5 сентября, четверг
Проснулась я как-то особенно тяжело, едва разлепила глаза, потянулась, и лишь перевернувшись на другой бок, поняла, что кровать Шер пустовала. Как и две другие. Схватившись за телефон, и осознав, что проспала, я умчалась в ванную комнату, попутно пытаясь понять, почему не слышала чужие будильники. Свой я не завожу, кошмары никогда не позволяют проспать, но сегодня… А снилось ли мне что-то сегодня?
Я быстро сбежала по ступенькам, оказалась в столовой, навалила на тарелку несколько ложек омлета и два кусочка бекона, прихватила стакан с апельсиновым соком. От шума звенело в ушах. Я уже привыкла завтракать одной из первых почти в тишине, или под звуки вялых разговоров, а сегодня мой сонный мозг, не встревоженный кошмарами и не растормошенный пробежкой, отказывался соображать. Я медленно шла мимо столов в поисках свободных мест.
— Элис! — окликнула меня Шер, и я почувствовала облегчение. Ее исчезновение слегка напугало меня.
Я протиснулась мимо столов и направилась к ней. Вот только увиденное меня совсем не порадовало. Шер сидела с Маркусом и Тоби. А меня ждало свободное место рядом с Джейденом. Я натянуто улыбнулась и буркнула:
— Доброе утро.
В ответ мне пронеслось несколько таких же добрых утр, но я смотрела только на сиявшую Шер. Вид у нее был помятый, но глаза горели. Парни что-то активно обсуждали, а Шер завороженно следила за Маркусом и ловила каждое его слово.
— Ты куда вчера пропала? — спросила я, привлекая ее внимание.
— Прости-и-и, — протянула Шер, быстро повернув ко мне голову. — Я хотела написать, но у меня сел телефон… Мы были на концерте.
Я могла только смотреть на нее, редко моргая. Мозг очень медленно сводил полученную информацию к простому выводу.
— В городе?
— Да, приезжали Арталисы, а я и не знала об этом. Я… — Шер глянула на Маркуса и одними губами добавила: — Потом расскажу.
Тоби с Джейденом активно что-то обсуждали, но я не особо вслушивалась. Поглощала свой завтрак, запивая соком и поглядывала на Маркуса, который в разговоре почему-то не участвовал, но и уходить не торопился, хотя уже доел. Он хмурился и смотрел на Джейдена, пока Шер писала что-то в телефоне. Маркус перевел взгляд на меня и, тут же расслабив лицо, наклонился к Шер, чтобы что-то шепнуть ей на ухо. Она расплылась в улыбке, закивала и поднялась, забирая сумку и поднос. Махнула мне рукой, и они с Маркусом вышли из-за стола. Я провожала ее долгим ненавидящим взглядом. «Серьезно? Позвала меня за ваш столик, а теперь просто уходишь? Ше-е-ер», — мысленно сокрушалась я.
А эти двое продолжали обсуждать что-то про аллириум, будто меня тут и не было. Я залпом допила апельсиновый сок, достала блокнот, чтобы проверить в каком павильоне сегодня история магии, и ушла, ничего не сказав.
***
На большом перерыве в столовую идти совсем не хотелось, и я дошла до кафешки. Махнула Олли, приветствуя его, и дождалась, пока он разберется с заказами.
— Доброго денечка, моя погрешность, — ласково сказал Олли. — Тебе как обычно?
Я улыбнулась и кивнула. Погрешностью он стал называть меня с первого дня в академии. Думаю, если бы своим существованием я не разрушила все его исследование, то он и не запомнил бы меня вовсе. А так, что ж, можно считать это единственным плюсом потери магии — местный бариста всегда знает, что тебе налить.
— Ухажер появился? — спросил он, пока из баночек в чайник сыпались травы. — Заходил вчера, спрашивал, что ты любишь.
Сирх… Надеюсь, это выглядело не так, как в моей фантазии.
— Ты про них что-то знаешь? — спросила я.
— Про них?
— Ну эта компания: Хоффман, Эрдсхол и Джейден-как-там-его…
— Пу-пу-пу, — пропел Олли. — Моментик.
Он отвлекся на клиентов: принимал заказы, желал доброго дня. А я разглядывала витрину, пока ждала свой чай. Лимонные тарты, круассаны, шоколадные пуддинги, бисквиты… Мой взгляд остановился на пироге с патокой, который так и молил откусить плотное, почти хрустящее песочное тесто с золотым оттенком. Таким же золотым, как…
Я что, только что хотела сравнить песочное тесто с волосами мистера Карвера?
— Так, значит, — очень вовремя отвлек меня Олли от мыслей, зашедших в какую-то совсем ненужную сторону. — Что тебя интересует? Но, сразу предупреждаю, я сплетни не собираю. Скажу только то, что знаю.
— А можно мне пирог с патокой? — спросила я.
— Конечно. Взбитые сливки добавить?
Я закивала. И взяла наконец свою успокаивающую настойку. Через пару секунд передо мной оказалась и тарелка с пирогом. Ровный треугольник с белым облаком взбитых сливок. Густой янтарный сироп, лимонный вкус. Я прикрыла глаза от наслаждения.
— Ну и в кого влюбилась? — улыбнулся Олли.
— М?! — Я чуть не подавилась пирогом.
— А-ха-ха. Угадал, что ли? — поразился он. — Я просто из Лессара. У нас пирог с патокой считается символом влюбленных. Ну, знаешь: «Мари готовит с патокой пирог, // На чай возлюбленного ждет». Не слышала? — спросил Олли. Я покачала головой. — Ну там концовка не очень: «Но он, увы, к ней не придет // Эраз его на смерть обрек».
— Почему Эраз?
— А мне откуда знать? Наверно, это из той части легенды, когда Эраза изгнали, и он оставлял для Иргема тела убитых им местных жителей в напоминание, что он еще жив и всегда рядом. Жуткий тип, видимо, был.
Он оставлял их у кромки леса. Не просто убитых. Изуродованных. Со сломанными, вывернутыми конечностями, выломанными челюстями, поломанными носами и выдавленными глазами. Облаченных в белую мокрую ткань.
Когда я увидела в сборнике легенд эти рисунки, меня так затошнило, что я сразу захлопнула книгу и больше не брала ее в руки. Слишком уж они походили на пустые лица.
— Эй, ты чего? — обратился ко мне Олли, отпустив очередного клиента. — Слишком впечатлилась стишком? У тебя сейчас чай совсем остынет.
— Так что там про тех ребят? — попыталась я отвлечься и сунула в рот еще ложку пирога. Тот встал поперек горла, и мне пришлось запить его чаем.
— А что тебя интересует-то?
— Почему Джейдена оставили на второй год?
Олли рассмеялся.
— На второй? Ну тогда уж на четвертый.
— В смысле?
— В смысле, он учился со мной. Закончил вот в июне.
Я пялилась на Олли, ожидая продолжения, но его отвлекла вошедшая девушка. Заказала латте. И, пока она ждала свой заказ, я продолжала смотреть на Олли и жевать пирог в попытке переварить услышанное.
— Если хочешь спросить, почему он снова на первом курсе, то тебе лучше найти какого-нибудь более осведомленного информатора. Мы с ним давно не общались, а чужой болтовне не доверяю.
— А что болтают?
— Болтают всякое, — сказал Олли с нажимом. — Но, сказал же, я не собираю сплетни.
— Поняла-поняла, прости.
— Да все в порядке.
Я оплатила свой заказ и накинула сумку на плечо, уже собираясь выйти, но Олли продолжил:
— И слушай, так, на всякий случай… Джейден не самый приятный тип.
— Да я это уже поняла…
До следующей пары оставалось еще полчаса, и я прошла вдоль стены основного корпуса от кафешки к заднему двору. Там, на ровно выстриженном газоне, располагалась тренировочная площадка для магических дисциплин, куда мне предстояло отправиться уже завтра. А следом за ней, отделенный насыпной тропинкой и низким забором, стройный ряд двухэтажных таунхаусов — домиков преподавателей.
Но к ним я не пошла, свернула налево и устремилась к самому тихому и безлюдному месту во всей академии. Сад камней — что-то вроде памятника трем основателям. Ровная площадка усыпана галькой, а по центру серая плита с выгравированным символом академии. Вокруг — десятки больших покатых камней по типу скамеек, выставленных кругами и образующих три кольца. Где-то писали, что когда-то давно на месте этой плиты стояли сами основатели, а на камнях вокруг сидели их последователи. Первый круг для магов иллюзий, кому подарил свою силу Иргем, второй для магов управления, кому Иргем передал силу погибшего Рейнара. А третий для магов познания, получивших магию Миреллы.
Я села на один из камней в первом круге, прямо перед плитой, и долго смотрела на нее. Может, мне стоило, как Мирелли, воззвать к богам, — вдруг услышат? Дадут хоть щепотку магии? Я даже не прошу вернуть мне магию иллюзий, мне достаточно совсем немного, пусть я буду без специализации, пусть не будут получаться даже простенькие иллюзии, пусть я не смогу притянуть даже стакан, но можно у меня будут получаться хотя бы ритуалы? Мне бы хоть небольшую искру магии, чтобы на практической части я могла получить чуть больше, чем минимальный балл? Самую капельку, чтобы я просто смогла доучиться…
Иргем, мой покровитель, может, хоть ты услышишь? Дашь мне знак?
Позади хлопнула дверь, я обернулась. Мистер Барри шел к академии от ближайшего домика преподавателей. Я поджала губы и буркнула себе под нос:
— Отличный знак, спасибо, Иргем.
Знак, чтобы я ни на что не рассчитывала и шла на занятие. А лучше валила из академии, в которой мне не место.
***
К концу занятий я чувствовала себя выжатой до последней капли. Брела в свою комнату, едва переставляя ноги, и, только поднявшись на третий этаж, осознала, что все это время шла за Джейденом. Черная татуировка начиналась где-то под воротом рубашки и тянулась к волосам и, возможно, продолжалась на голове. Может, начиналась со спины и была лишь частью какого-то рисунка?
«Эй, Джейден, приветик, а что у тебя за татуировка такая?», или лучше: «Эй, Джейден, тебе что, настолько нравится в академии, что решил пойти по второму кругу?», а может: «Эй, Джейден, ты что, просто тянешь время, потому что все еще не определился, кем хочешь стать, когда вырастешь?».
Пошлет же…
К мужским спальням Джейден не свернул, прошел прямо к центральному отсеку. Дошел до балконных дверей, перекрытых решеткой, и скрылся в комнате справа от них.
Странно. Здесь, — между общими гостиными, — личные спальни «золотых» особо отличившихся студентов. Всего таких комнат десять. Обычно туда попадают не раньше второго года обучения, за редким исключением после первого курса. Вопрос лишь в том, пошел ли он к кому-то в гости или живет там сам.
— Ну чего встала, — пробурчал кто-то и я отшатнулась, понимая, что замерла посреди прохода.
Я прошла вперед, дошла до той самой двери, куда ушел Джейден.
На табличке значилось: «Джейден Даррел». Не хватало только приписки на каком он курсе, имевшейся у других. На секунду мне захотелось постучать и все-таки спросить, что он здесь забыл. И за что ему выделили отдельную комнату. И почему позволяют ходить без формы. И зачем вообще ходит на занятия. Работает над исследованием? Важным проектом?
Но я, конечно же, не постучала. Отошла к перекрытому решеткой выходу на балкон, тому самому, что над центральным входом. Вид отсюда действительно открывался красивый. Виднелось и спортивное поле и хвойный лес, простирающийся вплоть до города, и даже очертания городских высоток, скрытых сейчас в тумане. Жаль, что перекрыли решеткой. Да еще и замок повесили (наверняка из титана). Возникла странная мысль, что Джейден к этому причастен. Раз уж он тут не первый год, а дверь его комнаты вплотную к балкону, кто знает, может, он раньше выходил туда покурить? «Мистер Даррел, не знаете ли, почему у нас вся парадная лестница в окурках?», — представился мне возмущенный голос мадам д’Арлин.
Я хмыкнула и ушла в свою комнату.
Шер лежала на кровати, смотрела что-то на телефоне в наушниках и улыбалась. Я бросила сумку к столу и, совсем обессилев, повалилась на кровать. Просто пялилась в потолок, пытаясь переварить все произошедшее за последнее время.
Краем глаза я заметила, как Шер приподнялась на локтях, вытащила наушник из одного уха и спросила:
— Ты что делаешь?
— Лежу.
— О, Элис, ты расстроилась? Прости, что не предупредила тебя вчера.
— И бросила на завтраке!
— И бросила на завтраке, — согласилась Шер. Я повернула к ней голову, и она состроила извиняющуюся мордашку. Слишком милую, чтобы продолжать злиться. — Прости-и.
Шер вытащила второй наушник, легла на живот поперек кровати и придвинулась к краю. Кудряшки сползли с ее плеч, потянулись к полу. Она застыла в нетерпении, глядя на меня с хитрющим лицом, изо всех сил сдерживая поток информации, который грозил обрушиться на меня, как только я соглашусь.
— Ну рассказывай, — сказала я, поворачиваясь, чтобы лучше видеть ее.
— Маркус! Маркус Эрдсхол! — Она сдвинулась с кровати сильнее. Еще чуть-чуть — и окажется на полу. — Мы вчера были на концерте, а потом гуляли по городу полночи, да я за последний год так много мест не видела, как этой ночью, все ноги в кровь себе стерла, зря только эти туфли надела. А потом деваться было некуда, не возвращаться же в академию ночью, вот я и осталась у родителей, — продолжала Шер. — Мама вообще в восторге была, когда узнала, с кем я гуляла, и чуть ли не до утра расспрашивала…
— Тш-ш-ш, погоди, — попыталась вклиниться я в восторженный рассказ Шер, который она выдавала едва ли не на одном вдохе. — Вы как вообще на концерт попали?
— А, у Джейдена какие-то дела были, и он не смог поехать, так что…
— Шер, — перебила я. — Ты как вообще в этой компании оказалась?
— Так мы же… Блин, я ведь не рассказывала это, — вздохнула Шер.
— Вот-вот. Общались только вчера, а у тебя новостей будто мы неделю не виделись.
— Короче. Прихожу я на допы как раз после того, как мы с Тоби сидели. И угадай, кого там вижу?
— Видимо, Маркуса.
— Точно! И я думаю, — почему бы и нет? И села с ним. Вот как-то разговорились, потом прогулялись по территории, встретили Тоби, и он сказал, что Джейден не сможет поехать на концерт. Маркус предложил поехать с ними. Ну я и поехала. А прямо перед концертом Тоби деликатно исчез, якобы тоже какие-то дела появились.
И Шер продолжила в красках рассказывать о том, как провела вчерашний день.
— Боги, Шер, да у тебя один день интереснее, чем вся моя жизнь, — вздохнула я.
— А у тебя что новенького?
Но все, что я хотела вчера рассказать, теперь померкло на фоне ее новостей. И я сказала лишь:
— Узнала вот, что Джейден тут уже четвертый год и у него комната в «золотом» отсеке.
— Чего-о-о? — поразилась Шер. — Подожди-ка. — Она игриво подвигала бровями. — А зачем ты про него узнавала? Так и знала, что тебе нравятся мрачные загадочные типы.
— Скорее бесят.
Шер хихикнула, глянула на наших соседок по комнате, и тише сказала:
— Он из Традстоуна.
У меня даже мурашки по коже пробежали, я придвинулась к краю кровати и тоже зашептала:
— Серьезно?
Шер уверенно кивнула.
— Не знаю подробностей. Но тс-с-с. Мне это Маркус по секрету сказал.
Это он зря…
— Как его вообще могли взять в Абендорм? — все так же шепотом спросила я. — Да еще и выделить комнату.
— «Золотой» мальчик из Традстоуна, — голосом, подходящим для трейлера фильма ужасов, прошептала Шер. — У-у-у-у…
Святой Традстоун славился тем, что помогал каждому. Он покровительствовал больным и обездоленным, а спустя много лет в его честь назвали самую большую больницу в Реанье. Но помогал он действительно всем, так что назвали в честь него не только больницу.
Колледж святого Традстоуна — практически исправительная колония. Туда попадают те, кого не готовы обучать больше нигде. Чаще — малолетние преступники, реже — просто необучаемые дети.
Учеба там оставляет неизгладимый отпечаток на судьбе человека, почти что клеймо, с которым тебя никогда не возьмут ни на одну работу. И как бы ты ни старался, — отмыться не получится. Общество никогда тебя не примет. Возможно, в чем-то его выпускники похожи на ниимов. Но даже у ниимов больше шансов стать хотя бы прислугой.
Не знаю, не ошибся ли Маркус и действительно ли Джейден учился там. Скорее всего, это окажется лишь слухом или глупой шуткой, потому что поступить в Абендорм после Традстоуна в принципе невозможно.
Хотя, ниимам тоже. Но я здесь.
***
Через клетку, через клетку. Прыгать, не задевая черных линий, только по белым плиткам. Вперед и вперед. Перебраться через порог, вынырнуть из-за двери и оказаться на улице во дворе. Я вытаскиваю мел из кармана, черчу знак. Круг, а чуть выше — еще один. Линия, линия и еще две, получился квадрат. От уголков лучики провести к кружкам.
Я поднимаюсь, гляжу на получившийся знак. Мне не нравится. Так не пойдет. Плохой знак. Линия вправо от центра одного круга, пересечь линию квадрата. Линия от центра другого. Соединить их, и получится прямоугольник.
— Что это за знак?
Он поворачивает ко мне жуткое пустое лицо.
— Секрет, — отвечаю я.
Он присаживается и смотрит на меня пустыми глазницами, прикрытыми вуалью.
— А я никому не скажу.
Он подставляет свое ухо, и я шепчу ответ.
Не помогает! Никакие настойки не помогают. Никакие пробежки не помогают. Никакие молитвы не помогают, ничего не помогает. Мне было так хорошо в тот единственный день без кошмаров. Без выматывающих снов, без ранних подъемов. Я будто впервые за восемь лет смогла выспаться.
Но они вернулись.
В пятницу я стояла на заднем дворе, на том ровном газоне недалеко от сада камней и снова молилась основателям и всем богам, чтобы занятие по практической магии поскорее закончилось. Шер, конечно же, рядом не было. Нас объединили с историками, и я могла разве что довериться Грете, если все покатится в пропасть.
Миссис Ферт — худая и подтянутая женщина с тугим пучком на затылке —остановилась возле меня.
— Очень тяжелая неделя, — сказала я, делая вид, будто пытаюсь создать иллюзию. — Все из рук валится.
Миссис Ферт похлопала меня по плечу и ничего не сказала. У других даже если не идеально, но получалось…
На что я надеюсь?!
Допустим, на первый раз прокатило. Может, еще пару раз получится отмазаться, но потом она меня точно запомнит. На особый случай у меня припасена история про отравление и тяжелую интоксикацию организма, вследствие которой мои запасы магической энергии временно в упадке. Но что потом? Вспомнить мамину сказку про психосоматику? Наплести про эмоциональные проблемы, разбитое сердце, депрессию, — или по каким там еще причинам могут быть проблемы с магией?
На выходные Шер укатила с Маркусом в город. А во мне не осталось сил ни на что, и я два дня провалялась в кровати, читая комикс. Только вечером воскресенья смогла поднять себя и усадить за домашку, обещая, что все наладится, что я вольюсь, что все получится, нужно только чуть-чуть усилий. Хотя уже не верила себе.
За столиком в новой компании я чувствовала себя абсолютно лишней и пару раз садилась с Гретой, пыталась разговорить ее, расспросить про Джейдена, но она лишь сказала, что у них общий интерес к легендам о Сирхах.
Шер продолжала пропадать с Маркусом. А я чувствовала себя все более одинокой. Хоть Тоби и подсел опять на ритуалах и пытался разговорить, но мне от его внимания становилось только хуже.
Я здесь чужая.
Хочу на рисование. Когда уже там среда?
***
11 сентября, среда
Мама с пустым лицом держит меня за руку, ведет по длинному коридору мимо сотен черных дверей. Мы идем очень быстро, но будто не сдвигаемся с места, а коридор все удлиняется и удлиняется, отдаляя от нас белую дверь.
— Знак добавишь последним, — хрипло говорит мама, сжимая мою ладонь. — Быстро и незаметно.
— Я не хочу… — шепчу я и чувствую боль в костяшках, когда она сжимает руку сильнее. Останавливается и рывком разворачивает меня к себе, склоняется ближе, и я смотрю в ее пустые глазницы.
Вывернутый рот не шевелится, когда она произносит:
— Меня не интересуют твои прихоти, Элисон. Ты должна добавить знак. Точка.
— Но…
Мама разворачивается и дергает меня за руку. Дверь будто по волшебству оказывается рядом с нами, хотя только что была в самом конце коридора. Мама давит на ручку, тянет на себя, и я замираю, глядя на человека с пустым лицом на кушетке. Перевожу взгляд на стоящих рядом людей. Они оборачивают свои пустые лица ко мне. И одно из лиц принадлежит ей. Женщине, забравшей мою магию.
Я понимаю это какой-то отдаленной частью сознания. Внутри разрастается страх, но я шагаю вперед.
«Это сон», — бьется в моей голове, но я не в силах проснуться. Могу лишь наблюдать за тем, как мама приветствует их, распинается, объясняя, почему ритуал проведет не она. А я смотрю на лежащего на кушетке, на его руки, скованные металлическими перчатками, которые ни капельки не помогут. Но он в любом случае без сознания. Усыплен анестезирующим зельем или дротиком из пневмата блюстителей.
Я беру баночку черных чернил. Окунаю в них перо и черчу первый знак.
Я дернулась, ударилась рукой о тумбочку и зашипела от боли. От такого резкого пробуждения сонливость сошла на нет. За окнами все еще было темно, я потерла глаза и ткнула в экран телефона — пять утра. Отличное время для пробежки.
Стивен, как обычно, спал на рабочем месте. Мне всего пару раз удалось застать его бодрствующим перед пробежкой. Обычно он просыпался, когда я уже возвращалась.
Затянутое темными тучами небо выглядело так, словно скоро начнется дождь. Я вдохнула свежий влажный запах осени, сделала пару шагов к дорожке и поняла, что шнурок развязался. Пока зашнуровывала его, мимо меня кто-то промчался. Неужели я здесь не единственная сумасшедшая, которая бегает в такую рань? Интересно, этот кто-то в свое удовольствие решился на такое или тоже вынужден изнурять себя, чтобы справиться с проблемами? Я бы ни за что не вытащила себя из спальни, если бы бег не помогал хоть немного, но приглушить кошмары, — последнее время я хотя бы не кричу. Вроде бы…
Здание академии выглядело сегодня зловеще. В окнах не горел свет, и ветви деревьев, высаженных рядом с корпусом, скрещивались и напоминали тянущиеся вверх тонкие руки, — изломанные и искаженные. Я зажмурилась, чтобы отбросить неприятную ассоциацию, а когда открыла глаза, ветки оказались всего лишь ветками. Но в такой темноте кирпичная кладка, подсвеченная лишь редкими холодными светильниками вдоль стены, напоминала старинные здания церкви. Не хватало лишь памятников из холодного серого камня.
Кожа покрылась мурашками, и я быстро спустилась по насыпной тропинке.
Я пробежала половину дорожки, когда увидела силуэт человека у кромки леса. В такой темноте не различить, но казалось, что он сидел на корточках. Тот самый, что пробежал мимо меня? Может, плохо стало? Я ускорилась, и в боку неприятно закололо. Но, чем ближе к нему я подбиралась, тем медленнее двигалась, начиная различать, что он не один.
На земле лежал еще кто-то.
Стоит ли вернуться в корпус и позвать на помощь? Или сразу вызвать скорую?
Я сделала еще пару шагов, чтобы уточнить, что произошло.
Сидевший обернулся и быстро сказал:
— Не смотри.
Но было поздно. Я уже не могла отвести взгляд.
На земле лежал человек с пустым лицом.