Доев салат с острым соусом, я перешла к картофельной запеканке, которая уже порядком остыла, — зря решила разместиться на улице, сегодня прохладно. Я проткнула вилкой подгоревшую корочку, зачерпнула побольше картошки и сунула в рот. Жевала, глядя, как кроны елей в лесу покачиваются от порывов ветра. Нет, все-таки, ради такого вида можно и потерпеть остывшую запеканку.
Шер вынырнула из-за моего плеча и, сев напротив, шумно опустила поднос на стол. Стакан покачнулся, разбрызгав яблочный сок на салфетки, но Шер успела предотвратить падение.
— Это такой ужас, — сказала она. — Нет, ты только представь, милашка мисс Мелборн оказалась каким-то зверем. Мисс Мелборн! Ты ее видела вообще?
— Да ладно? А с нами была самой очаровательной старушкой.
— Вот и я о том! Но это она только притворялась. А сегодня заставила нас вытаскивать червей… — Шер посмотрела на листья салата на своей вилке и скривившись, опустила их обратно в тарелку. — Руками! Голыми руками. Даже перчатки не разрешила надеть. «Вы должны прочувствовать в них жизнь», — передразнила Шер старческий голос и все-таки сунула листья салата в рот.
— И как? Прочувствовала? — спросила я, едва сдерживая смех.
— Еще как!
Пока мы ели, Шер рассказала больше о травах. У меня была всего одна пара по ним, и мы успели только повторить основной материал. А вот Шер, будучи на кафедре мисс Мелборн, узнала и о специальных теплицах, и о растворах аллириума, на которых выращивают новые виды растений для приготовления сложных зелий.
Шер сдвинула свой поднос в сторону и, вздохнув, уткнулась лицом в сложенные перед собой руки.
— Еще только среда, а я уже устала, — сказала она куда-то в ткань рубашки. — А у меня еще сегодня допы по социологии.
— Ты все-таки записалась?
— Да, я что, не сказала? — спросила Шер, резко подняв голову. — Элис, за эти дни мы так мало общались, что мне уже кажется, будто мы и не в одной академии учимся! Это расписание составлял какой-то… — Ее взгляд остановился за моей спиной, и она расплылась в улыбке тут же сменив страдальческий тон на максимально дружелюбный: — Приве-е-ет.
— Не помешаю? — спросил Тоби из-за моей спины.
Я хотела ответить, что помешает, но Шер сказала:
— Нет, конечно! Меня Шер зовут.
И просияла такой обворожительной улыбкой, что я начала сомневаться, не поспешила ли, решив, что ей понравился Маркус.
— Тобиас, — представился он, сев на скамейку рядом со мной, и как-то не особо охотно добавил: — Хоффман.
Шер приоткрыла рот, но тут же закрыла его, пожевала губами, и все же спросила:
— А ты не… сын Генри Хоффмана?
Тоби кивнул.
Отлично, просто отлично!
Теперь я даже не знала, чье присутствие в академии меня пугало больше. Родственника (возможно, сына) Роберта Эрдсхола — ярого ниимоненавистника или же сына Генри Хоффмана — основавшего ЦИОРМ, в котором этих самых ниимов «лечат». Должно быть, сдружились на фоне общей ненависти к нам…
Вот только, если Генри Хоффман помимо всего прочего, основатель и ведущий преподаватель института Л’Эшаль, интересно, что его сын забыл в Абендорме. Настолько интересно, что я даже озвучила свой вопрос.
Тоби ответил не сразу.
— В этом году курс набирала моя мама… а лишние слухи мне не нужны, — неохотно сказал он. Хотя слухов в Л’Эшаль с такой фамилией ему в любом случае не избежать, сразу станет местной знаменитостью. — И я решил поучиться год здесь.
Как все просто у тех, для кого все двери открыты... Бесит!
— И потом уйти? — спросила я. Тоби кивнул, и от этого мое раздражение только возросло. — То есть, ты просто занял чужое место? Кто-то не поступил из-за того, что тебе просто… нечем заняться этот год? Просто, потому что ты боишься, что о тебе будут сплетничать?
Тоби даже не посмотрел на меня. Уложил локти на стол, потер металлическую застежку часов, будто и не собирался отвечать.
Шер кашлянула, хотя я уже сама поняла, что перегнула палку, но внутри все горело от возмущения.
— А ты зачем здесь? — спросил Тоби. И, судя по голосу, мои слова его совсем не задели.
— Чтобы закончить академию и найти достойную работу, разве не очевидно?
Тоби повернул ко мне голову и сдержанно улыбнулся.
— Понятно... Что ж, соглашусь, я занял чье-то место, — сказал он совершенно спокойно. — Но ты тоже заняла чье-то место. Как и каждый из поступивших. Возьмешься судить, кто действительно заслуживает здесь учиться, а кто нет?
Я захлопнула рот и отвернулась. Нашелся тут, тоже мне…
— На какой ты кафедре? — спросила Шер, и я мысленно поблагодарила ее за смену темы.
— История магии, — сказал Тоби. Он вновь перевел все внимание на нее и добавил странным ласковым голосом: — А Маркус на кафедре иллюзий, если тебе интересно.
Я глянула на Шер, не сумевшую скрыть смущения. На ее щеках начали медленно проступать красные пятна. Нет, все-таки я была права по поводу Маркуса.
— Шер, кстати, на травах у мисс Мелборн, — быстро сказала я, повернувшись к Тоби.
Он склонил голову набок и подпер рукой, заинтересованно глядя на Шер.
— А Элис у миссис Мосс на зельях, — поддержала Шер мою попытку увести разговор подальше от Маркуса.
— Да, с Джейденом, я в курсе, — сказал Тоби, продолжая рассматривать Шер.
Мне совершенно не нравился ни этот разговор, ни лукавая улыбка Тоби, из-за которой казалось, будто все это — какая-то игра, правила которой я не в силах понять.
— М-м, ты хотела заглянуть в кафешку, да? — спросила я, обращаясь к Шер.
— Точно, — поддержала она и уже начала вставать. — Приятно было поболтать.
— Ты, кстати, ему понравилась, — сказал Тоби. И щеки Шер стали совсем красными.
— Я… забыла учебник, — быстро пробормотала она, подхватив сумку.
И умчалась прежде, чем я успела вылезти из-за стола. Как же я ее подставила, сболтнув Тоби, что ей понравился кто-то из них…
А он все продолжал улыбаться.
— Забавная, — сказал Тоби. — Теперь все понятно.
— И что же понятно на этот раз?
— Да много что, — сказал он, переводя все внимание на меня. — Чаю не хочешь?
— О-о, — протянула я с усмешкой, — ну если сам мистер Хоффман угощает, то как же я могу отказать.
Тоби кивнул и ушел. Посидев немного, я решила унести наши с Шер подносы в столовую. Переложила посуду на стойку, убрала подносы к другим на подставку. Заметила, что девушка за мной делала все так же. Шер не зря говорила, что никто не будет обращать внимания на мою проблему, в академии многие не использовали магию для бытовых задач. В такие моменты даже казалось, что я ничем не отличаюсь.
Я подошла к выходу из столовой, но замерла в дверях. Может, просто уйти? Или этот Тоби хотел что-то обсудить? Подсел ко мне на ритуалах, когда вокруг куча свободных мест, подсел за столик, теперь вот чай предложил. Как-то все это слишком подозрительно....
Я вдохнула побольше свежего воздуха и вышла на улицу. Все-таки любопытство взяло верх. Да и бесплатный чай — тоже неплохо.
Достав блокнот, я сверилась с расписанием, — после большого перерыва у меня еще пара по рисованию. С преподавателем ниимом! Такое точно нельзя пропустить. Нужно будет как-нибудь ненавязчиво выведать у него, каково ему тут приходится, но при этом и себя не раскрыть. Ведь даже среди ниимов есть те, кто готов сдать других ради личной выгоды…
Тоби сел напротив и опустил передо мной стаканчик. Я принюхалась, четко ощутив аромат ромашки, и откинула пластиковую крышку, из-под которой тут же вырвался горячий пар. Тоби ведь не спрашивал, что я буду... Почему взял именно ромашковый чай?
Он отпил кофе, внимательно наблюдая за мной.
— Мистер Хоффман, вы меня пугаете, — сказала я. — Я не говорила, что пью ромашковый чай.
— Зато Оливер сказал.
Ладно, допустим, Олли действительно знает, что я проявляю нездоровый интерес к успокаивающим напиткам, и, возможно, таких, как я, не так уж много, учитывая, как расхваливают его кофе. Но боюсь представить, как это выглядело… «Эй, Олли, не подскажешь, что предпочитает вон та девчонка с подносом?» «А-а, сходит с ума по успокаивающим настойкам, скоро все мои запасы вылакает». Я поежилась и отмахнулась от своих мыслей. Отпила горячий чай.
— Ну и что это было? — спросила я. Тоби вопросительно приподнял брови. — С Шер.
— А, просто хотел убедиться, что не интересую ее, — спокойно сказал он, будто говорил о чем-то, что делает на постоянной основе.
— Какое самомнение…
Тоби пожал плечами.
— Тяжело, знаешь ли, жить с такой фамилией.
— Ох, бедненький, должно быть, отбоя нет от поклонниц, — наигранно вздохнула я. — Так вот чего ты такой недовольный был на вечеринке. Подумал, что очередная девчонка клюнула на деньги твоих родителей?
Он глубоко вдохнул и отвел взгляд. Ох, неужто я угадала?
— Может, о чем-то другом поговорим? — предложил он, отпив кофе.
— Например о том, что тебе от меня нужно?
Тоби озадаченно смотрел на меня, будто совсем не понимал, о чем я.
— А обычно люди общаются с тобой только когда им что-то от тебя нужно?
— Чаще всего, — буркнула я. — Или мне от них.
— Прагматично, — сказал Тоби, опустив стаканчик. — И печально…
Он это серьезно? Ничего, что я просто сказала это лишь бы что-то сказать?
— Так тебе что-то нужно?
— Да нет, — пожал плечами Тоби. — А тебе?
— Мне? Это ты ко мне подсаживался. И чай предложил явно не просто так!
— Просто так, — сказал Тоби и какое-то время смотрел на меня. — Но ты все еще не ушла. Значит ли это, что тебе что-то нужно?
— Да! — Я постучала по стаканчику. —Бесплатный чай.
Тоби натянуто улыбнулся и сменил тему.
— Так ты здесь, чтобы изучать зелья? Пойдешь потом на стажировку в больницу святого Традстоуна?
— Скорее всего, — согласилась я, чтобы не придумывать других вариантов. Сейчас страшно загадывать даже на день вперед.
— И как тебе учеба?
— Неплохо, — сказала я и ткнула в экран телефона: до рисования еще двадцать минут. — Ты сказал, что Джейден тут не первый год…
Тоби приглушенно усмехнулся и качнул головой.
— Вот мы и выяснили, почему ты еще не ушла… Можешь сама у него спросить.
— Не настолько интересно, — фыркнула я. Но, задумавшись, решила уточнить: — Ты не знаешь или говорить не хочешь?
— Не знаю.
— Так вы все-таки не друзья?
— Все-таки? — не понял Тоби.
— Ну, он сказал, что вы не друзья.
— Значит, так и есть… — Тоби открыл крышечку стакана и помешал кофе деревянной палочкой, соскребая со стенок молочную пену. — Лучше бы о себе что-нибудь рассказала.
— Вот видишь, — самодовольно улыбнулась я, — все-таки что-то от меня нужно!
— Нужно, — согласился наконец Тоби. — Хотел пообщаться. Но, видимо, это очень непросто.
— Да, гиблое дело, не рекомендую.
Я ткнула в экран телефона, чтобы проверить время, сунула блокнот в сумку, бросив: «спасибо за чай» и поспешно ушла. Какой-то неприятный осадок остался от этого разговора. Но лучше об этом не думать.
Лучше вообще ни о чем не думать.
Художественный павильон располагался в отдалении от основного корпуса, почти у кромки леса, откуда доносилось щебетание птиц и хриплое карканье. Чай совсем остыл, прохлада улицы освежала, и я ускорилась, чтобы не замерзнуть. Казалось, будто павильон и вовсе был заброшен, — вокруг совсем никого, и я даже подумала, что ошиблась местом, когда дернула за ручку и увидела пустой кабинет. Но у дальней стены стояли аккуратно сложенные мольберты, и, допив остатки чая, я все-таки прошла внутрь.
Взяла один из мольбертов и расположилась примерно по центру, придвинула стул, подставку, разложила свои карандаши. У правой стены стояли огромные шкафы, но я не рискнула в них рыться в поисках красок, да и не знала, пригодятся ли они на первом занятии.
— О… — послышался растерянный мужской голос. — Доброе утро.
Я подняла голову. Молодой мужчина с изящной внешностью напоминал печального поэта: худой и утонченный, в свободной легкой рубашке, он вышел из небольшого помещения со стеллажами, держа в тонких пальцах несколько банок, и ногой закрыл дверь. Длинные волнистые волосы забраны в небрежный пучок и отливают золотом даже в свете холодных ламп. На лице пятна белой краски и заспанный вид.
— Добрый день, — сказала я и отвела взгляд.
— День, да, прошу прощения, я… потерялся во времени, — сказал он бархатистым голосом и опустил банки на длинную скамейку у стены.
И я поняла, что опять смотрю на него. Не просто смотрю, а любуюсь его движениями. Такие не должны становиться художниками, они должны вдохновлять других творить. Они и сами будто произведения искусства.
Сирх, надеюсь, я не единственная записалась на рисование… Если проведу еще хоть немного времени наедине с ним в этом павильоне, где воздух резко стал душным и влажным, точно начну влюбляться.
— Сегодня тема свободная, можешь брать любые материалы, — сказала он и резко замер. — Прошу прощения, я должен был сказать «можете».
— Все в порядке, можно на «ты».
Сирх, что я несу… Я же студентка. Он — преподаватель. Мы должны соблюдать формальности. Даже если на вид ему не больше тридцати. Даже если он безумно привлекательный…
Си-и-ирх.
Он внимательно посмотрел на меня, будто решал что-то важное.
— Да, можно и так, — сказал он и направился к тем самым шкафам.
Я последовала за ним. За створкой оказалось множество ящичков с аккуратными подписями, внутри которых все материалы были рассортированы по назначению. Пока я подбирала кисти и цвета акрила — клянусь, даже в художественном магазине выбор меньше! — в павильон подтягивались другие студенты. Мистер Карвер приветствовал их и направлял к тому же шкафу. Я вернулась на свое место и украдкой оглядела присутствующих. Их было всего семеро, включая Грету. И мне отчего-то казалось, что Джейден тоже будет здесь, раз уж он такой великий знаток тонкостей рисования. Но его не было.
— Меня зовут Томас Карвер, я буду вашим преподавателем. — Он замолк и медленно оглядел присутствующих. — В этом году вас чуть меньше, чем в прошлом, так что можете приглашать своих однокурсников, если им интересно…
Он выглядел расстроенным, а к концу предложения его взгляд совсем потух.
— Как я уже сказал, сегодня свободная тема, — проговорил он, и наконец приободрился. — Рисуйте все, что взбредет в голову. Хочу узнать на что способна ваша фантазия.
С фантазией у меня всегда были проблемы. Копировать реальность — да. А вот выдумать что-то свое, новое и интересное никогда не получалось. Прошло наверно несколько минут, пока я смотрела на пустоту белого листа, закрепленного передо мной на мольберте. Я слышала, как шуршат карандашом по бумаге другие, булькают водой те, кто решил рисовать сразу цветом. А в моей голове существовала лишь пустота, такая же, как на моем листе.
— Что тут у нас? — До меня донесся медовый сладковатый запах то ли одеколона, то ли каких-то ароматических масел, — слишком приятный, чтобы быть правдой. Мистер Карвер склонил голову набок, задумчиво посмотрел на лист и подытожил: — Выглядит вполне неплохо. Отличная метафора трудности выбора.
Его улыбка оказалась такой потрясающей и заразительной, что я не смогла сдержаться и неловко улыбнулась, чувствуя, как начинают краснеть щеки.
Пожалуйста, кто-нибудь, вызовите мне скорую.
Мистер Карвер проследовал к другим ученикам. Я выглянула из-за мольберта, чтобы подглядеть, что делают остальные, но не смогла разобрать: зрение не позволяло. Тогда мой взгляд зацепился за постановку для натюрморта справа от меня, и я решила, что нарисовать его будет лучше, чем совсем ничего.
Когда набросок выглядел почти похоже, мистер Карвер вновь оказался рядом.
— Нет-нет-нет. — Он порывисто подцепил лист и отлепил бумажный скотч от мольберта. — Сегодня мы с натуры не рисуем. Прояви фантазию.
— Но… Я не умею рисовать из головы.
Мистер Карвер задумчиво смотрел на меня. Внезапно его лицо изменилось, точно ему пришла в голову какая-то идея. Он глянул на тюбики с акрилом, которые я выбрала. Пересек комнату до шкафа, вернулся с новым листом и широкой флейцевой кистью и вручил ее мне.
Я растерянно наблюдала за тем, как он перевернул мольберт в горизонтальное положение и закрепил новый лист. Взял кадмий синий, тонкими пальцами раскрыл тюбик с акрилом и выдавил приличное количество на центр листа. Потянулся за голубым и добавил несколько капель, следом немного церулиума и белого. Я так и сидела с кистью в руке и смотрела на расплывавшееся по листу нечто, пока мое сердце сжималось от такого расточительства.
— Давай скорее, а то засохнет, — с улыбкой сказал Мистер Карвер.
Я оторопела.
— А что рисовать-то?
— Что угодно, — сказал мистер Карвер. — Что получится. Просто расслабься и твори.
И ушел, оставив меня наедине с кистью и неприличным количеством начинавшего подсыхать акрила.
Получившееся, конечно, трудно назвать картиной. Какая-то странная абстракция. Слишком своеобразно и совсем не похоже на то, что я привыкла считать искусством, но мистер Карвер довольно кивнул. И так приятно, комфортно и уютно мне не было еще ни на одном занятии. Если и стоило поступать в Абендорм, то хотя бы ради этого.
— Не знала, что ты тоже записалась на рисование, — обратилась я к Грете, когда мы шли к основному зданию.
— Я с детства рисую. Меня мама учила.
— Это… здорово, — сказала я и поджала губы. Действительно здорово, когда родители не только одобряют интересы детей, но и поддерживают их. — Я почему-то думала, что ты запишешься на литературу или что-то подобное.
— На литературу я тоже записалась, но с третьекурсниками, — сказала Грета. — На первых курсах слишком скучная программа. Я уже сдала по ним экзамен.
Если б я умела свистеть, то присвистнула бы.
— Иногда мне кажется, что ты на самом деле маг познания и лишь притворяешься, что без специализации.
— Спасибо, я стараюсь, — просияла Грета.
Что ж, не я одна стараюсь притвориться тем, кем не являюсь на самом деле. От этого, будто становилось немного легче. Совсем чуть-чуть. Все-таки, для Греты это разве что милое притворство, чтобы потешить свое эго, а для меня…
А что это для меня? Кажется, я уже перестала понимать.
Когда мы вернулись в комнату, Шер там не оказалось. Я хотел обсудить с ней разговор с Тоби и Маркуса, поделиться эмоциями от занятия по рисованию и рассказать о мистере Карвере, но пришлось оставить все это вариться внутри меня и сесть за домашку.
Когда я ложилась спать, Шер в комнате все еще не было.