– Как?! – срывая голос, вопила девушка, тряся брата за плечи. Ей было плевать на его царапины и пачкающую пальцы кровь – раз этот идиот добрался до четвёртого слоя безо всякой экипировки, ничего ему не станет. – Зачем, а?!
Кизу виновато смотрел в сторону и грустно улыбался. Озен казалось, что сейчас она на клочки его порвёт – видимо, остальным чёрным свисткам тоже, потому что они негромко попросили её прекратить, а парочка самых бесстрашных попробовала отцепить её от гражданского.
– Извини, это было лучшей идеей, которая пришла мне в голову – не хотел, чтобы впустую... – произнёс молодой человек. Озен чуть не оторвала руки, держащим её свисткам.
– Что «впустую»?! Как ты тут оказался?!
– Спустился...
– На чём?!? Кто пропустил тебя без свистка, а? А?!
– Пропустил?.. – Кизу удивлённо посмотрел на сестру. – Я сам спускался, ногами. Не на гондоле.
Озен пылала гневом так, что лёд на пятом слое уже начинал плавиться. Брат едва доставал ей до подбородка, но она бы не посмотрела на то, что двадцатишестилетний Кизу всё ещё младше и слабее – исцарапанное личико торговца хотелось превратить в фарш.
– Ногами! – девушка зло клацнула зубами. – А животные? А растения? А чёрт-знает-что ещё?! А искатели, в конце концов?!? Почему ты ещё жив?! Почему ты ещё жив, а?!
– Сам не знаю, наверное, очень к тебе хотел... – Кизу увернулся от кулака старшей сестры. – А животные... Да не встретил я почти никого, только красную толстую хрень, когда сюда спускался.
– Беникучинаву?! – рыкнула Озен.
– Наверное... На змею правда похож. Оскалился на меня, гад... Ну, я его палкой отогнал, и дальше полез.
Кизу показал на тяжёлую короткую палку, на которую он опирался. Такой, конечно, можно было недурно огреть искателя, но отогнать алого засранца, особенно голодного...
– Как отогнал?.. – опешила Озен.
– Палкой. По носу его стукнул, когда он ко мне полез.
У девушки перед глазами потемнело. В следующую секунду она обнаружила саму себя, сжимающую горло брата. Тот уже начинал негромко булькать.
– С ногой что? – хрипло поинтересовалась она, пиная распухшую голень молодого человека.
– Об камешек споткнулся, – тоже хрипло ответил он. Пришлось разжать пальцы.
Пока Кизу хватал ртом воздух, Озен с сожалением смотрела на недобитого брата.
– Будешь помехой. Имел наглость сюда добраться – имей совесть вернуться назад. Мне калеки в отряд не нужны. А пока не уковылял отсюда, ответь, отчего не дождался возвращения, а? Что у нас дома важного такого? Что такого важного, а?
– Не дождался бы... – тихо произнёс молодой человек. – Я болею. Озен, я тут, чтобы стать тебе белым свистком.
С сокрушительным треском передние зубы брата попадали в белеющие под ногами цветы.
***
– Бездна... Он такой... Красивый!
Кизу лихорадило третий день. Жар становился сильнее, он всё чаще проваливался в бред и постоянно рассказывал что-то про Бездну. Озен совершенно не могла работать, почти всё время проводя рядом с ним.
– Такой удивительный... Ты так давно с Ним знакома! Ты такая счастливая! – Кизу обхватил сестру за руку и прижался горячей щекой. – Как жаль, что я тогда всё-таки с тобой не пошёл... Мне совсем не жаль становиться для тебя свистком.
– Обойдёшься, – Озен вздрогнула, но забирать руку не стала. – Поживёшь ещё, если вся кровь при подъёме не вытечет. Оттащу тебя наверх и велю отцу запереть тебя дома.
– Не так важно уже... Ты Его видела же? Видела? Он так нежен и прекрасен! Это... Это невозможно представить!
– Нет, не видела! – вскипела Озен. – Понятия не имею, о ком ты, но видеть его не хочу! Пей воду и ложись спать.
– Не видела... – с сожалением произнёс Кизу. – Значит, только мне показывается? Как жаль, я хотел бы познакомить тебя с Ним...
– Ты свихнулся!
Озен огрела брата с такой яростью, что сама испугалась. Тот потёр лицо и неловко улыбнулся.
– Вот ты как думаешь... Не волнуйся, увидишь ещё. Это будет здорово.
– Быть не может, – женщине было стыдно, так что она отвернулась. – Чушь несёшь.
– Не чушь! Он есть. И Он очень ласковый и заботливый. Обо мне вот позаботился, до тебя дойти помог...
Озен это отчего-то задело. То, что её брат оказался на четвёртом слое и впрямь было чудом, но его состояние становилось хуже день ото дня. Никакой заботы в этом девушка не видела.
– Какой ты гадкий! – рявкнула она. – Бросил дом и родителей, залез в эту дыру, чтобы... чтобы... Ненавижу тебя! И, между прочим, это я о тебе забочусь тут!
– Не зови Его «дырой», Он – Бездна, – миролюбиво ответил Кизу. – Я ведь только благодаря Нему с тобой встретился... Подошёл к краю – и захлебнулся от этой невозможной красоты! Бездна... Думаю, я Его люблю и хочу на Нём жениться.
– Ты не можешь жениться на дырке в земле!!! – Озен вскочила. – Не можешь! Сумасшедший!
– Твоё лицо больше не краснеет... Такое бледное. Что с тобой стряслось? И в Него не веришь... А ты Ему очень нравишься, между прочим. Думаешь, у Бездны нет души?
– Больше не приду к тебе!
Озен вышла из палатки. На душе было паршиво. Сходящий с ума брат ещё некоторое время звал её и говорил вслух то про Бездну, то про три конфеты, которые Озен ему с детства задолжала, но девушка, не в силах слушать его, отправилась отдыхать в палатку руководителя.
«Завтра извинюсь», – решила она, беспокойно дёргая висящий на шее чёрный свисток. На следующий день его место занял белый.
***
Руководитель что-то ей говорил, но Озен ничего не понимала. Она шла следом за ним, не задаваясь вопросом, отчего они спускаются на пятый слой только вдвоём. Когда камень сменил лёд, она почти не заметила этого.
Мир вокруг не стал пустым или бессмысленным – он просто был как всегда безучастным к смерти маленького глупого мальчика. Девушка останавливалась, время от времени, порываясь выкинуть белый свисток, но руководитель возвращался за ней и, дёрнув за руку, заставлял идти следом.
Кизу больше не было, и Озен не знала, как сказать об этом семье. Как рассказать отцу, что тот, на кого он возлагал столько надежд, сбежал к ней, неисправимой дуре, убежавшей в Бездну? Как сказать матери, что у неё больше нет не только дочери, но и сына? Как посмотреть в глаза Сизо, обожающему старшего брата? Как объяснить всё Заре?..
Впервые за тридцать два года Озен отчаянно хотелось домой, и впервые она чувствовала, что ей там окончательно нет места.
– Неисправимый... Отвратительный... Ненавижу... – бормотала она. Белый свисток на ладони был таким тёплым... Девушка отчаянно замахнулась им, намереваясь отправить тот в ближайший сугроб.
– А ну хватит!
Старший чёрный свисток, почти достававший ей до подбородка, дёрнул Озен с такой силой, что она покачнулась.
– А?.. – девушка перевела на него безразличный взгляд. – Чего?
– Твой брат не для того о тебе думал, чтобы ты с ним так обращалась! И вообще, хватит ныть! Он и так с тобой остался, не всем так с родственниками везёт...
Озен сама не ожидала, что вцепится в горло руководителю. Она почти не чувствовала гнева – только какое-то отрешённое спокойствие.
– Остался?.. Остался, а? Это так-то он со мной остался?! Он сдох! Он меня бросил! Он семью бросил! Да лучше бы он с ними остался, а меня никогда больше в жизни не видел! Лучше бы...
Щёку обожгло пощёчиной. Девушка разжала пальцы, и чёрный свисток легко приземлился в снег.
– Очнулась? Теперь слушай. Белые свистки – души тех, кто хочет оставаться с нами до конца. Это, обычно, никому не рассказывают, так что понятия не имею, откуда твой брат про это узнал... Но, думаю, у него были причины хотеть умереть рядом с тобой и принести тебе хоть какую-то пользу, а не подыхать дома в постели.
– Конфет он хотел, – всхлипнула Озен, потирая щёку, но совершенно не чувствуя боли. – Он хотел конфет... Я ему три задолжала... С детства... Сто тридцать конфет...
Девушка села в снег и разрыдалась. Руководитель улыбнулся и погладил её по остриженым волосам.
– Ради конфет в Бездну умирать не ходят. Важна ты ему была и дорога, вот что.
– Он только про конфеты и говорил... И про то, что встретил Бездну или «Его воплощение»... Только бредил и всё. Конфеты и Бездна, Бездна и конфеты! И жениться на Нём, на Бездне, хотел...
Руководитель помолчал.
– Может, подниматься с третьего пробовал...
– Это уже под конец было. Просто горячечный бред.
– Возможно. Хотя о Нём некоторые в бреду говорят и вправду. Но жениться... это он первый, конечно. Вот даёт! Не реви, он с тобой теперь. Будет следовать за тобой неотступно и верно, как...
– ...как всегда. Спасибо, братик, удружил – трупешник твой на шее таскать.
Озен нехотя встала и огляделась. На Пятом слое она была впервые – повсюду раскинулась белоснежная, переливающаяся искристыми кристаллами, безжизненная пустыня.
– А куда мы идём? – утирая мокрый нос, наконец, поинтересовалась она.
– Ритуал проводить, – хохотнул руководитель. – Не бойся, идём.
***
Алтарь в центре пятого слоя отделял море Останков от шестого слоя, с которого никто не возвращался. Девушка стояла, удивлённо глядя на высеченные на камнях нараглифы, и крепко сжимала свисток.
– Готова? – руководитель вынул из рюкзака какой-то артефакт и установил его в центре. – На чуть-чуть хватит... Впрочем, тебе всё равно одной идти.
Он достал из рюкзака другой артефакт и протянул его Озен.
– Что это? – она нерешительно взяла тонкую пластину. Та казалась очень хрупкой. Руководитель проверил засветившийся артефакт и, слегка повернув его, вернулся к девушке.
– Твой билет обратно, считай. Когда-то, полторы тысячи лет назад, на Орс приплыл корабль. Туда сгоняли преступников и смертников, чтобы они нашли Сёро, Золотой город. Та экспедиция сгинула без следа, но осталось несколько записей, оставленных ими для будущих экспедиций. Среди прочих, были записи об этом алтаре. Здесь начинался спуск туда, откуда нет возврата.
– Это я слышала, – кивнула Озен. – Никто не возвращается с него, искатели отправляются через алтарь в Последний спуск.
– Верно. Только тысячу лет назад на Орс приплыл другой корабль. Это были поселенцы, которые основали здешнее королевство. Среди прочих, там были двое братьев. Находчивых, любопытных и страстно желавших изучить Бездну сверху донизу. Они, разумеется, тоже нашли алтарь и выяснили, что работает он на жертвоприношениях. Точно также, как теперь работают белые свистки.
Озен с отвращением взглянула на алтарь, а потом обеспокоенно покосилась на руководителя.
– Не должна ли я вас?..
– Нет. Братья искали способ обойтись без жертв. Они выяснили, что некоторые артефакты могут активировать алтарь. А некоторые – позволяют избежать Проклятия.
– Я слышала о таких артефактах, но они работают только до третьего слоя. Разве нет?
– Да. Но те артефакты не становятся твоей плотью и кровью. Давай руку.
Девушка протянула руку, и руководитель легко, будто лезвие, вонзил артефакт прямо ей под кожу. Сперва это не было больно, но через мгновение потекла кровь и руку обожгло. Озен зашипела от боли.
– Свисти теперь.
– А?.. – девушка ухватилась за руку, стараясь не хныкать от боли.
– В свисток свисти, а потом ступай прямо и прямо. И удачи тебе.
Щурясь от боли, Озен приложила свисток к губам и подула... А потом тёплые руки крепко обняли её.
***
Прямо и прямо. Прямо и прямо, спотыкаясь на камнях и нервно таращась по сторонам, Озен шла, покачиваясь, как пьяная.
«Это был Кизу. Это точно был он».
Девушка шла всё дальше и дальше, не собираясь ни возвращаться, ни сворачивать, чего бы ей это не стоило. «Это точно был он. Живой, тёплый...».
Она всё ещё ощущала тёплые руки на своих плечах. Это наполняло её уверенностью... и гневом.
– Я с тобой не разговариваю, запомнил? Ни за что и никогда больше не разговариваю. И про конфеты забудь.
Тепло на её плечах стало ещё немного сильнее.
***
– Где я? Повторите ещё раз?
В шуме было трудно разобрать хоть что-то. Удивительное бесформенное создание, поморгав, терпеливо повторило:
– Илблу.
– Это Золотой город? Золотой город, да?.. Меня отправили сюда с ним, – Озен виновато указала на белый свисток.
– Илблу! – кивнуло создание и, обхватив указательный палец искательницы прохладным щупальцем, потянуло ту за собой.
Вокруг были бесконечные торговые ряды, среди которых бродили прочие удивительные существа. Озен с интересом разглядывала их, чувствуя себя отчего-то уместной в этом странном месте. Создание привело её к небольшому домику и легонько подтолкнуло в лодыжку.
– Туда? – уточнила Озен.
– Обработка, – кивнуло создание.
Согнувшись, девушка прошла внутрь домика. Внутри сидело другое причудливое существо и меланхолично смотрело на посетительницу.
– Уф... Я вот с этим, – Озен нерешительно показала свисток. – Понятия не имею, что мне с ним делать.
Существо кивнуло и, забрав свисток, вынуло инструменты и принялось тихонечко по нему постукивать. Девушка, понаблюдав немного, поняла, что оно обрабатывает его, как ювелир обрабатывает камни. Процесс, судя по всему предстоял долгий, так что она села на корточки.
– Долго, – сообщило существо, подтверждая её догадку. – Можно пройтись.
– Не, я его больше не оставлю, – улыбнулась Озен. – Оставила один раз уже...
– Хади, – понимающе кивнуло создание Бездны.
***
Озен поднялась с шестого слоя, выкашливая кровь и почти ничего не видя. На шее болтался белый свисток, а левая рука с артефактом горела от боли. У Алтаря её встретил дозорный из её группы и повёл обратно на четвёртый слой. Всю дорогу он не затыкался, расспрашивая Озен о том, что она видела там, но женщина хранила молчание. Подъём на четвёртый слой показался ей очень лёгким. Выплюнув раскрошеный зуб, она пробормотала только:
– Хади... И это всё?
Руководитель встретил её понимающим молчанием. Женщина указала на свисток и уточнила:
– Я вам тут в таком состоянии нужна или мне домой пойти?
– Сама решай, я тобой уже не могу руководить.
– Тогда я домой. Бывайте.
– Что, не швыряешься им больше?
Озен помолчала, дёргая шнурок.– Третий день не сплю. Ждала, когда обработают...
– А, третий... Мы тут без тебя вторую неделю работаем.
Женщина молча подняла брови и, покачав головой, направилась обратно, на второй слой в свой Наблюдательный пункт.
– Так ведь и жизнь пройдёт – не заметишь... – пробормотала она, глядя куда-то себе под ноги.