потом Зара заказал своего брата... а теперь это.
– ...так что рассчитывать на него или на меня – глупо, – подытожила она. – И от Сизо отстань. Он не в ответе за брата.
– Да это же просто несправедливо! – Йельм впервые за весь разговор по-настоящему рассердился. – Отец вложил все деньги в дело господина Зары, мы застряли в кошмаре из голода, нищеты и займов, а отвечать за это никто не будет?Недвижимая потянула его руку на себя.
– Два. Чего ты на самом деле хочешь, мальчик, который ворует, терроризирует несчастного архивариуса-алкоголика, боится подойти и попросить Белого свистка, чтобы всыпал по ушам твоему обидчику, но не боится заявить на весь рынок, что трогал её зад, да ещё и что он – твой сюзерен? А?
Йельм дёрнулся пару раз, обиженно засопел и отвернулся.
– Кому вообще какое дело, чего я хочу?
– Мне. Иначе не спрашивала бы. Отвечай честно и не беси. Два с половиной.
– Кушать! – выпалил парень, ярко краснея до кончиков мышастых волос. – Чтобы мой чёрный свисток вернули! Денег! Рисовать! Чтобы ебучий господин Зара извинился перед моей семьёй, потому что это было совершенно ублюдским поступком! Спать, потому что я вчера таскал весь день артефакты, и мне пришлось все их отдать!
Женщина рассмеялась.
– И всё? Я знаю мальчика помладше, который умудрился жениться на женщине старше него почти в два раза, завёл дом, ходит в Бездну по заданию Гильдии и не выпендривается. У тебя нет и толики его мозгов. У тебя в голове ветер и дурацкие обиды. Не думал, что твой отец и сам сглупил, отдав последние деньги?
– Думал. А ещё думал, что он дурак, который не пошёл в суд, хотя мог, и сдал меня в детский дом, потому что понятия не имеет, как прокормить семью. Думал, что это идиотизм – доверять так без оглядки, не оставляя себе совершенно ничего. Сюзерен ничего тебе не должен – он просто человек, который заработает на тебе денег. Но раз он имеет право обмануть, то и мы ему ничего не должны. И даже если отец дурак, господин Зара – мерзавец.
– Да. Йельм растерянно уставился на Озен. Женщина пожала плечами.– А чего мне с тобой спорить, а? Редкостный мерзавец. Недавно вот своего старшего братца заказал... мне.
– Господина Сизо?..
– Ага. Хотел его убить. Не знаю уж за что, но досадно как-то, что из маленького рыжего лучика солнца, плетущего веночки и слушающего мои стихи, он превратился в мерзавца...
Юный воришка нахмурился.
– Лучик солнца?..
– Ага. Забирался ко мне на колени и подставлял макушку, чтобы погладили. Вот так.
Озен потрепала Йельма по волосам. Парень смутился и опустил взгляд.
– Вам он дорог... Простите.
– Ну, теперь, когда ты перестал ругаться, я скажу вот что: Зара с детства был кусачей заразой, которая могла сотворить беспорядок из ничего, больно пинался и рвал мои ноты, чтобы я с ним играла, а не отвлекалась на пианино. Я не удивлена, что он кого-то подставил. Но да, он мне дорог. Люди не чёрно-белые, они сложнее. И отец твой не только дурак. И ты не только маленький тупенький ворюга. И я, может быть, не только хочу оторвать тебе ручонку, которой ты меня облапал.
– Всё так сложно, а я хочу совсем простых вещей, – вздохнул Йельм.
– Три.
Парень запоздало вскрикнул, когда Озен резко дёрнула его руку. Потом в ужасе уставился на неё, помолчал некоторое время и осторожно ощупал плечо.
– Меньше болит... – не сводя с Недвижимой огромных испуганных глаз, пробормотал он.
– Нужно было вправить, – Озен сунула ему в руки горшок с осьминогами и направилась через толпу дальше. – Неси. Это я приготовлю сегодня на ужин.
– Шевелится... – прошептал Йельм, еле поспевая за ней и привязанным к Белому свистку Симрэдом.
– Да. Если перестанет, будет уже не так вкусно. Свисток будешь возвращать себе сам – я к этому отношения не имею. Деньги ты получишь. Мне понравился твой способ воровать и выкручиваться. А на мозги давить ты вообще мастер. Так что я нанимаю тебя на работу.
– На работу?
– Ну, я же твой сюзерен. Разве вассал не должен поддерживать дело своего господина, а? Вкладываться в меня не надо, обманывать детей мне без нужды. А свободные руки на Базе всегда нужны. Не могу же я допустить, чтобы графёнок и дальше бегал по рынку, обворовывая женщин, а? Хотелось бы убедиться, что горе и нужда не выбили из тебя хорошее воспитание. До конца, по крайней мере.
Йельм смутился и спрятался за горшок.
– Угу. Я не обворовываю женщин, обычно...
– Я похожа на мужчину, а? Или ты обворовываешь детей? – указывая на Симрэда, спросила Озен.
– Мне для рисунков надо было... пощупать... – парень покраснел ещё ярче. – А потом я нащупал кошелёк... – То есть, ты меня лапал?
Озен щёлкнула его по лбу. Йельм шлёпнулся в сугроб, потом кое-как поднялся, стараясь не выронить осьминогов, и поковылял следом, стирая кровь со лба.
– Простите...
– Рисовать будешь в свободное время. Трогать меня или мою девушку для этого я запрещаю. Если договоритесь – трогай Симрэда.
– Не договоримся, – сквозь зубы прошипел тот.
– А смотреть просто можно? Ну, когда вы переодеваетесь, например... – Йельм торопливо прикрыл горшком лоб.
– Нет. Хотя попробуй договориться с Лайзой, может, она не так категорична... Что до Зары – он будет извиняться перед твоей семьёй, не волнуйся. И перед тобой лично, если захочешь. Столько, сколько будет нужно.
– Правда?
– А зачем мне врать, а? Что до спать... Ну, если работа будет выполнена, спи, сколько влезет.
Симрэд обернулся к Йельму.
– Не верь ей, она поднимает нас рано-рано, а ложится она очень поздно...
– Ты можешь ложиться раньше, – Озен отвесила мальчику лёгкий подзатыльник. – И потом, кто хвастался Дзянпо, что ты дрых весь день, пока я была пья... на задании?
Симрэд тоже покраснел. Озен зачерпнула горсть снега и высыпала ему на голову.
– Ха! Никогда не умела как следует лепить снежки. Теперь вы одинаково глупо выглядите!
– Она всегда такая? – тихонько спросил Йельм. Озен не удостоила его ответа, продолжая хихикать.
– Всегда, – пытаясь отвязать свою руку, пропыхтел Симрэд. – Она неисправима!