Озен не слишком жаловала город. Режущее глаза солнце, попрошайки в трущобах, бесконечные зеваки, шёпотом и не очень шепчущие ей вслед с восхищением: «Чудовище!». С такой похвалой никаких оскорблений было не нужно. Чудовище! За сорок лет в её жизни почти ничего не изменилось – люди всё так же оглядывались на двухметрового Белого свистка, так же мерзко лебезили при общении и так же шептались за спиной. И всё-таки чудесам свойственно было происходить в самый неожиданный момент...
Идущий мимо мальчишка бросил на неё короткий взгляд из-под капюшона, и в следующую секунду под рёбрами неприятно кольнуло. Озен резко отскочила в сторону и успела заметить блеснувший в руке парня нож. Поняв, что не достиг цели, он бросился бежать, расталкивая толпу. Клинья не дали незнакомцу оставить на ней ни царапинки, но Озен всё равно замерла, будто примёрзнув к месту. Её пытались убить не впервые, и попытки других наёмников были куда увереннее и опаснее, чем это смехотворное покушение, но всё же... Всё же ни разу она не видела ни в одних глазах такой лютой, совершенно нечеловеческой ненависти.
– А ну стой! – запоздало крикнула Недвижимая, кидаясь следом. Восхитительное чувство охоты! Каждое напряжение мышц, каждый вдох, каждый удар сердца только распалял её азарт. Нагнать мальчика на прямой улице было бы проще простого, но гадёныш свернул во дворы, сам не ведая, что только поддерживает эту увлекательную игру. Он всё время был впереди, в самом конце короткой извилистой улочки – лёгкий и юркий, он без проблем сворачивал там, где тяжёлая Озен уходила в занос и врезалась в стены. На очередной улочке он проворно забрался на приставленную к стене лестницу и, уцепившись за выступ здания, полез наверх. Недвижимая, приучившая себя, что любой подъём может быть смертельно опасен, замерла, подняв голову. И в этот момент мальчик прыгнул вниз, куда-то ей за спину. В поясницу ткнулось что-то острое, но на этот раз Белый свисток успела поймать его за руку. Мальчик испуганно подался назад, но женщина легко подняла его на уровень глаз и перехватила для удобства за шкирку.
– И что же это у нас ту...
Тоненькие пальчики впились в её шею. Не больно, но неприятно – душить мальчонка совсем не умел, но царапался довольно чувствительно. Чувствуя раздражение, Озен наклонила голову и стукнула мальчика лбом в лоб. На мгновение тот замер, а в вытаращенных глазах промелькнул испуг, но он тут же сменился гневом. С яростью рюсозая, детёныш неритантана принялся молотить руками и ногами по воздуху, желая хоть немного задеть Недвижимую. Женщина стояла неподвижно, глядя на него, как на последнего идиота.
– Ты! – поняв, что все его усилия тщетны, мальчик сжал кулаки. – Чудовище! Мерзкое гадкое чудовище! Лживая тварь! Предательница! Ты предала нас! Умри! Умри-умри-умри!!!
Ни капли страха в светло-карих, почти жёлтых от гнева глазах. Ни единого сомнения в собственной правоте. Ни мысли о возможных последствиях... Озен из любопытства легонько подкинула его в воздух, а потом крепко схватила за шею. Бешеный зверёныш тихонько пискнул, но не сдался, клацая зубами, царапая её перчатку и пытаясь пнуть женщину стоптанным ботинком.
– И кого же я предала? – лениво спросила Озен, слегка сжимая пальцы. Ну так, самую капельку, чтобы её новая «игрушка» ещё разок пискнула.
– Нас! – теперь голос мальчика звучал совсем тонко, но он и не думал бояться. – Своих вассалов! Ублюдина! Дурацкий... дурацкая... Идиотский герцог!
Озен удивлённо подняла брови. Она впервые слышала об этом. Легонько встряхнув мальчишку, женщина наклонилась к нему.
– Знать не знаю, о чём ты. Расскажи по порядку или не трать моё время. Если у тебя, щенок неритантана, есть претензии к своему сюзерену, я тебя выслушаю. Возможно, я сумею загладить свою вину перед твоей семьёй? – насмешливо спросила она, отпуская парня. По перекошенному лицу мальчонки, однако, видно было, что не сумеет. Он дрожал от плохо сдерживаемой злости, а в глазах у него блестели слёзы гнева – ничего подобного Белому свистку ещё не приходилось видеть.
– Ты!.. – выдохнул он, указывая дрожим пальцем на неё. – Ты герцог, так?
– Герцогиня, да... – нахмурилась Озен. Она предпочитала не распространяться о своём происхождении.
– Герцог Хаза – ваш отец?
– Да, так и есть. – Мой отец присягнул вашему на верность шестьдесят лет назад! По договору, он и его родственники получали полную протекцию вашей семьи! И вы...
– Мальчик, мальчик, – Озен грустно покачала головой и растрепала волосы парня, – мне было десять, и я знать не знала, какие у отца договорённости. Меня это не касается. Если твоей семье нужна защита, обратись-ка к моему отцу и братьям.
Мальчишка с яростью стукнул её по руке и отскочил в сторону.
– Как вы смеете?! Защита?! Вы смеете говорить о защите?!?
– Но ты сам заговорил о протекции...
– Вы – убийца! Убийца и предатель! Вы их всех убили!
Спокойствие Озен начало стремительно сменяться беспокойством.
– Убила, говоришь?.. Кого?
– Старшего брата! Слуг! Вы... – парень с отвращением посмотрел на Белого свистка и отошёл ещё на шаг. Голос его стал тише. – Разорвали всех... в клочья...
Недвижимая замерла, чувствуя внутри абсолютную пустоту. Она тупо уставилась на камни под ногами, медленно осознавая произошедшее.
– Когда это было? – негромко спросила она.
– Четыре года назад.
Четыре года назад она нашла это. Это не было ничем конкретным, но тянуло микроскопические полупрозрачные лапки к каждой окружавшей его травинке, срастаясь с ними в причудливое округлое растение. Озен не знала названия этому. Озен никогда не видела этого прежде. Озен так и не смогла найти его сородичей. Оно просто существовало и всё, как маленький кусочек Бездны, и чем-то необъяснимо напоминало ей кусочек её собственной души. Она протянула этому руку, и оно приветливо ответило, прикоснувшись к ней своими невесомыми лапками. Когда они слились в одно, в этом не было ничего странного. Оно больше не подавало признаков своего присутствия, Озен оно тоже не тревожило. Не тревожило до такой степени, что она даже не внесла это в каталог и не упомянула ни в одной из своих записей. Оно не было причиной её существования. Озен хорошо знала, что ею всегда была только она сама и никто больше, но оно... Оно хорошо напоминало ей о том, чего сама Озен хочет, даже если она не могла себе в этом признаться. А убивать Озен хотелось. Сильнее, чем она позволяла себе думать.
Ей вспомнился тот самый заказ. Кажется, молодой человек, которого требовалось убить, после смерти отца занимался какими-то финансовыми махинациями, грозившими падением цен на акции почти десятка мануфактур... Недвижимая не была заинтересована в подробностях, ей просто хотелось опробовать себя в охоте. Тогда результат её полностью удовлетворил, но теперь...
– Мне не представили вас, как вассалов, – коротко ответила она. – И даже если я происхожу из семьи герцога, в первую очередь, я – Искатель. И я делаю то, что считаю нужным. Мне жаль, но моей вины в том, что твой брат мёртв, не так уж много. Знаешь ли, дочерей редко посвящают во всякие мужские штуки. Вырастешь – отомсти мне. Может, получится не так глупо.
Она махнула парню рукой и пошла прочь по улице. Её сожалениями и извинениями всё равно уже ничего нельзя было исправить. Мальчик кинулся за ней, в отчаянии пытаясь хотя бы пнуть её ногу. Озен ему не мешала. Это было его право – вымещать свою злость на убийце старшего брата. В этом тоненьком плаще, продуваемом ветром, в стоптанной обуви он больше походил на оборванца, чем на дворянина. И всё же вскоре мальчишка прекратил пинаться и, сунув руки в карманы, пошёл вровень с ней.
– Устал? – осведомилась она. – Не волнуйся, я всегда буду ждать тебя на Втором слое. Так что не торопись, набирайся сил, малявка.
– Тебе было десять, когда твой отец заключил договор, а мне было десять, когда умер мой. А через полгода – Михель. Я тогда ничего не смог сделать... Но и ты ведь ничего не могла сделать, если тебе не сказали, да?..
Мальчишка неуверенно посмотрел на неё, будто ожидая подтверждения своих слов. Белый свисток пожала плечами.
– Возможно.
– А если бы ты знала? Ты же не стала бы?..
– Возможно.
Недвижимая всегда знала, что является чудовищем, но теперь она поняла, что всегда им и являлась. Не важно, спустилась бы она в Бездну или давала бы уроки фортепиано, таскала бы с собой душу брата или оплакала его на городском кладбище вместе с семьёй, использовала бы на себе артефакты или осталась бы хрупкой, неприлично-высокой женщиной с аниридией – её жажда крови никуда не делась бы. Она разрывала бы нотную тетрадь с неудачными этюдами с тем же наслаждением, с которым рвала кожу и мышцы. Она искала бы любой предлог, чтобы зарезать кур к супу без помощи слуг. Она зачитывалась бы некрологами, рассматривая фотографии изувеченных Бездной тел... Озен обязательно нашла бы, как порадовать себя.
Недвижимый Владыка не видел смысла оправдываться. Тем более, перед ребёнком, оставшимся в полном одиночестве. Мальчик шёл рядом, глядя куда-то в сторону.
– Ты... ты же знаешь имена тех, кто его заказал?..
– Сдать тех, кто заплатил мне денег за неразглашение? – усмехнулась Озен. – А Искателям... хорошо платят?..
– Что, хочешь знать, сколько стоил твой брат?
– Не... Просто хочу узнать...
Озен окинула его взглядом. Свистка у мальчишки явно не было, но он уже мог бы сдать экзамен на Синего свистка, если бы захотел. А если хватило бы мозгов, даже на Чёрного, как Торка.
– Не так много, в твоём возрасте. Хочешь заработать – отучись на Синего свистка. Поработай несколько лет, сдай экзамен на Чёрного и прибейся к какому-нибудь отряду. Так налогов придётся меньше платить. Если вдруг поднимешься до Белого... Ну, не знаю. Не советую.
Мальчик помолчал, продолжая идти рядом. Он явно запыхался, но даже не думал сбавлять шаг.
– Тогда возьми меня к себе на работу, – наконец заявил он. – Я отработаю и закажу тебе их всех.